— Успокойся, — уговаривал Легрэ, прижимая к себе мальчика, — все хорошо... Ничего такого не произошло. Все в порядке, слышишь?
: — Пустите меня, — тихо только смог бормотать юноша. — Хочу выйти... Дайте мне выйти...
— Тише, милый, тише, прости меня, маленький, не нужно, — король шептал на ухо мальчика, лежащего в кольце рук двух мужчин. — Успокойся, милый. — Нежные поцелуи покрывали лицо юноши.
Луис отвернулся и спрятал лицо в груди Кристиана.
Легрэ прикрыл глаза. Ему хотелось спросить, что было с Фернандо и почему это так напугало мальчика, но он понимал, что сейчас не время. Кристиану захотелось отмотать время назад, в тот день, когда он впервые прижал Луиса к холодной стене и... не сделать этого. Спина болела, плечо, теперь и щека, даже сильнее, чем голова.
— Все хорошо, — Легрэ прижался губами к макушке Луиса и кивнул Фернандо, взглядом попросив обнять их обоих.
Король отпустил мальчика, придвинулся ближе и обхватил руками Кристиана, постаравшись не задеть раны. Он одновременно чувствовал тепло юноши и крепкие руки мужчины, нежно оберегающего такого хрупкого и ранимого герцога. Фернандо легко поцеловал Легрэ в разбитую щеку и спрятал горькую улыбку в волосах мальчика.
Кристиан сидел неподвижно, размышляя о случившемся. Он чувствовал запах Фернандо, его пряди, щекотавшие плечо, его тепло, и только сильнее стискивал зубы, проклиная себя за не вовремя сказанные слова. Связав Луиса, он хотел сделать Фернандо сюрприз... Что ж, сюрприз получился незабываемым.
Сердце Легрэ билось глухо и часто и, наверняка, мысли его были не очень веселыми, потому что... юноша всегда чувствовал, знал, когда он злится, как и король, который сейчас что-то говорил. Луис продолжал внутренне выставлять острые иголки, только они кололи все внутри. Юноша только повторял про себя: люблю, люблю, люблю...
— Легрэ, — Фернандо повернул лицо к мужчине и щекой мягко потерся о волосы мальчика. — Я тебе верю. Теперь ответь — ты сказал правду? — при всей внешней нелогичности, идиотизме вопроса, он знал, зачем спрашивает. И знал, что Кристиан помнит их последний разговор перед его отъездом из лагеря к Себастьяну.
Легрэ взглянул в глаза короля, и на лице бывшего помощника аббата отразилась тень упрека и насмешки.
— Если веришь, — сказал он, — зачем спрашиваешь? Все дело в Луисе... и только в нем, верно? Давай закончим этот разговор — он все равно бессмысленный.
— Нет, не в Луисе, — спокойно ответил Фернандо, продолжая смотреть на Кристиана. Постаравшись придвинуться чуть ближе, так чтобы еще лучше чувствовать руки барона, обнимающего мальчика , продолжил. — Уже нет.
Легрэ поджал губы и отвел взгляд. "Мало ты мне шрамов на теле оставил — еще на сердце хочешь? Ты мне уже ответил, Фернандо, усмешкой и пощечиной... Что ж, я все понял и на коленях стоять перед тобой я больше не буду! Можешь бить сколько угодно, но унижаться я больше не стану... даже ради Луиса, и будь, что будет".
— Поживем-увидим, — Кристиан едва улыбнулся королю, поднялся с постели и сходил за бальзамом. Он открыл серебряную коробочку и запустил пальцы в густую желтую мазь, резко пахнущую травами. — Раздвинь ему ноги, — попросил он Фернандо, — если сам не сможет...
Король помог Легрэ смазать все раны Луиса. Приятная прохлада мази убирала боль мальчика, принося облегчение. Фернандо в который раз пожалел, что нет ничего подобного для души. Тихонько поцеловав юношу в щеку, уложил поудобнее на постели и стал молча одеваться. Затянув шнуровку на рукавах, он повернулся к мужчине:
— Кристиан, в следующий раз, когда решишь поиграться, делай это менее болезненно для меня.
Огонь, бушевавший внутри, выдавали только глаза.
— Повернись, тебе нужно смазать раны.
Король помог Легрэ смазать все раны Луиса. Приятная прохлада мази убирала боль мальчика, принося облегчение. Фернандо в который раз пожалел, что нет ничего подобного для души. Тихонько поцеловав юношу в щеку, уложил поудобнее на постели и стал молча одеваться. Затянув шнуровку на рукавах, он повернулся к мужчине:
— Кристиан, в следующий раз, когда решишь поиграться, делай это менее болезненно для меня.
Огонь, бушевавший внутри, выдавали только глаза.
— Повернись, тебе нужно смазать раны.
Луис слушал разговор отстраненно и не рагировал почти на мазь, которой Кристиан обрабатывал его синяки и сссадины и обильно смазывал самое интимное, Он все время отворачивался и чувствовал себя дико неловко. И от этих действий, и от диалога, который выдавал недоверие и даже некоторую жесткую позицию и Фернандо, и Легрэ. А теперь и вовсе, когда все принялись быстро собираться, запаниковал. Мира не найти.
Легрэ ничего не ответил, но был даже рад, что можно повернуться к Фернандо спиной. Пока король обрабатывал порезы, Кристиан думал, что зря так не вовремя признался в том, что и без того видно. Если бы Фернандо не насмехался над ним, если бы не разозлился, возможно, все было бы по-другому. Почему он разозлился? Легрэ предал себя, свои идеалы, первый раз в жизни открывшись вот так просто перед тем, кто ждал от него лишь подчинения и содействия, открылся по-настоящему — и получил... Кристиан устало провел ладонью по лицу и подумал с глухой тоской, что ему все равно. Он нужен Фернандо для того, чтобы контролировать Луиса, а ради цели чего не сделаешь и не наговоришь. Любовь доказывают делами... След от пощечины, казалось, вьелся в кожу, и Легрэ знал — этого он Фернандо не сможет простить.
— Я... могу... спросить? — Луис ухватился за рукав Фернандо. — Ты сказал, что любишь меня... — вопросительный черный взгляд в ответ пугал своей яростью недоверчивости. Юношу трясло от того, что он пока не может точно объяснить, что именно его беспокоит. — Это ты отправил ко мне поговорить падре Ксанте?
— Да, я, — спокойно ответил король и провел рукой по плечу Кристиана. — Легре, повернись, нужно смазать лицо.
"Твои прикосновения для меня сейчас хуже адова пламени" — подумал Легрэ, но послушно повернулся — накалять ситуацию было опасно, да и не нужно.
— Я, наверное, буду выглядеть сейчас очень глупо. — сглотнул Луис. — Я хотел спросить об этом у Кристиана наедине, без тебя. — Он вновь посмотрел на пламя, которое волшебным образом преображало келью. — Я не знаю, что бы он мне ответил. Но падре... я не всегда его узнавал в последние два месяца. Он словно одержимый. И шрам... У него стал появляться шрам на руке. Наверное, это сумасшествие... Кристиан, у отца до приезда сюда никогда не было шрама.
Рука Фернандо, аккуратно смазывающего разбитую щеку Легрэ, дрогнула. Стал появляться шрам? И только по приезде сюда? И чудесное превращение аббата в падре Ксанте... Через секунду король стоял чуть сбоку Кристиана и в горло мужчины упиралась дага, проколов кожу. Раскрытые вспомогательные лезвия легко могли пресечь любую попытку двинуться в сторону Фернандо. Он второй рукой прикрыл мальчика.
— Луис, быстро, за меня. — И горький взгляд на Кристиана. — Любовь самый хороший поводок, да, братец? А я ведь поверил... Как последний дурак... Кого из нас ты предал? Луиса, меня, Себастьяна или Ксанте? — ад смотрел пустыми глазницами костров, дьявол улыбался. Опять будет все, как было, как бы глупый хозяин не хотел другого, не сопротивлялся.
— Что... что не так? — юноша чуть ли плакал. — Ты в чем-то Кристиана подозреваешь?
— Всех. — Кристиан взглянул на Фернандо глазами, полными льда. Хочет правды? Лжи? Не важно, что хочет, то и получит, а Кристиан устал. Устал доказывать, что любит, устал стучаться в стену непонимания и не благодарности. Он слепо служил Себастьяну, а тот использовал его, он защищал Фернандо ценой собственной жизни, а ему к горлу при малейшем удобном случае дагу приставляют. Хороша же любовь короля — нечего сказать. А Луис... а что Луис? Он просто ребенок, оказавшийся в центре взрослых интриг и не способный разобраться со своими чувствами. — Что, сюрприз? Хочешь еще? Мне был нужен герцог, чтобы выбраться из-под власти Себастьяна, а уж когда я узнал, какие большие фигурки стоят на этой шахматной доске, любопытство за меня всерьез взялосмь. Я решил понаблюдать. Каюсь, планы приходилось менять ежедневно. Я использовал Луиса, чтобы подобраться поближе к тебе, да и ы почти попался. — Легрэ засмеялся. — Так просто. А потом оказалось, что я твой брат...Хочешь знать дальше правду? Ты правды хотел, Фернандо. Что ж, это право короля — право параноика, который вечно во всех видит вещи для собственного пользования, и тут хоть из кожи вон лезь, а все равно под подозрением окажешься. Ты мам пользуешься этой любовью,Фернандо, как средством достижения цели. Не это ли ты пытался со мной сделать? Что, нравится отдача? Так слушай дальше. Когда бы все улеглось и твоя власть стала бы абсолютной, мои люди бы выкрали Луиса и как только бы мы с тобой остались наедине, я всадил бы тебе в спину нож. Потом бы наплел Луису, что ты погиб, когда мы тебя спасали и прибрал бы к рукам и мальчишку и твое государство. Это хотел услышать?
— Пользовался? — взгляд Луиса поднялся на Фернандо. он схватился за руку короля, оттягивая вниз рукав. — Это неправда-неправда, — мокрые дорожки потекли по щекам. осознание, что его предали в который раз, что он... Юноша беспомощно оглядывался, прокручивая все, что слышал от кристиана. Тот ненавидел короля. И король не мог любить... — пальцы разжались и отпустили ткань. Быстрым движением юноша подхватил свое блио и накинул через голову. Все тело ныло от ласк, но ведь теперь они враги. Все враги. И никогда не любил Кристиан или Фернандо по-настоящему... Разочарование болезненно затопляло разум. "Тебя будут использовать... Ты нужен только мне... Только мне можешь доверять", — голос отца, его черные пропасти глаз, проступившие отчетливо через время. — Демоны лживы, они прячутся в людях с их страстями и желаниями... не поддайся искушению".
Фернандо вслушивался во что-то, видное только ему. Дьявол короля слышал все, и Легрэ, и мальчика, и короля, разносил ласку боли по телу и радостно щерился. Щелкнули, складываясь, лезвия даги. Фернандо сделал шаг к столу, нащупал брошенный туда кинжал и положил на стол свое оружие. Пара шагов — и король вложил в руку Кристиана кинжал, крепко сжав его пальцы на рукоятке.
— Как ты тогда сказал? На прощанье?
Поцелуй с еще не угасшим жаром и страстью, которые он испытывал, глядя на Легрэ, вспоминая ночи с ним и Луисом, с болью, принесенной им же, бешенством от его слов. Дьявол выл, пытаясь предостеречь.
Лезвие кинжала звонко ударилось об пол и оружие осталось лежать на мертвых камнях, так и не пригодившись. Кристиана било, точно в ознобе и он схватился за плечи Фернандо так, словно отпустись — и упадет на смятые простыни. Целуя в ответ потрясенно и нежно, он сбивчиво шептал:
— Что же ты делаешь? Что? Зачем? — а поцелуй становился глубже. Легрэ не понимал, ничего не понимал... Неужели ошибся? Господи, неужели так жестоко ошибся!
Луис тихонько отодвинулся к стене. Сцепил пальцы, которые еще плохо слушались, и просто стоял. По ступням ударял холод подземелий, но он был не так силен, как холод накатившего новым прозрением приступа. Вода... Ледяная вода, в которую погружаешься. Бочка... Тонешь, тебя выдергивают. Захлебываешься... Вздох... Наказание божие — чувства и слова.
— Я за тобой в ад спущусь, — прошептал Фернандо, когда поцелуй, наконец, отпустил. — Какой же ты, все-таки, дурак, Легрэ, — продолжил он, еще раз коротко целуя мужчину. Безумие короля обретало странные черты, постепенно включая в себя не только Луиса, но и Кристиана, перемешиваясь с дьяволом и тьмой.
С трудом оторвав взгляд от Легрэ, Фернандо увидел беспомощно вжавшегося в стену мальчика. Опять он пытается убежать и спрятаться...
Подхватив на руки юношу, король прижал его к себе, сел на пол около стены и стал звать. Бархатистый, мягкий голос прокладывал к спрятавшемуся в темноте сознанию герцога.
— Луис, маленький, очнись... Очнись, хороший мой...
— Все... все... зачем? — Луис заикался и не мог выравнять дыхание. — Вы деретесь... И вы... не верите друг другу? Из-за моих слов?
Кристиан подошел к Фернандо и, присев на корточки, виновато погладил юношу по щеке.
— Я думаю, что мы больше не будем драться... ни из-за чего, — сказал он и поцеловал Фернандо в губы. — Прости.
— Объясните мне... скажите, зачем? Что вы хотите? зачем вы... я уже ничего не понимаю, — забормотал Луис. — Хочу один побыть...
Король коротко коснулся лаской лица Кристиана и еще плотнее прижал к себе мальчика, чуть ли не укачивая как ребенка.
— Что именно тебе рассказать, маленький? Про меня? Про Кристиана? А вообще не дело нам сейчас на полу сидеть, промерзнем все. Лучше...
Взгляд задержался на почти потухшем пламени.
— Легрэ, — задумчивый взгляд на мужчину, — ложись-ка ты лучше кровать.
Устроив рядом с мужчиной Луиса, Фернандо быстро оживил огонь и вернулся с двумя бокалами подогретого вина. Отдав их своим любовникам, присел рядом.
— Что тебе рассказать, милый?
В камине негромко потрескивал огонь. Рука сама потянулась погладить ласковые кудри юноши.
Легрэ задумчиво пил вино, все еще не веря, что жив. Для того, чтобы проанализировать поведение короля, ему понадобится время. В голову пришла совершенно нелепая мысль: что, если Фернандо просто обхитрил его, провел, как мальчика? Кристиан поставил бокал вина на пол и стал одеваться, потом сел по-турецки напротив Луиса и снова принялся за вино.
— Я тоже бы хотел побыть один, — сказал он между делом, — но это не выход. Лучше все решить сейчас.
— Что решить? — внезапно покраснел юноша, разглядывая обоих любовников и принимая из рук Фернандо вино. Он пил маленькими глотками, и сознание также медленно возвращалось. — Вы не можете даже доверять. И я... не могу... не хочу... чтобы меня опять обманывали. — Луис встал на колени, чтобы теперь возвышаться над королем и Легрэ. — Мой отец — ужасный человек. Он дьявол... Он ... даже раненный опасен.
— Луис, ты по-моему не очень хорошо понимаешь, что сейчас произошло, — сказал Легрэ и взглянул на короля, словно выжидая чего-то.
— Произошло? Да вы просто никак не решите, следует ли верить. Я бы тоже не стал доверять тебе, Кристиан? — лихорадочный блеск в глазах. — Но я... тебя люблю... И Фернандо бы я не поверил — он должен был давно тебя прирезать. А о себе, — еще большая краска на лице. — Себе бы я вообще не верил...
Фернандо расслабленно лег на кровать между Луисом и Кристианом. Он широко улыбался. Как же все интересно получилось. Что Луис, что Кристиан... Смешно и почти нелепо, если бы не было бы правдой. Безумие билось в голове легкими пузырьками молодого вина, унося любые разумные, правильные, умные мысли.
— Луис, хочешь я дам вам по кинжалу? И приму, все, что вы сейчас со мной сделаете? — радостная улыбка не сходила с лица короля.
Кристиан не донес бокал до рта и заинтересованно глянул на короля.
— Что, даже отдашься нам? — спросил он игриво.
Луис упал на свои пятки. В глазах его читалось совершенное изумление. Он... Фернандо... зачем? И шепотом: — Хочешь, чтобы я тебя снова ранил?
