Мы играем в пистолеты

— А я не прошу сразу... Просто хочу, чтобы было чего ждать.

Он поймал меня за руку.

— А ты меня жди, каждый день, и всё будет хорошо, — попытался Витя пошутить.

Я по волосам его потрепала, радуясь, что он моё лицо не может видеть. Потом кивнула.

— Хорошо.

А когда он на работу уехал, долго сидела на кухне с чашкой чая в руке и думала, почему в моей жизни ничего не бывает просто и понятно. Вот например, почему я в своё время не смогла в Витьку влюбиться, по-настоящему? Ведь парень-то он видный, с перспективами, и с женщинами обращаться умеет. У него всё есть для того, чтобы влюбиться в него с первого взгляда и навсегда. И если бы я смогла, мне бы никакой Филин был не нужен. Всё было бы намного проще, и ребёнка я бы ему родила, давно уже. Но у меня никогда не получалось просто, а уж тем более, как у всех. Я ведь самая умная, чёрт бы меня взял!..

— Ну и как твой индивидуальный заказ? — любопытствовали девчонки на работе. — Хорошо заплатили?

— Хорошо, — не стала я отнекиваться.

— Повезло. — Света подбородок рукой подпёрла и призадумалась. — А мы как сидели здесь, так и будем сидеть. И ничего не случается.

— А ты хочешь, чтобы случалось? — секретарша Лёвушки, Лена, из-за своего стола приподнялась, чтобы нас видеть. — Вон, Ника наша, не больно весёлая вернулась, не смотря на золотые горы, которые получила.

— Не было никаких гор, — тут же ощетинилась я. — Сколько пообещали, столько и заплатили. И вообще... — Я подумала немного и выдала: — В отпуск с мужем поедем, вот вместе и потратим.

— В отпуск — это хорошо. А куда?

— Куда-нибудь подальше, — пробормотала я.

С обеда Лёвушка вернулся довольный, лысину платочком потёр и мне кивком на дверь своего кабинета указал. Я неохотно с кресла своего поднялась и отправилась на зов начальства. Девчонки меня выразительными взглядами проводили, а я сейчас с большим бы удовольствием с ними поменялась, осталась бы сидеть на своём месте, незамеченная Шильманом, никакая благодарность от начальства мне была не нужна.

— Откуда ты такой счастливый явился? — без особого интереса спросила я, а он в кресле своём развалился и поглядел на меня с улыбкой.

— Угадай.

— Не хочу, — свредничала я, а Лёвушка недовольно поджал губы.

— Ника, ты с Витькой поругалась или у тебя депрессия?

Я напротив него присела и даже ногу на ногу закидывать не стала, очень скромно положила руки на подлокотники кресла.

— Наверное, второе.

— Здрасти, приехали. С чего бы?

— Лёва, а тебе что нужно? Дай мне спокойно пострадать, в уголке. Не дёргай.

— И премия тебе не нужна? — он выразительно приподнял одну бровь.

А я насторожилась.

— За что?

— Филин тобой очень доволен.

Во рту стало горько, я сглотнула и глаза в сторону отвела.

— Очень мило. Ты с ним обедал?

— Точнее сказать, у него.

— Понятно.

— Говорит, что ты прекрасно справилась. А уж гость его от тебя в восторге. Очаровала француза?

— Я не особо старалась, правда.

Лёва усмехнулся.

— Верю. И я очень тобой доволен. Так премию хочешь?

— Лучше выходной дай. Три.

— Так выходной или три?

— Три выходных. Сил нет, правда.

Шильман полминуты меня разглядывал.

— Что-то ты на самом деле скисла.

— Может, я заболела? — предположила я и посмотрела на него с надеждой. Заболеть бы на самом деле, с высокой такой температурой, а после с облегчением списать всё своё бессилие и меланхолию именно на простуду.

Лёва сильно нахмурился и выходной мне дал. Два выходных. Это было лучше, чем ничего, но немного хуже, чем три. Но при всём при этом я была совсем не уверена, что три дня продержусь дома, и с ума от безделья и своих мыслей не сойду, поэтому спорить с начальством не стала. Под пристальными, завистливо-возмущёнными взглядами сотрудниц, собралась и поторопилась уйти, пока кто-нибудь из иностранных гостей именно в эту минуту не надумал посетить наш город, решив не экономить на своём отдыхе, и Лёвушка не забрал бы свои слова о моём отдыхе назад. Он ведь может, и с лёгкостью.

— У меня есть несколько свободных дней, — решила я порадовать мужа. — Давай съездим куда-нибудь, или хотя бы сходим. В кино. Я хочу в кино, Витя.

Пришла к нему на работу, не придумав, куда ещё мне податься в свой свободный день, присела на неудобный стул и осмотрелась. На работу к мужу я приходила редко, не очень любила атмосферу, царившую в управлении, мне за каждой дверью мерещилось что-то нехорошее, люди обеспокоенные вокруг, кто-то шепчется по углам и решает серьёзные проблемы. Всё это производило довольно гнетущее впечатление.

Муж бумажки какие-то по папкам раскладывал, на меня быстрый взгляд кинул, а сам улыбался чересчур старательно. Мне оставалось только вздохнуть: ему явно не до меня. Всем не до меня.

— Я никак не могу, Никуль, Правда.

Я оценила количество бумаг на его столе.

— У тебя важное дело, да?

— Я же тебе рассказывал.

— Рассказывал, — подтвердила я, припомнив, что на самом деле что-то рассказывал, но я слушала не очень внимательно, поэтому совершенно ничего не запомнила. А дальше он меня вообще обрадовал:

— Возможно, уехать придётся на пару дней. В командировку посылают.

— Обязательно тебя, — не удержалась я от язвительности. — Ты же у нас незаменимый!

— Не фыркай, мне не до этого.

Я решительно поднялась.

— Смею напомнить, что этим утром ты мне обещал поговорить с Асадовым насчёт отпуска. Ты поговорил?

Витька смешно шмыгнул носом, а я кивнула.

— Вот-вот. Ты только меня учишь, как у начальства что-то требовать, а сам...

— Ника!

Я уже у двери была, оглянулась на него, но сказать ничего не смогла, потому что дверь без стука открылась, едва по лбу меня не стукнув, и в кабинет заглянул Мишка Романов. Весь из себя такой деловой и серьёзный, а меня увидел и разулыбался:

— О, Ника, привет. А ты чего, любимому обед принесла?

— Нет, — ответила я спокойно, — он не заслужил. Он меня не любит.

— О боже, — проворчал Витька и папкой прикрылся, а дружок его радостно хмыкнул.

— Я на семейную ссору попал? Интересно.

— У меня два выходных, — ещё разок возвестила я, — и проведу я их дома, в одиночестве, единственное развлечение — на диету сесть. А ты поезжай в свою командировку, там же столько интересного!

— Ник, — понизив голос, сообщил мне Мишка, — это ведь оперативное задание. Его могут ранить.

— Да, — вставил муж, напустил на себя побольше серьёзности и кивнул. — Могут.

А я холодно улыбнулась.

— Тогда тебе точно дадут медаль. Я буду тобой гордиться.

Мишка за мной дверь прикрыл, и я услышала его смех. Гад. И Витька тоже гад. Решительным шагом, слушая, как стук моих каблуков эхом отдаётся под высоким потолком, направилась к выходу. Несколько человек, попавшихся мне навстречу, в основном, это были мужчины в мундирах, со мной поздоровались, а я кивала им в ответ, удивляясь, откуда они меня могут знать. Фотографиями жён, что ли, обмениваются, встречаясь в обеденный перерыв?

— До свидания, — радушно попрощался со мной охранник, красивый парень в чёрной форме. А я на него подозрительно посмотрела, но всё же ответила:

— До свидания.

Он продолжал мне улыбаться, как ни в чём не бывало, разглядывал, и я из-за этого у выхода споткнулась. Присела на скамейку неподалёку от управления, нос туфли поразглядывала, ни одной царапинки на нём не заметила, и успокоилась. Правда, ненадолго. Стало понятно, что выходные меня совсем не радуют. Но и на работу я возвращаться не хотела. Подобное великодушие с моей стороны никто не оценит, да ещё и позлорадствуют, что меня дома никто не ждёт. А если меня на самом деле не ждёт, что мне с этим делать?

К Фае я тоже не решилась пойти, я слишком хорошо знала и боялась её интуиции. Она сразу почувствует, что у меня случилось нечто из ряда вон выходящее, раз я себе места найти не могу, и с лёгкостью у меня всё выпытает. А я к такому испытанию не готова. Не могу я... пока, по крайней мере, говорить о Кирилле. У меня сразу губы начинают трястись, а это такое доказательство моей вины, такое доказательство... Позвонила матери. Не знаю зачем, ведь понимала, что меня в отчем доме видеть не слишком жаждут. Там своя жизнь течёт, в которой я уже давно не участвую. Но всё равно позвонила, и поговорила минут пять ни о чём, об Альке расспрашивала, а мама охотно рассказывала, а вот тем, как у меня дела, поинтересоваться даже не подумала. По её мнению, я уже давно отрезанный ломоть, и помощи у неё просить по определению не должна, даже помощи в виде простого материнского совета. Меня даже на чай не пригласили, чему я, собственно говоря, не особо удивилась, но отчего-то расстроилась.

— Никому я не нужна, — пробормотала я, хотя ненавидела все эти киношные разговоры с самой собой. Телефон в сумку убрала и ещё долго на скамейке сидела, бесцельно глазея по сторонам.

— Я ведь нужна тебе? — спросила я Витьку следующим утром. Он вещи собирал, что-то доставал из шкафа, разглядывал, кидал в спортивную сумку, а когда я голос подала, выпрямился и обернулся. Поинтересовался с улыбкой:

— Проснулась?

Я нос из-под одеяла вытащила, потом перевернулась на бок.

— Ты не ответил.

— Что?

— Я тебе нужна?

— Ника, вот ты нашла время... Мне через двадцать минут выходить. Что за грустные мысли у тебя на уме?

— Я не знаю. Просто вчера... Вчера мне было плохо, а никто не захотел со мной поговорить. Никто, Вить. Ты был занят, матери не до меня, подруг у меня нет...

— А Фая?

— Фая... — Я натянула на себя одеяло. — Ей сейчас не до меня, — соврала я, — я ей не звонила. А ты вот вообще уезжаешь.

Он молнию на сумке застегнул, обошёл кровать и ко мне наклонился.

— Посмотри на меня.

Я повернула голову.

— Я скоро вернусь. А когда я вернусь... — Витя таинственно заулыбался, — я буду самым лучшим мужем, клянусь. И в отпуск мы поедем, когда я это дело в суд передам. Веришь мне? — Быстро поцеловал меня в щёку. Я поневоле заулыбалась.

— Верю.

— Вот так вот. Не грусти.

Я пообещала, правда, когда дверь за ним закрылась, уверенности во мне поубавилось и снова стало грустно. Кажется, у меня на самом деле депрессия.

— А чем она лечится? — снова спросила я саму себя вслух, крутясь перед зеркалом. И тут же ответила: — Правильно, магазинами.

Раковина на кухне была полна грязных тарелок, сразу видно, что Витька в командировку готовился, ел впрок, и наверняка подъел всё, что я вчера наготовила. На посуду я некоторое время смотрела в сомнении, потом решила, что ничего с ней не случится до того момента, как я вернусь домой, а вернусь, надеюсь, в хорошем настроении, тогда и мыть мне её будет намного приятнее. Выпила чаю, сунула в рот леденец, быстренько собралась и отправилась тратить деньги. Направляясь к остановке и обдумывая, что же я всё-таки хочу купить, пару раз оглянулась через плечо. Мои приятные мысли о предстоящих покупках перебивал автомобиль, который на небольшой скорости двигался по дороге следом за мной, не обгонял и меня этим беспокоил. И машина, не сказать, чтобы очень... Скромная иномарка среднего класса, даже не новая. Я сделала ещё несколько шагов и остановилась, разглядывая автомобиль. Прищурилась, заметив тонированные стёкла, и руку в бок упёрла. Как мне самой казалось, выглядела весьма решительно, если не воинственно. Машина притормозила, меня, наверняка, разглядывали, но уже через несколько секунд снова тронулась с места и остановилась уже рядом со мной. Дверь открылась, я заглянула внутрь, и почувствовала странное першение в горле, увидев за рулём Кирилла. Заволновалась в один момент, не зная, чего ждать, а когда он попросил:

— Садись, — долго не могла решиться.

— Ника, садись в машину.

Я по сторонам огляделась, затем шагнула прямо на газон, дверь придержала и села. Разгладила юбку на коленях. Кирилл меня разглядывал, развернувшись на сидении, потом улыбнулся.

— Привет.

— Что ты хочешь?

— Ты злишься, что ли?

Сердце прямо в горле колотилось и это очень мешало говорить.

— А что ты мне такого сделал, чтобы я злилась на тебя?

— Дверь закроешь?

— Я уйду сейчас.

— А куда ты собралась?

— Зарплату тратить.

— А-а, — Филин покивал, — это занятие интересное. Намного интереснее, чем со мной в машине сидеть. Да?

— Да.

— Ника. — Он меня за руку взял, не давая из машины выйти, и вдруг сообщил: — У меня выходной.

— Правда? Какое совпадение. — Я, наконец, осмелилась на него посмотреть, перепугалась и забыла, что руку свою из его пальцев неплохо бы освободить.

— Я хочу пригласить тебя погулять.

— Погулять? — повторила за ним и тут же откашлялась, надеясь, вернуть голосу былую твёрдость. — Замечательное предложение. Вот прямо выйдем с тобой посреди города и гулять будем. Ты поэтому машину поменял, для конспирации?

— И всё-таки ты любишь детективы, — рассмеялся Кирилл. — Но я на самом деле приглашаю тебя погулять, за городом. Ты когда за городом была?

— Неделю назад.

— А я давно не был. Поедем?

— Зачем ты мне нужен? — возмутилась я, собрав последние силы в кулак.

А он только головой покачал, наклонился ко мне, а я отвернулась, секунду раздумывала, а потом дверь захлопнула. Разочаровалась в себе в этот момент жутко, но когда Кирилл машину завёл, и она с места тронулась, вдруг поняла, что облегчение чувствую. Мне в последние дни дышать нечем было, словно кто-то сердце в кулак зажал, и отпускать не торопился, проверяя меня на прочность, а вот сейчас руку разжал, сердце в пляс пустилось, и у меня, кажется, голова начинает кружиться. Мы уже через несколько минут на трассу выехали, набрали скорость, а я по-прежнему в окно смотрела и молчала. Даже не задумалась, куда он меня везёт, и про покупки забыла, а Кирилл время от времени на меня бросал быстрые взгляды, а потом сказал:

— Я был очень занят тогда. Ты зря обижаешься.

Я головой покачала.

— Я не обижаюсь.

— Правда? Что-то мне не верится.

— Куда мы едем? — не выдержала я, когда мы выехали за пределы города. Я увидела знакомый указатель, но мы проехали мимо, не свернули. А Филин только на газ нажал.

— На природу, я же сказал.

Я указала рукой на поля вокруг.

— А эта природа тебя не устраивает?

Кирилл покачал головой.

— Нет. Я домой хочу.

Я ничего не ответила, но посмотрела с интересом.

Спустя час мы проехали маленький районный городок, дорога стала значительно хуже, нас потрясло на ухабах, я не удержалась и сообщила Кириллу, что теперь понимаю, по какой причине он машину сменил на ту, которую не жалко, но он лишь улыбнулся и не ответил ничего. А спустя пятнадцать минут, наконец, машину остановил. Никаких домов я поблизости не видела, опушка леса, пригорок живописный, а внизу озеро. С возвышенности, на которой мы остановились, мне вода казалась чёрной. Я потянулась, а потом голову закинула и на голубое небо посмотрела. Рядом шумели сосны, в поле пестрые мелкие цветочки цвели, от воды лёгкий ветерок и никого вокруг. Я специально оглядывалась, высматривая, хоть одного человека, но мы были одни и это удивительно.