Камень 1

Смотрю с опаской, вроде истерику закатывать не собирается.

— Хорошо — говорит.

— Тогда первый вопрос. Полиция к вам приходила?

— Да, в тот же день, и на следующий тоже. Но я была только во второй раз, так и сказала, и меня больше не спрашивали.

— О чем спрашивали? Про меня вопросы были?

— Нет, спрашивали только, не видали ли чего необычного. Я-то сказала, что в тот день раньше ушла, а Давид сказал, что он без меня заперся изнутри и серёжку чинил, никого не видел, а когда стреляли, решил, что это петарда.

— Почему нет Давида, что с ним?

— Он домой уехал — неудержимый поток слов вдруг иссяк, значит, неудобный вопрос.

— Почему уехал, куда?

— В Белоруссию. Его наказали.

— За что наказали?

— За крысятничество.

— В чем конкретно оно выражалось?

— Он с вами — голос чуть слышен — дела крутил.

— А почему не мог?

— Он должен был ...показать их...а он тайком.

— Это вы донесли?

— Я — кивнула.

— Кому?

— Дедушке...

— А какое отношение дедушка имеет к делам Давида?

— Он хозяин мастерской.

— Как хозяин? — Я был уверен, что хозяин Давид — А вы что там делали тогда?

— А меня дедушка уговорил последить за Давидом. Он его подозревал, но не знал точно.

Так, пазл начал складываться. Мальчик хотел сделать свой гешефт, и попался. Плохо только, что попался на мне.

— И кому вы звонили?

— Так дедушке. Он у меня дома ждёт. Он очень хотел с вами поговорить.

— А чем у нас дедушка занимается?

— Он ювелир, только пенсионер и уже работать не может, глаза болят.— облегченно затараторила Мария — Он хотел Давиду передать дело, но теперь не знаю, он на Давида так сердился, но может простить, он очень добрый и меня любит, но я ему сказала, что Давид предлагал меня бросить, но ведь он не знал, что это я, он сам из Витебска и меня видел только....

— Стоп! — поднял руку — Уговорила. Пойдем к дедушке. Но учти — я твоего дедушку не знаю, и доверять ему пока не могу. Дедушка должен быть один, ну, не считая тебя. И слушайся меня.

— Хорошо, я согласна — я тянет телефон из кармана.

— Стоп! — снова останавливаю — не надо звонить. Так пойдем.

— Понимаю, — разочарованно — я глупая, да? Ничего не понимаю?

— Пошли.

На этот раз удалось рассмотреть дом в деталях. Новая, уже постсоветская постройка, этажей пятнадцать. На первом этаже какие-то магазинчики, парадная по центру.

Вошли в парадную, Мария к лифту.

— Какой этаж? — спрашиваю.

— Четвертый — вызвала лифт.

— Пойдем пешком — тяну за руку.

Мария сперва возмутилась было, хотела руку вырвать, потом сникла и послушно отправилась за мной

Поднялись на нужный этаж, напротив лифта железная дверь. З ней все квартиры. Спрашиваю — квартира большая?

— Однушка. Но сорок шесть метров и с большой кухней. Мне её дедушка подарил.

— Однушка это хорошо. Теперь ты войдешь, осмотришься и пригасишь дедушку сюда. Хочу его увидеть, прежде чем войду в квартиру. Но если там есть кто-то еще, пусть даже твоя лучшая подруга или губернатор, про меня не говори и не выходи.

— Зачем — вскинулась было — хорошо, как скажешь.— и вошла.

Вроде и не кричит чуйка про опасность, но отхожу чуть в сторону. Стою, слежу за дверью.

Слышу, выскакивает Мария, голос оживленный,

— Иди сюда — кому-то в квартиру.

И впрямь, за ней появляется пожилой мужчина, недоуменно оглядывает площадку.

Тут и я спускаюсь.

— Вот, деда, это мой спаситель, спас меня и не представился даже.

— Александр — и правда, нехорошо как-то сложилось.

— Матвей Нахимович — протягивает руку.

— Пойдемте в квартиру — тащит Мария.

— Извините, — вхожу в квартиру — что-то переборщил я с конспирацией. Очень меня смутило исчезновение Давида.

— Понимаю, — успокаивает дед — Машенька, закрой дверь как следует.

Непривычно большая кухня превращена в гостиную. Большой стол у стены, над ним панель телевизора. Напротив диван. Собственно кухня занимает угол и часть стены.

На столе приготовлено что-то сладкое, бутылка коньяка. Вот уж в чем совсем не разбираюсь.

Мария исчезла в комнате, мы с дедом садимся к столу.

— Прежде всего, Александр, хочу вас поблагодарить и заверить, что о произошедшем инциденте от нас никто никогда не узнает.

Тут и Мария подоспела.

— Мы с Машенькой — продолжил дед — вдвоем остались, сыновья разъехались, у каждого своё дело, а мне заграница чужая, не могу я там. А Машенька меня не бросила, вот мы теперь друг за другом и присматриваем. И теперь такая ужасная история. Машенька молодец, не испугалась, на следующий день пошла на работу, а я на валокордине несколько дней сидел.

— А как ребро — спрашиваю — обошлось?

— Какое ребро?— не понял дед. А Мария, вижу, смутилась. Ага, секреты от дедушки.

— Её — решил продать девицу — сильно ударили ногой по рёбрам. Может быть трещина.

— Да нету там никакой трещины, синяк просто.

— У врача была?

— Да не нужен мне врач, что я, не понимаю?

— Мария, чтоб завтра же была у врача! Я сам посижу в мастерской. Извините — это уже мне.

— Да. О чем это я? Вот так вот с детьми, сплошные проблемы... Я хотел сказать, что я очень ценю ваше участие и по мере сил постараюсь вас отблагодарить — и разлил коньяк по маленьким бокалам.

Некоторое время понемногу выпивали, дед аккуратно пытался выяснить, кто я такой. А я аккуратно уводил в сторону. А что? Не на смотринах же. Рассказывать о событиях в кафешке тоже не стал.

Коньяк сменился чаем, потом и чай выпили, а прощупывание продолжалось. Мария помалкивала.

Наконец, услышал вопрос по существу:

— Может быть, утолите наше любопытство, чем вы с Давидом занимались?

— Я ему продал несколько камней.

— И что же за камни такие, что он решился утаить от меня?

— Алмазы.

— О, да, разрешения он не получил бы никогда. Постойте, это не вы ли обходили ювелиров с неделю назад?

— Ну, обратился в несколько мест.

— Ну-ну. Всё сообщество уже в курсе, что Контора начала операцию. Вас приняли за провокатора, никто бы вам не поверил. А Давиду жадность затмила разум. Это безумие, работать с алмазами.

— Да я и был всего-то в пяти местах, Давид шестой.

— Вам очень повезло. А откуда они у вас? Только не говорите, что наследство.

— Да нет, не наследство. А вот откуда, сказать не могу при всём к вам уважении. Не только мой секрет. Могу только сказать, что не из России

— Ну-ну. И много у вас их было?

— Шесть штук. За пять он расплатился, за один остался должен. Сказал, что не мог сразу оценить.

— Интересно, интересно...и кто же этот поц, что взял у мальчишки димент? Ведь ничего мне не сказал, только обещал недели через две передать деньги, чтобы оплатить какое-то колечко. Он велел назвать его бонусом, чтобы вы меньше ожидали подставы. А зачем вам связываться с этим хламом? Он же малоликвидный. В подарок?

— Да нет, не подарок. Камни я хотел как образец. А то с алмазами, вижу, проблематично.

— А что у вас есть и другие камни? Что конкретно?

— Да нет, это на будущее. А есть только алмазы.

— Что, не всё Давиду отдали? Правильно. Ну, хоть и опасный товар, мы с Машенькой у вас в долгу, приносите, выкуплю. Сколько их у вас, и какие?

— Точно не скажу, примерно литра три.

— Что?

— Литра три, я их ради конспирации вез в канистре из-под воды, так чуть больше половины. Налил воды, водорослей бросил, якобы для аквариума. А по размеру разные, в основном с горошину, но есть и побольше.

— Немыслимо. Если бы вы себя уже не проявили, решил бы, что это дурная шутка. Да. — нервно побарабанил пальцами по столу — Но всё равно, привозите, хоть частями, хоть сразу. Выкупить, конечно, не смогу, но помогу с реализацией. Да... пожалуй, это даже может быть интересным. Это разовая партия, или могут быть регулярные поставки?

— Так ведь папа... — начала было Мария, но дед на неё так зыркнул, что она смешалась и покраснела.

— Если получится, можно, наверно, и продолжить.

— Так-так. Вот что, определение и оценку я проведу сам, разве что Машеньку привлеку. Не рассчитывайте особо на большие деньги, многие могут оказаться негодными. Я вам назову ориентировочную цену, а уж как удастся реализовать — видно будет. Но сразу скажу, вряд ли получим больше 30%, а ведь и накладные расходы будут изрядные...Так сколько, вы сказали, смогут поставлять ваши партнеры?

— Я не говорил. Но полагаю, примерно столько же раз в квартал.

— Так-так. Хорошо, приносите сюда, я сам у Машеньки заберу. Работа большая, недели две точно провозимся. И еще оборудование подготовить надо — так что лучше через три.

— Хорошо. Завтра и подвезу. Либо с утра, либо после работы, без звонка. — и уже к Марии — Ты когда уходишь?

— В девять.

На этой высокой ноте мы распрощались.

А на следующее утро я, не заморачиваясь с чисткой, привёз всю канистру, как и была, с водой и водорослями. Передал растерявшейся Марии прямо в дверях и отбыл.

Глава 9

В одно прекрасное утро позвонил покупатель на прицеп. Объявление на Авито висит уже третью неделю, но звонят только со всякой фигнёй — то шины предлагают, то водитель на работу просится, то ещё что-нибудь подобное. А этому прицеп нужен, а тягач нет.

Но пока только приценивается, смотреть не договаривались. Объяснил я ему, что всё продаю, чтобы в фермеры податься, а значит, можно и поторговаться. А сам в Интернет, смотреть предложение.

Оказалось, как раз сейчас предложений-то и нет. То есть предлагают 'под заказ' — плати аванс, а мы пригоним из-за границы, и картинки показывают красивые. Но чтобы руками потрогать, а потом заплатить — таких рефов в Питере не нашёл. Надеюсь, и покупатель не найдёт.

Хотя он может не покупателем быть, а тоже продавцом, и прикидывает, какую цену поставить. Но — ждем-с.

В этот же день ближе к вечеру позвонили Шуре. Попросили Александра, я и решил, что ко мне. Он номер давно давал, ещё когда у нас один телефон на двоих был. Сейчас уже у каждого свой, но ещё путаемся.

Так что меня приглашают зайти, как договаривались, в клинику, а я уточняю, когда поедем смотреть прицеп. В конце концов разобрались, посмеялись над ситуацией. Уточнил адрес, и наутро Шура первый раз пошёл на новую работу.

И сразу мне снова позвонил вчерашний покупатель, поехали смотреть прицеп. Мне бы, конечно, заранее его помыть не мешало, но как помоешь, если тягач не тянет. Но ничего, мужик знал, где и что смотреть, да ещё и с приятелем приехал. Всё облазали, что могли, проверили. Вроде, прицеп заинтересовал.

Предлагаю им тягач в нагрузку — не хотят. Предлагаю запчасти и резину в контейнере — всё равно не хотят. Понимают, что выгодно, да и тягач не лишний — но нету денег.

Тогда предложил обменять на что-нибудь ненужное, может мне и пригодится. Перебрали много вариантов, в том числе со стройматериалами — надо, но не доставить, двумя бытовками — тоже надо, и тоже не доставить, и наконец договорились обменять один КАМАЗ на весьма подержанный УАЗик с запчастями и достаточно бодрую Газель с заштопанным тентом и тоже запчастями. Оговорили технические вопросы о передаче транспорта и расстались до завтра. Мой контейнер с запчастями пошёл бонусом, но инструмент я смогу забрать при передаче Газели.

Вечером Шура рассказал о своей новой работе.

Взяли его в косметическую клинику формально санитаром, а фактически ускорять заживление после косметических операций. Испытательный срок месяц, после возможно оформление по трудовой книжке. Пока на сдельную работу — за каждый выигранный день по три тысячи. Шура прикинул, должно получиться тысяч по 60 с клиента, но доктору не сказал — к чему слова, когда нужна практика. Клиентов немного, в среднем по одному через день, но со временем зарплата могла бы составить до миллиона в месяц.

Сегодня обработал первую пациентку, ей нос меняли. По плану ходить ей в бинтах десять дней, и потом недели три с синяками и отёками, а Шура уже сегодня заживил и срастил ткани. Под бинтами не видно, но Шура судит по ауре. Думает, что гематомы он уберёт дня за три-четыре, но когда ещё деньги получит.

Я рассказал о намеченной на завтра сделке, Шура привычно взялся за дядю Петю.

На сделку по продаже прицепа я пригласил с собой дядю Петю. Мало ли надо будет присмотреть за машиной, или за документами, так лишним не будет. Теперь, когда боли перестали его мучить, он выглядит намного бодрее.

Покупатели приехали на слегка ржавой Газели и тягаче к прицепу, подцепили, опробовали шланги. Вместе перекидали в Газель инструмент из контейнера. Позвонили по телефону, и их водитель перегнал УАЗ на платную стоянку. Его мне должны были передать по простой доверенности.

Поехали на авторынок оформлять документы. В принципе, быстро и недорого, я передал документы на КАМАЗ и прицеп, получил деньги и документы на свои машины.

Надо, думаю, УАЗ перегнать поближе к дому, незачем ему чёрт те где стоять. А дядя Петя в Газели посидит, присмотрит, пока я обернусь.

Пилим мы, значит, на новой-старой Газели в правом ряду по Энергетиков в сторону Ириновского, не торопясь, потому как габариты непривычные, да и педали пока чужими кажутся. Вдруг какой-то хмырь на изрядно траченной девятке прижимает нас к тротуару. Смотрю в зеркало — сзади страхует группа поддержки.

— Двери не открывай! — командую дяде Пете, выдёргиваю ключи и выскакиваю из машины. Жму на брелок, закрываю двери. Разворачиваюсь к передним, расстегиваю жилетку.

Те, не торопясь, вылезают, двое больших и пузатых с битами, один тощий разговаривать собрался.

— Мужик, — начинает он — ты много денег получил, надо поделиться!

— Освободите дорогу, ребята — теряю время с этими, а задние, может, уже дядю Петю вытаскивают.

— Ой, мужик, ты попал! — ведёт свою роль тощий. Оба громилы демонстративно похлопывают битами по левой ладони. То, что мне и надо.

Уже привычным жестом дважды посылаю кинжал в биты. Одна с треском ломается, другая улетает прочь — наверно, хозяин плохо держал.

— Я же сказал — освободите проезд, что тут непонятного — демонстрирую кинжал романтику большой дороги.

— Ха! Да мои ребята тебя сейчас... — но ребята уже обезоружены и имеют другое мнение.

— Ну его на /

* * *

/, поехали отсюда!

— Да я его сам распишу — не унимается тощий и вытаскивает из кармана складень.

— Убери нож — кричу ему — порежешься!

Тот, однако, слов уже не воспринимает. Может, пьяный, может, под наркотой, но раскрывает нож и прётся в мою сторону. Делать нечего, несильно кидаю кинжал в этот нож.

— Ай, /

* * *

/ — тощий роняет нож, хватается за раненую кисть — мы же пошутить хотели, а ты, гад, меня порезал!

Несильно бросаю кинжал в заднее стекло девятки, оно с шумом рассыпается.

Оплошал я, с этого надо было начинать. Троица бросается к машине и та с визгом пробуксовки убирается прочь. Видя такое дело, и задняя машина выворачивает в третий ряд и уходит. Таким же образом разбиваю тонированное заднее стекло; оказывается, в машине был только водитель.