Долгая заря Ивана Ефремова

— Тончжи Янгар, — Чойо Чагас подвинулся ближе к командующему. — Обратите внимание вот на ту пару. Это близнецы с побережья Зеркального моря. Видите, какой у них необычный экстерьер? Изысканный золотисто-янтарный окрас кожи говорит о прекрасной родословной. Наверняка их предки прибыли на первом корабле.

Чагас отхлебнул золотистый напиток и, вытянув губы трубочкой, сосредоточился на вкусе напитка.

— Хорошо, что эта парочка попала в умелые руки уважаемой госпожи Боцен. — Продолжил он минутой позже. — Она мастерски обучает искусству радости. Я уже пробовал обоих. Очень хороши! Определённо, рекомендую обоих и лучше вместе.

— Благодарю вас, тончжи Председатель. — Янгар славился мужской силой. По всему Чжиху Чжонси ходили легенды о его коллекции девушек. — Я почту за честь воспользоваться вашим предложением. Могу ли я взять ещё одну самочку?

— Не вижу препятствий! — добродушно усмехнулся Чагас. — Выбирайте любую. Всё равно все эти куколки пойдут в университет тайтай Суньво. Им одна дорога — в дома радости ваших 'лиловых', тончжи Янгар.

— Эй! Красная! — Чагас окликнул проплывающую мимо девочку не старше двенадцати лет. — Покажи своё умение нашему дорогому Янгару. Сможешь?

— Да, тончжи, с радостью, — девочка распростёрлась на сверкающем бликами полу, тут же вскочила и лёгким движением скользнула к кривоносому старику.

Орбита Торманса. Звездолёт 'Тёмное пламя'. Команда звездолёта

Громада "Темного Пламени" стремительно приближалась к поверхности планеты. Воздух оглушительно ревел за бортом корабля. Этот звук улавливали локаторы Торманса. Оказывается, здесь вели записи хроники неба. Усилители донесли вопль до башен Стражей Неба, возвещая о приближении гостей.

Без устали трудился экипаж 'Тёмного пламени', готовя исследовательские аппараты. Вскоре пятиметровые металлические рыбины оторвались от корабля, пронзили атмосферу и коснулись поверхности планеты в заранее установленных местах. Их задача — взять пробы грунта, воды и воздуха. Поднявшись на высоту, пробоотборники прилипали к бортам "Темного Пламени'. 'Плам' в автоматическом режиме проводил анализ состава и выдавал людям отчёты и рекомендации.

Нэя Холли, Эвиза Танет и Тивиса Хенако третьи сутки не смыкали глаз. Эвиза настояла на более тщательной проверке образцов грунта. Интуиция подсказывала ей, что в почве планеты может скрываться опасность. Автоматические анализаторы сравнивали токсины микроорганизмов Земли и Торманса и выводили длинные формулы иммунологических реакций. После тщательного подбора компонентов все члены экипажа подвергались вакцинации. В результате команда несколько дней переживала крайне неприятный период. Всех лихорадило и ломило суставы. У всех пылали лица, а глаза горели нездоровым блеском.

Через несколько дней Эвиза внезапно объявила, что она недовольна результатами и не может гарантировать полноценной защиты.

— Какой срок требуется для достижения? — спросила Фай Родис.

— Я ожидала, что земные микроорганизмы подавили автохтонов Торманса. Однако обнаружены два крайне опасных вируса. Они могли возникнуть только в условиях чрезвычайной скученности людей. Сейчас ничего похожего на Тормансе мы не наблюдаем.

— Это подтверждает былую перенаселенность, — сказала Родис, — но нам нужно спуститься на Торманс как можно скорее.

— Дорогая Фай! — Как говорил предки, — быстро только кошки родятся. Неделя, насколько я помню программу исследований, не решает ничего. В вопросах обеспечения здоровья позволь мне, как специалисту, определять порядок действий. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Сколько потребуется времени? Точно, до суток! — кивнула Фай.

— Необходимая перестройка наших защитных реакций естественным путём произойдет через два месяца, — заявила Эвиза. Но если стимулировать наши организмы моей разработкой, то можно ожидать сокращения сроков до недели. Но я должна предупредить, мой стимулятор не прошёл весь комплекс испытаний. Готова ли ты рискнуть? Ты лидер, тебе нести ответственность.

Фай Родис улыбнулась ей.

— Что же делать! Хочется быть полноправным гостем на новой планете, и почти никогда это не удается. Я думаю, что мы и так слишком многим рискуем, чтобы добавлять ещё и это. Есть решение проще.

— Значит, скафандры? — спросила Нэя Холли.

— Да! Как не жаль! Зато мы будем готовы через четыре дня.

— Может быть, это и к лучшему, — сказала Нэя. — Анализ воды показал структурные отличия от земной. Первое время придётся привыкать ещё и к воде.

Может нам пропустить воду через наш аппарат реструктуризации? — спросила Фай Родис. — Насколько я помню из его описания, он способен выделять молекулы воды из любого раствора, каким бы он ни был.

— Но тогда мы будем жёстко привязаны к звездолёту и не сможем посетить все запланированные места, — возразила Эвиза. — Лучше всё-таки приучить себя пользоваться местными продуктами. Тем более что местные жители, наши прямые родственники, вполне справились с этой задачей. Нам придётся поначалу смириться с некоторым угнетением нервной системы. Это не так уж страшно, я синтезировала специальное средство. Только не забывайте сыпать его в любую жидкость для питья или еды.

— Скаф, это мне нравится, — вмешался молчавший до поры Гриф Рифт. — Это даст нам преимущество в случае опасности. Скафы отличная штука, они держат почти любое внешнее воздействие, помещающееся в руках человека. Даже пиролуч их не берёт.

— Но голова без шлема уязвима, — возразила Фай Родис. — Это делает бессмысленной остальную защиту.

— Иногда, милая Фай, ты поражаешь меня своей глупостью! — рассмеялся Гриф. — Сама подумай. В скафандре площадь поражения уменьшается почти на 90%, а следовательно что?

— Да, ты прав, вероятность снижается на порядок... — поджала губы Фай. — Что-то я и правда ступила.

— Но чтобы полностью обезопасить вас, я, по праву командира корабля, приказываю вне корабля носить шлемы! — в голосе командира появились металлические ноты. — Мне хотелось бы доставить на Землю полный комплект порученных мне для опеки тушек.

— Но как же с планом Чеди? — спросил Гэн Атал. Он поискал глазами девушку. Та стояла и не могла вымолвить ни слова, поражённая принятым решением. Наконец, самообладание вернулось к ней.

— Это! Невозможно! — Чеди Даан почти кричала в лицо Грифу. — Мой план летит на брус! Извините за столь грубое выражение, но другого я подобрать не могу. Это полный ссатрашт! Ссатрашт ссатраштовый!

Чеди развернулась всем корпусом к Грифу. Вишенки её сосков торчали вызывающе. Взгляд метал молнии.

— Между прочим, программа полевых исследований утверждена и согласована и с Академией Социологии и с Советом! Вы не имеете права!

— Чеди! Прошу тебя, успокойся, милая. — Эви положила руку на плечо младшей подруги. — К сожалению, у нашего Грифа права есть на любое решение, если оно касается безопасности. Он отвечает за всех нас по отдельности и всей экспедиции в целом. Его слово решающее. Это правильно. Любой риск должен быть оправдан. А удовлетворение собственного любопытства, даже если оно согласовано с Высшим Советом...

— Вы ничего не понимаете! — Чеди сердито стряхнула руку подруги. — Мои исследования — важнейшая составляющая часть всей программы по изучению Торманса. Они позволят нам впоследствии правильно выстроить отношения с народом планеты. Возможно, это спасёт чьи-то жизни...

— Каждый считает свои исследования самыми важными, — мягко усмехнулась Эвиза.

Гриф Рифт с минуту раскачивался с пятки на носок, обхватив руками бицепсы.

— Хорошо! — наконец выдал он. — Решение по плану социологических натурных исследований я приму после того, как мы все вместе убедимся, что на планете нам действительно никто и ничто не угрожает. Если угроза будет достаточно серьёзна, то придется отказаться от подобного рода авантюр. Если же всё пойдёт без эксцессов, то ничто не помешает осуществить его чуть позднее.

Он жестом остановил Чеди, пытавшуюся что-то сказать. — Возражения не принимаются! Я всё сказал.

— У нас есть ещё один важный вопрос. Дело в том, что Совет согласовал проведение всех исследовательских работ, но не предусмотрел сложившейся у нас ситуации. На данный момент мы можем со всей очевидностью утверждать, что высшее руководство планеты враждебно настроено по отношению к нашей экспедиции. То, что мы вынудили их из страха принять нас, не делает из врагов друзей. Мне кажется, что мы можем ожидать от них любой провокации. К сожалению, нет, всё-таки к счастью, Земля более полутора тысяч лет живёт в мире и гармонии. Мы утратили опыт противостояния. Нам трудно даже представить, что кто-то может воспринять наши действия как опасность. В этом отношении Вселенная сделала нам совершенно неслыханный подарок. У нас есть наш космический темпоральный подкидыш из ЭРМ. Да ещё и с опытом реальных сражений. Вань Еф оказался настоящим сокровищем. Надеюсь, все оценили его таланты.

Дружный смех экипажа подтвердил слова командира. Гриф поискал глазами Ивана. Увидел, кивнул ему и подал знак, приглашающий выйти вперёд.

— Вань, скажи, как бы ты поступил на месте владык Торманса, в подобном случае?

— Я бы постарался любым способом уничтожить пришельцев, — Иван, как будто извиняясь, пожал плечами и густо покраснел.

5 мая 1950 года. Москва. Палеонтологический институт. Машинописное бюро.

— Девочки! Кто из вас Таисия Юхневская? — высокое контральто перекрыло треск печатных машинок.

— А Таси сегодня нет, — подала голос сидевшая ближе всех к двери молодая девушка в круглых очках. — Она отпросилась по семейным.

— Тогда передайте ей вот это. Пусть посмотрит и скажет, сколько будет стоить работа по распечатке.

— Женщина, а почему вы хотите, чтобы печатала именно Юхневская? — поднялась со своего места дама в джемпере крупной вязки с волосами собранными в строгий пучок. — Думаете, она молодая и поэтому расценок не знает?

— Нет, милочка! — осадила машинистку вошедшая в машбюро дама. — Мой муж, порекомендовал отдать именно Юхновской. Почему он выбрал её, я не знаю, но раз он выбрал, значит, у него были причины. Поэтому, я вас прошу передать эту папку именно ей.

— А что ж он сам не зашёл? — удивилась начальница машбюро. — Ивана Антоновича мы любим. Всегда для него можем и ускориться, и уплотниться. Правда, девочки?

— Сердце прихватило. — Буркнула Елена Конжукова, положила на стол папку с рукописью. — Завтра Юхневская будет? Я зайду.

Не дожидаясь ответа, она покинула комнату. В туже минуту пишущие машинки застрекотали с новой силой. Прохлаждаться барышням некогда, как обычно работы много, а времени мало.

* * *

Тася была чрезвычайно удивлена и обрадована, когда её непосредственная начальница, недовольно поджав губы, передала ей требования заказчицы. Деньги нужны всегда. Зарплата машинистки не велика, подработка всегда в радость. Беда только в том, что своей машинки у неё нет, а пользоваться служебной ей не разрешили. Набравшись смелости, девушка позвонила Ефремову и попросила совета.

— Я с радостью бы напечатала всё, что вы, Иван Антонович попросите, но не на чем. Даже не знаю, как быть. К тому же печатать по ночам и вечерам дома мне тоже неудобно. Соседи сожрут.

— Тася, милая, ничего страшного, — басил в трубку Ефремов. — Я думаю, способ решить нашу проблему найдётся. Машинку печатную я возьму на время у Орлова. Он мне точно не откажет. Вот с местом... Думаю, что тоже что-нибудь придумаем.

* * *

Вечером в семье Ефремовых состоялся грандиозный скандал.

— Я терпела твоих девок, когда ты жарил их в экспедициях и по препараторским! — зло кричала Елена. — Сейчас ты хочешь притащить какую-то лахудру прямо к нам домой, чтобы не утруждаться? Да?

— Леночка, перестань нести чушь! — пытался урезонить супругу Иван Антонович. — Мне надо срочно напечатать статью в 'Известия... '. Шиманский сегодня пристал как банный лист...

— Нет, вы посмотрите на него! Что угодно придумает, лишь бы свою шлюху в мой дом притащить. Подговорил, наверное, Шиманского? Знаю я ваши мужские хитрости! Ноги её в моём доме не будет. — Крикнула Елена и направилась в спальню.

Ефремов сидел за столом, схватившись рукой за сердце. Грудину сдавило, словно каменной плитой, сердце стучало как наскипидаренное, а возникшая вдруг одышка не позволяла вдохнуть полной грудью.

— Лена, скорую... — кое-как прохрипел Ефремов.

— Вот не надо ещё и симули... — начала было Елена, но увидев побледневшее лицо мужа, всплеснула руками и быстро набрала 03. — Ой-ё-ёй! Да тебе в больницу надо! Разжуй-ка аспирину, пока эти эскулапы едут.

Скорая диагностировала приступ стенокардии и увезла Ефремова в госпиталь.

Через неделю его выписали, и чувствовал он себя на удивление бодро. На жену взирал с мудрой усмешкой, но разговор не начинал.

— Ванечка, я, наверное, сейчас переживаю начало климакса, поэтому несу иногда всякую чушь. — Вечером начала непростой разговор Елена Дометьевна. — Гормональная перестройка, всё такое, ты понимаешь... ты всегда всё понимаешь. Прости меня, дуру старую. И можешь разрешить этой девочке... Тася её зовут? Пусть Тася живёт у нас пока Аллан в экспедиции. Спать будет в его комнате, работать там же. Кстати, а как ты будешь переносить треск печатной машинки?

— Я думаю, что он не сильно будет мне мешать. Своя ноша не тянет, как в народе говорят. — С глубоким облегчением выдохнул Иван Антонович.

— И ещё, — продолжила разговор Елена. — Я тут вспомнила о твоём 'романе' про планету, помнишь, ты мне давал читать?

— Как же я могу про неё забыть? — удивлённо поднял на жену глаза Ефремов. — Это главное дело моей жизни.

— Так вот. У тебя там довольно много внимания уделено эротической стороне жизни команды звездолёта. — Иван протестующе поднял руку. — Не перебивай, пожалуйста. Это важно. Тебе надо убрать из текста описания всех этих сексуальных игрищ, и заменить их философскими рассуждениями о красоте и совершенстве человеческого тела во всех его проявлениях.

— Леночка, это же будет уже искажение реальности, то есть ложь. Если они там и в самом деле не видят ничего постыдного в публичной наготе, в совместных занятиях любовью, как обычными физкультурными упражнениями...

Тогда тебе издать не удастся никогда. Ханжество Главлита — уже стало притчей во языцех. Если ты думаешь издаться под видом научного труда, то получится ещё хуже. Тут же на тебя напишут донос и упекут за порнографию, а то и за антисоветизм.

— Что ж, — недовольно сказал Ефремов. Будет Тасе работа, снова мою рукопись перепечатывать.

9. ВСТРЕЧАЙ НАС, ТОРМАНС

10 сентября 1955 года. Крым. Судак. Иван Ефремов и Тася Юхневская

— Милая, забыл совсем тебя спросить, ты заявление написала? — разливая по бокалам золотистое алиготе, спросил Иван Антонович.

Он поднял бокал и посмотрел сквозь него на пробивающийся в комнату яркий луч света. Потом протянул его Тасе. — С сыром попробуй. Тут в Крыму 'Советский' научились варить почти как в Швейцарии.

— Ой, вы и в Швейцарии были? — удивлённо распахнула большие глаза Тася.

— Нет, в Швейцарии я не был, но знающие люди рассказывали, что сыр там — гастрономический шедевр. Но ты не ответила, я тебя про увольнение спросил.