Зверь лютый Книга 38 Ляхолетье

Вгрёбываем. И на другой день выходим к Плоцку.

* * *

Факеншит! Европа! Куда не ткнись — везде городишко. То ли дело у нас: скачешь-скачешь, гребёшь-гребёшь... Только вёрсты полосаты попадаются одне.

Это плохо. Всякое мелкое дело вызывает бесконечную муку бездорожья. Ни свозить чего-нибудь на близкий торг, ни сбегать воз пощупать.

Это хорошо. Ибо, как говаривал тов. Мономах, не следует, на коне едучи, всякую безлепицу думать. А надлежит думать... правильно понимаете: лепицу.

Далеко = хуже. При прочих равных. А зачем нам такое равенство?

У них от Кракова до Сандомира — 160 вёрст, у меня до Боголюбово — 400. По редконаселённой, худопроезжей и местами, прямо говоря, опасной местности. Гонцов гонять — тяжко. Так я поставил вышки телеграфные. У них гонца послать — только князь или воевода, у меня хоть и втрое дальше, факторы отписываются, мастера советов спрашивают, лодейщики докладывают. Инфы на порядки больше.

Товар лодкой тащить — с вёслами намаешься. Так я организую бурлаков и дорогу для них. Зимой санным обозом трёхать? В Европах легко — недалеко. А я ставлю ямские дворы, придумываю чугунные грелки. Или вот: тыщу вёрст на Циклопе прокатился.

Из дерьма — конфетку.

Недостаток, огромные пустые пространства, заставляет находить новые решения, технические и организационные, которые, раскручиваясь уже по собственной логике, накопив свои технологические приёмы, у нас необходимые, а здесь ненужные, дают новые, изначально не задумавшиеся, результаты.

Главный результат — Россия.

Парадокс, но правда: без бездорожья и борьбы с ним — такое не построишь и не удержишь.

Человек интересуется соседями. Здесь соседи — соседний городок, десяток вёрст. У меня соседи — Суздаль и Булгар. Мне привычно думать за горизонт, а не на длину пешего перехода или дня верховой гоньбы.

А чё там в мире? Как Гондурас? Не беспокоит?.

Не ново, сходно было у викингов: из Сицилию в Ладогу идти, хоть на восток, хоть на запад, нужно знать, что творится на путях. Чтобы не сломали шею по дороге.

Подобное — у монгол Чингисхана. Если один и тот же человек командует туменами на Хуанхе и на Волге, то он и его люди местечковостью не страдают.

В густонаселённой местности такой нужды нет. Доехал до городка в десятке верст, продал свой воз сена — всё, остальное — чисто языком почесать на досуге.

* * *

Плоцк. Созвучие с Полоцком? — Не знаю.

Широкий холм на правом берегу. На холме шапочкой на макушке — небольшая каменная крепость. Столица Мазовии. С 1079 по 1138 г. — столица Польши. В 1194 г. на этом месте построят одну из крупнейших крепостей. А церковь Успения Пресвятой Девы Марии Плоцкой уже лет тридцать стоит. Там внутри саркофаг из чёрного камня и гробы двух польских королей. Но мне туда не надо. Мне надо найти одного девятилетнего мальчика со слабым здоровьем.

Нет, лечить не буду. Важно, чтобы его не лечили другие.

Лешек (Лешек Болеславович Мазовецкий), младший сын князя-принцепса Польши, князя Мазовецкого и Куявского Болеслава IV Кудрявого и русской княжны Верхуславы, дочери новгородского князя Всеволода Мстиславовича.

В РИ Казик занял краковский трон и поручил опеку над племянником Лешеком местному магнату Жирону. Мальчик слаб здоровьем, реально правил Жирон в интересах Казика.

Нельзя ребёнка оставить там, где от его имени кто-то может предъявить.

Хорошо бы прибрать и его сестрицу, девочку лет 12. Нет, коллеги, не для того, что вы себе сразу. Оставим педофилию русским князьям: в РИ она через год выйдет замуж за какого-то Василько Ярополковича. Мне важно другое: дочь князя-принцепса является носительницей инфекции — право на престол. Поэтому её надо... выдать замуж так, чтобы у зятя не прорезались претензии на права.

* * *

Феодализм, факеншит, династизм, итить его ять.

Дети — оружие в борьбе за власть. Их поднимают, как полковые знамёна, преданные слуги, ищущие себе новых владений, чинов, власти. Или опасающиеся потерять имеющееся.

Что делать с вражеской батареей? — Уничтожить или захватить. Так же с кандидатами на предъяву. Даже если они дети.

Для решения собственных проблем, типа Волго-Двинского пути, мне нужно иметь в Польше разумного правителя. Отзывчивого к моим просьбам. Правителем может быть любой из Пястов. У них есть система старшинства, но это неважно: порядок престолонаследия столь часто нарушался за последнее столетие, магнаты поддержат любого, кого посчитают нужным.

Посчитают. Фактор междуушия. Если не хочешь или не можешь, как я сейчас, прокатиться асфальтовым катком бесчисленной кованной дружины, то нужно брать в расчёт не только мечи, но и местных тараканов в головах. Чем ближе моё решение к мнению местных тараканов, тем меньше убитых. И с моей стороны — тоже.

Оптимизация престолонаследия... в ВУЗе такой курс не проходил.

Идеально: собрать всех Пястов в кучку, выбрать наиболее пригодного. А всех остальных... изъять. Не обязательно убивать, достаточно поместить туда, откуда тяжело предъявить права. В Удмуртию, например. Дать дело по душе, как у меня получилось с младшими юрьевичами — заняты своими уделами, на Суздальский стол не лезут.

Иначе претенденты и их верные люди сцепятся между собой и зальют страну кровью. Что уже происходило в этой стране несколько раз. Законного короля выгоняли — плохой. Потому что рядом есть почти такие же по праву, которых можно объявить хорошими.

Мой избранник должен иметь неоспоримые права. И никаких конкурентов рядом. Это даст устойчивость. В смысле: возможность посылать далеко недовольных из разных групп элиты.

Именно избранник — женщина не может наследовать титул, трон, власть.

* * *

Нет, он не Байрон, он другой,

Еще неведомый избранник....

Кто?

Нынешний Кудрявый — жив, в плену у Кастуся.

Не гож. Дважды. Я не доверяю его разумности: крестовый поход — пример.

Другое: в РИ он через полтора года умрёт. В АИ? — Человек, обычно, умирает не с бухты-барахты. Это убить можно в любой день, а вот сам умереть... Даже эпидемия... уровень иммунитета, круг общения, бытовые навыки... система. А уж сам собою... дозрел. Через полтора года снова будет та же забота: кто годен для меня в правители Польши?

Вывод: пусть умрёт сразу. Или отречётся от престола.

Наследник Кудрявого — следующий брат, Мешко.

Реформатор, нагибатор, воитель, интриган. Прожил 75 лет, пережил всех детей, кроме младшего сына.

Один из тех государей, кто в это время и в этом месте (втор.пол.12 в., Европа) пытался навязать переход от феодальной раздробленности к абсолютизму. Укрепление верховной власти гос.бюрократией. Барбаросса, Мануил Комнин, датский Вольдемар Великий, французский Филлип-Август, Генрих II Плантагенет, Андрей Боголюбский. И — Мешко III Старый.

Участвовал во Втором Крестовом, точнее: в Вендском. Поддержал некоторые славянские племена, защищая польские интересы в землях шпреян. Альбрехт Медведь в ярости прискакал в Крушвицу в начале 1148 г. для выяснения отношений. Пришли к соглашению, закрепили браком сестры Мешко Юдиты с сыном Альбрехта Оттоном. Позже эта связь помогла Болеславичам в конфликте с Барабароссой.

Стал принцепсом, правил сурово, ввел жесткие налоги, вызвал недовольство магнатов. Сын и брат восстали, Всепольский сейм его выгнал и поставил Казимира. Династическая война на 20 лет, отлучение от церкви, участие мадьяр, чехов, немцев, русских. Эпизод: битва четырёх королей, где Мешко и один из его противников — Роман Подкидыш, серьёзно ранены, а один из сыновей Мешко убит.

Куча приключений. Не надо нам этого.

В АИ он, кажется, утонул в битве в протоке. Уточнить, найти свидетелей, объявить публично.

Глава 770

Дальше — Казик. Которого я после рассказов принцессы иначе, чем кусок говорящего дерьма, не воспринимаю. Явно враждебен. Вполне обоснованно. Я сам к этой вражде руку приложил. И не только руку.

Казик в королях — плохо.

Следующий круг: княжичи по старшинству их отцов.

Болеслав Молодой — в пленниках у Кестута вместе с отцом. Ничего не знаю о парне, кроме того, что он умрёт в следующем году в РИ. Снова: негоден.

Плоцкий Лешек. Слаб здоровьем. Юн. Мать Верхуслава умерла. Будет регентство. Тот же магнат Жирон. И местный епископ Лупус Годземба. Епископ Плоцкий с прошлого года.

Лупус — волк. Годземба — род. Герб: сосна на красном поле. Полтора века назад польский рыцарь в стычке с моравами утратил оружие и принялся отмахиваться выдранной из земли сосной.

Как можно христианина назвать волком? И поставить его в епископы? — Можно. Если нужна поддержка его рода.

Лешек в принцепсы подходит. Проживёт лет пятнадцать, наследников не оставит. Поставить своих регентов, а там... или шах, или ишак, или ходжа....

Дальше дети Мешко. Десять выживших. Включая Верхуславу-Людмилу, жену сеньора де Бич, будущего (в РИ) герцога Фридриха I Лотарингского. Если муж — Бич, то жена кто? Бичёвка? Бичиха? — Герцогиня.

До неё не дотянуться. Дама в РИ сохраняла связи с Польшей. Овдовев вернулась на родину. А ну как Лотарингский или Эльзасский (по свекрови) дома вздумают предъявить права? С Барбароссой там вась-вась...

Дети у Мешко от двух жён. Нынешняя — Евдокия, дочь Изи Блескучего (Изяслава Мстиславича, бывшего Великого Князя Киевского). К своим 35 родила шестерых выживших детей. Моей принцессе — двоюродная сёстра. После победы Боголюбского в Киеве стала совершенно невыносима: смоленские княжичи, родные братья принцессы, побили её родного братика Жиздорика.

Впрочем, общались женщины не часто: семейство живёт в столице Великой Польши Познани.

Меня лично ненавидит аж до трясучки, кушать не могу. Заочно — за дела мои киевские.

Дальше двухлетний сын Казика Болек.

Ещё дальше маячат Силезские Пясты. Которые публично и клятвенно отказались от претензий. Но это ничего не значит — Пясты, сэр.

* * *

Попандопульские истории, затрагивающие династические темы, показывают, что над коллегами довлеет нуклеарная семья. Отцы и дети, брат на брата. Здесь, в средневековье, родство считают по седьмое колено. Любой семиюродный брат или муж семиюродной сестры, при отсутствии менее юродных, имеет право предъявить. Поэтому уничтожение родственников — не злобствование, а выражение миролюбия и стремления к стабильности.

Вот в таком лабиринте личных свойств потенциальных претендентов и поддерживающих их сил нужно найти что-то... приличное. Чтобы Польша меня не беспокоила. Не Гондурас же! А лучше — чем-то помогала. Хотя... не понятно — чем.

* * *

В Плоцке всё решилось просто: нас пнули, разговаривать не захотели. Про разгром в Сероцке знают, считают нас вражеской армией.

Посадские — в крепости, крепость — на запоре, флаги — на башнях, стрелки — на стенах.

— Будем брать город?

— Э-эх, принцесса, всё тебе хочется повоевать-покомандовать.

— Там мало воинов, почти все ушли с Властовичем в Сероцк. Легко возьмём.

— Зачем? У нас есть всё необходимое. А терять время... Поджечь посады. Идём дальше.

— А победа? Взять крепость?

— Навоюешься ещё. Напобедоносишься. До сблёву.

Отказ от разговоров означает, что Лешек исключён из числа претендентов.

Ну и фиг с ним.

Я уже объяснял: подобные мысли — кто выше по рождению, у кого больше прав — постоянный фон мышления крупного и среднего феодала. Мне до них... с этим надо родиться и жизнь прожить. Но годы, проведённые здесь, позволяют хоть как-то...

Помните, как стрелки на карте рисуют? — Синие — враг, красный — свой. В дереве вариантов, которое я постоянно продумываю, ветка с лейблом Лешек Болекович утратила бледно-розовый цвет — возможно свой и приобрела бледно-голубой — вероятно враг.

Мальчика всё равно придётся изымать.

Мануил Комнин у кузена своего Андроника как-то двух дочек выкрал. Не сам, конечно — потьмушники отработали. Можно и так...

Выше Лешека в лестнице наследования два Болеслава (отец и сын), Мешко. И Казик. В трюме моей барки.

При всём богатстве выбора... выбирать не из чего. До Познани и семейства Мешко там — не добраться. До Силезии — тем более. Остаётся скомбинировать из имеющегося. Я его слепила из того что было. Его, в смысле: Польское королевство.

Чем дальше мы уходили вниз по реке, тем страшнее становились слухи.

Мазовия горела, ватаги пруссов атаковали по всей границе.

Ничего не изменилось в части укреплений, мечей и коней. Но известия о гибели крестоносных армий лишили ляхов боевого духа. И резко усилили дух их противников.

Пруссы, ещё неделю назад дрожавшие от страха в своих ямах с четырьмя столбами, преисполнились храбрости, устремились к славе победы. И прибарахлиться тоже.

Ещё ночь, полста вёрст — Влоцлавек.

Забавно: Плоцк на восточном берегу. На наших реках этот берег низкий, но Плоцк на холмах. А Влоцлавек на западном. Который здесь почему-то плоский. Напротив холмы, там пруссы. Вот и пришлось ляхам ставить городок в неудобном месте, в устье речушки Згловёнчки. Как это по-русски? — Зловонка?

Сидит тут с прошлого года епископ Вернер.

* * *

На Руси на 8 млн. душ — 10 епархий. У мадьяр на 6 млн. — тоже десять. У ляхов на 2 млн. — семь. Гнезненская, Краковская, Вроцлавская, Познанская, Колобжега, Плоцкая и вот эта — Влоцлавек.

Вормсский конкордат (1122 г.) установил, что прелаты получают духовную инвеституру — возведение в сан (кольцо и посох) — от папы, а светскую — право на землевладение (скипетр) — от императора.

В Польше не так.

Изначально, в 10 в., епархии создавались присылаемыми из разных мест епископами-миссионерами. Ок. 1000 г. все епархии были подчинены Гнезненскому, которое стало архиепископством.

Тогда же Болеслав I Храбрый получил от императора и папы все права и привилегии в части управления церковью. Включая назначение епископов. Как у мадьяр, но не у чехов.

Потом — монголы. Походы 1241, 1259, 1287 г. разорили страну. Немецкая колонизация покатилась валом. Настолько, что архиепископ Якуб Свинка на синодах в Ленчице в 1285 и 1287 гг. обязал ксендзов знать польский язык и объяснять истины веры по-польски.

Хотя бы язык знать.

* * *

Пока почти все епископы — местные. Есть исключения. Вернер — чужак, немец.

Вернер отслужил Пястам верой и правдой 12 лет епископом в Плоцке. Обеспечивал поддержку во время предыдущего крестового похода. Но год назад его выпихнули во Влоцлавек. Вернер по польским меркам — никто. А Лупус, новый епископ Плоцка — Годземба. Давний славный род, их преданность важнее. Вернер на Болеслава обижен, но явно не проявляет. Можно этим воспользоваться?

Вот тут только мы впервые вошли в соприкосновение с пруссами. Плохо вошли: с кровью.

Впереди каравана — передовой дозор. Шестёрка парная с рулевым и носовым. Выскакивают на плёс, а там у правого берега плот развалился, люди тонут.

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Но можно ж принять участие.

Подгребают к тонущим, начинают из воды вынимать. Тут из кустов с берега — стрелы. Кого-то убило, моего парня ранило. Мои людей подобрали и уходить к другому берегу. Из кустов выскакивают чудаки, полуголые в юбках по колено, лупят из ублюдочных луков и выносят из леса три или четыре лодки. Пироги, факеншит, какие-то, из коры пошитые. Грузятся в них и догонять. А за ними, на фоне вставшего уже солнца, виден расширяющийся ряд растущих дымов восточнее.