Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

— Во-первых, ты не хотела с ним идти. Не люблю, когда к чему-то принуждают, — всё также лениво просветил мой защитник.

Выразительно хмыкнув, потёрла шею. Значит, это он меня совсем не принуждал извиняться? Мило. Другого слова не подберешь.

Но я стоически промолчала и состроила благодарную мордашку. Морозов вроде бы поверил. Только снова прикипел изучающим взглядом к моему многострадальному горлу.

— А во-вторых? — из чистой глупости поинтересовалась я.

— Чего? — встрепенулся парень, перестав рассматривать. Спасибо, дорогой, я не редкий вид таракана, за меня нобелевских премий не дадут. Лучше колись, давай, чего тебе нужно.

— Ты сказал "во-первых", а это обычно подразумевает и "во-вторых".

Тимофей нахмурился, потёр лоб и долго рассматривал невидящим взглядом на три четверти опустевший бокал из-под пива, кем-то забытый на столике. Я уж думала, впал в кому. Нет, очнулся, одарил своей коронной "ледяной бездонной пропастью" и в первый раз за всё время общения заговорил нормально.

— А, во-вторых, считай это моим извинением за сегодняшнее поведение.

Максим, сидящий на боковом диванчике и всё ещё зажимающий разбитый нос салфеткой, выронил последнюю и показал мне два больших пальца поднятых вверх. Но стоило Морозову повернуться в его сторону, тут же принял умирающий вид, подхватил салфетку и прижал обратно. Раз даже Максим ТАК среагировал на извинения друга, выходит, подобное поведение для Чудовища — редкость. Нужно пользоваться моментом.

— Не принимается, — безапелляционно заявила я. Максим снова выронил салфетку и закашлялся. Морозов вмиг помрачнел, возвращаясь к состоянию "Монстр", и вопросительно посмотрел на друга. Тот жестом показал, что всё нормально. Тогда Чудовище устремило свой взгляд на меня. Ждёт объяснений? Легко!

— Я приму твои извинения только в одном случае: если ты немедленно забудешь о моём существовании.

— О твоём существовании я забуду сразу же, как только мы сдадим лабораторную.

— Будем писать её по Скайпу! — глупо улыбаясь, предложила я.

— У меня нет интернета.

Одной этой фразой он разбил все мои розовые мечты и спустил с победного пьедестала, а судья в лице Смольного окончательно и бесповоротно дисквалифицировал с соревнований.

— Как это нет? — поразилась я, не обращая внимания на ужимки Максима. — Не может такого быть!

— Могу пригласить к себе домой, убедишься.

— Не надо! — пискнула я и решила больше с этой темой не приставать. Нет интернета, и не надо. Телефон-то у него быть должен. Или он с телефона автомата смс-ки отправлял?

"Не надо, так не надо", — читалось на лице Морозова. Он вернул себе умиротворенный вид и, кажется, забыл о существовании кого-либо вокруг себя. Глянула на его дружка — тоже вне пространства: сидит, чистит перышки, точнее рассматривает свою физиономию в экране мобильного телефона и осторожно ощупывает нос. И вот зачем спасала? Нет, услышать извинение, пусть и столь грубое, было лестно.... Но задуманной цели не достигла, ещё и показала, что умею ценить помощь. Морозов не дурак, сможет правильно воспользоваться этим в будущем. Радует одно: за эту помощь мы квиты. Не хочется быть должницей Чудовища, мало ли что оно может потребовать взамен...

Снова посмотрела на парней — ноль реакции. Ну и замечательно, значит, не помешают.

Тихонечко сползла с диванчика и... сразу же поймала на себе вопросительный взгляд Смольного. Состроила страшные глаза и показала парню кулак, тот поднял руки и склонил голову, мол, понял, приставать не буду.

Выдохнула и, пока не проснулось "Спящее Чудовище", ускользнула к барной стойке. Пока шла, удивлённо озиралась по сторонам. Я не первый раз попадаю на драки, но чтобы после в клубе было так тихо — это нонсенс. Музыка звучала слабым фоном, танцпол был пуст, а пришедшие повеселиться неформалы, коих ко времени драки в клубе было предостаточно, мирно восседали на диванчиках или стояли по углам группами по интересам. Несколько неприкаянных душ бессмысленно бродило туда-сюда. Только у барной стойки намечалось оживление, кто-то смеялся и шутил. Не верю, что Шершень навела такой шухер, ой, не верю. Пожалуй, стоит претворить задуманное в жизнь и побыстрее свалить домой.

— Борь, — почему-то шёпотом позвала я, подкравшись с краю стойки. Здесь как раз оставалось крошечный кусочек свободного пространства между стеной и плечом какого-то мрачного гота.

Борис меня не услышал: был занят невинным флиртом с очередной девочкой-неформалкой

— Бориска, мать твою! — зашипела я после пятой неудачной попытки привлечь внимание парня. Можно было обойтись и без конспирации, но у меня не возникло и капли сомнения: узнай Морозов о моём желании немедленно попасть домой, обязательно предложит их со Смольным помощь. Подобное не устраивало. Сил нет видеть их рожи! И не важно, что они сейчас на другом конце зала, вдруг услышат?

— Бармен! — внезапно рявкнул сидящий рядом гот и указал обернувшемуся Борьке на притихшую меня. Спасибо, конечно, но зачем так пугать?

— Спасибо, — благодарно буркнула я. Парень не ответил, вернувшись к созерцанию пива. Видимо, своим злобным шипением отвлекала его от этого важного занятия. Всё-таки, готы — самый странный народ.

— Что, твои приятели пожелали освежиться? — недружелюбно поинтересовался Борис. Таким мрачным лично я видела его впервые. Решила не злить ещё больше, виновато вжала голову в плечи и попросила сумочку.

— А как же твои...

— Борь, они не мои. Была б моя воля, эта парочка и на сто километров ко мне не подошла. Верни, пожалуйста, сумку и скажи, сколько должна.

Борис смягчился, сменил свой мрачный вид на едва проглядывающую улыбку. Значит, всё хорошо. Могу предположить, хоть это и из ряда фантастики, что парень за меня беспокоится. Мало ли кто эти двое, по ним сразу видно: мальчики непростые, и непонятно чего от них ждать.

Борис вынырнул из-под стойки, торжественно водрузив мою микро сумку на стойку. Я сразу же подлезла за деньгами и телефоном. Расплатиться, вызвать такси и валить, валить отсюда!

— Сколько с меня? — выискивая в записной книжке телефона номер такси, спросила я.

— Твой счёт уже оплатили.

— Супер... — на автомате согласилась я. Старая привычка, что за меня всегда кто-то платит.

А потом резко вскинулась.

— Кто?!

— Расслабься, Ксюха, — посоветовал Бориска. — Ему сегодня за многое придётся расплатиться, — подмигнул парень и, махнув рукой, ушёл к другому краю стойки. Народ снова требовал пива и веселья.

Понятно. Значит, за меня сегодня платит тот гопник. Ну и правильно! Может, хоть после этого мозги появятся.

Я отвернулась к стенке и, пока музыка не заиграла в полную силу, вызвала такси. Обещали приехать через пятнадцать-двадцать минут. И что мне всё это время делать?

Сунула телефон в сумку, сумку — под мышку. Осторожно посмотрела, что творится в углу, где притаилась сладкая парочка моих защитничков, и по стеночке направилась к выходу. Двадцать минут на свежем воздухе придутся кстати.

Выбралась в тишину коридора и застыла в приступе непонятно откуда взявшегося страха. Накатило — и всё тут. И вроде нет причин бояться, а поди ж, разбери...

Отпустило минут через пять, когда из зала вышла целующаяся парочка. Я рванула так, что удивительно, как не сломала каблуки или ноги. Едва ли не вырвала у бабульки-гардеробщицы свой плащик и выскочила на улицу.

Свежий ночной воздух. Я снова замерла — на этот раз, чтобы насладиться спокойствием и вдохнуть дурманящую прохладу. Как же хорошо. Вот, Ксюха, и закончился твой сумасшедший день. Сейчас приедешь, залезешь под горячий душ, выпьешь обжигающего чая и завалишься в мягкую постель. А завтра — воскресение, и снова можно никуда не спешить...

Я тихо застонала, представляя всё это, потом горестно вздохнула, накинула плащик, отошла подальше от входа в клуб и уселась на лавочку. Чтобы осуществить всё задуманное нужно сперва дождаться такси. А оно, собака, всё не ехало.

Прошло не менее получаса, прежде чем я окончательно продрогла и додумалась позвонить в диспетчерскую. Оказалось, что вызванная машина сломалась, но другую уже выслали, и она прибудет минут через пятнадцать-двадцать...

Скрипнув зубами, повесила трубку и начала методично нарезать круги вокруг лавочки. Говорят, ходьба неплохо успокаивает нервы, а если и нет, хотя бы согреюсь.

Хорошо вокруг не было людей, никто не стремился уединиться в выбранном мной уголке.

"Наверное, потому что холодно", — обиженно вякнул внутренний голос, и я не смогла с ним не согласиться. Обняла плечи руками и продолжила гулять около облюбованной лавочки. Скорее бы приехало такси!

— Подвести?

Я испугано подпрыгнула, зубы клацнули, язык пронзила острая боль, и вся накопленная злоба обернулась на посмевшего нарушить моё уединение.

— А-а-а... — несмотря на рвущиеся из меня потоки ругани, вышло только обречённое сопение.

— Привет, — улыбнулся Смольный. Я без сил рухнула на лавку и закрыла лицо ладонями. Может, мне просто кажется? Сейчас уберу ладошки, и никого передо мной не будет?

— Оксана? — забеспокоился мираж.

— Как же вы меня достали! — взвыла я, так и не убрав рук от лица. Не хочу видеть. И слышать тоже не хочу! Где моё такси?!

— Я сейчас машину подгоню. Никуда не уходи, — и громкий звук быстро удаляющихся шагов.

В чём я так провинилась?..

Стоило подумать, и сразу же накатили воспоминания и последующая апатия. Всё. Плевать! Пусть везёт кто угодно и куда угодно. Мне это безразлично...

— Ксюша, — раздался ласковый голос. Пустым взглядом посмотрела на говорившего. Снова Смольный. Вздрогнул, отступил на шаг, озадаченно обернулся на открытую заднюю дверь "Порша". Подошёл к машине, послышался шуршащий шепот, задняя дверь закрылась, открылась передняя. Максим вернулся ко мне.

— Пойдём.

Встала, проигнорировав его руку, и, словно сомнамбула, дошла до автомобиля. Села, пристегнулась, откинула голову на подголовник и закрыла глаза.

Осторожно щёлкнула дверь с моей стороны, через пару мгновений хлопнула водительская, тихо заурчал двигатель, и машина мягко поехала вперёд...

— Макс, ты не туда свернул, — сквозь хрупкий сон, в котором я плавала, прозвучал недовольный голос Морозова.

— До тебя ближе. Потом Ксюху завезу.

— Сначала её.

— Давай я буду решать, кого и когда везти.

От этого проникновенного тона сон как рукой сняло, но я не подала вида. Стало интересно, что ещё можно услышать, пока спишь. Да и изменившийся тон Смольного... Прямо мурашки по коже. Такое чувство, что они с Морозовым поменялись ролями, и Чудовище теперь не прячется на заднем сидении, а сидит рядом.

— Макс, я тебя прошу, — в подтверждение моих мыслей мягко, без холода и нажима попросил Тимофей. Максим громко выдохнул, и через пару секунд машина развернулась. Дальше ехали в тишине. Только один раз звонил водитель вызванного мной такси, спрашивая, где меня искать. Отменила вызов, спрятала телефон в сумку, и закрыла глаза. Как же они все меня достали сегодня!

— Оксан... — меня потрясли за плечо. Я лениво открыла глаза и сразу же зажмурилась. Яркое освещение салона резануло по глазам. Кажется, тишина, царившая в машине, подействовала на меня усыпляюще, а мы тем временем приехали.

— Тебя проводить или сама дойдёшь? — спросил в меру заботливый Смольный. Джентльмен, блин. Конечно же я дойду сама!

Потёрла глаза и, убедившись, что они привыкли к освещению, а мы действительно в нужном месте, сурово посмотрела на доброго парня.

— Что? — поёжился он. И словно не было того "чудовищного" Смольного. Снова милый и улыбчивый парень.

— Сама дойду. Спасибо, что довезли живой и здоровой.

С этими словами вышла из машины, громко хлопнула дверцей и поспешила убраться с улицы. А то ещё передумают и пойдут провожать. Свита мне не нужна. По горло сыта их обществом.

— Стерва, - провожая девушку взглядом, сообщил Максим.

— А ты сомневался? — хмыкнул Тимофей. Он лежал, закинув руки за голову и согнув ноги в коленях, и всё равно едва помещался в салоне. Но менять позу совершенно не хотелось. Несмотря на отсутствие внешних следов драки, досталось ему изрядно, как от парня, приставшего к девчонке, так и от здоровяка, подоспевшего чуть позже. От последнего — больше. Ладно. Он его тоже достал.

— Долго стоять будем?

Макс не ответил, выключил салонный свет и развернулся так, чтобы видеть заднее сидение.

— Ну и? — вопросил Морозов, не терпящий долгого ожидания. Ответа снова не последовало.

Тимофей приоткрыл глаза и посмотрел на зловещее лицо друга. В свете единственного фонаря, освещающего двор, Максим выглядел именно зловещим.

— Ничего не хочешь мне сказать? - он уже не раз слышал это вопрос от Смольного. Только в прошлые разы приходилось врать лучшему другу.

— Поехали домой.

— Тим.

— Что опять не так? — морщась, Тимофей всё же приподнялся на локтях, пару секунд привыкал к тупой ноющей боли, потом сел. Спустил ноги с сидения и опёрся на подголовник переднего пассажирского.

— Ты опять начал? — по интонации Макса легко можно было угадать его настроение - сейчас он злился. Точнее, был на тонкой грани между злостью и бешенством.

— Ты о чём? — непроницаемо поинтересовался Тимофей.

— Что сегодня было?

— А то ты не знаешь, — сам от себя не ожидая, рыкнул Морозов на друга и резко откинулся на спинку сидения. В глазах потемнело от резкой боли, пронзившей рёбра, но злость на Макса оказалась сильнее.

— Я тебя знаю, — также зло сообщил Максим.

— Поехали!

— Тимофей!

— Макс, нормально всё!

— Да я вижу! — взбешённый Смольный ударил по рулю, машина коротко бибикнула, и тишина снова вступила в свои права во дворе...

— Я ничего не принимал, — через какое-то время первым нарушил молчание Тимофей.

Максим только хмыкнул. Не единожды он слышал эту фразу и ни разу не верил. Правда, было это два года назад.

— Тим, ты же знаешь, чем всё закончится. Зачем опять?

— Не веришь, да? — усмехнулся Морозов. — Я бы на твоём месте тоже не верил.

И снова тишина. Только где-то пару раз глухо пробрехала собака, да мимо фонаря прошла парочка бомжей, громыхая за собой тележками с прессованными алюминиевыми банками.

— Макс, — наконец, тихо позвал Тимофей.

— Что?

— Врежь мне в следующий раз сразу, хорошо?..

Секундная пауза и смех Максима, снявший повисшее напряжение. Парень протяжно выдохнул, неспешно провёл пятернёй по коротким волосам и снова развернулся на сидении так, чтобы видеть друга.