Василиска - 1

И это выбранное дерево, своей опущенной к воде кроной переплеталось с другим могучим деревом, растущим на противоположной стороне. Природный мост! Давно ничего чудесного Лиска не видела. Восхищение просто переполняло её грудную клетку. И не сдержавшись, издала она радостный визг.

Наг, наконец-то, опустил девушку, аккуратно поставил на землю, проследив, чтобы, как в прошлый раз, она не потеряла равновесие и не упала. Не упала!

— Стой здесь, я обследую местность, — скомандовал полузмей и уполз по стволу, оставив и её и рюкзак.

Какой стой? Два дерева смотрелись произведением природы, мостом, с нависающей над водой могучей зеленью. Красота! Ни надышаться она не могла запахами природы, свежестью реки, ни насмотреться. Так хотелось ей обнять весь этот чудесный мир. Побежала она по берегу, трогая всё, что попадается на пути. 'Всё здесь родное...' и 'Тишину послушать вволю — по тропинке в лес густой...' — лезли ей в голову народные песни.

Ага, стоять она будет без дела? Достала Лиска ёмкость под воду. Спустилась по крайнему, уходящему в воду стволу, и принялась заполнять его. И ведь ничего не случилось. Хотя, по заверениям деда, в некоторых реках его страны, встречались подобные крокодилам рептилии. Ну не чувствовала она опасности! И магический поток в этом месте будто расползался на множество разноцветных ручейков, просачиваясь между ветвей.

Наг подполз бесшумно, увидел у воды ослушавшуюся девушку, зашипел.

— Ну, ведь чисто же? — наивно ответила на шипение белянка.

— Чисто, — подтвердил наг, но его же возмутил сам факт непослушания. А дальше, как они собираются сосуществовать? Нет! Так дело не пойдёт! — Надо поговорить!

— Надо, — подтвердила девушка, да глазками так наивно похлопала. — Очень надо! Но давай, сначала искупаемся. Водичка парная... Позавтракать бы, да у меня возможности не было продуктов с собой набрать.

— Но и мне ты не дала такой возможности, — высказал наг своё недовольство.

— Ладно! — согласилась девушка. — Извиняюсь! Прошу прощения! Вам от этого будет легче?

Нет! Никакого раскаяния наг в девушке не заметил. Казалось, что она даже обиделась на него. И это после всего? Нахалка! Шшшш...

— Будь здесь, — указал Шамиль пальцем на берег. — Я немного освежусь, и вернусь. Тебя буду держать в поле зрения. Не бойся!

— Тогда, пока вас не будет, я искупаюсь вот здесь, — указала Лиска, скопировав жест пальчиком, в сторону спускающегося под воду ствола. Там, где воду набирала. — Без одежды! А то неприятно потом будет в мокром идти.

— Хорошо! — закатив к небу глаза, дал он разрешение. Всё равно же не послушается. И развернулся, чтобы по стволу скрыться. И так же спуститься в воду. Но подальше.

— Если что, — проговорила вдогонку девушка. — Буду кричать 'папа'.

Кто-то в момент опасности кричит 'мама', а она — 'папа'. И ничего поделать не могла. Так что она не специально. Наг сделал вид, что не расслышал её. Уполз!

В поле зрения он её держать будет? Да на здоровье! Разделась девушка догола и, пройдя по шатающемуся под её весом стволу, опустилась в воду. Села на тот же ствол, только в воде. Красота!

Ствол под ней покачивался, его ветви, заросшие тиной, плавно извивались. И ещё улитки, огромные такие, с переливающимся панцирем, манили. Лиска достала брюхоногую моллюску, и она как рас уместилась целиком на её ладони. И бэээ... и радость. Ребёнок она, в котором жажда подростковой любознательности только набирала обороты. Гормоны. Переживания. Настроение у неё менялось каждую минуту. И, наверное, именно поэтому она подавила в себе мысли о смерти родителей, о возможной гибели деда. Она не видела их трупы, значит, есть надежда... на лучшее. Утро всё-таки раннее. И вода, хоть парная, но долго сидеть Лиска не стала в ней. Так, после бега, остудилась, ополоснулась. Пока хватит! Вышла, растёрлась полотенцем, натянула топ и шорты. Сполоснула свой чёрный костюм. Бег всё-таки. А дезодорантом даже не помнит, когда последний раз пользовалась. Подумала, что стоит порыться в рюкзаке. Где-то он у неё должен быть. Остатки роскоши от прошлой жизни.

Казалось бы, сделав всё, она уселась на дерево, опустив уставшие ножки к воде. А что сидеть просто так? Она так не умела. Природа! Река! Песни сами с уст слетали. А голос... есть у неё голос. И такой, что многие завидовали. Могла она и металлику спеть, и попсу, и протянуть народную. Музыкальная школа. Хор. До здравствует самое лучшее образование! Ура! Потянулась она. Позевала. Гласные звуки протянула...

— Есть на свете цветок алый-алый, яркий, пламенный, будто заря, самый солнечный и небывалый, он мечтою зовётся не зря... — она пела, а руки сами тянулись к тонким ветвям деревьев. Как раз, рядом, видимо, когда наг проползал, надломилась одна. Ветку она взяла и сплела венок, два получилась, один она надела себе на голову. Нимфа! А с цветами было бы ещё лучше. А второй, встав на колени, опустила в реку. Наблюдая, как его относит река. И тут же песня про венок вспомнилась. — Ты плыви, плыви венок... люли, люли...

А крёстного всё не было. Вроде, минут двадцать отсутствовал. Но Лиске это показалось много. Угнетало её одиночество, бездействие.

Явился наг, выполз на берег из воды, держа за жабры метровую рыбину, извивающуюся, не хуже его самого. Завизжала Лиска от радости. И недовольное лицо змеелюда совершенно её не смутили. Был бы у Лиски кое-какой интерес к мужской персоне, она бы ещё открыто полюбовалась распущенными волосами мужчины. Но такой интерес у неё пока отсутствовал. Голод...

— Поделитесь? — сверкнула девушка глазами, откровенно пуская слюнки, на бьющую хвостом рыбину.

— Сейчас распотрошу, поделюсь, — довольно ответил наг. Обрадовавшись, что рыбалка удалась, и девушка с предвкушением смотрит на его добычу. Наконец-то, приятный бонус.

— А готовить как? — не снижая энтузиазм, спросила она.

— А ты хочешь, чтобы я тебе ещё и готовил? — шикнул наг. Он удовольствие получил от рыбалки. А про готовить?.. нетушки! Увольте!

— Если один час у нас есть, чтобы отдохнуть, я бы её запекла в глине, — размечталась Лиска.

— Час есть, — заверил её наг, и принялся за разделку добычи, прямо своими руками и когтями. Понравившиеся куски он сразу отправлял себе в рот.

'Ух, ты!...' смотрела девушка заворожено, не забыв натаскать сухих веток, и разжечь костёр.

Получив свою порцию, Лиска, когда часть костра прогорело до нужного, посолила рыбу и завернула в фольгу и добытую у берега глину. А потом, просто легла поспать на подстеленное полотенце. Неудобно на гальке, а делать нечего. Разворачивать спальный мешок не хотелось. Уже меньше часа у неё осталось, не отлежит бока. И рыбка успеет приготовиться.

Наг свернулся кольцом на берегу, так, чтобы спящая девушка внутри оказалась, тоже решил отдохнуть. Мало ли? Зверьё какое подкрадётся? Но он же обещал час отдыха? Вот, ровно через час он и толкнул её хвостом. Пора! Пять минут ей на перекус, и в путь.

Такой способ готовки рыбы, наг ещё не видел. Поэтому с интересом наблюдал за разворачиванием. И фольга... он такую бумагу первый раз видел. Даже посмотреть попросил.

Она и половину приготовленного не съела, запивая водой, а оставшуюся часть завернула в использованную уже фольгу (для экономии), и оставила про запас, вложив в пластиковый контейнер.

И костёр за собой она убрала, закопала тут же. Вроде, всё сделала по-человечески, но вот чувство у неё возникло, что кто-то довольно давно за ней, нет, за ними обоими наблюдает. Раньше, она думала, что наг на неё смотрит, когда она пела. Но теперь... Лиска поймала рукой яркий поток магической энергии, покрутила его в руке, как сахар в стакане с чаем. И перенаправила ветерком в сторону наблюдающего.

На какую-то долю секунды, в противоположной стороне реки, в зарослях, показался человек. Порыв ветра вокруг него ветви раздвинул. Леший? Эльф? Одежда на нём была тёмно-зелёная, прошитая золотыми узорами по краям. Воротник — стоечка под горло, длинный рукав, что она рассмотрела. Пояс чёрный. Мужчина? Красивый? Давать оценку мужской красоте она не спешила. И по симпатичнее видели. Но, смазливый. Изящный такой, рыжие волосы собраны на макушке в хвост. Уши торчком, нос... нет, не пяточком. Аккуратненький такой, прямой. И не намёка на растительность.

Блестели его щёки, как у девушки. Расплылась Лиска в широкой улыбке, дружественно помахала наблюдателю рукой. Это она ещё его хвоста не видела, львиного, с кисточкой на конце. Провела пальцем себе по ушам и лбу, намекая, что они у него необычные, и ей хочется их потрогать. Ещё бы, эльфийские уши и оленьи рога, небольшие такие, с ладонь, темно-коричневые.

Определить, даже приблизительно, сколько наблюдатель лет, она бы, при всём желание, не смогла бы. Магия же! Тут на глаз возраст не определишь. А он?.. зверочеловек?

Скрылся объект от любопытной девушки, не убежавшей, не завизжавшей, от его вида. Наоборот, медленно помыла она руки и, посмеиваясь каким-то своим мыслям, вернулась к рюкзаку.

— Всё, собралась, — предупредила она нага. — А рюкзак ты понесёшь, или я?

— Понесу, — забрал Шамиль поклажу. Привычно уже надел, застегнул. Наблюдая, как девушка лёгкие кроссовки поправляет с улыбкой на устах.

— Спасибо! — поймала Лиска смешинку и никак не могла убрать довольную рожицу.

— Что тебя так рассмешило? — без задней мысли спросил наг. Наелась? Настроение хорошее?

— Да ушки у него торчком, и ещё рога, небольшие, с мои ладони, но как у оленя, — осведомила она о причине своей радости. — Не пойму, к лешим его или к эльфам отнести?

Наг замер, по его телу прошлась рябь. На манер мурашек у людей. Показалось, будто каждая чешуйка ощетинилась на его теле.

— У кого... — сквозь зубы, прошипел наг.

— У рыжего мужчины, он прямо сейчас за нами с того берега наблюдает... — и пальчиком указательным так...

Лиска ещё договорить не успела, что давно тот наблюдатель стоит в укрытие. А наг возьми, кинься к ней, рывком забросив девичью тушку себе на плечо, и молниеносно, скользнув по проторенной тропинке, помчался куда глаза глядят. Подальше, подальше!

Глава 14

— Ну, чего я-то? — возмутилась белянка, когда, минут через тридцать стремительного 'бега', наг отсчитывал её за глупость. — Я-то тут причём? Дед про них ничего не говорил. Он агрессию не проявлял. Стоял себе смирно и смотрел. Что тут такого? Наверное, ему перейти надо было, и он просто ждал, пока мы уйдём. Это нормальная реакция.

— Это лэр... — всплеснул руками возмущённый наг, нарезающий круги перед девушкой.

— И что? — скрестила Лиска руки на груди.

— Они опасны! — возмутился наг.

— Соломки подстелить? — оскалилась девушка.

— Ш-што? — не понял полузмей смысла сказанного.

— Не суди меня, чужак, что гляжу я зверем. Кто ты, друг мне, или враг? Знает только время. И, увы, известный факт, как Земля извечный, чаще близко ходит враг в шкуре человечьей. (Марко поло 'волчонок'). Лэры мне ничего плохого не делали, в отличие от людей. А солому... заранее невозможно постелить не зная, где упадёшь.

— Ш-што это? — поднял надбровную дугу Шамиль.

— Песня, — сменила Лиска гнев на милость. — Если ещё захочешь меня понести, я только рада буду. Мне понравилось!

Понравилось ей! Странно только было, что за столько времени, им не попался ни один караван. Да хоть бы какой проезжий?!

Серпантин! Осмотрела девушка видную часть извилистой горной дороги. Подъёмы, спуски, и по бокам не простой лес, к которому она привыкла на Земле, а небоскрёбы лесные. К некоторым стволам она из интереса подходила, мерила диаметр обхватом своих рук. 'Тридцать три попугая? Ха!'

'Ребёнок...' — закатывал наг глаза к небу. Но ничего не говорил, терпел её неподобающее поведение, неосторожность. Бегала она, прыгала вприпрыжку, смеясь, за какой-нибудь лохматой букашкой, или за насекомыми, наподобие стрекозы, богомола или кузнечика. Приходилось нагу отвлекаться от намеченного пути и ждать пока она насладится видами нового для себя мира. И разговор у них шёл детский. 'А это что? А это кто? А это как? А зачем? А почему?'

И ведь отвечал. Он же пообещал учить её.

Горный лес жил своей жизнью. Более крупное зверьё бегало между их корнями; подвижные, когтистые, вёрткие и прыгучие расположились в средней полосе. А макушки, показалось ей, густо заселены разными видами птицами. Стрекотание иногда оглушало. А насыщенным запахом можно было упиться до пьяна.

Несколько раз попадались ей на глаза, прыгающие с ветки на ветку небольшие животные, похожие на белок. Только чуточку побольше, покрупнее. И это пока всё! Хорошо зверьё пряталось.

Лиска быстро поняла, что нагу не надо питаться так часть как ей. Он то и дело останавливал её, пытающуюся потащить в рот, для изучения, то растение, то ягодку. 'Ребёнок!'

Караваны начали появляться только к вечеру, на смежных дорогах, ведущих из ущелья к единственному перевалу. И практически вся вереница идущих повозок была усилена наёмниками. На нага поглядывали с опаской. А на девушку в коротких шортах... неприязненно косились.

'А нам всё рвано...'. Чувствовала она нутром, видела в выражениях лиц, неприязненные взгляды, но уверенно шагала за нагом. Уставшая, но счастливая. Тело было занято, глаза подавали информацию мозгу для дальнейшей обработки. Язык напевал подбадривающие походные песенки. О доме было некогда думать. Нельзя вернуться в прошлое, и нечего душу травить. Случилось уже всё! Пережить только... оплакать осталось!

— Дождь, что ли был? — перепрыгнула белянка очередную лужу, босыми ногами подцепив круглый камешек, плюхнув его в соседнее мокрое царство.

— Да, ночью гремело, — подтвердил наг. — Видимо, полосой ливень прошёл.

Ливень прошёл, и тяжёлые гружёные повозки начали вязнуть в глубоких бороздах, оседать брюхом. Погонщики беспощадно хлыстали огромных ящеров, метров в три в высоту в холке, и метров пять в длину. Это с толстым хвостом. Тяжеловесы такие с слоновьими ногами, правда, когтистыми. Буй! Наросты у них ещё на морде по бокам, служившие рулевым управлением. Потянули за вожжи, поехали вправо или влево. А лошадей в их мире не было. Как дедушка говорил, о подобных животных у них упоминание в легендах остались.

Так что буй у них, как слоны в индии, и верхом использовались, и соответствующую их размеру крепкую телегу цепляли. А передвигались эти ящеры... стремительно. Если бы ни такая грязь и тяжёлый груз...

Никогда девушка не любила сцены с избиением животных, не её это. Сжав покрепче кулаки, проходила она мимо, понимая, что погонщикам виднее.

Ход заказан! В какой-то момент наг остановился, так как проползти по узкой дороге с вереницей караванов оказалось проблематично. Или идти надо было, вписавшись между повозок, что опасно. Шамиль тоскливо посмотрела на склон, вдоль идущей дороги, посмотрел на стекающую между корней грязь, на девушку. Недовольно шикнул...

— Я согласна! — заявила Лиска, прекрасно поняв, о чём подумал наг.

— Ш-што согласна? — не понял наг о чём она.

— Вниз согласна, — пояснила девушка. — По дороге долго. А она вниз уходит. Значит, ты можешь здесь спуститься. А я смогу держаться за рюкзак. Попробуем?