— Это Чандра. Сэр, галактический главный радиант ксили базируется в черной дыре массой в три миллиона звезд в центре Галактики. Ксили, похоже, используют ее в качестве своего оперативного командного пункта.
Нилис кивнул. — Хорошо, хорошо.
— Да, — сказала Люру Парц. — И резюме, соответствующим образом дополненное оговорками.
Грэмм пристально посмотрел на нее. — Что ты хочешь этим сказать?
— Кажется, они используют его для того-то и того-то — не кажется ли вам удивительным, министр, что после трех тысяч лет осады этого главного радианта мы так мало знаем о нем, да и вообще о нашем враге?
Грэмм отвернулся от нее. — Излагай свою точку зрения, комиссар.
Нилис сказал: — Я хочу сказать вот что. — Он драматично указал на дисплей. — Главный радиант окружен военными объектами, как вы можете видеть. Но сам по себе главный радиант не является целью. — Он посмотрел на их лица, ожидая, когда придет понимание.
— И, — сказал Грэмм с набитым ртом, — ты говоришь, что так и должно быть.
— Конечно, так и должно быть! Главный радиант назван правильно, поскольку в реальном смысле он является источником присутствия ксили в нашей Галактике. И если бы мы могли нанести по нему удар... — Он снова щелкнул пальцами. Внезапно центр Детской спирали засветился изумрудно-зеленым, и один за другим погасли остальные индикаторы. — Министр, устраните источник, и все эти другие цели, которые находятся ниже по течению от него в логическом смысле, по сути, тоже будут устранены. Потому что это вопрос экономики. Если вы закроете фабрику, вы избавитесь от необходимости отбирать ее продукцию одну за другой. Выведите из строя электростанцию...
— Да, да. Продолжай в том же духе, чувак.
— Вот как, сэр, я считаю, мы должны вести эту войну. То, о чем я прошу, — это начать новый проект. Его конечная цель будет конкретной: уничтожение главного радианта ксили.
Сквозь туман словоблудия Нилиса внезапно стал ясен смысл его слов. Пириус почувствовал, как по его телу пробежал глубокий трепет. Нанести удар по самому главному радианту!
Совещание продолжалось. Пириус попытался сосредоточиться.
Грэмм поковырял в зубах. — Какое, должно быть, у тебя замечательное воображение, комиссар. Но это все, что у тебя есть?
— Министр...
— Неужели ты думаешь, что за долгие тысячелетия этой войны никто не придумал такой очевидной тактики? Не думаешь ли ты, что, если бы это было возможно, это уже было бы сделано?
— Но если вы даже не думаете об этом...
Неожиданно Грэмм повернулся к Пириусу. — Почему бы тебе не взять слово, энсин?
— Сэр?
— Ты герой часа. Ты захватил ксили; вот почему ты здесь. Почему бы тебе не объяснить нам, почему предложения комиссара — фантазия? Если бы я попросил тебя уничтожить главный радиант, как бы ты ответил?
Пириус остался на месте, неуверенный и смущенный. Но Нилис пожал плечами и сел.
Итак, Пириус встал, прошел в переднюю часть комнаты и на мгновение задумался. Он махнул рукой, чтобы убрать дорогие виртуальные дисплеи Нилиса, оставив только доску, и взял стилус. Бросив извиняющийся взгляд на Нилиса, он нарисовал красную звездочку в правой части доски. — Сэр, я полагаю, что существуют три фундаментальные проблемы. Во-первых, даже если бы мы смогли прорваться через оборону ксили в районе Чандры, — он постучал по звездочке, — у нас нет никакого оружия, способного поразить черную дыру, что бы ксили ни делали с ней.
— Конечно, нет, — сказала Люру Парц. — Как можно, ведь мы не приложили никаких усилий, чтобы выяснить, что на самом деле представляет собой главный радиант?.. Продолжай, энсин.
Пириус обвел звездочку красным кружком. — Вторая проблема. Мы все равно не сможем достать до Чандры, потому что, если бы мы смогли подобраться достаточно близко, чтобы атаковать внутренний оборонительный кордон ксили, они наверняка перехитрили бы нас. Их оборудование лучше нашего. Самое главное, их вычислительные возможности превосходят наши.
— И в-третьих, — Пириус провел пунктирную линию, уходящую влево от звездочки, и перечеркнул ее вертикальной линией, — мы не можем даже приблизиться настолько близко из-за сверхсветового предвидения. Ксили увидели бы наше приближение и сбили бы нас прежде, чем мы покинули бы наши базы. — Он заколебался, посмотрел на свой набросок и сел.
Он получил ироничный медленный хлопок от Грэмма. — Превосходно подытожено. — Министр поднял бровь, глядя на комиссара. — Нилис? Я надеюсь, ты не станешь утверждать сейчас, что у тебя есть решение всех этих проблем?
— Нет, сэр. Не всех. Но, благодаря Пириусу и его товарищам, я могу решить одну. — Он подошел к доске, взял стилус и постучал по красному кругу, который Пириус нарисовал вокруг главного радианта. — Возможно, у нас есть способ превзойти вычислительную мощность ксили. Это неопределенно — Пириус Блю и его коллеги импровизировали в разгар боя — но мы можем взять концепцию и развить ее. Министр, мы можем перехитрить ксили. Я знаю, что это правда, потому что мы уже сделали это однажды. И если одно из этих древних препятствий, по крайней мере, в принципе, может быть преодолено, тогда, возможно, мы сможем победить остальные. Внезапно мы видим проблеск света; внезапно у нас появляется надежда.
Люру Парц кивала. — Да, да. Именно эти странные новости с фронта привлекли и мое внимание. Новая надежда. — И именно поэтому она пробилась на эту встречу, как понял Пириус, очевидно, несмотря на возражения министра. Кем бы ни была эта странная женщина, у нее была власть, и ее амбиции, казалось, были зеркальным отражением амбиций Нилиса.
Грэмм пристально посмотрел на Нилиса. — И это все, что ты можешь сказать? Это и есть то дело, которое ты собираешься затеять? Неужели ты не понимаешь, комиссар, как ты наживешь врагов почти среди всех, кто стоит у власти, если будешь повсюду утверждать, что лучшие умы, чем твой, на протяжении тысячелетий преследовали не те цели — и с неверным оружием тоже?
Пириус видел, что Нилис изо всех сил пытается сдержать свой гнев. — Эти "лучшие умы" были ограничены жесткостью мышления на протяжении всех этих долгих тысячелетий, министр.
— Не заходи слишком далеко, комиссар, — сказал Грэмм.
Нилис отмахнулся от этого. — Я прекрасно понимаю, что это было бы не только ваше решение, министр, поэтому давайте не будем играть в игры. Все, чего я хочу вначале, — это начальное финансирование, достаточное для того, чтобы мы смогли проверить концепцию новой вычислительной парадигмы пилотов с замкнутой временной кривой. Когда это будет успешно продемонстрировано, мы сможем перейти к следующему этапу и попросить последовательно выделять дополнительное финансирование. Политический и финансовый контроль Коалиции и соответствующего министерства над каждым этапом проекта будет абсолютным...
— Можешь поспорить на свою жизнь, что так оно и было бы, — крикнул Грэмм.
— Просите больше, — немедленно сказала Люру Парц.
Нилис выглядел смущенным.
— Просите больше, — повторила она. — Мы работаем в неведении. Мы убедились в этом сегодня. Мы должны начать новую программу исследований; мы должны, наконец, понять нашего врага. Мы можем начать с вашего пленного корабля ксили, комиссар. Но мы должны узнать о них больше — особенно об их главном радианте — если хотим победить их.
Нилису ничего не оставалось, как кивнуть. — Вы правы, конечно.
Люру нажала на Грэмма. — Министр, эти просьбы, несомненно, разумны — и в политическом плане им будет трудно отказать. В конце концов, Нилис, его герои и их пленники ксили произвели настоящий фурор здесь, на Земле. Если не будет никакого продолжения, наверняка прозвучали бы вопросы. Даже при Коалиции общественное мнение чего-то стоит.
Грэмм хмыкнул. — Власть толпы. Которую комиссар, без сомнения, намеревался разжечь, когда провел двух своих любимых солдат по улицам городской агломерации.
Пириус взглянул на Нилиса. Могло ли быть правдой, что Нилис был настолько хитер, что таким образом использовал их для достижения своих собственных целей? Многое из того, что происходило на Земле, ему еще предстояло понять.
Но он с растущим раздражением слушал, как разворачивалась эта встреча. Почувствовал себя достаточно смелым, чтобы заговорить снова. — Министр, комиссар, извините, я не понимаю всех этих разговоров о контроле, осторожности и поэтапном финансировании. Разве все это не ради победы в войне? Почему бы нам просто не сделать это?
Грэмм приподнял брови. — Храбро сказано, — сказал он с тихой угрозой. — Но независимо от того, какие сплетни ты слышал в своих казармах на Фронте, у нас не бесконечные ресурсы, энсин. Мы не можем сделать все.
— Но дело не только в этом, — сказала Люру Парц. — Энсин, мое дорогое дитя, как ты мило наивен — но я полагаю, что ты должен быть таким, иначе вообще не был бы готов сражаться. Действительно ли победа в войне — это то, чего мы хотим достичь? Что бы делал министр Грэмм весь день, если бы больше не было необходимости в министре военной экономики? Я не уверена, что наша правительственная система смогла бы выдержать шок от победы.
Грэмм свирепо посмотрел на Люру Парц, но не бросил ей вызов.
Безрассудно Пириус сказал Грэмму: — Меня все это не волнует. Мы должны попытаться выиграть войну. Это наш долг, сэр.
Грэмм удивленно посмотрел на него, затем запрокинул голову и громко расхохотался, разбрызгивая кусочки еды в воздух. — Ты смеешь читать нотации министру при исполнении служебных обязанностей? Лета, у твоего питомца есть дух, комиссар!
— Но он прав, — сказал Нилис, серьезно качая бритой головой.
Люру снова нажала: — Так оно и есть. Вы должны поддержать это, министр.
Грэмм прорычал: — И на Конклаве с меня за это сдерут кожу. Я бы подумал, что ты самая консервативная из всех нас, Люру Парц.
Она улыбнулась. — Я консервативна — очень консервативна. Просто я работаю в таких масштабах, которые вы и представить себе не можете.
Грэмм на самом деле сильно вздрогнул. Пириус снова задался вопросом, кем была эта женщина, какой властью она обладала.
Пила, элегантная советница Грэмма, безмолвно наблюдала за этим, презрительно скривив губы. За все время встречи, насколько помнил Пириус, она не произнесла ни единого слова.
Когда собрание закончилось, Нилис подошел к энсинам с сияющими глазами. — Спасибо вам, спасибо вам. Я знал, что моя догадка привести вас сюда была верна — вы все изменили! Проект главного радианта — так мы его назовем — этот проект родился сегодня. И то, как ты ответил министру — я буду вспоминать об этом долгие годы!
Торек впилась взглядом в Пириуса, который печально сказал: — Да, сэр.
— И теперь нам предстоит проделать работу, очень много работы. Министр дал нам семь недель на подготовку отчета — немного, даже неразумно, но это придется сделать. Вы со мной, энсины?
Пириус изучал этого ущербного старика, человека, который оторвал его от обучения, от его жизни, протащил через всю Галактику, а затем выставил напоказ для достижения своих собственных целей — и все же, каким бы ущербным он ни был, Нилис работал ради победы. Пириус не видел более высокого долга. — Да, сэр.
Нилис повернулся к Торек. — И ты не будешь беспокоиться о том, что тебя выгонят с работы, когда мы завоюем Галактику?
Торек улыбнулась. — Нет, сэр. Галактик всегда больше. — Ее тон был бодрым, улыбка яркой.
Но Пириус увидел, как Нилис побледнел от ее слов.
Глава 10
На базе Квин вы жили внутри Скалы.
Когда-то эта Скала была ничем иным, как комковатым конгломератом рыхлого льда и грязи. Теперь она была выдолблена и укреплена внутренним столбчатым каркасом из расплавленного и затвердевшего камня.
Внутренняя архитектура Скалы была многослойной. Вы проводили большую часть своего свободного от дежурства времени в больших, просторных помещениях прямо под поверхностью. Здесь вы ели, спали, прелюбодействовали и, возможно, умерли. Под жилыми помещениями находился еще один слой камер, не все под давлением, с очистителями воздуха и воды, а также нанопродукционными отсеками, которые перерабатывали реки сточных вод. Прямо в сердце Скалы находились еще более важные системы: оружейные мастерские и складские помещения, сухой док для небольших судов.
Но Пириус Блю и его команда проводили большую часть своего времени на поверхности. Как у новобранцев корпуса обслуживания, их задачей было поддерживать пехоту в боевых условиях. И поэтому их обучение началось с базовой работы пехоты.
Которая на самом деле оказалась очень простой.
Под пристальным взглядом капитана Марты группы по сто и более курсантов в скафандрах подвергались многочасовой строевой подготовке. Затем была физическая работа: они наклонялись, прыгали, поднимали тяжести, боролись, выдерживали бесконечные марш-броски по маршруту.
И они бегали, бегали и бегали, бесконечными кругами по вытоптанному краю кратера, что, казалось, было излюбленной формой пыток Марты.
Коул, задыхаясь, пожаловалась Пириусу. — Ты бы и крысу так выдрессировал.
Пириус выдавил из себя смешок. — Если бы они могли научить крысу держать лопату, им бы вообще не понадобились пехотинцы...
— Разговорчики!
И они снова побежали, приклеенные к астероидной грязи своими инерционными поясами.
Казалось, что каждый курсант на этой Скале был моложе экипажа военно-космического флота, за исключением Этого Бремени Должно Пройти; каждый из них, включая Бремя, был здоровее. Раздражало, что команда "Когтя" занимала последнее или почти последнее место в каждом упражнении, через которое они проходили, и на них возлагалось больше работы в качестве "наказания". От этого младшие с их крепкими маленькими телами, казалось, на самом деле наслаждались чисто физической радостью.
И это продолжалось часами. Через несколько дней сон стал самым важным элементом в жизни Пириуса, которым он пользовался при любой возможности, в те короткие часы, когда их оставляли одних перед подъемом, или на поверхности между рутинными наказаниями. Он даже научился вздремывать стоя.
Это сильно отличалось от подготовки на флоте. Большая часть подготовки летного состава была специализированной, высокоинтеллектуальной, с физической подготовкой, направленной на быструю реакцию, тонкий контроль, выносливость — это было объединение ума и тела, чтобы они могли эффективно работать вместе в напряженных условиях боя. Сама геометрия базы Арчес, с ее n-образной архитектурой падающих астероидов, была разработана для того, чтобы стимулировать, тренировать вас с рождения избавляться от головокружения, оценивать изменяющиеся расстояния и движения в межпланетном масштабе.
Но армейским пехотинцам не приходилось летать на сверхсветовых военных кораблях. Здесь не было ничего более стимулирующего, чем грязь. Флотские шутники всегда говорили, что все, что пехотинцы должны уметь делать, — это копать и умирать, и теперь, когда Пириус был низвергнут среди них, он начинал подозревать, что это правда.
Однако ничто не могло помочь бедному Несокрушимой Надежде. Казалось, никакие усилия не могли сбросить с его тела ни грамма жира, и он всегда шел последним.
