Опекун для дракона

Ведь именно здесь молодой дракон слышал самые худшие новости своей жизни — сначала смерть отца, потом матери, попытка Старейшин отобрать у него и его брата их ареал, передав опеку постороннему роду, навязывание проигрышной дуэли, изгнание Ваниши... А теперь, похоже, он сам стал вестником беды. "Что за злой рок, святые Прародители, — вздохнул тень драконов. — Ненавижу это место".

Зал был скудно обставлен. Старейшины не решились ничего менять, оставив все как было со времен Прародителей — круглый каменный стол, да двенадцать кресел, по числу родов с наследием предков. Единственное, что было по душе Ристару — это огромные окна, занимающие всю левую стену от входа, которые открывали поистине захватывающую дух панораму на родной город с высоты птичьего полета. Ему казалось, что он парил над Расмэлелем без крыльев, оберегая его от невзгод, и это чувство щемящей тоской разливалось в его сердце, придавая сил на борьбу за благополучие драконов.

— И долго их ждать? — буркнул тень драконов, постукивая пальцами по каменному столу. — Скорее мир вернется в Первородный Хаос, чем эти дряхлые хрыщи оторвут свой хвост от постели и сделают всего пару шагов!

Зангерел возвел очи к резному гранитному потолку, решив проигнорировать тираду друга. Он с самого утра ходил мрачнее тучи, будто ожидая самые худшие новости. И если Хранитель знаний мог пропустить мимо своих чутких ушей раздражающее постукивание пальцами, то слушать уже более часа брюзжание Ристара ему было явно не под силу. Хорошо, что отвлечься Зангерелу помогал взятый из Библиотеки фолиант, который дракон, сидя за противоположной от друга стороне стола, сейчас читал.

— Ты сегодня сам не свой, — хмыкнул Хранитель знаний, бережно переворачивая страницу. — Не с той ноги встал? Или Хасшер вспомнил детство и снова вылил на тебя ушат ледяной воды, чтобы любимый братик проснулся в хорошем настроении?

Ристар поморщился, припомнив, как восемь лет назад любил развлекаться его брат: то подкладывая ему в постель живых скользких рыб, то где-то достав мед диких пчел и ощипав из соседнего ареала курицу, однажды устроил ему несколько веселых побудок. А про кусачий порошок на одежде, ледяной душ в постели и остальные мелкие проказы брата молодой наследник рода Веяру, даже не хотел вспоминать.

— Нет, — недовольно проворчал тень драконов, подперев рукой голову, — да я и не спал.

— Правда? — Зангерел оторвался от книги и обеспокоено посмотрел на друга, тот все утро молчал, отказываясь разговаривать. — А что же тогда делал?

— Думал, — поморщился дракон. — Гулял. Ареал рода Иссашель выглядит еще более... заброшенным.

— Так дело в ней, — слегка улыбнулся он. — А я все не мог взять в толк, почему ты все утро ходишь как в воду опущенный? А ты гулял лишь по ареалу рода Иссашель. Ристар, — вздохнул доверенный Старейшин, пристально смотря на друга, — уже прошло восемь зим. Хватит себя винить.

Ристар промолчал, где-то с минуту рассматривая тонкий орнамент рунической вязи на столе. Ваниша... Строптивая драконица из рода Повелителей миров[1] была последней надеждой на счастливое существование драконьего племени, но вместо того чтобы помочь — предала все. А ее ареал с каждым годом все больше превращается в руины, на потеху соседским детенышам, что устроили в нем убежище и площадку для игр.

— Дело не в этом... — устало проговорил он, потерев переносицу. — Просто... Зан, ее ареал всегда был полон кустов камелий, а сейчас там один холодный камень. Но ведь кусты должны цвести! Светило ареала поддерживает энергия рода, но такое чувство, что рода попросту нет!

— Ее же изгнали, Ристар. Поэтому ареал вместе с ней погиб. Ты этого просто не заметил, так как через три месяца улетел на задание, а светило ареала потухло только через два года. Ты знаешь я... — Зан отложил в сторону книгу, неловко потеребив край атласного одеяния. Ему всегда было трудно признаваться в своих слабостях, особенно другу, но тогда он просто не мог поступить иначе. — Конечно, я не люблю цветы, да еще держать растения в Библиотеке не рекомендуется, но один кустик камелий мне все же удалось сохранить.

— Зан... — Ристар даже пристал со стула, в новом свете увидев своего друга. Ведь он прекрасно знал, как что Хранитель знаний никогда не любил эти кусты, как и большинство растений из-за того, что боялся, что они могли навредить его бесценным фолиантам, и тень драконов всегда посмеивался над его иррациональными страхами. Но нелюдимый, порой даже мнительный дракон с кучей нелепых фобий смог его поразить — принести куст камелий и куда? В свою святую святых — Библиотеку?

— Что Зан? — проворчал золотоволосый дракон, с преувеличенным интересом рассматривая обложку фолианта. — Эта жертва была принесена только во имя великой крепкой дружбы и то, находиться каждый день в окружении этих пахучих белых растений было невыносимо. Я как древний герой баллады терпел все невзгоды, что обрушивались на мою голову эти восемь зим, с нетерпением дожидаясь того, когда ты вернешься... Знаешь, — Зангерел вдруг возмутился. — Как я долго добивался того, чтобы Живницы выдали мне хорошей земли для куста? Это не драконицы, а настоящие летучие мыши-кровопийцы!

— Спасибо, — улыбнулся Ристар, с теплотой смотря на друга. — Я ведь тебе не говорил, но это я подарил Ванише камелии, — Зангерел удивленно приподнял бровь. О таких подробностях личной жизни друга он даже не догадывался. — Мы тогда были детенышами, я впервые сбежал из города, как мне тогда казалось на свободу, — беловолосый дракон грустно улыбнулся, погрузившись в воспоминания. — Была светлая ночь. Я уже летел несколько дней, все дальше на юг, хоть устал неимоверно, но никак не мог остановиться. Мне казалось, что если я приземлюсь, то больше не смогу сделать и взмаха. Глупый был, самонадеянный. Конечно же, я сорвался, и упал во двор каких-то знатных людишек. Прямо в кусты, — дракон усмехнулся. — Прихожу я в себя в человеском обличье, а вокруг меня белые цветы. Нет, ты представь, море белых камелий. Мне тогда казалось, что они сияли в ночи каким-то неземным светом. Это так поразило, что я подумал, мол, если они сияют на поверхности, как они будут сиять у нас, в городе? Понравятся ли Ванише цветы? Меня так захватила эта идея, что я, плюнув на все, просто сорвал куст поприличнее и рванул обратно.

— Из-за камелий? — скептически усмехнулся Зан. Упрямый и решительный тень драконов, не слишком вязался с тем пугливым и переменчивым детенышем.

— Ну... не совсем, — Ристар решил рассказать другу всю историю, какой бы неприглядной она не была. Он всегда ее чуток стыдился, вспоминая, что тогда натворил. И никому не рассказывал, потому что ему тогда казалось, что если Старейшины об этом узнают, то изгонят его из города. — Тогда я своим падением и игрой в садовника перебудил весь особняк, довел до истерики, вроде это была хозяйка дома... Сумасшедшая дама, — он поморщился, — в исступлении визжала: "Дракон! Дракон! Он крадет мои камелии!". В меня начали стрелять из арбалета. Откуда-то набежало куча народа... В общем, я тогда здорово испугался и понял, что мне милее родные стены, а люди просто психи. Из-за какого-то куста, и стрелять из арбалета?

— И ты вернулся?

— Ну... не совсем. Я поплутал еще по округе, распугав мирных жителей. Они орали на меня, стреляли... хотя я точно помню, один прокричал, что я перепутал девку с кустом. Мне стало так страшно и... стыдно, что я, невзирая на усталость, как укушенный в хвост помчался в общину. — Зангерел фыркнул, представив все действо. Теперь ему стало ясно, почему Ристар так не любил говорить о некоторых моментах своей юности. — В детстве она была замечательной девчонкой, и когда я принес куст, знаешь, что она сказала? — Зангерел отрицательно покачал головой. Та Ваниша, которую он знал, сказала бы много, но ничего приличного, а потом дала своему собеседнику тумака, за то, что он отнял у нее драгоценное время. — "Зачем мне цветы?". Я растерялся, и промямлил что-то вроде: "Человеческие девочки любят цветы". На что она задумчиво кивнула, чмокнула меня в щеку и просто сказала, что я похож на камелии.

— Что?

Ристар лишь вздохнул и поймал кончиками пальцев прядь своих длинных белоснежных волос:

— Она сказала, что мои волосы тоже сияют ночью. И что ей нравится человеческий подарок.

— О-о-о...

— Что делаешь такое лицо? — возмутился Ристар. Посмотрел на стол, поискав что-нибудь, чем можно было кинуть в друга. Была только книга, но она, как назло, лежала слишком далеко. Пришлось дракону просто сжать в кулак пальцы. — Мы были детьми!

Зангерел задумчиво нахмурил лоб и скрестил пальцы:

— Не думал, что вы с ней так мило... общались.

— Это был единственный раз, когда мы нормально разговаривали, — беловолосый дракон сразу скис, вспоминая последующие разговоры. — Поэтому и запомнил.

— Великие Прародители... Ристар, — сокрушенно покачал головой Хранитель знаний. — После стольких лет и я узнаю, что ты мог мило беседовать с Ванишей? Да вы при встрече сразу лезли в драку, как кровные враги! — беловолосый дракон невесело хмыкнул, припомнив, как порой он ненавидел Ванишу. Эта эгоистичная, упрямая, высокомерная драконица отравляла жизнь его каждый день. Но как бы сильно Ристар не желал ее забыть, ничего не мог с собой поделать — его все равно тянуло к ареалу рода Иссашель, к кустам тех роковых камелий, что круто переменили его привычную жизнь. А она, как только видела его, издевательски смеялась и как назло заботливо ухаживала за растениями. Растила их подобно Живницам, и через несколько лет маленький ободранный кустик превратился в колонию роскошных благоухающих кустов.

Ристар вздохнул, вновь забарабанив пальцами по столу. Он ненавидел этот зал. Не любил вспоминать прошлое. Но ему со вчерашнего вечера что-то не давало покоя, словно предчувствие какой-то беды. Сначала он решил, что просто разнервничался из-за того, что привез с собой в общину, что из-за того, что он впервые за восемь лет смог расслабиться. Но гуляя ночью по сонному городу, ноги повели его по привычному маршруту к ареалу рода Иссашель. И картина того, что он там увидел, так его поразила, что Ристар за всю ночь не сомкнул глаз. Он сидел на заднем дворе дома Ваниши, смотрел на засохшие кусты, к нему раз за разом приходили воспоминания, которые так стремился забыть и теребил в руках тонкий, плетенный из каштановых волос браслет.

Тогда он решил, что она умерла и его беспокойство связано именно с ней, но если друг говорит ему, что он ошибался... Нет, Ристар всегда безоговорочно верил Зангерелу, отдавал должное его острому уму и абсолютной памяти — дракон дословно помнил несколько тысяч книг, давно став резервной копией Библиотеки, но даже он мог ошибаться... А снежный дракон точно знал, что его ощущения относятся к Ванише, потому что если бы это было не так, он бы ни за что на свете добровольно не стал вспоминать эту изгнанную драконицу.

— Да где же их носит, — раздраженно прошипел Ристар, хлопнув по столу. Зан подпрыгнул на месте, с неудовольствием оторвавшись от книги, в которую уже успел погрузиться.

— Ты аккуратнее с раритетом, — успокаивающе поднял руку Хранитель знаний, пытаясь оценить ущерб, нанесенный древней реликвии. — За этим столом восседали сами Прародители, и я не думаю, что Старейшины обрадуются, узнав, кто сгубил реликвию общины. Давай ты продолжишь свое черное дело, когда я перепишу с него все руны?

Ристар скептически хмыкнул, уж он то друга знал хорошо и мягко говоря не верил, что за столько лет жадный до знаний и древностей Зангерел не переписал выгравированные на столе имена всех предыдущих Старейшин.

Хранитель знаний вдруг отложил книгу в сторону и заговорщески подмигнул:

— Может после собрания пойдем к Намирэлю и пропустим по стаканчику шахаррэ[2]?

— И опять гоняться по всему городу за воображаемыми эльфами? Нет, больше я пить эту зеленую гадость не буду... — тень драконов усмехнулся, вспомнив что-то смешное. — Ты знал, что у Хасшера отличная память, особенно на то, как его брат позорится?

— Но было весело, — возразил златовласый дракон. — И я своего поймал.

— А потом оказалась что это леди Герлена. Знаешь, после того случая я окончательно убедился что чем тише омут, тем зубастее твари там водятся. И зачем я тогда потащил тебя к Намирэлю?

Драконы фыркнули, вспомнив яркие моменты того вечера. Как всю ночь ловили эльфов, а потом убегали от разъяренной госпожи Герлены, что в молодости была известной человеческой воительницей, как прятались от нее в кустах камелий Ваниши и были ей пойманы. Как после, с фингалами и синяками — прощальный подарок злой разбуженной драконицы, — взлетели в ночное небо, а утром проснулись на заснеженной вершине, за много километров от дома.

— Вам весело? — вдруг раздался голос возле входа в зал.

Застигнутые врасплох драконы мгновенно вскочили со своих мест, приветствуя входящих Старейшин. Они неспешно вошли в зал собраний, снисходительно взирая на посетителей. Это были драконы в алых одеяниях: Азиндор, Кахалас и Азарогос — которые уже давно преодолели пятисотлетний рубеж и не считая Видящего, что по легендам застал самих Прародителей, являлись самыми старыми членами общины.

— Мы Вас дожидаемся с восхода солнца, — сощурил темно-зеленые глаза Ристар, пристально наблюдая за тем, как они рассаживаются за огромным столом. Он был раздражен на Старейшин за почти полуторачасовое опознание, но сдерживал себя в рамках приличия. Кресел было двенадцать, по числу родов с наследием Прародителей, но уже более тысячи лет число Старейшин не достигало и семи, а сейчас их было всего трое.

— О, юноша из рода Веяру, — садясь, с улыбкой произнес Азарогос, дракон с глубоким шрамом через переносицу. Яркие зеленые глаза с интересом смотрели на Ристара, словно дракон думал, куда бы лучше пристроить этого юношу. — А мы как раз сегодня беседовали о Вашем роде.

"Да неужели", — беловолосый дракон нахмурился. Он не любил, когда Старейшины упоминали его род, потому что кроме неприятностей ему это ничего не приносило.

— Старейшины никогда не опаздывают, Ристар, — взял слово глава Старейшин — дракон Кахалас. Он, улыбаясь, открыто смотрел на тень драконов. Кахалас из-за давнего проклятия выглядел моложе Ристара, на вид ему можно было дать лет пятнадцать. Лишь седые волосы, и холодный, потускневший взгляд сапфировых глаз говорили о том, что он и вправду пережил бойню третьей воины, когда племя северных драконов чуть не исчезло с лица земли. — Нам нужно было обсудить будущее клана. К сожалению, обсуждение затянулось.

— Будущее? — заметно удивился Хранитель знаний. Его, как доверенного Старейшин никто не поставил в известность о незапланированном собрании. — Мне казалось, что пары уже распределены еще прошлой зимой. И о ком шел разго... — Зангерел вдруг запнулся, внезапно что-то поняв, и с недоумением посмотрел на Старейшин. — Но Хасшер еще детеныш!

— Ему уже четырнадцать зим, Хранитель знаний, — недовольно нахмурился глава Старейшин. Скрестил пальцы, внимательно посмотрев на шокированного такой новостью Ристара. — И чтобы пресечь дальнейшие бессмысленные споры, скажу сразу — наше решение не оспаривается, и мы подобрали юному дракону крови Веяру три кандидатуры для запечатления.