— Плюс эти поцелуи, — добавил Ремус, взглянув на Сириуса. — Я говорил тебе, Бродяга, что за несколько дней до третьего задания я застукал Гарри и Мэнди за страстными поцелуями за большим гобеленом с изображением войн гигантов на шестом этаже?
— Нет, я не верю, что ты это сделал, — ухмыльнулся Сириус. — Насколько интенсивно они разговаривали, Лунатик?
— О, ну, там определенно были какие-то очевидные движения языком, и он также прижимался к ягодице.
Гарри густо покраснел, когда его отцы ухмыльнулись ему.
— Да ладно, это ненужная пытка!
— Мы просто хотим убедиться, что хорошо тебя обучили, Гарри, — сказал Сириус с ухмылкой. — Ты, очевидно, достаточно хорошо справился с частью поцелуев, и мы оба знаем, что с Харли ты добрался до грудей... как далеко ты продвинулся с Мэнди?
— Я ни за что не скажу тебе этого! — воскликнул он, его лицо покраснело еще больше.
Ремус улыбнулся.
— Хороший парень. Только потому, что Бродяга всегда любил делиться всеми грязными подробностями своей личной жизни, это не значит, что ты тоже должен. Не просто так это личное.
Гарри с благодарностью посмотрел на него.
— Но, — сказал Ремус, не сводя взгляда с зеленых глаз сына. — Мы собираемся снова применить противозачаточные чары, просто чтобы убедиться, что ты знаешь, как это делается правильно.
Гарри покраснел, но кивнул.
Сириус вздохнул и закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее, когда Мародер устроился на краю кровати.
— Я скучаю по этому.
— Я тоже, — признался Ремус. — Иногда приятно снова побыть втроем; только мы, парни, и никаких женщин вокруг.
Гарри улыбнулся, устраиваясь поудобнее между ними.
— Видеть вас двоих здесь прямо сейчас... это напоминает мне о том, как я болел или видел плохой сон. Ты всегда спал со мной посередине.
Ремус ухмыльнулся.
— Думаю, тебе больше не нужно, чтобы мы это делали. Мерлин, ты и так уже такой же высокий, как Сириус. Иногда я все еще не могу поверить, какой ты взрослый, мой маленький Сохатый.
— Не такой уж ты и маленький, — с усмешкой сказал Гарри. — Дядя Сири измерил мой рост в сто восемьдесят сантиметров, то есть я выше его.
Сириус закатил глаза.
— Ты на пол сантиметра выше меня! Подумаешь.
Гарри смущенно улыбнулся.
— Все еще выше.
Ремус усмехнулся и поцеловал сына в макушку.
— То, что у тебя рост взрослого, еще не делает тебя им. Перестань расти так быстро, Гарри.
— Я постараюсь, дядя Лунатик.
— Итак, давайте установим новое правило? — Предложил Сириус, улыбаясь им двоим. — До конца лета мы втроем будем раз в неделю посещать клуб только для мальчиков? Никаких подруг, никаких женщин, и точка.
Ремус улыбнулся.
— Женщины могут не согласиться.
Сириус закатил глаза.
— Пожалуйста, они будут рады избавиться от нас.
Гарри рассмеялся, но кивнул.
— Звучит блестяще.
Сириус улыбнулся и посмотрел на часы на столе.
— Сейчас еще только половина третьего, и я не знаю, как вы двое, но мне сегодня не до сна.
— мне тоже, — признался Гарри. — Вы оба можете остаться здесь? На всю ночь?
Сириус улыбнулся ему, и его взгляд смягчился, когда Гарри прижался к нему еще ближе, крепко обняв его руками.
— Столько, сколько ты захочешь, Гарри. Сейчас и всегда.
Ремус обнял Гарри с другой стороны, и некоторое время они втроем лежали молча, прежде чем Ремус заговорил, подмигнув Сириусу через кровать.
— Итак... совершенно очевидно, что "пушки педл" выиграют Кубок по квиддичу в этом году, ты согласен?
— что? — Воскликнул Гарри. — Они проиграли все до единой игры!
— Вот именно, они должны вернуться!
— Ты, блядь, сошел с ума, — сказал Гарри, качая головой. — Все знают, что в этом году командой будет "Эпплби"! Они провели невероятный сезон. Жаль, что меня не было на той последней игре против "Кенилворта". Я читал, что Доусон сам набрал восемьдесят очков за последние десять минут игры!
Ремус улыбнулся Сириусу поверх головы Гарри, слушая, как их сын разглагольствует о квиддиче. Он думал, что у них все будет в порядке, просто в порядке.
* * *
После того, как он провел ночь, лежа между своими отцами и обсуждая стратегию и статистику игры в квиддич, а также девочек и контрацепцию, Сириус вытащил его из постели и повел вниз, чтобы попытаться приготовить завтрак. Ремус немедленно принялся за работу и нахмурился, увидев, как он ковыряется в тарелке с завтраком, который приготовил, когда Зи и Тонкс спустились вниз.
Гарри откусывал кусочки от своего тоста, отщипывал корочку и бросал обратно на тарелку, когда Тонкс пнула его под столом, пока он не улыбнулся ей.
— Мой желудок слишком нервничает, чтобы есть.
Она кивнула.
— Думаю, это справедливо.
Сириус кивнул и встал, чтобы сжать его плечо и поцеловать в макушку.
— Помни, Гарри, после сегодняшнего все закончится. Ты будешь свободен, а другой уйдет в небытие.
Гарри только кивнул в ответ на это.
Они направились в больницу Святого Николая после того, как все позавтракали, Зи убедил Гарри съесть хотя бы половину тоста, и его отвели в отдельную комнату ожидания. Он сел между Сириусом и Ремусом, Тонкс — рядом со своим другом, а Зи — по другую сторону от Сириуса. Они подождали десять минут, прежде чем помощник целителя Ангелис отвел их в маленькую комнату с кроватью. Она приказала Гарри раздеться до трусов и надеть халат и носки, которые ему предоставили. Он кивнул и на мгновение остался доволен собой. Одевшись соответствующим образом, он впустил свою семью обратно в дом и взял Ремуса за руку.
— Помни, что ты обещал, дядя Рэм. Уничтожь это. Несмотря ни на что.
Ремус притянул его к себе и поцеловал в лоб. Гарри почувствовал, как бешено колотится его сердце у своей щеки. Он пообещал.
Затем его отвели внутрь, он выпил приготовленное снотворное, и последнее, что он увидел, был кивок целителя Папаконстантину, прежде чем его глаза закрылись, а разум помутился.
Как только Гарри заснул, Сириус медленно вздохнул. Он поставил уродливую золотую шкатулку на стол, и змеи из черного оникса, казалось, задвигались на свету. Это действительно было невероятно уродливо, подумал он.
— Хорошо, что ты хочешь, чтобы мы сделали?
Ксандр улыбнулся ему. Он настроил контрольные чары, и Сириус зачарованно наблюдал, как над ним возвышаются бело-голубые очертания тела Гарри, так что они могли видеть, как бьется его сердце и работают внутренние органы, пока Ксандер проверял его жизненные показатели.
— Я собираюсь привязать его к столу для нашей общей безопасности, — сказал Ксандр, пробормотав "опасно", когда толстые ремни надежно привязали тело Гарри к столу перед ними. — Сириус, Ремус, если бы вы могли взять его за руку, это придало бы ему уверенности в вашем присутствии. Зи, Тонкс, не могли бы вы просто постоять рядом. Если мне понадобится что-то еще, я спрошу вас обоих, но я не могу позволить вам болтаться рядом, так как мне нужно больше места для работы.
Зи кивнула, и Тонкс крепко сжала ее руку в своей.
— Ассистенты целителя Ангелис, Георгопулос и Виталис будут помогать мне по мере необходимости, — сказал им Ксандр.
Сириус наблюдал, как Ксандр медленно выдохнул, прежде чем надеть очки для осмотра и прикоснуться кончиком палочки к голове Гарри. Это было совершенно завораживающе — то, как мозг Гарри, казалось, внезапно всплыл над его черепом. Он знал, что Ксандер может более четко различать части тела благодаря цветовой гамме с помощью смотровых линз, о которых он рассказывал Гарри, но когда он наблюдал, как Ксандер перебирает стебли и ткани в поисках крестража, ему стало не по себе, ведь он смотрел только на магический контур, а не на настоящий мозг.
Затем он нашел это, и у Сириуса перехватило дыхание.
Крестраж засветился зеленым и черным в густых дымчатых вспышках. Он завис в правой лобной доле, но, как и сказал Ксандер, не предпринял никаких попыток атаковать или сдвинуться с места.
Ксандер кивнул.
— Вот он, хитрый ублюдок.
Он слегка пошевелил палочкой, направляя ее в черный дым, и маленький огонек завис рядом с его палочкой, медленно двигаясь вдоль края, как будто ощупывая ее, проверяя на прочность. Ксандр слегка повел палочкой вправо, и исходящая от нее золотая энергия окутала черный дым. Черный дым поднялся вверх, пульсируя под золотым светом, словно пытаясь вырваться на свободу.
Глаза Ксандра потемнели.
— О, теперь он знает, что ему грозит опасность.
Виталис придвинулась ближе, протянув руки, чтобы удержать Ксандра, когда его рука с палочкой задрожала. Гарри слегка пошевелился, и Ремус нежно провел пальцем по его щеке.
— Ш-ш-ш, все хорошо, — прошептал он. — Все в порядке, малыш, мы с тобой.
Казалось, это немного успокоило его, но не успокоило окончательно. Черный дым пульсировал вокруг золота вспышками, а затем зеленый слой дыма поднялся из-под золота и взорвался вокруг Ксандера.
— У тебя нет силы, чтобы сделать это, — прошипел голос, от которого по спине Сириуса пробежали мурашки. — Ты думаешь, что сможешь победить меня, но я вечен. Я бессмертен, и мне суждено быть таким всегда.
Глаза Ксандра слегка вспыхнули, но он не выпустил палочку из руки, медленно рассеивая дым по краям, выдергивая каждую его ниточку из щели в мозгу Гарри.
— Ты — ничто! Бедный мальчик из семьи простого фермера, недостойный даже слизать грязь с моих сапог, ты, маленький грязнокровка!
Виталис приложил больше усилий, чтобы удержать его, в то время как Ремус и Сириус усилили хватку, когда Гарри попытался вырваться. Его глаза все еще были закрыты, но челюсти сжаты, а руки пытались сжаться в кулаки, когда каждый из его отцов переплел свои пальцы с его и крепко держал.
Черный дым потемнел, но сквозь него начало просачиваться золото. Золото окутало черноту, мерцая, как бриллианты над озером, и струясь по краям, отрывая каждую черную ниточку от ниточек мозга.
— Грязнокровка! — Голос со свистом разнесся по воздуху.
Ксандр вспотел.
Вода мелкими струйками стекала по его лицу, пока Георгопулос вытирал его, в то время как Виталис держал его руку неподвижно, а Энджелс наложил на его тело охлаждающие чары. Прошло уже больше часа, а пятьдесят процентов хоркрукса все еще было связано с мозгом. Сириус видел, как она вырывается с корнем, и зачарованно наблюдал, как Ксандр осторожно продевает нитку в золото, словно распарывает рану, и каждая нитка распадается от его прикосновения.
— Ты убьешь его! Мальчик не сможет выжить без меня, как без части себя! Я уничтожу его!
Гарри повернулся, и Сириус с Ремусом крепче сжали его; Хоркрукс сразу же переместился на них, превратившись в два разных голоса, каждый из которых звучал по отдельности. Дым завис в воздухе, скрывая Гарри из виду, и поглотил их.
Голос Вальбурги Блэк донесся до Сириуса, но он не отпустил Гарри. Он больше не мог видеть своего мальчика, но крепко держался за него, решив не обращать внимания на призрак своей матери, который маячил рядом с ним.
— Растишь этого грязного ребенка-полукровку. Путаешься с кем-то, кто не чист. Ты ничего не заслуживаешь в своей жалкой жизни. Ты не стоишь моего плевка, ты, маленький неблагодарный засранец. То, что ты стал моим сыном, было худшим наказанием, которое мир когда-либо мог мне уготовить.
Голос сердито прошипел в воздухе.
Сириус закрыл глаза и медленно задышал, достаточно пристально глядя на образ своей матери, чтобы она исчезла, и он сосредоточился на Гарри. Он все еще боролся с ремнями; мышцы его шеи напряглись, когда он попытался повернуть голову. Он был без сознания, но его тело сопротивлялось им, пытаясь пошевелиться и освободиться. Сириус крепко держал его за голову, зная, что у него будет синяк на челюсти, все еще немного побитой после третьего задания, но слишком отчаянно, чтобы Гарри не двигался, пока Ксандр работал.
Он поднял глаза, когда дым окутал Ремуса, и увидел призрак Тонкс, парящий рядом с его другом.
— Я не люблю тебя. Я никогда не смог бы полюбить такого монстра, как ты. Когда ты прикасаешься ко мне, меня тошнит, и я ненавижу себя за то, что позволяю этому. Я просто использую тебя.
Дым, казалось, заколебался, прежде чем обернуться обратно к Ксандру, превратившись в Алтею, но ее мягкая улыбка исчезла, а вместо нее на ее прекрасном лице появилось выражение сильной неприязни, которого Сириус никогда раньше не видел на ее лице.
— Твои дети стыдятся тебя. Ты худший муж, о котором только может мечтать женщина, всегда на работе, никогда не бываешь дома, чтобы помочь создать семью, о которой ты мечтал. Ты мне отвратителен! Неудивительно, что я ушла к другому. Ты действительно думаешь, что все эти дети твои?
Рука Ксандера слегка дрогнула, и этого оказалось достаточно, черный дым поднялся вверх и отступил, вновь прокладывая себе путь сквозь золото. Он тихо выругался, когда Джорджеопулос снова вытер пот со лба. Он медленно вздохнул и начал перепечатывать его еще раз.
— Мне жаль, — сказала Виталис со слезами на глазах.
Зи покачала головой.
— Все в порядке. Я знаю, как убедительно это звучит. Он со мной.
Виталис кивнула и взяла себя в руки, прежде чем снова взять Ксандра за руку, ободряюще кивнув Зи.
И Ксандр продолжил работать.
Закопченные фигуры продолжали кружить вокруг них троих, шипя и выплевывая злые слова и травмируя их своей речью, прежде чем повернуться к Виталису. Чего бы ни нашептывал ей дым, этого было достаточно, чтобы она заколебалась, и Зи немедленно шагнул вперед и крепко взял Ксандера за руку.
Настоящая Тонкс подошла к Ремусу и обняла его сзади за шею, нежно целуя в ухо.
— Ты же знаешь, что это ненастоящее, Рэм. Я люблю тебя. — Она поцеловала его в шею, когда его пальцы сжались на Гарри.
* * *
Гарри переживал собственную внутреннюю борьбу. Черный дым, казалось, окутывал его, давил и вызывал приступ клаустрофобии. Он слышал голоса, приказывавшие ему бороться, но всякий раз, когда он делал шаг в сторону дыма, его снова загоняли в угол и запирали в тесном помещении, не зная, что делать и как двигаться.
А потом дым рассеялся.
Джинни лежала на полу в Тайной комнате, но это была не Джинни из его прошлого, а Джинни из его настоящего. Она была одета в платье, которое носила на Святочном балу, все было в крови, ее тело выглядело разбитым. Над ней стоял образ юного Тома Риддла, который со злобной ухмылкой вертел в пальцах свою волшебную палочку.
— Ты знаешь, сколько костей в человеческом теле, Гарри? Я сломал их все, по одной за раз... ты бы слышал, как она кричала.
— Гарри, — выдохнула она, и он потянулся к ней, когда золото просочилось наружу и поймало его в ловушку, удерживая на месте и не давая ему спасти ее.
Потом она исчезла, а он стоял на опушке Запретного леса, Сириус лежал мертвый на земле, когда дементоры набросились на него и высосали его душу. Он побежал к ним, размахивая палочкой и призывая своего Патронуса, и когда дементоры рассеялись, золотые нити обвились вокруг его запястья, крепко прижимая руки к телу и призывая его не двигаться.
