— Посмотрим, — возымев какие-то свои планы, сверху вниз глядя на Роина, явно что-то недоговаривал правитель. — Ничто не происходит просто так. Придя к нам из маленького примитивного живущего в своем вакууме мирка Роин, определенно принес нам какие-то перемены. Быть может, с его помощью мы снова сможем вспомнить, что есть главное в этой жизни, чего сейчас не видим из-за блеска Армидеи, — метафорично и мечтательно произнес правитель, одарив Роина загадочной улыбкой. — У нас еще все впереди, — произнес он с легкостью, оставив свои размышления по поводу судьбы Роя на потом.
Окончив чаепитие, правитель направился к выходу, а древний маг, чуть замешкавшись за спиной Роина выходящего из кухни, с гулким скрежетом похожим на разрыв бумаги просто исчез. — Не бойся, пугать нас своими внезапными появлениями и исчезновениями для него нормально, — пояснил правитель, одевая свой черный плащ, так и пролежавший у порога. — Ну ладно Рой, мы не прощаемся, — накинув плащ, скрыв лицо под капюшоном, снова уменьшившись в размерах, черной маленькой неприметной фигурой он вышел за дверь, попросив отпустить пса вместе с ним, пообещав, что к вечеру тот сам вернется. Шатун довольный выбежал из квартиры, отправившись оправдывать свое прозвище — шататься по городу, заводить новые знакомства, забавлять собой детвору.
Джейсон, проснувшись, сообщил, что отправляется в спортивный зал, где собирается встретиться с друзьями сослуживцами. В такие дни они всегда идут пить пиво, собираясь в специально отведенных барах, где играя в биллиард, могут проторчать до утра. Разумеется, он позвал Роина с собой, сказав, что ради него готов внести любые изменения в свой выходной, но Рой естественно культурно отказался, отпустив Джейсона привычно отдыхать. Прочитав пару художественных книжек первыми подвернувшихся в домашней коллекции Селины, заполняющей высотные декоративно овитые плющом шкафы, закрывающие одну из стен зала первого этажа, одиноко сидел он на главном в центре этого зала диване; гладя урчащих так и норовящих поласкаться кошек, не оставляя обделенным также жаждущее ласки оставшееся непонятным существо по имени Джерри, с опускающейся темнотой все сильнее ощущая вакуум образовавшийся в материях человеческой души, лишь от одной мысли о ней замирая. Уставший слушать биение отягощенного ощутимо раненного сердца в итоге решил он прогуляться. Надев обязательный не обязательный плащ, внешне ничем от горожан не отличаясь, он тихонько побрел по просушенным солнечным днем улицам, загорающимся фонарями. Ловя себя на том, что с замиранием сердца постоянно думает о ней, стараясь о ней не думать, спустя минуты он снова приходил к тому, что только и думает что о ней. В окружающей вечерней тишине и расслабляющем даже пьянящем сейчас одиночестве помня звонкоголосое упоминание привычно улыбавшейся уголками губ Селиной некой звездной комнаты имеющейся на территории их университета, которую имеет смысл посетить как-нибудь ночью, недолго думал он куда пойти. Мучимый жаждой единения с прекрасным сладким нежным олицетворяемым ею, жаждой без удовлетворения приносящей неосязаемую тягость, преодолев несколько протяженных армидейских улиц, добрел он до университета под названием номером пять, в котором учились друзья.
Над центральным куполом подсвеченного в ночи пятиэтажного главного корпуса храма знаний известного в городе под номером пять уже вовсю разгорелись звезды, хотя закат полоской на крае небосвода еще тлел где-то там за городскими крышами. Свободно войдя на кампус, пройдя мимо комплекса неработающих фонтанов, обойдя главный корпус, он вышел в университетский сад в дни трудотерапии облагораживаемый здешними студентами. Едва скрывшись от света фонарей в желанной темноте, предвкушая увидеть спокойным своим взором любимые звезды, ожидаемого так и не получив, он стал свидетелем того что здесь было принято называть 'высотным геомагнитным столкновением'. Сначала чистое небо, с громовыми раскатами в высоте своей налившись неестественной от остальной вселенной отделившей чернотой, заискрило беззвучными молниями, обширно растекающимися, а также мимолетными вспышками. При долгом взгляде временно слепящее ухом не ощутимое в своем процессе небесное искрение, кипящее по всему пространству над головой, продолжаясь пару минут, завершилось финальным аккордом мощной единой вспышки и ударившим с высоты грохотом. И уже следующей стадией во вновь воцарившейся полной тишине все также затянутый неестественной тьмою ночной свод, озарился небесным сиянием. Видоизменяющиеся, сливаясь-разливающиеся обширных размеров пятна холодных оттенков синего застелили почерневший озоновый слой. На оставшейся где-то в стороне городской улице финал небесного представления был встречен шуточными овациями проходящей мимо компании молодых ребят. Сквозь призму своей официальной науки они воспринимали увиденное только лишь как безобидное атмосферное явление. Роин, тоже начитавшийся артэонских все объясняющих книжек, все же помнил мудрости далекого дома, согласно которым эти неприродные атмосферные искажения были гневом вселенной уставшей от их пронизанного сверхъестественным нарушающего все законы бытия мира. Поэтому вопреки зрительной красоте в световых пятнах точащих небесную грань на уровне восприятия видел нечто ненормальное, болезненное, обнажающее глубокую язву их странного уголка вселенной.
Под покровом слабо доносящего свой свет переливчатого небесного сияния видимого в промежутках древесного полога, Роин брел по саду, наслаждаясь растительными ароматами отдающими влагой минувшего ливня. Понимая, что к окружающей хоть и скрытой в полумраке, но ощутимой растительной красоте во время трудотерапии приложили руки его новые друзья, в частности выступающая причиной онемения сердца красавица, он очень аккуратно, придерживаясь тропинки, преодолевал декоративные дебри. Помимо главного корпуса университет продолжался скрывающимися за ухоженными деревьями его сада еще двумя дополнительными поменьше, в высоту по три этажа; также по пронизывающим университетские дебри каменным извивающимся дорожкам можно было дойти до спортзала, теплицы зимнего сада. Но Роин сразу двинулся в здешнюю глубь.
Бредя среди великанских яблонь-роялти и душистой вишни, он вышел на небольшую сокрытую аккуратными деревцами полянку, в центре которой мрачными очертаниями возвышалось необычное стальное сооружение-конструкция. Ребристое, будто сложенное из сужающихся колец окрашенным в золотой цвет конусом оно возвышалось метров на двенадцать. По натоптанной тропинке обойдя вокруг в кольце-основании этого странного сооружения, он обнаружил задвижную дверь. Свободно войдя внутрь, оказался в приземистом широком в диаметре помещении, потолок которого образовывала сплошная выгнутая линза, в которой светом звезд мерцал фрагмент ночного неба. Увиденное над головой было увеличенным изображением отдаленной глазам недосягаемой частички звездной карты, захваченным специальным телескопом, расположенным в верхушке этой конструкции и системой линз закрепленных в конусообразном корпусе транслируемым на нижнюю огромную линзу образующую здешний потолок.
Увеличенные во множество раз изображения нескольких далеких солнц на фоне более отдаленной звездной россыпи в потолке-линзе слабым светом пронизывали здешний мрак, давая разглядеть очертания помещения. 'Вот она та самая 'звездная комната' — сказав себе, он прошел вглубь, расположившись на лавочке стоящей здесь около стены. В окружающем полумраке по центру помещения угадывался круглый стол, заваленный какими-то бумагами, шелестящими на сквозняке, карты звездного неба с нанесенными пометками висели на стене по кругу. Ему крупно повезло, что сегодня эта романтическая обитель пустовала. Завороженно глядя на незнакомые звезды, здесь представленные такими большими и близкими, завлеченный этой вселенской красотой он вдруг осознал, что не думает о ней, немного отвлеченный от своих разбушевавшихся чувств ощущая облегчение на сердце. Чувствуя, как пульсирующая в телесной сердцевине тяжесть приятно выкипает в эйфорию, он сидел с влюбленной неотрывностью глядя на огромные звезды, потихоньку замерзая в прохладе поздневесенней ночи, закутавшись в плащ, начиная понемногу дрожать.
Напугав его, где-то снаружи внезапно зажегся свет, из проема оставленной открытой здешней двери осветивший 'звездную комнату'. Роин понимая, что кто-то идет, подскочил, спешно соображая как лучше объяснить свое здесь нахождение. Увесистой быстрой поступью приближаясь к двери с той стороны, в первые доли секунды напугав своим силуэтом, затем, неописуемо обрадовав, внутрь вбежал Шатун, с вываленным языком и улыбчивым выражением морды радующийся махая хвостом. Не успел он погладить пса, как лампа над входом в стылый звезднопотолочный зал зажглась сама собой, и в ее слабом свете появилась девочка с длинными вьющимися каштановыми волосами. Одетая в классический (темного цвета, свисающий чуть ниже колена) армидейский плащ, зеленое до земли платье под ним, она, со сдерживаемым смехом, рассмотрела с головы до ног застывшего на месте подобно застигнутому преступнику Роина. — Ну, ты и хулиган! Всерьез полагал, что сможешь скрыться тут от нас?! — заходя внутрь детским звонким голоском, посмеиваясь, сказала она.
— Простите... кто вы? — оторопело замерший он заставил ее раздраженно закатить глаза.
— Какая я тебе 'вы'? — девочка несогласно наморщилась. — Мне одиннадцать не парься, — улыбчиво призвала к легкости в общении она, не наблюдая никакого адекватного результата. — Блин, как все тяжело-то! Блин да я Аврора! Дочь Кратона, его наследник и будущий правитель... Ну или типа правительница — так наверное правильно? Я наблюдала за тобой сегодня.
— Вы... Ты следила за мной?
Ее это рассмешило.
— Ты что не врубаешься? Я вижу тебя... сияние твоей человеческой сущности вне стен и расстояний, — с присущим недовольством она озвучивала истины, которые по идее должны быть собеседнику известны.
— Но зачем ты пришла сюда? — все еще боялся двинуться он.
— Отец учит меня видеть ваши внутренние миры. Сегодня это было мое задание — разглядеть тебя. И могу сказать... ты тот еще фрукт. Твоя основа сущности она как... какая-то стихия, скрывает в себе много оттенков. Слава вселенскому разуму никакой опасности ты не представляешь, но разве что только для самого себя! — глядя на изученного чудика, издевательски улыбнулась она. — Это же надо, залез сюда на ночь глядя, один и собирался просидеть здесь промерзнуть, пытаясь... спастись? Ну а как еще сказать. Да дружок ну ты и влип, влюбился по уши! — не могла не смеяться она, на него глядя.
— Мне страшно... — понимая, что разговаривает с той, что видит его насквозь, понурив голову, признался он. Шатун, облизнув его руку напомнив о себе заставив все-таки себя погладить, вырвал из тяжких мыслей. — От одной мысли о завтрашнем дне меня трясет, — печально поведал он, гладя пса по голове.
— Тише, глупый ты что! — Видя, что все серьезно она взволнованно кинувшаяся взяв детину в росте превышающего за плечи как маленького, усадила его на лавочку, сама плюхнувшись рядом. — Не надо ничего себе выдумывать. Пойми, бояться нечего: все в итоге сложится хорошо, ты теперь с нами, мы тебя в обиду не дадим, — успокаивала она его, заботливо и смешливо как маленького чуть погладив по волосам. Понимая, что его такого кабана успокаивает маленькая девочка, он прыснул смехом, она захихикала тоже. — Все будет хорошо, не переживай!
— Спасибо большое маленькая девочка, — чуть стеснительно пробурчав, специально он рассмешил ее. — Но, правда, не стоило ради меня сюда приходить. Я привык сам...
— Тихо! — резко оборвала она. — Никакого больше 'сам', ясно? Ты больше не одинок, смирись с этим. И все замолчи. Раз уж мы оказались здесь, то давай посмотрим на звезды. — Свет над входом, как и снаружи по ее желанию погас и они оба, усевшись удобнее, уставились в здешний потолок. В тишине и его недоумении, хозяйничая, она обняла его руку, тихонечко к нему прижалась. — Я только согреться! — сразу предупредив. Роин едва удерживаясь, чтобы не втянуть аромат ее волос, почувствовал, как исстрадавшийся исток эмоций наполняет приятное тепло, согревая разливающееся по телу, дарующее легкость навеивающую оптимистичный взгляд. Шатун в терпеливом ожидании рядом с их лавочкой улегся на пол.
— Очень красиво, — приятно расслабившись, сказал он о звездах.
— Для меня это прям целое приключение, невиданное развлечение, — призналась она, также не отрываясь от звезд.
— Это твой Свет согревает меня изнутри?
— Да, отдохни немного пока я рядом.
— Твоя жизнь очень скучна?
— Это из-за того что я назвала всю эту нашу глупость здесь приключением? Ну да, — призналась она, вздохнув. — Я же будущий правитель. Все мои дни расписаны от и до. Я учусь, учусь и учусь. Да действительно, это скучно. У меня есть предназначение в жизни. И как следствие ни друзей, ни свободы, вот хоть какое-то разнообразие.
— Постой. Если ты уже родилась, то твой отец?..
— Умирает. Да... Да мы полукровки ну или типа 'Светореи' оставляем потомство только когда силы покидают нас, когда наш Свет меркнет. Но это не значит, что после этого мы сразу умираем. Мой отец... он конечно старая развалина, но лет пятьдесят думаю, еще протянет, — позволяющая немного юмора, говоря об этих вещах, не теряла она серьезного вида. — Может даже сто. Чем больше, тем лучше.
— Не хочешь править?
— Да и нет. С одной стороны это так-то круто. Первая леди, упоминание в истории и все такое. С другой. Ты что не заметил?! Я женщина! Существо более сложного внутреннего устройства, вроде как. Как я буду править? То есть лавировать, довольствоваться пределами городских стен, на что-то там закрывать глаза. Я так не хочу. Я вот именно хочу править — что-то менять, реально управлять. И в то же время: вся наша внешняя политика это сплошь война, ну или, прежде всего война. Что, безусловно, пугает. Хотя отец говорит, что нашей Преферии после всей крови, что впиталась в ее землю, не помешала бы мягкая женская рука. Уже сейчас СБКашники зная, что к вступлению на трон готовлюсь я, вообще предлагают отцу внести изменения в гос. машину чтобы законодательно в будущем ограничить мои полномочия.
— Тяжело тебе приходится.
— Да знаешь вообще плевать. С СБК у нас всегда все было сложно.
— И все-таки они прекрасны.
— Ты все о звездах?
— Здесь они представлены такими большими, вопреки расстоянию, — будто опьяневший, едва шевелил губами слишком уж расслабившийся Роин.
— Видимо я перестаралась, — с этими словами Аврора отодвинулась от него. Роин тут же протрезвев в сознании, почувствовал, как приятное тепло из недр расслабляющее тело исчезло и внутренний мир, укалываясь об иглы, исподволь начал скатывание в сегодня ставшее привычным измученное состояние. — Можно вывести объемную проекцию видимых звезд. Здесь стоит иллюзор. Это же что-то вроде планетария! — вдруг опомнившись и в глазах загоревшись, затараторила она.
— Нет не надо. Пускай они останутся настоящими, — снова погружался в муку зарождающейся любви, холод, закутывался в плащ Роин.
