-Нет, ты только посмотри, Мал!— оглушительным басом обращался он к своему подмастерью, резкими рывками затягивая многочисленные кожаные ремешки, что соединяли пластины панциря.
-Вот как эта наука магическая ума людей лишает! Представляешь, съемный доспех заказал магик для своей безголовой костяшки! Еще и советы мои, всеми уважаемого мастера Граника, слушать отказался! 'Делайте так, как вам сказано, мастер!' Нет, ты слышишь, Мал?! Мне указывать!? Меня не слушать?! И ведь суром меня, щенок, не назвал!
Подмастерье, коренастый шатен с пятнами старых ожогов на левой щеке и обеих руках, возился в углу, завершая приклёпывание войлочной-кожанной пластины к набёдреннику доспеха. Неровно стриженный, с сальными грязными волосами перетянутыми плетеным ремешком, он удивленно округлял глаза и надувал щеки, хмыкал и агакал, соглашаясь с мастером, что да, эта нынешняя молодежь переходит все границы и совсем не уважает старших.
Мастер Граник, тем временем, всё больше расходился:
-Совсем они там, в академиях своих, уважать людей опытных и знающих разучились! Только свои глупые придумки за важное дело считают! Может, мне еще для костяшки в забрале дырки просверлить? Вдруг мертвяк подышать захочет? А на костяную задницу ему войлок приделать?! Чтоб сиделось мягче, а то ведь совсем мяса на жопе нет!
Мастер оглушающе засмеялся своей шутке. Подмастерье хихикнул, все также продолжая согласно кивать головой, соглашаясь с каждой репликой мастера. Он закончил с набёдренником и сейчас крепил петлю из витой стальной цепи к рукояти шестопера. Мастер Граник покосился не него, посопел, буравя помощника колючим взглядом. Ему стало постепенно действовать на нервы молчание подмастерья, и часть раздражения мастера стала переходить и на него.
— Ты слушаешь меня, Мал? Демона Райло тебе в отцы, ты слушай, слушай! Я ж дело говорю! — мастер сильно дернул за один особо зловредный ремешок.
— Так вот! Говорю тебе — нет, не чтут эти магики заветы наших отцов! Вот, помню как-то ко мне пришел один из этих магов и говорит.....
Что сказал кузнецу пришедший к нему маг, осталось неизвестно. Дверь в помещение кузницы широко распахнулась, впуская прохладный утренний воздух и на пороге мастерской появился младший маг Ворант в коричневой куртке под лёгкой стальной кирасой. На ногах у него красовались высокие сапоги для верховой езды, серые широкими штанины складками спускались на их голенища. На узком наборном поясе висел узкий и короткий меч в черных ножнах. Скорее длинный кинжал, чем благородный клинок, но для слабосильного мага и он был излишне тяжел — мага перекашивало и одно плечо, возвышалось над другим.
-Ещё раз добрый день, мастер! — быстро войдя в помещение, громко поздоровался маг — Вы закончили работу над моим заказом?
-Сейчас, ваше магичество, пару минут подождите. Токо дырочку еще одну сделаю в ремешке. Вот тут!
Закончив пробивать дополнительное отверстие и застегнув ремешок, мастер Граник с пробойником и длинным шилом в руках, всем корпусом развернулся к магу.
-Так-то вот все. Одоспешена ваша костяшка. Только вот, работа моя, ваше магичество, не обычная нынче и это... элизивная!
-На что вы намекаете, уважаемый мастер, именуя свою работу эксклюзивной?
Ворант обозначил лёгкую тень презрительной улыбки на губах.
Скулы мастера затвердели стальными дугами арбалета, взгляд стал злым и прицельным. Ответил он медленно, словно раскачивался перед броском вперёд:
-Ну, слов ваших научных мы не учили, ваше магичество, а вот добавить бы монет надо! Тут мне подумать пришлось, тут вот работа лишняя. Кожа вот, излишне ушла. Перерасход вышел, добавлял своего я матерьялу.
Мастер сознательно исковеркал слово, нагло ухмыльнувшись в лицо Воранту.
-На целых два десятка серебряных лауриев убыток у меня, ваше магичество. Кто перерасход возмещать будет? Господин мастер-маг и господин интендант, наверное? Их занятость мне потревожить? Или как?
Ворант мгновенно закаменел лицом и вкрадчиво, негромко спросил:
-Я не ошибусь, если напомню вам, мастер Граник, что мы договаривались на определенную сумму оплаты за работу с учетом всех сложностей? И вы, лично, дали мне свое согласие?
-Ну... — кузнец неторопливо, слегка угрожающе, переложил стальное шило из руки в руку — Было такое. Да только, ваше магичество, излишни затраты у меня вышли! Их вам Оплатить надо!
Маг словно не слышал предыдущих слов мастера.
-Вы давали свое согласие или нет, мастер Граник?
-Давал я, давал, да вот....
-Тогда ваше требование, мастер, я считаю не уместным! — коротко оборвал разговор Ворант грубо перебивая мастера и положив руку на рукоять меча, не отводя пристального взгляда от сура Граника, кратко скомандовал:
-Страж! Вооружайся! Схема действий вторая! При движении противников — третья!
Мастер Граник побледнел и застыл подстреленным вепрем, так и не опустив поднятую вверх руку с шилом. Подмастерье слился со стеной, вжимаясь в неё, задавлено икнул.
Владимир Анатольевич шевельнулся, сделал стремительный движение в сторону, на ходу мгновенно подхватывая шестопёр с наковальни. В один шаг приблизился к щиту на верстаке, сознательно скребя острием штыка по металлической поверхности верстака. Ухватив одновременно щитовые и спинной ремень, взметнул цельнометаллическую павезу, даже не ощутив тяжести сплошного куска стали. Переместился к магу, легко снеся с дороги мастера Гранника бронированным плечом. Не доходя шага до Воранта, развернулся лицом, чуть приподняв шестопёр, к перепуганным мастерам доспешных дел. Не до конца перепуганным. На лице сметённого им в угол мастера, явственно читалось твёрдое обещание отыграться в ближайшем будущем за сегодняшнее унижение.
'Блаженны верующие' — весело подумалось Опалину.
Ворант наблюдал за происходящим не меняя холодно-вежливого выражения лица. Насладившись зрелищем, он через небольшую паузу скомандовал костяку:
-Страж! На улицу!
Сдвинулся с места, пропуская костяк, упёрто вздёрнул подбородок, бодаясь взглядами с мастером. Чуть наклонил голову в жесте прощания:
-Всего вам доброго, мастер. Надеюсь, мы ещё увидимся?
Что тот ответил, Владимир Анатольевич не расслышал. Он уже был на улице и не спеша оглядывался. Рядом с входом в кузницу были привязаны к коновязи пегая кобыла мага и костяной одр, доверху нагруженный сумками. После быстрого осмотра неживого средства передвижения ему подумалось, что с мечтой о личном скакуне он несколько перегнул. Вряд ли бы этот одр выдержал его нынешний вес, да еще с добавившимися дополнительно десятками килограмм брони и вооружения. Ворант, очевидно, этот вариант его передвижения даже не рассматривал. На Костяном скакуне не было попоны, лишь плотно утянутые ремни сумок и повод был наброшен на луку седла кобылы. Только вот почему маг не счел нужным довести своё решение до Опалина? Это несколько невежливо. Да и в седло он вскочил молча и ни слова ни говоря сразу дал шенкеля своему скакуну. Кобыла обиженно заржала и устремилась в сторону ворот, туго натянув повод Костянного коня.
'А у юноши, что очень похоже, прорезаются острые зубки' — отметил лже-страж, быстро догоняя маленький караван, нечётко видимый в легких клубах пыли, поднятых копытами живой и немертвой лошадей.
'Ну, этого мне следовало ожидать. Естество живых слабо и неустойчиво. Не выспался, боится, нервничает, дёргается. Стыдно ему за украденные артефакты вот и злится и на себя и на других. Всё это маскирует агрессией. Ну, это мелочи. Лучше поглядим, что день грядущий нам готовит в этом новом прекрасном мире'.
Так, размышляя на ходу, он прошел под подъемной решеткой главных ворот и покинул территорию Мертвого двора. В глубине души он очень надеялся, что покидает это место навсегда.
Интерлюдия.
Младший маг Смерти Ворант медленно двигался в ядовитом мареве, стараясь изо всех немногих своих сил приблизиться к пятну яркого света и струйке чистого воздуха. Спаленное жгучими испарениями кислоты его горло надрывно втягивало воздух, туман едкими каплями разъедал воспалённые глаза мага. Дышалось тяжело, надсадно. Лёгкие палило от недостатка кислорода, сердце то бухало с медлительностью метронома, то пускалось вскачь пришпоренной лошадью. Ему казалось, что тело будто намертво стянуто тугими витками стального каната. Ржавого, с беспорядочно лопнувшими нитями проволоки. Острые кончики впивались в воспалённую кожу, достигая, как ему казалось, самых дальних и наиболее чувствительных мест в его теле. Ворант захрипел-застонал от непереносимой боли, на крохах сознания устремляясь во тьму забытья, пытаясь убежать от адских мучений. Багровая пелена мук то отступала на время, заставляя слабодушно стонать от облегчения, то внезапно возвращалась, подобно необузданной океанской волне, накрывая мага с головой и исторгая из наполненного кровью и осколками зубов разбитого рта безумный вопль смертельно раненого существа. Снова и снова. Без краткого мига передышки, без желанной, спасительной паузы. Вот ещё один жуткий, заставляющий его зубы рассыпаться крошками эмали, блевать желчью и покрываться липким потом, приступ кошмарной боли.
Сознание Воранта вновь попыталось спрятаться в уютной мгле беспамятства, но тысячи мелких крючьев больно раня, впиваясь в душу ледяными зазубренными кромками, неумолимо возвращали его назад, в мучительные объятия реальности.
Ворант сипло, захлебываясь сгустками крови, слабо прошептал в момент отлива расплавленной волны страданий, с мольбой обращаясь к неведомому мучителю:
-Пощады..... Умоляю вас.... Я... — он судорожно закашлялся, проталкивая глоток опаляющего горло воздуха в легкие — Я отдам все..... я ......больше не выдержу.... Прошу вас!
-А я ожидал, что тебе понравится, мой добрый друг Ворант. Или тебе приятней будет слышать — мой господин? Мой господин, ты ведь не раз проделывал это с другими? Тебе ведь нравилось делать это? Ты ведь помнишь!? Ты помнишь, какое у тебя было при этом счастливое лицо?! Помнишь или нет?!
Бесцветный мертвый голос прямо в ушную раковину, ввинчиваясь ядовитой змеёй в череп мага. Ошеломляющая вспышка осознания ситуации сожгла краткий миг блаженства отсутствия боли.
-Оккар!
Ворант перевёл дыхание, натужно закашлявшись на вдохе.
-Проклятье! Оккар! Оккар!
-Попробуй кричать громче, мой господин.
-Гнилое семя Лжеца, оброненное в грязь! Жалкий.... раб. Но как?! Как?!
-Ты знаешь, мой господин, это было нелегко. Не пробовал медленно отрывать свою голову своими же руками? Поверь мне — не забываемое впечатление. Вроде оргазма наоборот. Но я справился и решил отблагодарить тебя за твои уроки. Ты очень хорошо потрудился младший маг Смерти Ворант, мой драгоценный наставник в зле. Ты отличный учитель. Эту твою предсмертную работу, можно было бы смело назвать диссертацией. И ты, я совершенно уверен, стал бы доктором наук.
Ворант, стремительно проваливаясь во тьму в забвения, не понял последнюю фразу, но уловил сарказм вложенный в неё.
-Будь ты проклят, пыль праха! — собрав остатки сил он, выплюнул наполненные яростью слова в лицо невидимого собеседника окончательно проваливаясь в бездонную пропасть забытья. И тут же почувствовал как всё те же ледяные крючья, рвя душу в кровавую бахрому тащат его обратно, назад в океан боли.
-Не так быстро, мой друг. Не так быстро, мой господин. Ты станешь умирать долго, как умирала, проклиная нас тобой та девушка. Так что ты опоздал со своим проклятием — я уже проклят. А ты помнишь ее? Помнишь ее глаза, которые ты ей же и выжег?! Помнишь всех тех людей, которых я замучил в твоем проклятом круге?! Ты ведь расскажешь им при встрече, что я искупил часть совершенного тобою зла? А я помогу тебе с ними встретиться, я обещаю!
И Ворант громко закричал, вкладывая в свой пронзительный вопль полное понимание того, что ему предстоит вынести. Осознание мучительного конца своей жизни и крушение всех замыслов и надежд.
Ворант кричал.
Глава 4.
Проезжая под подъемной решеткой ворот Мертвого двора, Ворант каждую секунду ждал, что из тени вдруг выступит гай-лейтенант стражи, и преграждающее вытянув руку, строгим голосом воскликнет:
-Бесчестный вор и клятвопреступник, младший маг Ворант — стой! Именем герцога! Ты арестован!
Но никто тогда не вышел из тени воротной арки и вот уже пройдено с первой минуты его отъезда уже около двадцати миль дороги. А за спиной так и не появлялось облачко пыли из-под копыт коней погони, в бешеной скачке роняющих пену с разодранных удилами губ. Вскоре шпили башен Мёртвого двора скрылись за верхушками лесистых холмов, слева показался отворот с центрального тракта на дорогу через Сулонский лес. Ворант потянул повод влево, поворачивая лошадь с тракта.
-Не рано, Ворант? — бесцветно прошелестело сзади.
-Нет.
Кратко, как и на все ранее задаваемые вопросы, ответил спрашивающему маг. Ворант продолжал упрямо демонстрировал свое нежелание вести разговор.
На этот раз не раздалось ни выражения недоумения, ни неудовольствия. Миль через пять дороги, идущий сзади костяк, вдруг прекратил задавать вопросы и оставил свои бесплодные попытки завязать беседу. Но его 'взгляд', становящийся все более тяжелым и угрожающим, маг чувствовал всей спиной, прямо через стальную кирасу и старался поплотнее натянуть на голову свою круглую шапочку. Пустить бы мертвяка вперед, чтобы не жег спину взглядом, но пока они не свернули на глухую тропу и не спрятались в тени деревьев от людских взглядов, этого делать было нельзя. Шагающий впереди хозяина костяк привлек бы ненужное внимание идущих им на встречу людей. Они бы обязательно запомнили столь необычных путешественников. А потом, сбив пыль с сапог, за кружкой светлого пива поведали бы соседям по столу о путнике, что не соблюдает заветы Всеблагих и путешествующих не уважает.
Так как не ходят мертвяки впереди живых в местах людных. Только сзади могут ибо, как записано в малом своде — 'идти человеку в городах и местах людных всегда первым, дабы не пугать детей малых и человеческих жён видом нежити своей страшной'. А Ворант совсем не жаждал привлечь к себе внимание и быть запомненным. Ворант очень хотел как можно дальше удалиться от Мёртвого двора никем незамеченным.
'Ничего' — мысленно успокаивал себя маг — 'Осталось чуть-чуть потерпеть до леса и все станет так, как и должно быть. Станет, как он спланировал, а не этот....' — он презрительно поморщился, искоса бросив взгляд за спину. Нет, вроде бы костяк не заметил его гримасы.
'Всё будет так, как задумал он, Ворант, если ничего ему не помешает. А помешать не должно! И пущенная по их следу погоня не настигнет беглеца и младший маг Ворант исчезнет, а на его месте появится маг асс`Воран! Если конечно....' — маг вновь встревожено оглянулся — 'Если не будет погони!'
Погони младший маг одновременно ждал и не ждал. То он беззаботно ехал, разглядывая окружающую его местность, то начинал волноваться беспричинно сжимаясь в комок и затравленно оглядываясь назад. Потом ненадолго успокаивался, чтобы через десяток минут вновь начать дрожать от страха. Скорее всего, терзала мага совесть и остатки его порядочности. Стыдно ему перед собой было за кражи и другие неприглядные поступки, совершенные им на Мёртвом дворе. Позорные деяния, которые он творил как в тумане, словно он находился под воздействием колдовского заклятия.
