Омегаверс Я иду тебе навстречу ч.1

В пустой холодной злой ночи

Мерцает огонёк свечи,

Бежит за строчкою строка...

Я всё без сна сижу пока.

Конца пути всё не видать,

А так мне хочется узнать,

Что ждёт меня там, наконец —

Ничто иль свадебный венец?

Узрю любовь в твоих глазах

Иль безнадёги образа?

Что будет — ласки нежных рук

Иль пустота замкнёт свой круг?

Что б не ждало меня в конце,

С улыбкой дерзкой на лице

Коснусь груди, где боль лежит,

И молвлю тихо: "Будем жить."

Пусть одиночество — мой плен —

Меня ждать будет, но с колен

Я поднимусь ему назло,

Расправлю гордое крыло,

Смахну слезу, шагну во мрак,

Где притаился грозный враг,

Чтоб сокрушить его и вновь

Разжечь в душе твоей любовь —

Второе обрести крыло,

Что нас когда-то вознесло

На пик блаженства, как тогда,

Когда мятежная звезда

Свела нас вопреки всему.

В неё я верю! Потому,

Куда бы путь мой не лежит,

Промолвлю тихо: "Будем жить."

Я знаю — помнишь ты меня

И пламя страстного огня,

Стук кастаньет, гитары звон,

Как вторил им аккордеон.

Как под напевы, смех, улыбки

Рука в руке дорогой зыбкой

Мы скрылись от толпы безликой

И в полумраке ночи тихой

Едины стали навсегда.

Меня покинул ты тогда,

Чтоб уберечь от грязи плена,

Что всех поставить на колени

Стремится... Только это зря.

Надежда — новая заря —

Любую стену сокрушит

Простою фразой "Будем жить!".

Предстану я перед тобой —

Под ярким солнцем иль луной,

Зимой студёной или летом —

И буду молча ждать ответа.

Я не вернусь уже обратно —

Для них я умер, это ясно,

Но для тебя я буду жить,

Как верный пёс тебе служить.

В бою, и в радости и в горе,

В горах, на суше, в небе, в море —

Везде, куда бы ты не шёл,

Я буду рядом. Я нашёл

Тебя, мой свет. И верю я,

Что ты, нося моё дитя,

Лишь стоит зорьке разбудить,

Мне тихо скажешь: "Будем жить."

Риан, смеясь, бежал по цветущему лугу, пытаясь поймать убегающего от него "совёнка". Высоко в небе ярко светило солнце, даря своё тепло.

— Салли... Салли! Салли!!!

— Риан, сынок!

Омега резко проснулся, чувствуя, как его отчаянно трясут за плечи. В полудрёме он кое-как различил знакомые запахи, пронизанные нотками тревоги, и понял, что находится в изоляторе, а рядом сидят отец и Римус.

Течка. Вторые сутки.

— Что тебе снилось? Ты так кричал... — Римус включил лампу у изголовья койки.

— Салли... Он спрашивает, где папа...

Риан кое-как сел, пытаясь сдержаться, но разгорячённый течкой организм предал хозяина, и новоиспечённый комиссар всё же разрыдался. Рейган сел рядом с сыном и крепко его обнял.

Салли начал приходить к Риану во сне вскоре после того, как тот сбежал от Гиллиана. Сначала на вид двухлетний "совёнок" хмуро смотрел на парня и держался отчуждённо, потом, слегка подросший, начал, сильно картавя, отвечать на вопросы, и Риан окончательно понял, что это его будущий сын. Омега был потрясён и очарован малышом, засыпал с чувством нетерпения, и малыш не разочаровывал, приходя почти каждый раз, как Риан ложился спать. Постепенно Риан завоевал его доверие, а потом они начали играть. Они то носились по тому самому лугу, играя в догонялки, то лазили по развалинам какого-то дома, то купались в тёплом прудике, и Риан учил мальчика держаться на воде... Когда Салли впервые назвал его "оми", Риан понял, что уже любит этого непоседу. И всё было бы хорошо, если бы не...

Риан с детства слышал легенды о детях, что приходят во сне. Древние говорили, что если омега снова и снова видит во сне одного и того же ребёнка, то это неспроста. Значит, этому омеге пора подумать о продолжении рода. Ребёнок мог приносить волю Светлейшего, давать советы, рассказывать о будущем... Он знал всё. И если он приходил, то это означало, что рождение малыша было благословлено заранее. Такие дети либо становились выдающимися людьми своего народа либо совершали что-то, способное изменить весь ход истории. Риан верил в древние предания — его родитель был одним из таких детей — и понимал, что Салли неспроста спрашивает о Гиллиане. Он всё чаще обижался на своего непутёвого родителя, мог исчезнуть в любой момент, оставляя Риана в полном замешательстве терзаться от беспокойства. Но Риан не мог ему прямо сказать, что боится погубить своего Истинного и остаться в одиночестве. Да, сын поможет сгладить эту боль, как получилось с Полли и Гаем, сыном Глеба, но по-настоящему Полли Глеба не любил, хоть и был глубоко к нему привязан. А тут самая настоящая любовь, которая только усугубит боль потери. И Риан боялся этой боли, которая могла помешать ему выполнить свою миссию, возложенную на него по праву рождения.

— Оми... я не могу ему сказать... Салли просит... но я не могу...

— Пока он только отца просит? — мягко поглаживая волосы сына, уточнил Рейган. Риан мелко кивнул. — В любом случае, время для его рождения ещё не пришло, а то бы он прямо к тебе проситься стал. Пока Салли хочет, чтобы вы с Гиллианом были вместе. Чтобы к тому моменту, когда придёт время его зачатия, вы уже были вместе. Как и положено Истинным. И вы обязательно встретитесь, иначе бы Салли к тебе не приходил.

— Но как мы сможем стать семьёй? Ведь он... А сейчас...

Двуликий и его названный брат переглянулись.

— Не тебе это решать, малыш, — погладил по обнажённому плечу своего воспитанника Римус. — Всё уже решено Светлейшим. И если ты всё же хочешь увидеть нашего мальчика — не во сне, а наяву — то ты не оттолкнёшь Гиллиана, когда вы снова встретитесь. Может, вам и придётся когда-нибудь расстаться... а, может, он даже погибнет... — Риан судорожно вцепился в отцовский жилет. — но этого не произойдёт до тех пор, пока не будет зачат Салли. У вас ещё будет время просто побыть вместе. Промысел божий не терпит беспорядка.

— Я боюсь...

— И всё же решать придётся. Вот будет время — подумай хорошенько.

— А какой он — наш Салли? — с ноткой любопытства в голосе спросил Рейган.

Риан улыбнулся сквозь слёзы.

— Он... необыкновенный. Хорошенький... смелый... умный... и у него голубые глазки...

— Ты уже любишь его?

— Безумно!.. а он то и дело обижается и исчезает.

— Вот найдётся Гиллиан — и Салли перестанет исчезать.

Риан крепко обнял отца, всхлипывая. Увидеть Салли очень хотелось, но уже не во сне, а наяву. Хотелось почувствовать его в себе, потом чувствовать, как жадный ротик обхватывает истекающий молоком сосок... слушать его заливистый смех... потом бегать с ним наперегонки под щедрым жарким солнцем... только сперва нужно разыскать Гиллиана, который где-то там ищет его самого.