Одежду они друг с друга уже буквально срывали, едва замечая, куда что бросают. Оба тихо рычали от нетерпения, не просто целуясь — кусая и терзая губы друг друга зубами чуть ли не до крови. Долго пятились, пока колени Гиллиана не ударились о край постели, и альфа рухнул на спину. Риан тут же оказался сверху и, вжимаясь в него всем своим телом, нетерпеливо хрипел в шею своего альфы. Пальцы альфы впились в его волосы на затылке, оттягивая, парень резко сел, обхватывая и стискивая стройное гибкое тело руками, и приник к его длинной шее. Альфа едва чувствовал, как пальцы омеги впиваются в его тело ногтями — всё это стало мелким и незначительным. Жар охватывал всё тело и голову. Запах Риана — дикий и невыразимо прекрасный — вот всё, что осталось. Он всё больше густел, снося последние тормоза, и альфа отдался беспощадному инстинкту. Год!!! Целый год!!! Адам, и как он не умер за это время??? Как мог жить без... ЭТОГО??? Это же просто невозможно!!! Это как... не дышать!!!

Вот омега опрокинут на живот, а сверху его придавило тяжёлое тело. Он пытается выбраться, но альфа не позволяет, и омега сдаётся на его милость. Он стонет и скулит от каждого прикосновения, каждого поцелуя, прогибается, потираясь своим истекающим смазкой задом о налитый кровью член альфы. Вот торопливый палец пробирается в мокрую уже ложбинку меж ягодицами и безжалостно вонзается в судорожно сжимающуюся и расслабляющуюся дырочку. Невнятный вскрик, и вот внутрь пробираются уже два пальца. Гиллиан торжествует. Всё!!! Мой!!! Теперь никуда не денешься!!! МОЙ!!! Откидывает с плеча растрёпанные тёмные волосы и впивается зубами чуть выше изгиба, едва понимая, что делает. Риан снова вскрикивает, но только от охватившей его неудержимой похоти, а не от боли. Боли он не чувствует, как и того, как шершавый язык проходится по глубокому укусу, смачивая его обильной слюной и слизывая выступившую кровь.

Всё. Теперь этот омега помечен. На всю жизнь.

Когда в омежий зад буквально врывается крупный, перевитый венами альфий член, омега снова вскрикивает. Он подаётся навстречу первым толчкам — мощным, размашистым — норовя насадиться до самого узла. Он не слышит собственных вскриков, не чувствует тяжести на своей спине. Он чувствует только аромат своего альфы и сжигающий всё огонь желания. Забыто всё. Больше ничего нет — всё сгорело в этом самом огне. Есть только они двое. Они и яростная страсть. Мало... мало... безумно мало... Вот внутрь проскакивает набухший узел, но омега едва ощущает его. Он движется в такт толчкам, часто и крепко обжимая... и рык кульминации раздаётся в комнате, за которым едва слышен оргазменный вскрик омеги. Обильная сперма толчками извергается в горячее нутро... и всё исчезло окончательно.

Риан очнулся, попытался сесть и пошатнулся, хватаясь за голову. Ощущения были почти как с похмелья... Как-то он перебрал пива на посиделках с отрядом Гейла, а потом отец ругал комиссара по всякому — Риану было всего четырнадцать лет. Вот это да... Похоже, что зря всё-таки сбежал тогда. Во время обеих течек чуть ли не на потолок лез, а теперь, когда его Истинный рядом, Природа отыгралась по полной программе. Когда в голове слегка прояснилось, омега почувствовал саднящую боль и, отказываясь верить, коснулся изгиба собственной шеи. Под пальцами пульсировала и жглась ранка от глубокого укуса, но кровотечение уже остановилось — альфьи ферменты своё дело знали.

— Ты... ты... ВОЛЧИНА ПОЗОРНЫЙ!!! ШАКАЛ ВОНЮЧИЙ!!! ДА Я ТЕБЯ!..

Гиллиан не сразу понял, за что на него набросились с отборной бранью и весьма болезненными тумаками. Инстинктивно он перехватил руки своего омеги и повалил его на постель, кое-как сдерживая желание достойно ответить... и почуял знакомый запах, после чего увидел на комиссаре свою метку. И замер.

— Что? Это я... что ли?

— А кто, ...??? Деймос??? — продолжал бушевать Риан, отчаянно вырываясь. Громкость он, впрочем не прибавлял, помня, где они находятся. — Ты что, ..., наделал?!! Как я теперь людям покажусь???

Гиллиан растерянно отпустил его и тут же получил добавку. Риан ярился, как бешеный, а альфа, прикрываясь руками, всё пытался понять, как он умудрился укусить и даже не запомнить это. Течкой от Риана не пахло...

— Это как... так?..

— А так, ...!!! Ты, ..., кобель озабоченный!!! Что мне теперь на... делать??? Что наши скажут???

— Да ладно... Подумаешь...

— Теперь же многие будут думать, что я "залетел" — укус слишком аккуратный!!! И попробуй, ..., объясни иным дебилам, что так на одних только инстинктах куснуть можно!!! Разнесут, слухи дойдут до ё...ой внутренней разведки, и тогда кто их на... знает, на что они меня ловить будут!!!

— Так такое бывает? — слегка успокоился Гиллиан.

— Редко, но бывает. Закономерности мы пока не вычислили, но факты известны, — пригасил злость Риан. — А отцу я что скажу?!

— Ну... он может понять... Риан, не надо так... Подумаешь, укус... Я не собираюсь принуждать на том основании, что куснул тебя.

— Ну да, конечно, — процедил непримиримый комиссар, перестав махать кулаками и отодвигаясь. Он сжался в комочек и резко потянул на себя покрывало.

— Я же не принуждал тебя тогда. И не собираюсь это делать вообще. Дэлиан мне говорил, что...

— Дэлиан Биттнер? — резко вскинулся Риан. — Ты встречался с ним?

— Да, и он просил передать тебе и Рейгану, что они готовы с вами сотрудничать. Гарантируют безопасность на личной встрече. Им не нужны проблемы с политическими статьями.

— И... что Дэлиан тебе обо мне сказал?

— Что ты похлеще него будешь. Я ещё год назад понял, что с тобой с наскока общаться нельзя, а после того, как познакомился с Дэлианом, только укрепился в этой мысли. И я столько самых разных омег узнал за эти луны, что прекрасно понимаю, чем будет чревата попытка тебя подавить.

Гиллиан сел прямо и попытался осторожно приблизиться, но Риан отпрянул, продолжая кутаться в покрывало. Он всё ещё был растерян и сердит.

— Дэлиан и сам не фунт изюма, — проворчал омега. — До меня доходили слухи, как он Лайна от сына гоняет... И как мужик только терпит это?!

— Любит, — пожал плечами Гиллиан и всё-таки попытался взглянуть на свою метку ещё раз. — Может, аптечку?..

— Не надо, — буркнул Риан, отпихивая его. — Если бы альфы были заразными или ядовитыми, то омеги бы давно вымерли. В вашей слюне во время спаривания появляется фермент, который обеззараживает рану. Похоже, что при подобных казусах это тоже работает, да и секс активизирует внутренние резервы омеги, подкрепляя иммунитет... Ничего со мной не будет. Заживёт, как на собаке.

— Риан... прости... — пристыженно потупился альфа. — Я... я даже не помню, как это произошло...

— Да я тоже. И это Истинное Предназначение? Е...утая штука, вот что я тебе скажу! Или мы какие-то особенные?

"Мы"... Это слово вдохнуло в сердце Гиллиана новую порцию надежды. Раз Риан говорит "мы", то шанс ещё есть!

— Ты точно особенный. Я нигде таких омег не видел. Дэлиан, конечно, тоже очень сильный и отважный, но он не такой, как ты...

Риан поёжился, и Гиллиан почуял, что эти слова чем-то его встревожили.

— Особенный? Неужели тебя не шокировало то, что ты увидел?

— Может, ты и перегнул, но та тварь это всё-таки заслужила. Мои чувства к тебе нисколько не изменились. Если бы они были ненастоящими, то я бы не стал так долго искать тебя.

— Зачем ты пришёл? — Голос комиссара стал едва слышен.

— Салли просил разыскать тебя. И недавно он пытался отвести меня к тебе. Почему ты не хочешь идти ко мне сам?

— Это Салли так сказал?

— Да. Весь этот год он мне говорил, что тебе тяжело и грустно без меня, что я должен тебя найти, иначе его не будет. — Риан вцепился в свои плечи, прикрытые покрывалом. — Риан, я люблю тебя. И я люблю нашего "совёнка". Я хочу, чтобы однажды он всё-таки появился на свет.

— А если после его зачатия с тобой что-то случится и ты погибнешь? Как я буду растить сына без тебя? Древние легенды говорят, что потерять Истинного — это неописуемые боль и страдания. А у меня впереди много работы. Я не имею права давать слабину. Да, Салли останется. Твоя частичка будет жить в этом мире. Но я не хочу потом приводить Салли на кладбище и рассказывать, каким замечательным человеком был его отец. Я хочу, чтобы Салли узнал это сам. На собственном опыте, а не по моим словам. Как когда-то узнал это я сам. И тебе не место в этом дерьме, в котором мы вынуждены копаться.

— Я начал свою вольную жизнь с такого же дерьма. — Гиллиан коснулся своей метки. — Я почти всё лето и часть осени жил в трущобах, участвовал в грабежах и налётах. Я видел такое, что уже это гарантирует мне срок на зоне по обвинению в соучастии и укрывательстве. Я учился жить, начав с самого дна. Потом я начал подниматься выше. И я, живя там, многое осознал и понял. Я видел самых разных людей, я понимаю, что происходит, и вижу, как кто-то меняет свою жизнь. Мой последний напарник Уиллис обнаружил, что его омега Ясэн его любит. Несмотря на скромный заработок и неважноё жильё. Он уже планирует ребёнка и новый дом для Ясэна, его папы Люка и будущего сына, которого уже зовут Дерк. Он всё понял и назад не хочет. Если с ним ничего не случится, то Дерк вырастет хорошим добрым парнем. Я не впустую прожил этот год, как и ты. И я немало слышал о тебе. И откровенного вранья и просто баек, в которых намешано немало всего... Мне даже кое-где показывали места твоей "боевой славы"...

Риан презрительно хмыкнул.

— И ты думаешь, что как минимум половина этого — выдумка?

— А разве ты смог бы укокошить двух здоровенных штурмовиков в одиночку одним нож?.. — Гиллиан осёкся, увидев змеиную улыбку своего комиссара. — Так это... правда?

— Если ты говоришь о братьях Веррес, то да, это правда. И они не были сотрудниками боевого отряда внутренней разведки, как писали в прессе. Они были самыми настоящими уродами и извращенцами, которых так и не осудили за зверское изнасилование и убийство двух подростков-омег. Якобы не хватило доказательств. На самом деле доказательств было завались, но их задницы кое-кто прикрыл, поскольку это было платой за работу, которую они делали. Я убил их и оставил на месте их смерти длинное послание, но его скрыла внутренняя разведка. Кроме того, часть улик и двое свидетелей были уничтожены. В итоговом отчёте о расследовании их смерти было сказано, что Роберт и Мирамакс Верресы были убиты мной, когда вышли на мой след и попытались захватить... Ты читал статью об этом деле? — Гиллиан растерянно кивнул. — Я их неделю пас, ловя подходящий момент. Знаешь, где я их убил? В полуподпольном борделе, где клиенты получают всё, что захотят. В тот день эти извращенцы заказали одного мальчишку-альфу на двоих. Мальчику было десять лет. — Гиллиан похолодел. — Я, к сожалению, опоздал — мальчишку замучили, и спасти его мы не смогли. За это я их покромсал так, что ещё немного — и из них получился бы шикарный мясной салат. Когда эти туши были обнаружены, их покровители велели обставить всё так, чтобы отмыть их репутацию. Трупы переместили в подходящий переулок, забрызгали его донорской кровью, а потом вышла статья.

— И что они делали на самом деле? — Гиллиан сглотнул.

— Были наёмными убийцами. Выполняли заказы богачей по устранению самых разных неудобных личностей, ставших свидетелями не самых законных их действий. Причём было безразлично, кто это — старик или ребёнок, альфа, бета или омега... Нынешний народ не так глуп, как думают высокосидящие, они бы не стали кричать на каждом углу исключительно из самосохранения, но кому-то, как Сандерсу, нужны гарантии, и свиделелей убивали. Эти сволочи лепят себе образ благодетелей народных, а сами развлекаются, кто во что горазд. Перед тем, как Верресы сдохли, я вытянул из них немало информации, но пускать её в ход нельзя — нет реальных доказательств. Зато эти сведения дали нам немало ниточек, с помощью которых мы вот-вот вычислим главных закулисных игроков.

— И ты всегда кастрируешь своих жертв?

— Всегда и без анестезии, — оскалился комиссар. — Эти скоты так трясутся над своими яйцами, что наблюдать, как они дёргаются — сущее удовольствие!

— Откуда в тебе эта кровожадность? Ты же омега...

Риан вперился в него так, что альфе стало ощутимо не по себе. Перед ним снова был незнакомец в обличии его возлюбленного.

— А, по-твоему, все омеги должны быть бесхребетными нюнями? Мне казалось, что ты давно избавился от шор.

— Я не в этом смысле. Ты... словно...

— Словно что? Когда убивает альфа, то это списывают на инстинкт и в зависимости от тяжести преступления назначают срок. Когда убивает бета, то этому ищут какое-то объяснение и опять же смотрят на степень тяжести содеянного. А когда убивает омега, то на него смотрят как на сумасшедшего. И в уголовном кодексе даже прописаны степени, особенно в омежьем разделе, при которых отправляют на нары или в дурку, где нашего брата пичкают самой разной отравой. И ведь никому не приходит в голову, что мотивы, которые нами движут, мало отличаются от мотивов убийц других типов. Только с поправкой на отдельные инстинктивные моменты. Принятый межтиповый кодекс основывается на научных разработках, но сами эти разработки насквозь пронизаны лживой идеологией, в которой начинают путаться они сами. Стоит появиться омеге с излишне дерзким и независимым характером, как его начинают прибивать к земле. Стоит появиться альфе с излишним миролюбием и мягкосердечием, как его тут же поднимают на смех. А знаешь, почему это происходит? Потому, что если людям будет выставлена настоящая картина, то рухнет всё, что закулисные игроки выстраивали годами. Они потеряют всё, а самое главное — точку опоры, которая является самим смыслом их жизни.

Гиллиан вспомнил последний разговор с отцом... и опустил голову.

— Значит, все омеги, что содержатся в психиатрических клиниках...

— Не все. Большинство. Омег редко казнят — невыгодно, но то, через что они проходят в лечебницах, куда хуже. Гейл провёл в таком месте не одну луну, видел всё собственными глазами, перенёс немало и на собственной шкуре. То, что официальная медицина называет "радикальными методами", на самом деле самые настоящие издевательства, включающие в себя и наркотические препараты, пагубно влияющие на психику. Это заодно и испытательный полигон для разработчиков самых разных медикаментов. Ты даже не представляешь себе, чего Гейлу стоило изворачиваться и не пить эту дрянь, чтобы не заставили пить силой! Он сумел убедительно притвориться, что "лечение" подействовало, и его выпустили, после чего он убил сволочей, уничтоживших всю его семью. Суд решил, что он не настолько безумен, чтобы снова отправлять в дурку, и Гейла упекли за решётку, где он тоже много чего натерпелся. Даже снова забеременел, но случился выкидыш. Гейл сумел сбежать и теперь мстит за всё, что видел. За всех замученных и угнетённых. Я знаю немало омег, которые провели в закрытых клиниках минимум луну, и поверь — они туда больше не хотят.

— Значит...

— Был один психиатр... — Риан выпрямился, глядя перед собой. — Он не так давно умер от старости. Редкое по нашим временам долголетие... Бета. Зовут Гай Дмировски. Он ещё в послереволюционные времена выдвинул теорию психологии наших типов и отстаивал её достаточно убедительно. Именно на основе его исследований и был создан межтиповый кодекс. Но когда власти поняли, что этот кодекс препятствует их социальной политике, то Гай был срочно помещён в лечебницу сам. Списали на нервное истощение, вызванное ревностным служением науке. Дмировски и прямь был конченым трудоголиком, об этом знали все... После чего два ученика Дмировски начали подгонять всё под нужный стандарт. Поправки в межтиповый кодекс вносятся и сейчас, но все они лишь укрепляют существующий порядок. Если бы меня взяли и смогли удержать, то я бы точно загремел в дурку пожизненно и без скидок. А ведь я прекрасно понимаю, что и зачем делаю. Да, мы, омеги, более восприимчивы, мы не приспособлены отнимать чужие жизни. Особенно после рождения первенца. Но жизнь настолько сложна и полна противоречий Природы и Цивилизации, что на грани их столкновений случается всякое. И вместо того, чтобы учитывать это, власти поощряют вырожденческие теории, на основе которых губят жизни и души.