Омегаверс Цвет сирени ч.5 (начало)

— А были и другие варианты?

— Конечно, но Барри предложили самый выгодный брачный контракт.

— И когда свадьба?

— Не знаю. Они чего-то ждут, хотя помолвка состоялась ещё год назад.

— Джекки... — Салли прислонился к новому другу, и Джекки заботливо приобнял его, поглаживая по плечу. — А чем ты живёшь сейчас? Наверно, эти приёмы — не главное для тебя.

Джекки улыбнулся.

— Смотришь в самую суть. Да, я хожу по этим приёмам только потому, что должен. А дома... У меня своя библиотека, в ней много книг, причём там не только омежьи романы... Кстати, я сам написал один и его скоро напечатают.

— Как называется? Я обязательно его куплю.

— Пока не придумал, но мне кажется, что получилось удачно.

— А о чём он?

— Об омеге, который живёт один в большом доме. Рядом с ним нет никого, и он развлекает себя так, как может.

— Как это — никого? А куда все подевались?

— Неважно. Важно, что он совсем один. Я описываю несколько дней из его жизни, и каждый день отстоит от предыдущего на большом расстоянии. Чем он живёт, о чём думает. Я начал писать этот роман ещё при жизни Дарина, и он первый прочитал первые главы. Ему очень понравилось. Я только ему показал, а потом, уже после смерти Дарина, увидел отец и показал кому-то. Они сказали, что концепция очень необычная, и заинтересовались.

— Ты тесно общался с братом?

— Да, мы дружили. Это очень необычно для высшего света, но нам было всё равно. Мы поддерживали друг друга, читали вместе самые разные книги, обсуждали что-то... Именно он стал моим первым, когда меня едва не изнасиловал Кассиус на одном из приёмов.

— Что?.. — Салли вскинулся и недоумённо уставился на сородича.

— Я предпочёл, чтобы невинности меня лишил именно Дарин, раз это неизбежно. Я очень любил брата и доверял ему во всём. И мне было не так больно, а потом стало очень хорошо. Даже была сцепка... Потом, когда меня начали зажимать по углам, я думал о брате, который был очень ласков со мной. Это помогало терпеть. Когда Дарину было совсем плохо, то он приходил ко мне, чтобы не видел папа. И я ухаживал за ним поочерёдно с папой. Когда Дарин умер, я был рядом с ним... — Джекки всхлипнул, утираясь. — Последнее, что он сказал, было: "Держись, Джекки. Проживи свою жизнь за нас двоих. Я сгубил себя потому, что был слаб. А ты сильнее меня и должен жить." Омега из моего романа — это мы. Его зовут Даки, и имя я составил из частей наших имён. Эту книгу я посвящаю своему брату.

— Я обязательно куплю её...

— Не стоит тратиться, — улыбнулся Джекки. — Я сам её тебе пришлю. С дарственной надписью.

— Спасибо...

— А чего это вы в угол забились, а? — раздался развязный голос с отчётливыми пьяными нотками, и Салли вскочил, инстинктивно заслоняя собой Джекки. — Почему не вместе со всеми?

— Кассиус...

— Салли, я же обещал твоему учёнышу, что присмотрю за тобой, а ты от меня бегаешь. Нехорошо! — Кассиус погрозил омегам пальцем. Он уже был изрядно пьян и наверняка успел нагнуть пару омежек из обслуги — от него пахло случкой. — Салли, почему ты от меня бегаешь? Или положил глаз на этого болезного? Так он тебе ничего хорошего не сделает...

— Мы просто разговариваем, — процедил Салли, учуяв, что альфа снова возбуждается.

— С этим? О чём можно разговаривать с омегой? Лучше иди ко мне, сладенький, я тебя уважу. Твой, небось, слабоват в постели...

Кассиус попытался облапить Салли — омега видел, как на его губах и клыках алчно блестит слюна — но грядущая смерть несчастного Олафа стала последней каплей, переломившей спину терпения. Салли, забыв обо всём, совершенно автоматически использовал то, чему его учили Рейган и Дуглас — перехватил протянутую руку и резко вывернул запястье. Альфа взвыл и отпрянул, схватившись за руку и потрясённо уставившись на него. Джекки ахнул, прикрывая рот ладонью.

— Салли... ты что делаешь?..

— Ты что творишь, шлюха??? — взревел Кассиус, и на омег начала давить его сила. Джекки вжался в стену, обитую шёлком, но Салли это давление едва ощущал. Его буквально трясло от негодования, что даже помогло отгонять накатывающую от вони Гамильтона тошноту.

— Не смей меня трогать, кобель смердящий! — прошипел Салли.

— Ты... ты... ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ???

— Смею! — Салли выпрямился и решительно вперился в разъярённого альфу прямым взором. Его руки сами сжались в кулаки. — Спенсеры никогда не терпели оскорблений и ставили зарвавшихся хамов на место!

Кассиус зарычал и снова попытался схватить Салли, но омега уже был начеку. Он подпустил Кассиуса вплотную и нанёс быстрый и точный удар ногой прямо ему между ног. Кассиус сдавленно заскулил и согнулся пополам, схватившись за причинное место. Джекки побледнел ещё больше и начал сползать на пол. Салли тяжело дышал от переполняющего его гнева, кровь прихлынула к его искажённому лицу. Мутная пелена начала заволакивать сознание. Омега едва удерживал себя от нового удара.

— НИКОГДА!!! НИКОГДА НЕ СМЕЙ МЕНЯ ЛАПАТЬ!!! — сорвался он на истошный кошачий, но всё-таки ряв. — Ещё раз так сделаешь — и я тебя просто убью!!!

— Ты??? — истерично хихикнул Кассиус. — Ты будешь драться со мной???

— Буду!!! Спенсеры всегда готовы отстоять свою честь!!! В том числе и в бою!!!

— В бою??? Против альфы!!!

— ДА!!!

В зале тут же стало очень тихо. Даже оркестр умолк. На разгорающийся скандал уставились все.

До Салли не сразу дошло, что именно он сказал. Слова вырвались сами собой. И только тогда, когда в его плечо вцепился Джекки, что-то испуганно бормоча, он опомнился и ужаснулся. Что же теперь будет?..

Салли попятился к столу, бледнея. Он наткнулся на край стола, безотчётно вцепился в скатерть и едва не смахнул свой бокал с остатками компота. ОМЕГА БРОСИЛ ВЫЗОВ АЛЬФЕ!!! Просто неслыханно!

— Ты... бросаешь мне вызов? — Кассиус кое-как разогнулся. Для обозначения выражения его лица подошло бы только нецензурное слово из словаря Рейгана или Дугласа.

Обратного пути уже не было, Салли это сразу понял. Он прикрыл глаза, набирая воздуха в грудь, и выпалил, подписывая собственный приговор:

— Да, я бросаю тебе вызов.

Секунды тянулись как часы... и в зале грянул хохот. Смеялись практически все гости. Не смеялись только Джекки, омежья часть оркестра и тот самый странный бета с трубкой, который продолжал смотреть на юного омегу своим странным пронзительным взглядом. Под этим презрительным смехом Салли сжался и поник. Что он наделал???

Сквозь толпу кое-как пробился встревоженный Тобиас.

— Салли, что случилось???

— Милый...

Салли, едва не разревевшись от облегчения, бросился к мужу. Дивный аромат цветущей сирени, пронизанный чёткими нотками тревоги, стал настоящим спасением. Салли вцепился в него, буквально задыхаясь от подступающих слёз.

— Прости, любимый... Я сделал страшную глупость... Я не знаю, как это произошло... Я просто защищался...

— Кассиус?

— Да...

Тобиас скрипнул зубами и обернулся к гогочущему альфе.

— Ты посмел тронуть моего омегу?

— И чё? Он у тебя нормальный, кстати? Он бросил мне вызов, слыхал?

Тобиас остолбенел, не выпуская Салли из своих объятий.

— Что?..

— У любого спроси. Всё слышали.

— Бросил, — насмешливо кивнул другой гость, покручивая в руках бокал с шампанским. — Такая шмакодявка и бросает вызов целому альфе? Да он точно больной! Какой омега в здравом уме будет это делать? Да и какой здравый ум у омег может быть вообще?..

Тобиас встряхнул мужа.

— Салли, что они такое говорят? Ты действительно сделал это?

— Да... прости... Я... я не знаю... Это получилось как-то само собой...

— Сейчас разревётся, — фыркнул, подходя, Реймонд Барри в сопровождении хозяина дома. Очень видный, даже можно сказать, что красивый, с ясными голубыми глазами и светло-русыми, тщательно зачёсанными волосами, отменно выбритый. Почти трезвый и вполне вменяемый. И пахнет и впрямь отменно... только что-то портило всё впечатление. По его знаку Джекки, вздрагивая, занял своё место рядом с женихом, и Реймонд по-хозяйски обхватил его за талию. — А ещё угрозами разбрасывается. Доктор Дмировски, что вы можете на это сказать?

Салли вздрогнул, услышав знакомую фамилию, и обернулся. К ним приближался тот самый бета с трубкой, уже раскуренной. Это и есть доктор медицинских наук Гай Дмировски, о котором как-то рассказывал тесть?

Русый с рыжиной, уже начавший седеть, с невнятным запахом, Гай Дмировски тем не менее был весьма видным бетой. Несмотря на возраст. Выходной костюм глубокого синего цвета со строгим алым галстуком сидел на нём как вторая кожа. Двигался он неторопливо и размеренно, и эти движения словно гипнотизировали, как и его пристальный взгляд. Бета то и дело подёргивал ноздрями, но это было едва заметно. Вынув мундштук трубки изо рта, доктор заговорил. Спокойно и невозмутимо.

— Господин Реймонд, вы абсолютно правы. Юный господин Салли и впрямь повёл себя странно. Частично его извиняет тот факт, что господин Кассиус повёл себя в высшей степени некультурно, сделав юному господину Салли непристойное предложение и в очень грубой форме. Учитывая, что господин Салли замужем, причём за одним из приглашённых гостей... Вероятно, юный господин Салли был шокирован этим и потому совершил этот неординарный для его типа поступок. Повышенная эмоциональность омег — это общепризнанный факт.

Тобиас нахмурился.

— Доктор Дмировски, сэр...

— Особенно меня потрясло то, господин Мариус, как именно ваш омега выразил своё потрясение. Обычно омеги защищаются иначе, но ваш...

— А что именно он сделал? — полюбопытствовал Барри-младший.

— Он пнул Кассиуса между ног, — подобострастно сообщил один из омег. — Причём так, что Кассиус даже согнулся.

— ЧТО??? — взревел Гамильтон-старший. — Да как он посмел???

— Да, это весьма любопытный вопрос, — согласился доктор Дмировски, заинтересованно вглядываясь в Салли, но без плотоядного выражения. — Так уж вышло, что я всё видел... И скажу откровенно — такого я никак не ожидал от благовоспитанного юноши, каким мне показался юный господин Салли. Такие бесчестные приёмы более уместны в окружении черни, но никак не в уважаемых домах во время светских раутов.

— Это возмутительно! — вскричал Гамильтон-старший. — Что, если он лишил моего сына возможности иметь детей??? А ведь Кассиус ещё даже не женат!!!

— А вы побегайте по борделям и поспрашивайте! — снова не выдержал Салли. От одного только упоминания о будущих детях вспомнился бедный Бри, который сейчас медленно умирает в университетской клинике вместе со своим нерождённым сыном... — Авось один и найдётся!..

— Салли, молчи! — шикнул Тобиас, прижимая его к себе плотнее. — Ты и так уже натворил дел!

— Сомневаюсь, что всё так фатально, — пыхнул трубкой доктор Дмировски. — Раз молодой господин Гамильтон уже стоит вполне прямо, то, скорее всего, обошлось.

— И тем не менее... Господин Мариус, — обратился Реймонд Барри к насупленному историку, — вы хоть понимаете, какое оскорбление нанёс ваш супруг хозяевам этого дома?

— Оскорбление? — возмутился Тобиас. — Кто здесь оскорблён, так это я! Кассиус посмел посягнуть на моего мужа! Разве это не возмутительно? Это нарушение всех правил приличия!

— Да, я согласен с вами, Кассиус поступил некрасиво, — снисходительно согласился с ним младший Барри. — Да ещё и явно злоупотребив спиртным. Наша природа такова, что мы, альфы, испокон веков склонны к несдержанности. Поэтому мы и создали ряд правил, чтобы разумом Рослина укротить дикую силу Адама. Эти правила передаются из поколения в поколение и уже считаются незыблемыми. Кассиус поддался слабости, это верно, но разве ваш супруг не мог усовестить его словесно? Обязательно было применять приёмы, используемые по грязным подворотням? Это не к лицу отпрыску такой славной семьи, какой были Спенсеры. Подобные поступки чернят репутацию дворянства.

Салли стиснул зубы, чтобы не брякнуть что-нибудь ещё, и судорожно вцепился в мужа. Уж кто бы говорил о репутации дворянства! При том, что творится на этих грёбаных великосветских приёмах, ни о каких репутациях и речи быть не может! Что дворяне, что олигархи-нувориши... Спенсеры всегда блюли собственную честь и никогда бы не опустились до того, что творится здесь! За что, скорее всего, и поплатились в итоге. Новая волна негодования накрыла его с головой, и Салли уткнулся в грудь мужа, в которой бешено колотилось сердце. Омега едва чувствовал давление множества альф, присутствующих в зале. Похоже, Тобиас заметил, что его омега вот-вот снова сорвётся, и принял единственно верное решение.

— Как бы то ни было, но что случилось, то случилось. Я весьма сожалею, что мы с Салли оскорбили хозяев дома, но и терпеть оскорбления, нанесённые нам, не намерены. Благодарю за приглашение, господин Гамильтон, за оказанную... честь... но нам будет лучше покинуть вас.

Гамильтон начал снова багроветь. К ним приблизился старший Барри, и по его лицу Тобиас начал смутно догадываться, что инцидент вспыхнул не просто так. Барри смотрел на Мариусов в упор. Как будто ждал чего-то. Неужели всё это было заранее спланированной провокацией?

— Покинуть? Так скоро? — вскинул бровь Реймонд Барри. — А ведь впереди киносеанс. В просмотровом зале уже почти всё готово...

— Спасибо, но мы уже сыты, — всё-таки огрызнулся Салли.

— Юноша, ваше поведение уже начинает внушать серьёзные опасения, — нахмурился старший Барри. — Если вы и дальше будете продолжать дерзить, то нам придётся заняться вашим воспитанием.

— Я бы с удовольствием занялся этим лично. — В глазах старшего Гамильтона вспыхнул алчный огонёк.

— Ещё чего! Чтобы меня потом всю жизнь тошнило?

— Салли... — попытался унять супруга Тобиас, но Салли уже понесло.

— Что "Салли"? Разве ты не видишь, что они попросту издеваются над нами?

— Салли...

— Я не буду молчать! И так молчал слишком долго!

— Ладно, поехали домой. Думаю, что с нас достаточно. Господа, всего вам хорошего.

Салли бросил последний взгляд на присутствующих. Доктор Дмировски продолжал с интересом наблюдать за ним. Джекки смотрел на сородича со смесью ужаса и восхищения. Салли на прощание улыбнулся ему, перевёл взгляд на стоящего неподалёку брата... и в его глазах тоже прочёл страх. Страх за него.

Мариусы торопливо покинули бальный зал, провожаемые гулом разномастных голосов.

Само собой, что отвозить домой их никто не собирался, да и просить хозяев о такой любезности Тобиас не хотел. Крепко прижимая к себе дрожащего Салли, он закрутил головой, ища позднего извозчика, и вдруг рядом притормозила коляска, на козлах которой сидела до боли знакомая фигура.

— Залезайте, быстро! — скомандовал Альвар.

Мариусы молча подчинились. Едва дав им сесть, альфа рванул с места, подняв тучу брызг — весенняя распутица продолжалась. Отъехав немного, он снова притормозил, и к супругам подсел Кайл. Одетый просто и неприметно.

— Сейчас ещё Дуга с Рейганом подберём, — бросил он, плюхаясь на сидение.

— А вы откуда? — обрёл дар речи Салли. Он был безумно рад увидеть друзей, как и вдохнуть, наконец, нормальные запахи вместо той вони.