3. Проба сил

— О боже... Ас! Но как?!

— Тварь оказалась очень сильна, — прошептала Тень, слегка качнувшись мне навстречу. — И очень стара. В ней было столько сил, что мы потратили на нее целый год жизни...

— ЧТО?!

— Чтобы взамен получить целых пять. На каждого, — закончил Ас, и у меня против воли вырвался изумленный возглас. — Мы стали сильнее, сестра. Несмотря ни на что, гораздо сильнее: наши резервы наполнились почти на треть. И теперь мы можем охотиться вместе с тобой.

— Сколько?! — я ошарашенно воззрилась на Аса и на стремительно проявляющиеся за спиной еще три тени с разноцветными глазами. Такие же плотные, густые и одетые, как положено воинам, в такие же чешуйчатые, невиданные мною прежде доспехи, к которым прилагались длинные, искусно изукрашенные, как у каких-то императоров, ножны. Причем, сейчас я видела многие детали, которых не могла различить прежде. Сейчас я видела и плащи, и штаны, и тонкой выделки рубахи. Очень многое... да почти все, кроме лиц, которые, как и всегда, оказались скрыты густой вуалью тени. — Бер, Ван, Гор... да как же это?! Вы же... почти настоящие!

— Да, — шепнули они, обдав меня поразительно нежными взглядами, в которых вдруг вспыхнуло жгучее чувство стыда. — Но ты опять из-за нас пострадала. Прости, сестра. Мы не подумали, что тебе станет плохо.

— Ох, так это опять был откат?!

— Увы, — вздохнул Ас, опускаясь ниже и пристально всматриваясь в мое лицо. Он оказался так близко, что я почти чувствовала на коже его слабое дыхание. И тепло... боже!.. это действительно было вполне ощутимое тепло, которое... если подождать еще немного и дать ему время... быть может, когда-нибудь... через несколько лет или десятилетий... возможно, все-таки станет настоящим.

Вздрогнув от последней мысли, я переменилась в лице и гневно вскинулась.

— А ну, назад! Хватит разбазаривать свои силы! Кыш! Брысь отсюда!!!

Тени удивленно переглянулись.

— Гайдэ, ты чего?

— Назад, кому сказано! — вконец перепугалась я. — Я вас не для того кормила и Тварей по головам лупила, как кролей по весне, чтобы вы тут за пару часов все истратили!

— Не волнуйся, Гайдэ, — негромко рассмеялся Ас, даже не думая исчезать. — С нами все в порядке. Теперь мы можем себе позволить охранять тебя постоянно. На протяжении нескольких лет, если понадобится: "хохотун" действительно оказался очень сытным, и мы отлично себя чувствуем.

— Никаких "отлично"! Марш домой! Не надо меня ни от кого охранять! Вам еще сил копить и копить! А с Тварями и Лин справится! Он у нас умный, сильный и вообще замечательный!..

Шейри благодарно заурчал.

— А некоторые, — продолжала бушевать я, забыв про свою недавнюю немощь, — вообще должны подумать о том, что такими темпами никогда в жизни не наберут резерв, чтобы в один прекрасный день стать, наконец, нормальными людьми! И больше не смущать бедную девушку своим присутствием в крайне деликатных житейских ситуациях!

— Ты — чудо, Гайдэ, — рассмеялся Ас и, успев дохнуть холодком мне в щеку, бесследно растворился в темноте. А следом за ним с усмешками пропали и остальные Тени, позволив мне успокоиться и прийти в себя.

Лин, с интересом следивший за нашим разговором, осторожно обнял меня крыльями.

"Они и правда сильно выросли, — заметил он, когда я устало вздохнула и обмякла. — Всю ночь от тебя не отходили. Все караулили, боясь пропустить какую-нибудь Тварь".

— А что, на нас кто-то покушался? — вяло поинтересовалась я.

"Нет. "Хохотун" не наврал — рядом с его логовом никто не рискнул появиться. А после того, как ты тут уснула..."

— Что? — насторожилась я.

"Смотри сама".

Я послушно опустила глаза на землю, никак не способная взять в толк, что именно он имеет в виду, но потом потянулась и в замешательстве погладила мягкую траву, которой еще вчера и в помине не было. Вокруг логова — да, была. А тут — только мох. Тогда как сейчас — именно трава: сочная, еще невысокая, но невероятно пахнущая, свежая, буквально сияющая и едва не цветущая.

"Ты приложила к этой земле свой Знак, — тихо сказал Лин, когда я удивленно огляделась. — Ты спала на ней. Ты отдавала ей свою силу. Поэтому ты так ослабла, не только из-за отката. И поэтому же сюда теперь не сунется ни одна Тварь. Здесь теперь твое место, Гайдэ. Оно принадлежит Иште. И оно не пропустит сюда никакую нежить, если только ты не пожелаешь иного".

Я озадаченно почесала кончик носа, а потом прислушалась к себе и обмерла: мама... да ведь он прав! Потому что я вдруг начала ЧУВСТВОВАТЬ эту землю! Примерно в радиусе сотни шагов! И могла с легкостью ощутить на ней каждую травинку, каждую мошку, каждый листик у внезапно разошедшихся в стороны крон, между которых на эту поляну теперь свободно падал звездный свет. Точно так же, как завтра утром сюда будет падать свет солнечный, губительный для нежити и спасительный для той жизни, которая вдруг проснулась в этих, некогда гибельных, местах.

— С ума сойти! Лин, и что, теперь всегда так будет?!

"Да. Там, где ты коснешься Знаком, тебя станет признавать земля. И трава, и деревья, и звери. Это — благодарность за заботу, Ишта. И награда за то, что ты сделала сегодня для этого места. Теперь, что бы ни случилось, ты всегда найдешь здесь защиту. Как бы плохо ни было, земля напитает тебя своей силой и залечит раны. Она приняла тебя, Гайдэ. По-настоящему приняла, хотя я был совершенно уверен, что она давно мертва и больше никогда не откликнется за Знак".

— Чудны дела твои, господи... и как мне с ней быть?

"Никак, — пожал плечами Лин, заботливо укрывая меня крыльями. — Когда придет время, земля подскажет, чего от тебя ждет. А пока я бы посоветовал тебе поспать и восстановить потраченные силы. Думаю, тут нас никакая Тварь не потревожит".

— Ты прав, — слегка нахмурившись, согласилась я. — У меня такое чувство, что я вдруг домой вернулась.

"А так оно и есть. Эта земля теперь — твой дом. Ласковый, приветливый и уютный. Дом, который отныне всегда станет тебя ждать. И никогда не откажет в помощи, если ты вдруг попросишь".

Я невольно зевнула.

— Ладно, спим, Лин. А Тени там, внутри, покараулят и предупредят, если что. Спать в Хароне, конечно, безумие, но выходить на дорогу — еще большее сумасшествие, чем ночевать в моем месте. Так что спим. А с рассветом ты меня разбудишь, и мы поедем огорчать Фаэса, чтобы он не подумал, будто ему уже не надо писать на меня законную грамотку.

Этой ночью нас действительно никто не потревожил. Мы отлично выспались, невзирая на близость смертоносного леса, неплохо отдохнули (ну, по крайней мере, Лин), однако с рассветом уехать все равно не получилось. Потому что шейри, вставший первым и тут же принявшийся тренировать свои любимые крылья, сунул любопытный нос везде, куда только мог, а потом примчался ко мне. С выпученными глазами, разинутым ртом и возбужденно шевелящимися ноздрями.

"Гайдэ! Ты только посмотри, что я нашел! Гайдэ... Гайдэ, проснись!"

Я неохотно открыла один глаз и с сомнением посмотрела на подпрыгивающего от нетерпения демона.

— Лин, я сплю. И я, в отличие от тебя, еще не восстановилась. У меня голова раскалывается.

"Это пройдет. Но ты посмотри, что я нарыл! Честное слово, тебе понравится!"

Я посмотрела с еще большим сомнением, но одной на земле было холодно. Солнце еще не успело ее прогреть, как следует, а неугомонный демон уже умчался к тлеющему дуплу, в котором что-то подозрительно поблескивало.

Тяжко вздохнув, я поднялась, все еще ощущая последствия бурного дня, и отправилась смотреть на причину, по которой мой упрямый друг неожиданно передумал летать, а теперь стоял ко мне спиной в крайне неприглядной позе, засунув морду куда-то вниз и оживленно копаясь в недрах сгоревшего логова.

— Гляди! — Лин дернулся всем телом, попятившись, и выволок из-под обуглившихся корней что-то непонятное, сверкнувшее на солнце блеском начищенной стали. Кстати, все забываю спросить: кто там жег-то? Вряд ли Тени — они вроде не маги. Получается, Лин и жег, пока я была в отключке? Запомнил, что Тварь боялась огня, вот и подстраховался? Умничка. — Ух ты... смотри, какая кольчуга! А там еще одна! И еще!! Ого-го-го!!!

Я мгновенно проснулась и, разом позабыв про сон, с растущим любопытством подошла ближе: что он там еще нашел? Но когда увидела длинную, мне до колен, широкую и блестяще сработанную броню, тихо ахнула: я такой красоты в жизни не видела! Колечки мелкие, отливающие на солнце серебром, спаяны прочно, аж в три слоя. На груди набраны такие же серебристо-стальные пластинки сантиметров по пять в длину и почти три в ширину, но не просто так, а перекрывая друг друга больше, чем наполовину. Точно так же сделано и со спины. Аккуратно. Точно. Поразительно красиво, как и всякое изделие настоящего мастера. И при том броня была чуть ли не легче, чем моя собственная! При таком-то размере!

— Ух ты-ы-ы!

"Адарон, — тихо подсказал изнутри Ас. — Не чистый, конечно, примерно половина на половину, но адарон, это бесспорно, поэтому она и легкая".

Я с восторгом погладила это сокровище, уже не видя, как Лин принялся с азартом копаться дальше, вытаскивая на свет какие-то рубахи, старые и не очень старые порты, куртки, кожаные и стальные доспехи... я даже не заметила, как вскоре он воодушевился и с азартом расхитителя гробниц начал разрывать землю передними копытами. Но потом вошел в раж, отрастил на ногах крепкие когти, как у муравьеда, и рыл дальше уже ими, с каждой минутой все больше погружаясь в яму и выбрасывая наружу разное добро целыми горами.

Я вздрогнула лишь тогда, когда мне на ногу с приглушенным стуком свалился запачканный шлем. Оторопело перевела на него взгляд, неверяще уставилась на такой же серебристо-стальной бок, удивительный блеск которого даже земля не смогла приглушить. Чисто машинально подняла и растерянно моргнула.

— И тут адарон? Лин, я что, сплю? — а потом перевела взгляд на стремительно растущую кучу на траве и ошарашенно села. — Вот это да. Кажется, наш "хохотун" был знатным барахольщиком.

— Все в нору тащил: одежду, оружие, доспехи... ух! — Лин, перепачкавшись в земле, как свин, но зато ужасно довольный, вдруг выскочил из врытой ямы и бросил мне под ноги тяжелый, отчетливо звякнувший мешок. — Смотри, что тут было! Голову даю на отсечение, что мы теперь сказочно богаты!

Я так же машинально нагнулась, распуская тугие завязки, и в полнейшей замешательстве уставилась на вывалившуюся на траву гору перстней. Боже... каких колец там только не было! Большие и маленькие, массивные и не очень, золотые и серебряные, стальные и медные! Украшенные, как у заморских королей, и совершенно простые! Но все — с непременным рубином на одной из граней. Однако когда до меня неожиданно дошло, почему это именно так, ноги сами собой подогнулись, а голова зашумела, пытаясь подсчитать, сколько же народу здесь погибло за то время, как в Хароне поселился "хохотун".

— Лин...

Увидев мое окаменевшее лицо, шейри мигом стер с морды блаженную улыбку.

— Лин, это же перстни рейзеров! Помнишь, Ас говорил, что красный — их цвет. У Хасов белые платки, у Орденцев плащи и рясы, а Гильдия... ее цвет испокон веков — красный. Цвет крови. Цвет боли. Цвет победы. А кольца... они ВСЕ тут такие! Понимаешь, все! Господи... сколько же здесь народу сгинуло?!

Лин вздрогнул и совсем другими глазами уставился на рассыпавшееся по земле богатство.

"Полсотни, не меньше".

— Думаю, что больше, друг мой. И думаю, что доспехи тоже принадлежали им — погибшим рейзерам, которых Тварь заманивала и убивала на этой же самой поляне, — у меня потемнело в глазах. — Наверное, он всегда так делал: занимал тело одного из рейзеров, потом говорил, что знает, куда идти и как уничтожить Тварь, а после приводил их к логову, откуда никто из них уже не возвращался...

Я в забытьи провела ладонью над мешком, из которого следом за кольцами посыпались крупные золотые монеты, и прикусила губу.

— Он все собирал, что мог: оружие, деньги... даже перстни не погнушался снять. Гордился, наверное, своей добычей... урод. А то еще любовался втихую, сидя над ними, как Кощей над своими сокровищами.

"Хорошо, что мы его убили, — очень серьезно сказал Лин. — Думаю, те, кто тут погиб, были бы нам благодарны".

— Их уже не вернуть... подумать только: больше полусотни... и то, лишь потому, что Фаэс запретил сюда заходить, — я тяжело вздохнула. — Это кровавые деньги, Лин.

"Это — наша добыча, — возразил шейри. — Глупо было бы от нее оказываться".

— Но нечестно и забирать ее себе.

Лин насупился.

"Предлагаешь закопать обратно?"

— Нет, — снова вздохнула я. — Ничего не предлагаю. Чтобы что-то решать, надо сперва посмотреть, что тут есть.

"Да! Конечно! Я сейчас достану остальное!", — обрадовано вскинулся демон и снова спрыгнул в яму.

Спустя полчаса мы стали обладателями целого вороха разнообразной одежды и обуви, начиная от простых подштанников и заканчивая изысканными камзолами ручной работы, над которыми, наверное, трудились не один месяц (видимо, среди рейзеров и раньше, и сейчас встречались люди благородного сословия); среди вещей были рубахи, плащи — большей частью старые и уже изрядно попорченные временем. Были кружевные жабо. Красивые шляпы. Грубые пояса и невероятно богатые ремни. Кажется, "хохотун" просто сваливал добро в одну большую кучу и не больно-то ратовал за его сохранность. Я насчитала порядка трех десятков пар неплохой обуви (увы, мне ни одна из них не подошла). Отыскала целую кучу каких-то непознаваемых обрывков. Одну странную бархатную штуку, нарядную, толстую и очень мягкую, во внутреннем слое которой обнаружились искусно сделанные, практические незаметные снаружи полосы тонкого, с добавкой все того же адарона металла. При виде нее Ас уважительно присвистнул, обозвал странным словом "брига" и расстроился, что я для нее слишком мала, потому что это вроде полезная и крайней удобная вещь. Потом я отыскала отлично сохранившийся пояс из странной темно-серой кожи, в которой были сделаны особые кармашки, куда не только монеты прятать удобно, но и крохотные серебряные звездочки хранить, как настоящие ниндзя. Еще мы нашли совершенно потрясающий доспех (такой же чешуйчатый, как и первый), скроенный почти что на меня — невероятно легкий, матово черный, как покрытый специальной краской; но до того прочный, что Тени в голос велели прикинуть и довольно причмокнули, когда оказалось, что он мне всего лишь чуть-чуть широковат в плечах. Видимо, его прежний владелец не отличался богатырскими размерами — возможно, сын какого-то лорда или бывшего лорда, почему-то решившего стать рейзером. Но, главное, на мне броня сидела отменно. А когда ребята без колебаний признали в ней чистый (если не сказать, чистейший!) адарон, специально обработанный каким-то составом, чтобы не бликовал в ночи, я опять почувствовала, как в груди ворохнулась некстати проснувшаяся жадность.

Доспех был отличный — не чета тем, что я носила раньше. Рукава, правда, короткие, но это не проблема — наручи надел, локти и запястья защитил, сверху перчатки и — готово. Ни одна сволочь не прокусит. А острые когти, если таковые найдутся, уже не зацепятся и не порвут отдельные колечки, потому что на такой чешуе зацепиться просто не за что. Соответственно, если я и пропущу удар когтистой лапой, то не лишусь брони, поскольку чужая культяпка с нее просто соскользнет, как с ледяной горки, да еще и жива останусь. Ведь адарон — это м-м-м...