Viva l'Italia Fascista!

В Бенгази и Триполи их было тысяч двадцать пять, но в отличие от европейских говорили и вели себя, как арабы. К тому же занимались в основном местной торговлей. Серьезными деньгами там не пахло, за редчайшим исключением. Еще врачи были зажиточные. Некоторые заканчивали университеты во Франции и Италии. Если учесть, что местные знахари предпочитали молитвы и использование слюны святых дервишей, понятно, кто лечил зажиточную прослойку.

— Ты ведь тоже поступил соответствующим образом, выделив берберские поселения.

— Между прочим, а как с ними?

— Привилегии они сохранят. За этим я прослежу. Полагаю, и Бальбо пригодятся местные, загонять в стойло недовольных. Пусть лучше ненавидят их, а не итальянцев. А вот 'Черная колонна' будет переформирована. На ее базе создадут первую механизированную бригаду.

— О, господи! Да там же добровольцы вперемешку с уголовниками! Никто не захочет служить в регулярной армии. К тому же возраст практически у всех не призывной и на законных основаниях уйдут в отставку при этой замечательной новости! Вы просто завалите слаженное подразделение, не получив ничего взамен!

— Офицерский состав получит соответствующие звания и перевод в более приятные места через пару лет. Желающим продлить службу будут заплачены премии и дополнительные бонусы. Сохранить боеспособный пограничный корпус, как бы он не назывался, в интересах и Бальбо тоже.

— Бальбо, Бальбо... Что он понимает в управление здешними территориями?

— А это и есть вынужденный компромисс и один из моих убитых зайцев, — заявил Дуче. — Достаточно популярный и амбициозный человек, с кучей идей. В качестве министра обороны, куда он нацелился, абсолютно мне без надобности. Уж очень революционен не ко времени. Лет через пять со своим размахом был бы уместен, но не сейчас. Танковые войска Италии пока не нужны. Гонять туземцев хватит и танкеток, а на севере они и вовсе бесполезны. С авиацией тоже сложности. Он сделал себе имя на массовых перелетах через средиземноморье и Атлантику в Рио-де-Жанейро, а также Чикаго и обратно в Рим. Даже при тщательной подготовке были жертвы. Сумел поставить рекорд, зато в ВВС до сих пор куча проблем. Некогда следить за состоянием материальной части.

— То есть, вы собираетесь завалившего свою работу повысить, а меня, напротив, убрать?

— Я избавляюсь от популярного снаружи и внутри страны политика. Пусть займется благоустройством и лояльностью образованной под него колонии Ливия. Строит дороги и железку, связывает Триполи с Бенгази. Отвоевывает у пустыни земли под оливковые плантации. Закончивших школы и поступивших в фашистскую партию уровняю в правах с итальянцами. Надеюсь достаточный стимул, благо благодаря тебе и генералам в Триполитании, где тоже изрядно сократилось население, а оставшиеся усвоили урок. Пусть попробуют пряник, а я посмотрю на результат.

Я понял, что возражения неуместны и поднялся, подчеркнуто поклонившись.

— Не хотел тебе говорить, — пробурчал Бенито, — но лучше услышать от меня. В СССР массово принялись сажать военспецов из служивших не только в белых армиях, но и не имевших к ней отношения, получивших высокие звания в Русской Императорской и предано служивших новой власти.

Кроме злорадства ничего не испытываю. Отблагодарила вас рабоче-крестьянская власть за старания. За что боролись, на то и напоролись.

— Больше всего это пахнет не заговором, а убиранием бывших в пользу новой поросли красных командиров. Муж твоей сестры арестован.

Ошарашил, так ошарашил. Откуда мог знать фамилию, если я никому не говорил?

— Саму не тронули и она живет в Ленинграде. Адреса не дам и сам не вздумай соваться или пытаться искать выход на тамошних деятелей. Сейчас для нее опаснее всего подобные контакты. Моментально притянут шпионаж ей, да и мужу, с соответствующими последствиями. Главное жива.

— Спасибо, — сказал невольно дрогнувшим голосом.

Столько лет ничего не знать. И справки наводить там неуместно для хорошо известного фашиста. Особенно теперь, в связи с громким скандалом.

— Я не изображаю рубаху-парня с обслугой, — сказал он серьезно, — однако для кое-кого готов подсуетится.

Намек читался достаточно легко. Пока выполняешь мои поручения, всегда есть возможность на некий бонус. Не обязательно денежный.

— Имей в виду, даже в разведке не знают кто меня интересовал. Всего лишь общие списки просматривал. Не подставляйся, задавая вопросы лучшим приятелям.

1934г.

Только идиоты и мертвецы не меняют своих убеждений. Мы разумные люди и мы их меняем .

Муссолини.

Ему чужды человеческие чувства, для него имеют значение только личные цели, личная воля, но не желания других'.

Токватто Нанни, бывший товарищ Муссолини по Социалистической партии.

В особняк меня впустили сразу, стоило появиться. Юнити заранее предупредила. Сама появилась моментально, наверняка из сторожки охранники телефонировали. Вид у нее был перепуганный, глаза красные, морда опухшая. Явно рыдала. Поведение совсем не характерное. Характерец у нее тот еще. Железный. И как совершенно верно некогда сказала Нэнси прекрасно знает, чего хочет. Полагаю, даже не прыгни в постель Муссолини, самостоятельно немалого добилась бы. Но так, безусловно, приятный трамплин под ногами. Без нее ONB могла не приобрести современную популярность и размах. В качестве главы организации очень много сделала полезного, причем с обычной итальянской показушностью свирепо боролась.

Мероприятия были отнюдь не только политические, пусть без них не обходилось. Концерты самодеятельности, на которых появлялись известные артисты. Попробовали б они отказаться от столь интересного предложения. Дальние походы с инструкторами, чем старше, тем тяжелее маршрут. Летом все в обязательно порядке ехали в специальные детские лагеря, где весело проводили время. А главное, все получали начальную военную подготовку с реальным оружием и гордились успехами, отмечаемыми значками и премиальными поездками в Рим или даже на пароходе по средиземноморью.

Не уверен, что другой на ее месте б добился такого результата. Подчиненные ее ненавидели за требовательность и проверки, дети обожали. Особенно подростки. По возрасту не особо отличалась, но при этом грудь — во! Да и особо не скрываемые отношения с Дуче добавляли обоим популярности. Ему, как главному мачо страны, ей как особе удостоившейся высшего внимания, но и сумевшего удержать, став практически официальной фавориткой.

— Я не знала к кому обратиться, — всхлипнула, — еще не хватает звать партийных товарищей. Им лишь бы подсидеть кого. А ты... Бени всегда тебя уважал и доверял.

— Что случилось-то? — в полном недоумении требую.

— Да, — слезы потекли рекой, — он таким никогда прежде не был.

Это я понял сразу, когда, открывая дверь, попал под прилетевшую тарелку. В голову она не попала по счастливой случайности, вовремя пригнулся. Мелкий осколок поцарапал щеку, но могло б быть хуже. Кстати, не первая метко прилетела. На полу целая россыпь черепков.

— Пошла вон, сука! — проорал Дуче. — Чтоб харю твою двуличную больше не видел.

Не удивительно, что Юнити в истерике. На столе пара бутылок пустых, еще одна ополовинена и вовсе не вино, хотя и оно может шибать в голову. Многолетней выдержки виски, коллекционная граппа и армянский коньяк. Дуче имел вкус и в баре у него стояла немалая батарея разнообразного пойла. Правда обычно обходился рюмкой на сон в выходной. В будни мог легкого вина и то чуток.

— А, — совсем другим тоном, — Сашка.

Так и сказал, отнюдь не Сандро.

— Пей, — подвинул ко мне стакан с коньяком.

Я молча взял и одним глотком высосал содержимое.

— Молодец, — обрадовался великий вождь, пьяный в дымину. — Умеешь. Не то, что здешние уроды.

Натурально, прежде не только не видел в таком состоянии, но и не слышал о запоях никогда. Сорвался. И не удивительно. Годами загонять себя бесконечными проблемами, одергиванием коррупционеров и поиском эффективных работников, за которыми не требуется постоянно наблюдать. Плюс нынешние аресты. Если заговор реальный, у любого нервы не выдержат.

— Им и рассказать то ничего нельзя. А ведь так хочется, — он хлобыстнул немалую порцию и посмотрел затуманенным взором. — А все дело в том, — прошептал, — что меня нет. Совсем, — хихикнул. — Я не родился. Ты не представляешь какое ощущение, тсссс, — прошипел, глядя по сторонам, — наверняка слушают, а английская сука под дверью сидит с ухом вот таким, — он показал слоновье. — Завтра запишут в сумасшедшие. Вот так, — щелкнул пальцами. — Не, здесь нельзя. Никогда не знаешь на кого очередной охранник работает. Может на немцев или на Сталина.

Паранойя пришла или белочка?

Муссолини резко поднялся, отчего его заметно повело и пришлось опереться на стол.

— Коньяк прихвати, — приказал, когда взял под руку, поддерживая.

Мы вывались через заднюю дверь в сад и медленно пошлепали по дорожке. Его все время тянуло вбок, а весил немало. Не так уж легко тащить на себе.

— Нет, — внезапно уперся, — в беседку не пойдем. Самое милое дело микрофоны там цеплять. А на клумбе кому в голову придет.

Топча ногами несчастные цветы, названия которых я никогда не знал, но смотрелись миленько, прошел пару шагов и грузно обрушился вниз. Я отпустил с облегчением, все ж здоровый кабан.

— Давай! Себе тоже!

Пришлось налить очередную порцию в прихваченные со стола грязные стаканы. Удачно, что вышел в куртке, там в карманы можно много чего засунуть.

— Ну, что смотришь с жалостью, — хлопнув свою дозу, потребовал Муссолини, — за дебила, принимаешь, допившегося до зеленых чертиков? Да ничего подобного!

В моем ответе, он совершенно не нуждался и нес свое.

— Ты ж любитель этих восточных практик. Закон кармы, нирвана, не имеющие решения коаны, будда, созерцающий пупок. Про переселение душ в курсе?

— Это не буддизм, а индуизм.

— Совсем пофиг. Дети, внезапно вспомнившие кем они были в прошлой жизни, в таком аспекте?

— Аферисты.

— Ты кого назвал этим гадким словом, — внезапно обиделся Дуче. Вот я и есть представитель таких сил. Причем, как не удивительно, родился в 1934г, умер во втором десятилетии 21 века. Ну, я так думаю. На самом деле ничего не помню. Закрыл однажды глаза и очнулся в чужом теле. Прыгнул взад. Откуда, если меня нет? Должен был родиться, но меня нет! Совсем. Мамка беременна, но это точно не я, всего седьмой месяц пошел. Такая интересная заковыка.

Он нес какую-то чушь, но очень складно. Вроде так и проявляются психические отклонения. В прочих отношениях нормален и ведет себя адекватно, но стоит коснуться определенного вопроса и человека намертво клинит.

— Не веришь, — сказал он спокойно совершенно трезвым голосом. — Естественно. Я б тоже не поверил. Но что есть, то есть. Мой отец был коммунистом и депутатом парламента. Я в политике и особенно демократии разочаровался еще в молодости, глядя на творящийся в стране бардак. Работал учителем много лет, дорос до директора престижной школы, чуток посидел в министерстве просвещения. О, такие интриги, такие скоты. Что взрослые, что дети. Подсидеть или затравить любимое занятие. И всю эту братию, не постесняюсь сказать, в кулаке держал. Не хуже любого умел и демагогией, и законом придавить. Потом сильно пригодилось.

Он помолчал, задумчиво вертя стакан и глядя в пустоту.

— Февраль 1917г, ага. Бомбомет разорвало. И вот очухиваюсь и понимаю, что я отныне Бени́то Ами́лькаре Андре́а Муссоли́ни. Надо сказать, человек не простой и всемирно известный. В основном умелым доведением населения Италии от обожания к ненависти. Повесили бедолагу. Мой отец тоже якобы поучаствовал. Но там, в принципе, весело было. Половина 'сапога' под американскими оккупантами, вторая половина у немцев, а с итальянцами никто не считался. Люди толпами бежали в горы от мобилизации и репрессий. Не важно... Опять несет...

Лежал на больничной койке и думал. Даже если все вокруг чудится, а я лежу в бреду: боль, вкус, удовольствие такое же. И убить меня тоже могут. И не только убить. А мир не вертится вокруг тебя. Так что даже если вокруг всех нас иллюзия и существуем в виде электронных сигналов в чьем-то компьютере в прямом смысле, то вести себя нужно как человек.

Ничего не понял, слишком много странного, хотя смысл достаточно прозрачный.

— Я никому ничего не должен. Можно ведь плюнуть и уехать в Америку. Жить спокойно и даже неплохо. Голова у меня не компьютер...

Опять не понял повторившееся слово, но по-прежнему перебивать не пытаюсь.

— ... абсолютная память отсутствует, я даже не учитель истории и толком не помню дат и событий. Иногда услышишь нечто и всплывает прочно забытое или по ассоциации совершено не связанное с разговором. Впрочем, есть вещи, которые знают даже нахватавшиеся поверху.

Координаты нефтяного месторождения, например. Прекрасно решалась удивительная задачка, откуда мог знать до исследований нефтяниками. Опа, да я поверил?! Сумасшедшие бывают страшно убедительны.

— Кто не слышал про Великий Кризис? А дальше вопрос наглости. Набрать в начале года кучу кредитов золотом и валютой через подставных лиц и государственные компании, а потом скупить пакеты акций перспективных компаний, когда их стоимость упадет в мизер. Американцы сами же оплатили наши успехи, — он захихикал.

Между прочим, слухи ходили, но толком никто ничего не знал, а я все ж вращаюсь среди информированных людей. Хотя наличие солидной доли итальянского правительства в United Aircraft and Transport, фактическом авиационном монополисте на американском рынке совсем не тайна. Я подозревал, что не в ней одной, но никак не мог понять откуда деньжища такого размера. Италия далеко не самая богатая страна. А ларчик элементарно открывается. Сколько сотен миллионов можно заработать, зная даже приблизительно время обвала биржи или когда Рузвельт ввел фиксированные цены на золото. И ничего удивительного, что по отношению к Италии многие заградительные пошлины американцами сняты. Кроме того же ДДТ есть гораздо более важный фактор: многие серьезные компании в Штатах, похоже, принадлежат итальянским фирмам или даже государству. Какой смысл самим брать у себя лишнее?

— А можно попробовать переиграть судьбу, — продолжал изливаться Дуче. — Власть ведь не самоцель. Для многих, конечно, и так. Для меня — средство перестроить мир, более разумно. Уж хуже того Муссолини сделать сложно. На кой оккупировать Албанию, когда она и так, на деле, итальянский протекторат? Все равно, как копать подземный ход из салона наружу, имея дверь. Зачем лезть в Эфиопию? Отомстить за поражение и поднять величие? Да на кой оно сдалось. Дай людям хорошую жизнь и обеспечь безопасность, чтоб не падали бомбы на голову и не приходили на твою землю чужаки, забирать последнее — это важнее любой империи. Технологии и возможности у Италии имелись. Если слегка подстегнуть развитие выйдет очень интересно. Плюс, не позволить Гитлеру устроить войну с десятками миллионами жертв. Как минимум, попробовать.

— Почему просто не грохнуть Адольфа, если он ведет в пропасть всех? — не выдерживаю.