После

Магистр сказал, что здесь в мир воткнулся осколок Заарнея и таял стеклянными искажениями, воткнулся глубоко, но живой мир поглотит его, затянет рану и залечит. Счетные машины в замке Лин просчитали последствия, и высший Миль из сотни клубков составил печать, и светлый магистр Матиас сумел объяснить ее Истоку, а он, Эджени, послужил инструментом — как графитовый стержень, чертящий линии по указанию руки.

Эхо сработавшей составной печати грело душу, и ему хотелось улыбаться, пусть это было лишне. Иногда хорошо делать то, что делаешь, потому что это имеет смысл.

Ему хотелось стать хорошим заклинателем, хорошим светлым магом и идти дальше. Если магистр будет им питаться, он планировал быть вкусным.

Внизу, по гальке и по лестницам, по улицам и холмам, между домов и деревьев сотни человек двигались змеей, завиваясь в волны, в круги и спирали. Ритуал шел безмолвно и почти беззвучно. Тихо рокотали барабаны, свирели перекликались в рощах, и Монстр с мягкими туманными лапами, Монстр в прибрежных пещерах с глазами из неба и моря все еще ждал. Люди взмахивали ветвями мирта и кружились, забывая обо всем и забывая себя.

— Как на ритуале Белого цветения. Который вел магистр Кэрэа Рейни. Вы ведь были там?

Он пожалел о произнесенном имени и о том, о чем неосторожно напомнил. Белые цветы расцвели в темнейший для страны час, но не для всех, как для него, это стало праздником возвращения.

Магистр Матиас опустил голову, пряча лицо, а потом широко улыбнулся в ответ:

— Да.

По сигналу люди, собравшиеся в круг, выпустили глиняные кувшины, и те упали и разбились. Забрызганные красным камни вызвали быструю, но прошедшую дрожь. До зимнего праздника лили гранатовый сок, после — вино.

— После моей смерти вся страна будет плясать от радости, а потом сдохнет, — высший Миль смотрел на печать горделиво и самоуверенно. — Так что вы, светлые, пойдете по пути, который я оставлю для вас. Надеюсь, вы будете жалеть. От светлых одни несчастья.

Высший Миль разломил плод граната на две части и протянул магистру, но, спохватившись, предложил ему.

Магистр смотрел в небо, не моргая. Он взял свою часть и бросил в рот алые зерна.