Мастера печатей (общий файл)

Или его выкинули, что гораздо вероятнее. Вечно спорящие люди не нужны нигде. Зато теперь было понятно, откуда у Мервина такое пренебрежение к полиции и ее методам. В лихаческой юности он от нее прятался, потом его против желания заставили на нее работать и следовать дурацким правилам, которые больше мешали поиску преступников, чем помогали. Так можно возненавидеть даже любимое дело.

Николас оглядел комнату, сравнивая ее с тем, что когда-то окружало Мервина. Гардины, серебряные подсвечники, поднимавшиеся к потолку полки с книгами и окутывавшая все тишина. Николасу нравился его кабинет, он привык работать по собственным, разработанным за много лет правилам. Он не выносил, когда кто-то прерывал прием его пищи, сам организовывал день, иногда трудясь до полуночи, а иногда уходя спать уже в девять часов, с трепетом ждал чаепитие в четыре часа, гадая, какой пирог сегодня приготовит для него Китти. Создание печатей в этой уютной обстановке приносило умиротворение. Испытывал бы он те же самые чувства, если бы ходил каждый божий день в ратушу? Носил один и тот же серый должностной костюм, сидел в шумном зале с еще десятком клерков, которые его бы постоянно отвлекали, рассказывали сплетни и требовали выполнить вот то через час, а вот это — кровь из носа, через пять минут... Нет. Николас не был авантюристом, как Мервин, но ему бы это определенно не понравилось. Но когда Николас устраивался на должность дивейдского мастера печатей, он обладал достаточной репутацией, чтобы настоять на собственных условиях. Помощника оставалось лишь пожалеть.

— Что ты делал потом? — спросил Николас.

И снова он замялся, словно ему не хотелось сообщать о своей дальнейшей судьбе, но все-таки продолжил:

— К тому времени на меня обратили внимание в Тайной полиции.

— Что? — воскликнул Николас.

— Вы не ослышались, — подтвердил Мервин. — Там мне предложили почти идеальную работу, настоящее дело, в отличие от ковыряния в архивах и перекладывания бумажек с одного места на другое. Они искали кого-то вроде меня, и им было наплевать даже на то, что я недоучка. Большинство магов не хотят или не могут покидать пределы своих кабинетов, а Тайной полиции нужны люди, которые не боятся трудностей, готовы отправляться в опасные места и внедряться к преступникам.

Он говорил так, будто в этом не было ничего экстраординарного. Будто каждого простого парня с улицы могли взять в секретную службу, недавно учрежденную королем Эдмундом Третьим то ли для борьбы с врагами государства, то ли в противовес обычной полиции, которая не справлялась со своими обязанностями. Слухи о ней разнились — правды никто не знал.

— Итак, значит, ты... — Николас замолчал, не решаясь произнести слово, которое, по его мнению, было постыдным для джентльмена. — Шпион.

Мервин не шевелясь глядел на него, и он внезапно занервничал.

— Подожди-ка, Эдв... Мервин. Если ты квалифицированный шпион, то зачем ты устраивался ко мне на работу? Ты... Меня что, в чем-то подозревают?

— Успокойтесь, мистер Катэн, — попросил помощник. — Пожалуйста, дослушайте до конца.

— Да... Да, конечно.

Пальцы сами собой впились в оббитый тканью подлокотник. В начале беседы Мервин предупредил его, что история может ему не понравиться, а он самонадеянно ответил, что готов к этому. Теперь же Николас считал совсем иначе. Может, ему вовсе не стоило дослушивать помощника до конца? Все эти секретные дела в тайных королевских учреждениях добром не кончаются.

— Несколько лет я проработал в Тайной полиции, — Мервин бессознательно потер ссадину на губе — наверное, служба была не такой прекрасной, как ему показалось вначале. — Я занимался разными вещами, пока в правительстве какое-то время назад не заметили, что с письмами из Дивейда, запечатанными волшебством, творится нечто странное. Они то пропадали, то оказывались вскрытыми, то их как будто кто-то подменивал. Подозрение пало... — он запнулся. — На вас, потому что вы работали со всеми депешами подобного статуса. Меня и еще двух агентов отправили раскрыть предполагаемых заговорщиков. Так как моя специализация в волшебстве совпадает с вашей и к тому же мне требовалось повысить навыки, мне поручили наняться к вам ассистентом и следить за вами.

Шпион. И в самом деле шпион, присланный за ним следить. Николас наклонился и облокотился на стол, закрыв лицо ладонью. Какой стыд, какой позор! Он четыре месяца сидел в одном кабинете с соглядатаем, учил его, кормил, даже не догадываясь о его двуличной сущности.

— И что, как там это у вас говорится — накопал на меня какой-нибудь компромат? Виновен я в серьезных прегрешениях? — пытаясь скрыть за язвительностью степень расстройства, спросил Николас.

— Мистер Катэн, — тихо сказал Мервин, — я не встречал человека, менее склонного к нарушению закона, чем вы. И естественно, я уже давно доложил об этом начальству.

Что ж, придется счесть это за извинение.

— Что тогда тебя задержало на этой работе? — сухо поинтересовался Николас.

— Пожалуйста, не сердитесь, мистер Катэн. Мне нравилось у вас работать, и я узнал много нового. Более эрудированного и лучше разбирающегося в магии печатей учителя у меня еще не было, хотя я сменил их множество.

Николас ни за что бы в этом не признался, но лесть подействовала, поумерив обиду.

— Эти твои "карты" — они тоже шпионы Тайной полиции?

— Частично. Не волнуйтесь, никто из них за вами не следил.

Помощник мог солгать, и все же Николаса это утешило. Знать, что кто-нибудь наподобие ненормального Киллиана мог подглядывать за ним в окно... Он поерзал в кресле.

— Я так понимаю, заговорщиков вы с коллегами еще не нашли.

Мервин покачал головой; на его лице появилось обеспокоенное выражение.

— Нет, ни следа второго мастера печатей, зато начали пропадать другие агенты. Первый — около месяца назад. Само по себе это ничего не значит, случается, служащие Тайной полиции так глубоко укореняются в преступной сети, что не могут выходить на связь, иначе их раскроют. Но перед этим он говорил, что почуял в криминальном мире Дивейда странное волнение. А в воскресенье и третий из нас не пришел в условленное место. Я пытался его отыскать сам, сходил всюду, где он бывает, но он как в воду канул.

Николас фыркнул.

— Исчезли два сотрудника Тайной полиции, а она сидит сложа руки? Мервин, я тебе не верю.

Он вздохнул.

— Главный недостаток секретной службы состоит в ее секретности. Никто не знает, как она действует, а агенты часто не могут связаться друг с другом из-за того, что сведения о них хранятся в строгой тайне. Как правило, есть всего один канал, по которому мы можем передавать новости в главную контору в Конглобаре. А теперь представьте, что будет, если о нем стало известно преступникам? Письма будут перехватывать, а агент может об этом никогда и не узнать. У меня плохое чувство, что именно это и случилось.

Сделав паузу, Мервин опрокинул в себя чашку чая таким движением, словно это была рюмка виски. Впрочем, больше половины ее содержимого составлял ликер, а учитывая его крепость, то напиток мало чем отличался от любимого алкоголя дивейдцев.

— После того как один из нас пропал, мы сообщили об этом в главную контору. Но ответ... Мне не показался вменяемым. Нам сказали, чтобы мы продолжали заниматься тем, чем занимаемся. Затем убили Яворов, и весь город заговорил о взломанной шкатулке с драгоценностями. Это был явный след мастера печатей, которого мы искали, и мы сразу отправили срочное донесение в Конглобар. После этого я не получил ни одного письма от начальства. Я вообще не уверен, что они достигли адресата. Я не могу ни с кем связаться, понимаете? — он резко поставил чашку на блюдце. Та жалобно звякнула. — Я мог бы собрать вещи и уехать в столицу, — с жаром произнес Мервин. — Я должен был бы так сделать, потому что я маг и, если по-хорошему, у меня нет права расследовать убийства. Устав даже не предполагает ношение мной оружия! Но я уверен, что за всем этим — убийством Яворов, кражей документов и драгоценностей — стоит один и тот же человек. Если я все брошу и уеду, то Сесилию, вероятно, никогда не найдут. А вместе с ней — и мастера печатей, который крадет правительственные депеши.

— Постой, — Николас насторожился. — Ты хочешь сказать, что кто-то из твоих друзей мог проболтаться? И что... О, Господи! — от неожиданной догадки ему стало дурно. — На нас сегодня напали из-за тебя?

— Нет, — Мервин нахмурился. — Если бы кто-то из других агентов проговорился обо мне, то они бы назвали меня настоящим именем. В придачу им было бы проще подстеречь меня в Дивейде, чем тащиться в Туманный лес, убивая меня на глазах ненужного свидетеля.

— Если не из-за тебя, тогда из-за чего же? — требовательно спросил Николас. Сердце у него забилось быстрее от осознания, что помощник втянул его в бандитские разборки, да еще на уровне правительственных заговоров. — Я десять лет занимаю должность мастера печатей в этом городе, и еще ни один бандит не счел нужным мне угрожать!

— Может быть, в Дивейде до сих пор не было бандитов, которым вы могли настолько сильно помешать, — ответил помощник. — Но я думаю, что это именно вы спровоцировали сегодняшнее нападение. Кто-то мог следить за вами, когда вы пошли из Адальбертхолла в полицейский участок, и понять, что мы догадались о подмене Сесилии. Лжебаронесса способна принести такую выгоду, что преступникам проще избавиться от нас, чем расстаться с мечтой о легкой наживе. Вдобавок преступникам очень удобно от нас избавиться. Весь город считает, что в убийстве виноваты мы, а если мы бесследно исчезнем, то все решат, что мы сбежали с награбленными деньгами. И еще, извините, мистер Катэн, но вы вчера сами предложили мне помощь в поисках девочки. Я полагал, вы осознаете опасность, которая может вам грозить.

Чудесно — оказывается, он сам во всем виноват! Николас поджал губы. Допустим, вчера вечером он правда не слишком хорошо обдумал свои действия. Проведать вернувшуюся леди Ольстен его тоже никто не заставлял, как и пойти в полицейский участок. С другой стороны, помощник так или иначе старательно подталкивал его ввязаться в поиски девочки, причем из его рассказа следовало, что этим должен заниматься вовсе не мастер печатей и даже не полиция, а секретная королевская служба.

— Если бы ты соизволил раньше поставить меня в известность, что работаешь в Тайной полиции, то я бы принял совершенно иное решение, — проворчал Николас. — Пожалуйста, перестань втягивать меня в эту авантюру и обратись в Тайную полицию, обычную полицию — да куда угодно! Я не хочу, чтобы за мной охотились оголтелые убийцы.

— Они уже охотятся, и вы ничего не сможете изменить, — безжалостно сказал Мервин. — Прекратить это можно лишь одним способом — найти их первыми. Обычная полиция с этим не справится, там даже не захотят нас выслушать — это отлично доказала беседа с детективом Левисом, разве нет? Я могу обратиться в Тайную полицию, но они вряд ли успеют что-то сделать. Зато вы, мистер Катэн, — его голос стал вкрадчивым, — способны принести расследованию огромную пользу. Вспомните утро — вам пары взглядов на место преступления хватило, чтобы заметить то, чего не заметил я и о чем вряд ли догадался хоть один детектив. С вашей помощью раскрыть убийство Яворов получится намного быстрее, не говоря о том, что есть шанс спасти невинную девочку. Вы боитесь преступников? Так ведь и мы не лыком шиты — у нас есть союзники, о которых врагам ничего не известно, — он ловким движением распахнул перед нанимателем веером колоду карт, с первой из которых мрачно взирал гигант Шеймус.

У Мервина плохо получалось быть коварным, а убедительным — и того хуже, однако его правоту сложно было отрицать. Николас опустил взгляд на свои мягкие ладони. Он мог замкнуться дома, не выходя на улицу и окружив себя крепкими молодцами, но его репутация разрушена. Убийство Яворов и пропажа баронессы — громкое дело. В ратуше наверняка потребуют провести суд над преступниками, а если настоящих убийц не найдут, то судить будут Николаса. Пусть даже его оправдают, на карьере мастера печатей придется поставить крест. В то время как Мервин предлагал возможность все вернуть...

Да черт с ней, с карьерой. Возможность спасти девочку — вот что имело значение на самом деле. Что ему поставить выше — собственное благополучие или призрачный шанс, что леди Ольстен — настоящую леди Ольстен — можно спасти?

Перед джентльменом такой вопрос не должен был стоять. Но прежде чем отвечать Мервину утвердительно, следовало выяснить одну деталь.

— Зачем я тебе нужен на самом деле, Мервин? — спросил Николас, пристально глядя помощнику в глаза. — Я стар, слаб и точно не гожусь в компаньоны молодому сотруднику Тайной полиции гоняться за разбойниками. У меня нет причин сомневаться в твоей истории, но я не понимаю, почему ты мне ее рассказал, если у вас все действительно так секретно. Ты мог соврать что-нибудь, и я бы наверняка поверил. Верил же я тебе четыре месяца... Но ты не стал этого делать. Почему?

— Потому что у вас огромный запас знаний о магии и несравнимый опыт работы с печатями.

Он ответил четко и быстро. Ни в его взгляде, ни в мимике, ни в жестах не промелькнуло и намека, что Мервин может лгать. Николас успокоенно кивнул.

— Еще я надеялся, — смущенно добавил помощник, — что вы поможете решить некоторые мои проблемы с заклинанием удержания. Если мы хотим найти Сесилию и остаться живыми, без этого не обойтись.

Его просьбе Николас не удивился. Проблемы? Конечно у него должны быть проблемы с такими-то пробелами в обучении!

— Хорошо, — решительно сказал он. — Знай: я не рад твоему обману, но если у нас получится найти леди Ольстен, то я готов тебя простить и даже помогу разобраться в заклинании...

— Каком заклинании? — громко спросили из-за двери.

Лицо Мервина изменилось, а Николас, вздрогнув, ушиб ногу о стол. Он никак не ожидал услышать третий голос. Особенно этот.

Створки двери медленно открылись, и в кабинет, прошуршав черной суконной формой, шагнул Монро. За ним показался покрасневший Джон.

— Прошу прощения, сэр, — обратился он к хозяину. — Я пытался объяснить детективу-сержанту, что ему следует подождать, но...

— Но мне было слишком любопытно, о чем секретничают подозреваемые в убийстве Яворов после поездки на место преступления, — прервал Монро, обведя комнату пристальным взглядом, — поэтому я не внял увещеваниям вашего дворецкого. Прошу прощения за это нарушение правил приличия, мистер Катэн, и доброго вам с мистером Эрканом дня. Так о каком заклинании вы говорили?

Как же не вовремя он пришел! Да еще и с такой наглостью!

— О ложных печатях мастера Оссеата, — соврал Николас.

— Ах, конечно, как я сразу не подумал. И каким образом они связаны с поисками недавно вернувшейся в Дивейд леди Ольстен и поездкой в Туманный лес? — как бы невзначай поинтересовался детектив.

Николас тяжело вздохнул. От Монро, этого клеща, теперь было не избавиться. Да и надо ли было? Вне зависимости от того, что там думал по поводу полиции Мервин, сообщить о нападении в лесу следовало обязательно, а приход детектива избавлял их от необходимости идти в участок и снова подвергаться насмешкам всей когорты полицейских. Кроме того, не исключено, что Монро что-нибудь знал о Принце крыс, которого упомянул тот разбойник.