Собственно, к моменту, когда стал вырисовываться конечный результат требуемого мне набора бакудо, вокруг меня порхал внушительный рой черных бабочек. Предстояло время для компиляции итогового решения. Подновив "Тозаншо", удерживающее поверженный кусок полумертвого пустого, присел рядом с занпакто. Углубился в записи с формулами.
— Хачи, вредно долго тут быть.
— М?
— Эм, время тут растянуто за счет трат духовной энергии, — пояснил Какаши.
— Да-да, — нехотя отвлекся я, — сейчас завершу, потом вернусь и перепроверю перед воплощением, — отмахиваюсь, спокойно воспринимая поучение.
— Ммна, ошибки чреваты, мгм... — согласился со мной Какаши.
Надежды оправдались — шторм стихал. Повезло с погодой. Значит, скорый подъем и немедленное овладение мной ниндзюцу "Каге Буншин" откладываются, сперва самому надо освежить Суймен Хоко но Гьё. После успокоения шторма самое и то ходить по водной глади. Спасибо, Ками-сама, что не зарядила буря, испортив погоду на несколько дней кряду.
Возвращение обратно во внутренний мир прошло значительно быстрее...
Странное ощущение, зря одновременно выпили и вылили в корни, эм, то зелье. Голова одновременно хмельная и ясная, бодрость духа и бесшабашность, густой аромат Древа, зацветшего подобно белой сакуре. Костяной жмых по-прежнему сохранял вид аморфного геля, но теперь безопасного, безынициативного, покорного. Весь вид портил сокрушенный Какаши, уперший локти в колени и обхвативший свою растрепанную голову.
Молча сел рядом, оказывая поддержку присутствием. Руки сами мяли белую глину, без участия сознания лепя колбаски и шарики. Не знаю, о чем он думал, а я вспоминал свои бои с Пустыми, все немногочисленные вылазки в мракобесие леса Уэко Мундо и бескрайнюю песчаную пустыню в вечной ночи этого мира. Вспоминал потери... Звери наплодятся, а шинигами... обучат. Вечное противостояние со своим высоким смыслом, со своими маленькими трагедиями и радостями.
— Меня подвергли гипнозу, — тихо и внезапно заговорил Какаши, будто исповедуясь. — И полсуток не прошло после смерти Минато-сэнсэя, как мне привили установку на ненависть к младенцу, — без запинок и мычанья. — Пересаженный в полевых условиях шаринган плохо прижился..., инь компоненты чакры для его работы у меня было мало и не те свойства тренированы. Внушение с сильными аргументами спровоцировало почти маниакальное стремление стать сильнее, овладеть додзюцу и дополнительным сродством со стихией, со всеми стихиями... Тогда это стремление всех выживших охватило, всё вроде бы в порядке вещей... Нападки Учиха на меня усилили нелюбовь и недоверие к ним — все видели шаринган в глазах Кьюби. О моем Мангекё Шарингане знал только Минато-сэнсэй... И они просчитались, попытавшись второй раз внушить ненависть, теперь уже к выжившему Учиха Саске. Чтобы я не смел передавать ему свой — ха! — невеликий опыт владения клановым додзюцу. Учиха... их подставили в моих глазах и глазах всей Конохи. И Наруто растили в диких условиях, якобы чтоб кланы не могли влиять на оружие деревни. И воспитали чудака, как рассчитывал Третий... Я распознал тогда... а окончательно освободился от гипноза в течение первой недели командования, но слежка... Учиха Итачи подставили, он наверняка знал и догадывался о многом, любил младшего брата, променял любовь на ненависть ради Саске... Однако юного Итачи обманули, Саске уготовили роль бычка-производителя и только, зацикленность на силе его спасение и проклятье... Мне недвусмысленно запретили их тренировать... Шимура Данзо, глава секретного Корня... Сарутоби Хирузен, Сандайме Хокаге, не лучше него... А ведь как заботятся да красиво говорит про Волю Огня!..
Какаши говорил много и сумбурно, часто делая паузы и глядя вдаль пустыми глазами. Занпакто выговаривался, а у меня всплывали фрагменты памяти, к которым он апеллировал, чтобы я по-своему оценил эти эпизоды. Маски, всю жизнь ходить в масках. Менталисты под давлением военного времени перешли дозволенные границы, начав своими корявыми ручками пытаться исправлять огрехи воспитания и нехватку времени ради победы в войне, а потом продолжили запретную и порочную практику в мирное время. Противно все это, мерзко и подло, жестоко. Вроде скрытая деревня — это военное поселение, а дележ власти похлеще императорского двора. Все верно: либо ты, либо тебя, третьего не дано — как в старые времена раздробленности. В Готее-13 все просто, почему и здесь было не разбиться на отряды с соблюдением четкой военной структуры? Это ведь очевидное решение! А кланы-дворяне стоят особняком, отправляя служить энное число своих членов и принимая лучших под свою фамилию. Общие цифры населения вполне подходящие. Хм, лучше не лезть со своим уставом в чужой монастырь, тут совсем другой мир, свои условия.
Я основательно запутался в мыслях и не заметил, когда собеседник высказался и настала тишина. От лишенного эмоций голоса чуть не вздрогнул:
— Хачи, тебе надо освоить Суймен Хоко но Гьё, — высказал свое "надо" Какаши, превозмогая свою слабость. Не впервой.
— Мда... ворох проблем надо постараться решать последовательно, — медленно произнес я, схрумкав карамельку с клубничным джемом. — Будешь лепить узор, Какаши?
— А ты дашь мне танто? — Вяло удивился он, сохранив постное выражение лица.
— Друзьям доверяют, — уверенно отвечаю ему, протягивая ножны с обоими клинками.
— Я твой занпакто, друг, — ритуально принимая ножны, серьезно и торжественно ответил Какаши, просветлев.
— Доверяю и для меня слепить что-нибудь, я теряюсь... — смутился я на такую реакцию, но тоже встал и ответил по этикету.
— Потом не обессудь... — хмыкнул Какаши, к которому вернулись краски жизни.
С облегчением посмеявшись и похлопав друг друга по плечам, словно столетние закадычные друзья или родные братья, занялись каждый своим делом. Разрядка придала сил и подтолкнула к свершениям.
Вода — это жидкость, мало накопления чакры с ее естественной убылью из стоп. Для хождения по воде надо постоянно высвобождать чакру, ровно и точно. Это много сложнее техники хождения по верхним путям, но еще лучше дисциплинирует ниндзя, поднимая контроль на новый уровень, необходимый для начала освоения высокоранговых дзюцу. Как говорится, пределов совершенству нет. Находившись, набегавшись и напрыгавшись по воде, вернулся к Древу.
— Очки? — На всякий случай уточняю про предмет, слепленный Какаши.
— Мгм. Рассчитаешь слоеное кидо вместо стекол, Хачи, делов-то...
— Делов-то... — передразнил я его. Времени не хватит на это. — Думаешь отменить тренировку для команды-7?
— Мгм, рано ходить им по воде, особенно Наруто.
Да, согласен, Узумаки вчера только добежал до вершины, вцепившись в нее всеми конечностями, а перед переходом к следующему этапу обучения следует уметь свободно ходить по деревьям во всех направлениях.
— С погодой может не повезти больше.
— Мм, огородишь берег каменной стеночкой, — пожал плечами занпакто. За ними двинулись торчащие эфесы танто, обзаведшиеся костяным узором, как по гарде с заходом на обхватку лезвия, так и по ручке, закрытой полосками кожи.
Зеркально пожал плечами и забурился в лес сладостей, начав выщелкивать "Бакудо-92: Джигокучо". Защитный слой от физических атак — раз. Хм, а почему бы не сделать кидо в виде линз для глаз, чтобы задавать цвета? Разрез, форму... Ладно, эта бабочка пусть где-нибудь у Древа полетает, позже над ней подумаю. Слой против ослепления — два. Затеняющий слой — три. Ну, зеркальный слой для красоты — четыре. Все это просчитать для додзюцу — помехи недопустимы. Хм, экранный слой для защиты от гендзюцу — пять. Шестой слой против оружия, напитанного чакрой, и ниндзюцу. Седьмой слой иллюзий, менять цвет радужки, к примеру. Хм, где-то уже должна была быть такая Джигокучо.
— Хм? — Поднимаю бровь. Занпакто явно видит, что я собираюсь выходить из внутреннего мира.
— Мы так еще не пробовали, Хачи, — сняв ножны с танто и приготовившись отдать по требованию.
— Хорошо, Какаши, давай испытаем, — оставляя клинки ему.
Честно говоря, у обоих легкий мандраж. С куском Пустого вроде разобрались и пристроили к делу, но все равно боязно как-то. Вдруг близкое истощение как-то повлияет, в худшую сторону?
— Уф! Все в норме, — произнес я мысленно, довольный собой. И тишина в ответ. Я испугался, не ощущая занпакто. Всего сутки почти прошли, а сроднился, как если бы всю жизнь вместе прожили. Вообще-то, почему как?..
Утренние сумерки, спящие ребята, нервный командир, сидящий в трапезной и жующий мармелад. Успокоившись, повторил призыв танто. Получилось легко и просто.
— Какаши? — Осторожно позвал я. Опять молчок.
Измененные танто в призванном виде будто только что из рук талантливого кузнеца и ювелира. Костяные вставки придавали рабочему инструменту изящество и хищную изюминку. Их не хотелось выпускать из рук, не хотелось держать в ножнах.
— Ладно, Какаши, сам же просил испытать, — мысленно произношу, представляя занпакто.
Заев вафлей сахарную печеньку, снял теневые сандилии и босиком вышел на веранду, прикладывая усилия, чтобы ступать бесшумно. Перелез перила. Сосредоточившись, осторожно встал на спокойную воду. Последняя ванильная тянучка растворилась во рту. Походив по воде аки посуху, пришел к выводу, что нет дискомфорта и напряга. У меня получается очень прилично, необычные ощущения от касания стоп и водяной пленки были приятны. Однако осталось чувство недостающего элемента — своей инь-компоненты, доставшейся от пустого. Продолжил испытания, воспользовавшись приемом, которым пугал бандитов на рынке. Костяные вставки танто таковыми и ощущались, костяными, подал в них чакру — свечение получилось ровнее и белее, чем в тот первый раз.
— "Мизу Буншин но Дзюцу", — попробовал я технику создания водяного клона, более простую, нежели теневого.
Передо мной образовался холмик воды и с противным бульканьем опал, а я с головой погрузился в мутную воду. Тьфу! Еще раз булькнув с досады, первым делом убрал танто в ножны, потом начал учиться держаться о воду руками. Постепенно освоился и вылез целиком. Ладно. Попробуем проверить еще одну шальную мысль. Положил в теневой подсумок галечный камень и отозвал занпакто. Хм! Призвал — камешек оказался внутри. Хм! И вообще, никакого дискомфорта нет, тело ощущалось полностью родным и привычным — послушным. Глаза были розовыми, к слову. Обсушившись, вернулся к медитации.
— Итак? — Задаю вопрос первым, едва появившись у Древа. Прыжок во внутренний мир произошел буквально после минуты медитаций.
— Норма, — ответил он. — Думаю, нам для общения будет достаточно, чтобы один танто пребывал у тебя, Хачи, а второй у меня.
— Какаши, а как же ощущения тела?
— Хачи, я твой занпакто... Я уже как бы не человек и не хозяин тела, — беспечным голосом произнес напряженный Какаши. — Не стоит мне цепляться и, эм, искушаться...
— Понял, — одновременно говорю и протягиваю ему оба танто. Выбор за ним. — Спасибо, — принимаю танто под правую руку. Для амбидекстра нет разницы, но правую в мужском обществе принято считать ведущей.
После перепроверки всех расчетов и совместного создания из очков артефакта, эдакой замены маски пустого, вернулся в явь. Призвал танто.
— Мгм, — тут же подал свой довольный голос занпакто.
— Здорово! Без общения с тобой я бы с ума сошел, — выдал я. Утрированно или нет, но мне действительно было не по себе от мысли, что за день ставший привычным голос Какаши исчезнет из моей головы вместе с ощущением его незримого присутствия, поддержки.
Очки тоже без проблем призвались, причем сразу на положенное место — сразу одетыми. Через миг ощутил, как они прилипли к коже, наглухо прикрыв розовые глаза, столь смущающие Какаши. В следующее мгновение меня буквально захлестнуло ощущение комфорта и правильности бытия, все встало на свои места.
— Словно гора с плеч свалилась, — обрадованно поделился мыслью с Какаши.
Занпакто молчаливо согласился. Слопав конфету, отправился на повторные испытания, начал с Суймен Хоко но Гьё.
— Ммна, тренировки, тренировки и еще раз тренировки, — мысленно покачал головой занпакто на мою безуспешную попытку встать на воду. Стопы жгло, вода побулькивала и расцвечивалась, а толку ноль. Смесь трех видов духовной энергии нарушала требования дзюцу, оно шло враздрай от подачи непонятной чакры. Память хранила относящееся исключительно к человеческой составляющей. Неудача расстроила, но полностью погасить настрой не смогла — так и должно было быть.
Шмотки без труда перемещались туда-сюда, во внутренний мир и обратно. Там непонятно как, кстати, Какаши запечатал нашу эро библиотеку обратно в свиток — просто чудесно. Сам так хочу научиться делать — использовать столь простейшую операцию с фуиндзюцу на макимоно. Следующий тест прошел с очками — слушались идеально. С ними и во мраке ночи, и в полной темноте пещер буду нормально видеть. Левую часть очков усилием воли сделал непрозрачной и зеркальной, с плавным переходом через нос в полностью прозрачное состояние, с легким стеклянным блеском. Матерчатая маска шиноби довольно удачно прилипла к очкам, отражение моего лица напомнило мне давнего напарника, Учиха Обито, такого же веселого и оптимистичного, как Наруто. Это он, умирая, подарил мне на день рождения свой глаз взамен утраченного... Эх... Обито научил меня держаться напарников и никогда не бросать их в беде во время миссий. Да! Меня! Раз Какаши признал себя занпакто, то и я теперь признаю его тело и память за свои, родные.
— Шикай не стоит пока, мнаа, без контроля чакры попусту разорвать может.
— Понял, спасибо, — вежливо соглашаюсь с прописной истиной. Это я так обрадовался идеально белой Сирокама, что подумал о переходе к высвобождению духовного меча.
Занпакто занимался контролем проходящей через него чакры, пока примерно с моей успешностью — серп получался кривой и летел совершенно не туда, куда хотелось. Зато зримая чакра имела идеально белый цвет. Еще один положительный момент заключался в том, что мне стала доступна сенсорика, правда в ограниченном варианте. Приблизительное чувство вектора до моей команды-7 и объем их циркулирующей чакры в сравнении с моим собственным. Какаши ощущал точнее, ярче, дальше. Попробовал танто в правой руке. Хм? Трижды повторял все то же самое, что для левого, но правый не спешил радовать серпами Сирокама. Да, по нему струилось оранжево-фиолетово-белое свечение, но покидать насиженное место какими-то там серпами оно не хотело в упор. Эм, ну да, внешне свечение вокруг клинка выглядело красиво. Преобладающий оранжевый цвет мешался слоями с фиолетовым, обрамляясь белой кромкой.
Чакротворное уже пил, вторая во вред. Хм, ириски кончились? Вот ж напасть какая...
Глава 9.
— Доброе утро, Цунами-тян, — здороваюсь, когда женщина во второй раз вышла из уборной, полностью наведя марафет. Я в это время предпочел не попадаться ей на глаза. — Вы прекраснее дивного рассвета, — не удержался от комплимента. Алые ленты в двух девичьих косицах озорно разметались по груди. Постарался не заметить, что юбка и блуза остались прежними, как ни печально, но видимо это лучшее из имеющегося у нее. Скромный выбор. Какие наряды у бедноты?
