Комсомолец. (Черновик)

— А это что там такое? — привстал на ступеньке сержант. Пытаясь разглядеть людское столпотворение впереди.

— А, я и забыл. Это вор валяется. Я когда пленного вёл к повозке, то увидел, как он у меня в вещах швыряется. Там есть и подотчётные вещи. Пришлось окликнуть, а когда побежал, пристрелить. Успел мешок у меня свиснуть. Да по мелочи там.

— Понятно, — сразу успокоился сержант. Бойцы что приготовили оружие, хоть и успокоились, но всё равно держались наготове. Кстати, у одного был ППД с рожковым магазином. Пока ехали, он всё с любопытством косился на мой автомат.

Подъехав к группке из шести человек, мы действительно увидели у ног крестьян давешнего вора.

— В чём дело? — спросил сержант, спрыгивая с повозки на землю. Остальные тоже покинули повозку, только один успел осторожно передать мне щенка.

— Так вот, убили страдальца. Участкового ждём, пан офицер, — ответил один из крестьян. Пока сержант разбирался с этим делом, я тоже не скучал. Выкинул из кузова всё сено, в работу оно уже не годилось и, сбегав с ведром до лужи, вылил всё на дно повозки. Вещи из неё я предварительно вытащил и складировал рядом.

Щели для стока присутствовали, так что я легко отмыл повозку от перевозки языка и набившейся пыли. После этого я взял короткий огрызок острозаточенной косы, что крепился на боку повозки и, найдя взглядом, где трава посочнее, направился туда, закинув косу на плечо. Тут метров сорок всего идти. Травка самая сочная была на противоположном склоне тому, где лежал убитый.

Шмель радостно бежал рядом, забегая то вперед то назад. Отгоняя его, я стал с короткими замахами срезать траву, зорко следя, чтобы под замах не попал щенок, который думал, что с ним играют.

Головин закончил с этим делом за пятнадцать минут. Он собрал показания, дождался милиционера и сообщил тому о причинах этого убийства. Тот понял и начал составлять рапорт. Ко мне вообще никаких претензий не было. Всё-таки хорошо работать на контору, отмазали.

За это время я успел отмыть повозку, которая высохла под лучами солнца, и принести три охапки свежесрезанный травы. Так что дальше мы покатили уже под аромат полевых цветов, да и бойцы сидели в повозке с куда большим комфортом. Хотя травы мало, только-только дно да вещи закрыл, надо ещё охапок шесть-семь.

Автомат за всё время езды висел у меня за спиной, я ремень через голову перекинул, поэтому остановившись на месте, сразу же спрыгнул и перекинул его на живот, внимательно оглядываясь.

— Тут бункер? — поинтересовался Головин.

— Да. Но сначала я покажу место для наблюдателя, нужно посадить туда одного, чтобы он контролировал окрестности. А потом уже можно и бункер принимать.

— Хорошо, принимается, — кивнул сержант.

— Туда в кусты не ходите, — сообщил я бойцам, один как раз двинулся туда. — Там испачкано, один засранец заседал. А ты пошли за мной.

Боец, курносый рыжий паренёк лет девятнадцати, скинул карабин с плеча, серьёзно кивнул, нахмурившись, и последовал за мной.

Поднявшись наверх оврага по отрытому склону, я подошёл к кустарнику и отодвинул в сторону маскировочную крышку. Парень заглянул внутрь, осмотрелся и одобрительно кивнул. Пост был создан с умом.

— За псом присмотри, — попросил я его.

— Хорошо.

Оставив бойца устраиваться в окопе, я быстро спустился вниз, сбежал бегом и, пройдя мимо повозки, подошёл к тайному входу и отодвинул квадрат в сторону. Подскочивший боец, тот, что с ППД, помог мне.

— Ага, а вот и тела, — заглянул внутрь Головин.

— Все сразу пойдём или подождёте пока я сбегаю генератор запущу?

— Так тут и генератор есть? — удивился сержант. — Вместе идём.

У бойцов фонариков не оказалось, поэтому пришлось пользоваться моим. Мы шли по бункеру, и я подробно описывал Головину что где. Про пулемёты у входа честно сказал, что они не исправны, вытащены бойки. Бойки я достал из кармана и передал сержанту.

Когда мы проходили мимо казармы, то ощутили сильный запах бойни и сгоревшего пороха.

— Ага, вот ещё трупы, — пробормотал сержант.

— Там в караулке ещё четверо, — не останавливаясь, ответил я, мельком осветив казарму. Было видно, что на бойцов всё это произвело впечатление.

После того как генератор был запущен и бункере появился электрический свет, мы с сержантом все осмотрели и тот начал составлять список найденного, а я занялся своими делами. Подхватив две подготовленные канистры с бензином, я мелкими шажками заспешил к выходу.

Немцов появился перед самой темнотой. Грузовик подъехал по верху и остановился когда мы дали себя обнаружить. С куратором было пятнадцать бойцов, что сразу рассредоточились вокруг входа в бункер, четверо нырнуло внутрь. На всё это я смотрел с интересом, так как в это время протирал стреноженного Красавца пучком травы. Помыть бы его потного после сегодняшней работы, но сержант просил не уезжать до приезда Немцова, вот я и ждал.

Куратор легко сбежал с кручи и, ответив на приветствие появившегося из бункера Головина, внимательно выслушал его устный доклад, после чего подошёл ко мне.

— Не расстроился? — спросил он, потрепав Красавца по гриве.

— Почему вы задаете мне вопрос как архитектору Пизанской башни?

— Чего?

— Я говорю, что не понимаю, куда вы клоните.

— Я про то, что раскрылся? А то ведь когда к нам пришёл больше всего на это упирал.

— Ах вы про это... Ну уж тут ситуация такая сложилась, деваться было не куда. Нужно было оперативно реагировать, чтобы банды не ушли.

— Это да, свили они тут гнёзда. До сих пор чистим. Вон даже армейцев привлечь пришлось. Правда, для второй линии.

— Агента взяли?

— Взяли, — поморщился Немцов. — Только ранили серьезно, сейчас в военном госпитале оперируют. Его там два десятка опытных вояк охраняло. Дрались до конца. Мы трёх потеряли, пока не подавали сопротивление и не взяли резидента.

Отойдя от коня, старший лейтенант подошёл к повозке, взял пучок свежесрезанной травы, с удивлением посмотрел на слишком большую горку сена, и нагло закопался в нём. Заметив, что он поднимает за ствол оружие, я рванул к нему и, ухватив за приклад, захрипел:

— Моё-ё.

— Куда тебе противотанковое ружьё, лишенец?! — возмутился он, не отпуская. Но тут до него дошла глупость ситуации, на нас смотрели бойцы, смешков не было, но некоторые торопливо отворачивались, и он отпустил ствол. Почти сразу я закопал ПТР обратно, навалив сверху ещё травы.

— Куда-куда, — проворчал я, осторожно как бы ненароком оттирая Немцова от повозки. — Агент же ясно сказал, что в июне будет война. Немцы нападут. Хотели напасть в конце мая, но у них мало боеприпасов было подвезено для ствольной артиллерии. Вот и увеличили срок ещё на несколько недель. В середине июня говорил должны напасть. Вы что с ним не говорили?

— Откуда? Я с того хутора в ещё два заехал, и только уже потом к вам. Еле нашли. Но ориентир с этим камнем хорош. С Рогозовым по телефону беседовал, но сам понимаешь на такие темы не поговоришь.

— Это да, — согласился я.

— Парень ты как я успел определить надежный... Слухи о начале войны бродят среди комсостава армии и ГБ. Сам думаю, что война вполне может быть. Рапорты наверх были отправлены, пока молчок. Сам понимаешь, больше ничего мы сделать не сможем. Если только агент заговорит, но не думаю, что наше руководство ему поверит.

Поняв, что сказал лишнее, Немцов перевёл тему:

— Что там у тебя кроме ружья?

— Да по мелочи. Головин в курсе. Кроме ПТР, немецкая снайперская винтовка, ручной пулемёт 'браунинга'...

— Тысяча девятьсот двадцать восьмой? — перебив, спросил меня гебешник.

— Да он. Ещё автомат 'Суоми', ну и боеприпасы для всего этого.

— Солидное и разнообразное оружие для разных задач. Но всё-таки ПТР-то тебе зачем??!

— Немцы, война, чем я технику у них жечь буду?

— Думаешь, дойдут досюда?

— Думаю и до Киева дойдут.

— Ты кому другому такое не скажи. Ладно, начальство разрешило заиметь тебе такой арсенал, но не официально. Если что мы не в курсе. Ясно?

— Конечно. Что я без понятия?

— Пока не понятно. Тем более если не тут, в другом месте найдёшь. С твоим шилом в заднице, это нетрудно... Рапорт написал?

— Да, он у сержанта.

— Может, возьмёшь напарника, или лучше двух?

— Анекдот такой есть. Один хохол — партизан, два хохла — партизанский отряд. Три хохла — партизанский отряд с предателем. Одному проще, доверяю я только себе.

— Ладно, планы у тебя есть какие?

— Да, иду к Ковелю. Там леса обширные, поохочусь.

— Не советую, это уже не совсем наша зона ответственности.

— А тут что делать? После сегодняшнего дня все бандиты сидят по своим ухоронкам и дрожат. Всех зверей распугали, охотнички.

Невольно хохотнув, Немцов посоветовал всё-таки покататься недалеко от Луцка и так сильно не нарушать законы Советского Союза, а то ведь в другой раз могут и не успеть прикрыть. Законы-то тут стро-огие. А меня особо не назовёшь законопослушным гражданином, как будто война для меня уже началась. Так она и началась, ещё тогда когда я очнулся в этом теле. М-да.

Обещал подумать. Пусть думает, что я где-то тут, а я рвану в леса. В том районе они обширные, есть, где разгуляться. Нет, всё-таки хорошо, что начальство так включилось в работу с этим делом, что им стало не до меня, вот и воспользуемся этим.

Немцов ушёл инспектировать бункер, его решили уничтожить, вывезя всё имущество, а я спокойно запряг Красавца и, не забыв прихватить Шмеля, он спал на своей подстилке под повозкой, поехал искать место для лагеря. Стемнеет через час, следует поторопиться. Подумав, я решил править на место свой прошлой стоянки. А что искать новое, если есть хорошо изведанное старое?

* * *

Верхушка старого коренастого дуба покачивалась в такт порывов ветра, чувствовалось приближение непогоды, однако меня это не особо волновало или мешало. Я находился на высоте шести метров, и тут покачивание ствола не особо чувствовалось. Приложившись щекой к прикладу, я посмотрел в оптический прицел. С той стороны оптики картинка передавалась наиинтереснейшая. На лесной хутор заехали две телеги набитые крепкими такими молодцами. Вооруженными естественно молодчиками.

— А вот это уже интересно, — пробормотал я, заметив, как со второй телеги как мешок с картошкой сбросили тело со связанными руками и в синей милицейской форме.

За последний месяц, с того дня как оставил Немцова у бункера, я успел измениться. Нет, внутренне всё также ненавидел этих националистов, а охотился я в основном на них, но вот отношение к представителям Советской власти, да и вообще к гражданам этого государства, изменилось. Они стали для меня... своими что ли? Ранее я мог спокойно наблюдать, как там пристрелили русского. Ну убили и убили, мне-то что, русского же убили. А сейчас не-ет, уже чувствуется боль в груди, и подкрадывалась мысль: да они нашего убили, ах они су..и, урою и т.д! То есть я становился местным, и советские граждане уже не вызвали такого отторжения, как раньше: они сами по себе я сам. Поэтому появление связанного милиционера подстегнуло моё решение, на отстрел.

Мгновенный анализ ситуации выдал мне результат. Нельзя им дать возможность скрыться с сотрудником милиции среди построек. Моё преимущество в открытой местности.

Наведя прицел на молодчиков, я нашёл цель для стрельбы так, чтобы моя пуля, пройдя первого, обязательно зацепила второго, что стоит за ним. Поговорку помните про двух зайцев? Эти зайцы от меня не ушли. Я уже не в первый раз пользуюсь подобной уловкой, были пару сбоев в начале работы в этих лесах, но с опытом приходило и понимание моих действий. Я стал настоящим егерем. Теория получила богатейшую ежедневную практику.

Винтовка сильно толкнула меня в плечо, но я не открываясь от прицела, отслеживая все перемещения бандитов, не глядя выкинул использованную гильзу и вернул затвор на место подавая новый патрон. Штатная снайперская винтовка 'Маузера' германского Вермахта за этот месяц ни разу не подвела меня. Жаль, что патроны для неё подходили к концу. Тут требовались специальные, и так уже начал переходить на обычные для пехотных карабинов.

Второй выстрел. Пуля попала в грудь здорового, кряжистого и бородатого мужика, что открывал рот, чтобы заорать, отдавая приказы. Даже после второго выстрела бандиты ещё не сообразили, что их убивают, звук моего выстрела глушился деревьями, но вот этот второй успел связать нестрашный и далёкий хлопок и то, что начали оседать на землю два его дружка.

Третий выстрел в спину, идущему к хате мужчине. Его движения и осанка выдавали опытного бойца. Вот когда последовал четвертый выстрел, и упал орущий пятый бандит, зажимая раздробленное колено, остальные мгновенно разбежались по постройкам, и я удержался от пятого и последнего выстрела. Целей в зоне видимости не было.

Во дворе бесновались собака, даже до меня изредка с порывами ветра доносился её лай. Бандиты вряд ли могли определить, откуда стреляют. Позицию эту я нашёл ещё два дня назад и успел оборудовать. Этот дуб находился в шестидесяти метрах от опушки в глубине леса. В этом месте деревья расступались небольшим открытым языком, что позволяло мне фактически стрелять из глубины леса. Можно сказать природный глушитель. До самого хутора было едва триста метров, но из-за ветра я стрелял на пределе своих возможностей. Конечно, за этот месяц у меня была богатейшая практика. Даже из миномёта пришлось пострелять, выпустив последние десять мин и притопить его в болоте. Как бы то ни было, стрельба была удачной. При первом выстреле я надеялся хотя бы ранить второго молодчика, но оказалось, обоих положил наповал. За четыре секунды я выпустил четыре пули. Из пяти бандитов только один был жив, но и выстрел был специальный. Вдруг кто попадётся на эту детскую уловку и кинется на помощь?

Пользуясь возможностью я, не отрываясь от прицела, стал по одному подавать патроны в винтовку. Жаль, что эту снайперку нельзя заряжать обоймами, прицел мешал, только по одному патрону.

Пока перезаряжался, ситуация на хуторе не изменилась. Продолжали создавать звуковую какофонию собака и раненый бандит, и полная пустота на территории хутора. Разве что только связанный милиционер пошевелился и подтянул к животу колени, свернувшись калачиком. Я думал, это было неосознанное движение, но как оказалось, как раз оно и было осознанным. Перевернувшись на живот, он встал на колени и, пошатываясь уже на ноги, после чего заплетающимися ногами и шатаясь из стороны в сторону, направился к выходу с хутора. На миг, переведя прицел на него, я поразился, вместо лица у него была окровавленная маска. Бандиты превратили его лицо в отбивную. Судя по его движению, он поставил себе цель дойти до леса и ни на что больше не обращал внимания, перейдя в режим автопилота.

Вернувшись к хутору, я заметил выглядывающего из-за угла бандита. Он как раз поднимал винтовку, вскидывая её к плечу. Чтобы определить скорость и направление ветра я использовал флюгер на крыше хаты. Поэтому мгновенно мысленно сделав поправку, выстрелил. Пуля попала ему в плечо. Тот упал и быстро откатился за защиту сарая. Винтовка осталась лежать на виду.