Четыре грани 3.1

— Ты только в следующий раз, когда будешь 'экзаменовать', не слишком увлекайся... — буркнул лаэр.

— Само собой! И проверю, чтобы Дика поблизости не было.

— Так я не понял, а Дик-то при чем?

— Так чуть не сожрала меня твоя псина! Вот смотри! — предъявил он все-таки 'боевую рану'.

— Ха! Да это царапина! — ухмыльнулся Орис. — Я-то думал, он тебя и впрямь пожевал.

— Ну... если бы не степняки и Рен, самоотверженно бросившийся меня спасть, одного из нас ты точно бы не досчитался поутру.

— Что?! — переменился в лице варвар.

— Я имею в виду — меня или дога... А ты что подумал, мой господин?! — подался Меченый вперед, буравя лаэра насмешливым взглядом.

— Я? Ну... я так и подумал, — мотнул головой Аслан, отворачиваясь.

— Я же не самоубийца, чтобы обижать твое... ой, извини, Солнышко госпожи, — неожиданно ядовито заметил Дерек.

— А так получается, Рени, рискуя своей задницей, бросился спасать твою? — уточнил посерьезневший Орис.

— Аслан, ты бы объяснил парню, что его задница для тебя все-таки имеет бОльшую ценность, а? — не без скрытого смысла предложил Меченый, сердито покосившись на товарища.

— Мне трудно сравнивать, — повелся лаэр на подначку, только живо перевел тему в нужное ему русло, — кому из вас отдать приоритет.

— Кхм... я уже свободен? — напомнил о себе Орис, переведя взгляд с одного на другого и заметив, как напрягся Дерек. На изуродованном шрамами лице бойца все еще была улыбка, а глаза предупреждающе сузились.

— Ладно, закрыли этот вопрос, — согласился Аслан, опомнившись. Подошел к шкафчику, взял с полки баночку с бальзамом и резко кинул Дереку.

Тот мгновенно среагировал, поймав ее на лету, но возмущенно воскликнул:

— А если бы я не поймал?!

— Значит, пришлось бы смазывать в двух местах, — пожал плечами лаэр.

— Спасибо тебе, добрый господин, — съехидничал Меченый, но быстро открыл крышку на банке с целебным снадобьем и щедро смазал царапину. — Все, лови! — кинул он ее обратно. — Теперь буду как новенький, Краше прежнего! — невесело усмехнулся он, невольно потянувшись дотронуться до шрамов на щеке, но, поймав на себе сочувствующий взгляд лаэра, уронил руку и фыркнул. — Я не нуждаюсь в жалости!

— Дерек... — укоризненно произнес варвар, даже и мысли не допускавший, что парень нуждается в жалости. — Это не...

— Все, эта тема тоже закрыта! — отрезал раб-воин. — Как там говорят — шрамы украшают мужчин? Жаль, что у нас один Красавчик уже есть, а то бы сменил кликуху, чтобы все мне завидовали! — хорохорился он, понимая, что несет какую-то чушь, но почему-то в памяти всплыли невеселые ночные размышления, и никак не мог заткнуться.

И Аслан не перебивал, не отводя твердый взгляд, словно, действительно понимал, что с ним творится.

— Ну раз вы свои темы исчерпали, у меня вопрос, — вклинился помощник лаэра. — Как насчет арбалетов нового оружейника?

— Думаю, хвастаться не будем, — понял его намек хозяин крепости. — Не хочу, что бы у Морицкого возникла идея переманить его обратно.

— Хорошо, — кивнул Орис. — Только все-таки мне не нравится идея переселить Рена в казарму. Хотя, если Мартина обязать жить все это время, пока наши гости не уберутся восвояси, дома...

— Лучше его к родичам посели, — подкинул здравую мысль Дерек.

— Ха! — оживился Аслан. — Может ты и прав. К ним-то Ливар уж точно не сунется! Не хочется посвящать слишком многих... Орис мне будет необходим... — с сожалением продолжал рассуждать вслух варвар. — Дерек, тебе придется без смены несколько дней быть при Рени.

— А я-то тогда там зачем? — забеспокоился Меченый. — Ты к нему лучше Верена приставь. А я если что — на подхвате, снаружи. Если ему надо куда выйти, свежим воздухом там подышать...

— Дерек! — одернул запаниковавшего парня лаэр, и глумливо улыбнулся. — Я вам обоим каршиффы организую, согласен?

— Это приказ? — потеряно поинтересовался Меченый, почти смирившись с безнадежностью своего положения. И дернул же его нечистый со своими предложениями влезть.

— Разумеется, — широко улыбнулся Аслан, довольный, что удалось хоть немного уязвить друга.

Хотя лаэра немного беспокоило такое соседство степняков с этими двумя парнями, к которым он оставался неравнодушен, но это, действительно была единственная возможность не объяснять ничего Ренальду в подробностях, заставляя Котенка переживать очередное унижение, но оградить его от пагубного знакомства с подонком. А так как родичи прибудут раньше столичных гостей, вторая казарма окажется занята, и это как раз отличный повод разместить незваных визитеров в городе. Даже если Морицкий и напросится на экскурсию в крепость, Рени он не получит!

Ну и в этот раз ему для собственного спокойствия и для душевного равновесия Дерека, действительно, понадобятся два платка, означающих для степняков неприкосновенность его парней.

— Все, пока свободны! — отпустил Аслан бойцов. — Дерек...

— Да, мой господин? — обреченно уставился Меченый на лаэра, что он еще придумал? Судя по ухмылке — к делу это не относится.

— Не очкуй раньше времени. Так и быть, скажу Верену, чтобы он заходил к вам с Рени, прочитать на ночь сказку.

— Тьфу! — в сердцах сплюнул Меченый и, пинком распахнув дверь, вылетел в коридор, провожаемый дружным хохотом оставшихся в кабинете лаэра...

Раздав указания по приведению Замка-крепости к встрече гостей, Аслан взял Ориса и еще двоих бойцов и отправился в город. Предстояло еще и там провести внеплановое собрание городского Совета, с тем, чтобы встреча столичных гостей прошла на должном уровне и с минимальными осложнениями в виду не слишком приятных личностей прибывающих.

Вернулся Аслан только к вечеру, вымотанный, но удовлетворенный выработанной стратегией, которую уже начали осуществлять назначенные им ответственные чины. И с усмешкой представляя, какой ажиотаж вызовет среди женской половины местной аристократии это известие о намечающихся приемах. Особенно в тех семьях, где дочек пора выдавать замуж. Ни Альвиан Пилиф, ни Ливар Морицкий, интереса для заботливых мамаш не представляли, так как были женаты. Правда, у Альвиана старшему сыну как раз недавно сравнялось семнадцать, и, кажется, юноша еще не был обручен. Но вот лично он сам и на полет арбалетного болта не подпустил бы к своей дочери ни одного из этих рэлов! Впрочем, у него пока ни дочери, ни сына нет, так что беспокоиться не о чем. О своем отношении к столичным господам он намекнул, а дальше уж пусть каждый для себя делает собственные выводы.

Хозяин Замка, действительно, здорово вымотался за прошедшие сутки. И поэтому не особо возражал, когда выспавшаяся у себя в комнате Тесса не отправилась сразу после ужина в их общую спальню, а велела Рени взять учебники и идти к себе, дескать, она придет проверять вызубренное.

Как уж они будут вдвоем повторять пройденный Котенком материал, Аслан немного себе представлял, и он бы с радостью присоединился, пусть только и в качестве зрителя. Но, во-первых, дорогу в спальню наложника варвар себе запретил сам, а во-вторых, действительно очень устал и надо было хорошенько отдохнуть, чтобы встать наутро с ясной головой и понять, пока еще есть время, не упустил ли чего из вида?

Утро нового дня оказалось приятным во всех смыслах. И хотя за окном все еще царили утренние сумерки, лишь едва окрасившие полоску неба на востоке в нежно-коралловый цвет, день обещал быть солнечным и ясным. Расслабленная ладошка жены покоилась на его широкой груди. Варвар улыбнулся, осторожно, чтобы не разбудить, благодарно накрыл ее пальчики своей ладонью. Вообще-то он не обиделся бы, если бы Тесса этой ночью решила остаться с Рени. Но она все-таки предпочла вернуться к нему. И это оказалось неожиданно очень приятным, потешив его эго. А уж привычно чувствовать волнующую тяжесть ее ножки на своем голом бедре и того лучше! Даже на разминку идти расхотелось, о чем недвусмысленно сообщило его мужское достоинство, оказывается, проснувшееся даже раньше хозяина и пребывающее в полной боевой готовности к постельным подвигам.

Почти не дыша, мужчина аккуратно провел ладонью по обнаженной шелковистой теплой коже, повторяя плавные изгибы девичьей фигурки от ее согнутого колена вверх почти до самой талии. И едва сдержал досадливый стон, дальше легкая ткань ночной сорочки, прижатая ручкой Тессы, задираться не хотела. Поэтому варвар, покосившись на личико мирно спящей супруги с легкой полуулыбкой на припухших губах, отправился исследовать остальное, до чего мог дотянуться, не меняя позы. Упругие холмики аппетитной попки девушки тоже оказались нежно обласканы его рукой. Захотелось не просто погладить, а смять их, подвигая ее еще ближе. Да и вообще, заняться полноценным сексом, а не вот этим жалким подобием... Тяжесть в паху становилась почти нестерпимой, но для того, чтобы удовлетворить недвусмысленное желание собственного организма, неплохо было бы заручиться разрешением на обоюдное получение очередной порции удовольствия. Но что-то подсказывало лаэру, что Тесса не слишком обрадуется покушению на ее утреннюю негу. Судя по вчерашнему замечанию, когда он уже на крыльце дома подхватил ее на руки, чтобы отнести вверх по лестнице, жену и впрямь теперь пару дней лучше не провоцировать. Все-таки ночной марафон оказался слишком страстным, и теперь некоторые (принимающие непосредственное и особенно жаркое участие в постельных баталиях) части тела любимой девочки нуждались в отдыхе и восстановлении. Обидно, конечно, упускать такой момент, но ничего не поделаешь. Такая накладочка с последствиями случалась не впервые, и лаэр очень надеялся, что повторится еще не однажды. В смысле, не 'последствия', а само предыдущее действо, потому что отказаться от удовольствия, когда обезумевшие инстинкты затмевают все здравые мысли, очень сложно и для него самого, и для его второй половинки. Не зря же он не устает благодарить и Великих Духов, и Всевидящих, за то, что ему досталось такое бесценное сокровище, полностью разделяющее его предпочтения в супружеской спальне.

Бережно сдвинув ножку жены со своего бедра, Аслан осторожно опустил ее, откатился в сторону и легко поднялся. Бодрящий ледяной душ — лучшее средство борьбы с подобным искушением!

Лаэр сегодня отлично выспался, с удивлением отметив, что мучили его во сне вовсе не свалившиеся неожиданно непредвиденные заботы, а волнующие видения, в которых он снова устраивал заплыв наперегонки с Дереком. И, как тогда, летом, совершенно обнаженные они валялись на каком-то диком островке, пытаясь отдышаться и восстановить силы для обратного заплыва, едва выбравшись из воды и упав на спины у самой кромки берега. Разгоряченные, смуглые от загара тела были покрыты каплями воды, в каждой из которых отражалась крохотная искорка стоящего в зените солнца. Не испытывая смущения, они развалились на горячем песке, раскинув конечности. Их босые ступни облизывали ленивые, монотонно плескавшиеся волны реки. Легкий ветер, налетая порывами, пытался просушить спутанные мокрые пряди варвара, черными змейкам прилипшие к его плечам и спине, и смешно ерошили короткий ежик волос на затылке раба-воина. И где-то в поднебесной вышине, куда невозможно было взглянуть из-за слепящего глаза солнца, слышался надрывный крик белокрылых чаек.

Но, несмотря на эти звуки, казалось, что они окутаны каким-то волшебным безмолвием, словно отрезанные от всего остального мира не широкой полосой проточной воды, а высоченной стеной, воздвигнутой из прозрачного стекла. И оба не проронили ни звука, словно опасаясь нарушить эту спокойную, какую-то заповедную тишину. Просто молчали, повернув головы и неотрывно глядя друг другу в глаза, почти не моргая. Дерек лежал на правой щеке, и уродующие его по-мужски красивое лицо шрамы были совсем не видны. Впрочем, Аслан вообще не замечал их, привыкнув видеть сущности окружающих людей, а не судить о них по внешности. И сейчас, проснувшись, лаэр не мог отделаться от мыслей, что они молча успели сказать друг другу гораздо больше, чем получалось за все время, когда каждый раз поднималась тема иного интереса к рабу, нежели профессиональные навыки Дерека в качестве бойца элитной лаэрской сотни.

Нагие тела на уединенном острове заставляли забыть об огромной разнице в социальном статусе и регалиях, уравнивая их положение. И в пронзительном, вызывающем, чуть насмешливом взгляде раба, лаэр прочитал намного больше, чем хотел бы. Почему-то, несмотря на еле заметное волнение в груди и ощущение легкой тяжести в паху, он не хотел нарушать эту странную идиллию необыкновенного момента откровения. Что-то мешало опошлить возникшее ощущение безграничного взаимного доверия, которое он не испытывал уже слишком давно, понимая, что даже близкие и родные люди могут поступиться чужими интересами, соблюдая свои собственные. Слишком сильно это открытие шарахнуло по мозгам, притупив сексуальные фантазии в отношении Дерека.

И как потом сместилась картинка этого видения, поменявшись на обрывочные всплески прошедшей ночи с женой и последней ночи с Ренальдом, перемешавшись в его сонном сознании, он не понимал. Но варвару было безумно жаль, что с наступлением утра яркие краски, очаровавшие его во сне правдоподобностью событий, неумолимо утрачивали свою свежесть, тая, словно туман под жаркими лучами летнего солнца. Такие образы и воспоминания от собственных ощущений хотелось бы сохранить в тайниках сознания, чтобы согревать душу, когда наваливаются разные неприятности, неизбежные в повседневной жизни.

Едва закончилась разминка, как сокольничий пришел доложить о прибытии посланника-сокола от варваров. И Аслан поспешил подняться на башню, чтобы забрать письмо. Обученные птицы не признавали посредников.

Оказалось, что обоз с дарами от таура и мастером, который должен нанести Рену Родовую татуировку, ожидаемый со дня на день, прибудет уже сегодня, ближе к вечеру. И эта радостная новость не оставила обитателям крепости шанса на праздное времяпровождение. Хорошо, что о запасах продовольствия для праздничной встречи по случаю прибытия долгожданных гостей и обещанного пира по поводу его свадьбы с Тессой по обычаям степняков, он позаботился еще вчера, пока был в городе. И уже к обеду в Замок прибыли телеги с недостающим в собственных погребах и подвалах провиантом, добавив забот Марте и Антиге, принявшимся распоряжаться, куда это добро размещать.

Кроме того, в помощь кухарке привезли трех смешливых расторопных девчонок-сирот, очень рассчитывающих на то, что хоть одну из них потом оставят в Замке лаэра. Строгая наставница приюта без обиняков объяснила девицам, которые как раз достигли совершеннолетия и теперь сами должны были заботиться о своем будущем, что это их испытание и отличный шанс. Дескать, кухарке лаэра требуется помощница, и если хоть одна из них подойдет, то там и останется, ну а неудачницы смогут вернуться обратно в приют и попытать счастья в городе, потому что щедрый господин Аслан оплатил их пребывание в данном заведении аж до Зимнего Праздника.

Для радости девушек повод был довольно веский. Выпускное пособие сиротам, достигшим совершеннолетия, было не слишком богатым, чтобы привередливо отказываться от любой приличной девицам работы. А так, если уж не будет постоянного места, о котором втайне мечтала каждая из них, по крайней мере, оставшегося времени до Праздника хватит для того, чтобы подыскать работу повыгоднее, и не хвататься за первую предложенную. Все-таки на съем жилья и пропитания уходит много денег, и за полтора оставшихся месяца можно будет сэкономить даже на какую-нибудь обнову. Ну и извечные девичьи мечты встретить хорошего жениха, тоже сыграли немалую роль. А где еще, как не среди элитной лаэрской сотни гарнизона Замка-крепости, в одном месте можно отыскать сразу столько симпатичных, статных, как на подбор, и обделенных женским вниманием молодых парней?