А пятого апреля после обеда недалеко от входа в Босфор разыгралась "Трагедия". С утра в дозоре здесь находилась подводная лодка "Нарвал" что наблюдала за выходом из пролива. А с береговых высот за ней наблюдали турки. Эти подводные лодки здесь частые гости, но прогнать этих наглых русских подводников никак не получается. Как только откроет огонь береговая батарея, так русские отходят подальше в море или погружаются под воду. Да и надводные турецкие корабли — от миноносцев и выше, также мало чем помогают, ну а если что-то помельче, так русские могут вступить и в артиллерийскую дуэль, имея на вооружении два орудия в семьдесят пять миллиметров. В этот раз с русской подлодкой происходило что-то непонятное. То она погрузится, то снова всплывет, начинает движение и останавливается, а потом над ней взвился черный шлейф дыма, а из рубки выскочили люди. Ещё несколько минут, и лодка закачалась на волнах потеряв ход. Турки обрадовались, наконец-то проклятых гяуров покарал аллах, и их подводная лодка осталась без надводного хода. А возможно она и погружаться не сможет. Тут же сообщили на ближайшую стоянку дозорных кораблей, что есть большая вероятность захватить этих русских вместе с их подводной лодкой или хотя бы уничтожить это исчадье шайтана. И на турецких, и на немецких кораблях стали перехватывать интенсивные радиопередачи из ближайших к турецкому побережью районов. Значит и правда у русских серьёзная авария, если они вызывают помощь. С берега турки увидели, что лодка стала медленно удаляться от пролива, похоже, что она идёт на электромоторах экономя энергию, чтобы как можно дальше уйти от берега. Береговая батарея открыла огонь, но снаряды не долетали несколько кабельтов и взрывались позади уходящей лодки. На перехват "Нарвала" турки послали два старых миноносца и древнюю канонерскую лодку, то есть всё, что было под рукой. Из Стамбула вышли два эсминца, но им надо ещё пройти пролив и выйти в Черное море. А на это нужно время. Лодка была уже в пятнадцати милях, когда из пролива показались первые турецкие корабли. В эфире ещё активнее заработал передатчик, видимо призывая на помощь. Через двадцать минут вслед за первой группой преследователей из залива вышли ещё два турецких эсминца, и увеличив ход до полного также бросились в погоню.

"Ну, теперь гяуры заплатят за всё, им никуда не уйти от наших кораблей" — рассуждали турки, наблюдая за разворачивающимися на море действиями. Но ни с берега, ни тем более, с кораблей не заметили, что русская подлодка постепенно увеличивает ход, но так, чтобы первая тройка не так быстро нагоняла её, и уводила их дальше от берега. И когда корабли отошли уже миль на десять-двенадцать, и уже почти скрылись из вида, с высокого берега заметили движущиеся с востока полными ходами два русских эсминца. На турецких кораблях опасность не видели и продолжали погоню за подводной лодкой. А турки в одночасье своих предупредить не могут, на это нужно немало времени. Но вот и на турецких кораблях заметили очень опасного противника и начали ворочать назад, хотя до подводной лодки оставалось не более шести миль, а до русских эсминцев было в два раза дальше. Но чтобы не испытывать судьбу, турки дружно ломанулись в обратную сторону. Два более современных эсминца быстро вырвались в лидеры забега, бросив своих старых собратьев по оружию и ушли в сторону пролива, оставляя "старичков" на расстрел русских эсминцев, за ними, отставая, спасался бегством ещё один миноносец. Русские быстро нагоняли два последних корабля, которые также растянулись и имели между собой большую дистанцию. Русские эсминцы уже входили в зону досягаемости орудий береговой батареи. Несмотря на это корабли, а это были "Быстрый" и "Пылкий", разделившись, открыли огонь по обоим концевым туркам. Это были древние корабли, канонерская лодка "Малатья" и миноносец "Юнус". Но их тоже можно записать для пополнения боевого счета, несмотря на то, что практической боевой ценности они не имеют. После нескольких пристрелочных выстрелов из носового, "Пылкий" взял немного левее и открыл огонь на поражение всеми орудиями. И несмотря на огонь береговых орудий и своё интенсивное маневрирование, добился семи попаданий, и этого для старого корыта хватило. Было видно, что канонерка глубоко зарылась носом, и заваливается на правый борт, а экипаж спешно покидает её. "Быстрый" несмотря что его цель была и по меньше и по маневренней добился двух попаданий в миноносец "Юнус", который сейчас стоял без хода и парил. Вот только добить его мешала пристрелявшаяся по "Быстрому! береговая батарея. Уже два снаряда взорвались в каких-то двух кабельтов от борта "Быстрого", так что пришлось поворачивать назад. И всё же комендорам "Быстрого" на отходе удалось ещё раз попасть в миноносец. Это попадание оказалось для турка роковым.

Турецким канонирам несмотря на их интенсивный огонь так и не разу не удалось поразить русские эсминцы и им оставалось в бессильной злобе только призывать своего аллаха чтоб он покарал этих неверных урусшайтанов. Но не аллах, и не другой их мусульманский бог им не помог. С высокого берега наблюдатели только отметили, что русские эсминцы ушли в ту сторону, где находилась русская подводная лодка. И похоже, что они взяли её на буксир, так как из-за большой дальности определить точно, что там происходит, они не могли. Но до самого вечера больше никаких кораблей и подводных лодок русских не наблюдалось. Были высланы два самолета выяснить, что с подводной лодкой и эсминцами. Турки обнаружили их в пятидесяти милях от берега. Как только самолёты приблизились, один из эсминцев отдал буксир, и дальше лодка пошла сама, а корабли открыли огонь из противоаэропланных пушек. Самолёты сбросили по две малых бомбы, но промахнулись. Покружив ещё немного, но не приближаясь к кораблям, полетели обратно в сторону пролива. Как только противник скрылся, эсминцы повернули в сторону турецкого угольного района, за ним пошла и подводная лодка, но не на буксире, а под своими дизелями. Представление для турок закончилось вполне успешно и что они там доложат своему начальству вполне предсказуемо. Так что занавес опущен, все актёры направляются по делам.

Теперь германо-турецкое командование было уверено, что перед проливом и в районе Зунгулдака русских кораблей нет. Подводная лодка русских, что была тут в дозоре, по техническим причинам больше не может выполнять роль передового разведчика. Была взята на буксир своими же эсминцами, вызванными ею во избежание захвата или уничтожения кораблями турецкого флота, и теперь, под конвоем буксируется в сторону Крыма. Надо полагать, что и возле Зунгулдака русских кораблей не осталось, так как именно оттуда пришли те эсминцы, и доподлинно известно, что они патрулируют парами. А новая пара появится ещё не скоро, значит есть шанс выйти из залива незамеченными.

Срочно стал готовиться к выходу "Бреслау", ему надо было незаметно проскочить самый опасный район, где патрулируют русские корабли, и затеряться в море. Из-под Трапезунда приходят отчаянные мольбы о помощи, русские перебрасывают войска морем, и сейчас в районе Ризы скопилось большое количество русских транспортных судов с войсками и вооружением. Надо нанести мощный удар по ним, это немного ослабит нажим на Трапезунд. Также в Зунгулдак направились два парохода и множество парусников за углём.

Как мы уже говорили, крейсер "Бреслау" был обнаружен идущим курсом на Варну. Но не в Варне, и не в другом болгарском порту он не появлялся, а затерялся где-то в Черном море. Тут и к гадалке не ходи, и так понятно, что он направляется сюда. Значит, через сутки его надо ждать тут. Завтра в полдень даём сигнал на выход второй оперативной группе, они знают что делать. А где "Гебен", неужели его побоялись выпустить в море? Тут такая добыча, а он отстаивается в проливе. Это что, всего одним кораблём и ограничится противодействие самой крупной десантной операции русского Черноморского флота?

В это время на сухопутном фронте сложилось трудное для русских положение. Турки перешли в наступление, и генерал Ляхов с трудом сдерживал их. Он обратился к командующему войсками генералу Юденичу с просьбой доставить войска прямо к линии фронта в Хамуркан, так как марш по суше занимает слишком много времени. Юденич находился на штабном корабле, и ссылаясь на тяжелое положение на фронте обратился к начальнику транспортной флотилии контр-адмиралу Хоменко с просьбой доставить в Хамуркан первую пластунскую бригаду генерал-майора Ивана Гулыги, и часть третьей бригады что не успела высадится в Ризе, но оставшуюся без обозов.

Но тут проявил инициативу мой начальник штаба контр-адмирал Пилкин, он обратился к командующему Кавказкой армии Юденичу.

-Выше высокопревосходительство, а зачем нам высаживать войска у линии фронта, и потом опять в лоб атаковать турок, если можно высадить их в турецком тылу, например в районе Платана, и уже оттуда вести наступление на Трапезунд. С той стороны нас никто не ждёт. А оказавшись меж двух огней, турок сам оставит свои позиции у Сюрмене, и поспешит на единственную дорогу на Гюмиш-хана, боясь, что мы её перережем, и они попадут в окружение. Тогда и сам Трапезунд нам достанется без боя. Я не думаю, что они захотят оборонять город, из которого ведёт всего одна дорога вглубь Турции.

-Да, и такой вариант развития операции уже прорабатывался, но его исполнение намечалось после взятия позиций у Сюрмене и начала атаки на Кавета с одновременной высадкой десанта и там.

-Но, ваше высокопревосходительство, это же опять перед Трапезундом, а не в тылу у города. А вот сейчас взять и высадить десант в пятнадцати верстах в тылу, и сразу наступать на единственную дорогу, что пригодна для прохождения войск, и делать вид, что хотим перерезать её. Как только противник узнает, что мы высаживаемся у него в тылу, то сразу же бросится по ней в бега. А если этого они не сделают, а будут продолжать оказывать нам сопротивление под Хамурканом и Сюрмене, то в плен должно попасть немало их войск.

Юденич склонился над картой, оценивая обстановку, несколько минут он явно перебирал в голове разные варианты.

-Решено, высаживаем бригады здесь, вот только они остались без артиллерии. Она сейчас выгружается в Ризе. А как же они без её поддержки будут наступать? Адмирал Хоменко сейчас находится в Ризе?

-Да. Последнее сообщение от него было оттуда.

-С ним надо срочно связаться. Пусть всю полевую артиллерию с припасами, которую не успели сгрузить с транспортов, направляет сюда. И как только она сюда прибудет, после этого начнем полноценную высадку.

-Ваше Высокопревосходительство. Если будем ждать артиллерию, пройдёт много времени. Я предлагаю не дожидаться её, а высаживать пластунов сразу, как только подойдем к Платану, мы сами поддержим их огнем корабельной артиллерии. Высадим вместе с десантом на берег артиллерийского офицера, можно двух, да несколько сигнальщиков. Это на первое время, пока не протянем телефонную линию, вот они и будут корректировать огонь с кораблей.

Юденич опять задумался и после минутной паузы произнёс:

— Я одного опасаюсь, что нам не удастся такими силами с ходу овладеть дорогой. Из доклада генерала Ляхова явствует, что по данным разведки, в Трапезунде находится до пяти тысяч немецких солдат.

(Разведка сильно подвела генерала Ляхова. Откуда она брала данные, да чёрт его знает, но по всей видимости с потолка, раз завысила численность турецких войск в несколько раз. Так по некоторым её донесениям, в Трапезунде находилось пять тысяч немцев, хотя откуда им было взяться в Турции?!)

-Николай Николаевич, да откуда тут могут быть немцы, если они там, в Европе, ощущают большую нехватку войск.

-Так и я так же думаю, откуда? Но Владимир Платонович ссылается на свою разведку. Владимир Константинович, а вам известно, что некоторыми частями в турецкой армии командуют немецкие офицеры и их немало. Есть даже кое-какие воинские подразделения, состоявшие из немцев и австрийцев.

-Известно, и думаю, что во всей Турецкой империи столько немецких военных не наберётся сколько углядели бравые разведчики в этом Трапезунде. Есть инструктора в их армии, есть артиллеристы, а также другие специалисты по технической части в которых турки ощущают большую нехватку. Есть моряки, а вот насчет пехотных частей, очень сомнительно.

-Хорошо. Тогда я отдаю приказ генералу Ляхову, продолжать держать противника по фронту ещё сутки, а потом переходить в наступление. А ваши корабли поддерживают генерала Ляхова всеми орудиями.

Десант операция у Трапезунда.

Первая Кубанская пластунская бригада генерал-майора Ивана Емельяновича Гулыги и часть Донской пластунской бригады была успешно, без противодействия со стороны турок, высажена на берег. Они высаживались на берег с шутками-прибаутками.

"С Богом, братцы! Не робея,

Смело в бой пойдем друзья;

Бейте, режьте, не жалея,

Басурманина-врага!

Там, далёко за горами,

Русский много раз шагал,

Покоряя вражьи страны,

Гордых турок побеждал.

Так идём путем прадедов

Лавры славы добывать!

И пойдем мы в дело смело,

Дедов славных не срамя!

Смерть за веру, за Россию,

Можно с радостью принять".

Закрепившись на берегу, батальоны Гулыги начали наступление в двух направлениях. Основные силы, а это четыре батальона, повели наступление на Трапезунд, а три батальона, под командой полковника Полухина, которому Гулыга передал большую часть своих пулеметов, двинулись к дороге на Гумиш-хана. Если только полковнику удастся оседлать эту дорогу, то туркам точно наступит хана.

Во время выгрузки пластунов, поручик Дурилин приметил одного флотского офицера, который очень толково распоряжался выгрузкой десанта на берег. Да и на берегу в бою с турками действовал храбро и умело. С горсткой пластунов и матросов захватил турецкую полевую батарею. Но больше всего он поразился тому, что на кителе этого старшего лейтенанта вместе с орденом Святого Станислава 3-й степени висели четыре солдатских Егория. Дурилин порасспрашивал кое-кого об этом офицере и выяснил немало любопытного.

Домерщиков Михаил Михайлович. Бывший штрафник. Ну там какая-то темная история десятилетней давности. Сбежал из России "так как на него завели дело", но когда началась война, вернулся в страну и попросился обратно на службу, но попал под суд за старые грехи. Разжалован в матросы, лишён наград и дворянства и отправлен в конный подрывной отряд Кавказской Туземной конной дивизии, которой командовал великий князь Михаил Александрович. За девять месяцев заработал четыре креста, амнистию, возврат наград, и успел стать старшим лейтенантом. После боёв за Трапезунд Дурилин разыскал этого старшего лейтенанта и предложил ему продолжить службу в 1-ом морском полку. Полк только формируется и офицеры с таким бесценным боевым опытом там очень нужны. А формируется полк для одной очень ответственной и секретной десантной операции.

Через два часа после выгрузки пластунов к району высадки пришли два судна с артиллерией, и приступили к выгрузке. Как только одна батарея была выгружена на берег, её тут же отправили догонять батальоны полковника Полухина. Порожние транспорты кроме двух последних ушли под охраной миноносцев в Ризе, а оттуда в Батум. В Ризе оставалось ещё шесть не разгруженных судов с артиллерией и припасами для войск. И теперь всё это перегружалось на десантные самоходные баржи, которые сразу же, после загрузки, шли выгружаться к селению Оф. На переходе баржи охраняли два миноносца. Для охраны порта выделили два эсминца и канонерскую лодку.