Сёши 2. Черновик

Не знаю, на что я рассчитывал. Что её не тронут? После того как она увидела лицо Тсунаде? Глупо. А ведь чувствовал себя таким всезнающим и защищённым. Случайное совпадение.

И минус два человека. Списаны без раздумий.

Маки и Хачиро. Две жизни. Ради успеха миссии. Ради моей безопасности. Или ради моих амбиций? Планов?..

Кривое и грязное... цуми... Что я увижу, когда усну? Шиноби... лживые, кривые, немилосердные... Сыграть со своим подсознанием? Многие пробовали.

Просто лечь, закрыть глаза и скоро всё узнаю...

Темнота исправно поглощала шорох шагов.

Я бы мог спрятаться в медитации или вспомнить уроки чёрной плиты о самообладании, но вместо этого опустился на пол и пристроил голову на куртку. Что толку гадать? Хокаге предупреждал, что придётся принимать множество сложных, неоднозначных и сомнительных решений. Говорил, что остаться чистым не получится. Я согласился. Мне разрешили прервать задание, если станет слишком паршиво. Сейчас было тяжело, но пока терпимо.

Попробую получить заслуженное.

— Не знаю. Не знаю! Я не знаю!..

Высокий человек, сидящий рядом с моей кушеткой, был раздосадован.

— Сколько ты ему споил? Чего он ноет, как девчонка?

— Споил сколько положено, — молодой в светлом халате отмахнулся. — Обычная реакция, не обращайте внимания. У вас ещё семь минут. Потом нужно вводить противоядие.

— Я третий раз уже начинаю. Доходим до вчерашнего, и начинается хныканье.

— Так ребёнок же. Испугался.

— Дерьмо! Сделай что-нибудь!

— Не кричите, — голос ирьёнина похолодел. Брякнуло стекло. Я дёрнулся от мокрого касания, а потом от укола. — Это его немного успокоит. Шесть минут.

Волна холода расползлась от места инъекции.

— Кин, посмотри на меня! — настаивал смуглый блин с чёрными пятнами-глазами.

— М-мм... — Плавающий взгляд с трудом собирался в кучу.

Тело почти отнялось, в голове шумело, зато меня не "несло".

По словам Иноичи, средства и методы допросов были не так уж разнообразны. Чаще всего использовали пытки, разную психотропную дрянью и гендзютсу. Иногда гендзютсу сочетали с химией.

Люди, одурманенные наркотиками, легко путались в подробностях, поэтому вопросы старались готовить заранее и составляли так, чтобы ответы были предельно чёткими. Желательно "да" или "нет". Если спрашивающего волновало состояние жертвы, такой допрос редко длится дольше четверти часа. Полчаса — почти гарантированные проблемы с головой. Гендзютсу работало мягче, но проконтролировать его результат было труднее.

Меня напоили почти сразу, после недолгой успокаивающей беседы. Жгучей дрянью с отчётливым присутствием спирта. Поэтому и легенду получили в лаконичном варианте. Без подробностей.

Да, в Горячие Источники меня доставили из Дождя. Кто? Шиноби. Знакомые моего отца. Да, продали. Почему? Семьи больше нет. Они не хотели возиться с ребёнком. Да, меня отправили в Тюгоку. Да, с Маки и Хачиро. Да, мы быстро пришли. Нет. Не было никаких проблем.

— Кин, посмотри на меня!

Смотрю я, смотрю... только вижу очень плохо.

— Вчера днём вы пришли в город?

— Да.

— Кто тебя нёс? Маки или Хачиро?

— Маки.

— Маки и Хачиро беспокоились, торопились?

— Не... Не беспокоились.

— В городе на вас кто-то напал?

— Да.

— Ты видел, кто это был?

— Нет.

— Ты слышал их голоса?

— Не слышал.

— Ты знаешь, кто на вас напал?

— Нет.

— Ты догадываешься, кто на вас напал?

— Не... нет.

И так несколько минут. Не видел. Не знаю. Нет...

А после допроса я почувствовал себя манекеном для тренировки медиков. Ирьёнин носил, гнул и перекладывал меня как куклу. Промывание желудка. Ещё один укол. Горячий душ. Лекарственная жижа со вкусом мела. Кушетка. Короткие иглы, попарно поставленные на лоб. Тёплое ворсистое одеяло.

Моих собственных сил не хватало даже руку поднять. Чакра текла непослушным киселём. Вроде она есть, но где-то там, сама по себе. Озноб и заледеневшая кожа — сильный перекос между телесной и духовной энергией. Паниковать я начал где-то через час, когда до контрольного срока связи осталось всего ничего. Упражнения вроде Ян-ци могли бы расшевелить очаг, но не при медике же их делать! Пришлось прибегнуть к чужой помощи.

Сложно устроить выразительное представление, когда тело наполовину парализовано, а мозги жидко плещутся между ушей. Я устроил. Вёл себя, как конченый неврастеник. Задыхался, страдал и помирал. Попеременно жаловался на брань, глад и мор. Врача не проняло. К списку претензий добавились духота, ломота и сухота. Недоверчивый парень использовал на мне какое-то дзютсу, велел терпеть и не дурить. Я заскулил и срывающимся голосом из последних сил принялся звать мамочку, шепча, что скоро умру. За эту лебединую песню отхватил по щам, но нытьё не прекратил.

Ирьёнин вздохнул и расщедрился на приличную порцию чакры. Очаг сказал: Ого! и кое-как смешал полученный подарок с тягучей слякотью в собственном переплетении. Гадость! Но так гораздо лучше, чем было. Раздражённый лекарь убедился, что больной не дохнет и вызвал надзирателя, сбагрить меня обратно в подвал, на нары.

Да-да, пожалуйста! Там я никому не помешаю, просто тихонько пообщаюсь с отцом.

В застенках упрямо гонял энергию по Малому Небесному Кругу. Довольно скоро смог встать. Я не знал, когда понадобятся силы, и старался побыстрее расходиться после наркоты. Желудок побаливал, слабость ещё оставалась, но в голове постепенно прояснялось.

Местные всё ещё психовали после побоища. Мне влетело не только от врача, но и от надзирателя за недоеденный ужин — натыкал носом в миску, как щенка. Я мстительно обчихал его кашей, за что получил по заднице.

Козёл! Запомню тебя. Земля квадратная!

Следующим утром молодой ирьёнин выглядел ещё более усталым и задёрганным, чем вчера. Быстренько провёл диагностику и взял кровь. Придирчиво изучил мои глаза, непонятно поцокал. Расспросил о зрении. Не портится ли? Не менялся ли цвет глаз. Я наугад ляпнул, что раньше были зеленее. Парень хмыкнул и что-то записал в свиток. Поговорили о чакре. Медик приказал создать столько, сколько смогу и подвигать по его указанию.

— Неплохо, Кин. Тебя уже учили использовать ниндзютсу?

— Нет, — я смущённо уставился в пол, — только искать людей и тайдзютсу.

— Ясно.

Он с отвращением посмотрел на свою писанину и зарылся в шкаф.

— Из Дождя, стало быть... Ну это они выяснят сами... Это потом... Вот, возьми-ка! — он протянул мне полоску плотной неотбеленной бумаги. — Направь чакру в пальцы!

Оу! А вот об этом мы и не подумали.

Минагава родом из Дождя и, насколько я понимаю, использовали суитон-дзютсу. А у меня сродство с Землёй. Какаши так сказал, когда меня впервые законтачило от землетрясения в прошлом году. И что будет, если это обнаружится?

— Давай, Кин! Не тяни.

Ну, надеюсь, что природное сродство ничего не доказывает. Мало ли кто мог потоптаться в моей генеалогии. Я прогнал силу через листок и опешил — на пальцы закапало. Врач без удивления чиркнул пометку в свитке.

Вода? Как это? Почему вода? Отец ошибся, или я его неправильно понял?..

Напоследок мне поставили печать на руку. Ирьёнин пришлёпнул готовую офуда, и на внутренней стороне запястья пропечатался заковыристый знак — Граница.

Хатаке Какаши в то же время, но в другом месте

Три коротких прикосновения. Мелкий устал и огорчён, но держит себя в руках. Чувствуется напряжение и тревога. Непосредственной опасности нет.

— Он в порядке, — я отнял ладонь от земляного пола.

— Хорошо.

Бросив хаори на рассохшуюся бочку, Сенджу обессилено опустилась сверху.

— Получается, ошиблась? — она расстроено потёрла метку на лбу. — Понимаете, мы только-только вошли в город, и Тон-Тон сразу потащил нас за собой. Я думала, он учуял Джирайю. Мы собирались встретиться неподалёку отсюда... собираемся встретиться. А тут этот мальчик! Его чакра невероятно похожа на чакру моего брата! И черты лица, как у... Мне нужно посмотреть на него! Понимаете?..

Угу, понимаю. Всё ещё хуже, чем я думал. Теперь она точно не отцепится.

Сенджу с надеждой вскинула голову.

— Простите, Хатаке-сан, а кто ваша жена?

Моя кто?!

А-а... интересуется матерью Сёши.

И что? Сказать ей правду сейчас?

Про дела Орочимару, копии Нидаймё и про то, как я обокрал её семью? Сомневаюсь, что после этого наше скромное убежище уцелеет. Промолчать и продолжить водить её за нос? Крайне оскорбительно и глупо — обман скоро вскроется, а убивают и за меньшее.

Женщина ждала моего ответа с нарастающим недоумением.

Ох, ладно! Съел яд — оближи тарелку. Разговор несвоевременный, но лучше так, чем она наслушается сплетен, гуляющих по Конохе! Если начнёт отрывать мне голову или помчится убивать Орочимару, просто отменю призыв. Я покосился на свою команду. Не стоит им это слушать.

Пленка барьера разделила длинную комнату, приглушая звук и размывая фигуры до невнятных силуэтов. Во взгляде женщины мелькнуло удовлетворение. Думаешь, купила меня на свои переживания?

— Сенджу-сама. На самом деле... Сёши — мой приёмный сын. Я не знаю всех подробностей... Мне объяснили, что его вырастили из клеток Нидаймё Хокаге. Поэтому он так похож на него.

Вот это называется "ошарашить". Даже в полутьме было видно, насколько она побледнела. На лице последовательно сменялись отвращение, испуг, неуверенность... и, наконец, понимание.

— Орочимару, да?

Быстро сообразила.

Используя самые взвешенные выражения, я постарался слегка пригладить правду о происхождении мелкого, но не похоже, чтобы её волновали формулировки.

— Он сильно отличается от других?

И ещё как!

— Можно сказать, что Сёши старательнее и спокойнее других детей этого возраста.

— А почему его усыновили вы? — она недовольно нахмурилась. — Вам не кажется, что вы не имели права, Хатаке-сан?

Кажется. Но я не собираюсь рассказывать о своём гири по отношению к мелкому. Сейчас дико вспоминать, как хотел избавиться от ответственности, спихнуть его в приют, стереть память... Признаться в таком постороннему человеку? Даже пробовать не буду.

— Сёши оказал мне услугу. Я опасался, что из-за его происхождения к нему отнесутся... ненадлежащим образом и просто хотел обезопасить ребёнка.

Вот так. Понятно и без подробностей. А на правдоподобность плевать! Мелкий — Хатаке. Сенджу может потребовать от меня любое отступное, но сына я не отдам.

— И ради безопасности вы сделали его шиноби? Вы там свихнулись в Конохе?! Ему пять лет! Каким бы умным он не был — он слишком мал!

— Сенджу-сама...

На язык просились исключительно грубости. Больше всего хотелось ляпнуть, что при такой озабоченности делами Листа, ей следовало посещать деревню чаще, чем раз в несколько лет, но я старательно выпалывал ростки раздражения и взращивал чахлый кустик смирения. Право Сенджу нарушено, недовольство обосновано — именно мне следует приткнуть гонор и просить извинений.

— Скоро вы сможете встретиться с ним и оценить... подготовку.

"После миссии" не произносилось, но подразумевалось.

Она фыркнула:

— Вот именно! Я пойду с вами. К чёрту Джирайю с его делами! — тонкий палец угрожающе нацелился на мой нос. — И никаких отговорок!

— Никаких.

Следующая миссия для Сёши: Заморочить голову своей кровожадной родственнице.

На следующий день мы сидели вокруг Санты. Мелкого вытащили из защищённого помещения, и Яманака сообщал обо всех изменениях его самочувствия. Как предполагалось, простой беседой дело не ограничилось. Резкое уменьшение доли Сейшин в чакре и общее угнетение очага — характерные приметы применения допросной химии.

Паккун был готов в любую минуту отослать Сёши домой, но защита сознания стояла. Сенджу ожесточённо кусала ноготь. Като её успокаивала. Я сидел с часами в руках и соотносил доклады Санты со временем — выходило терпимо. Тринадцать минут. Даже не впритык.

Часа через два мелкий наскрёб сил, чтобы дотянуться до меня. Была бы связь двусторонней, я бы велел ему не мучиться и просто спать, но всё что мог — не нагружать беспокойством.

Ещё один день ожидания и, наконец, сигнал! Движение.

На запад.

Сёши где-то в Ото-но-Куни

Отошла лафа — больше никаких плащей с капюшоном. Мне на голову натянули глухой мешок и куда-то понесли. Ориентироваться приходилось по звуку шагов (двое или всё-таки трое?), эху (каменный или кирпичный коридор) и температуре воздуха (подземелье, зуб даю!). Минут через пять хода мы наткнулись на препятствие. Несущий меня человек остановился, повернулся... И моя нога задела стену!

Да!!

Впереди лязгали и приглушённо скрежетали, а я стремительно растягивал восприятие по всем подходящим поверхностям. Так и есть. Проход проложен под землёй... а мельтешащие источники над нами — это улица! Рядом со мной трое взрослых шиноби. И ещё один ребёнок!

Фу-ух! Гора с плеч. Я бы запрыгал, если бы мог, а так просто поухмылялся под прикрытием мешка. В моё притворство поверили. И несут, куда нужно. Почти получилось!

До крайнего срока оставалось чуть больше двух суток, но я надеялся, управиться раньше. Страна Звука небольшая. Даже с учётом гористого рельефа, из Тюгоку шиноби могут добраться в любую точку за несколько часов.

Неужели опостылевшая миссия подходит к концу?

Тьфу-тьфу-тьфу! Только не сглазить. Только бы никто опять не влез!

Последние дни, не видя солнца, мне приходилось отсчитывать секунды и минуты, чтобы не пропустить время связи, и задолбался я изрядно. Всё-таки перестраховка взрослых по поводу регулярного четырёхчасового контакта обернулась изрядной нервотрёпкой. Медитации помогали худо-бедно сбросить напряжение, но полноценный отдых они не заменяли. Тревога по поводу времени начала сказываться ещё вчера, а сегодня я проснулся с треугольной головой. Путешествие в душном мешке тоже не добавляло безмятежности, но, узнав про другого ребёнка, я хоть немного расслабился.

Всё-таки длинные задания с высоким уровнем ответственности пока не для меня. Через год-полтора — запросто. Сейчас — тяжко. Затянувшийся стресс начисто вычерпал возможности организма. Ещё немного и начнётся нервное истощение. Когда вернусь домой, буду сутки дрыхнуть, а потом целый день валяться на своём дереве и лопать разные ништяки. Ещё закачусь на речку с пацанами и... блин! Да всё что угодно, лишь бы дома!

Шиноби из службы доставки детей почти не болтали, а мою единственную попытку задать вопрос пресекли самым доходчивым образом. Чем определялась скорость передвижения, я не знал, но иногда они плелись почти шагом, а временами неслись как на пожар. Периодически слышалось характерное плюханье от перемещения по воде.

Мы пробирались по очередному подземному (подгорному?) тоннелю, когда в чакре носильщика забрезжило что-то похожее на предвкушение. Уже близко? Похоже, что так.

Короткая заминка и скрип открывающихся ворот.

Меня слегка потряхивало от волнения. Ну же, последнее усилие! Войти, глянуть по сторонам, позвать Какаши и валить!