Приграничная история

— Я помню тебя, мама.

— Наконец-то! Ну-ну, не стоит плакать, котенок, утри слезки, — ласково произнесла она, смахивая слезинки с глаз своими нежными ладонями.

— Мамочка, я так соскучилась по тебе!

— Я знаю, детка, но твое время еще не пришло. Вспомни, что я тебе сказала, когда ты объезжала Ветерка?

— Ты сказала, что леди никогда не пасуют перед трудностями и что я должна всегда идти вперед, — сквозь слезы прошептала я.

— Верно, тогда почему ты сдалась сейчас? Почему не борешься за свою жизнь? Почему позволяешь Хозяйке вмешиваться в ход твоей жизни? У нее нет власти над живыми до тех пор, пока они сами не вручает ей эту власть.

— Ты не понимаешь, она обещает покой, прекращение всех страданий! — воскликнула я. — К тому же, я смогу увидеться с тобой и с папой...

— Это ты не понимаешь, Лия! Зачем тебе нужен этот покой? Что ты с ним будешь делать? Сколько можно лелеять свои страдания? Ты спряталась от жизни, закрылась в своем домике вместе с Серым и книжками, отреклась от всего! Жила ли ты эти годы? Разве я этому тебя учила?

— Но, мама, Роди и...

— Не хочу ничего слышать, — властно перебила меня она. — Ты довольно носилась со своими переживаниями. Хватит терзать себя несуществующей виной. Роди мертв, а ты жива. Так веди себя как живая, а не как запертая в склепе грешница!

— Ты говоришь так, будто я ничего не делала эти годы, — горько усмехнулась я.

— Нет, ты стала хорошим целителем, спасла много жизней. Только это не отменяет твоей внутренней пустоты и обреченности. Именно поэтому Хозяйка ухватилась за тебя — ты сама себя приговорила.

— И что же мне делать, мама? — дрожащим голосом спросила я. — Выйти замуж, нарожать детей, стать примерной супругой и добродетельной матерью? Или погибнуть в бою, как подобает настоящему черному магу?

— Дорогу ты выберешь себе сама, — возразила мама, мягко привлекая меня в свои нежные объятия. — Твой путь перед тобой, котенок, ты только сделай первый шажок.

— Ты мне снишься, да?

— И да, и нет. Я пришла из-за Грани. У каждого ушедшего есть право один раз вернуться на чуть-чуть в мир живых во сне. Я пришла к тебе, потому что сейчас больше всего нужна тебе. Времени у меня почти не осталось, — с сожалением в голосе произнесла она. — Я чувствую, как спешит Хозяйка вернуть меня, как тают силы нашего рода. Многие пожертвовали своим правом возвращения, чтобы помочь мне.

— Ты меня любишь? — задала я самый главный вопрос.

— Конечно, как ты можешь такое спрашивать? — мягко улыбнулась мама, отнимая мое лицо от своей груди. — Детка, пожалуйста, услышь меня. Жизнь — это вечная борьба. Начни бороться!

Я попыталась улыбнуться сквозь слезы и слабо кивнула головой, признавая правоту каждого маминого слова. Мне так не хватало ее все эти годы, и вот теперь, когда я одной ногой за Гранью, она со мной, а я даже не знаю, что еще ей сказать, потому что говорить хочется бесконечно. Смотрю в теплые мамины глаза, держу ее за руки и молчу. Наверное, потому что главное уже сказано, а размениваться на мелочи мама никогда не любила. Мама улыбается нежно и добро, и внутри меня что-то с треском ломается, рвется, рушится, чтобы потом встать на место.

Не знаю, как долго мы так стояли, но тьма, клубившаяся кругом, совсем потеряла терпение и стала подкрадываться все ближе и ближе. Мама смотрела на это с поистине аристократическим спокойствием и едва заметным презрением, пока темные щупальца не протянулись к ее плащу и, уверившись, что больше никто и ничто им не помешает, вмиг окутали маму, утащив ее во тьму. Я осталась одна, но больше не было никаких сомнений.

Я — так, кем я рождена.

Чтобы бороться с темнотой, стоит для начала зажечь свечу.

Я щелкаю пальцами, и маленький яркий огонек вспыхивает передо мной, освещая длинный мрачный коридор. Где-то там в конце должен быть выход, и я начинаю медленно идти.

Каждый шаг дается с трудом, как будто я долго не вставала с постели. Но никто не может мне помешать, ибо моя сила — это мой смертоносный свет и ласковая тьма.

Гулко отдаются по пустому коридору мои шаги. Вековая пыль причудливыми узорами устилает скрипящие половицы. Мне больше не страшно, ибо что может быть страшнее, чем жить мертвой?

Выход из этого мрачного межмирья близко, но тьма не хочет меня пускать. Обещания вечного покоя больше не прельщают меня. Жизнь — это борьба. Я буду бороться. Обещание, данное маме, гораздо важнее.

Вот она, вожделенная дверь, только руку протяни. Кровь бешено стучит в висках, я делаю последнее усилие и рывком распахиваю ее. Яркий свет врывается в образовавшийся проем и выгоняет захозяйничавшуюся тьму.

Я открываю глаза и вижу перед собой встревоженное лицо Нортона.

— Рэмиан, — хрипло шепчу я и улыбаюсь.

"Получилось, мама, получилось", — проносится в голове. Рэмиан неверяще улыбается в ответ.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как живая, — с нервным смешком отвечаю я. — Все болит, пить хочется ужасно.

— Погоди, я сейчас быстренько схожу за Мориной, — на одном дыхании произносит Рэмиан и вихрем срывается с места. Как будто в таком состоянии я могу куда-то исчезнуть! Я не солгала Рэмиану, когда сказала, что болит у меня все. Такое чувство, что где-то примерно с недельку мне пришлось безо всякой магии убрать заросший грязью трехэтажный домик: ломило каждую косточку, каждый суставчик, каждую мышцу. Интересно, как долго я провалялась тут без сознания? И где Керс?

Долго предаваться размышлениям мне не пришлось: в палату ворвалась порядком запыхавшаяся и раскрасневшаяся Морина.

— Лия, — всплеснула руками она, переводя дыхание, — а мы уже и не чаяли!

— Я решила преподнести вам сюрприз, — очень серьезно ответила я.

— И он удался на славу, — тихонько, чтобы слышала только я, произносит подошедший к моей кровати Нортон.

— Как ты себя чувствуешь? — повторила Морина недавний вопрос Нортона.

Я закатила глаза в притворном раздражении:

— Ты же целитель, представь, как чувствует себя человек, вернувшийся из-за Грани.

— Паршиво?

— Не то слово. У меня все болит, и пить хочется страшно. Можно?

— Да, я сейчас распоряжусь обязательно. Давай-ка я тебе обновлю все обезболивающие заклинания.

— А домой ты меня когда отпустишь?

— Уж не тронулась ли ты умом, Лия? — спросила Морина, кладя свою прохладную ладонь мне на лоб и усиливая действия целительских заклинаний. — Только очнулась, и уже домой! Тебе покой нужен, уход. Кто дома за тобой следить будет? Серый?

— Я Керса могу попросить, — робко предложила я. — Дома и стены помогают, сама же знаешь. Ну, пожалуйста-пожалуйста!

— Лия, — неожиданно вмешался в наш разговор Нортон. — Думаю, не стоит спешить. Керс сейчас очень занят, вряд ли он сможет должным образом следить за тобой.

— Он может просто ко мне переехать на время своей повышенной занятости. Я очень неприхотливая больная, — продолжала канючить я. Глаза Нортона как-то зло сверкнули. Или это просто свет от окна искажает реальность?

— Давай ты пока побудешь немного у нас, а потом придет Керс, и там видно будет, — примирительно предложила Морина. — Отдыхай, дорогая, и приходи в себя.

— Спасибо, Морина!

— Это же наша работа, сама знаешь. Сейчас воду принесут.

Тихо зашуршал накрахмаленный передник платья главного целителя Корлина, так же тихо скрипнула дверь, и в коридоре послышался звук удаляющихся каблучков Морины.

Нортон оторвался от созерцания чего-то интересного за окном и мягко опустился в кресло рядом с моей кроватью.

— Мы очень за тебя переживали, — после недолгого молчания произнес он.

— Всегда приятно знать, что в случае твоей смерти останутся люди, которые будут носить к тебе на могилку цветочки, — невесело пошутила я.

— Хорошо, что шутишь, — серьезно произнес Нортон и накрыл мою подрагивающую руку своей. Простой дружеский жест поддержки был для меня сейчас чертовски важен, и я с трудом удержала подступившие слезы.

— Как долго я здесь?

— Почти две недели.

— Так долго?

— Это время действительно показалось мне вечностью, — глядя мне прямо в глаза, ответил он. От его чрезмерной серьезности мне стало не по себе. Меня спасла прислужница, которая принесла вожделенную воду.

— Оставьте на столике, — не то приказал, не то попросил Нортон. Девушка молча повиновалась. Я попыталась приподняться на кровати, но совершенно не рассчитала своих сил и со стоном опустилась обратно. Нортон укоризненно на меня посмотрел.

— Не надо геройствовать — ты почти две недели не вставала, все металась и бредила постоянно. Я помогу.

И он действительно помог: подложил под спину подушки, приподнял меня, помог сесть и поднес к потрескавшимся губам стакан воды. Я с наслаждением сделала пару глотков и в бессилии откинулась на подушки.

— Не могу больше, и голова кружится, — виновато улыбаясь, пожаловалась я.

— Всего понемногу, — вернул мне улыбку Нортон и вернулся в кресло.

— Рэмиан, а что ты здесь делаешь? — осторожно поинтересовалась я и с удивлением увидела, как улыбка медленно стекает с его лица.

— Я здесь дежурю, — невозмутимо ответил он.

— А где?..

— Керс? — посмотрел он на меня исподлобья.

— Да.

— Он действительно очень занят сейчас, Лия. Он не отходил от тебя почти все это время, но мы убедили его в том, что сможем присмотреть за тобой, пока он...

— Пока он — что? — настойчиво спросила я, не принимая его задумчивой паузы.

— Пока он уехал в командировку в Гридин, чтобы принять участие в допросах пойманных там разбойников.

— Что, тех самых?

— По предварительной версии — да. Он уехал пару дней назад, скоро уже вернется.

— Хорошо, — согласилась я. — Я чувствую, что меня вот-вот сморит в сон после заклинаний Морины, но ты поговори со мной еще чуть-чуть, ладно?

После этой моей просьбы черты лица Рэмиана несколько смягчились, а из глаз ушло странное и пугающее выражение непонятной для меня решимости.

— Я боюсь, что ты не захочешь со мной говорить о том, что интересно мне по-настоящему, а развлекать дам салонными разговорами я как-то поотвык, — прямо признался Нортон и обезоруживающе улыбнулся.

— А что тебе интересно?

— Меня все мучает вопрос: зачем ты это сделала?

— Ты прав, я не хочу с тобой об этом говорить, — отрезала я, даже не делая попытки объяснить ему что-либо. Зачем? Это только мое. — Ты просто расскажи мне что-нибудь о себе, а то наше знакомство вышло каким-то скомканным.

— Да уж, не то слово! Не знаю, что тебе рассказать. Родился, учился, служу. Не женат, сестер и братьев нет, родители живут в столице.

— Как-то чересчур скупо, — разочарованно протянула я. — А где подробности?

— Ты спрашивай — я отвечу, — предложил он, широко улыбаясь.

— Даешь мне карт-бланш? Не боишься, что я могу спросить что-нибудь этакое?

— Мне нечего скрывать.

— Тогда держись! — воскликнула я, предвкушая долгий и нудный допрос Нортона по всем фронтам. Зачем мне это было нужно — узнавать что-то о человеке, который ненадолго появился в моей жизни и наверняка так же скоро из нее исчезнет? Разве я имею право что-либо знать о нем, если наши дорожки расходятся в разные стороны? Наверное, до разговора с мамой на Грани я бы так и сделала — вежливо поговорила бы о ничего не значащих для меня вещах и стерла бы его из своей памяти навечно. Сколько таких людей пронеслось передо мной за все эти годы? Сколько мужчин и женщин вереницей прошли передо мной? Все они, подобно бесплотным теням, слились в единую серую массу. Всеми силами я старалась не привязываться ни к кому и не пускать никого из них к себе — это было моей защитой от возможной боли. Наверное, пришла пора что-то менять. Так почему бы не начать с Рэмиана, который дежурил около моей постели последние дни, подменяя Керса?

Рэмиан продолжал пристально и внимательно смотреть на меня, как будто хотел заглянуть в самую душу. С его губ не сходила улыбка, которая, к слову сказать, ему очень и очень шла.

— А сколько тебе лет? — спросила я, так и не придумав ничего стоящего. Просто очень трудно связно думать, когда вдруг резко и сильно тебя потянуло в сон. Все-таки заклинания Морины начали действовать быстрее, чем я успела допросить Нортона по всем правилам.

— Мне тридцать восемь!

— Большой дяденька, — уже сонно заметила я, сцеживая зевок в кулак.

— Ложись-ка ты спать, Лия, — резонно предложил маг, правильно оценив мое состояние.

— А как же допрос? — спросила я упрямо.

— Допросишь позже, я никуда не денусь.

— Обещаешь? — я из последних сил боролась с накатившей сонливостью. Отчего-то важно было немедленно услышать ответ на этот вопрос. Да что со мной такое?

— Обещаю.

Стребовав с бедного Нортона право на вмешательство в его жизнь, я сдалась и уснула.

Глава 10.

Спала я долго, очень долго. Единственным оправданием в таком случае могло быть только мое нахождение на Грани. Мне никогда не нравилось спать подолгу — так можно и всю жизнь проспать, какой тогда в ней смысл? С другой стороны, я совершенно забыла про то, что жизнь взаперти и есть сон, только с открытыми глазами. Пора просыпаться, дорогая.

— Доброе утро! — в палату вошла Морина и сразу же направилась ко мне. — Как ты себя чувствуешь?

— Доброе утро! — вежливо поздоровалась я и тут же начала атаку. — А ты когда меня домой отпустишь?

— Лия, что ты, в самом-то деле! Вот уж капризная ты пациентка, — покачала головой она. — Вот куда ты пойдешь?

— А Керс еще не вернулся? — с надеждой спросила я.

— Не знаю, — отрезала Морина. — Придут его сестры, у них и узнаешь. Домой тебе еще рано. Сейчас тебе обед принесут, поешь и набирайся сил.

— Сейчас уже обед? — моему удивлению не было предела. Понятно, что я должна была под действием заклинаний спать долго, но не до обеда же!

— Ты проспала почти трое суток, — снисходительно ответила моя начальница.

— Ого! — только и смогла выдавить я.

— Вот тебе и ого! Заклинания обновлять будем? Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы ничего не болело, о чем я тут же с радостной улыбкой сообщила Морине и попробовала поканючить у нее выписку домой. Поистине, главная корлинская целительница подобна камню — ни один мускул на ее лице не дрогнул, когда она убийственно вежливым голосом отчитала меня за спешку, предложила погрузить в сон, чтоб мне не замечать хода времени, раз меня это так волнует, выслушала мои робкие оправдания, напомнила, что сейчас принесут обед и мне нужно будет хорошо подкрепиться. Я с тоской слушала все эти правильные вещи и как никогда хорошо понимала всех своих пациентов, которые вот так же рвались домой, несмотря на свое плачевное состояние.

— Кстати, — обернулась ко мне Морина, уже держась за ручку двери, — за все время, что ты спала, я раз сто объясняла твоему знакомому, что твое состояние вполне нормально для человека, вернувшегося из мира мертвых. Ты уж успокой его, когда он придет, а то жалко на мужика смотреть!

— Ты же говорила, что Керс еще не вернулся? — удивленно посмотрела я на нее.