К сожалению, в ангарах ничего интересного раздобыть не удалось, за исключение, и ещё каким, боевой машины десанта.
-Нравится? — поглаживая гладкий, как стекло, борт машины, воодушевлённо спросил Сэм. — Это из-за неё я к вам опоздал, — пояснил он лучезарно светясь, но, следом вдруг, став жалким и убитым, воскликнул. — Кирилл! Если бы мы вас сегодня потеряли, я себе этого никогда бы не простил. Каким же я дураком был, возясь с этой чёртовой штуковиной! — клял себя Сэм. — Позабыв о вас. Простите меня ребята...
И так он жалостливо проклинал себя, боясь заглядывать разведчикам в глаза, что даже Ровен, которого чуть не разорвали, ободряюще похлопал Сэма по плечу, успокаивая.
Кирилл же, зная о слабости товарища, прищурившись, поинтересовался, считая этот метод более действенным, нежели другие какие слова утешения:
-Это что же получается Сэм, тебе небо надоело? Решил теперь поползать? — И угодил прямо в цель.
Сэм сразу расслабился и запротестовал:
-Да ты что! Небо, я ни на что не променяю. Просто я не мог позволить кому-нибудь первым опробовать эту игрушку. — Любовное поглаживание борта. — Я с ней битых три часа провозился, приводя в рабочее состояние, а потом значит отдавай порулить другому? Ну, уж дудки. Ты же меня знаешь.
-Да я то тебя знаю, как облупленного, — даваясь смехом ответил Званцев. А дальше уже и все кто был близко знаком с Сэмом, дружно рассмеялись.
Но ненадолго...
-Пора отправляться, — настоял сержант Льюис, напомнив о Ямото, который уже рвёт и мечет, не находя себе места от волнения за своих людей. Как бы вторую поисковую группу не отправил.
-И то правда, — спохватился Званцев. — Ну что Сэм, поехали домой.
Сэм, услышал родное каждому человеку слово, и опешил:
-Домой? — непонимающе переспросил он.
Кирилл тоже заметил двойственное значение своих слов, но, немного поразмыслив, задумчиво ответил:
-Да, Сэм... — печальный вздох. — Глядя на эту планету, ты понимаешь, что "Гелиос" — это наш с тобой единственный родной дом. Маленькая частичка далёкой Родины. Так что Сэм — едем домой...
-Едем!
Задраив люки, боевая машина, врубила гравитационные двигатели на полную мощь и стремглав полетела-поползла, разрывая в клочья пелену молочного тумана, что с наступлением темноты, скорее стал похож на осязаемый мрак, стелющийся меж деревьев. И в этот мрак с головой погружалась змея-машина.
Говоря порулить, длинный Сэм, конечно же, кривил душой. На столь бешеной скорости, да по пересечённой местности, где препятствия в виде: трубчатых стволов, оврагов и холмов, так и мелькают перед глазами, говорить об управлении машиной человеком, просто глупо. "БМД" управлял, конечно же, компьютер. Задача же пилота заключалась в том, чтобы своевременно задавать координаты на маршрутной карте, выбирал оптимальный курс движения: переть через горы или ползти по болоту, к примеру. Но чаще всего пилоту приходилось тихо сидеть, как и всем остальные пассажиры.
Пока машина резво продиралась сквозь ночной трубчатый лес, Кирилл узнал и последнюю хорошую новость от ребят, что обрадовала его не меньше, а может даже и больше, чем появление из неоткуда змеиной машины. Если коротко, то смысл её заключался в следующем: с завтрашнего утра вся рота передислоцировалась из ангара на четвёртую палубу в жилые отсеки, полностью подключенные "Хароном" к системе жизнеобеспечения. А значит следующую ночь все они проведут уже не на жёстком полу, а в кроватях. Ну что, разве же это не хорошая новость?
— Глава 9.
Машина-змей вернулась в агар уже далеко за полночь по местному времени, немного отстав от грейдера прикрытия.
Шлюзовые ворота закрылись, пошла фильтрация воздуха — всё можно разоблачаться. На голове Кирилла распался шлем по центральному шву, и стёк за счёт жидких волокон нанонитей на плечи, превращаясь в воротник, давая возможность с неясным удовольствием вздохнуть полной грудью. Как же всё-таки хорошо вот так свободно дышать: чувствовать запахи, ощущать влажность и не побоюсь этого слова — вкус прохладного воздуха. Через фильтр-то этого всего не прочувствуешь, не насладишься.
Прочистив легкие, Кирилл обнаружил рядом с собой капитана Ямото и лейтенанта Сайлуса.
-Отдышались? — язвительно обратился к нему Ямото, как к старшему группы. — А теперь потрудитесь дорогой мой объяснить, что у вас мать вашу произошло на посадочной площадке! Почему я должен для вас оснащать спасательную экспедицию. Всё бросить и заниматься только вами, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями и поиском колонистов.
Званцев готовился к подобному разговору, и поэтому не заставил себя долго ждать, у него уже заранее был заготовлен ответ, который, по его мнению, должен был, хотя бы не понравиться, но во всяком случае оценён по достоинству.
И точно.
Внимательно выслушав доклад, Ямото не стал метать молнии. Хотя поди пойми, о чём он сейчас думал. Но мысли на корабле никто не умел читать, и мысли капитана остались для всех тайной. Но кое-что он всё же озвучил сам:
-Даже и не знаю похвалить вас за проявленный героизм и за спасение человека или же наказать за проявленную безалаберность, что рисковали не только своей своей жизнью, но и жизнью ещё одного разведчика. — Всем была понятна причина такого заявления, учитывая то, какие муки каждый раз испытывал Ямото, теряя своих людей, за кого был в не меньшем ответе, чем в ответе за поставленную пред ним задачу. Вот он и трясся сейчас за каждого человека. К поиску колонистов, можно сказать ещё и не приступали, а потери уже понесли существенные. Но не смотря на прошлые неудачи, комнадир он был отличны, что и продемонстрировал, скупо поблагодарив сержанта. — Молодец! — Не сдержался он, тайно радуясь, что эти сорванцы отделались так легко. И, развернувшись, ушёл прочь, чеканя шаг.
Со своей стороны лейтенант Сайлус тоже не стал вдаваться в подробности и склоку, видя в каком сейчас состоянии были его люди:
-Идите ребята, отдыхайте, — по отечески посоветовал он. — Завтра тяжёлый день. Будем прочёсывать четвёртую палубу. Мы должны излазить её вдоль и поперёк, после чего дать своё заключение — безопасно ли занимать жилые отсеки, или же пока нам сидеть в ангарах. Ямото на нас рассчитывает. Всё, идите. Кирилл, — напоследок окликнул Сайлус сержанта, — молодец, — подмигнул ему лейтенант, — так держать. Мы своих тоже не оставляем.
...Утром, после того, как две группы улетели на разгрузку контейнеров, лейтенант Крапивин с лейтенантом Сайлусом, повели своих людей на четвёртую палубу. Ямото в это время расположился в центре управления, откуда тщательно следил за разведывательной операцией.
-На позиции, — пришло сообщение от командиров двух групп.
-Начинайте, — заранее приготовившись к неожиданным сюрпризам, приказал Ямото. — Каждой группе, разбиться на шесть отрядов и приступить к поискам. Визуальный контакт не терять. Повторяю все должны быть на виду друг у друга. Никакого героизма.
По приказу, Сайлус, со своей группой, а всего выходило восемь отрядов, по левому борту, Крапивин соответственно ушёл на правый, передал последнее наставление:
-Так парни, слушайте задачу: нам предстоит пройти как минимум километр, заглядывая в каждый уголок, в каждую дыру, на этом корабле. Для этого у каждого из вас есть схема корабля, так что постарайтесь ничего не пропустить. Встречаемся в центральном парке. И не забывайте приказ капитана: всегда находитесь на виду, не разбредаться и не лезть без предупреждения в ответвления технических коридоров и вентиляционных шахт. На этом всё. С богом. Командиры отрядов — командуйте.
К себе в отряд Званцев постарался, не смотря на протесты Сайлуса, набрать побольше знакомых, создав, таким образом, вокруг себя ячейку из проверенных годами боевых товарищей. Но сделать это оказалось не так просто.
Квотермейер безвылазно просиживал штаны на командном центре, помогая техникам восстанавливать квантовый компьютер, а Сэм бороздил небеса, в тайне желая вообще не соваться в тёмное нутро корабля.
В итоге пришлось Званцеву брать к себе и кое-кого со стороны.
В отряд вошли:
Конечно же, Кэс. Она сама выразила желание войти в состав поисковой группы, хотя её присутствие было и не обязательно, но ей уж очень хотелось походить по кораблю и посмотреть своими глазами, как жили здесь люди. Прочувствовать, так сказать, их судьбы, желания, мысли и мечты. За ней, соответственно увязался и Дилон, куда же он без любимой девушки, тем более, когда вокруг неё будут виться столько холостых парней.
Ещё из разведчиков Званцеву удалось переманить на свою сторону Ровена — "дельтовец", с кем он уже успел повоевать, так сказать, нюхнул пороху, и сейчас примерно представлял его возможности. А, зная эти возможности, Кирилл бы не отказался и от других членов "дельты", но их полностью разделили по всем отрядам, выделив на каждый по одному разведчику. И в этом крылась своя причина. Но о ней потом.
Что же до остальных членов отряда, то ими стали три десантника. Двух из них Кирилл выбрал по личным соображениям. Он увидел в них бойцов, но осторожных и расчётливых. А третий... Это был молодой ещё необстрелянный юнец — рядовой Кравец. Он как-то подходил к сержанту с расспросами, говоря, что мечтает сам стать в будущем разведчиком. И кстати задатки у него были, как сам отметил Званцев. Но в разведку брали людей в первую очередь образованных, а не вояк прямо с улиц. У Кравеца же было лишь начально-социальное обучение, т.е. бесплатное, которое проходили все жители Земли, а для продолжения обучения требовались уже деньги. И не малые.
У молодого человека таких денег не было, и не было у него влиятельных покровителей, кто бы мог замолвить за него словечко где надо.
Единственный выход — идти в десантники. А там глядишь и в разведку переведут. Главное заслужить такую честь. Ну а тут уж всё зависело только от него самого.
И надо же было так свезти. Не прослужил Кравец и пяти лет, как того требовал кодекс, а уже попал в состав спасательной экспедиции, за пределы солнечной системы. И надо думать, не за просто так. Ведь о такой удаче грезили многие, но выигрышный билет, как правило, вынимали единицы, а покровителей у него так и не нашлось..
Званцев, помнится, в прошлый раз вошёл в положение юноши, пообещав тому, что если выдастся случай, то обязательно поделится некоторыми из своих секретов. И вот, наконец, случай подвернулся. Кирилл не задумываясь выбрал Кравеца, намереваясь его немного поднатаскать, да и вообще присмотреться к парню повнимательней, так сказать, в условиях максимально приближенных к боевым.
-Минуту внимания господа, и конечно же, дамы, — напыщенно обратился Званцев к отряду, валяя дурака. Но не просто так, а чтобы поднять в людях боевой дух, успокоить их, перед тем как всех поглотит неизвестность и тьма. — Нам выпала честь обследовать: сто двенадцать жилых отсеков, две лаборатории, шестнадцать отсеков сферы обслуживания и один виток технического туннеля. А начнём мы, пожалуй, осмотр местных достопримечательностей с технического туннеля. Прошу господа...и дамы, на нашу маленькую экскурсию. Поприветствуйте нашего гида, а то он обидится. — И уже специально для одного, добавил. — Приступай Ровен.
"Дельтовец" встал на колени, поставил перед собой стальной чемоданчик, и доложил своим бесстрастным голосом:
-Выпускаю "пауков".
Крышка чемоданчика откинулась и изнутри резво полезли многоногие миниатюрные создания, весьма отдалённо напоминающие пауков.
Миниатюрно-кибернетические организмы — "МКО", или попросту "пауки", предназначались для исследования труднодоступных мест, и шпионажа.
Имея небольшие размеры, примерно с палец, "пауки" действуя воедино, словно один живой организм, пролезали куда угодно и где угодно, будучи практически незаметными, из-за своей камуфлирующей поверхности гелеобразного тельца.
Неудобство же заключалось в том, что "пауки" не работали автономно. Их всегда должен был контролировать оператор, находящийся на расстоянии не превышающие пяти метров от ведомых. Почему-то "пауки", потеряв над собой контроль, постоянно стремились к хаосу. Норовили: разбежаться, расползтись, не имея при этом никакой определённой цели.
Именно по этой-то причине разведчики ещё и не исследовали "Гелиос" вдоль и поперек, имея в своём арсенале вот такие вот игрушки. Плюс, "пауки" не видели в темноте — для этого потребовался бы дополнительный генератор, а это уже увеличение размеров, следовательно: потеря в ходовых качествах проникновения.
Управлять пауками, при определённой подготовке, мог каждый, но лучше всего с этой задачей справлялись люди с изменёнными органами восприятия. Они могли управлять до двадцати "пауков" разом, и при этом не сходить с ума.
А всё потому, что когда человек подключался к системе паучьего контроля, его собственное сознание дробилось на множество осколков. Оператор переставал воспринимать окружающий мир только своими органами чувств, на него сразу обрушивался целый ворох, целое сонмище разнообразнейших ощущений. Каждый паучок, каждая эта маленькая кибернетическая букашка, стремилась передать человеку всё то, что она видит, слышит, осязает, чует. И остаться в здравом уме, при подобном подходе, было весьма проблематично.
-Готово, — рапортовал Ровен, выстраивая у себя под ногами, свою маленькую армию.
-Отлично. — Званцев в последний раз сверился со схемой и, вздохнув поглубже, распорядился. — Ровен, ты ведёшь. Мы прикрываем. Вперёд.
Паучья армия, повинуясь негласной команде, резво перебирая лапками, побежала впереди людей. Следом за ними, Ровен в окружении шести человек, углубился в, похожий на кишку, технический туннель. Через пару метров, двигаясь как сомнамбула, он доложил.
-Признаков жизни — не наблюдаю. Опасность нападения — нулевая.
-Продолжаем движение, — одобрил Кирилл.
Пять, десять метров, двадцать пять — тихо. Никого и ничего, что могло бы заинтересовать, за что мог бы зацепиться взгляд. Распределительные панели, силовые кабели, различные трубы — всё спрятано. Вся коммуникация, упрятана в специальные компенсирующие кожухи. Один голый туннель перед глазами, с мигающим освещением.
Отряд останавливается у каждой переборки, Ровен запускает "пауков", и через минуту ожидания приходит его лаконичный ответ:
-Чисто. — И поисковый отряд неспешно идёт дальше, придерживаясь оговорённого маршрута.
-Брр... — вдруг поёжился рядовой Кравец, своим голосом разбивая напряжённость обстановки. — Сколько уже нахожусь на корабле, а всё никак не могу привыкнуть к запустенью. Вы чувствуете, какая здесь тишина? У меня просто мороз по коже от неё.
-Не у тебя одного, — шёпотом поддержала его Кэс. — Мне самой не по себе. Такая махина и никого вокруг.
-Вот-вот, — согласился Кравец, — и я о том же. Это же больше четырёх тысяч человек, а мы до сих пор никого не встретили. Куда-то же они все подевались? Не провалились же под землю. И если даже на минуту предположить, что колонисты мертвы, то хотя бы трупы-то мы должны были, рано или поздно, найти.
