Балтийский фактор

Третий подготовленный к выходу отряд кораблей был самым многочисленным — 184 вымпела: эсминцы, миноносцы, подводные лодки, минные заградители, тральщики, сторожевые корабли, а также десятки судов торгового флота. Это в основном были суда малого тоннажа со слабыми корпусами. Вести их через центральную часть Финского залива тем же маршрутом, что и первые два, было нереально из-за пришедших в движение ледяных полей. Поэтому мы с бывшим флагманским штурманом Балтийского флота Николаем Николаевичем Струйским проложили маршрут через шхеры. Обычно этим фарватером не пользовались из-за его трудности и малой обследованности. Но его глубины, в отличие от более простого восемнадцатифутового, позволяли провести все корабли, в том числе и глубоко сидящие яхты "Штандарт" и "Полярная звезда", на которых размещался Центробалт, мастерскую "Ангара" и штабной корабль "Кречет".

Выбранный Струйским фарватер пролегал по окраине шхер в северной части залива. Ледяной панцирь там был ещё целым, но более тонким, что имело серьёзное значение, так как в нашем распоряжении остались только маломощные портовые ледоколы.

Я отправлял корабли третьего отряда шестью группами с 6-го по 9-е апреля. В первой группе, возглавляемой флагманским штурманом Николаем Николаевичем Крыжановским, ушли восемь подводных лодок и два парохода. Ушла она недалеко, застряв во льдах немного южнее Котки. Из ледового плена эти корабли выручила вторая группа, состоящая из шести транспортов, пяти тральщиков и двух подводных лодок. Мы со Струйским на "Кречете" ушли из Гельсингфорса последними, возглавляя дивизион миноносцев.

За кормой ещё долго гремели взрывы — англичане взрывали на внешнем рейде семь своих подводных лодок, плавбазу "Амстердам" и два парохода.

Заправку нефтяных кораблей топливом обеспечивал наливной пароход "Тамара". Перед выходом в поход матросы корабля полностью заполнили его танки мазутом, но не успели осуществить бункеровку углем. В последний момент они нашли баржу с остатками угля, ошвартовали её к левому борту суда, вышли из гавани и догрузили уголь уже на внешнем рейде.

На подходе к шхерам "Кречет" обогнал и возглавил растянувшуюся кильватерную колону. На пути встречалось много торосов, которые приходилось огибать, изменяя курс то в одну, то в другую сторону, что вызывало постоянные задержки и без того медлительного продвижения. Но больше всего досаждали не льды, а вопиющая недисциплинированность капитанов транспортов и вспомогательных судов. При каждой задержке многие из них покидали кильватерную колонну, чтобы вырваться вперёд и посмотреть, что именно там происходит. При этом сбивались в кучу, что ещё больше задерживало движение и затрудняло работу ледоколов.

Часть кораблей, на которых выходили из строя машины или заканчивался уголь, приходилось брать на буксир. Тросы рвались, их сращивали, заводили обратно. Но, несмотря ни на что, корабли понемногу продвигались вперёд, с каждым днём приближаясь к Кронштадту. Первые корабли. достигли его 16 апреля, последние, в числе которых был штабной корабль "Кречет" — 22-го.

В составе третьего отряда было 45 эсминцев, 3 миноносца, 10 подводных лодок, 5 минных заградителей, 6 тральщиков, 11 сторожевых кораблей, штабной корабль "Кречет", 81 вспомогательное судно и некоторое количество войсковых транспортов, а также две яхты. Кроме этого, в составе каравана в Кронштадт доставлены 41 торговый пароход, 9 ледоколов и ледокольных судов. Дошли все. Некоторых притащили на буксире, но никого не бросили.

По итогам передислокации кораблей Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт я был утверждён Совнаркомом в должности Начморси Балтийского флота, включён в члены Высшего Военного Совета Российской социалистической республики и награждён орденом Красного Знамени.

.

Генерал-майор, командир 12-й Остзейской дивизии ландвера, граф Густав Адольф Иоахим Рюдигер фон дер Гольц

Германскому Верховному командованию для большого наступления во Франции требовалось собрать все силы. Но цель, к которой стремились в Финляндии, оказалась настолько важна, что необходимо было выделить для её достижения некоторое количество войск, освободившихся на Восточном фронте после выхода России из войны. Важность этой цели обусловливалась тремя основными причинами.

Айн. Германия, как передовой боец за германскую культуру, не могла спокойно смотреть на то, как финский народ, хорошо и по-германски образованный, любящий нас и помогавший добровольцами, подпал под власть коммунистического варварства. И это не единственное основание для того, чтобы в момент решающего сражения во Франции отвлекать силы на новый участок и проливать там немецкую кровь. Необходимо сдерживать Советскую Россию, стоявшую за финским восстанием, запретив ей любое распространение своей власти, предотвратив тем самым создание нового Восточного фронта. Большевиков надо отбросить назад к Петербургу, и тогда их власть, устремленная к мировой революции, получит новый чувствительный удар. А затем с рубежа Нарва — Выборг можно будет держать в клещах русскую столицу.

Цвай. Следующей причиной является необходимость не допустить английского влияния на Россию. Англичане уже взяли под контроль незамерзающее мурманское побережье и Мурманскую железную дорогу. Оттуда они могут, оказывая влияние на Петербург, свергнуть там власть большевиков и получить в своё распоряжение русский флот в Кронштадте. И создать для нас нового опасного противника на Востоке.

Драй. Германские войска и суда в Финляндии должны образовать краеугольный камень нашего владычества на Балтике. Они будут угрожать Петербургу и фланкировать Мурманскую магистраль — дорогу английского вторжения в Россию. Эта цель настолько значительна, что вполне оправдывает отправку в Финляндию не слишком больших сил и их размещение там впоследствии.

В ходе первых обсуждений в Крецнахе и в Берлине мне сообщили о плане высадки в Ботническом заливе в маленькой гавани Раумо. И потом в полной мере использовать основной немецкий стратегический принцип: действовать не против географических пунктов, а против вражеской армии в поле, потому что географические пункты достанутся победителю в любом случае. Однако оказалось, что там в это время года паковый лёд слишком толст и прочен даже для мощнейших ледоколов.

Так как высадка в Гельсингфорсе из-за стоящих там русских кораблей была признана авантюрой, пришлось нацелиться на Ханко — небольшую, редко замерзающую гавань с большим рейдом. Но для этого надо было проверить новый маршрут на наличие мин. До Либавы и Эзеля путь был уже протрален, а оттуда его ещё предстояло очистить.

Опасная работа тральщиков под командованием капитана фон Розенберга, стоившая четырнадцати человеческих жизней, продолжалась до конца марта, и, к большому сожалению всех участников похода, корабли смогли выйти в море только первого апреля. Символично, что это произошло именно в понедельник Страстной недели — прекрасный солнечный день. Казалось, что сама природа способствует успеху моей миссии.

Первый отряд экспедиционного корпуса составляла моя 12-я Остзейская дивизия ландвера, ранее действовавшая в Прибалтике. Изначально в дивизию входили две бригады: вторая гвардейская кавалерийская под командованием полковника фон Чиршки и Бегендорфа в составе двух уланских полков и полка карабинеров в пешем строю и девяносто пятая резервная пехотная, которой командовал полковник Вольф. Для проведения десантной операции дивизия была дополнительно усилена двумя батальонами: четырнадцатым егерским и ещё одним, сформированным из финских добровольцев, ранее воевавших на Восточном фронте. В Данцигском порту первый отряд экспедиционного корпуса погрузился на двенадцать огромных океанских транспортов.

Специальным соединением, созданным флотом для поддержки десанта в Финляндию, руководил вице-адмирал Хьюго Меурер. В состав этого соединения были включены два дредноута, лёгкий крейсер "Кольберг" и два эсминца. Адмирал держал свой флаг на более крупном линкоре типа "Кайзер" — "Принц-регенте Луитпольде". Второй дредноут — "Рейнланд", относящийся к более старому типу "Нассау", имел немного меньший размер и двигался в арьергарде. Крейсер и эсминцы осуществляли фланговое охранение.

Второй отряд генерал-майора барона Отто Фрейхерра фон Брандерштерна, сформированный на основе его кавалерийской бригады, усиленной самокатным батальоном и двумя артиллерийскими батареями, имел другую задачу и выдвигался из Либавы на три дня позже в сопровождении ещё одного линкора типа "Нассау" — "Вестфалена". Этот отряд должен был десантироваться в Ловисе, чтобы перерезать железнодорожную магистраль Гельсингфорс — Выборг в районе Лахти и отсечь финских большевиков от Советской России. На меня была возложена координация действий этих двух отрядов.

За двое суток, которые наш конвой шёл к Финляндии, погода испортилась. Резкий северный ветер разгонял волну, на которой качались эсминцы. Но громады дредноутов шли ровно как по ниточке, приближаясь к покинутому русскими форту. Я прервал разговор с сопровождавшим меня представителем финляндского правительства — профессором Гельсингфорского университета Иосифом Юлиусом Макколоем и затребовал у адъютанта бинокль. На башне маяка развевалось красное полотнище, в центре которого располагался какой-то жёлтый зверь. Лев это или собака, я не рассмотрел. В любом случае, понятно, что это не русские, а местные краснопузые. Вон уже и пушку выкатывают. Трёхдюймовка, если не ошибаюсь. Они всерьёз собираются воевать с германскими линкорами?! Я должен это увидеть!

Пушка выстрелила, взметнув фонтан воды прямо по курсу возглавляющего кильватерную колонну "Принц-регента Луитпольда". Тот вообще никак не отреагировал, даже башней не повёл. Красным ответил один из эсминцев. Приблизившись к берегу, он открыл беглый огонь по острову. Всё пространство вокруг пушки мгновенно заволокло близкими разрывами. Когда дым рассеялся, орудие лежало на боку, и вокруг него никого не было видно.

— Что происходит? — спросил у меня профессор Макколой.

— Краснопузые попытались нас не пропустить, обстреляв из полевого орудия. Не волнуйтесь, уже всё закончилось. Их пушка разбита. И это хорошее начало. Красные должны сразу почувствовать всю мощь германского военного гения.

Я продолжал осматривать остров в мощный цейсовский бинокль и внезапно уловил какое-то движение. Присмотревшись, я увидел, что одно из башенных орудий форта поворачивается вслед за уже миновавшим остров дредноутом. Но сделать ничего не успел. На конце ствола сверкнула ослепительная вспышка, и воздух мощно загудел от характерной вибрации, возникающей от близкого пролёта тяжёлых снарядов. Потом на меня обрушился грохот нестройного залпа, а корма дредноута скрылась среди фонтанов воды, всплеснувшихся на один уровень с его мачтами.

Ответный залп стального гиганта прозвучал буквально через минуту, полностью скрыв его от моих глаз в облаке пороховых газов. По острову били обе кормовые сверхстреляющие двухорудийные башни главного калибра, двенадцатидюймовая спарка левого борта и все семь расположенных вдоль него казематных шестидюймовых орудий. В разных местах острова вставали кусты мощных разрывов. Казалось, что на острове разверзся ад.

А потом форт ответил. Его орудия опять били по корме дредноута, и в этот раз, по-видимому, добились успеха. "Принц-регент Луитпольд" повело влево. Двигаясь по инерции, линкор описывал циркуляцию, которая выводила его прямо на россыпь мелких каменистых островков, густо усыпавших пространство между фортом и мысом Ханко. Спустя минуту стальной гигант взгромоздился на камни носом, высоко задрав его вверх и сильно накренившись на правый борт.

Из такого положения вести огонь по форту могли только казематные орудия левого борта. Чем они и занялись без какой-либо надежды на успех.

Форт эту стрельбу игнорировал, перенеся огонь на приближающийся к острову "Рейнланд". Крепостные орудия обстреливали носовую часть корпуса линкора, даже не пытаясь повредить его башни и казематы. "Рейнланд" садил по острову из шести одиннадцатидюймовых орудий главного калибра и шести казематных шестидюймовок.

Я к своим пятидесяти двум годам успел много повоевать и не раз бывал под огнём артиллерийских орудий, не таких калибров, разумеется. Но такое сражение наблюдал впервые, поэтому, не отрывая глаз от бинокля, скупо комментировал профессору свои впечатления. Снаряды крепостных орудий прилетали редко, но раз за разом били в носовую часть линкора вблизи ватерлинии. Линкор дважды в минуту обрушивал на форт шестиорудийные залпы, задействовав три из шести своих двухорудийных башен: носовую и обе левого борта. В паузах звучали не настолько громкие, но не менее дымные залпы шестидюймовок левого борта. После каждого залпа громада линкора окутывалась плотным облаком дыма от сгоревшего пороха. Ветер, дующий со стороны острова, сносил это облако в сторону, и почти сразу его сменяло следующее.

Центральная часть острова тоже была вся затянута дымом. Не столько от редких выстрелов шести крупнокалиберных орудий, сколько от многочисленных разрывов снарядов, щедро осыпающих кромку берегового откоса. А вот вблизи изрыгающих огонь орудий их почему-то не наблюдалось. И это мне очень не понравилось. Поэтому я поднялся на мостик транспорта и приказал капитану срочно отворачивать в море и давать полный ход.

Дуэль линкора и форта продолжалась ещё несколько минут. Крейсер и эсминцы, даже не пытаясь ввязаться в битву тяжеловесов, оттянулись в сторону Ханко под прикрытие сидящего на камнях флагмана. Капитаны остальных транспортов, быстро сообразившие, что ничего хорошего их в этой ситуации не ожидает, прыснули в стороны, стараясь как можно скорее удалиться от плюющейся "чемоданами" крепости.

Кто-то из руководства форта, по-видимому, отреагировал на этот манёвр, потому что вскоре два крепостных орудия переключились на новые цели и умудрились поразить четыре больших океанских транспорта, которые почти не уступали дредноутам по размерам, но вообще не имели броневой защиты. Два из них ушли под воду почти сразу, а ещё двое пока ещё держались на поверхности. С них спускали шлюпки. Остальные транспорты успели покинуть зону досягаемости батареи и теперь, отойдя на безопасное расстояние, ждали дальнейшего развития событий.

Первым не выдержал избиения "Рейнланд". Ощутимо накренившись на левый борт и имея сильный дифферент в нос, он задробил стрельбу и уходил прочь от русского форта. Артиллеристы крепости тоже прекратили обстрел, чтобы не переводить понапрасну снаряды.

Наступившую тишину внезапно разорвал страшный грохот. Над "Принцем-регентом Луитпольдом" на невообразимую высоту вознёсся огненный столб, из которого полетели во все стороны ярко светящиеся искры. Линкор разломило на две неравные части, которые мгновенно окутались жарким пламенем. Крейсер "Кольберг", команда которого перед этим заводила концы, чтобы попробовать сдёрнуть корабль с мели, лежал на боку и быстро погружался.

— Что это было? — спросил Макколой. — Вулкан?