Что будет, то и будет. Конечно, совместное выступление вулканской и андорской группы — это нонсенс, какого не знали стены Академии, но ведь это, помимо всего прочего, ещё и прецендент, да какой! Конечно, если бы кто-нибудь спрашивал мнение самого Джонсона, он бы оставил вариант с вулканскими похоронами, причём именно в том самом виде, что был продемонстрирован. К сожалению, у вулканцев, в массе своей, нет чувства юмора, а у курсантов — чувства меры. Выводы делайте сами. Джонсону хватило мимолётного взгляда на Сорела, который сидел на репетиции с таким видом, будто его вот-вот кондратий хватит, чтобы вычеркнуть этот вариант из списка окончательно, хотя и не без сомнений. С другой стороны — новый проект уже готов, тема выбрана самая политкорректная, да и андорская группа без дела не останется. Ну я не знаю, что ещё можно сделать, чтобы запороть такую гладкую тему. С другой стороны, мы говорим о лучших курсантах этого года поступления... для них нет ничего невозможного!
* * *
Отгремели завораживающие вихри "Риверданса", сорвали свою долю оваций Тира и Айл, покинули сцену ребята из шиданской группы, и теперь всего лишь один номер отделял первую в истории фестиваля интернациональную группу от неминуемого фиаско.
— Интересно, какое место нам дадут? — прошептал Ка`Тори, любовно полируя фамильный резак ушаа, с которым таскался с самого первого дня в Академии, от чего у всех присутствующих складывалось нехорошее впечатление, будто он только и думает, как бы вызвать собеседника на дуэль.
— Спроси лучше, по какому месту нам дадут, — буркнул Ваня, осторожно натягивая на голову черноволосый парик. — И как больно.
— Да ладно тебе, может, всё ещё и обойдётся, — неуверенно произнесла Лея, с сомнением разглядывая себя в зеркале (накануне она пожертвовала двадцатью сантиметрами своей косы ради того, чтобы из-под парика не лезли светлые пряди, и теперь терзалась тяжёлыми сомнениями касательно возможных последствий этого поступка).
— Лея, ты видела, кто сидит на балконе для VIP-гостей? — тихо спросила Эван.
— Видела, видела. Остальным не говори только, а то их вообще на сцене переклинит.
— Смотри, чтоб тебя саму не переклинило.
— Ладно, не впервой, — Лея с трудом застегнула молнию в боковом шве комбинезона. — Она что, серьёзно это носила?!
— Судя по историческим хроникам — да.
— Она была просто больная!
— Спроси у Сарэка, ему виднее. Кажется, она имеет отношение к нашему клану... уж не знаю, правда, через какие ответвления.
— Может, мне лучше у неё самой спросить?
— Ты лучше ей запись нашего выступления пошли, пусть старушка порадуется...
— Нас что, снимают?!
— А ты что, не заметила?!
— Хватит болтать! — шикнул на них Серёгин. — И так нервы ни к чёрту...
— Ты слишком серьёзно ко всему этому относишься, — подал голос упакованный в стандартный костюм и чёрный парик Н`Кай. — В конце концов, это всего лишь самый обычный детский концерт.
— Детский-то детский, а по шее в прошлый раз навешали как взрослым, — резонно возразил Ка`Тори, поправляя на себе андорскую военную форму образца прошлого столетия.
— Ну правильно, вы бы ещё от теории к практике прямо на сцене перешли, — фыркнул Н`Кай.
— Нет, а что такого? — возмутился Ка`Тори. — Если тут у кого проблемы, так их лечить надо, а не товарищам высказывать!
— Что?! Да если хочешь знать...
— Тихо! — шикнул на них Иван. — Наш выход.
На этот раз уникальной команде помогали не вошедшие в актёрский состав андорцы, несколько ребят из земной группы и даже сам полковник Литгоу, так что сцена была подготовлена буквально за пять минут. Сама постановка тоже выглядела вполне респектабельно. Первые пять минут даже почти никто не смеялся. Спустя ещё пять минут в зале повисла мёртвая тишина. На пятнадцатой минуте всем стало не до смеха окончательно.
В полумраке сцены, где витал пороховой дым, подсвеченный тусклыми лучами прожекторов, Иван играл Арчера со всей убеждённостью мессии, которому выпала нелёгкая доля вести свой народ к свету. В роли народа выступали: похожая на звезду космического сериала эпохи первопроходцев Лея; упакованная в сшитый на заказ комбинезон (в стандартном таких, как она, помещалось двое) Эван; и брезгливо подбирающий полы посольского одеяния Совок, чья постная физиономия могла поспорить по выразительности отношения к происходящему с портретами самого посла Совала. На второй половине сцены метался облачённый в раритетный комбинезон своего предка Ка`Тори, тщетно пытаясь объяснить своим людям всю нелогичность (да, мы не любим это слово, но иногда оно бывает необходимо) уничтожения посла Совала и группы его сопровождения. В углу сцены, отгороженном для достоверности двумя щитами, томились три вулканских заложника, чьи лица украшали настолько художественные синяки и гематомы, что зрители на секунду даже засомневались — грим это или реальные проявления гнева их художественного руководителя?.. В процессе спектакля актёры увлеклись до такой степени, что один из штурмовиков Ка`Тори немного забылся и в последовавшей по сюжету драке засветил Ивану в глаз на полном серьёзе. Тот взвыл, но стерпел. Не стерпела Лея, на своей шкуре прочувствовашая за последние три дня все прелести существования замученной несчастной любовью женщины. С непонятным воплем "Любишь боль?! Поносил бы корсет!!!" она навесила андорцу такого пинка, что тот рыбкой улетел в район складирования заложников, с грохотом обрушив на последних щиты и фанеру. Понимая, что в любую секунду спектакль может постигнуть незавидная судьба предыдущей постановки, Н`Кай и Сэлв выволокли из-под обломков Т`Арию и, со всей дури проорав "Вулканцы не плачут, вулканцы мстят!", начали освобождаться из плена самостоятельно. Андорские штурмовики тщетно пытались затолкать неправильных заложников обратно — силы явно были неравны; в отличие от первых, засидевшиеся в тесном углу сцены Сэлв, Т`Ария и Тард были полны свежих сил и желания придать происходящему хоть какой-то оттенок достоверности. В конце концов им это удалось — самоосвобождение заложников получилось хоть и спонтанным, но довольно убедительным, а главное — удачно совпавшим с моментом прибытия в андорскую ставку группы посла Совала. Тем временем на первой половине сцены "Совал", "Арчер" и "Шрэн", мужественно игнорируя доносящийся из-за перегородки грохот, приступили к обсуждению аспектов исторического договора, демонстрируя действительно уникальные знания затронутой темы. Непривычно черноволосая Эван терпеливо объясняла обеим сторонам значение некоторых слов или выражений, оставшихся без перевода. К слову сказать, мало кто из присутствующих знал, насколько несовершенным был в ту пору универсальный переводчик, так что через некоторое время присутствие "Хоши" уже не казалось таким уж нелогичным. "Т`Пол" сидела, в основном, молча, не сводя с "Арчера" влюблённых глаз. То есть влюблёнными они должны были быть по задумке Ивана, а в реальности от сочетания карих контанктных линз и типично Леиного прокурорского взгляда у Серёгина зуб на зуб не попадал, и, к концу переговоров, он-таки согласился мысленно с Арчером, после долгих метаний остановившем выбор на женщине собственной расы. На андорской половине зала андорские же штурмовики прикладами лазерных карабинов отбивались от двух разбуянившихся заложников, каждый из которых был самое меньшее на полголовы выше любого из них (Т`Ария благоразумно отсиживалась в углу). Присутствующие на представлении маленькие зрители громко переживали за судьбу Сэлва и Н`Кая; Полански более всего волновался за сохранность андорских карабинов, выданных группе под расписку сутки назад. Наибольшего драматизма сцена достигла в тот момент, когда пятилетний сын Джонсона спрыгнул с коленей отца и с громким риторическим вопросом "Эти остроухие что, вообще драться не умеют?!" полез на сцену для оказания посильной интернациональной помощи вулканским братьям по разуму. В течение последовавших за этим событием пяти минут вулканцы и андорцы совместно отлавливали и возвращали родителям малолетних сподвижников Джонсона-младшего, жаждавших принять в происходящем на сцене самое активное участие. Наконец, договор был подписан. Ка`Тори извлёк из-под стола заветную бутылку с голубой жидкостью и разлил её содержимое по стаканам, подводя, таким образом, логическую черту под процессом переговоров. Участники боёв на второй половине сцены, стряхнув с себя пыль, обломки щитов и последних юных соратников из зала, вышли вперёд, став в один ряд с непосредственными участниками мирных переговоров, после чего все взялись за руки и поклонились залу.
Зал аплодировал стоя. Десять минут. Когда крики, свист и овации, наконец, стихли, парящая в воздухе камера, до той поры мирно снимавшая всё происходящее на сцене, внезапно произнесла мелодичным голосом Оливии Максвелл, курсанта четвёртого года обучения и, по совместительству, штатного корреспондента Звёздной Академии:
— Несомненно, это было самое оригинальное выступление дня! Однако хотелось бы узнать у ответственного руководителя этой удивительной группы, какой именно исторический документ был использован нашими курсантами для работы над этой действительно интересной постановкой?
Камера взяла крупный план, и на огромном экране, установленном в глубине зала, появилось изображение Сорела, с завидной скоростью пробирающегося сквозь толпу в направлении выхода. В правой руке он сжимал сценарий, которым прикрывал от камеры потемневшее лицо. Проблема заключалась в том, что честно выполнив свои обязательства по отношению к финансовой стороне дела, Сорел и думать забыл о том, что имеет к происходящему отношение ещё и как морально ответственное лицо. Несмотря на явный успех предприятия, он как-то не торопился разделить со своими подопечными его успех. Ещё секунда — и неуловимый продюссер покинул зал окончательно, так что для большинства присутствующих его личность так и осталась загадкой.
...На третьем уровне зала, в ложе для особо важных гостей Аманда всё никак не могла справиться с очередным приступом хохота, закрывая лицо ладонями и размазывая по щекам слёзы и тушь.
— Ну и в чём причина? — философски поинтересовался Сарэк, с интересом наблюдая за манёврами Сорела в зале.
— Ты ещё спрашиваешь!!!
— Было бы чему удивляться, — пожал плечами тот. — Что ещё, по-твоему, могли поставить вулканцы и андорцы под предводительством людей, имея в запасе минимум времени и художественного материала? Разумеется, мордобой!..
* * *
Первое место, само собой, присудили земной группе. Кто бы и сомневался — шоу у них действительно получилось великолепное. Второе место заняли Тира и Айл; третье было безоговорочно отдано шиданцам. Думаете, наши остались в пролёте? Да никогда! Первая в истории Академии интернациональная группа получила приз зрительских симпатий, удостоилась короткого репортажа в новостях и ещё очень долго служила ярким примером возможности невозможного для младших поколений в будущем.
К сожалению, у них не было возможности осознать свой триумф до конца — вероятно, оно и к лучшему. Всё-таки Серёгину была судьба стать капитаном, а не актёром, и кто знает, как сложилась бы его жизнь, узнай он, что воссозданный им на сцене образ Арчера оказался наиболее близок к оригиналу, чем большинство предыдущих?.. Однако семестр был окончен и большинство из обучавшихся в Академии курсантов отправились по домам — кроме, разве что, тех, чей дом находился слишком уж далеко, как у Айла или тех же шиданцев — зимние каникулы им было проще провести на Земле, тем более, что возможностей для таких, как они, предоставлялось множество. Айлу, в частности, была предоставлена великолепная возможность провести каникулы на ранчо у своего командира, о чём ему не преминула напомнить, покидая после концерта Академию, педантичная Алекс. Проводив всей дружной командой до космопорта Сэлва, Совока, Т`Арию и очень грустную Микки, группа номер семнадцать в далеко неполном составе вернулась в общежитие и рассредоточилась по комнатам — собирать вещи в поездку. Последней отбыла домой Галина Александровна — взяв предварительно с внука твёрдое слово, что он вернётся в Питер хотя бы на несколько дней до того, как каникулы закончатся. Поставленная в известность о предстоящей поездке Алина вежливо отклонила предложение командира Литгоу присоединиться к остальным, в конце концов, её дом был рядом, и там её ждали; Майк отказался тоже, хотя и с искренним сожалением — его родители жили в Австралии и выразили холодноватое недоумение по поводу колебаний сына между тёплым Эль-Сентро и ещё более тёплым Сиднеем. Не привыкший к спорам с родителями Шеппард взгрустнул, но подчинился. Оставшиеся шестеро приглашённых, включая Н`Кая, должны были с утра пораньше встретить Алекс и все вместе отправиться в Эль-Сентро на старом грузовом флайере Литгоу. На том и порешили.
* * *
Это только кажется, что на пути из Сан-Франциско в Эль-Сентро, да ещё и по воздуху, нет никаких препятствий и что заблудиться, следуя этим маршрутом, в принципе невозможно. Как мы уже не раз говорили, для группы номер семнадцать не было ничего невозможного.
Флайер пилотировал Н`Кай — во-первых, он был единственным, чей номинальный возраст достигал совершеннолетия по всем федеральным стандартам; во-вторых, только у него одного имелись права на пилотирование транспортного средства класса 1-А. И только он один мог так непревзойдённо истолковать предложенную ему на рассмотрение Алекс карту. В принципе, эта самая Алекс при желании вполне могла обзавестись правами уже давным-давно, вот только не было у неё такого желания, хоть ты тресни.
Вечером того же дня перед двухэтажным деревянным строением на ранчо Литгоу опустился старенький потрёпанный флайер полковника, из которого вывалилась группа побитых жизнью молодых людей, возглавляемая Алекс, чей несколько смущённый вид наводил на странные мысли относительно причин столь длительной задержки их прибытия.
— Отлично, — мрачно изрёк Джон, подпирая плечом дверной косяк. — Я уж собирался вас с собаками искать по всей Америке.
Компания скромно умолчала о том, как в поисках Эль-Сентро их занесло аж в Аризону. Это был их личный тайный позор, и они не собирались делиться им с командиром (Алекс держала карту вверх ногами).
Вслед за Джоном на веранде нарисовались Кирк и Сорел — все трое добрались до ранчо ещё шесть часов назад, и с тех пор терялись в догадках по поводу таинственного исчезновения группы курсантов (Алекс заблокировала свой коммуникатор, чтобы брат и впрямь не надумал искать их через спутник).
Джон показал ребятам их комнаты, и те проследовали за ним практически на автопилоте — большинству присутствующих было уже всё равно, где упасть и заснуть — вид у них был порядком замученный.
Пользуясь тем, что Лея шла последней, Сорел отловил её в коридоре для приватного разговора, причём, судя по выражению его лица, разговор предстоял не из лёгких.
— Что это?! — сдавленным шопотом поинтересовался он, сжав в пальцах прядь волнистых светлых волос, которые уже явно не имело смысла заплетать в косы.
