Атолл

Меня подняли без проблем. К тому времени все мы находились в, мягко говоря, уставшем состоянии. Не говоря уже о спасённом — тот вообще был еле жив.

— Далеко же он живёт, — почесал затылок Антонович, разглядывая подростка.— Долго плыл.

— Антонович, вы хоть напоили его?

Сосед уставился на меня, как на идиота:

— Думаю, пару дней ухода, и в сознание он придёт.

Периодически меняясь, мы занесли парня в наш лагерь. Миа сварила бульона из имеющихся у нас в запасе птиц и на ночь мы, как смогли, напоили его.

Утром он в сознание не пришёл, но заметно шевелил во сне руками и губами. Мы его оставили на попечение Мии, а сами пошли с Антоновичем довершать незаконченные вчера земляные работы. Поскольку людей на добычу пищи у нас не осталось, я решил пару часов посвятить рыбалке. Ра, как всегда, появился в тот самый момент, когда я сделал первый заброс. Поглаживая кота, я вспомнил историю, когда решил выкопать у себя небольшой прудик. Запустил туда десяток карасей. Через пару недель решил порыбачить и посмотреть, как там мои караси. Караси упорно не клевали. Тогда я купил на рынке ещё десяток. Однако и эти клевать упорно отказывались. После я всё понял, увидев Ра, довольно бегущего куда-то с карасём в зубах.

А вот и частичное решение продовольственных проблем — искусственное озеро. Вырыть его недалеко от Большого озера — не такая уж и проблема. Кот много рыбы с него не натаскает — и так жрёт от пуза. Надо будет завтра этим заняться. Выловив достаточное для сегодня количество рыб, я отнёс их Мие и пошёл помогать Антоновичу.

Сосед к тому времени уже расправился с огородиком и занялся возведением дамбы. Процесс строительства пока состоял у него из осмотра площадки строительства и чесания затылка.

— Что не так? — спросил я у него.

— Без камней плоды нашего строительства смоет ближайшим самым маленьким дождиком. А с камнями здесь, внизу, туго. Разве что с бывшего посёлка таскать. Только далеко, а нам объём для строительства большой потребуется.

— Зачем из посёлка? — Я задрал голову вверх. — Обрыв здесь высокий. От обрыва метров сто пятьдесят. Наверху камней хватает. Если хорошо покидаем, то таскать придётся не так уж и далеко. Только Мию надо будет предупредить, чтобы не ходила сюда во время бомбёжки.

— Дело говоришь, — согласился Антонович, — пошли, что ли, пообедаем.

— Идея есть, — сообщил я Антоновичу, когда мы поднимались к лагерю, — прудик на берегу Большого озера вырыть.

— Для чего?

— Рыб хранить. Прудик воздвигнем мелкий, чтобы руками рыбу ловить можно было.

Идея Антоновичу настолько понравилась, что он предложил заняться её воплощением уже завтра.

— Как там наш Пятница? — спросил он, когда мы вошли в лагерь.

— Какая пятница? — не поняла Миа.

— Это Антонович так этого чернокожего парня окрестил, — объяснил Мие я.

— А почему Пятница? — поинтересовалась она.

— Действительно, — сказал я, — Мию я должен был тогда назвать Субботой.

— Нет. — Антонович думал о чём-то своём, — Даниель Дефо называл таких Пятницами. Миа, так что там с этим парнем?

— Немножко даже бредил, — сообщила она, — но бессознательно бульон уже хлещет только в путь.

— Пусть выздоравливает, — с улыбкой на лице произнёс Антонович, — а мы для него пока плантацию подготовим.

Я добродушно засмеялся, а Миа, вероятно шутки не поняла.

Мию мы предупредили, чтобы носа она из лагеря не высовывала, потому что синоптики обещали большие камнепады.

Кидать камни с пятидесятиметровой высоты оказалось довольно весёлым занятием. Ну для меня, по крайней мере. Антоновичу, как человеку в возрасте, было тяжело, но он не сдавался. В процессе мы даже придумали игру, суть которой заключалась в попадании в лежащий камень партнёра. Я, как ни странно, проиграл.

— Время собирать камни. — Поднял указательный палец Антонович, когда солнце начало клонится к горизонту.

За ужином, правда, я всё переиграл, убедив Антоновича вначале отдать все силы на постройку пруда. Сосед согласился, но только до обеда. С обеда он собирался заняться тем, чего он давно ждал — самогоноварением. По известным только ему признакам брага должна была окончательно созреть завтра к обеду. Душа у него горела, а руки чесались.

Миа, от нечего делать, за целый день набрала в округе сухих листьев и соорудила каждому из нас что-то типа лежанки. Мне, честно говоря, больше нравилось спать на, всегда тёплом здесь, песке, а не на колючих листьях, но я промолчал. Когда разживёмся тканью, можно будет сделать простыни и тогда такие лежанки приобретут актуальность. Уснул я весь в предвкушении завтрашнего рытья пруда. Уж очень мне по душе пруды, не зря я на Земле у себя на участке соорудил его в первую очередь.

Проснулся я раньше всех, нашёл свою кочергу — если почва попадётся местами трудная — пригодиться. Антоновичу — сапёрскую лопатку, мне — строительную каску.

Только когда рассвело, я понял, что кого-то из нашей компании не хватает. Не хватало Пятницы.

Глава 14

— Странно, — изумилась Миа, ещё вечером он был без сознания, — не мог же он за ночь выздороветь.

— А ты уверена, что он не притворялся? — спросил Антонович.

— Даже не знаю.

— В любом случае, — встрял в разговор я, — никуда он от нас на этом острове не денется. Рано или поздно мы с ним столкнёмся. Миа, а что он в бреду говорил?

— А я знаю? Лепетал что-то на неизвестном мне языке.

— Ага, — заключил я, — на лицо языковой барьер в отношениях. Я знаю два языка — русский и английский. А ты Антонович.

— Дую инглиш, водку и пиво. — Заявил Антонович. — Ну ещё и третий язык знаю.

— Какой?

— Человеческий.

— А ты, Миа, насколько я понимаю, знаешь русский и нечеловеческий.

Миа промолчала.

— Итого на троих русский, английский и нечеловеческий. Негусто.

— Может он и на английском бредил. Миа же его не знает. — Предположил Антонович.

— Ладно, — заключил я, — есть ещё язык жестов. Если что, на нём попытаемся общаться. Планы на сегодня — пруд. Антонович — тебе лопату, мне строительную каску, тебе, Миа кастрюлю. С помощью этих инструментов мы должны сегодня выкопать прудик.

— Кастрюлю я после обеда заберу, — предупредил Антонович, — она мне для процесса нужна.

Вначале решили наведать маниок, в последнее время это превратилось в добрую традицию. Тем более что он был по пути. Каково же было наше изумление, когда издалека мы увидели Пятницу, который занимался тем, что маниок наш выкапывал.

— Ах ты паскудник, — выругался Антонович, и рванулся к маниоку.

Подросток услышал ругань Антоновича и быстро исчез в зарослях.

— Ага, — подошёл я к соседу, который оценивал степень ущерба, принесённую подростком, — значит с маниоком наш новый товарищ хорошо знаком. А выращивают его в основном Экваториальной Африке и Индонезии. Поэтому рискну предположить, что он из Африки. На чём же они там разговаривают? Насколько я помню, у них там тысячи местных наречий. Так что остаётся только язык жестов.

— А чего он маниок хотел выкопать? — обиженно спросил Антонович.

— Думаю, есть хотелось.

— И что нам теперь? Часового около растения ставить?

— Такой возможности нет. Будем надеяться, что больше он трогать его не будет.

Соседа явно такая надежда не устраивала. Было видно, что он расстроился.

Так или иначе, но мы спустились к берегу Большого озера, выбрали участок пляжа в тридцати метрах от берега и принялись за работу. Грунт на копку оказался лёгок, так как являл собой сплошной песок. Через три часа работы я наткнулся на то, о чём говорила Миа. На глубине около метра залегали гладкие базальтовые плиты.

— Барский бассейн у нас выйдет. — Прокомментировал данное событие я. Плиточка блестящая на дне. Тропическое солнце.

— Ни фига себе плиточка! — отозвался сосед. — Это ж сколько тонн каждая завесит?

Мы ещё не начали рыть канал, соединяющий пруд с озером, как в наш искусственный водоём начала просачиваться вода, так что приходилось работать по колено в воде. В принципе к обеду, когда ушёл Антонович, большую часть работы мы уже сделали и Мию я отправил на рыбалку. Хотелось поскорее запустить в пруд первых обитателей.

Мие, как нарочно, попадались одни крабы. В озеро мы пускать их не решились — сбегут, как нечего делать, зато на ужин пойдут. Однако к вечеру в нашем прудике плавало несколько десятков рыбёшек разного размера.

Антонович оказался в необычайно хорошем настроении. Причиной оказалась грамм сто пятьдесят мутной жидкости на дне литровой пластиковой фляги. Я уж подумал, что сосед успел данную жидкость дегустировать, но оказалось, что его настроение достаточно поднять одним только присутствием алкоголя, сделанного собственными руками. Так или иначе, самогона было слишком мало, чтобы отметить это событие. Да и большой вопрос оставался в токсичности этого напитка — проверить решили на прибывших. Ведь им терять всё равно нечего. Тем не менее сосед уже разгребал костёр, чтобы извлечь из-под песка древесный уголь (древесину он закопал под костром заранее). Был шанс очистить самогон от ядовитых примесей, если такие имелись, при помощи угля. В эмалированном ведре была замешана очередная партия ягод, только оттенок она имела другой. Видно Антонович не останавливался на достигнутом и экспериментировал, добавив в смесь каких-то других ягод.

На следующий день вся наша троица занялась сооружением заградительной дамбы для защиты огородика. Камни, сброшенные сверху, очень быстро закончились. Пришлось снова лезть наверх, уже троём, и повторять этот процесс заново.

Вечером Миа пошла за рыбой на ужин. Благо, работать можно было теперь целый день, а рыбу руками выловить из нашего прудика. Вернулась Миа практически с пустыми руками.

— Исчезла рыба. — Развела руками она, когда мы сидели вечером около костра в лагере.

— Никто кота моего не видел? — сразу же спросил я.

Сразу же после моего рассказа, как Ра воровал рыбу из пруда на Земле, всем всё стало ясно. Единственное рыбы в нашем пруду было столько, что никакой нормальный кот за день не съел бы. Вероятно, Ра так увлёкся рыбалкой, что не успокоился, пока не выловил все достойные экземпляры. Похоже, моя идея с прудом в корне обломилась.

То, что я ошибался, выяснилось утром следующего дня. Антонович выходил по санитарным вопросам, но вернулся с веткой кустарника, на которую через жабры был нанизан с десяток увесистых рыб.

Я уставился на него в недоумении:

— Это где ж ты за пять минут столько рыбы наловил?

— Висела на колу, вбитом в песок. Прямо у входа в наш лагерь.

— Кажется я узнаю эту рыбу, — сказала Миа, рассматривая связку, — поскольку сама её и ловила.

— Ясно. — Догадался я. — Мой кот к исчезновению рыбы абсолютно непричастен. Как я понимаю, это проделки нашего чернокожего товарища.

— Мне кажется, что он захотел поблагодарить нас за своё спасение. — Предположила Миа. — Видно слишком он из дикой страны или племени, если не догадался, что пруд мы рыли специально для хранения рыбы. Просто наловил там, где сподручнее было.

— Чего же он нас так боится?

— Видно прошлая компания ему не слишком нравилась, — объяснила Миа, — пока я его досматривала, то обнаружила не один десяток шрамов на коже. Ясно, что избиениям он подвергался не раз.

— Мда, — хмыкнул Антонович, — вот и как нам теперь отучить его воровать нашу рыбу?

Этим днём мы решили продолжить строительство дамбы, тем более что камней вчера накидали изрядное количество. Маниок оживал просто-таки на глазах. Пятница его больше выкопать не пытался — видно понимал, что растение принадлежит нам. Сам парень никаких признаков своего существования не подавал — ни его самого, ни следов его жизнедеятельности никто не замечал. За весь день нам удалось построить большую часть дамбы, но отняло это у нас довольно много сил, и потому спали этой ночью мы как убитые.

— Перенос! — меня усиленно тормошила Миа.

— Что? — не понял я спросонья.

— Кто-то перенёсся. Я ведь чувствую перенос.

До меня, наконец, дошло.

— Подъём! — Заорал я Антоновичу.

— Что? Где? — послышался голос соседа.

На улице была ещё глубокая ночь. Звёзды свету не добавляли, а Луны я здесь никогда не наблюдал.

— Ну и что теперь делать? — развёл руками я. — Факелов мы изобрести не успели, а с горящей веточкой от костра далеко не уйдёшь.

— Если мы будем ждать до утра, а потом ещё и искать прибывшего, не факт, что наше зелью к этому времени будет эффективно. — Вставил Антонович.

— В принципе, — предположил я, — если идти вдоль ручья, а дорогу впотьмах я до него найду, и дальше вдоль берега Большого озера, то рано или поздно я дойду до перешейка, разделяющего Большое и Нижнее. А дальше достаточно громко покричать.

— Тоже верно, — согласился сосед и начал искать в темноте флягу с самогоном. Нашёл её и передал мне.

— Подожди, — Миа окрикнула меня в последний момент, — я с тобой.

— Не хватало мне ещё и с тобой во тьме нянчиться.

— Я вижу в темноте намного лучше, чем ты.

— Миа, что ни день, то сюрпризы!

О том, что я согласился идти с Мией, а точнее она со мной, я не пожалел. Всё наше ночное странствие, в конце концов, переросло, что ведомым стал я, а она ведущей. Самое интересное, что мы оба боялись взять друг друга за руку. Будто нам по пятнадцать лет и мы идём с кинотеатра.

Со временем мы в лагере до сих пор никак не определились. Даже дневное время мы определяли наугад, хотя вполне можно было соорудить примитивные солнечные часы. Про ночное и говорить нечего, так что мы абсолютно не представляли, сколько ещё до рассвета. И самое интересное, что рассвет, как и закат, наступал на этой планете мгновенно. За две-три минуты. Вероятно, какие-то свои особенности атмосферы. А ведь общую хронологию событий никто пока не вёл, а надо бы. А то скоро я потеряюсь во времени, сколько я здесь провёл времени.

Как только мы добрались до Большого озера, неожиданно рассвело. Мы перешли на бег. Не прошло и получаса, как мы молча созерцали буй. Буй был пуст. Никаких следов на береге мы тоже не отметили.

— Может он утонул? — Всматриваясь вдаль, произнёс я.

— Может и так. Может поплыл в темноте не в ту сторону.

Я уселся на, успевший нагреться на утреннем Солнце песок:

— Он мог доплыть до берега где угодно. Мог со стороны кустарника. Нам нужно поискать следы. И покричать, конечное. Так больше шансов найти.

— Миа! — послышался сзади язвительный голос, которого я на этом острове никогда не слышал, и вскочил, как ошпаренный.

В десяти шагов от нас стоял незнакомый светлый мужчина в зелёных облегающих шортах и майке с длинным рукавом. В руках он держал нечто, напоминающее мне катану. Ни с того ни с сего он поднял катану над головой и кинулся в нашу сторону попутно проорав действительно что-то похожее на крик японских самураев.

Я опешил.

Миа, тем временем, тоже кинулась навстречу самураю, легко поднырнула под его рубящий удар и крутанулась вокруг своей оси, пытаясь сделать подсечку. Однако самурай был тоже довольно резв, высоко подпрыгнул, не выпуская из рук оружия, приземлился на вытянутые руки, и попытался схватить Мию за шею ступнями. Миа как-то интересно — я такого ни разу не видел — одновременно отбила ступни ребром ладони. Сначала одну ступню, потом другую. С поразительно быстрой скоростью. Свободной рукой она схватила самурая за... э... промежность. Руки у того сразу подкосились но, падая, он умудрился таким же приёмом ударить Миу по внутренней стороне её ступней. Упали они вместе, но самурай как-то быстрее очухался, я даже не успел заметить, как он сидел на девушке, прижимая ей к горлу своё оружие. Надо сказать, что всё это произошло в считанные секунды, я так толком ничего сообразить не успел.