Новая Русь 2

Боек был в виде подпружиненного стержня в отверстии на торце затвора и с кольцом извне. Чтобы произвести выстрел, нужно будет оттянуть за кольцо стержень до упора и отпустить. Шершавый стержень пробьет тонкую перегородку капсюли и трением подожжет зажигательную смесь, погруженную в порох гильзы в пропитанном серой тонкостенном пергаментном корпусе.

Такой же трубчатый корпус должен был зажиматься вершинами конусов снаряда. Только подпружиненный шершавый боек запирался в взведенном состоянии в конце трубки, связанным через конусное отверстие сквозь неплотную конусную пробку и с внешним фиксатором на конце снаряда. От удара об землю фиксатор легко сорвется, а освобожденная пружина чиркнет по зажигательной смеси. Взрыв пороха заткнет отверстие металлической конусной пробкой и корпус по рискам должен разрываться, на осколки.

С противооткатным устройством, Виктор решил просто. Мощные, как автомобильные пружины-рессоры и рычаг торможения колебаний. Боковые шестерни с редукцией поднимали противооткатное устройство со стволом от станины с горизонтального положения вверх, вплоть до сорока пяти градусов.

Сами чугунные станины имели колья фиксации и колесный ход. На них же стояли квадратной формы щиты прикрытия.

Еще Виктор планировал стационарно закрепить на этих щитах подзорные трубы, подвижно наводимые зубцами редуктора на цель для точности пристрелки.

По окончании полной сборки, в олифе, полученной перекипятением конопляного масла, размешали нужное количество сурика, добытого Сергеем, и им покрасили весь металл пушек.

И однажды, когда поздним вечером Сергей утомленный выходил из порохового цеха, увидел, как катит к перилам Балкона вереница свежеокрашенных пушек.

Глазам не веря, он подбежал к Виктору, и точно на этот раз раздавил бы его в объятиях, если тот не успел бы ловко увернуться.

— Ты того! — предупредил Виктор. — Смотри, ребра сломаешь, останешься без снарядов.

Сергей от души захохотал и воскликнул:

— Такой талантливый и такой неженка! Давай обниму тебя тихонько.

Но это он считал, что тихонько. А дыхание Виктору все равно перехватило.

— Достаточно с тебя, великий герой. Лучше пойдем, отметим событие. Вино осталось?

— Есть еще немного, — заулыбался Сергей. — Пойдем ко мне.

Они устало побрели к дому.

Третье здание почти достроилось. Осталась крыша и отделка.

— Скоро заселим еще двадцать семей, — мечтательно заметил Сергей.

— Послушай. Я недоволен крестьянскими домиками. Это что там за маразм творится? Почему ставят такие примитивные избушки?

Сергей только вздохнул:

— Некогда, Витек. Ну, две руки же всего! Страда началась. Им тоже некогда строительством заниматься. А наши тут горбатятся. Вот, завершится тут, всех пошлю поселок строить.

— И еще, — вспомнил Виктор. — Теперь есть школа, и крестьянские дети пользуются подъемником. А он открыт передней стороной. Нужно срочно обезопасить.

— Точно! Я и не подумал. Завтра с утра пошлю доделать. Спасибо, что заметил.

* * *

С утра воины уже были в строю. Он сразу двоих из строителей вывел из строя и послал доделывать перила подъемника. Остальных погнал на стрельбы по движущимся мишеням. После пошли обычные занятия по верховой езде, что, как правило, пока завершались частыми ушибами от падений на скаку. Но Сергей с удовлетворением замечал, что пикирований на землю совершают в последние дни меньше.

С ударом в десятый раз по колоколу, воины вновь превратились в строителей, кузнецов, лекарей, крестьян и разбежались по своим каждодневным работам. А Сергей отправился, как обычно, в свой пороховой цех.

По-быстрому провел дежурный инструктаж по технике безопасности, потом опять разрешил двоим работникам самостоятельно добывать кристаллы нитрата калия.

Остальные вновь должны были мелить в муку готовые уже нитраты. Так же помелить уголь, серу, и каждый порошок собрать по отдельным емкостям.

По завершению этих работ, в нужных порциях от каждого порошка засыпали в мешалку.

Основательно замешанные меж собой порошки пересыпали в другую емкость.

Когда запасы порошка нитрата калия заканчивались, все обратно пересыпали в емкость мешалки, добавляли немного графитового порошка, немного окисла олова и поливали смесью сурика в очищенном самогоне с двумя процентами воска. Поливали до тех пор, пока все не принимало вязкую консистенцию.

Раскатывали полученное тонкими колбасками и нарезали на мелкие кусочки. И оставалось только высушить гранулы и отполировать в барабане.

К концу дня бывала готова новая партия пороха где-то под тридцать килограммов. Ими можно было уже начинять снаряды, которыми активно занимались в ангаре Виктор и Федор.

Те вытачивали снаряды из массивных отливок, как две завинчивающиеся основаниями круглые пирамидки, одна из которых была снабжена стабилизаторами. На месте стыков был паз для вальцовки медной гильзы.

Федор вырезал во внутренней поверхности пирамидок сетку рисок, по которым при взрыве снаряд должен будет рассыпаться на множество осколков.

Уже готовые части снарядов расфасовывались по ящикам в ожидании очередной поставки пороха и зажигательной смеси. И до конца рабочего дня, что наступала с девятым ударом колокола, уже накапливали запчастей более чем на десятки снарядов.

В очередной вечер замученный Виктор прямиком отправился домой отсыпаться. Но не тут-то было: в дверях встретил веселых не ко времени Сергея и Василия Иваныча.

Они шумно поприветствовали Виктора и явно напрашивались в гости.

— Поздно уже, — жалобно сопротивлялся Виктор. Однако его аргумент не прошел. Решением большинства нужно было раздавить последние два кувшинчика. Видите ли, Катя в положении, а у Василия Иваныча только шалашик. Оставался только он, Витек, безвольный и мягкий, как пластилин. Ну, что поделать, если он действительно таков с друзьями.

Открыл дверь и впустил нахальных гостей на кухню.

Мила, хотя тоже была в положении, но не до такой степени, поэтому, мило поздоровавшись с гостями, выставила на столик им закуски и удалилась к себе. Виктор со вздохом достал три стакана и тоже приземлился рядом.

— Ну, и за что мы пьем в столь поздний час? — вопросил он друзей-алкоголиков.

— Есть за что, Витек, — улыбнулся Серега. — Наш дорогой профессор женится.

Это действительно оказалось сенсацией для Виктора.

— Серьезно?

— Дорогой мой, — ответил на его вопрошание Василий Иваныч. — Это более чем серьезно. Но одно меня смущает в этом деле... Слишком она молода для меня.

— Это он так говорит о сорокалетней, Витек, — засмеялся Сергей. — Представляешь? Считает себя стариком девяностолетним.

— Да ладно тебе, — обиделся Василий Иваныч. — Считаю себя пятидесяти шестилетним. Все равно слишком молода.

— Дорогой профессор, — не выдержал Виктор. — Для вас не молода и тридцатилетняя. Успокойтесь.

— Правда вы так считаете? — оживился Василий Иваныч. — Жениться советуете?

— Непременно! — чуть не кричал Сергей громовым голосом. — И немедленно! Иначе квартиру, как такую, — Сергей обвел вокруг рукой, — вам не видать.

— Ладно, уговорили, — захихикал, как только мог хихикать Василий Иваныч. — Женюсь.

— Ну и отлично. Сам буду вас венчать. Только... слова, кажется подзабыл. Сам сочинил и подзабыл.

Они захохотали над Сергеем, над его забывчивостью и разлили вино по стаканам.

— За будущего молодожена! — оповестил первый тост Виктор и залпом выпил.

— Ура-а! — заорал Сергей и тоже залпом выпил.

Василий Иваныч ничего не сказал. Только вздохнул и пил маленькими глоточками. Видать, понравилась ему холостяцкая жизнь, начатая на ветвях высокого дуба.

— Ладно, ребята. Женюсь-то завтра. А сегодня хочу вас кое о чем предупредить.

Друзья невольно посерьезнели и уставились на него.

— Имейте в виду всегда одно обстоятельство. Как я вам уже говорил, этот мир зеркален нашему бывшему. Значит, солнце тут восходит с запада, а заходит на востоке. Если пойти отсюда по компасу на север, то пройдем через экватор на северный полюс. По компасу.

Сведения профессора ввели друзей в ступор.

А ведь, правда, предупреждал. Про такое мог догадаться только его светлый ум. На языке руров слово, означающее 'сторона, где восходит солнце', они автоматически переводили на русский, как восток, а нужно было, значит, как запад.

— Это очень ценное замечание, профессор, — промолвил Виктор. — Спасибо вам, что подправили нас. Теперь иначе придется ориентироваться по карте горданов.

— У вас есть и карта? — восхитился Василий Иваныч. — Где же она?

— Сейчас принесу. — Виктор перешел в свою комнату и вернулся с копией, сделанной Федором.

Парень не только саму карту скопировал точка в точку, но и химер по полям ее изобразил.

— Вот, — разложил на столике карту.

Все трое молчаливо склонились над ней. Потом Василий Иваныч показал на ломаные линии:

— Мы, наверное, здесь. И предполагали, что на северном полушарии. Значит, на самом деле — мы на южном полушарии. Либо нужно для себя на карте переименовать стороны света, либо переучиваться на слова 'север-юг' правильно реагировать. Второе предпочтительнее, потому что учим молодежь в школе. Им-то зачем наши старые реакции?

— По карте выходит, что совсем рядом вокруг нас живут агрессивные племена, черт побери! — ткнул толстым пальцем Сергей на три стороны от места скал на карте. — Здесь этрады и зеуды, здесь кочевые карябаны, тут еще эти дикие глоты. Остается только южный народ Гордана, которых пока можно не опасаться.

— Вот именно: пока, — сделал Виктор акцент на непостоянстве положения. И добавил: — Еще неизвестно, что собой представляют другие кроме этих пяти. — Он имел в виду еще несколько названий неизвестных им народов, прописанных на разных местах карты.

— Вопрос станет актуальным, когда про нас дойдут до них легенды. А пока нас считают мелюзгой, нам ничего серьезно не грозит.

— До первого залпа, Серега. Как заговорят пушки, все будут о нас легенды слагать. И уверяю тебя, тут же станем лакомым кусочком в глазах их всех. — Виктор хлопнул кулаком по столешнице. — Только и будем успевать снаряды готовить, да порох добывать.

— Кстати, — вклинился, как всегда, с точным замечанием профессор. — Количество пороха, как я понимаю, прямо пропорционально дружественности с горданами.

Виктор косо посмотрел на Сергея. Ему стало интересно, что он ответит.

— Надеюсь, разнюхаем, где они добывают минералы до ссоры с ними, — угрюмо ответил он.

— Разнюхаем, сидя на скале? — ехидно хихикнул Василий Иваныч. — Ну, ты даешь, командир! Давайте, идите на прямой контакт. Отправляйтесь к ним и подружитесь для начала с их... как там его?

— Вершителем, — тоскливым голосом промямлил Сергей. — Вы правы как всегда, профессор. Придется так и сделать. Хотя, ой как не люблю общаться с вершителями.

— Серега, — Виктор с пониманием посмотрел на друга. — Из тебя дипломат, как из меня китаец. Точно добазаришься до войны. Тебе туда нельзя соваться. Поручите это дело мне одному. В прошлой жизни приходилось налаживать отношения с тамошними 'вершителями'. Хотя и небольшой, но опыт имеется.

— Хорошо... подумаем, — неохотно согласился Сергей. — Утро вечера мудреней. Давайте-ка пока разбежимся по берлогам.

Глава 10.

Каждое утро, когда шел Сергей мимо артиллерии, выстроенных в ряд десяти зачехленных пушек, сердце его наполнялось гордостью.

Поднять с нуля, и так быстро заиметь огневую мощь, не каждому по плечу. Плюс поднять и обустроить уровень жизни вчерашнего отсталого племени до развивающегося народа. Плюс всех их сделать образованными, а избранных хорошими специалистами, не хуже многих оставшихся в той жизни.

Да, было чем ему и Виктору гордиться. Инженерное мышление и их увлечения побочными знаниями делали свое нужное дело.

Сергею уже удалось до автоматизма довести у своей сотни воинов выполнение маневров во время ежеутренних учений. Теперь они были в состоянии за считанные минуты правильно рассредоточиться и грамотно обстрелять болтами хоть тысячную армию, разредив ее наполовину. Малочисленная конница его теперь могла дать отпор целой кавалерии, хотя бы только тем, что имела стремена, позволяющие верхом делать то же, что и пешему. Великое, все же, изобретение — стремена.

А что могут натворить пушки с Балкона!

Учебные пристрелки снарядами песком вместо пороха показали, что надежно перекрыта большая часть территории подступов к озеру. Если враг попытается пройти в их сторону через лес или болото, достаточно повернуть пару пушек на неширокое побережье, что на тренировках не занимало и пары минут, чтобы полностью истребить там все живое. Были бы снаряды.

Проблема, поднятая профессором, оказалась чрезвычайно актуальной. И ее необходимо было решить, во что бы то ни стало, и быстро.

Виктор готовился к дальней дипломатической миссии серьезно. Нужно было так заинтересовать ихнего царька, чтобы сам был заинтересован в ненападении. В путь он собирался отправиться вместе со следующим возвращением купцов. Нужно было придумать, что необычное повести, как дар доброй воли соседей.

Сергей предложил изготовить для этого случая зеркала. И не столько сам царек Гордана, как его супружница должна была обомлеть от такой невидали. То, что такой диковинный подарок может сделать ее их союзницей, Сергей не сомневался. Только нужно изготовить зеркала, да и всего-то.

Для зеркальной амальгамы Сергею понадобились еще кое-какие составы. Потребовалась дополнительно еще соляной кислоты.

Сергей приставил двоих к стеклянной ванночке, в чем запустили реакцию поваренной соли с серной кислотой. Как вскипятили, смесь забурлила, выделились газы хлора, а в сосуде образовалась соляная кислота.

В другом сосуде, в азотной кислоте растворили корольки серебра из кузнечных шлаков, затем досуха выпарили раствор и прокалили осадок. Залили водой. Через некоторое время перелили воду, выкинули осадки и заново выпаривали воду.

Таким путем и получили немного кристаллов азотнокислого серебра для нескольких небольших зеркал.

С производством стекла тоже произошли существенные изменения. Купленные Сергеем две телеги других минералов ему необходимы были именно для улучшения качества стекол. Включение в массу стекла порошка прозрачного корунда, порошка магнезита и сурика существенно повлияли на прозрачность и прочность. В дальнейшем Сергей собирался добывать еще поташ из пшеничных стеблей. Добавка, которая стекло сделает, к тому же, огнеупорным. А такие сосуды нужны были для химической лаборатории Семена.

Несколько небольших, но специально утолщенных кусков из нового стекла, парни разложили на столешнике. Выровняли до полной горизонтальности с помощью чаши с водой. Потом обезжирили поверхности этих стекол и облили раствором олова в соляной кислоте. Протерев, напоследок равномерно залили водным раствором азотнокислого серебра, размешанного с раствором сильвинитного порошка. При отстаивании на амальгаме образовывались белые осадки, которые регулярно приходилось Сергею удалять.