— Вовсе нет, ваше превосходительство. Наши возможности по этой части весьма скромны: всего лишь одна печатающая машина. К тому же ее ресурс, увы, не слишком велик. Скажем, на десять тысяч листов — вот таких — ее хватит, а дальше... У нас нет ни соответствующей краски, ни запасных частей. И я совершенно не уверен, что это мы сумеем воссоздать.

По правде сказать, Федоров был абсолютно уверен, что ни тонер, ни тем более барабан лазерного принтера ничьими силами сделать попросту невозможно. Ни русскими, ни парагвайскими.

И тут в разговор вступил лейтенант Фонсека. Он был учтив, но все равно русские молчаливо сочли такое вмешательство сомнительным с точки зрения субординации.

— С вашего позволения, дон Карлос, — диктатор выдал разрешающий кивок, — коль скоро речь зашла о флоте, то, осмелюсь предположить, возможно купить корабль, пусть даже не новый, и оборудовать его соответствующей машиной вашего изготовления. Реально ли это?

Почему-то главный русский отдал сигнал глазами своему заместителю.

Корольков откашлялся и начал речь:

— Господа, этот план, без сомнения, реален. Но своей обязанностью полагаю описать возможные трудности и препятствия. Что касается покупки корабля — тут не мне вам советовать, наверняка найдутся люди, понимающие в этих делах получше любого из нас. Что касается изготовления двигателя или даже двигателей: об этом речь может зайти лишь при условии, что мы будем иметь точнейшие сведения о том самом корабле. Другими словами, мы должны не просто поглядеть на него, но и получить все его размеры, оценку состояния и все такое прочее. Я сказал 'двигателей', поскольку могу представить себе ситуацию, когда одного окажется мало. И для изготовления даже одного двигателя нам понадобятся люди и материалы. Этим людям надо будет платить. Эти материалы надо будет приобретать. И, разумеется, мы должны иметь ясное представление о том, в каачестве чего этот корабль будет использоваться. Если для торговых рейсов — понадобится оборудование трюмов и подъемные приспособления. Если это будет военный корабль: понадобится вооружение, то есть орудия. Сейчас у нас их нет, но мы можем их сделать. Однако и для этого понадобятся деньги. Повторяю, что для любого судна точно понадобятся команда, включая офицеров и капитана.

— Господа, в части команды. Мы можем нанять иностранный экипаж? Ну и капитана, само собой.

Русские погрузились в раздумия. Потом они обменялись взглядами. Их главный, наконец, высказался.

— Да, господа, в теории такое возможно. Но вижу серьезные препятствия.

Серьезная пауза.

— Первое, о чем надлежит озаботиться: полная лояльность этих людей. На борту парагвайского судна будет новая для этих времен машина. И ее нужно сохранить для Парагвая, а не для какой-то другой страны. Поэтому персонал из любой великой морской державы не годится. Их капитан и офицеры рано или поздно получат приказ от руководства своей страны: получить эти секреты. Поэтому сразу могу назвать страны, от которых надлежит держаться подальше: Великобритания, Франция, Испания, Голландия. Добавлю еще: эти державы имеют развитую промышленность, которая имеет возможность разобраться в наших машинах. Дания под вопросом: ее флот хотя и сравнительно невелик, но она имеет колониальные интересы в Атлантическом океане. Есть еще Россия. Она имеет некоторый морской опыт. У нее есть толковые адмиралы. Но у нее нет промышленности, которая могла бы освоить производство какого-то подобия наших машин. Еще одно преимущество русских: мы сможем обучать их гораздо быстрее, чем скажем, англичан или голландцев. Общий язык, понимаете.

— Российская империя не имеет представительства в Республике, — припечатал диктатор. — И более того: всякие иные связи, включая торговые, также отсутствуют.

— Осмелюсь предположить, что это препятствие можно обойти, — учтиво возразил Федоров. — В Асунсьоне нет российского посольства? Но оно может быть в Буэнос-Айресе или в Рио-де-Жанейро. Связь через них можно установить. Ни для чего другого мы российское представительство использовать не будем. Однако сначала мы должны иметь проект корабля, включающий, среди прочего, предположительную численность экипажа. Лишь потом можно выходить на связь с русским адмиралтейством. И, конечно же, оплата услуг русского экипажа — за счет Республики.

Диктатор величественно кивнул.

— Тогда, ваше превосходительство, остался последний вопрос. Сколько вашим людям нужно времени, чтобы оценить план, который вам передан?

— Мои люди могут работать быстро, — тут диктатор изобразил нечто, смахивающее на усмешку. — Неделя. После этого отец Эрнесто, которого вы уже знаете, приедет к вам с ответом.

— Благодарю уже за то, что вы нас согласились выслушать, ваше превосходительство, — почтительно отвечал главный русский.

Немедленно по приезде в лабораторию был созван Малый Совет — сиречь собрались трое попаданцев при полном отсутствии кого-либо из местных.

— Тамара Ивановна, — начал завлаб, — прежде всего прочего мы хотели бы знать положение дел у вас. Ваша работа сейчас даже важнее, чем оружейное дело.

Лицо у дамы отразило недоверие, удивление и скромность — все в равных долях.

— Да-да! — с напором продолжал завлаб. — Именно вы обеспечиваете наше будущее в части денег. Итак?

Тамара Ивановна всеми силами старалась выглядеть солидным исследователем. Получалось очень недурно.

— Первым делом анилин, он основа химии красителей. Он у нас уже есть. Также получен аналог индиго. Позволяет, как сами понимаете, красить ткани и волокна в синий цвет. С пурпурным красителем труднее, для него нужен бром. Его можно выделить из морской воды, а также из воды в соленых озерах. Но последние, как понимаю, есть лишь на территории... э-э-э... которая не принадлежит Парагваю. Если не ошибаюсь, это Боливия. Кстати, имея бромистое серебро, можно заняться фотоэмульсиями. Возвращаемся к анилину. Так вот, на его основе можно получить бриллиантовую зелень, она же зеленка. И для медицины годится, и для окрашивания. Еще фуксин, это красный цвет. Ну и другие. Пока что запаса анилина хватит на выработку красителей килограммами, но никак не больше. Полимеры смогу делать лишь с помощью группы лаборантов, а у нас пока таковой нет. Имею в виду: полимеры для наших собственных потребностей. Например, фенолформальдегидная связка для абразивного инструмента. Ее ведь много не надо. Эпоксидную смолу быстро не синтезирую, работа на три месяца, и это если ничем другим не заниматься. Тринитрофенол или пикриновая кислота — по твоим же словам, Владимир Федосеевич, вещество капризное, годится для... э-э-э... громких игрушек только если тринитротолуола под рукой нет. Его синтезировать берусь, но опять же: понадобятся трудяги-химики, а их еще обучать надо.

— Тротил куда лучше, — с энтузиазмом перебил Корольков.

— Согласна, но тут потребуются товарные объемы.

— Вот именно. Не килограммы, а десятки, как бы не сотни. Да и от тонны не откажусь.

— Жадность — мать всех пороков, — нуднейшим голосом отреагировала старший инженер. Но тут же она снова обрела серьезность. — Теперь лекарства. Как ни странно, проще всего синтезировать изониазид, это который против туберкулеза. Стрептоцид тоже большого труда не составит, но у него, сами знаете, эффективность послабее. Антиботики на основе грибков, то есть пенициллин и стрептомицин — те посложнее. Для их производства нужны штаммы плесени. А так как различить их я вряд ли сумею, то предстоит большая работа по практическому опробованию антибактериальной эффективности. Одних чашек Петри понадобится... несколько десятков, а у нас ни одной нет, если уж правду сказать.

— Вы хотите сказать, надо будет варить стекло и выдувать?

— Не выдувать, а прессовать. Годятся также керамические чашки, но только глазурованные.

— Теоретически можно заказать, — протянул Федоров, — но потребуется легенда.

— А чего тут думать, — без раздумий ответил замзав, — для алхимии. Есть такой редчайший металл, именуется плутоний. Мы хотим превратить его в золото. Но тут нужно множество опытов; пока что удачи не имеем.

Последовали смешки.

— Да, задачка не из простых.

— Но мы продолжим опыты!

Федоров посерьезнел:

— И не забывайте: через два дня, три от силы, господин Лопес вышлет нам задание. К этому моменту ты, Вовка, должен продумать концепцию артиллерийского... э-э-э... устройства.

— Крупняк? Или все же пушка?

— То и другое.

— По материалам: на пулемет Владимирова не потянем, нету хорошей заготовки. А вот КОРД25 — другое дело, такие трубы у нас есть.

— Пули?

— Бронебойных не обещаю. У нас сердечников нет. Зажигательные — это можно. Но любые патроны — в умеренных количествах. На три хороших боя.

— А более и не надо. Орудие?

Сама постановка вопроса подразумевала: изделие предназначено для морского применения. Это у сухопутных товарищей пушка, а у моряков — только орудия.

— Калибр 37 мм — такого добра много. Легко найду трубы 57 мм. А вот нечто большее — тут вопрос на вопросе. В списке-то есть, а в реале — не знаю их длину и состояние.

— Добро, действуй. На мне: планирование поездки в Буэнос-Айрес. Там должны раздобыть денег.

— Камни, Сергей Петрович?

— Они самые, Тамариванна.

— Информация для сведения. Помните, я говорила о выращивании изумрудов?

— Ну да.

— Я продумала технологию Возможное дело, но лишь при наличии сырья. Мелкие бериллы подходящего цвета, вот что нужно. Но не уверена, что такие можно найти в Парагвае. Вот в Бразилии точно имеются. Об этом еще в начале 19 века знали.

— Имею боковую мысль. Возможно, мы сможем улучшить природные топазы.

Удивились все. А Федоров уверенно продолжил:

— Вообще-то эффект известный. Природный топаз обрабатывают ионизирующим излучением. Значимо улучшает цвет, вплоть до того, что исходно бесцветный кристалл — а такие сравнительно дешевы — обретает насыщенный цвет и становится очень дорогим. Мы сможем такое провернуть, рентгеновские аппараты у нас работают.

— Не увероен, что на территории Парагвая удастся найти топазы.

— В Бразилии такие месторождения достоверно есть, но тут имеется разница. Покупка изумрудов, хотя бы и мелких, но в больших количествах привлечет внимание. А одиночный топаз — лучше бы пара-тройка — другое дело. Если повезет, можно найти опять же в Буэнос-Айресе.

— Хочешь сказать, без этого путешествия не обойдемся?

— Никак.

Глава 12. Расширение дипломатии

В течение недели ничего не проистекало извне. Другими словами, дон Карлос сдержал слово: он добросовестно думал.

А вот в пределах лаборатории дела шли.

Из будущей Венесуэлы пришла 'не очень большая нефть'. Корольков легкомысленно заказал ее столько, сколько поставщик сумеет раздобыть. По мнению парагвайского контрагента, привезено было столько, что просто залиться и с головой утопиться. Другими словами, пришли аж двадцать две бочки. На это Федоров дипломатично отреагировал: 'Хорошо, но мало.'

Тамара Ивановна слегка промахнулась: у нее получилось аж пять килограммов тротила. Замзав потирал потные ладошки. По его прикидкам, должно было хватить на десяток гранат класса 'лимонка'. Остальное он приберегал для снарядов. До пушки (или орудия) дело почти дошло. Уже нашли заготовки для стволов, да не каких-нибудь — калибра 57 мм. Затвор попаданец-оружейник решил применить клиновой. Правда, создание автоматической пушки было сочтено чрезмерно сложным. Зато Корольков придумал технологию производства настоящих бронебойных снарядов. Так он называл их, хотя в названии содержалось преувеличение. Против настоящей брони снаряд вряд ли смотрелся круто. Зато он точно был бы хорош против кораблей по нынешним стандартам: с толстенным деревянным бортом.

Затык имелся в оптике. Ни прицельной панорамы, ни даже оптического дальномера не только не имелось: русские инженеры даже не очень представляли, как это можно сделать собственными силами. Не учили их этому. Даже варка оптического стекла являла собой нагромождение трудностей, шлифование линз — и того сложней, а уж нанесение просветляющих слоев и вовсе находилось за пределами добра и зла. Чего уж там: просто подбор сырья для шихты требовал от попаданцев точного понимания, какие именно ингредиенты нужны, да какого состава, да где их найти.

Впрочем, оружейник не терял оптимизма:

— Ничё, подберем составчик, и будут у нас трассирующие снаряды. Для начала и этого хватит для корректировки огня.

Втихомолку все понимали: до создания орудия дело дойдет еще не скоро.

И тут прикатил отец Эрнесто и передал приглашение на беседу от дона Карлоса.

На встрече присутствовал лишь сам глава Парагвая и, как теперь уже было очевидно, его 'серый кардинал', то есть священник. Федоров подумал, что, возможно, преподобный отец был допущен не в силу своего влияния, а только лишь для того, чтобы этот незаурядный человек получил нужную долю информацию и смог позднее ее проанализировать.

К некоторому удивлению русских, Карлос Лопес начал переговоры с 'информации к размышлению'.

— Довожу до вашего сведения, господа: в Буэнос-Айресе также отсутствует русская миссия. Но она имеется в Рио-де-Жанейро.

Про себя завлаб отметил, что диктатор произнес название города по-португальски: Риу-де-Жанейру. Отсюда он сделал вывод, что дон Карлос, вероятно, говорит на этом языке. Но этот вывод был тут же записан в дисковую, а не оперативную память.

Тут же выявился и второй сюрприз. Будущий (а скорее даже настоящий) диктатор начал сеанс опроса не с проблем флота, а с более коренной проблемы. Впрочем, такое направление рассматривалось русскими и входило в план 'Б'.

— Господа, если я правильно понял ваши пояснения, вы прибыли из очень далекого будущего. Сто восемьдесят лет, не так ли?

— Да, ваше превосходительство. Примерно столько. Но на наш взгляд вы прежде, чем начать оценивать ситуацию и принимать решения, должны получить всю информацию, которую мы можем предоставить.

— Вы правильно поняли, дон Серхио.

И завлабу, и его заму показалось, что тон Лопеса холодноват. Но суть излагаемой проблемы от этого не изменилась.

— Мы предположили, что вы, дон Лопес, желаете узнать о тех проблемах, с которыми столкнулась ваша страна в нашей истории. Это понятно. Однако должен вас предупредить: не все эти трудности можно избежать. К сожалению, многие из них проистекают от объективных обстоятельств, не зависящих от человеческой воли. Великий Наполеон не мог победить географию. Это было одной из причин проигрыша его войны с Россией.

Завлаб знал, что сын Лопеса был большим поклонником французского императора и надеялся, что отцу это известно и что этот намек может дойти до адресата. В свое время Бонапарта погубили чрезмерные амбиции вкупе с неумением мыслить стратегически. Подобная судьба вполне могла постигнуть Лопеса-младшего. По мнению Федорова, этого стоило опасаться.