Такое вот кино

— Это жасмин?

— Ну да. Кажется, его ещё папа сажал, лет десять назад.

— А это кто? — Емельянов кивнул на Вовку, который шёл по тротуару, но без конца на нас оглядывался.

— Кто?

— Жасминовый житель.

— А-а, это Вовка, — легко отмахнулась я. Сашка деловито вскинул одну бровь, и я неохотно продолжила: — Он тоже дизайнер. Интересовался, как я сумела в одиночку конкурс выиграть.

— Как я понимаю, ты ему наглядно решила это продемонстрировать?

Я подхватила любимого под руку и развернула в сторону подъезда.

— Не выдумывай. Я по ошибке влезла в Дашкино платье и застряла в нём. Вовка помог молнию расстегнуть.

Сашка шмыгнул носом. Получилось у него как-то по-особенному, я не поняла, то ли на самом деле злится, то ли смех сдерживает.

— Смотрелось... оригинально. Сразу заметно, парень знал, что делает.

Я предпочла не реагировать на это, шмыгнула в подъезд, и только когда Емельянов сунул руку в разрез на моей спине, который до поясницы доходил, от неожиданности подскочила.

— Что ты делаешь?

Сашка лишь усмехнулся, весьма красноречиво, и промолчал. Правда, руку с моей талии так и не убрал.

Хаос в спальне привёл Емельянова в замешательство. Он на пороге остановился, оглядел ворох одежды на кровати, затем поинтересовался:

— Чем ты занималась?

— Говорю же, платья мерила. Мне же надо соответствовать, не могу же я всё время ходить в одном и том же костюме. Хотя, если вспомнить о том, сколько он стоит, не "могу", а должна, но будет странно.

— А ужин приготовила?

Я с готовностью кивнула.

— Да. Мне нужно ещё минут двадцать...

Сашка за руку меня поймал и притянул к себе. Я в глаза ему старалась не смотреть, отворачивалась, понимая, что как только мы взглядами встретимся, он сразу поймёт, что я вру. Но он, кажется, и так это понял. Взял меня за подбородок, голову закинул, а другой рукой снова в разрез на спине пробрался. Я перестала врать и выкручиваться, и обняла его за шею, и даже сама поцеловала. Потом пригладила его волосы на макушке, и как примерная жена в американских мелодрамах, проникновенно поинтересовалась:

— Ты устал сегодня?

— А то, — хмыкнул он, чем испортил момент. Его руки забегали по моей спине. — Что у тебя с платьем? Где расстегнуть?

— Оно уже расстёгнуто.

— И не мной.

Я рассмеялась и оттолкнула его.

— Перестань.

Пока я переодевалась, Сашка на постели устроился, потеснив мою одежду, руки за голову заложил, наблюдал за мной, а потом сказал:

— Если бы мы были в Яблоневке, там бы по кустам никто не прятался.

— Да. Кроме охраны и камер наблюдения.

— Ой, можно подумать, они тебе когда-то мешали.

Я оглянулась на него через плечо.

— Саша, в первые два дня я не знала о камерах.

— Я же всё исправил!

— Я не очень доверяю тебе в этом вопросе, знаешь ли.

Он похлопал ладонью по покрывалу.

— Полежи со мной.

— А ужин?

— Я потерплю.

— Ты подозрительно добр сегодня и подозрительно не голоден. В чём дело?

— Может, меня смущает незнакомая обстановка?

— Тебя она что?..

Емельянов рассмеялся, потом по носу меня щёлкнул, когда я присела на край постели.

— Так кто этот Вова? Коллега? — нараспев проговорил он.

В тот момент, когда Сашка задал этот вопрос, я как раз носом в его грудь ткнулась и замерла так ненадолго. Секунду размышляла, затем осторожно сообщила:

— В каком-то смысле. Мы учились вместе. Он мой... бывший.

— Это твой муж? — Емельянов казался не на шутку удивлённым, даже руку от моей шеи убрал, и я смогла выпрямиться. И сразу от него отвернулась. Начала причёску поправлять, пуговицы на домашней кофточке застёгивать.

— На самом деле, мы не были женаты.

Сашка смотрел на меня пристально и переваривал информацию.

— То есть, мужа и развода не было?

— Если разбираться по фактам, то нет. — Я аккуратно подбирала слова. — Но если исходить из...

— Меня интересуют факты.

— Да? — Я, признаться, удивилась немного. — Ну, тогда нет.

— Интересное кино.

Я, наконец, вдохнула поглубже и в расстройстве всплеснула руками.

— Саша, дело ведь не в том, были мы женаты или нет.

— Согласен. Дело в том, что мне каждый раз приходится вытягивать из тебя клещами правду. О чём ещё ты мне наврала в Испании?

— Больше ни о чём. И, вообще, это не может считаться ложью. Я не врала, я просто не вдавалась в подробности. Я и представить не могла, что вы когда-нибудь с Вовкой встретитесь. — Я даже усмехнулась, выражая степень своего удивления случившимся. Потом к Емельянову повернулась, быстро поцеловала его и с кровати поднялась. — Я приготовлю ужин. За двадцать минут, вот увидишь. Я умею.

Он не ответил, только руки на груди сложил, и губы красноречиво поджал. Надо же, серьёзный Сашка — это, на самом деле, страшно.

— Так я не понял, зачем он приходил? — спросил он, появившись на кухне чуть позже.

Я на Емельянова глянула, отвлеклась от готовки, решила в шутку нахмуриться.

— Саша, ты собственник?

— Нет, — тут же отказался он. За стол присел, стащил с разделочной доски кусочек огурца и сунул его в рот. — Просто не понимаю.

— Я же тебе сказала: он тоже дизайнер. Только трудится в фирме, в "Аркаде". Они ведь тоже в конкурсе участвовали. Самая престижная дизайнерская контора нашего города, а выиграла я. Ему любопытно. — Емельянов разглядывал меня, и я не выдержала в итоге, даже нож отложила. — Он живёт через два дома от меня, каждый день по пять раз ходит мимо моего подъезда. Что я могу с этим сделать?

— Действительно, что?

— Ничего, — пояснила я.

— И это значит... — Он настойчиво подталкивал меня к откровенности. Половину огурца уже съел, и по-прежнему не спускал с меня глаз.

— Это значит, что расстались мы год назад, и у него дома беременная жена.

— Год назад?

Я осторожно кивнула, а Сашка ухмыльнулся.

— Вы год назад расстались, а месяц назад ты приехала в Испанию, переживать разрыв?

— Месяц назад он женился, — пришлось сознаться мне.

— Ах вот в чём дело.

Я ткнула кончиком ножа в доску.

— Я не понимаю, что тебя беспокоит?

— Ничего не беспокоит. Просто любопытно.

— Любопытства в твоих словах нет. У тебя тон такой, будто я тебя у загса обманула.

Он принялся барабанить пальцами по столу, и смотрел с прищуром, как на допросе. Нахмурилась я уже всерьёз.

— Он расстегнул молнию на моём платье, помочь хотел. То есть, он не хотел, я попросила. Он, вообще, боится меня, как огня.

На лице Емельянова мелькнула улыбка, но тут же исчезла.

— Почему он тебя боится?

— Видно жена у него, та ещё мегера. Хотя, она мне никогда не нравилась. Тихоня, тихоня, а как глянет порой, аж мороз по коже.

— Зачем же он на ней женился?

— Ты меня спрашиваешь?

— Да.

У меня вырвался вздох. Я взялась за нарезку болгарского перца, причем так увлеклась, что едва пол пальца себе не отхватила.

— Наверное, потому, что она похожа на лесную фею. Изящная, белокурая и с оленьими глазами. Кстати, меня всегда настораживала его любовь к "Властелину колец". Вот и выбрал себе в итоге... лесную зверушку. Этакого Бэмби. А я на Бэмби не похожа, и тебя, кстати, об этом с самого начала предупреждала.

— Судя по тому, как ты ножом орудуешь, я это понимаю.

Я устремила на него пристальный взгляд.

— Хватит издеваться. Я тебя веселю, что ли?

— Нет. Я внимательно слушаю.

— Ещё что-то рассказать?

— Конечно. Когда ты узнала про Бэмби и бросила его?

Я прикусила губу, скинула нарезанные овощи с доски в тарелку и повернулась к холодильнику, чтобы достать заправку для салата. И так, стоя спиной, сказала:

— Я его не бросала. Это он меня бросил. После нескольких лет обещаний на мне жениться. Я про Бэмби самой последней узнала. Когда он пришёл и сообщил, что для брака созрел, вот только не со мной. Ему, как выяснилось, другая нужна.

— И ты после этого с ним ещё разговариваешь?

— Я с ним полгода не разговаривала. Но знаешь, когда постоянно сталкиваешься с ним и его женой на улице, и молча проходишь мимо, глядя в сторону, глупо и жалко выглядишь именно ты. Их-то двое, а я одна.

— Резонно.

Я кивнула. Дала Сашке ложку и приказала мешать салат.

— А ты хотела за него замуж?

Я подумала, прежде чем ответить, но потом призналась:

— Хотела. Мы с Вовкой... Понимаешь, мы ещё в школе вместе учились. Потом в институте. Потом решили пожениться. Мы столько лет знакомы и столько лет вместе, что было бы странно, не выйти за него замуж.

Емельянов странно прищурился.

— То есть... первая любовь?

Я спокойно кивнула.

— Ну да. Всё, как в книжках пишут и в кино показывают. Или мне так только казалось? — Я плечами пожала. А Сашка продолжал раздумывать о чём-то. Затем странно повёл рукой.

— А... в перерывах?

— В каких перерывах? — не поняла я. Потом опомнилась. — Конечно, мы расставались несколько раз, но потом сходились.

— Я не об этом. Вот когда вы расставались, у тебя кто-нибудь был?

Я моргнула в растерянности.

— Мы не настолько глобально расставались.

Емельянов глупо заулыбался.

— То есть, в Испании был реальный эксперимент?

До меня наконец дошло, к чему он ведёт, и я вспыхнула, как по заказу.

— Прекрати меня смущать!

Сашка поймал кухонную прихватку, которой я в него запустила, и весело хмыкнул.

— Мда... Чего только в жизни не бывает.

Я продемонстрировала ему рукавицу.

— У меня ещё одна есть, — пригрозила я.

Он кашлянул в кулак, посмотрел на салат и попросил:

— Давай ужинать, я умираю, есть хочу.

Всё ещё переполненная смятением и подозрениями, я кивнула и достала из буфета тарелки. А сама на Емельянова косилась: он выглядел странно оживлённым и развеселившимся. Я обиделась. Может, у меня и нет такого опыта, как у него, в плане разнообразия сексуальных партнёров, зато я, в отличие от некоторых, знаю, что такое сохранять отношения в течение многих лет. А вот он об этом понятия не имеет!

Сашка, наверное, понял, что задел меня своими вопросами, потому что в какой-то момент поймал меня за талию и усадил к себе на колени. Подбородок на моём плече пристроил и заглянул в лицо.

— Я больше не буду интересоваться, чем ты с ним в кустах занимаешься, честно.

Я возмущённо посмотрела в его улыбающуюся физиономию. А Емельянов поторопился подтвердить:

— Правда. Я теперь спокоен, как танк.

— Почему это?

— Я-то не любитель Бэмби. И ты должна это ценить, и делать правильные выводы. Ты сделала?

— Я сделала, — кивнула я. — Но они не слишком радостные. У тебя, помимо Бэмби, целый зоопарк. И камеры в саду.

Он продолжал улыбаться.

— Но ты-то выводы сделала?

Я оттолкнула его руки и встала.

— Ты самодовольный гад, Емельянов. И никогда не смей мне улыбаться так, как сейчас. Я чувствую себя несовершеннолетней. Ешь.

Он ещё раз хмыкнул, но поспешил опустить глаза и придвинул к себе тарелку.

7.

С Вовкой я снова столкнулась уже на следующий день. Из подъезда вышла, а он со своей благоверной мимо проходил. Я в первый момент растерялась, не знала, как реагировать, но это от неожиданности было, а когда с собой справилась, улыбнулась и даже поздоровалась. Вовка нахмурился, приглядываясь ко мне, а Олеся кивнула в ответ и проговорила:

— Доброе утро, Таня.

Я от подобной обстоятельности в секундный ступор впала, вслед этой парочке смотрела, после чего хмыкнула и пробормотала, уже для себя:

— Доброе утро.

Какие-то ужасы с утра творятся, право слово. Потом вспомнила, что мне следует поторопиться, если хочу успеть разбудить Емельянова вовремя. Он за вчерашний вечер раз пять мне повторил, что у него в десять важная встреча. А я утром вспомнила, что забыла купить молока, а Сашка ни одно своё утро без молока не начинал. Омлет, оладьи, хлопья с молоком — в свои вкусовых пристрастиях он напоминал мне четырнадцатилетнего подростка, видно, мама его, в своё время, недокормила. Кстати, интересно, какие у него родители? И где они? Размышляя о родителях любимого, я бодрым шагом направлялась к магазину, видела Вовку и его жену впереди, но старалась держать дистанцию, чтобы не поравняться с ними или, не дай бог, не обогнать. Олеся стала бы смотреть мне в спину и оценивать, а я этого терпеть не могу. Поэтому я держалась позади, а Вовка вдруг обернулся через плечо и на меня посмотрел. В первый раз я внимания не обратила, на второй нахмурилась, а на третий, когда заметила, что Олеся мужа нетерпеливо одёргивает, забеспокоилась. Невольно сбавила шаг, надеясь, что они удалятся на безопасное расстояние от меня.

— Здравствуй, Таня.

Я испуганно дёрнулась, увидела рядом с собой соседку по лестничной клетке, что догнала меня, а я того и не заметила, и приветливо улыбнулась.

— Доброе утро, тётя Нина.

— Давно тебя что-то не видно было. Опять уезжала?

— Да нет... Работы много.

— Ясно. А то Ира приезжала на днях, заходила ко мне, говорит: пропала ты.

Я деланно рассмеялась, удивляясь про себя, почему тётя Нина не торопится на работу. Я иду не спеша, и она под меня подстраивается.

— Да куда ж я пропасть-то могу?

— Я ей то же самое и сказала. — И кинув на меня проницательный взгляд, поинтересовалась: — Кавалера нового завела?

Я только рот открыла, не зная, что ответить. Емельянов вошёл в подъезд, поднялся на третий этаж, это заняло от силы минуту, а все вокруг уже в курсе, что он ко мне и зачем явился. Вот как такое возможно?

Я неопределённо пожала плечами и заулыбалась старательнее. А соседке, кажется, моё подтверждение и не нужно было. Она устремила свой взгляд на парочку, что шагала уже далеко впереди, и удовлетворённо кивнула.

— Правильно. Нечего страдать по всяким неблагодарным.

С этим я не согласиться никак не могла, поэтому с готовностью отозвалась:

— Я тоже так думаю.

— Ты, главное, смотри, чтобы не жулик. А то вынесет всё из квартиры, упаси Господь. Вон у знакомой моей случай был...

Пока я переваривала услышанное, тётя Нина пустилась в пространные объяснения непростой ситуации в личной жизни незнакомого для меня человека, говорила поучительным тоном, и я лишь вздохнула с облегчением, оказавшись у входа в супермаркет. Удалось сбежать. Это даже хуже нравоучения со стороны родителей, с теми я хотя бы спорить могу, а с чужими людьми воспитание не позволяет. Домой я вернулась взбудораженная. Прогулочка вышла та ещё. Прошла сразу на кухню, вынула из пакета коробку молока, остановилась, раздумывая, а потом усмехнулась. А ещё говорят, что отзывчивых людей в мире не осталось! По мне, так от них деваться некуда.

За время моего отсутствия Сашка и не подумал проснуться. Когда я в спальню вошла, он спал, уткнувшись лицом в мою подушку, и его даже яркий солнечный свет не беспокоил, проникавший через неплотно задёрнутые ночные шторы и щедро заливавший постель. Я помедлила немного, разглядывая Емельянова, почувствовала настоятельную потребность прилечь рядом с ним, и сама над собой посмеялась. Внутри такое томление, сильное и огромное, заполнявшее каждый уголочек моего существа, что, кажется, для воздуха места не осталось. Сделаешь вдох и задохнёшься, честное слово. Я не удержалась, на край постели присела, и потянулась к Сашке. Рукой по его плечу провела, потом по груди, погладила, затем пальцем провела по его колючему подбородку.