Принцесса из стали (Полная версия)

Землянка моргнула. Ее разум, поглощенный размышлениями, непрерывным анализом и обработкой поступающей извне информации, уловил трепетное колебание воздуха. Каким образом он это сделал, Митра объяснить не могла. И все же она почувствовала какое-то странное возмущение. Где-то далеко-далеко. И в то же время совсем близко. Как будто что-то ненормальное происходило с ней. С ней самой и с другой... совсем другой ней. Должно быть, это возмущение было вызвано какой-то силой. Огромной, если подумать. Иначе, как бы капитан Лидделл сумела уловить ее на таком большом расстоянии?

'Или небольшом, — закралось сомнение в голову Свирепствующей. — 'Просвещенные' и их обелиск? 'Вестники прошлого' и темная энергия? Да уж, не один из ответов не сулит ничего хорошего!' Не важно как, но кто-то сумел коснуться сознания Митры. Сумел залезть 'внутрь' ее лишь для того, чтобы оставить после себя дерзкую рябь сомнения, похожую на круги, расходящиеся по водной глади от брошенного в озеро камня. Того самого сомнения, которого капитан опасалась большего всего на свете.

К счастью, незнакомое ощущение постепенно исчезало. Пытаясь определить угасающий 'сигнал', Митра неожиданно — даже для самой себя — решила, что это был человек. Но не обычный, нет. В нем было что-то еще... странный шлейф, точно имбирный аромат, тянулся вслед за его вмешательством. Его ли? Возможно, это была женщина. Точно, женщина. Это была именно женщина! За недостатком лучшего сравнения, вспыхнувший в сознании Митры образ более всего походил на... Геллу Надашди.

В свое время капитан Лидделл — не без посторонней помощи, разумеется, — сумела натренировать разум таким образом, что в необходимый момент он всегда мог абстрагироваться от непрерывного потока ненужной информации. Этому учили избранных, в числе которых по счастливой случайности оказалась и сама Митра. Теперь землянка, без потери общей концентрации, сосредоточила все свое внимание лишь на том, что увидела.

Гелла Надашди. 'Просвещенная', попытавшаяся соединить свое сознание с сознанием Свирепствующей. Намерено или нет, но Митра отчетливо видела ее лицо. Красивое смуглое лицо минервала. Как такое возможно? И что она пытается сделать? Разделить с капитаном мысли? Угроза? Предостережение? Чего она хочет?!

Когда-то, давным-давно, один очень близкий друг Митры, ученый, с упоением рассказывал ей о том, как 'скрещивал' свое сознание с сознанием высших трункусианцев. Могучих псиоников. Полумифических адептов. Для этого даже потребовались некоторые модификации его собственного мозга, о которых он особо распространяться не стал. Прежде капитан не представляла, что такая 'штука' возможна. Мозг трункусианцев так сильно отличается от человеческого, что... что...

Дрожащие пальцы Митры коснулись разгоряченного лица, торопливо пройдясь по пульсирующей корочке засохшей крови на виске. Среди органиков псионики встречались редко, почти никогда. Да и тех забирали под свое крыло спецслужбы Альянса. Все об этом прекрасно знали, но... Что, если они — кто ОНИ, сейчас капитан Лидделл точно сказать не могла! — установили ей какие-то навороченные импланты, пока она была без сознания?! Что, если они сделали из нее своеобразный псионический маяк, настроенный всего на одну волну?! Что, если ее мысли на самом деле были не ее мыслями?

'Чертовы культисты, — Митра сжала кулаки с такой силой, что у нее заныли суставы.

Возможно, они 'создали' ее заново. Сшили по кусочкам на свой вкус, словно невесту Франкенштейна. Наверняка, для них это не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Еще бы, имея таких покровителей! Они были способны на многое. И они плели целую паутину заговоров. Каждый день, каждый час, каждую секунду. Они вознесли себя до божественных высот. Они поставили себя выше 'непросвещенных' органиков. Они! Когда-то они были обычными солдатами. Такими же, как сама Митра. Такими же, как Гелла Надашди.

Лицо минервала исчезло из сознания Свирепствующей так же стремительно, как и появилось. Но круги на воде остались. И пропадут они не скоро. Капитану Лидделл необходимо как можно скорее добраться до их источника, ибо это... вопрос выживания.

Жадно втянув ноздрями порыв прохладного ветерка, налетевшего невесть откуда, Митра на доли секунды замерла на месте и посмотрела на небо. В попытке очистить разум и успокоить дух — лучшего 'лекарства' не существовало. По крайней мере, для нее.

— Митра, не отставай, — помахала рукой Тейя, опять забравшаяся на вершину утеса раньше остальных. — Все в порядке?

— В полном. Просто решила немного отдышаться.

— Хорошо. Но не увлекайся, ладно?

— Ладно, — показала большой палец капитан.

Где-то вдалеке неизвестное животное закричало голосом испуганной женщины.

3

— Когда придет Изменение, братья и сестры, все истинно Просвещенные вознесутся до небес. Знание поглотит в себя всю Вселенную. Не важно, кем вы были. Не важно, что вы делали раньше. Не важно, как вы узнали о нас. Скоро, совсем скоро годы Смуты и Разрушения подойдут к концу, и их сменят наши годы. Годы Просвещения. Вы будете с нами. Вместе мы изменим мир. Изменим себя. Спасены будут лишь истинно Просвещенные. Лишь те из нас, что были заново рождены, избегут покаяния. Лишь те из нас, кто забыл о своей органической природе, смогут проследовать в Новый Мир. Как ни печально, особенно тяжело придется людям. Ибо человечество молодо, и оно не привыкло меняться. Но мы справимся. И поможем справиться вам. Мы переживем Великую Войну. Переживем, чтобы воочию увидеть Великое Очищение. Не будет более ни смерти, ни неравенства, ни страданий. Они уйдут. О них забудут. Наступит Новый Мир. Мир Просвещения.

— Неужели на это действительно кто-то ведется? — удивилась Аска.

— Практика показывает, что многие, — отозвался лысый мужчина. Голос его звучал ровно и сухо.

— Не понимаю.

— Наспех слепленная группа фанатичных параноиков, с эмоциональной, но поверхностной пропагандой, бьющей в сердца малообразованных индивидуумов, ищущих лучшей доли, неплохо организованная, с рудиментарными понятиями об иерархии. Внешний механизм управления налицо. Разменная монета, заранее припасенная для игры в Большом Вселенском Казино.

— Странно все это.

— Что именно?

— Да все, — махнула рукой Игла. — Эти культы. Эти пафосные речи. Эти высшие идеи и недостижимые цели. Ну разве не бред, а?

— Сложно дать однозначный ответ.

— Может, вам и сложно, а мне — нет.

— Ты категорична.

— Не в меру.

— Серьезно?

— Серьезно, — хлопнула ладошкой по столу Аска. — Все это делается ради денег и власти.

— Ты о людях?

— Нет, обо всех разумных расах. По крайней мере, о тех, что входят в Альянс. Эти жадные ублюдки и маму родную готовы продать, лишь бы поднять свои толстые задницы повыше.

— Мамы исиди мне симпатичны. Да и толстушек среди них я не встречал.

— Их уместнее называть 'папочками'. Внешность обманчива, знаете ли.

— Не придирайся к словам.

— Не вопрос. Я вас поняла. Это было образное выражение, профессор. Метафора, если вам угодно.

— Да, метафора, — ученый взглянул на Аску Фэнь, и глаза его алчно сверкнули. — Всем приходится танцевать по мере сил, дорогуша. Либо ты запляшешь так, как они тебя просят, либо покинешь танцевальный подиум. Таковы правила. Правила, придуманные задолго до нашего с тобой рождения.

Игла напряглась, раздраженно внимая каждому слову своего собеседника.

— Видишь ли, для многих этот подиум необычайно высок. Забраться на него — задача не из простых. Да что там, она мало кому по силам. Но... если ты забрался, если станцевал то, что было необходимо, если сумел выбрать правильный па, то ты на шаг приблизился к музыкантам. К тем самым, что подбирают музыку, — сделав многозначительную паузу, мужчина закурил сотую по счету сигарету. — Ты вообще слушаешь меня, милая?

— Да-да, разумеется, — рьяно закивала головой наемница. — Прошу вас, продолжайте.

— Нечего продолжать. Свою мысль я считаю завершенной, — профессор осекся. — Пойми же ты, наконец. Другого решения не существует. Ходы сделаны, пешки расставлены, королевы наготове. Уже ничего не изменить. Ничего!

— Но...

— Если ты считаешь, что мы могли поступить иначе, то ты ошибаешься.

— Но я...

— Ты ошибаешься, — повторил ученый. — Ты путаешь луну с оной, отраженной ночью в поверхности пруда. Двух лун не существует, Аска. И ты это прекрасно знаешь.

— Да, но...

Профессор демонстративно отвернулся. Очевидно, доводы Иглы его не волновали.

'Конечно, ты же всего лишь придворный блюдолиз. И ты сделаешь все, что он прикажет, — подумала Аска Фэнь. — У тебя нет собственного мнения. А если есть, то ты его боишься. Тебе нельзя думать самостоятельно. Нельзя принимать решения. Ты пешка, мой дорогой. Точно! Бесцветная, малодушная и никчемная пешка. Странно, что он вообще отправил меня к тебе. Но зная о том, каких дров при определенном стечении обстоятельств ты можешь наломать, его решение выглядит не таким уж и странным. Еще чуть-чуть, и наша с тобой личная партия подойдет к концу. Мы играем в игру, правил которой не знаем. Мы делаем вид, что заинтересованы друг в друге. Мы — пешки, мечтающие стать ферзями на чужой шахматной доске...'

Облегающий серебристый костюм снова собрался складками на талии. Игла тщательно расправила его.

— Я знаю, что их планы уже находятся на завершающей стадии. Стадии реализации, — тихо проговорила она. — Я знаю, что на двенадцати из тринадцати планет все проходит более или менее гладко. И лишь на Элизиуме возникли кое-какие проблемы. Впрочем, я надеюсь на скорое и, что немаловажно, благополучное их разрешение. Гелла Надашди во всем разберется.

Уверена, это вопрос времени.

— Времени, — согласился мужчина.

— 'Просвещенные' активизируются. Кое-где уже пролилась кровь. Дело доходит до бунтов, забастовок и даже вооруженных столкновений.

— Таков план.

— То, что вы именуете мятежами, есть начало чего-то иного?

— Безусловно.

— Предсмертные судороги цивилизации, кара за безмерную вседозволенность?

— Верно.

— Хех, так я и думала, — от улыбки Аски веяло могильным холодом.

— Ты выглядишь взволнованной. Тебя что-то беспокоит?

— Массовое убийство. Мне тяжело смириться с этим.

— Наемной убийце тяжело смириться с убийством? — изумился профессор. — Я все правильно понял?

— Да, правильно, — выдохнула Игла. — Продолжайте прикидываться, будто вы ничего не видите! Это же так просто. И так удобно, правда?

— И не... просто, и не... удобно, — лысый землянин вновь повернулся лицом к собеседнице.

— Тогда в чем дело? Что с вами? Вы чего-то боитесь?

Бледное лицо Аски залилось краской. 'Сейчас ты сменишь свой тон. Свою тактику, — подумала она. — Будешь давить на жалость. На безвыходность твоей ситуации'.

Профессор не спускал с нее глаз. Положив руку на стол, он в задумчивости постучал пальцами по столешнице. Там-та-дам. Там-та-дам.

— Ты права. Боюсь. Твоей проницательности позавидуют многие, Аска Фэнь. И все же ты упускаешь из вида одну существенную деталь. Определяющую деталь.

— Интересно, какую?

— Все это — моя инициатива. Мой план. Мое решение.

Наемница едва ли ожидала услышать подобный ответ.

Мужчина продолжил:

— Ни эмоциональная привязанность, ни какие-либо другие человеческие проявления не способны изменить моего понимания данной ситуации. Повторюсь, существует единственное решение, милочка. Нравится тебе или нет, но это так. Так! И точка. Они сами обо всем позаботятся.

В очередной раз услышав ненавистное 'они', Аска Фэнь вздрогнула. Внутренне, разумеется. Но для профессора это не осталось незамеченным. Немного повременив со словами, он коротко добавил:

— Прости.

Глава 7

1

Прежде чем Митра, РУНИ и Тейя ступили на территорию еще одного покинутого жителями шахтерского городка, на этот раз более походившего на земной средневековый замок, обнесенный высокими каменными стенами, с бойницами и дозорными башнями по углам, исиди спешно и, как показалось, излишне эмоционально поведала краткую историю этого места, которая не очень понравилась капитану Лидделл. Оказывается, это небольшое поселение было построено на месте древней Сумеречной цитадели, не единожды упоминавшейся в самых страшных элизиумских легендах. Когда-то здесь правил Спящий Король. Правил долго и мудро. Но однажды его имя было стерто из памяти пространства и времени, и все разом забыли о нем, словно он вовсе никогда не жил. Впрочем, на Элизиуме всегда оставались те, кто, несмотря ни на что, помнили старого короля. И не только его. Сумеречная цитадель являлась домом для многих выдающихся героев. Здесь обитал бесстрашный Серебряный странник, в одиночку расправившийся с целой армией кровопийц-нахцереров; здесь несли стражу восемьдесят восемь сумеречных часовых, которые, если верить сказаниям, выглядели как тощие, сотканные из ночных кошмаров тени со светящимися красными глазами и когтистыми лапами; здесь был показательно обезглавлен первый хозяин крепости, безумный Бодрствующий Король; здесь Всадник Заката когда-то встретил свою будущую жену Мону`Аш, после чего увез ее далеко на запад; и здесь же чернокнижница Ками Безмолвная первой во Вселенной сумела силой мысли расколоть напополам камень. Даже Громила Эа, первый тешуб, прародитель всей могучей расы краснокожих галактических великанов, появился на свет именно в этом месте.

Разумеется, все это произошло десятки или сотни тысяч лет назад, а кое-что, возможно, и не происходило вовсе. Не важно. Наставник капитана Лидделл, Адриан Пирс, не раз повторял, что на легенды, мифы и сказания нельзя полагаться целиком. Но и недооценивать их тоже не следует. Важно соблюдать баланс. Однажды еще совсем юная Митра спросила будущего руководителя академии Специального Отдела Всегалактического Альянса на Кроносе о том, следует ли ей прятаться под одеяло ночью, когда приходит Бугимен? Адриан, в свою очередь, неопределенно пожал плечами и едва слышно шепнул в ответ: 'В твоем возрасте я прятался. Почти все так делали, и я не был исключением. Но придет время, моя дорогая, когда необходимость в этом исчезнет. Ты перестанешь прятаться. Ты перестанешь бояться'.

Капитан неохотно оглядывалась по сторонам. Стены городка были серыми, холодными и малоприятными на вид. Солнце на них почти не попадало. Пахло ржавчиной и химией. Уцелевшие башни напоминали скелеты левиафанов, выстроенных из кучи кирпичей и изогнутых прутьев арматуры. Постоянные шорохи, перекаты падающих камней, писклявые крики одиноких птиц — все это было не по душе Митре. Ветер, и тот, неприятно завывал в полуразрушенных башнях, фонари въедчиво скрипели и раскачивались, ритмично шуршали лапками вездесущие элизиумские многоножки. Во дворах сквозь каменную брусчатку пробивались маленькие искривленные деревья. Их мертвые листья предостерегающе шелестели. Перед входом в бывшую автомастерскую вырос огромный колючий куст, точно озлобленный дикобраз, раскинувший свои тонкие шипы-ветки по всем направлениям. Митра заметила, как Тейя брезгливо поморщилась от одного его вида. Прохода здесь не было.