М.Е.шок чудес

— Крис?! — одновременно с ней воскликнула Чаквас.

— Все в порядке, — едва смог прохрипеть я. Как выяснилось, если голос у меня отнюдь не соловьиный, то смех и вовсе... ну, как минимум на смех не похож. — Просто вы меня рассмешили...

— Тьфу ты! — раздалось под облегченный вздох Шепард. — Так, голосовые связки перейдут в нормальный режим работы завтра, а пока не смейся, пожалуйста. Хотя бы при мне... Так, что еще? А, Шепард, вон!

— Я капитан этого корабля, вообще-то, и имею право находиться где захочу! Точнее, куда приведут меня секретные капитанские дела... — ворчала Шепард, медленно удаляясь.

— Согласно третьей поправке к пятому пункту корабельного устава я, как главный медик, в случае обнаружения опасной вирусной инфекции имею право изолировать любого члена экипажа до капитана включительно. Капитан, как давно вы не проходили полного обследования?

— О черт, я ведь должна писать отчет о миссии! Простите, док, не могу уделить вам ни минуты... Дела, дела...

— "Дела, дела", — раздраженно перекривляла Чаквас. — Так, Кристалинский, чего лыбишься?

— Лицевая судорога, — без запинки ответил я. — И, кажется, некоторые проблемы со слухом.

— Молодец, хорошо. То есть, конечно же, плохо! Надо тебя лечить. А что есть для пациента наилучшее лекарство?

— Лучшее лекарство — великолепный доктор рядом! — Чаквас довольно хмыкнула:

— Ну вот и чудно. Вот и спи.

— Спать? — ужаснулся я. Не то чтобы я не любил спать, но сейчас отдыхать вот совсем не хотелось.

— Конечно. Все равно больше ничего делать ты не можешь.

— А как же общение? Общаться я могу! К тому же великолепный доктор вместе с поддержкой друзей дает лучший эффект!

— Балаболка, — беззлобно растрепала мне прическу Чаквас. — Лежи уже ... — с тем и ушла.

Ну, я и лежал. В гордом одиночестве, увы. Чаквас даже почему-то не разрешила мне музыку послушать...

На следующий день меня, можно сказать, выпустили: повязки сняли (Чаквас сине-фиолетового оттенка в оранжевом комбинезоне выглядела довольно забавно), укольчик сделали и напутственным пинком под зад направили убеждать команду в том, что все в порядке своим примером и присутствием. Смотреть на мир в новом цвете было очень забавно, голос мой уже никого не пугал особо — одним словом, все было хорошо. Успел узнать последние новости, получить пару осторожных хлопков по плечам и получил письмо.

Писал мне, как это ни странно, отец. В достаточно доброжелательном тоне он пространно спрашивал, как мне служится и когда я прибуду домой.

Честно сказать, от этого письма у меня остались одни вопросы, которые прояснились буквально через полчаса. Итак, меня вызвала к себе Шепард.

— Крис, проходи, — дружелюбно, но немного рассеянно поздоровалась она. Я приподнял брови в молчаливом вопросе. — А тут ко мне пришло из Альянса письмо с указанием проверить личный состав и официальной разнарядкой отправить в почетную отставку солдат с неудовлетворительным состоянием здоровья по первому требованию. Ну, что скажешь?

— Ничего, капитан, а что я могу сказать-то? — пожимаю плечами. — Можно посмотреть на документы? — Шепард подала мне планшет с уже заполненным заявлением на мое имя.

— Я хочу сказать, Крис, ты с самого начала не хотел во всем этом участвовать, и, в общем-то...

— Я понял, капитан, — киваю и расписываюсь, подаю ей планшет обратно и самовольно беру с ее стола чистый вирт-лист. — Держите.

— Ясно, спасибо, — Шепард чуть огорченно поджимает губы и ловким движением соединяет планшет с ридером.

— Капитан, — негромко говорю, ставя роспись на чистом листе, — вы можете назвать меня подлым сукиным сыном, и будете правы. Эпитеты "эгоистичный" и прочая тоже, думаю, подойдут. Я не раз выражал свое недовольство сложившимся положением вещей, вашим командованием, вами, какими-то событиями, — ридер недовольно пищит. У него эталон из базы данных не совпал с моей подписью: цифровая сходится, остальные параметры сходятся, а вот сама подпись, росчерк, оставленный в дань традициям, выдает ошибку. Еще бы размашистое "FUCK YOU" совпало с компактной неразборчивой закорючкой... — Я был крайне недоволен назначением в полевую группу, но, тем не менее, несмотря на все эти факты, ни вы, ни кто-либо другой, ни даже логи Нормандии не могут утверждать, что я когда-либо желал уйти. Впрочем, — я подаю ей пустой подписанный вирт-лист, — решать вам. Спасибо, что уделили время, капитан.

Правда, если бы не каюта в нежно-розовых тонах и голубовато-сиреневая золотоволосая Шепард, для меня эффект был бы менее смазанным.

А потом я несколько часов банально отсиживался в одной из ниш в технических тоннелях под жилыми отсеками корабля. Места было мало, пожалуй, кроме меня или Тали здесь бы никто больше наверно не уместился с хоть каким-нибудь комфортом, а часть команды и просто бы не уместилась. Зато какой вид открывался! В считанных метрах от меня равномерно гудел двигатель Нормандии, сейчас и вовсе представлявшийся для меня подавляющей черной громадой. Конечно, техника безопасности такие посиделки категорически запрещала, но если опутаться страховочными ремнями и есть могущие дать минуту щиты — почему бы и нет? Спрятаться всяко успею...

Умом я понимал, что обижаться мне не на что. Из всей команды я фактически был самым нестабильным лицом с мутными мотивами, так что выпнуть меня при первой же возможности — логично. Но вот — обидно и все.

Я уже чувствовал себя частью команды, и я не могу сказать, что это такое уж неприятное ощущение. Просто когда есть люди и нелюди, прикрывающие тебе спину — живется куда спокойнее. Не то чтобы мне не хотелось сбежать с Нормандии и соскочить со Вселенских махачей за жизнь...

Одна из причин — это все-таки возможность захапать "Байнери Хеликс".

Есть, конечно, и еще одна. Когда меня попросят назвать книгу, которая поменяла мою жизнь, я назову "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого. Больше всего меня поразило то, что книжка-то биографическая... Прочитав ее, я, тогда еще маленький, решил для себя — если человек сумел выбраться из стольких передряг, пережить потерю ног и еще и летать потом, то мои проблемы тем более мелкие и более чем решаемые. А значит, беспокоиться, переживать, жалеть — бессмысленно.

Нет, конечно, были моменты, когда мне хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, совершено не связанном ни с Шепард, ни с Нормандией — например, когда мы ехали к руинам на Кноссе. Кстати, остальные с моим восприятием вождения Шепард согласны не были. Некоторым, например, Тали и Гаррусу, было не с чем сравнивать, так что они молчали, а Рекс авторитетно заявил, что это еще далеко не худший вариант. Ну да не об этом...

Я не хотел уходить. Наверно, каждому хочется почувствовать себя героем — я, помогая Шепард и остальным, себя таким героем чувствовал. Да, разумнее было затихариться где-нибудь и не отсвечивать, но, находясь в гуще событий, я мог хоть как-то на них влиять. И, может быть, я уже сделал что-то хорошее — это в игре убитый сопартиец после победы поднимается, а тут — счастье, что мы все до сих пор живы. Еще мне просто по-мужски жалко Шепард — вот такой вот пережиток воспитания двухсотлетней давности, призывающий более снисходительно относиться к слабому полу. Я прекрасно понимал, что случись что — эта чокнутая и Жнецов переживет, и меня мизинцем в бараний рог завяжет, но все равно — жалко и хочется помочь. Да и кроме того... Может, я и не лучший в мире человек, но одно правило я нарушать не собираюсь — своих бросать нельзя. А экипаж Нормандии уже все-таки стал для меня своим.

Да, мне страшно и я понимаю, что поступаю глупо — но если всю жизнь вести себя умно, скучно будет и на рассказы потомкам ничего не останется...

...Потом, насидевшись и немного размяв затекшие конечности, вновь отправился получать укол от доброго доктора Чаквас. Она же передала мне, что в связи с неудовлетворительным состоянием моего здоровья и на данный момент наличествующей зависимости от лекарств капитан сочла целесообразным оставить меня на корабле. Также мне была временно присвоена почетная должность соседа Джокера по рубке, чтобы иметь возможность мониторить происходящее и комментировать в режиме реального времени.

За оставшееся время до Фероса я успел поговорить с ребятами, которые были несколько расстроены моим отсутствием в полевой группе. Заодно узнал, что Гаррус, заподозривший неладное еще после миссии на Бинту, перековырял весь Мако до последнего болтика и нашел-таки какой-то дефект в передней подвеске, что и исправил, ангажировав Тали и заполучив во временное рабство пару техников от Адамса. Эшли по секрету сказала, что турианец очень забавно ругается и машет руками, когда у его подопечных что-то не получается. А Тали на это осуждающе заметила, что если бы не комментарии Эш, турианец бы так не злился...

Итак, я занял место в кресле рядом с креслом Моро, на один из боковых экранов была выведена картинка со шлемов ребят (Лиара на данный момент встала на мое место), группа высадки собственно высадилась, к ним вышел замученный смуглый мужик с печальными глазами, а за ящиками чуть дальше, кажется, было зафиксировано какое-то невнятное шевеление.

— Вы должны поговорить с Фай Данем, — без предисловий начал встречающий, приветливо ничего не делая.

— Это еще?.. — начала было Шепард, когда я прервал ее:

— Геты за ящиками!

Дальше все как всегда — быстро и аккуратно. Без лишних экивоков представителя встречающей стороны почти нежно оттерли в сторонку и уронили на землю (на всякий случай Гаррус с Кайденом поочередно целились в него — чтоб без сюрпризов), а немногочисленного противника незатейливо или обстреливали, или с фантазией сжимали в жестянки. Надо сказать, Рекс не заморачивался и просто сминал гетам корпуса, Лиара же беззастенчиво сгибала противников в такие впечатляющие рогалики, что ни одному йогу не сделать — притом действовала она с хорошей скоростью и не отвлекаясь от реальности, приказы о передислокации выполняла без задержек и вообще реагировала на все быстро и адекватно. Я на всякий случай сохранил запись отдельно себе — буду смотреть в особо самодовольные вечера и представлять, что со мной сделают злые азари с фантазией, если я буду излишне самоуверен и сунусь куда не надо без подготовки.

В целом гетов было немного — по одному-полтора на каждого члена отряда. И, разумеется, надолго роботов не хватило.

— Это что за мать твою? — ласково спросила Шепард, когда все отстрелялись. Мужик, который, судя по всему, понял, что вопрос адресован к нему — абориген все-таки, самый осведомленный, жалобно посмотрел на всех и потерянно сказал:

— Я не знаю... Надо поговорить с Фай Данем...

— Он вообще другие слова знает? — флегматично прокомментировала Эшли в эфир.

Шепард пробормотала что-то из непереводимой игры слов и выдохнула:

— Гаррус, Кайден, идите с ним на расстоянии в сто метров, мы пройдем по пути первыми, может, еще какая гадость встретится, — турианец молча кивнул. И то дело — в замкнутом пространстве местных туннелей в условиях прямого столкновения его снайперка — не лучший выбор... А Аленко подстрахует. — Подозрительный он какой-то, пока попытаемся пройти сами, — задумчиво добавила Шепард.

Ребята зашли в туннель.

— Я связался с местным сервером, — отчитался я, — составил запрос на данные по колонии и населению. Пока идет поиск и сортировка данных.

— Это безопасно? — коротко уточнила Шепард.

— Да, но очень медленно.

На этом наш диалог и завершился.

— По потолку ползает какая-то гадость, — секунд через пятнадцать отозвался Рекс. Лиара насторожилась и секунду спустя выловила гета-охотника биотикой, и группа его тут же радостно расстреляла.

— Красиво тут раньше было... наверно, — проронила Тали, рассматривая коридор. Кое-где от стен отвалилась блестящая фигня, которая закрывала их, возможно, веками, где-то в стенах виднелись дыры, где-то камень начал обсыпаться сам...

— Очень, — тихо поддакнула ей Лиара. — Если хочешь, я покажу тебе модель, как вернемся на Нормандию, мой сокурсник делал диплом на тему виртуальной реконструкции одного из комплексов Фероса.

— Тут путь закрыт, — вынесла вердикт Шепард после детального осмотра решетчатой перегородки на следующие этажи. — Разве что пилить, но пока идем дальше.

Дорога к колонии, кстати, была подлиннее, чем в игре, и одним лестничным пролетом не ограничивалась — благо, не сильно петляла и не попадались поворотные вилки. Ну, попадались, но, видимо, о ненужных ответвлениях позаботились до нас — все лишние повороты были намертво запаяны мелкосетчатой решеткой.

Вскоре обнаружилась и колония — на крыше одного из комплексов. Колонисты отреагировали прохладно — увидев, что пришли не геты, опустили оружие, на этом, в общем-то, все. Попытки поговорить натыкались на враждебные или настороженные взгляды и одну и ту же фразу: "Вам надо поговорить с Фай Данем". Ну особо вежливые кивали или махали рукой в нужную сторону, в редких случаях объясняли маршрут. Он тоже оказался несколько запутанней — коробок для жилья стояло не очень много, но достаточно для того, чтобы немного заблудиться. Как-никак, имея пространство и возможности (а стандартизированная коробка, то бишь типовая времянка (или не очень времянка) была достаточно дешевой по себестоимости и по доставке, да и высшего инженерного образования для постановки не требовала), люди не теснились и не жадничали — как выяснилось потом, кроме столовых-мастерских здесь и клуб был. Да и людей, в общем-то, порядочно.

...Вопрос: как встретившая ребят группа гетов ухитрилась прорваться через всю колонию? А пришли они с большой долей вероятности именно этим путем, потому как ни одна из перегородок сломана... да даже пошкарябана не была! И как в таком случае их не заметил "парадно-выходной направляющий к Фай Даню"?..

Отсылки, кстати, к их же товарищу сами колонисты тоже игнорировали.

— Это напоминает старые ужастики про секты и прочую гадость, — ворчала Уильямс.

— Ну да, а в подвале у них здоровенный монстр с бесконечным количеством подручных? — раздраженно фыркнула Шепард. В принципе, даже мне уже хотелось прострелить кому-нибудь ногу, вколоть чего-нибудь располагающего к правде и банально поговорить, — а я-то мирно сидел у монитора! — Старший лейтенант Кристалинсткий, вы уже разобрались с информацией по колонии?

— Никак нет, капитан, я бы уточнил — я ее еще не получил. Я же говорил, процесс медленный.

Но Фай Дань все же был найден. Им оказался пожилой азиат, стоявший в компании еще пятерых колонистов у, насколько я понял, выхода в общий комплекс. Разобрались и с "комитетом встречи", доведя до колонии живого, но очень заторможенного Давида аль Талакани (вроде так, но за точность данных не поручусь — больно имя у араба заковыристое, да я и не прислушивался) и сдав его на руки местному лидеру.

Сам китаец вроде как обрадовался и общался с группой уважительно, но стоящая к нему ближе всех короткостриженная испанка (Арселия, как выяснилось) реагировала достаточно резко, и норовила вмешаться в беседу с язвительными и обвиняющими репликами. Почти сразу разговор прервали явившиеся геты, с которыми расправились без особых проблем. Причем сами колонисты оптимистично кричали ребятам: