Нахальное минирование - 2

Когда у болвана отняли винтовку и надавали оплеух — оказалось, что этот придурок принципиально ненавидит кошек и котов! Только раньше его ненависть была без винтовки — а теперь вооружилась, вот он и подумал, что наконец-то получится куда лучше.

Унтер — фельдфебель сам никогда кошатником не был и к этой животине относился индифферентно, а здесь в этой дурацкой и дикой Белой Рутении видел от них даже и некую пользу — так как от мышей житья не было, а кошки все же этих чертовых грызунов ловили и давили.

Потому объяснительную от меткого стрелка читал с удивлением. Честно признаться, Абец понятия не имел, что в Рейхе, где к браконьерам относились очень сурово и за подстреленного без разрешения зайца можно было вполне загреметь в тюрьму на полгода, к кошкам отношение было куда гаже, чем к диким животным. А тут вот пишет уверенно чертов балбес, что с 1934 года охотникам разрешается стрелять в любою кошку, если она в 200 метрах от жилья, любого жилого дома. А с 1936 года — любой собственник земли имел право ловить зашедшую к нему чужую кошку и сдавать ее полиции. И если хозяин не появлялся в течении трех дней, чтоб заплатить штраф — то полиция эту животину убивала без пощады. Так же полагалось поступать и с кошками, которые дважды за год заходили на участок или в сад. Необходимо таких обезвредить.

Еще и авторитетом известнейшего писателя и поэта Вилла Веспера, друга фюрера, который искренне почитал талант, припечатал.

Но командир саперного взвода плохо знал литературу и в общем не увидел — с чего надо подвергать товарищей по службе серьезной опасности, чтоб разобраться с какой-то кошатиной. Ну хочешь ее обезвредить — возьми за хвост и тресни башкой об угол дома или прищеми ее дверью, как все делают, стрелять-то зачем?

В ответ неудачливый охотник ответил, что Вилл Веспер отстреливает кошек в своем парке из ружья. Чтоб не разоряли птичьих гнезд. И вообще это асоциальные, коварные, хитрые и совершенно чуждые германской культуре животные, коварно пришедшие с Востока, втершиеся в доверие и не желающие подчиняться людям, совершенно ненадежные — прямо жиды среди животных! Это писатель неоднократно и наглядно доказывал в своих произведениях.

Как на грех оказалось, что новобранцев из эрзацбатальона не удосужились ознакомить с приказом, категорически запрещающим стрелять в расположении по курам, свиньям и прочей живности, так как были многочисленные случаи попутного повреждения техники и ранения личного состава, оказавшихся на траектории полета пуль.

Собственно такой приказ выходил каждый год. Уже был достаточно рутинным. И вот — не ознакомили! И взятки гладки, за нарушение приказа не накажешь. Пришлось ограничиться внушением устным и несколькими нарядами вне очереди. К Мерцу намертво прилипло прозвище Кошкодав и начался тернистый путь Абеца по совместной службе с этим ходячим недоразумением в мундире. Очень скоро обнаружилось, что два сапога — пара и Шольц добавил перца в суп.

Унтер — фельдфебель Фриц Абец, командир саперного взвода даже поморщился от мысли, что вот сейчас они вернутся в расположение и его порадуют очередными ляпами пары никудышников. Но делать нечего — надо ехать, темнеет. Тьфу, зараза! Это что выходит — он, старый и матерый воин боится двух обсосов? Даже перед собой стало стыдно.

Тут отвлек от нехороших мыслей Бэтхер, доложивший, что в установленных "жбанах" отсутствуют педали вентилятора. Как бы не обвинили саперов, он рапорт напишет по прибытии — хотя на кой черт кому нужны эти педали?

— Наверное, бандиты саботаж устроили — пошутил Абец, но юмор получился так себе. Чего-чего, а диверсий тут хватало. Перед деревней, где базировался его взвод как раз стоял сгоревший трофейный русский броневик с грозной надписью "Тигр". Раньше он, как и другие такие служил в полиции, и как раз перед прибытием саперов его местные бандиты спалили. И это немножко портило настроение.

Фриц помнил, что он совсем не броневик. Обычный человек из мяса и костей.

И опять поморщился — очень хотелось бы не переживать на тему очередных выходок никчемников, но черт возьми, хоть он и приказал их близко не пускать к сараю. В котором складировались мины и тол — а как-то напрягало воображение видение пухлого гриба вместо сарая...

Сержант Новожилов, командир группы разминирования.

Когда решил уже, что бравый Гриценко все же отправился в места не столь отдаленные из — за дурацкой аварии с "Юнкерсом", одноглазый чертяка и прикатил на той же чертопхайке. Очень обрадовался сапер встрече. Даже то, что улыбочка у приехавшего была чуточку подмороженной не очень огорчило.

— Ну, здоров будь! Я уж думал, что не увижу — ляпнул с радости Новожилов.

— Меня палкой не убьешь! — не без хвастовства ответил бывший танкист, сжимая клешней ладонь сапера.

— И то хорошо. Видать, опять в саперстве нужда появилась? — не без ехидины, но с облегчением спросил Новожилов.

— Ну а то ж! Куда ж без вас, землероев! — согласился одноглазый.

— Тогда пошли, чаю попьем. Заодно расскажешь. На ужин ты уже опоздал, но что-нибудь придумаем.

— Чай не водка, много не выпьешь — намекнул Гриценко.

— А мы много и не станем — вернул обратно шуточку сержант. Визит человека со СПАМа был очень вовремя. Возникла мысль у сапера, как прочесать непонятные поля, где вроде бы и не ставились мины, а уверенности полной не было. В армии в таком случае брали просто бревно потяжелее, вбивали по костылю с торцов, крепили длинную веревку и занеся с одного края подозрительного участка, тянули через подозрительное место, катя тяжесть по земле.

Противопехотки отлично срабатывали, подбрасывая бревно, а бойцы — "тягали" оставались вне зоны поражения. Но то — бойцы, они крепкие мужики, а тут у сапера были подростки, да еще и некормленые. Не утянут, хлипковаты. Вот если б ворот сделать компактный и переносимый — куда проще было б. Технарям такое — раз плюнуть. А может и вообще что навроде лебедки легкой найдется. Да и веревками у них можно бы разжиться.

— Чай мы лучше у нас попьем, ты своих задохликов озадачь на завтра, к вечеру я тебя возверну — заявил неожиданно Гриценко.

— Так срочно? — удивился сапер.

— Более чем. Поспешать надо — хмуро кивнул одноглазый.

— Тогда я живым духом.

— Жду — согласился гость и стал что-то делать в своем агрегате.

Очень быстро не получилось, пока распоряжался, пока ставил задачи — на парко-хозяйственный день и дополнительный опрос местных, пока свой мешок с "жельтманским набором" собрал — почти час прошел.

"Боргвард" бодро затрещал траками по дороге. Помахал провожавшим девчонкам и мальчишкам, подождал немного из вежливости и спросил водителя:

— Так что у вас там стряслось?

— Газорезчик у нас погиб. Еще двоих побило сильно. Бригадир теперь под следствием. Работа, считай встала. Я-то не боюсь, а другие — засомневались. И должна комиссия приехать вот-вот. Потому у тебя подмоги и прошу. Ты своим глазом глянешь — что и где — ответил одноглазый.

— На чем подорвался резчик-то?

— Ствол на куски резал у немецкой пушки. Сталь там отменная, качественная. Такая по первому сорту идет. Ну и бахнуло. Словно там в стволе что было. То ли снаряд, то ли еще что. По инструкции резчик перед работой должен был проверить канал ствола. Видать — не проверил, хотя на счастье нашего бригадира подпись в журнале инструктажа есть. Я потом у других ихних пушек реечкой посовал — у трех таких же какая-то затыка в стволе есть.

— Снаряд застрял?

— Черт его знает, считай посередке сидит. Затворов нет, а света глянуть не хватает. Да и еще есть задачка — там из всякого разного боеприпасов навыкидывали, а приедет комиссия... Короче надо бригадира выручать, толковый хлопец. Поможешь? — глянул одним глазом водитель.

— Уже еду.

Дальше молчали. Сапер прикидывал объем работы, но когда прибыли и наскоро поужинали, понял, что переоценил себя. Когда вышел из фургончика, оборудованного под кухню и столовку человек на десять еще явно немцами и посмотрел вокруг. СПАМ подавлял размерами. Сюда стаскивали с полей разбитую технику и стоящие тесно танки, пушки, грузовики и черт его знает что еще занимало немалую площадь. В темноте разобраться что это было сложно, но и света луны хватало, чтобы понять нечеловеческие масштабы этой свалки металлолома.

— Это еще что, ты бы раньше глянул, мы уже, считай, половину увезли по железке в мартены — заявил одноглазый не без гордости в голосе.

— И как вам тут живется? — нюхая неприятно пахнущий бензином, гарью, перекаленным металлом и сладковатой трупной вонью воздух, спросил Новожилов.

— Более лименее живется. А вам не нас рать? Не двух смысленно спрашиваю, что бы сыкономить время, сразу уточню! — ернически заявил совсем рядом пьяный голос. Слова он выговаривал как-то странно.

Сапер обернулся, увидел покачивающийся силуэт с зло поблескивавшими глазами.

— Михалыч, давай-ка пойдем спать — дружелюбно забурчал одноглазый, уверенно подхватывая под руку ночного гостя.

— Вовсюда вам святое распятие! То есть девять деревянных концов и две потных ноги! Уж и поздоровкаться нельзя! Я ж шуткую! Шутковаю! — стал упираться увлекаемый прочь незнакомец.

— После юмор, завтра. Хоть с сатирой, идем спатиньки и баиньки — гудел словно электромотор Гриценко, но при том уволакивал пьяного в сторону, там где были огоньки и наверное жилые землянки.

— Кокрас тыке без чувства юмора жить? Расскажите вкрации! — с настырностью поддатого спрашивал утаскиваемый. Сапер покачал осуждающе головой, он не любил датых. Отошел чуток в сторонку, чуть не навернулся, чудом удержал равновесие, потому как под сапогом что-то внезапно катанулось в сторону.

Посветил фонариком и огорчился — валялся на земле пяток снарядов — унитаров к немецкой 50 миллиметровой пушке. На один наступил, тот и вертанулся.

— Мда... Это ж сколько тут дерьма всякого? — подумал вслух.

— Много. А это бригадир наш. Газорезчик его дружком был — тихо сказал незаметно подошедший Гриценко.

— Да тут поле непаханое, таскать — не перетаскать — вздохнул Новожилов. Понятное дело, технику сюда сволокли, уже работа огромная, а в этой битой машинерии — боезапас остался, не до него было.

— Завтра глянешь своим глазом. Пока пошли к нам, поспать надо.

— На освободившиеся от подорвавшихся места? — хмыкнул сапер.

— Вот еще! У нас просторно и гостевые койки есть — обиделся одноглазый.

Землянка была и впрямь большой и даже с деревянными походными койками, то ли медсанбатовскими, то ли еще чьими-то. Утром, на свету увидел орленые клейма, трофеи, значит.

Накормили завтраком, потом пошел смотреть пушки. У той, которая убила газорезчика, ствол разнесло розочкой и кусок с дульным тормозом улетел на десяток метров. Взрыв был явно внутри. Осмотрел остальные подозрительные орудия.

— Шо скажешь? — нетерпеливо осведомился одноглазый, ходивший как тень сзади.

— Да ничо. Перед тем, как отходить, немцы на ослабленном заряде бахнули, может даже на одном капсуле. Снаряды в стволе и застряли намертво. Рвать надо, ничего другого тут не придумать — уверенно сказал Новожилов.

— А сможешь?

— Это дело нехитрое. Главное, чтобы осколками кого еще не прибило, тут овражек поблизости есть? Или капонир?

— Найдется. Слушай, а собрать всякое это дерьмище не поможешь? Мы-то на снаряды внимания особого не обращали, а тут почистить пока не набежали, стоило бы. Акт тебе составим чин-чином. Ну и харчи опять же с нас. Уж всяко не опаснее, чем минное поле мотыжить! — начал вываливать задачи Гриценко.

— Ага, дай, тетинька, водички — пробурчал сапер.

— Ладно тоби...

— Ворот поможете сделать? Или лебедка найдется? — спросил Новожилов.

— Обрисуй задачу — понял одноглазый. Выслушал внимательно, потом сказал решительно:

— Если ты к нам, как людь, то и мы к тебе как людь. Сделаем в лучшем виде. Сейчас грузовичком сгоняем, привезем твоих архаровцев. Ты им только приказ черкани, а то ведь время потеряем. Уломать-то уломаем, но с приказом — проще.

Все-таки немного сомневаясь, стоит ли идти на поводу у СПАМовцев, Новожилов черкнул пару строк старшему в отряде парню. Повернулся к приятелю, отдал записку.

— Не убрать все, это ж сколько тут у вас одних танков! Кстати, а почему танков много, а грузовиков и бронетранспортеров — куда меньше?

— Из танков вытаскивать ничего не надо, нам надо чтоб в расположении все прибрать. С тем, что в этой технике потом разберемся. А танков больше... Ну, кому он нужен, битый танк! А из трех побитых грузовиков можно вполне приличный собрать целый. Потому еще армейские что могли потырили, нам-то осталось уже с барского стола. Хотя мы сами с усами. Мы тоже на сборке наторели — с законной гордостью заявил горелый.

— Это ты сейчас о чем? — немного рассеянно спросил сапер. Он прикидывал так и этак — пускать подростков на сбор валяющихся тут и там боеприпасов не хотелось. С другой стороны, все эти снаряды и патроны уже были выкинуты из увезенных танков и бронемашин, значит всяко их кидали и трясли. А с воротом можно обкатать бревном много неприятных участков.

— А вот об этом. Читай пункт 7 и 8 — подчеркнул ногтем на странице с машинописным лиловым текстом бывший танкист.

"7. Расчеты с местным населением, привлеченным к работе по сбору, восстановлению и разборке машин, производить по счетам, утвержденным уполномоченными по эвакуации при АБТУ фронтов и армий. Размер оплаты согласовать с местными органами власти.

8. В целях поощрения местных организаций за работу по сбору трофейного АБТ имущества разрешаю производить передачу колхозам и организациям часть машин, требующих ремонта, каждый раз с моего утверждения.

Машины, подлежащие восстановлению на месте, ремонтировать в пунктах сосредоточения средствами войск, армий, фронта и обращать на укомплектование войсковых частей и соединений по Вашему указанию. За каждую восстановленную трофейную машину на пункте сосредоточения выплачивать рабочим бригадам премии в размере 200 рублей. Расходы относить на ? 22, ст. 88, сметы НКО".

— Кстати — ты бы тоже мог помочь, если что хорошее найдешь — заметил одноглазый искуситель.

— Ясно, буду посматривать — ответил сапер, прикидывая, что уже есть на примете пара мест, где вполне гожая для ремонтеров техника осталась. В ручье грузовик вверх колесами валяется, пока оттуда мины не снимешь — и не подберется никто, да за другим минным полем в овраге сброшенные трехосные здоровенные грузовики, немцы отступая их поскидывали друг на друга. Вопрос только — мины снять, да второй вопрос — что за добро у технарей выпросить.

— Посматривай, в накладе не оставим.

— Лады. Сейчас я тут похожу, проведу инженерную разведку, а ты пока пушки эти в овраг определи ближайший. И вот еще что — у вас найдется толовых шашек? Шнур с детонаторами у меня всегда в сумке, а тол не брал. Я бы мог вам направленными взрывами эти пушки на фрагменты разделить, чтоб газом не резать. Колеса отдельно, станины — отдельно. Гожо? — спросил одноглазого.

— Очень бы даже. Мы-то пробовали так, но что-то не то получилось. Ладно, часа тоби хватит?