Тень - это место для страхов

Потом лето кончилось, и Щелбан вовсе остался без заработка. Но он знал, что наступит следующее лето, и снова придётся браться за такую невыгодную работу. Эта проблема доставала Щелбана всю зиму. И к весне он понял, что честного способа по увеличению доходов нет. А если нет честного пути, то нужно идти по нечестному.

Первой идеей было лукошко с обманом. Он плотно набивал его до середины травой, а сверху насыпал ягоды. И его заработок увеличился вдвое. Правда, пару раз знакомые путники его отлупили, но это можно было стерпеть. Щелбан мог покупать себе конфеты, откладывая кое-что на чёрный день. Он даже купил себе старый нож. Для того, чтобы... Ну, мальчишка всегда знает, зачем ему нож, даже если проку от него никакого.

Щелбан рос. Через пару лет ягодой заниматься было уже несерьёзно. Отец всё отправлял его в батраки в деревню побольше, но Щелбан отказывался — в батраках много не заработаешь, а работы столько, что и какой-то другой заработок взять не получится.

Его спасла старшая сестра. Щелбан как-то проследил за ней, когда она пошла на реку стирать бельё, и увидел, что с ней сделали соседские мальчишки за кусок копчёного мяса и кружку пива. А большая часть путников была побогаче соседских мальчишек, благо сестёр, как родных, так и двоюродных, у Щелбана была куча.

Деньги потекли рекой. Нужно было просто рассказать, что и как делать, и что за это сестра могла получить. Страшим побрякушки и выпивку, младшим леденцы и конфеты. Большую часть денег ему. Сестры не видели в этом ничего плохого — мать, сестра отца и совсем уж старшие сёстры порой, когда совсем не было денег, приводили других мужчин в дом. Отец тогда пил больше всего, орал, бил всех, кто попадётся под руку, но незнакомцы всё равно появлялись дома с завидной частотой.

Щелбан думал, что годам к двадцати купит себе дом, но судьба снова подвела его. Случайно или нет, но ему попался какой-то королевский чиновник. Сделав своё дело, он подозвал Щелбана и сказал, что деньги в городе. Щелбан согласился ехать — свои деньги он не отпускал никогда. И приехал на два года каторги — больше несовершеннолетним не давали, к счастью, Щелбан к суду не дотянул до шестнадцати лет пару месяцев.

На каторге Щелбан научился вкалывать и драться. Лучше всего, конечно, драться. Где можно применить это умение? Конечно, в армии, но в армию с таким прошлым не берут. А вот в наёмники или дружину какого-нибудь графа — пожалуйста. Но войны давно не было, следовательно, и нужды в наёмниках. Радостные мысли о грабежах и боевой добыче пришлось оставить и идти в дружину.

По дружинам Щелбан намыкался достаточно. Там он заработал себе славу крутого бойца и беспринципного человека, способного за деньги пойти на что угодно. Герцог Бладхоук любил таких. Ну, быть может, не любил, но всегда держал при себе десяток-другой.

Однако и в дружине состояние не сколотишь, даже выполняя кое-какие грязные и мокрые делишки. Щелбан уже серьёзно подумывал податься в наёмные убийцы или просто боевики к какому-нибудь серьёзному и не очень чистоплотному человеку, благо связей у него была куча. И даже почти подался.

Но потом появился этот засранец Корвел. И тысяча марок в награду за его башку. Щелбан ждал, пока кто-нибудь прислушается к словам герцогини, не желая начинать дело самостоятельно — Корвел хоть и был мальчишкой, но дрался, как чёрт, да ещё и к своим шестнадцати годкам вымахал в шесть футов, лосяра эдакий. Ждать пришлось долго, но Ганс, наконец-то, заговорил о том, что на бастарде герцога можно неплохо заработать. Вдвоём они сколотили ватагу из дружинников и обычных головорезов и взялись за дело. Конечно же, предполагалось, что деньги они поделят на двоих — кого-то можно было кинуть, кого-то пустить в расход, а некоторые задолжали либо Щелбану, либо Гансу приличные суммы денег.

Но пацан ушёл у них прямо из-под носа. А после пропал и Ганс. Говорили, что его нашли со стрелой в брюхе.

Награда продолжала расти. Герцогиня обещала уже две тысячи марок, герцог столько же. Щелбана это только радовало — в конце концов, можно было устроить торг и посмотреть, кто действительно хочет заполучить парня.

Впрочем, даже двух тысяч марок было достаточно, чтобы уйти на покой. Осуществить мечту. Купить дом, хороший дом с участком, где будут вкалывать батраки, завести жену и пару любовниц.

Это дело стало принципиальным для Щелбана, он плевал на мелкие заработки, предпочитая заниматься поисками парня или хотя бы его следов. Он готов был отдать руку, чтобы найти ублюдка.

Но время шло, а Корвел нигде не появлялся. Прошло два с половиной года. И теперь перед ним, Щелбаном, решившим первый раз за месяц сходить в нормальный бордель, сидит Боб и говорит, что его нашли.

— Повтори-ка, — сказал Щелбан, чувствуя, как пересохло его горло.

— Бастард герцога Бладхоука нашёлся, — терпеливо повторил Боб, подвигая ему бокал вина. — Он по ту сторону Тени. Герцог обещает выдать пятьсот марок на текущие расходы и две тысячи по завершению дела.

— Две с половиной тысячи, да?

— Да.

Глаза Боба улыбались. Всё ясно.

— И что мне нужно сделать, чтобы получить эти деньги? — спросил Щелбан, прикидывая, сколько он может отдать из этих пятисот марок. Про шлюху, которую он отправил погулять, он уже забыл. Забыл даже про то, что уже спустил на неё полторы марки. Перед его глазами стояло ненавистное лицо Корвела, а рядом с его отрубленной головой лежал мешок денег.

— Самую малость. Сказать, узнаешь ли ты парня. Он вырос.

— Из миллиона. Что ещё?

— Сущий пустяк. — Боб на миг задумался. — Сто марок из дорожных расходов. И я выдам тебе ещё сотню отдельно от остальных.

— Остальных? Думаешь, я один не справлюсь?

— Парень вырос. Я помню, как он валял тебя по земле три года назад, думаешь, что будет сейчас? И герцог, фактически, приказал, чтобы ты взял ещё людей, которые его знают — мало ли, что может случиться с тобой.

Это было логично. К тому же, сотню марок можно хорошенько припрятать здесь, чтобы забрать потом — решат же когда-нибудь маги эту проблему с обгорающей кожей. А те три сотни ребята сразу потребуют разделить. Но, чёрт возьми, лучше всего три сотни делятся не на три или четыре, а на один.

— Я могу нанять головорезов в Столице, — предпринял ещё одну попытку Щелбан.

— И кого они будут искать, если ты погибнешь? Каждого засранца ростом в шесть с половиной футов, русыми волосами и горбатым носом? Тем более, волосы можно перекрасить. А голову парня они кому понесут?

— Логично, логично... — пробормотал Щелбан. — Ладно, я возьму Рона, Спайка, Шпигеля и Лоскута.

— Если они согласятся, — продолжая улыбаться глазами, сказал Боб.

— Если... Кто откажется от верных шестидесяти марок? Это в три раза больше, чем мы зарабатываем в месяц. Гони сотню.

Но чёртов Боб оказался прав. Шпигель заявил, что срать он хотел на всё то, что происходит по ту сторону Тени.

— Это добровольное дело, — сказал он, — герцог всегда делает такие дела добровольными. А я, мать твою, не хренов доброволец, понял? Я хочу увидеть внуков, а не пугать их своими пустыми глазницами.

Рона Щелбан не нашёл, Лоскута пришлось подмазать дополнительной десяткой, а Спайк был настолько пьян, что Щелбан просто погрузил его на коня и поволок за собой.

Всё было просто великолепно. Он знал, какой дорогой пошёл парень, у него было свежее описание жертвы и его девицы. Деньги сами шли ему в руки, пусть даже ему придётся подождать, пока маги не придумают способ снять проклятье Тени. Пацана можно будет запереть где-нибудь в подвале и ждать. Если сидеть дома, то и чудовища ничего ему не сделают.

Но всё сразу пошло наперекосяк.

— Куда? — угрюмо спросил старший сержант Отто, глядя исподлобья на Щелбана. Этот рыжий засранец вчера выиграл у него полмарки серебром в кости.

— Приказ герцога.

— У меня приказ никого не впускать и не выпускать. Других распоряжений пока не поступало.

— Сколько? — спросил Щелбан, закатывая глаза. Неужели нельзя просто выполнять свою работу, не давая никому на лапу?

Сержант алчно облизнулся.

— Десять, — сказал он. И, видимо, увидев облегчение на лице Щелбана и поняв, что продешевил, быстро добавил: — И по две парням.

— По полторы.

— По две. Я своих людей не обижаю.

Парней было трое, так что Щелбан не слишком-то разорился. К тому же, эти расходы можно будет поделить на троих. Или списать на Спайка — он один хрен ничего завтра не вспомнит, не умеет человек пить.

— Скажем Спайку, что он пропил, — сказал Лоскут, от чего на сердце у Щелбана вмиг потеплело.

Щелбан тронул коня и почти сразу очутился под давящей чёрной громадиной острова. На миг его посетило странное чувство, что он отсюда не выберется, но после Щелбан проговорил свою аксиому — за деньги можно всё.

Боб сидел в своём кресле и, расслабившись, попивал вино. Он был плохоньким магом, и ему всегда приходилось отдавать всего себя связи. Кому-то нужно максимально сосредоточиться, чтобы сделать то, что ему нужно, ну а Бобу расслабиться. Зевс говорил, что это самообман, и Боб вполне может выходить на связь и по-другому, но зачем отказываться от такого приятного самообмана?

"Роберт".

"Да, господин, я вас слышу".

"Ты сегодня чрезвычайно возбуждён, как я погляжу — я битый час пытался до тебя достучаться".

"События невероятной степени важности".

"Значит, они нашли парня? — переспросил Зевс, когда Роберт закончил свой рассказ. — И сам герцог отдал приказ его прикончить? Это просто замечательно. Превосходно. Всего-то пара лет, и мы на коне, Роберт".

"Герцог выбрал себе невесту?".

"Да, пьяный в дерьмо связался со мной и сказал, что хочет самую младшую мою двоюродную сестричку. Маги в столице уже блокировали ей трубы, но операция, к счастью, обратимая".

"Значит?.."

"Значит, ты получишь её в жёны, когда наш дорогой друг герцог и мой родственник... вернее, король умрёт. Породниться с императорской семьёй, а, Роберт? Не так плохо, не так плохо. Особенно, для мелкого дворянина с Юга".

"Согласен".

"Хах, конечно, ты согласен. Мы уже вводим войска на спорные территории. Скоро это будет настоящий плацдарм для вторжения, учебные базы... Впрочем, это не твоего ума дела.

Господи, как же нам повезло с этим островом. Они даже своё оружие сдерживания просрали. Я думал, что всё стало куда хуже — план восстания провалился, гражданской войны не будет... Но на самом деле с этим островом всё ещё проще".

"Совершенно согласен".

"Не лебези, согласен он. Давай, до связи".

Боб отставил бокал и закрыл глаза. Голова болела, как всегда после сеанса. Но сегодня ему нужно постараться ещё.

Всё, что говорил Зевс о свадьбе — ложь. Его просто уберут с поля зрения, когда он выполнит свою работу. Но Роберт этого не боялся. Он нужен всем. Нужен герцогу, как лучший помощник, нужен Императору, как лучший шпион.

Нужен Альянсу, как лидер. Никто никогда не догадается, что он служит сразу трём силам.

К тому же, он уже заработал кругленькую сумму денег, к которой сегодня прибавилась ещё сотня марок. С такими деньгами, даже если всё прогорит, он сможет исчезнуть где угодно — хоть в свободных городах юга, хоть в Империи. Но не в Королевстве, где скоро будет такая кровавая баня, что любому лучше будет оказаться как можно дальше от этого места.

Роберт отставил бокал и расслабился.

"Боб, ты?".

"Да, родная. Мы на коне, Королевство и Империя готовы вцепиться друг другу в глотки. Нужно только чуть-чуть подтолкнуть...".

— Что-то здесь не так, — угрюмо сказал Лоскут, разглядывая трупы.

— Да ну, как ты догадался? — раздражённо буркнул Щелбан.

Они потратили слишком много времени, вот-вот уже рассвет, а Корвела и следа нет. Столичные дороги оказались не очень-то уж и ровными, а кони не слишком-то желали нестись во всю прыть по такой темени.

А Лоскут, кажется, никуда и не торопится. Он никогда не был честолюбивым, ему, наверное, хватило бы и той сотни марок, что он заполучил. Ну да ничего, ничего больше он и не получит — когда дело выгорит, Щелбан ни с кем церемониться не будет. Две тысячи лучше всего делится на один.

— Эй, что здесь произошло? — спросил Лоскут какого-то прохожего.

— Что произошло? — прохожий исподлобья уставился на всадников. — А вы кто такие?

— Дружина герцога, — откликнулся Лоскут. — Ищем опасного преступника.

— Хреново ищите. У нас вон тринадцать трупов. Какой-то засранец ростом в семь футов припёрся с запада...

— Стой, — буркнул Щелбан, спрыгивая с коня. — У засранца, случаем, не были русые волосы? И не шёл он с настоящей красоткой?

— Их было семь, — пробурчал прохожий. — И да, волосы у него были русые, и с ними шла красивая блондинка.

— Давай-ка выпьем, а ты мне всё расскажешь.

К рассвету у Щелбана было описание группы людей, среди которых мог оказаться Корвел. Кроме того, его отряд вырос до шести человек — троица молодых парней просто жаждала мщения. И, что самое главное, они шли с Щелбаном совершенно бесплатно.

XVI

— Если мы не доберёмся до города до вечера, ему конец, — сказал Майлз то, что уже давно всем было ясно, но никто не решился произнести вслух. — Кровь пусть и не течёт так быстро, как это было ночью, но всё равно продолжает сочиться даже сквозь повязки.

Шорох отошла в сторону и тихо захныкала. Она не прекращала плакать почти всю ночь и отказывалась отходить от раненого.

Корвел ещё раз пришёл в себя и заснул. Красный опасался, что он может и не проснуться, если всё оставить, как есть.

— Что хуже всего, — продолжил Майлз, сглатывая слюну, — чудовища опять активизировались — я видел как минимум двух летающих тварей. И нам... нужно решить...

— Я его не брошу, — быстро сказала Селена. — Он таскал меня на себе, спасал. Я его не брошу, — угрюмо повторила она. — Не брошу.

— От тебя, родная, сейчас толку меньше всего, — хмыкнул Малыш. — Как только ты его видишь, ты хлопаешься в обморок.

Селена побледнела, на её глазах выступили слёзы. Но от своих слов она, кажется, отказываться не собиралась.

— Я тоже против того, чтобы бросить его, — сумрачно произнёс Малыш. — У нас с ним есть кое-какое недоделанное дело.

Красный помалкивал. Но то, как он пытался наложить на раны Корвела хоть какие-то чары, говорило о многом. У Шорох тоже спрашивать не было особого смысла — она здоровяка точно не оставит на верную смерть.

Поднялся Ричард.

— Моя офицерская честь, — произнёс он, оглядывая остальных. Никто не смеялся и не тыкал ему, что он тоже дезертир, а у дезертиров званий нет. — Моя офицерская честь, — твёрдо повторил Вольф, — не позволит бросить раненого товарища на верную смерть.

— Значит, прём его в город, — подытожил Майлз. — Сделаем носилки...

— Я не договорил, — оборвал его Ричард. — Нет смысла рисковать всем. У меня хороший конь, способный выдержать двоих, а до города осталось всего десять миль. Я отвезу его к лекарю сам.

Майлз с трудом сдержал улыбку. Дик и Корвел молча враждовали, и это видел каждый, кроме Шорох, наверное. Дело, скорее всего, в Селене. Ричард открыто ревновал её к Корвелу. Корвел же помалкивал, но смотрел на лейтенанта с плохо скрываемой враждебностью.