— Нет. Не годиться. Ты тяжелее лютни ничего не поднимешь. "Только болтунов мне не хватало для полного счастья. Ну уж нет".
Гном попытался ухватить меня за рукав:
— Подожди! Послушай! Я знаю короткую дорогу в Родник. Самую короткую, кротчайшую, наикротчайшую дорожку. Я вас проведу, правда. Идет?
Я скрививилась, но потом все-таки кивнула. Кратчайшая дорога — это важно.
Гном расцвел в улыбке, подхватил свой полупустой мешок и пробежался пальцами по струнам лютни:
— Вот помниться пришлось мне показывать дорогу одному...
— Хватит! — терпение мое лопнуло. — Показывай свою дорогу. Молча.
— Как здорово! Ты об этом не пожалеешь! Ну, то есть тебе не придется жалеть об этом слишком уж часто.
— Я уже жалею. Где там дорога?
— Дорога? Так вот же она, — и с этими словами гном юркнул в какую-то расселину между валунами.
* * *
Разведчик, молодой совсем темноволосый парень, пришел только под вечер. Даже под загаром и пылью его лицо казалось пепельным. "Неужели тоже полукровка?" Но я ошиблась. Все оказалось намного прозаичнее — разведчик был ранен. Из-под кожаной проклепанной куртки виднелся кусок серой ткани, остатки плаща были изрядно испачканы кровью.
Тем не менее, чуть отдохнув и выпив пару зелий, парень довольно связно рассказал нам что, во-первых, где искать вождя орков он не знает, но этого вождя зовут Лограм Ослепитель. Во-вторых, о местонахождении вождя может знать некий Яйсог Костогрыз, правая рука Лограма. А еще в горах режет орков какой-то берсерк Каталмач с отрядом наемников. Причем, что интересно — никто этого Каталмача и в глаза не видел и связаться с ним тоже не смог.
"Мда. Все так размыто. Ничего конкретного. Вот разве что карта..." Карта действительно оказалась очень подробной, нарисованной на куске тонкой, хорошо выделанной кожи. Такая и в сапоге не помнется и сырость ей нипочем.
Я еще раз посмотрела на рисунок. "Вот к Костогрызам в гости и пойдем. Завтра". Остаток вечера был посвящен обычным бытовым мелочам — купить стрел, зелий, припасов. Нишка куда-то запропала и вернулась лишь в сумерках. Довольная, как впрочем, и всегда. "У Серых Плащей, похоже, поубавилось монет". Ах да, полвечера я убила на то, чтобы уговорить Гробнара остаться в лагере. Получилось. Правда после этого хм... разговорчика мне показалось, что говорить мне не захочется еще с неделю. А может и больше. Сроду не подумала бы, что этот мелкий поганец такой упертый. Нахрена, вот нахрена мне нужен недомерок-бард? Песни петь? Врагов убалтывать до потери сознания? К тому же он слишком громко говорит. И слишком много.
Утром мы вышли из Родника Филина. Под ногами шуршали мелкие камешки, злое горное солнце слепило глаза, где-то тихо щебетали пичуги.
* * *
Темнело. Нагретые горным солнцем камни неохотно отдавали тепло. Еще один вечер в горах, в поисках этого чертова посланника из Уотердипа. Сколько еще нам мотаться здесь? Впрочем, Нишка, обладательница живого ребяческого характера, чуть скрашивала наше унылое путешествие.
Орки, орки, орки. Ненавижу орков. И Эксла тоже. И посланника. И Черное озеро.
Провалиться пропадом. Если бы не этот заблудившийся чертов дипломат (ну и словечко), я так и не побывала бы в горах. И ни разу не пожалела бы о таком упущении. Днем припекает солнце и камни раскаляются, вечером и ночью становиться сыро и холодно. Да еще эти орки, которыми просто кишмя кишат горы.
Холодно. Я стащила перчатки и размяла пальцы, передернув плечами. Хорошо, что Келгар нашел сегодня какой-то горючий камень — можно будет похлебать супчику. А то солонина уже никому в глотку не лезет. На сложенном из плоских сланцев костре стоял котелок с водой.
Кстати о горячем и горячительном. Подзамерзла наша бравая компания. Нишка вон козой по стоянке скачет, греется, Кара чуть ли не с головой в плащ завернулась и сидит как нахохленный воробей. Дворфу, правда, все нипочем. Ну, с него невелик спрос. Мда. Я пошарила по сумке и вытащила на свет небольшую плоскую фляжку со спиртом. Как раз на такой вот случай. Отхлебнула глоток, занюхала рукавом. Обжигающая жидкость горячими каплями скатилась по горлу и плюхнулась в желудок, а потом согревающей волной растеклась по телу. Я протянула фляжку тифлингу:
— Хлебни, согреешься.
Та без лишних вопросов отхлебнула порядочный глоток, закашлялась, вытирая выступившие слезы:
— Ты б хоть предупредила, что ли. Хотя, вроде и вправду теплее стало, — Нишка смущенно улыбнулась и протянула фляжку обратно.
— Кара! Держи, — спирт пошел по кругу.
Колдунья отвинтила крышку и осторожно принюхалась. Потом покачала головой и вернула фляжку:
— Спасибо, конечно, но я не пью.
Я хмыкнула. "Не упиться же предлагаю. Да и мало там спирта, для попойки-то".
— Да ладно тебе. От глотка спирта еще никому плохо не было. Погреешься малость.
Келгар крякнул, огладил бороду и покосился на фляжку:
— Она дело говорит. Ты ж скоро к камню примерзнешь. В горах — первое дело согреться.
Кара вздохнула и вытянула из-под плаща узкую ладонь. Я протянула ей серебро фляжки.
Она еще раз принюхалась к содержимому. Крылья тонкого изящного носа затрепетали, а потом колдунья сделала небольшой глоток и зашлась в приступе кашля. Успокоившись, она залпом выпила воды и улыбнулась. По покрытым легким загаром щекам полыхнул румянец.
Я потеребила застежки куртки и сунула руки в рукава. Пальцы мерзли нещадно.
Колдунья улыбнулась, покачала головой:
— А ведь действительно, стало существенно теплее.
Кара откинула с головы отороченный мехом капюшон, поправила растрепанные рыжие пряди.
Я вытащила из сумки огниво, повертела его в руках и сунула обратно. В голову пришла идея получше.
— Слушай, Кара, подожги этот сланец, а? Супца похлебаем.
Девушка посмотрела на меня озорными зелеными глазами и кивнула:
— Поджечь? Легко, — и вскинула кисть в направлении костра. С пальцев сорвались несколько небольших огненных шаров, ударились в сланец... А потом был взрыв, ослепительная вспышка рыжего как лисий хвост пламени, шипение раскаленного пара и звон укатившегося куда-то к чертям собачьим котелка. И тишина, которая войлоком накрыла нашу стоянку после этого. Перед глазами заплясали радужные круги. Я потрясла головой.
Первым звуком, пробившимся сквозь тишину, было падение камня. Он долго и торжественно катился со склона и, наконец, притулился у моих ног. Я невольно сделала несколько шагов назад. "Как бы обвала бы не было". Но упавший булыжник был единственным.
За моей спиной шумно выдохнула Нишка:
— Э-э-э, а что с ужином?
Кара смущенно поправила полу плаща:
— Ну я же говорила, что мне нельзя спиртное. Совсем, — колдунья по-девчоночьи хихикнула.
— Хм... Учтем. Как говорит дядя Дункан — этому столику больше не наливать, — я вздохнула. Горячий ужин, по всей вероятности накрылся. Котелком. Где, кстати, этот котелок-то? Я побрела в ту сторону, куда, предположительно, укатилась злосчастная посудина. Вскоре я услышала за спиной легкие шаги Нишки. А потом плутовка нашла и сам котелок. Точнее — его сильно обугленные дырявые остатки. Похлебали, что называется, супчику.
Возвращаясь к стоянке, я чуть не подпрыгнула и обругала себя распоследней дремучей деревенской дурой. "Черт! Тупица! Взрыв же оркам наверняка слышно было!!".
— Нишка, да брось ты, наконец, эту хрень, — я рявкнула на воровку, которая легкими шагами двигалась вслед за мной, непринужденно размахивая дырявым котелком. Тифлинг остановилась, недоуменно глянула на меня и фыркнула:
— Вот еще. Я его Келгару отдам. А то решит, что я его драгоценный котелок украла, — и плутовка вновь принялась махать несчастной посудиной, пока я не поймала ее за запястье.
— Черт, Нишка, орки...
— Где? — тифлинг выпустила из рук котелок, и я пинком отшвырнула его подальше.
— Рядом. Да шевелись уже, а,— я потащила воровку за руку и в лагерь мы вбежали бодрой рысцой.
— Собирайтесь, уходим, — я подхватила сумку и оружие, оглянулась на Келгара и колдунью, — Орки наверняка взрыв услышали.
Больше объяснять ничего не понадобилось. Лагерь пришлось переносить на другое место и до рассвета дремать вполглаза.
* * *
Логово Костогрызов мы искали долго. Точнее, мы долго искали способ перебраться через недавний обвал. Но дуракам же везет. Какой-то неудачливый рудокоп, кости которого давно сгрызли багбиры вместе с троллями, оставил нам, так сказать, в наследство ящик взрывных сфер. Сферы были даже на ощупь горячие, каждая из них была упакована отдельно от остальных. К сожалению, большая часть этих милых приспособлений были, как выразилась колдунья, нестабильными. В переводе на обычный язык — готовыми взорваться от любого плевка. Ну в общем, сферы несла Нишка. Как самая ловкая. "И почти бесполезная в бою". Тифлинг осторожно шагала по камням, аккуратно балансировала хвостом и, кажется, даже дышала реже обычного.
Наконец мы доперли-дотащили-донесли злополучный ящик до места обвала. На наше немереное счастье ни одна орочья морда нам навстречу не попалась.
Мы с Нишкой осторожно поставили ящик возле оползня и спрятались за глыбами гранита, которые валялись неподалеку. Настала очередь Кары.
Колдунья словно подобралась вся, даже в ее позе заметно было насколько она сосредоточена. Воздух зазвенел и поплыл жарким июльским маревом. Легкий, изысканный в своей силе жест, с ладони колдуньи срывается ало-рыжий огненный лепесток, касается ящика со сферами и...
Ну что сказать, взрыв был очень впечатляющий. Облако пламени, грохот и разлетающиеся во все стороны остатки оползня. Осколки камней, застучавшие по щиту Келгара, и соседним валунам, за которыми мы спрятались, оказались и того краше. Земля вздрогнула под ногами, опасно зашатались гранитные глыбы, за которыми мы укрылись. Когда отгремело эхо взрыва, вся наша компания выбралась из-за валунов, чихая от пыли и отряхиваясь от каменной крошки. Путь был свободен. Ну, то есть почти свободен. По крайней мере, сейчас можно было пробраться на другую сторону невысокого скального гребня, за которым и располагалось логово Костогрызов.
Клан Костогрызов обосновался в небольшой разветвленной пещере. Вопреки расхожим утверждениям, что мол все орки тупые дикари и вообще почти что животные, Костогрызы были хорошо вооружены и организованы. К тому же пещера была нашпигована ловушками. Нишка еле успевала снимать их, вдобавок — не всегда успешно. Когда тифлинг в очередной раз ошиблась, мне захотелось ее придушить. Лично. Потому что на сей раз это оказалась газовая ловушка. Клубы едкого, пахнущего чесноком и еще черти-какой-дрянью, дыма заполонили полутемный коридор. Дым до слез щипал глаза, напрочь отбивал обоняние и заставлял буквально сгибаться в судорожных приступах кашля. Казалось, еще немного, и твои легкие останутся на грязном каменном полу. Какие к черту враги, какой к лешему бой... Тут вздохнуть бы по-человечески. Бедолаге Нишке пришлось хуже всех — она просто-напросто потеряла сознание и дворф вытащил ее на плече, как мешок с зерном.
Орки в это облако не сунулись. А те, кто по глупости туда залезли — поплатились сполна. Их хриплые задыхающиеся голоса были лучше любой музыки.
Мы нашли Яйсога Костогрыза в самой дальней пещере. Высокий, покрытый шрамами воин-орк сжимал в руках топор и продолжал сражаться даже тогда, когда остальные защитники уже полегли. Даже когда в него попало несколько стрел. Лишь после того как Келгар со всей силы ударил его обухом под дых, орк упал на одно колено и тяжело дыша, прохрипел:
— Пощади меня. Позволь уйти... Я ... отвечу тебе... скажу, — Яйсог закашлялся, на губах выступила красноватая пена. Он сплюнул темную кровь на каменный пол.
"Недолго ему осталось" Я покосилась на стрелу, пробившую орку легкое.
Потом пожала плечами, прищурилась и сунула лук в налуч. "Самое главное — посланник".
— Где посланник из Уотердипа?
Вождь вздохнул, собираясь с силами. Решил, что ему дали шанс. Шанс на что, интересно? Он же все равно покойник. "Вонючая тварь".
— Лограм Ослепитель... отдал приказ...
— И? "Если эта сволочь сейчас окочуриться..."
— Нам сказали, что... нападение... ослабит людей... Лограм ... забрал человека, — тяжелое хриплое дыхание, металлический запах крови, одинаковый и для людей, и для орков.
— А Лограм, где он? Где его искать? "Живее говори".Я вытянула из ножен ятаган.
Яйсог собрался с силами, приподнял голову и рассмеялся, нет, расхохотался, прямо мне в лицо. Рыжее пламя факелов влажно блеснуло на покрытых кровью клыках:
— Слишком много... вопросов... гладкокожая. Иди на юго-восток... Иди... Лограм... — казалось, что каждое слово дается орку с неимоверным трудом, он то и дело сбивался на кашель и невнятный шепот. Я шагнула чуть ближе, стараясь не упустить ни слова.
— Он ... сделает из твоей головы кубок.
Орк, нет, не вскочил, не распластался в стремительном прыжке... Он отмахнулся топором. Тем самым, на который опирался весь наш недолгий разговор. Полукруглое отточенное лезвие прошло на уровне живота. Я выгнулась, скривившись от боли в ушибленных раньше ребрах, отшатнулась назад. "Ах ты падаль хитрая". На второй замах у Яйсога не хватило сил — всю свою ненависть он вложил в этот удар. И проиграл. Я рубанула его по руке, сжимающей древко. Лязгнули кольца на обухе. Из раны вырвался фонтан темно-красной, почти черной крови, брызгами осел на моем лице и доспехе, заставив моргнуть. Через мгновение в черепе Яйсога Костогрыза уже торчал топор дворфа.
* * *
Я не преувеличивала, говоря, что горы были буквально нашпигованы орками. Сплошняком засады и патрули. Орки, а еще багбиры. Ах чтоб этого посланника. За ноги, да об забор.
Очередной орочий отряд. Очередная засада. Надо сказать, что такому количеству орков радовался лишь Келгар. Мол, он становится все сильнее, выносливее и орков — не жалко. А уж когда он станет монахом... Об этом Айронфист мог говорить бесконечно. "Надо их с Гробнаром как-нибудь наедине оставить — пусть болтают".
На сей раз орки решили устроит засаду по всем правилам — с перегороженным повозками узким проходам и лучниками за ближайшими камнями. Черт, сколько же их...
Тяжело. Тяжело драться не зная, за каким точно камнем спрятался враг... Знала бы я, что пройдет не так уж много времени и этот бой в безвестном горном ущелье покажется мне детской забавой...
Но все когда-нибудь заканчивается, закончились и орки. Келгар, вытирая топор от темной крови, довольно пробасил:
— Вот за что я люблю орков — так это за то что всегда понятно, чего от них ждать. Тупые они, ох тупые.
Я усмехнулась, вспомнив как хитро была устроена засада. Пожала плечами и решила пойти уже собрать свои стрелы, как... Знакомое рычание. "Подкрепление, вашу орочью мать".
Келгар с топором наперевес уже бежал к очередной "тренировке". Его опередил огненный шар, поджаривший одного из нападавших. По воздуху поплыл привычный уже тошнотворный запах горелого мяса.
