На голодисплее появился уже седеющий мужчина крепкого телосложения. Военную выправку отца ничто не сможет испортить.
— "Прии-и-и-вее-е-ет, дядя Аксис!" — протяжно сказала Джули, помахивая рукой в глазок оптического сенсора.
— "Джули? Джульетта! Да неужели это ты? Подожди, я открою эту чертову дверь" — голос отца повеселел. Меня он еще не видел, т.к. я стою в стороне от сенсора.
Дверь щелкнула несколько раз и отъехала в бок. На пороге стоял отец. В темных густых волосах уже просвечивает седина, а на лице прибавилось морщин. Он как всегда в светлом джемпере и широких спортивных штанах. Это его любимая одежда, т.к. напоминает униформу флота Земной Федерации, в котором он служил еще до моего рождения.
— "Здравствуйте!" — Джули радостно обняла моего старика.
Он крепко сжал ее в объятиях, как любимую дочь.
Я сделал шаг навстречу, выходя из угла площадки на свет.
Отец тут же перевел взгляд на меня. В первую секунду это был взгляд военного, увидевшего подозрительную тень, но затем его глаза округлились. Смесь удивления, радости и сомнения отразилась на его лице.
— "Сынок?" — позвал он. Голос слегка дрогнул.
Комок подступил к горлу. Восемь лет ничего кроме войны, и вот он мой дом и семья. Всего лишь протянуть руку. Нужно что-то сказать, но голос не слушается меня. Трудно дышать. Кажется, что если вздохну, то не смогу сдержать прорывающиеся слезы.
— "Я вернулся, отец" — выдавил я, наконец.
Отец отпустил Джули и двинулся ко мне. Его лицо напряжено, кулаки сжаты. Он движется медленно и не сводит с меня глаз. Он поднял руку. На секунду мне показалось, что он ударит меня, но отец лишь взял меня за плечо.
— "Что же ты так долго" — отец сдавил меня в объятиях.
И вот, после стольких лет, после нервного ожидания, я как идиот улыбаюсь на плече отца, а по щекам текут слезы. Джули рядом закрыла ладонями рот и беззвучно плачет от радости. Я не вижу лица отца, но уверен, что и он сейчас едва сдерживается.
— "Кто там, дорогой?" — послышался голос из квартиры.
Я поднял глаза, из-за угла выходила моя мать. На ней ее обычный коричневый деловой костюм. Длинные каштановые волосы собраны в хвост., в руках полотенце. Она собирается на работу. Похоже, ей все еще приходится подрабатывать репетитором. Хоть я и отсылал все свое жалование сюда, но этого все равно мало.
Чтобы оплачивать войну, правительство сильно увеличило сумму налогов. Они даже добавили статью: на содержание регулярной армии. Большинство этих средств так и не достигало оборонного комплекса. Чиновники считали, что мы и так неплохо справляемся, так почему бы не улучшить свое благосостояние за счет армии? В итоге за последние несколько лет, единственной технологически новой моделью корабля стал ударный крейсер Титан. А можно было ведь вспомнить уроки истории. После конфликта с асуранцами, за год было разработано больше технологий, чем за прошедший век! Да если бы все средства отправлялись на снабжение и разработку, война была бы окончена максимум за пару лет. Чертовым политиканам выгодна эта война. Им абсолютно наплевать, что от этого кто-то страдает. Что мои родители потеряли сына, что тысячи людей умирают от голода на окраинных колониях, что солдаты каждый день гибнут. Им нет до этого дела, пока они сидят в мягких креслах своих больших кабинетов и набивают брюхо деликатесами.
— "Алекс! Сынок!" — мама бросила полотенце и подбежала к нам.
Она прижала меня к себе. Потом заметила Джули, но меня не выпустила.
— "Джульетта, и ты здесь!" — мама светилась от счастья.
Отец отвернулся, вытирая слезы. Мама потащила нас всех внутрь, попутно набирая чей-то номер телефона на минидисплее своего браслета. Оказалось, она позвонила отменить занятия. Я был прав, она подрабатывает репетитором.
В квартире почти ничего не поменялось. Будто бы я и не уезжал вовсе. Светлые стены со старомодными печатными фотографиями, ковер под ногами, везде витает приятный фруктовый запах. В гостиной немного передвинули мебель, чтобы поставить новый книжный шкаф. Широкий диван теперь оказался у окна, но по-прежнему напротив телевизора. Денег на голографический проигрыватель у нас нет, так что телевизор — это просто старый обзорный дисплей с фрегата, на котором служил мой отец. Когда его списывали, электронику раздали всем желающим. Эдакий широкий жест для ветеранов. Вот только они не подумали, какие чувства будут испытывать эти самые ветераны, когда у них на глазах рвут на части машину, служившую им и товарищем, и семьей, и домом. Дверь в нашу с Максом комнату закрыта. Думаю, я понимаю почему. Никому не захочется вспоминать смерть сына. Но мне нужно увидеть, что там. Мне это необходимо.
Я отправил Джули с родителями вперед в гостиную, а сам задержался у нашей комнаты. Я легко коснулся сенсора слева от двери, которая послушно отъехала в сторону. Автоматически зажегся свет, жалюзи на окнах закрыты. Все так, как и 8 лет назад. Наши кровати расположены по разные стороны комнаты, посередине у стены все также стоит стол. На нем один из старых и дешевых голографических компьютеров. Но в школьные годы он помогал нам учиться. Нельзя сказать, что мы тогда бедствовали, но и богачами нас назвать было нельзя. В старших классах, моего отца уже отправили в отставку. На ветеранскую пенсию много не купишь. Он устроился водителем к какой-то шишке из компании по производству оружия. Это оказался партнер отца Джули. Как-то я помогал отцу, исполняя роль носильщика. В тот день отец Джули праздновал свой день рождения. Так мы и встретились с его дочерью. Потом выяснилось, что мы оба поступаем в летную академию. Я хотел пойти по стопам отца, а она наоборот наперекор желанию родителей.
Я подошел к столу и поднял запыленную проекционную рамку. Батарея еще не полностью разрядилась, и легкого касания хватило, чтобы в рамке появилась полупрозрачная фотография. Наши детские годы. На фото были я, Макс и наш друг Илья, который вечно втягивал нас в свои странные эксперименты. Впрочем, мы не жаловались.
Выглянув в окно, я увидел знакомый пейзаж. Остатки старого квартала, где мы играли все вместе. Скоро его снесут, и на этом месте появится еще одно чудо из титана и стеклонита. Забавный материал этот стеклонит. В детстве мы частенько таскали его со строек. Он был нужен для экспериментов Ильи. По сути это прозрачный и очень плотный бетон. Благодаря появлению такого материала, у инженеров открылись просторы для фантазии. Дома становились все выше, а их дизайн все сложнее. Например дом, в котором живут мои родители. В нем больше 120 этажей и он соединен подвесным мостом с двумя соседними зданиями. На уровнях 40 и 100 этажей расположены посадочные площадки глайдеров. Везде широкие окна и минимум опор. Вместо стекла используется стеклонит. Это и обеспечивает прочность зданий.
А все-таки пейзаж поменялся. Если отвести взгляд от развалин старого города, то из-за высоток уже ничего не видно. И, похоже, мимо нашего дома теперь проходит еще одна воздушная магистраль на высоте 50-го этажа. На этом уровне то и дело друг за другом пролетали глайдеры.
Я сел на свою кровать и молча уставился на диванчик брата.
Прошло так много времени. Интересно, какой бы была наша жизнь, если бы той атаки не было? Мы бы наверняка, как и большинство военных, рано женились бы, и у нас уже появились бы дети. Макс наверняка бы сделал тогда предложение Эдне. Они ведь неплохо друг другу подходили.
— "Алекс?" — позвала от двери Джули.
Я повернулся к ней.
— "Уже иду" — я быстро встал и бросил рамку на кровать.
— "Все в порядке?" — спросила она, когда я проходил мимо.
-"Да, конечно" — а что еще я мог ответить...
На кухне, тем временем, родители разложили обеденный стол и быстро приготовили вполне съедобный обед из какого-то салата и, очевидно, вчерашнего ужина.
— "Прошу всех к столу" — позвала мама.
Мы послушно уселись и принялись накладывать в тарелки, так редко встречающуюся нам с Джули, домашнюю еду.
— "Ха, ха, да. Помню, когда служил, тоже на домашнюю еду накидывался. Тогда протеиновые преобразователи вообще никуда не годились. Выдавали какую-то безвкусную жижу вместо еды" — усмехнулся отец.
— "Поверьте, сейчас они не намного лучше" — ответила Джули.
— "Да уж. Единственное улучшение, так это вместо жижи теперь можно заказать брикетики" — подтвердил я.
Отец посмеялся, а затем внимательно посмотрел на мой китель.
— "Неплохо у вас, разведчиков, награды раздают" — иронично произнес он.
— "Половину так и не вручают" — ответил я.
— "Это у тебя там "Нова" болтается? А под ним звезда Терры?" — с легким недоверием произнес он.
Я кивнул.
У отца есть обе этих награды, но Первой степени, золотые.
— "Ну, так и за что же ты их получил?" — потерев подбородок, спросил отец.
— "Расскажи нам, как ты живешь?" — поддержала его мать. Хотя ее скорее волновали не мои успехи, а моя жизнь в общем.
Прослеживая мамин взгляд, который метался между мной и Джули, я мог четко сказать, что за образы строятся у нее в голове. Джули в подвенечном платье, я в парадной форме, играет заезженный Мендельсон и все нас поздравляют. Хоть что-то в этом мире постоянно. Матери стремятся поскорее женить или выдать замуж своих детей.
Я постарался как можно короче рассказать, как провел эти годы, как стал старшим лейтенантом, а теперь и капитаном. Отец часто меня прерывал, сравнивая мою службу со своей. Иногда он просил подробнее рассказать о том, как я получил награду. Все идет именно так, как должно. Счастливое воссоединение.
— "А как у тебя дела сейчас. Надеюсь, ничего опасного в последнее время не было?" — спросила мама.
Опасного? В разведфлоте? У нас даже дышать опасно. Каждая операция с момента планирования получает гриф "Совершенно секретно". А у капитана заранее заготовлены письма с соболезнованиями для родственников каждого из членов экипажа. Но ей об этом лучше не говорить.
— "Да все нормально. Никаких происшествий. В основном патрули" — ответил я.
— "Это у разведчиков-то?" — отец вздернул одну бровь. Его не обмануть таким ответом. Он знает, как устроен флот.
— "Ну да, у нас ведь маленький корабль. В боях нам долго не протянуть, вот и отсиживаемся по дальним секторам" — немного неправдоподобно оправдался я.
В голове невольно всплыл бой над Розой 3. Падение на планету, комплекс...
Отец резко отшатнулся от стола и посмотрел на меня. На его лице четко читается беспокойство.
— "Отец?" — позвал его я, пытаясь выяснить, что происходит.
Он продолжал внимательно смотреть мне в глаза.
— "Дорогой?" — даже мама начала волноваться.
Отец как будто вышел из ступора, проморгался и отвернулся.
— "Ничего, простите, просто вспомнилось кое-что из своих военных лет" — отмахнулся он, потирая шею. Под пальцами мелькнула наша семейная татуировка. У меня на шее точно такая же.
— "Все точно в порядке?" — переспросил я.
— "Да, все хорошо. Кстати Джульетта, мы ведь тебе даже слова вставить не дали. Как у тебя дела?" — отец сменил тему.
— "Точно-точно, вы с Володей еще не собираетесь пожениться?" — неожиданно спросила мама.
От такого вопроса у Джули даже ложка из рук выпала. Я едва не захлебнулся чаем.
— "Же... жениться... Я и он? Мы... жарко что-то" — у меня сложилось впечатление, что у Джули резко отказал тот отдел мозга, что отвечает за построение фраз.
Бедняжка сидела и махала на лицо рукой, пытаясь взять себя в руки.
— "Мам" — всем своим видом я старался показать маме, что этой темы лучше не касаться.
— "А что я такого спросила?" — невинно поинтересовалась она.
Джули продолжала краснеть.
— "Кстати, отец, Алистер Торквелл просил передать тебе привет" — постарался я уйти от темы.
— "Алистер? Он еще жив?" — иронично спросил отец.
— "Да и прекрасно себя чувствует" — подавив смешок, ответил я.
Дальше разговор зашел о моем отце и полковнике Торквелле. О том, как они когда-то познакомились, как отец его тренировал, будучи командиром звена, и как потом кто-то кому-то спас жизнь.
Так незаметно пролетело больше четырех часов. У отца в ближайшие несколько дней работы не будет, т.к. его начальник улетел на встречу с партнерами в систему Колумб. Поэтому, он не экономил время, стараясь наверстать упущенное.
В итоге, только к вечеру мы с Джули смогли вырваться из-за стола. Мама как всегда пошутила насчет нашего свидания, а отец был недоволен тем, что мы его не дослушали. Разумеется, мы пообещали, что обязательно будем навещать их так часто, как только сможем. Мы не стали говорить, что наши корабли должны будут после завершения ремонта вернуться на дальний рубеж к линии фронта.
Пришлось еще долго объяснять маме, что на ночь мы остаться не можем, т.к. увольнительная дана до вечера.
Когда дверь за нами закрылась, мы оба облегченно вздохнули.
— "Общение с родителями все-таки нужно дозировать" — заключил я.
— "Да. Настолько концентрированный контакт, это уже перебор" — подтвердила Джули, когда мы выходили из дома.
Уже начало смеркаться. Отсюда открывается неплохой вид на город, который уже начал зажигать огни. В глаза сразу бросился луч красного света уходящий в небо. В той стороне ведь находится мемориал первой волны. Обелиск из черного лунного камня с укрепленным на нем фрагментами обшивки нашей академии, крейсера первым вступившего в бой, и нескольких МПИ. По всему обелиску нанесены имена погибших и пропавших без вести в ходе той первой атаки Мортрексов.
— "Джули, давай сходим туда" — я указал в сторону луча света.
Она кивнула. Объяснять не было смысла. Ей тоже хотелось проведать старых друзей. Могил у них нет, т.к. нашли немногих. Да и тем был уготован билет в крематорий и вечный покой в мавзолее недалеко от обелиска.
Вновь поймав такси, мы быстро добрались до площади Первой Волны, как теперь ее называли. Именно сюда рухнул самый большой обломок Академии, так и не успев сгореть в атмосфере. Народу здесь немного. Большинство — какая-то шпана, веселящаяся на скамейках по периметру площади. Но есть и несколько людей, которые явно пришли отдать дань уважения тем, чьи имена вырезаны на обелиске.
Я остановился метрах в пяти от памятника. Из вершины обелиска бил луч кроваво-красного света. Боже, сколько же здесь имен. На этой каменной глыбе, высотой в восемь с лишним метров, не было даже маленького кусочка, на котором не было бы надписи. Я знал многих из погибших в тот день. Семен Скирда, Валери Айронс, Билл Фрост, Аясэ Хаято, наш инструктор Сергей Калина и еще очень много имен сейчас всплывало в памяти.
— "Смотри, Алекс, там Эдна" — Джули указала на одну из строк. Ее голос дрожит. Она едва сдерживается.
На обелиске я прочел — Старший лейтенант Эдна Старз. Точно, им же всем присвоили внеочередное звание... посмертно. В тот день Эдна ведь даже не вылетела из ангара. Она погибла под обломками, так и не добежав до истребителя. Многих из тех, чьи имена написаны здесь, погибли так же.
Тут мой взгляд скользнул на соседнюю строку.
Старший лейтенант Максим Александров...
