Принцесса в Академии. Том 1

Я махнула рукой:

— Магнус, давай подберёмся ближе и поищем вход.

Стояла безмятежная тишина, лишь в отдалении заливались звонкими голосами птицы, и ветерок шевелил листву. Я обогнула выступ стены и очутилась перед вереницей деревянных кругов на шестах. На каждом был нарисован сине-белый знак бесконечности, а в центре — красное яблочко.

— Пли!!

'Пли? Что значит пли?!'

В ту же секунду воздух наполнился свистом. Я обернулась, и увидела, как туча стрел взмыла в небо. Знаете выражение 'волосы встали дыбом'? Так вот в моём случае они ещё и затанцевали, потому что, сделав плавную дугу и достигнув максимальной высоты, стрелы на мгновение замерли и устремились ко мне деревянным градом.

Я умудрилась выйти на другой стороне стрельбища, и сейчас полсотни шагов отделяли меня от лучников с искаженными ужасом лицами. В воздухе всё ещё стоял звон тетивы, а моё сердце билось на кончиках пальцев. Что может быть нелепее, чем оказаться застреленной толпой прекрасных принцев? На моих похоронах будут рыдать от смеха.

От злости на себя я даже зажмуриваться не стала, поэтому увидела, как от стрелков отделился всадник и помчался галопом в мою сторону. Он бы всё равно не успел, но спасибо судьбе за это прекрасное видение перед кончиной: темно-вишневый дублет распахнут на груди, длинные волосы цвета топленого молока развеваются по ветру, искрясь на солнце, а конь под ним, разумеется, белый. Незнакомец взмахнул рукой, и стрелы мягко облепили мои волосы и платье. Я огляделась: мишени и трава была усеяны лентами и розами (у одной вместо стебля торчало оперение — всё-таки заклинание произносилось в спешке).

И лишь когда до меня дошло, что опасность миновала, ноги подкосились, и я упала на землю. Угодила в единственную на всём поле лужу и вымазала локоть в грязи.

— Вы как, целы? Не ранены?

Я подняла голову, закрываясь пятернёй от слепящего солнца. Спаситель протягивал руку, не слезая с коня. С коня он не слез, потому что был кентавром. Очарование момента слегка подувяло. Я приняла помощь, и он рывком поставил меня на ноги.

— Благодарю, всё хорошо...

Герой лучезарно улыбнулся, добавив к прочим своим достоинствам очаровательные ямочки. Среди кентавров вообще не встречается некрасивых, но этот был просто возмутительно хорош. Шкура белой (если хотите смертельно оскорбить кентавра, скажите 'масти', они это на дух не переносят) окраски с пепельным отливом, изумительные голубые глаза и выражение трогательной наивности во всём облике. Расшитый жемчугом и крошечными колокольчиками дублет звенел, при малейшем движении и касании ветерка. Увы, помимо красоты, кентавры славятся своей недалекостью. Поэтому те из них, кто решается попытать счастья за пределами своих лесов, годятся лишь для очень узкого круга специальностей. Отец обычно нанимает дюжину-другую, когда двор выбирается на пикник в ближайший лесок — они успевают доставить блюда из кухни ещё горячими.

— Мне повезло, что вы оказались поблизости!

— Я здесь постоянно — веду теорию и практику стрельбы из лука.

Тут наивное лицо слегка омрачилось, он указал на мой локоть:

— Кажется, вы всё-таки ранены. Вечно путаюсь в этих заклинаниях.

— Нет-нет, это всего лишь грязь, она легко... — Тут я взглянула на локоть, на кентавра, снова на локоть, и меня осенило: — Вы правы, я ранена. Мне очень больно, и срочно требуется помощь. Идёмте, отведёте меня в лекарскую башню. — Я решительно повернулась в сторону центрального крыльца.

Ситуация складывалась как нельзя удачно: мне даже не нужно притворяться Гартом! Главное, попасть в академию, а там отделаюсь от провожатого и найду Озриэля. И даже если лекарша уже в башне, мы вместе придумаем, как её оттуда увести. К примеру, ифрит может сказать, что кому-то из студентов стало нехорошо на стрельбище, и дойти самостоятельно он не в силах, а я в это время поищу архив. За всю жизнь мне встречалась лишь одна лекарша, и это была мягкая и добрая женщина. В итоге все остальные мне представлялись похожими на неё, поэтому я не сомневалась в успехе мероприятия.

Кентавр оглянулся через плечо и неуверенно переступил с ноги на ногу. Немного подумал и сказал:

— Это мужская академия.

— Да, я знаю.

— А вы девушка.

— Это мне тоже известно.

— Девушкам нельзя в академию.

Я начала терять терпение:

— Я ненадолго. Только получу избавление от телесных мук и сразу обратно.

Он подумал ещё немного. При виде напряжения, отразившегося на красивом лице, я почти ощутила укол совести.

— Но тогда вы зайдёте внутрь. А вы девушка.

Мой вам совет: не заговаривайте с кентаврами без жесткой необходимости, любуйтесь издали.

— Разве тут не смогут вылечить девушку?

— Смогут. Но это против правил. — Он скрестил руки на груди, давая понять, что решение окончательное.

— Но я же ранена и ужасно страдаю, — я потрясла локтем в подтверждение, — прямо здесь, на ваших глазах! Неужели вы это допустите?

— Нет, — обрадовался он. — Давайте я выведу вас за ворота.

Хорошо, что у меня в руках не было арбалета. Я скрипнула зубами:

— Боюсь, я не преодолею столь долгий путь. Силы покидают меня.

Я качнулась, и он ловко подхватил меня под локоть.

— Доведу вас до ближайшего городского целителя.

Что ж, придётся зайти с другой стороны.

— Послушайте, ээ...

— Иох.

— Послушайте, Иох. Вам ведь, наверняка, нравится преподавать теорию и практику стрельбы из лука?

— О да! — просиял он.

— И вам бы не хотелось лишиться места?

— Совсем не хотелось бы. — В тоне засквозило беспокойство.

— Как думаете, за травму, полученную кем-то на занятии, вас могут рассчитать?

— Главное, не допускать травм! — отчеканил кентавр явно заученную фразу.

— А ушиб локтя — это травма, — закончила я мягким, как новорожденный змеёныш, и сладким, как беладонна, тоном.

Иох задумался и испуганно захлопал медовыми ресницами, шкура побледнела. Сообразил, что грозит опасность, но не понял, в чём заключается. Я вздохнула и указала на свой локоть:

— Вас могут рассчитать из-за сегодняшнего инцидента. Чего мне совсем не хотелось бы, — поспешно добавила я.

Колокольчики взволнованно затренькали, ударяясь о жемчужины. Он придвинулся ближе и доверчиво заглянул мне в глаза:

— Что же делать?

— Просто отведите меня в лекарскую башню, а уж я позабочусь, чтобы никакого наказания не последовало.

— Погодите минутку.

Он быстро поскакал к оставшимся на другой стороне поля студентам и что-то им сказал. Рослый светловолосый парень выступил вперёд, явно приняв на себя временное руководство. Магнус, ждавший всё это время удобного момента под лопухом, быстро залез в мой карман. Иох вернулся, и мы двинулись к центральному крыльцу.

Мне, как пострадавшей стороне, полагалось быть немощной. Несмотря на все мифы и глупые картинки в книгах, взобраться на спину кентавра я не могла — это всё равно что сесть на колени к малознакомому мужчине. От того, чтобы он нёс меня на руках, отказалась сама, представив эту картину со стороны. В итоге, просто семенила рядом, встав на цыпочки и держась за кончики его пальцев. Иох был высок.

— А у кого сейчас занятие, случайно не у факультета ранимых романтиков?

— Нет, у них нет стрельбы, — рассеянно отозвался он. — Это доблестные защитники.

Плечи кентавра поникли, с кроткого лица не сходило огорчение. Расстроить кентавра — так же жестоко, как обидеть ребенка, или не смеяться над шутками своего поклонника. К тому же, мне не чужда благодарность. Поэтому, заметив слева от дорожки куст, усеянный серебряными яблоками, я направилась к нему. Я узнала плоды — точно такие же растут и в нашем королевском саду. Внешне они практически ничем не отличаются от обычных яблок (за исключением цвета), но имеют чудесное свойство рассеивать тревоги. Я сорвала душистый плод и протянула Иоху:

— Вот, возьмите.

Кентавр послушно взял и откусил, чело прояснилось, и остаток пути он весело хрумкал яблоком.

Мне повезло, что встретился именно Иох. Любой другой непременно спросил бы, как и почему я оказалась на территории академии. Он же с видимым облегчением передал меня на поруки дежурного студента, скучавшего возле колпака привратника и от нечего делать кидавшего бусины в фонтан с золотыми рыбками, а сам поспешил обратно на занятие.

Я с улыбкой повернулась к парню:

— Мне уже гораздо лучше, вполне смогу дойти до башни сама. Только подскажи, где она.

— Велено отвести, — буркнул он и подтолкнул меня к боковой лестнице.

Всё, что я успела сделать, так это незаметно высадить Магнуса, попросив его разыскать Озриэля на музицировании и незаметно сообщить, куда меня отвели.

Подъем был долгим. Очень.

Преодолев триста восьмую ступень лекарской башни, я удивлялась лишь одному: что лестница не усыпана трупами больных, так и не добравшихся до вершины. Зато у меня было время подумать и придумать блестящий план.

Когда в конце пути наконец замаячила дверь, откуда-то сбоку выскочил Озриэль:

— Всё в порядке, Марк, я её провожу.

— Нет уж, — воспротивился студент, к чрезвычайной моей досаде, — а то, в случае чего, я крайний окажусь.

Ифрит растерялся.

Я остановилась, делая вид, что поправляю ремешок на туфле. Магнус тем временем быстро забрался в мой карман.

— У меня есть идея, — шепнула я Озриэлю. — Приведи сюда Индрика, и пусть захватит какой-нибудь букет, если у него остался.

— Гарт уже проснулся и...

— Это неважно, — перебила я. — Просто приведи Индрика и приходи сам.

Дежурный с подозрением покосился на мою ногу. Я не могла и дальше растягивать возню с ремешком.

— Скорее, Озриэль, я знаю, что делаю! — выпалила я и побежала наверх.

Мой план был направлен на устранение главного препятствия — работницы башни. Именно поэтому мне и понадобился Индрик. Уверена, его очарование сработало бы и без букета, но с цветами всегда надёжнее. Моя знакомая лекарша была старше папы, но тут воображение нарисовало мне хорошенькую девушку, смущенно отнекивающуюся от букета. Кто знает, может, сегодня я поспособствую образованию новой пары?

Студент завёл меня внутрь, велев подождать, а сам удалился. Я огляделась. Не так я представляла себе это место. Никаких тебе пастельных тонов, расслабляющей музыки и приятных ароматов. Я словно очутилась в келье средневекового алхимика: арочное окно в нише, клетка со стрижами, грубые полки вдоль стен, уставленные всевозможными лекарствами, мазями и порошками, бочки с какими-то снадобьями в углу и булькающий котёл на треножнике. Шкафчиков или хотя бы ящиков для хранения документов по принцам не наблюдалось. Может, здесь есть тайник?

Однако поиски пришлось отложить, потому что на лестнице раздались шаги. Я едва успела присесть на какую-то бочку, как люк в полу открылся, и в комнату ловко запрыгнул крепкий мужчина с трёхдневной щетиной в костюме лесного разбойника: зеленая приталенная куртка, штаны из кусочков кожи, а на поясе — три ножа, кинжал и две ленты крест-накрест с обоймами капсул.

Он быстро закрыл люк и шагнул ко мне.

— Это вы ранены? — резко спросил он. — Слезьте-ка с барсучьего жира.

Я послушно вскочила с бочки, уставившись на него во все глаза:

— Я...да. А вы кто?..

— Лекарь, конечно. А вы ждали кого-то другого?

'Конечно, другого! Где молодая хорошенькая лекарша?' Тут я внезапно представила, как Индрик заявится на порог с букетом.

— Нет, именно вас, — выдавила я.

— Так что там с вами? Только побыстрее, у меня ещё полно дел.

Нижний камень моего тщательно возведенного замка вытащили, отчего вся постройка рухнула.

Я ни разу и не подумала спросить у Озриэля, кто здесь работает.

— Травма на занятии по стрельбе из лука... — пролепетала я.

— Это мужская академия.

'Может, это у них заклинание такое?'

— Нет, я не принимала участия, просто была во дворе.

— Как вы там оказались?

За последнее время мои мускулы вранья успели окрепнуть, поэтому я совершенно уверенно приняла неуверенный и смущенный вид.

— Это очень деликатное и сугубо личное дело. Верю, вы не из тех, кто заставит бедную девушку рассказывать о...

— К жениху что-ли? — нетерпеливо перебил он. — Небось, один из здешних молодчиков, а?

Я поднатужилась и выдавила румянец.

— Да, — прошептала я, опуская глаза.

— Говорил же ректору ограду повыше ставить. Ну, показывайте.

Он уселся на лавку, и я предъявила локоть. Мужчина осмотрел его, удивленно пересмотрел, вытер грязь и поднялся на ноги.

— Всё, вылечил. В следующий раз придумывайте причину получше. — Он шагнул к люку и потянул за кольцо. Шанс ускользал. Придётся импровизировать. Я бросилась вперёд и наступила на люк. Деревяшка с щелчком встала на место.

— Постойте!

— Уберите ногу, — нахмурился он.

— Я...солгала. Я пришла сюда не к жениху, а к вам!

К моему удивлению, он резко оставил попытки отодвинуть меня. Окинул настороженным взглядом, потёр подбородок, затылок, снова подбородок и смущенно пробормотал:

— Если вы из-за того вечера в 'Шаловливых нимфах', то я ничего не помню и чертовски тогда наж...

— Нет-нет, я по другому поводу. — Я перехватила брошенный на люк взгляд. — И не слезу отсюда, пока вы меня не выслушаете.

Он сложил руки на груди и снова стал уверенным:

— У вас ровно одна минута.

Большего и не потребуется. Я набрала в грудь воздуха и затараторила:

— Меня ужасно встревожили вчерашние слухи про сбежавшего паука... — Магнус шевельнулся, и я прямо-таки почувствовала исходящие из кармана волны возмущения: его снова использовали в качестве предлога! — Говорят, он ядовит, и у меня сердце кровью обливается, при мысли о том, что мой ненаглядный (кстати, я вам не врала, когда говорила, что у меня тут жених), мой драгоценный, мой...

Лекарь вскинул ладонь.

— Вот только без этого, пожалуйста. Факты, только факты.

— А, ну хорошо. Так вот, я боюсь последствий: вдруг паук успел его укусить? И не его одного, — поспешно добавила я, в восторге от того, что снова удалось свернуть на тропинку прежнего плана. Ведь мужчина меня слушал, больше не перебивал, а это уже хороший знак. — Только подумайте, что будет, если вдруг выяснится, что он страдает каким-нибудь паучьим бешенством, — карман затрясся от злости, — или ещё чем-то в этом роде... Считаю, надо осмотреть всех студентов и преподавателей на предмет наличия каких-то пятен, темных меток... Ну, вроде моих...

— Это грязь, — напомнил он.

— Да-да, знаю. Просто привела в качестве примера.

Я замолчала, затаив дыхание. Минуту лекарь стоял в прежней позе, глядя на меня безо всякого выражения, а потом вздохнул:

— Вы правы. Прознает кто-нибудь сверху, и проблем не оберёшься. Раздуют невесть что. Да чтоб их, эти проверки! Ладно, будьте спокойны, осмотрю я вашего ловеласа. Если что не так, лично яд из него выдавлю. — Я почему-то сразу поняла, что это не фигура речи. — Теперь довольны?

Я сделала шаг в сторону и раскрыла рот для ответа, но внизу внезапно послышался шум, люк распахнулся, и в проём просунулся Индрик с пышным букетом пионов.