Начальник для чародейки-2 (рабочее название - "Адресант")

Маг вдруг перегнулся через стойку и, стремительно приблизившись лицом к даме, заглянул ей в глаза. Девушка ойкнула и попятилась, но было поздно.

— Ты что, с нарезки слетел?! — я отвесила бывшему ученику увесистый подзатыльник, обрывая едва начавшийся ментальный контакт. — Рядом с тобой представитель тайной службы! Посмей еще раз при мне 'читать'!

— Как скажешь, — Аластер обжег меня злым взглядом и провел ладонью перед глазами девушки, проверяя реакцию. К счастью, та заморгала и нахмурилась, значит, прерванный контакт никак не отразится на ее разуме. Маг не успел залезть слишком глубоко. — Но тебе ведь выгодно, Рэйвен, чтобы Орден ничего не знал об этом вашем тайном помощнике. А у нас был уговор.

— Успокойся, Аластер. Если бы я что-то знала, то не стала бы рассказывать о нем тебе, а тем более — думать, что ты отправил ту посылку.

Бывший ученик прищурился, неприятно ухмыльнувшись и без того испуганной даме за стойкой. Я ободряюще ей улыбнулась, но это уже не возымело действия — она перепугалась до икоты. Пришлось выпроводить Аластера на воздух, заверив, что маг не причинит ей беспокойства.

— Да что с тобой такое? — я еле удержалась, чтобы не задать ему трепку прямо посреди улицы. Это ж как надо выйти из себя, чтобы броситься демонстрировать силы при мне?

— Ты не понимаешь, — процедил он сквозь зубы. — Этот адресант не просто так подкидывает вам улики. Откуда он узнал про наше наблюдение за Саманьей? Как перехватил голову Гарвина? И как-то уж очень удачно расследование смерти дворецкого привело тебя к договору Каванна и Ордена.

— Знаю, что ты хочешь сказать, — спокойно, как с душевнобольным, начала говорить я. — Адресант может быть среди адептов.

— Верно, и это маг не из последних. А теперь задумайся, что означает появление еще одного предателя практически сразу после раскрытия секты 'Братства Дайре' и массового ареста адептов тайной службой.

— Возможно, это еще один заговор, но на этот раз против Ордена, — заключила я.

— Ты давно не вращалась в наших кругах, — с тенью недовольства отозвался Аластер. — Не против Ордена, а против Абархама. Я уже упоминал.

— Зачем ты рассказываешь мне это?

— Чтобы ты была настороже с вашим адресантом. Кто бы он ни был, у него двойные мотивы и когда-нибудь его интересы разойдутся с интересами тайной службы, — маг внимательно смотрел на меня, будто хотел убедиться, что я осознаю всю серьезность ситуации. — Тогда я хочу быть уверен, что ты на нашей стороне.

— Что, прости? На вашей стороне?

— Да, Рэйвен, на нашей. На стороне Ордена и Абархама. Надеюсь, ты поймешь, что это в твоих интересах тоже. Я не тороплю с ответом. Просто подумай над этим.

— Подумаю, Аластер, подумаю...

* * *

Расставшись с магом, я поймала кэб и отправилась в Гиены за проклятым вольтом. Сама. Наплевав на предписания Эйрика не появляться там в одиночку. Днем трущобы не представляли особой опасности, начальник тайной службы придумал сопровождение только из-за своей дурацкой привычки все держать под контролем. Впрочем, о чем это я? Разве не у меня наблюдаются те же симптомы?

Кроме очередного ночного горшка, опустошенного из окна рядом со мной, ничего плохого в Гиенах действительно не приключилось. Если, конечно, не считать, что мне пришлось взять в руки мерзкий артефакт, сводящий людей с ума. Я обернула его несколькими тряпками, но едва ли это поможет избежать уготованной порции вудуистского кошмара. Оставалось только надеяться, что Саманья снимет проклятие раньше, чем я засну. Учитывая мое состояние и бессонную ночь накануне, возникали справедливые сомнения.

Как бы там ни было, куклу вуду я доставила в Орден и передала лично в руки Саманье. С этого момента за ней ежесекундно присматривали двое адептов, чтобы мамбо не пришло в голову начать баловаться. Аластер тоже крутился неподалеку. Я ожидала в комнате надсмотрщиков и упорно боролась с желанием заклевать носом. Только не спать...только не спать...

* * *

Древняя, темная сила проснулась в одной из камер нулевого карцера. Она была чуждой этому месту, инородной, неправильной и страшной в своем могуществе. Она наполнила собой воздух, заставляя вдыхать ее ртом, впитывать кожей, чувствовать ее неудержимое течение в своих венах. Сила плясала в каждом огоньке зажженных черных свечей и сливалась в животном ритме странного, первобытного танца.

'Papa Legba ouvre baye pou mwen, Ago eh!

Papa Legba Ouvre baye pou mwen,

Ouvre baye pou mwen, Papa

Pou mwen passe, Le'm tounnen map remesi Lwa yo!'

Жрица пронзительно кричит и Папа Легба слышит. Его притягивают веве, начертанные мукой на полу святилища, и зов мамбо, разрывающий биение барабанов. Вокруг митана она роняет первые капли воды из кувшина, оставляя злых лоа за пределами защитного круга. Они знают, и чуют, что скоро будет принесена кровавая жертва, но сегодня им нет сюда дороги.

Еще несколько пар ног подхватывают ритм барабанов и лоа ликуют. Фигуры в белых одеждах мелькают во тьме, подрагивают свечи, бросая искаженные блики на лица танцующих. Лоа не помнят их, но ощущают исходящую от них внутреннюю силу. Это чужие бокоры — колдуны, но тем слаще будет экстаз. Лоа предвкушают и готовы выслушать просьбу. Тогда голос мамбо снова звучит.

'Mwen ankouraje loa detwi sa ki mal moun mwen te kreye! Isit la frè!'

Лоа обращают внимание на сгусток плотного мрака возле алтаря — проклятого вольта, созданного со злым умыслом. Чужой бокор вносит в круг петуха и жрица взрезает живую, трепещущую глотку, проливая на веве темные капли. Жертва бьется в руках, в последний раз взмахивает крыльями, орошая священные символы. Сладко... Аромат крови смешивается с запахом свечного воска и горячих тел, босые ноги ступают по багровой луже, размазывая следы по холодному каменному полу. Ритуал завершен. Лоа довольны. Зло больше не властно.

* * *

— Развлекаешься? — раздался от дверей непривычно хриплый голос Аластера.

Я оторвалась от игры в кости с адептами-надсмотрщиками и с удивлением воззрилась на бывшего ученика. На белой рясе отчетливо проступали пятна крови, он подбрасывал в руке теперь уже бесполезного вольта и небрежно опирался плечом на дверной косяк.

— Кто выигрывает? — поинтересовался маг.

Надсмотрщики самодовольно заулыбались. Я уже лишилась красивого перстня с турмалином и серебряного гребня. Обобрали, как липку! Вот был бы здесь Джер, адепты остались бы вовсе без штанов. Зато мне удалось не заснуть, пока не закончится ритуал. Значит, на сегодня обойдусь без кошмаров.

— Надеюсь, приворот с Каванна тоже снят? — в свою очередь поинтересовалась я у Аластера.

Это значительно облегчило бы мне закрытие дела. Как только купец трезво взглянет на вещи и узнает, что собиралась провернуть его невеста, то откажется от мысли продолжить ее поиски.

— Разумеется, — благосклонно кивнул маг. — Прежде, чем ты уйдешь, наша маленькая мамбо хотела с тобой переговорить.

— Хм...

— Я провожу тебя, — подхватил Аластер.

Уже на подходе к камере Саманьи мной овладело что-то похожее на благоговение. Там проводился даже не ритуал — таинство, общение с древними духами далекого континента. Мне стало не по себе. Маг не спешил подкалывать, видимо, и сам чувствовал нечто подобное. Могу себе только представить, каково ему было во время танцев и жертвоприношения.

Камеру убрали. Ни следов крови, ни алтаря, не оплавленного черного воска. Только темнокожая узница, взирающая на меня со своего соломенного тюфяка.

— Ты хотела меня видеть, — я остановилась возле проема, не решаясь войти дальше.

Саманья блеснула глазами и молча достала из-под соломы какой-то мешочек. Я инстинктивно отпрянула, ожидая еще одного проклятого артефакта или чего-нибудь в этом роде.

— Не бойтесь, — в темноте проступила белоснежная улыбка мамбо, — это гри-гри.

— Что? — переспросила я, приближаясь к мамбо по дуге, как настороженная кошка.

— Гри-гри. Талисман от злых сил. Он для Вас, — улугдунка протянула мне его, ожидающе глядя исподлобья.

— Зачем? — тихо удивилась я, опасливо принимая подарок. Мешочек из черной ткани, перевязанный белой веревкой. Талисман сохранил тепло пальцев мамбо. Или это было его собственное тепло?

Саманья пожала плечами.

— Я жрица. Мне так захотелось, — просто ответила она. — Моими руками иногда творят лоа, а уста передают их слова.

— И что же они передали для меня?

— Земля с могилы ребенка, как основа добрых намерений. Соль отгоняет мрак. Корень эша и трава шайа дают силу чувствовать затаенное зло, — чем больше мамбо говорила, тем отчетливее проявлялся в ее голосе необычный, нездешний акцент. — Перо из крыла ворона — это Вы. Обсидиан — камень бокоров — это Ваше прошлое. Смола драконова дерева рождает добро и любовь, но помогает лишь тем, кто чист сердцем. Это может стать Вашим будущим.

Я потрясенно молчала, сжимая гри-гри в вытянутой руке. Кто сказал ей все это? Улугдунские духи? Это было так непохоже на обычную Саманью — честолюбивую и гордую.

— Саманья...

— Он для Вас, — твердо проговорила мамбо. — Так хотели лоа. Храните его в своем доме.

— Спасибо, — наконец выдохнула я, не в силах сказать еще что-либо, и вышла. Почти выбежала.

Я была смущена и растеряна. Она не спросила, когда ее освободят, не обмолвилась о нашем уговоре. Ее нежданный подарок служил напоминанием о данном обещании, которое я не собиралась выполнять. И он жег мне ладонь.

— Вижу, вы стали друзьями, — с усмешкой отметил маг, заметив гри-гри.

— Не твое дело, — бросила я на ходу, спеша к выходу из нулевого карцера. — Еще увидимся, Аластер.

Домой, домой, домой!.. Талейн должен уже очнуться, но его навещу завтра. Отчеты по делу тоже подождут. Неизвестная девица рядом с Эйриком...да гори она ярким пламенем! Я просто хотела домой.

Глава 4. Порох и сталь

Проснулась я ночью, проспав часов шесть, но отнюдь не по собственному желанию. Меня разбудил легкий сквозняк, пробравшийся в комнату из-за полупрозрачных занавесок, а еще ощущение, что кто-то, кроме меня, был в спальне. И это не Эйрик: начальник тайной службы не имел привычки входить через окно. Я запустила руку под подушку и с неудовольствием обнаружила, что забыла положить туда оружие. Недосып явно не шел мне на пользу. Притворяясь спящей, в уме перебирала варианты, что же делать, когда над ухом раздался знакомый смешок.

— Я спрятал твой ножик, чтобы не лишиться важных частей тела, — самодовольно сообщил Призрак и прямо в одежде плюхнулся на кровать, заложив руки за голову. Постель моментально намокла от снега, прилипшего к его шерстяному пальто.

— Джерласс!! — удар подушкой пришелся ему в нос. Защититься он не успел. — С каких пор входная дверь перестала тебя устраивать?!

— Я знал, что Эйрика сегодня нет, и решил эффектно появиться в спальне дамы.

— И откуда же ты это узнал? — полюбопытствовала я. Интерес был отнюдь не праздный. Может, Джер видел его с той девицей?

— Твой...мм...начальник сейчас пытается поймать одного старого знакомого, — туманно пояснил Призрак.

— Кого? — немедленно спросила я. — Что тебе известно?

— Рэй, мы же договорились — не вмешиваться в эту часть жизни друг друга, — напомнил он о нашем уговоре. Дружба следователя и вора — явление не менее необычное, чем отношения между начальником тайной службы и бывшим членом совета Ордена. Вот такая неординарная у меня жизнь.

— Ладно, забудь, — буркнула я. — Но, если бы было что-то опасное, ты бы мне рассказал?

— Конечно, — очень серьезно ответил Джер. — Даже твоего ненаглядного предупредил бы.

Неожиданный визит Призрака оказался связан с прискорбным отсутствием собутыльников на сегодняшний вечер. И так, как мы давно не виделись, а Эйрика нет дома, Джер логично предположил, что я буду не против составить ему компанию. Должна признать, он объявился как раз вовремя. На фоне последних событий, мне действительно захотелось развеяться.

Прежнее место встреч — 'Волчья пасть' — после депортации Ульва из Альдогара превратился в обитель скуки и уныния. Интерьер полностью изменили, никаких шкур на стенах и грубой каменной обкладки. В меню только изысканные блюда, воздушные десерты и, разумеется, никаких спиртных напитков. Публика собиралась соответствующая: чопорные дамы в изысканных многоярусных платьях и их не менее высокомерные мужья. Стоит ли упоминать, что мы с Джером сюда никак не вписывались. В поиске подходящих открытых заведений первым на ум пришел 'Адмиралтейский якорь', куда мы и направили свои стопы. В голове запоздало пронеслась мысль, что Эйрик как раз хотел сходить туда вдвоем...

Дыня следила за моим гардеробом не в пример лучше, чем это делал Кровавый Сандвич. Наверное, сказывалось, что при жизни она была женщиной. Для сегодняшней пирушки я выбрала редингот из красной шерсти с отворотами контрастного черного цвета и удобную стеганую юбку в тон. Кремовую рубашку с воротником-жабо, полагавшуюся к этому костюму, надевать не стала — люблю строгость. Выбрала обычную, без изысков. Вместе с Джерлассом в темном костюме и длинном черном плаще мы смотрелись более, чем солидно. Можно было даже подумать, что мы настоящая пара.

Ночной причал — место довольно оживленное. Особенно сейчас, когда моряки временно лишились работы и шатались по тавернам без дела. Выбравшись из кэба, мы немного подурачились в снегу, после чего нас попытались обчистить, приняв за нетрезвых господ. Призрак, конечно же, пресек попытку и щедро наподдал неудачливому вору пенделей неоформленной силой — просто и эффектно. Глядя на траекторию полета 'коллеги', совершившего красивый кульбит в сугроб, его сообщники без шума ретировались и больше к нам никто не приставал.

Посмеиваясь, мы вошли в 'Адмиралтейский якорь' и сразу же удостоились внимания посетителей, сидящих у окон. Как оказалось, спектакль собрал несколько зрителей.

— Столик на двоих? — почтительно уточнил метрдотель, принимая и отряхивая от снега нашу верхнюю одежду.

— Пожалуйста, — кивнул Джер и мы проследовали вглубь зала.

Вскоре нам принесли графин хорошего вина и кое-какие закуски. Я добавила к заказу куриное соте с грибами и фруктовый лед.

Рядом с нами сидела компания офицеров навеселе и нескольких дам, судя по одежде и внешнему виду — горожанок средней руки. Дамы кокетливо хихикали над грубоватыми шутками своих кавалеров и всячески демонстрировали расположенность к дальнейшему развитию событий.

— Сто лет не был в порту, — вдруг заметил Джер, задумчиво рассматривая 'соседок'. — И, должен признать, с момента прекращения судоходства здесь стало только веселее.

— Степень веселья ты определил по глубине декольте? — я в свою очередь тоже уставилась на означенную часть одной белокурой девицы, почти перекочевавшей на колени офицера. Все это выглядело не очень прилично, но кому какое дело, что происходит в питейном доме на причале после полуночи?

Призрак усмехнулся.

— На самом деле дама, на прелести которой ты засмотрелась, только что стащила у молодого человека портмоне.

— Правда? — удивилась я, силясь разглядеть похищенную вещь в складках ее платья. — Ты уверен?