Начальник для чародейки-2 (рабочее название - "Адресант")

Глава 1. Проклятие вольта

— Вам 'виселица'! — Громко провозгласил почтальон, с заметным облегчением водружая на стол коробку, обернутую грубой упаковочной бумагой. Письма не прилагалось, зато на самой посылке значилась подпись 'СРОЧНО' и очень милый набросок петли с повешенным. У отправителя определенно талант. Прошли те славные времена, когда 'висельные' письма заставляли почтальонов спешить под страхом смерти, однако, если доставить такое письмо слишком поздно, проблем не оберешься. Вплоть до того, что медлительного работника могут уволить или оставить без жалования.

Я расписалась на бланке и окинула коробку скептическим взглядом. Стоит ли открывать при постороннем? В моем кабинете уже полчаса сидела одна сварливая особа и наводила на меня тоску. Бесконечное нытье и жалобы на адепта Ордена, который обрюхатил ее ненаглядную дочурку (негодник!) — вот, что я вынуждена слушать на новой должности. И так, как гостья оказалась знатного происхождения, не представлялось никакой возможности грубо выставить ее за дверь. Если бы кто предупредил меня заранее, ни за что не приняла бы пост начальника отдела по расследованию магических преступлений!

— Так Вы посадите этого мерзавца? — Требовательно вопросила моя посетительница. От волнения ее лицо пошло пятнами.

— Госпожа...мм...Нэвлин, в который раз повторяю Вам: тайная служба не занимается такого рода делами. Вы напрасно тратите мое время. — Флегматично ответила я, даже не пытаясь изобразить вежливую улыбку.

— Так что же мне прикажете делать?!

— Приходите, когда адепт убьет Вашу дочь. — Полчаса смертной скуки приблизили конец моему терпению. Дама, видимо, не привыкшая к такому обращению, только открывала и закрывала рот от возмущения. В сочетании с плоским лицом и близко посаженными глазками, она напомнила мне камбалу, которую я недавно имела удовольствие отведать в 'Брианском замке'. Не дожидаясь ее гневной тирады, я все-таки вскрыла посылку.

— Ах, Боженька! — Дама картинно схватилась за сердце, увидев содержимое, и откинулась в кресле. Обморок изобразила мастерски, даже побледнела каким-то образом.

Признаться, я тоже опешила. В коробке лежала голова человека. Мужчина, лет тридцати, с небольшим родимым пятном на левой скуле. Мертвые, полуприкрытые глаза смотрели на меня равнодушно, один глаз заметно косил. Посиневший рот открыт будто бы от удивления. На подбородке засохшая кровь.

— Черт побери, мерзость какая... — Пробормотала я, рассматривая голову. Судя по внешнему виду, она была отделена от туловища не далее как сутки назад. Может и больше, учитывая, что время зимнее и на улице мороз. Я перешла на второе зрение и обнаружила интереснейшую деталь: следы ментального вмешательства.

Моя гостья все еще отдыхала в кресле, из чего я сделала вывод, что она действительно без сознания. Приводить ее в чувство и слушать причитания не было ни малейшего желания, поэтому я отправилась за Дуахом, чтобы обсудить с ним необычный подарок.

Как ни странно это звучит, в мертвецкой сегодня царило оживление. Десяток студиозусов обступили стол с препаратом и наблюдали за манипуляциями прозектора тайной службы. Он как раз пояснял, как правильно вскрывать брюшную полость, когда моя физиономия замаячила за спинами слушателей. Дуах замер над покойником с ланцетом в руке.

— К нам в последнее время не поступало тело безголового мужчины? — Поинтересовалась я, воспользовавшись паузой.

— А, доброго дня, Рэйвен. Вообще-то поступало, даже два.

— Тогда мне нужно, чтобы Вы взглянули.

— Прошу меня извинить. — Дуах отложил инструмент и стал пробираться к двери. Студиозусы послушно расступились, пропуская лектора. Уже на выходе он оглянулся на свою аудиторию. — Господа, очень надеюсь, что по возвращении застану препарат в таком состоянии, в каком его оставил.

— А что, были прецеденты? — Полюбопытствовала я, когда мы покинули мертвецкую. За последние несколько месяцев мы порядком сблизились с Дуахом и общались не только на рабочие темы. Прозектор обладал весьма специфичным чувством юмора, что делало его отщепенцем среди коллег, но идеальным собеседником для меня.

— Спрашиваете! Как-то я оставил их всего на пару минут, а потом обнаружил у покойника глазное яблоко, торчащее из...оттуда. — Он закашлялся, стараясь скрыть тот факт, что ему самому такая шутка пришлась по вкусу. — Можете себе представить? Я тогда так заработался и не сразу понял, откуда там глаз. Чуть за Вами не послал, думал, может, маги развлекались.

— Вот еще! — Фыркнула я. — Если бы развлекались маги, этот глаз бы еще и моргал.

Представив картину, мы не выдержали и засмеялись. Шедшие навстречу новенькие практиканты резко свернули в сторону. Была в тайной службе такая примета: когда начальник 'кунсткамеры' и заведующий 'трупорезки' вместе смеются — это не к добру.

Примета в очередной раз оправдалась. Из моего кабинета послышался истошный женский визг и я запоздало вспомнила, что оставила госпожу Нэвлин наедине с открытой посылкой. Под мою дверь начали сбегаться коллеги с этажа, а изнутри доносились всхлипывания.

— Рэйвен, что там у Вас происходит? — Баот подоспел первым. Рыжие волосы дознавателя торчали во все стороны, будто он только что встал с постели. Кажется, его с братом сегодня снова оставили на дежурство за какую-то провинность.

— Все в порядке, просто одна впечатлительная дама...

Дверь распахнулась и на пороге объявилась означенная особа. Вид у нее был растерянный и испуганный, но, едва завидев меня, глаза сузились, а губы сжались в линию. Она смерила меня уничижительным взглядом и с выражением оскорбленного достоинства направилась к кабинету Эйрика, громко стуча каблуками. Мы с Дуахом переглянулись. В этом месяце дама была уже третьей, кто кляузничал на меня начальнику тайной службы. Как можно догадаться, безрезультатно. Эйрик, конечно, с самым хмурым видом обещал жалобщикам, что сделает мне выговор и накажет по всей строгости. Правда в том, что его наказания мне безумно нравились.

— О! — Дуах заметил голову в коробке. — Кто это у нас такой шутник?

— Не знаю, отправитель забыл указать свое имя. — Я подала ему перчатки.

. Первым делом прозектор осмотрел шею.

— Обратите внимание, как срезана кость. — Сказал он, указывая на идеально ровную поверхность. — Края раны тоже не рваные, голову отрубили одним ударом.

— Можете предположить, каким оружием это было сделано?

— Хм, хм. Лучше спросить у нашего эксперта по оружию, но я бы сказал, что либо топором палача либо... гильотиной. Черт, это похоже на самую настоящую казнь!

Я задумалась. Если убийца использовал гильотину, это сильно сужает круг поиска. У многих ли жителей Ксиана есть возможность использовать такое необычное орудие? Кроме того, убийство не было случайным, а, учитывая ментальное вмешательство, наверняка имело мотив.

— Эта голова подходит кому-то из тех мужчин в мертвецкой?

— Определенно, да. На такой идеальный разрез я сразу обратил внимание. — Дуах все еще вертел голову в руках, будто древний скарб, чудом попавший в руки археолога. — Кстати, его уже опознали родственники, так что у нас есть имя.

— Отлично. Проводите меня в мертвецкую и покажите тело. Баот пока соберет данные по нашему 'клиенту'.

— Так мы займемся этим делом? — Вмешался дознаватель, все это время молча нависавший над моим плечом. На его лице проскользнула тень воодушевления.

— Я нашла следы магии. Похоже, жертве пытались промыть мозги. Так что да, это по нашей части.

Признаться, я тоже испытывала некоторый энтузиазм. Последний месяц выдался на редкость скучным, а следователь без дела, что ржавый меч. Наконец закончатся вереницы оскорбленных дам и возмущенных джентльменов из высшего общества, считающих, что господа адепты мешают им жить. Пора заняться серьезным расследованием.

Тело убитого не представляло собой никакого интереса. То есть, конечно, разрез шеи был безукоризненным, по нему вполне можно изучать анатомию. На теле не было синяков, ссадин, кровоподтеков и других следов насилия, из чего я сделала вывод, что жертва пошла со своим мучителем добровольно или под внушением. Никаких особых отметин, татуировок или тех же родимых пятен. Если бы родственники не заявили о пропаже и не пришли на опознание, мы бы нескоро смогли установить личность. Помощь неизвестного отправителя тоже пришлась очень кстати. Разумеется, если не принимать во внимание, что этот самый отправитель вполне мог оказаться убийцей.

— Итак, кто у нас жертва? — Спросила я, так только весь магический отдел собрался в общем кабинете. Ну, почти весь. Пока так и не удалось найти нового следователя на мое место. Надо признать, желающих работать в 'кунсткамере', да еще и под моим руководством, было ничтожно мало. Одного неплохого кандидата я собеседовала на прошлой неделе, но он оскорбился, узнав, что над ним будет верховодить женщина. Таким образом, в кабинете нас было всего четверо: я, Баот с Бадарном и наш чудаковатый эксперт-мифолог Талейн.

— Убитый — двадцатидевятилетний Виллем Гарвин, проживает в районе Буйволов. — Лекторским тоном начал рассказывать Баот. — Сирота, женат на Лили Гарвин. Двое детей. Работает лакеем в клубе 'Барон Суббота'...

— В каком-каком клубе? — Уточнила я, нахмурившись.

— 'Барон Суббота'. Дурацкое название.

— Да не в этом дело. Оно кажется мне знакомым.

— Так это же вуду! — Воскликнул вдруг Талейн. Его неизменная красная бабочка, которую он надевал к месту и не к месту, перекрутилась и теперь напоминала бант. — Барон Самеди, он же Суббота — дух смерти и рождения в верованиях Улугдуна.

— Этот континент находится в тысячах миль от Анизара и там нет телепортационных привязок. Даже я не сразу вспомнила о вуду, хотя нам читали лекции в Ордене. Откуда об этом знать аристократам?

— В последнее время господа считают престижным иметь слугу с Улугдуна. Это так экзотично! — Восторженность Тала передалась и мне. Я живо представила, как в моем особняке прислуживает статный темнокожий мужчина в одной лишь набедренной повязке вместо ливреи камердинера. Не выдержав, хихикнула, как глупенькая барышня. Надо бы узнать в городской мертвецкой, нет ли у них свежих трупов красивых улугдунцев. Думаю, Джерласс не откажется поднять для меня еще одного зомби.

— Что ж, ладно... Так члены этого клуба практикуют вуду? — Спросила я, вспоминая свой утренний подарок. Мне было мало что известно о далекой культуре, но отрубленная голова вполне вписывалась в мои представления об их ритуалах. Однако мне слабо верилось, что кучка аристократов, увлекшихся тайнами своих слуг, могли зайти настолько далеко. К тому же, к делу причастен вполне реальный маг с Анизара, который нашел (или не нашел) в голове жертвы что-то интересное.

— Не знаю. Например, может оказаться, что благородные дамы прочли роман с аналогичным названием и организовали литературный клуб. — Внес свое предположение Бадарн, поглядывая на брата.

— Слабо верится. Зачем кому-то убивать лакея литературного клуба, к тому же, таким оригинальным способом? В любом случае, господа, мы ничего не узнаем, пока сами не посмотрим на это сомнительное заведение.

Клуб 'Барон Суббота' находился на окраине города — в месте, совсем не подходящем для приличных господ. Район Гиен — самая скверная часть Ксиана, дно альдогарской столицы, в котором обитает соответствующая фауна. Мусорщики, попрошайки, чернорабочие — это лишь верхушка айсберга. Если копнуть глубже, район Гиен всегда с лихвой мог обеспечить городские тюрьмы крепкими руками беглых каторжников и прочих отъявленных мерзавцев. Стоит ли упоминать, что даме соваться туда в одиночку — самоубийство? Если, конечно, у этой дамы нет оружия.

Когда Джерласс принес в мой дом необычное изобретение — пистоль, Эйрик так воодушевился этим открытием, что показал его Олану Кайдену — министру внутренних дел и бывшему напарнику. Несмотря на усилия адептов Ордена в Парламенте, многочисленные споры и попытки затянуть принятие решения, уже через месяц в тайную службу поступила первая партия оружия. В этой борьбе Орден потерпел поражение. Изобретатель получил грант и покровительство Правителя, хотя речи о вооружении городской стражи покамест не шло. Я же наконец получила карт-бланш от Эйрика участвовать в оперативных мероприятиях, при условии, что научусь стрелять из этого самого пистоля. Я научилась и весьма неплохо. К сожалению или к счастью, применить новые знания на практике еще не проходилось.

Из записей дознавателя было понятно, что клуб собирается только по выходным. То есть сейчас, в разгар рабочей недели, на месте никого не должно быть. Я решила воспользоваться случаем и заглянуть туда в поисках улик, а заодно нанести визит информаторам тайной службы в этом районе. Чтобы не привлекать внимания, штатный кэб остановился неподалеку от пункта назначения. Мне и Талейну, которого я взяла с собой в качестве эксперта, предстояло немного прогуляться пешком. Баоту с Бадарном я поручила повторно побеседовать с родственниками убитого.

Трущобы Ксиана. Жизнь здесь протекает так медленно и лениво, будто попадаешь в другое измерение. Параллельный мир, полный холода, отчаяния и злости. Даже воздух, наполненный миазмами болезни и бедности, густеет в путанице грязных улочек, будто зловонный кисель. Слякоть, покрытая тонкой корочкой льда, хрустит и рассыпается под ногами. На обшарпанных стенах домов виднеются следы гари в тех местах, где бродяги пытались согреться и жгли костры. Жители Гиен, которым повезло иметь собственный угол, прятались в своих норах по десять-пятнадцать человек и лишний раз не открывали двери, чтобы не выпускать тепло.

Услышав шум откуда-то сверху, я успела дернуть Талейна за рукав и оттащить его в сторону. На то место, где он только что стоял, щедро пролилось содержимое чьего-то ночного горшка.

— Дерьмо! — В сердцах выругался юноша.

— Это Вы верно подметили. — Хмыкнула я. — Идемте, здесь лучше не стоять под окнами.

Таинственный клуб 'Барон Суббота' располагался в подвале одного из зданий. Чтобы пройти ко входу, нужно было спуститься по лестнице и не расшибиться на узких скользких ступенях, покрытых золой и блевотиной. Трудно поверить, что столичная элита могла выбрать для своих собраний такое помещение. Перед дверью я извлекала из саквояжа отмычку. Как ни странно, вскрывать простые замки меня научил Эйрик, а не Джер.

— Запоминайте все, что увидите внутри. — Велела я Талу и толкнула дверь.

В нос ударил запах влаги и свечного воска. Комната оказалась довольно просторной, как для подвала в трущобах. Окон не было, поэтому на стенах и потолке собрались капли конденсата. Я не стала закрывать двери, чтобы не лишать нас единственного источника света. По периметру на полу стояли свечи. В углу — здоровенные тюфяки, набитые пухом и перьями, впрочем, уже слегка пованивающие. Рядом — пустые бутылки дорогого алкоголя и кубки.

— Дилетанты. — Прокомментировал находку Талейн. — Во время ритуалов вуду нельзя быть под действием спиртного или наркотических веществ.

К слову, обнаружились и трубки для опиума. Под одним из тюфяков я нашла книгу с неприличными иллюстрациями. Похоже, здесь собирался вполне определенный круг знатных господ и увлечение улугдунской религией не имеет ничего общего с реальной целью их встреч. Впрочем, атрибуты вуду здесь тоже присутствовали: черепа животных, порошки, травы и семена, толченные в ступе, ритуальные ножи, барабаны, глиняные сосуды с содержимым непонятного происхождения.

— Нужно собрать образцы трав и снадобий, чтобы определить, какие ритуалы они проводили. — Сказал Талейн, заглядывая в один из сосудов.

— Если их вообще проводили. — Скептически заметила я, но достала из саквояжа пустые колбы и передала их Талу.

— Здесь ровно сорок свечей. Поверьте мне, ритуалы были... А это еще что?

Под одним из тюфяков обнаружился плохо прикрытый тайник. Кто-то выдолбил в полу отверстие, прикрыл его доской и замазал глиной. Она была еще темной и свежей, и отличалась по цвету. Я аккуратно соскоблила подсохшую глину цельным пластом и потянулась к тайнику, но что-то заставило меня отдернуть руку. Кончики пальцев закололо, а руны на спине вспыхнули, как во время сильной магической отдачи.

— Не трогайте это, Талейн! — Взволнованно предупредила я и перешла на второе зрение. Неужели в этом рассаднике аристократического пьянства и разврата действительно есть нечто опасное?

На дне углубления лежала кукла. Энергия от нее исходила столь черная и плотная, что очертания фигурки было сложно различить. И все же сквозь пелену силы я разглядела вполне живое лицо куклы и глаза, проколотые иглами. Мне стало трудно дышать.

— Это вольт, — пояснил эксперт, — только очень необычный. Я не встречал такого в описаниях. Возьмем его?

— Говорю же — не трогайте. — Процедила я, справляясь с приступом головокружения. — Закройте, закройте это к чертям собачьим!

— Но...

— Немедленно!

Прежде, чем Тал прикрыл находку доской, я перевернула ее и увидела руны, запечатывающие силу. Вот, почему я не почувствовала ничего сразу, как только вошла! Вместе мы кое-как приставили пласт глины на место, хотя, конечно, было видно, что тайник открывали. Надеюсь, до выходных никто не явится сюда за этим вольтом. Я опустилась на тюфяк, постепенно приходя в себя.

— Что с Вами? Я думал, мы пришли за уликами. — Тал смотрел на меня с укоризной. Видать, парень очень хотел забрать с собой чертову куклу.

— Вольт нельзя брать в руки. Он проклят.

Эксперт присвистнул.

— Ни разу не встречал проявления вуду вживую! — Потрясенно проговорил он, опасливо поглядывая на тайник.

Я тоже не встречала, и больше не хочу. Связь с Джером защитила меня от отдачи, но все же я почувствовала касание улугдунской магии, такой чужеродной и непохожей на привычные мне силы. В то же время сомнений не оставалось: проклятый вольт — не дело рук анизарского мага.

— Пойдемте-ка отсюда. Мы увидели все, что хотели.

После мрачного вудуистского подвала серое небо и воздух трущоб показались мне лучшим событием сегодняшнего дня. Колбы с пробами снадобий я передала Талу, чтобы он передал их в лабораторию. Вряд ли все эти травы и присыпки имеют отношение к тому, что мы нашли в тайнике. Скорее всего, забавы аристократов — лишь прикрытие для более серьезных дел, а в клубе 'Барон Суббота' есть настоящий колдун вуду. Какой-нибудь малоприметный человек, 'серый кардинал', не вызывающий ни у кого подозрений, руководящий исподволь.

То ли после увиденного у меня двоилось в глазах, то ли транспортные средства множились почкованием, но на месте одного штатного кэба сейчас стояло два. Дуах занят своими покойниками и студиозусами, Баот с Бадарном опрашивают родственников безголового, Талейн со мной. Кто мог явиться сюда вопреки моим указаниям? Ну, конечно! Начальник тайной службы Эйрик Аки стоял с другой стороны кэба и о чем-то толковал с моим извозчиком. Судя по тону, разговор был не из приятных.

— О чем беседуем, господа? — Полюбопытствовала я и заслужила сразу два недовольных взгляда.

— Рэйвен, мне...нужна твоя помощь. — Задумчиво проговорил Эйрик, указывая мне на свой кэб. — А Талейн может пока отправиться в управление.

Мы сели в кабину друг напротив друга, и он набросился на меня с вопросами.

— Какого черта тебе понадобилось соваться в трущобы в одиночку?

— Так ты приехал сюда за мной? — Я не могла сдержать улыбку.

— Да.

— Ну, ты сам разрешил мне заниматься оперативной деятельностью. К тому же, у меня теперь есть это. — Отмахнулась я и похлопала по поясу, где в специальной кобуре был закреплен пистоль. Должна заметить, в сочетании с платьем смотрелась эта конструкция экстравагантно.

— Не следует так уповать на это оружие. Рэй, я не раз просил тебя не лезть на рожон. Это же Гиены, здесь может произойти все, что угодно! В следующий раз дождись меня.

— Это все потому, что я женщина? — Внутренне я уже приготовилась к нашему дежурному спору.

— Нет. Потому, что ты моя женщина. — Начальник тайной службы мягко перетянул меня на свою сторону и усадил к себе на колени.

— Тогда тебе не следовало предлагать мне работу. — Проворчала я, стараясь скрыть, как приятно то, что делали в этот момент его руки.

— Ты отличный следователь. — Отметил он, медленно стаскивая шерстяной редингот с моих плеч. — Просто не рискуй зазря. Пожалуйста.

Эйрик легонько сжал мою грудь через блузку и провел губами по шее снизу вверх. Когда он просил так, я готова была сделать для него все, что угодно. Редингот уже благополучно покоился на полу кэба. Кобура присоединилась к нему через минуту.

— Холодно. — Прошептала я ему на ухо, прикусывая мочку.

— Сейчас согрею.

Мужчина развернул меня к себе и поцеловал. Я вытащила шпильку из прически, распуская волосы. Пусть потом придется собирать их в хвост, но я люблю, когда он оттягивает мою голову назад, целует шею и опускается ниже.

— Я когда-нибудь перестану хотеть тебя? — Пробормотал начальник тайной службы, покрывая поцелуями мое лицо.

— Мм... — Я улыбнулась, словно кошка, жмурясь от его прикосновений. Он далеко не всегда бывает таким нежным. Стоило подумать об этом, как Эйрик вдруг прижал меня к себе, так крепко, что я почувствовала, как бьется его сердце рядом с моим. В эту секунду очень остро осознала, что пропадаю в его объятиях.

— Как удобно, что ты сегодня в платье. — Заулыбался он, поднимая юбки и скользя ладонями по бедрам. Я задрожала, но уже не от холода. За окнами кэба завывал ветер, заглушая своим свистом даже стук копыт лошадей. Бросив быстрый взгляд на стенку, за которой сидел извозчик, я распахнула полы шинели Эйрика и отыскала под одеждой пуговицы его брюк. А потом не осталось ничего, кроме тряски, его горячих губ и рук, прижимающих с каждым разом все сильнее...

Когда кэб подъехал к одному из обшарпанных домов, мы спешно привели себя в порядок и попытались воссоздать на лицах нейтральное выражение. Здесь в одной из квартир на втором этаже располагалась подпольная пивнушка, которую содержала Нервная Бригитта, известная на все Гиены забористой брагой и дергающимся глазом. Когда-то Бригитта была неплохой танцовщицей, но получила травму колена, заметно располнела и, в конце концов, спилась. Пристрастие к браге и определило род ее дальнейших занятий — хозяйка заведения в бедном районе, а по совместительству — информатор тайной службы. Теперь все отъявленные негодяи приходят к ней за полной кружкой и свежими сплетнями, которыми она охотно делится. Не безвозмездно, разумеется.

— Эй-ей! — Раздался недовольный женский голос, как только мы переступили порог пивнушки. Грузная, дородная дама, подбирая юбки, поспешила наперерез. — Джодок, скотина ты пьяная, я велела тебе не появляться здесь, пока не уплатишь за битую посуду!

Женщина эмоционально замахала руками, выпроваживая нас с Эйриком, и, едва не подталкивая меня в спину. На ее круглом, раскрасневшемся лице читалась крайняя степень досады и возмущения, а глаз дергался чаще обычного. Как только мы все втроем оказались за дверью, зашипела, как гремучая змея.

— За этой стенкой сейчас сидит сам Коган Ловкач с приятелями! Будет паскудно, если вы подпортите мне такую завязку! Что вам нужно?

— Информация, как водится. — Я спокойно привалилась плечом к каменной стене дома. Бригитта никогда не отличалась вежливостью. — Что известно о клубе 'Барон Суббота'?

— Там по выходным сбиваются всякие аристократишки, это все в Гиенах знают. — Хозяйка пивнушки подбоченилась и задрала подбородок, будто только что выдала нам ценнейшие сведения.

— Кто именно? Сколько их? Чем они там занимаются?

— А мне-то почем знать? — Ворчливо пробормотала Бригитта. — Прикатывают туда в своих экипажах, лица скрыты. Мужчины ли, женщины — не разобрать под плащами. Блудят они там, это и гадать особо не надо! Такие оттуда стоны и завывания порой слышно...любой бордель позавидует.

— И что, никто из местных не лазил посмотреть? — Недоверчиво уточнил Эйрик.

— Отчего же, лазила шпана. У меня в заведении даже ставки делали на то, кто что там увидит. Ну, выпивка, трава, хлам всякий...свечей вокруг натыкано, как грибов после дождя. Блудят, говорю же.

— Понятно.

— А хотя знаете что... — Нервная Бригитта вдруг подалась вперед и глянула искоса, словно голубь. — Я потолкую с Коди, мальчишка там часто ошивается, мог что-то еще углядеть. Пришлю его к вам в управление завтра поутру.

— Спасибо, Бригитта. — Кивнул начальник тайной службы, протягивая ей ливрены. Женщина схватила деньги и, пересчитав, одобрительно хмыкнула.

— Служу Альдогару. — Отвесила она шутовской поклон и, фривольно покачивая задом, скрылась за дверью пивнушки. Отправилась развлекать Когана Ловкача, не иначе.

* * *

Моя самостоятельная вылазка в Гиены оторвала Эйрика от текущих дел. В Ксиане вот уже две недели орудовала банда воров, надо заметить, довольно успешно. Позавчера наконец удалось выйти на их след и сегодня ночью начальник тайной службы планировал организовать большую облаву. Поэтому, как только мы подъехали к управлению, следователь уголовного отдела забрал его отбирать боевиков для операции.

Баот с Бадарном вернулись из дома убитого с новостями. Его жена рассказала, что до клуба 'Барон Суббота' муж работал дворецким у Бартла Каванна. Однако, несмотря на то, что он безукоризненно выполнял свои обязанности, месяц назад господин Каванна уволил Виллема Гарвина. Правда, с отличными рекомендациями и щедрым выходным пособием. Любопытно, что с таким сопроводительным письмом Виллем предпочел работать в клубе в трущобах, а не устроиться на престижную службу в другую богатую семью. Жена Виллема не смогла объяснить ни скоропостижное увольнение мужа из дома Каванна, ни его странное последующее трудоустройство. Впрочем, деньги он приносил в семью хорошие, и отцом был заботливым, поэтому она не слишком-то докучала ему с вопросами.

Я кое-что слышала о Бартле Каванна. Когда-то он был купцом средней руки, но за последние несколько лет резко поднялся, и теперь ему принадлежала едва ли не половина торговых судов в ксианском порту. Безусловно, Бартл — лакомый кусочек для мошенников и аферистов. Мог ли убийца подбираться через дворецкого к хозяину? Определенно, мог. Но ведь к моменту убийства Виллем Гарвин уже месяц, как не работал у Каванна.

До конца дня еще оставалось пара часов, и я решила нанести визит бывшему нанимателю убитого. Его роскошный особняк располагался в Цаплях, всего через три улицы от моего. Можно сказать, мы почти соседи, так что он наверняка меня знает. Хотя идти недалеко, в такой мороз я бы предпочла проехать в штатном кэбе. Погода, как водится, решила по-своему. Во второй половине дня пошел сильный снег и начался настоящий зимний катаклизм. Экипажи застревали в снежных заносах, а переполненные омнибусы, бывало, и вовсе опрокидывались на бок. Центр города буквально парализовало, несмотря на усилия мусорщиков. Убирать снег приходилось беспрестанно — уже через полчаса расчищенную дорогу вновь заваливало по колено.

Я пробиралась к особняку Каванна не менее часа, борясь не только с погодными условиями, но и с острыми локтями прохожих. Люди высыпали на улицы в таком количестве, будто половине Ксиана срочно понадобилось идти куда-то именно сейчас. К концу своего путешествия я была зла и вымотана настолько, что спасти настроение могло только чудо...или крепкий, горячий кофе.

Величественное здание из темного камня возвышалось над остальными домами Цапель на два этажа. Многочисленные огромные окна могли бы довести до суицида любого управляющего: помимо дорогостоящего стекла, на отопление такого особняка наверняка уходили десятки тонн угля. За оградой также виднелся стеклянный купол — очевидно, зимний сад. Что ж, состоянию дел купца можно было только позавидовать.

Мне открыл темнокожий лакей в черной ливрейской шинели. Воротник, борта и обшлага обшиты серебряным галуном, на пуговицах — монограмма дома Каванна. Солидно. На фоне заснеженного двора темная фигура улугдунца смотрелась гротескно и (тут я соглашусь с Талейном) весьма экзотично. Лакей был выше меня на голову и шире в плечах, как минимум, вдвое. К моему удивлению, по-альдогарски он говорил очень прилично и, увидев грамоту тайной службы, без лишних вопросов сопроводил меня в дом. У него-то не вызывала недоумение женщина на такой должности.

Для меня не стало открытием, что почти вся прислуга в особняке — выходцы с Улугдуна. Настолько мне известно, Бартл Каванна как раз и поднялся за счет торговли редкими товарами с далекого континента. Он также обеспечивал богатых господ темнокожими слугами, благодаря чему обрел популярность в высоких кругах. Вспомнив о кражах, которыми сейчас занимается Эйрик и уголовный отдел, я подумала, что дому Каванны эта опасность не грозит. Может, он специально одевает своих слуг в черные ливреи, чтобы воры спотыкались о них ночью. Или, увидев одни глаза и зубы в темноте, разбегались в ужасе. Представив картину, я тихо прыснула.

Лакей провел меня в тот самый зимний сад, купол которого я видела издалека. Удивительный зеленый островок среди белой пустыни. Там, прямо среди деревьев и цветов была обустроена импровизированная гостиная — кофейный столик, несколько топчанов с мягкими цветастыми подстилками, и камин. Я присела поближе к огню, чтобы отогреться и улыбнулась.

— Вам нравится? — Раздался приятный мужской голос. На входе в купол стоял Бартл Каванна — высокий, немного полноватый мужчина средних лет с волосами, забранными в хвост.

— Очень. — Я не стала лукавить. Хозяин дома присел рядом на топчан и велел служанке подать кофе. После этого я почти готова была расцеловать его.

— Зима нынче свирепствует, не находите? Слышал, в центре стоит весь транспорт. Как Вы добрались? — Участливо поинтересовался Каванна, с нескрываемым любопытством разглядывая меня с ног до головы. Впрочем, мне показалось, что его интерес носил исключительно платонический характер. Он смотрел на меня скорее как на диковинную птицу, залетевшую в его зимний сад, чем как на женщину.

— По старинке, на своих двоих.

— Обратно можете взять мой одноместный кэб. — Вежливо предложил мужчина. — Он узкий и легкий, проезжает там, где другим экипажам нет хода.

— Благодарю, не стоит. Я живу совсем рядом.

— Я знаю, госпожа Мара.

Ненадолго повисло молчание. Возникло ощущение, будто двое заочно знакомых людей в уме перебирают общие темы для беседы. Потом я вспомнила, зачем, собственно, пришла. В тепле меня слегка разморило, мысли ворочались лениво и говорить о деле совсем не хотелось. Но, когда принесли кофе и сладости, я взбодрилась.

— Господин Каванна, меня интересует Ваш бывший дворецкий — Виллем Гарвин. — Сконцентрировавшись, перешла на второе зрение, чтобы ничего не упустить.

— Виллем... — замялся мужчина, — он был хорошим управляющим. Превосходно вышколил слуг с Улугдуна, обучил их альдогарскому. Всегда содержал особняк в порядке и организовывал чудесные званые вечера для моих партнеров.

— Почему же Вы уволили его?

— Он...ээ...проявлял чрезмерный интерес к одной из служанок. — Каванна нахмурился. По краям ауры замерцали бордовые сполохи. Отчего-то мужчина начал злиться.

— Вот как. — Задумчиво протянула я, рассматривая красивые отблески. — Конечно, любовная связь между прислугой недопустима в таком респектабельном доме, как Ваш. Однако интерес и роман — разные вещи. Вы ведь не уволили отличного управляющего из-за подозрений?

— Я хорошо знаком с женой Виллема и хотел избежать скандала, связанного с адюльтером моего дворецкого.

Резонно. Купец Бартл Каванна только-только добился благосклонного отношения аристократов по происхождению и мог его лишиться, если бы стало известно о распутстве слуг в его доме.

— Госпожа Лили Гарвин знала о возможном увлечении своего супруга?

— Что Вы, упаси Боже! У них же двое детей! — Воскликнул Каванна, как будто этот факт все объяснял. — Я дал Виллему достойное выходное пособие, чтобы он мог содержать семью, пока не найдет новую работу.

— Вы знаете, куда он устроился после увольнения?

— Нет. Я сделал все, что мог. Это не моя забота более. — Отчеканил мужчина, и я вновь заметила сполохи. Что-то он точно скрывал.

— Как Вы считаете, кто-то мог желать Виллему Гарвину зла? — Спросила я, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

— Что? — Каванна поднял на меня по-детски удивленный взгляд. — Виллему? Нет... Ну, может, другие дворецкие завидовали ему, ведь он работал в одном из самых богатых домов Ксиана. Но он никогда не кичился этим, просто выполнял свою работу. А в чем дело? С ним что-то случилось?

— Его убили.

— О, Господи! — Мужчина встал и схватился за голову, затем снова сел и тупо уставился перед собой. Цвет и колебание ауры говорили о том, что он потрясен и даже расстроен. Вряд ли он замешан в убийстве.

— Господин Каванна, у меня последний вопрос. Могу я поговорить с той служанкой, к которой, как Вы говорите, Виллем проявлял симпатию?

— Д-да, разумеется. — Ошеломленно проговорил он. — Вообще-то Саманья уже не служанка... Она моя невеста.

Пока я пыталась осмыслить услышанное, хозяин дома подозвал лакея и послал за девушкой. Немыслимо! Конечно, Каванна не аристократ по происхождению, но жениться на прислуге, да еще и уроженке Улугдуна... Но это хотя бы объясняло, почему он злился, когда говорил об интересе Виллема к Саманье. Если бы Бартл не был так искренне удивлен смертью бывшего дворецкого, его можно было бы обозначить первым подозреваемым, хотя это и не объясняет ментального вмешательства в разум убитого.

Под купол вплыла темнокожая женщина, призывно покачивая бедрами и неотрывно глядя на Каванну. Сам хозяин дома тоже не отводил от нее восхищенных глаз. Его аура приобрела такой густой и насыщенный алый цвет, что мне захотелось макнуть в нее кисточкой и начать рисовать. Это было ослепительно и...неправильно. Оболочка Саманьи напротив была весьма сдержанной, она явно выступала в этой паре соблазнительницей. Не мудрено, ведь теперь из служанки она превратится в одну из самых богатых женщин Ксиана. Мне вдруг пришло на ум, что за то время, пока мы с Эйриком вместе, я ни разу не решилась посмотреть его ауру. Глупости какие, и что я боюсь там увидеть? Вот встретимся и обязательно посмотрю...наверное.

— Доброго дня. — Поприветствовала меня Саманья и наклонила голову с манерностью, достойной госпожи. В ее альдогарском слышался легкий акцент, который, впрочем, лишь придавал ее речи пикантности. — Вы хотели поговорить со мной?

Она села рядом с будущим мужем и как бы невзначай облизнула пухлые, приоткрытые губы. Пожалуй, Саманью нельзя было назвать красавицей, по меркам Альдогара уж точно. Темная, как эбеновое дерево, кожа, массивная челюсть, странной формы нос... Но что-то глубинное, даже животное было во всей ее натуре, в манере держаться и говорить.

— Дорогая, помнишь Виллема, дворецкого? — Мягко начал Каванна, беря ее руки в свои. — Его убили, представляешь?

Оболочка Саманьи вдруг выцвела и растеклась в воздухе, как глазунья, если ее проткнуть вилкой, но в следующую секунду вернулась в прежнее состояние. Я посмотрела на нее в упор, а она тут же поняла свою ошибку и испуганно отвела взгляд. Притяжение, которое она излучала, рассеялось. Саманья боялась. Она пыталась утаить страх в своей ауре, но не рассчитала и на мгновение скрыла всю оболочку. Я не знала возможностей мамбо вуду, но думаю, это входит в их компетенцию.

— Господин Каванна, мне нужно поговорить с Вашей невестой наедине. — Почти промурлыкала я, глядя Саманье в глаза.

— Нет! — Внезапно простонала улугдунка, вцепившись в лацкан сюртука будущего мужа. — Бартл, прошу тебя, умоляю! Не отдавай меня им, любимый! Не отдавай!

Саманья сползла с топчана на пол, закатив глаза и часто дыша. Ее тело мелко задрожало, а голова откинулась назад в безмолвном крике. Каванна сразу же посуровел лицом и, подхватив ее на руки, выбежал из помещения. Я не могла разобрать, всерьез она это или притворяется. Конечно, склонна была верить второму варианту.

Ждать возвращения пришлось довольно долго, служанка успела поднести мне вторую чашку кофе. Пользуясь случаем, я попыталась расспросить ее о Саманье и таинственных приступах, но она не говорила по-альдогарски. Должно быть, ее взяли уже после увольнения Гарвина.

— Госпожа Мара, прошу меня простить. — Спешно забормотал мужчина, появившись в зимнем саду. — У моей невесты случаются приступы эпилепсии. Давно такого не было, но после сильных потрясений... Она знала Виллема, и новость ее подкосила. Это я виноват, не нужно было ей говорить!

— Что ж, очень жаль. — Сказала я без всякого выражения, внутренне укрепившись в мысли о притворстве. — В таком случае, я хотела бы поговорить с Вашими слугами.

— Простите, госпожа Мара, вынужден просить Вас покинуть мой дом. Сейчас слуги будут заняты у постели Саманьи. Я ответил на все Ваши вопросы, боюсь, больше ничем не могу быть полезен.

— Дайте знать, когда Вашей невесте станет лучше. — Сквозь зубы проговорила я. Чертовски жаль упускать случай побеседовать с мамбо, но у меня не было законных оснований настаивать на допросе в таких обстоятельствах. Не скажу же я, что аура Саманьи на миг исчезла, поэтому нужно срочно выволочь больного человека из постели?

— Обязательно. Спасибо за понимание.

Каванна попрощался и стремглав умчался к болезной благоверной, поручив меня заботам лакея. Забыл даже про предложенный одноместный кэб. После представления, устроенного мамбо, я отправилась не домой, а обратно в управление, чтобы назначить слежку за домом купца и за Саманьей в частности. Караулить на морозе не очень-то комфортно, потому для этой малоприятной миссии выбрала двух крепких парней из отряда Конна, не занятых в облаве уголовного отдела. Если случится что-то необычное или мамбо вдруг решит совершить ночной променад, велела сразу идти ко мне домой. Благо, недалеко.

На ужин меня ждала утка, тушенная в вине, и Дыня — моя нынешняя служанка-зомби. Джерласс создал ее на смену пришедшему в негодность Кровавому Сандвичу. Прозвище он придумал ей сам и нетрудно догадаться, за какие...мм...выдающиеся характеристики. С тех пор Призрак не упускал случая пошутить, что наконец нашел девушку мечты — красивую, хозяйственную и молчаливую, но та оказалась к нему холодна.

Так вот, пока прекрасная Дыня, покачивая своими мертвыми прелестями, накрывала на стол, у меня была возможность поразмыслить. Способны ли мамбо вуду оказывать ментальное воздействие? Если да, то Саманья определенно тянет на главного подозреваемого. Пока непонятно, зачем ей понадобилось убивать дворецкого, но уверена, причина вскоре выяснится. Виллем был лакеем в клубе 'Барон Суббота', где Саманья промышляла ритуалами (а может и сама возглавила его), и мог увидеть, как она делает приворот на Каванну. В том, что купец околдован у меня почти не было сомнений. С другой стороны, дворецкий с такими рекомендациями выбрал службу лакея в Гиенах. Почему? Уж не потому ли, что действовал в сговоре с мамбо? В таком случае они могли банально что-то не поделить между собой. Власть, деньги, да что угодно! Пока я не могу представить доказательства вины Саманьи, но уверена, что после предстоящих выходных все изменится. Если выяснить имена аристократов, которым она запудрила мозги, и как следует допросить их, они наверняка выдадут свою мамбо с потрохами. В субботу магический отдел устроит засаду возле клуба 'Барон Суббота'. Такая вот тавтология.

* * *

В дверь застучали так громко, что я подпрыгнула на стуле и, признаться, даже немного испугалась. Похоже, после часовых прогулок по колено в снегу меня сморило в сон прямо за столом. Я выглянула в окно и лишь затем разрешила Дыне открыть двери. В прихожую ворвался снежный вихрь вместе с одним из боевиков, наблюдавшим за домом Каванна.

— Разрешите доложить! Объект покинул дом и движется в сторону трущоб! — Отчеканил он, поглядывая в сторону моей зомби-служанки.

— Да не пяльтесь Вы так, она уже две недели, как мертва. — Я усмехнулась, отмечая, как меняется выражение лица боевика. — Какой объект? Хозяин дома или Саманья?

— А черт их разберет, этих улугдунцев, особенно в темноте!

— Значит, Саманья. Вряд ли кто из слуг. Хотя... — на миг я задумалась. Может ли кто-то еще из прислуги помогать мамбо? Запросто. — Ладно. Я знаю, куда она направилась. Нам нужно в Гиены.

За неимением под рукой штатного кэба, мы поймали извозчика. Ночью довольно тяжело отыскать экипаж, но в Цаплях все же возможно: состоятельные господа часто возвращаются домой с поздних ужинов или из казино.

Как и в прошлый раз, я решила оставить экипаж подальше от клуба, чтобы не привлекать внимание местной фауны и особенно не быть замеченными Саманьей. Где-где, а в Гиенах ночью не спят. Даже в зимнее время можно нос к носу встретиться с обитателями этого района, либо же в лучшем случае — споткнуться о замерзающего на земле пьяницу. Мы пробирались вдоль стен, рискуя в любую секунду быть облитыми помоями или дерьмом из ночных горшков. Когда прибыли на место, поблизости никого не было — ни Саманьи, ни второго боевика. Должно быть, мамбо отправилась сюда пешком.

Я вдруг подумала, что весьма удачно она решила прогуляться в одиночестве. Не придется ждать ее 'выздоровления', чтобы задать вопросы или искать повод, чтобы заглянуть в дом Каванна. Хотя магия вуду чужая, мамбо вряд ли сможет причинить мне вред. Связь с Джером по-прежнему оберегала меня от магического воздействия и со временем мне перестало хотеться стереть руны вместе с кожей. Я оставила боевика присматривать за входом в клуб снаружи и велела быть начеку на случай, если он мне понадобится. Сама же второй раз за последние двенадцать часов воспользовалась отмычкой и проникла внутрь. Встречу Саманью, как положено.

В помещении все было по-другому, не так, как днем. Изменилось расположение свечей, не стало атрибутики вроде костей, снадобий или тюфяков. Кто-то побывал здесь после нас... Сгусток тьмы в углу всколыхнулся и я заметила женщину на том месте, где мы с Талейном обнаружили тайник. Она стояла ко мне спиной, ссутулив спину и низко опустив голову, так, что выпирали позвонки на шее. Тонкие руки повисли по бокам, как безжизненные плети. Она была очень худа и совершенна неподвижна, будто и не отсюда вовсе. Я ощутила знакомое чувство затрудненного дыхания, будто воздух стал густым и тягучим.

— Саманья! — Окликнула я женщину, во все глаза вглядываясь во мрак. Никак не могла разобрать, какого цвета у нее кожа — светлая или темная. Черная аура лениво струилась вокруг ее фигуры, не давая рассмотреть ничего, кроме очертаний. — Саманья!

Женщина стала медленно разворачиваться ко мне, так медленно, что казалось, она находится вне этого времени и пространства. Кожа светлая, даже бледная, а волосы серы, как могильный пепел. Это не Саманья. Я не решалась приблизиться к ней, наоборот, стала понемногу отступать к двери. Что-то подсказывало мне, что, несмотря на защиту силы Джера, на этот раз лучше уступить бой inanem, который как раз ждет меня за углом. Я не боялась, только противный тревожный колокол бил по вискам и отдавал эхом в груди. Я не боялась, пока женщина не откинула волосы и не посмотрела на меня красными белками глаз, проткнутыми блестящими иглами.

Черная аура потянулась ко мне, а руны на спине вспыхнули. Я опомнилась и, прыжком преодолев оставшееся до двери расстояние, выбежала на улицу и захлопнула ее с той стороны. Прислушалась. Сердце колотилось громче церковного набата, но, кажется, эта тварь меня не преследовала. Она осталась внутри. Я закрыла ее там и бросилась за угол, где должен был ждать боевик тайной службы... Но его там не было. На улице вообще никого не было. Только неожиданно поднявшийся ветер свистел меж домов и поднимал ввысь золу и мусор.

— Черт возьми. — Пробормотала я, оглядываясь по сторонам. Звук моего голоса почему-то придал мне уверенности.

Бороться с неизвестным порождением вуду в одиночку я не стану. Если есть мизерный шанс, что тварь останется на месте, я должна спешить к извозчику и ехать в управление. Там взять с собой inanem и возвращаться сюда. Потом разберусь, куда пропал сопровождающий меня боевик...

Холодный воздух жег легкие, пока я бежала к оставленному позади экипажу, и я чуть не вскрикнула от радости, когда застала его на месте. Вскочила внутрь и велела извозчику немедленно ехать в управление. Мы не тронулись с места. Я собиралась прикрикнуть на паршивца, но в окошке наткнулась на взгляд его красных глаз, проколотых иглами.

* * *

На мой крик в кухню пришла Дыня. Она смотрела на меня равнодушными глазами, но хотя бы не красными... На полу лежали осколки блюда и остатки вкуснейшей утки, которые я смела со стола, когда проснулась. Чертово вуду, чертовы вольты и кошмары, с ними связанные! Отдышавшись, я налила себе полный бокал вина — первое, что попалось под руку — и залпом его осушила.

— Рэй? — Послышался удивленный голос Эйрика из прихожей. — Это ты кричала?

Конечно, я, не Дыня же. Стыд какой... Орала небось, как фермерская роженица, если он с улицы услышал. Наверное, возвращался с облавы и, раз еще не совсем поздно, решил остаться у меня. Ключи от моего дома у него были.

— Это...от неожиданности. — Ляпнула я, силясь встать со стула. Начальник тайной службы прыснул.

— В следующий раз буду громко топтаться на пороге, прежде чем войти.

Я улыбнулась. Это был всего лишь сон. Чувство пережитой опасности понемногу отпускало. Хотелось обнять Эйрика и не отпускать его до самого утра. Хорошо, что сегодня он останется...

Начальник тайной службы вошел на кухню, и я вдруг отчетливо осознала, что схожу с ума. Он улыбался мне так приторно-нежно и неестественно... Он стоял близко. Я смогла рассмотреть...и уже как бы со стороны мой разум отмечал, что белки глаз вовсе не полностью красные, а их покрывает плотная сеть сосудов. Там, где входили иглы, сосуды лопнули и немного кровоточили... 'Эйрик' еще улыбался, когда я начала терять сознание.

* * *

Вновь проснувшись на своей кухне, первое, что я сделала — дала себе сочную оплеуху. Щеку защипало от удара и боль была вполне реальной, но это еще ничего не значило. Странные кошмары, 'сны во сне', затягивали подобно трясине. Я не была уверена, что не сплю сейчас, но хотя бы знала, что настоящий, реальный Эйрик в порядке. Конечно, любая магия не действует на inanem, и вуду не исключение. Но мне становилось страшно до икоты, когда я представляла, что стала бы делать, если бы Самайна задела его своим проклятием. Вариантов всего два: на коленях умолять ее снять чары или пытать до полусмерти, резать, ломать, рвать, пока не заставлю мамбо вуду подчиниться. В момент, когда я увидела Эйрика с проколотыми глазами, отчетливо осознала, что готова делать и то, и другое.

Дыни в комнате не было. Я выглянула в окно и обнаружила, что уже светает. Некоторое время посидела в полумраке, приводя мысли в порядок. Саманья могла сделать вольта, когда поняла, что я ее раскрыла. Она бы действовала наверняка, и, скорее всего, избрала бы самой простой способ — убийство. Возможно, так и было, учитывая, как вспыхнули руны, когда ко мне потянулась черная аура неизвестной твари. Сила Джера в очередной раз отвела удар и спасла мне жизнь. И все же, та тварь — копия проклятого вольта, которого мы с Талейном нашли в клубе днем. Даже стояла на том самом месте, где был тайник. Вряд ли Саманья подозревала о моем существовании, когда прятала эту куклу. Если мои рассуждения верны, она предназначалась кому-то другому. Проколотые глаза...возможно, проклятию подвергался каждый, посмотревший на нее.

Я схватила с вешалки редингот и вылетела на улицу. Пока искала экипаж, пришлось пробежать полквартала. Только бы успеть... У Талейна, в отличие от меня, нет рун, связывающих с сильным магом. Таунхаус, в котором жил эксперт по мифологии находился почти на окраине Ксиана. Я предъявила извозчику грамоту тайной службы и велела не двигаться с места, пока не выйду из этого дома, пусть даже придется ждать до следующего утра. В окнах Талейна не горел свет. Может, я ошиблась, и он спокойно спит?

Подойдя вплотную к двери его квартиры, услышала, как кто-то скребется. Шорох, похожий на царапанье крысиных лапок, от которого волосы на моем затылке встали дыбом, и приглушенный вой. Стучать бессмысленно, поэтому я воспользовалась отмычкой. Но дверь не открылась! Похоже, ее забаррикадировали чем-то изнутри.

— Талейн! — окликнула я, рассудив, что мифолог или тот, кто с ним, все равно слышал работу отмычки. — Это Рэйвен. Откройте мне.

Послышалась возня, звук бьющейся посуды и чего-то тяжелого, придвигаемого к двери.

— Убирайся! — его голос сорвался на визг. И снова царапанье и вой.

— Талейн, ты один? — глупый вопрос. Если нет, то ему не разрешат сказать.

— Убирайся! — более сердито прокричал он. — Я вооружен!

Прекрасно. Придется лезть через окно. Я вышла на улицу и сделала знак извозчику, что еще не собираюсь отпускать его. Квартира мифолога располагалась на первом этаже. Сквозь щель между занавесками удалось увидеть часть комнаты и входную дверь, заставленную мебелью почти до потолка. Талейна нигде не было видно, но и кого-то постороннего — тоже. Я вытащила из кобуры пистоль и разбила стекло рукоятью. В квартире по-прежнему было тихо, как в склепе.

— Эй, ты, потаскуха! А, ну, живо проваливай отсюда! — провизжал надо мной истеричный голос. Из окна сверху свесилась заспанная дама, потрясая предметом, похожим на скалку.

— Тайная служба! Лезь в свою нору и не смей появляться до утра! — зло ответила я, методично выбивая осколки из рамы, чтобы не оцарапаться, пока лезу внутрь. По правде сказать, мне было не до споров с простолюдинами.

— Баба в тайной службе! Ха! Ишь, ворья развелось! Вот сейчас как спущусь...

— Вы лучше лезьте, госпожа правду говорит! — крикнул с дороги извозчик, махнув на меня рукой. — Я сам грамоту видел!

Дама недоверчиво окинула меня взглядом, но потом все-таки вернулась к себе, напоследок хлопнув створками так, что стекла зазвенели. Она из тех дворняжек, что громко лают, но боятся укусить.

В платье лазить в окна очень неудобно. В проеме я зацепилась юбкой за торчащий гвоздь и едва не свалилась наружу, когда на меня набросился с ножом обезумевший Талейн. Парень был явно не в себе. В глазах плескалось отчаяние и панический ужас, а по бледным щекам катились слезы. Я успела перехватить его руку в нескольких дюймах от своей груди. Лезвие смотрело мне в ребра, так что даже ударь он меня, нож бы наверняка соскочил и не попал в жизненноважные органы.

Спрыгнув с подоконника, всем весом навалилась на предплечье Талейна, одновременно выкручивая кисть. Оружие звякнуло о деревянный пол. Мифолог коротко вскрикнул и наотмашь ударил меня кулаком. Во рту появился вкус крови. Оступившись, я больно ударилась спиной об оконную раму, но устояла на ногах. Эйрик давал мне уроки самообороны несколько раз в неделю, но сейчас Талейн был уверен в опасности и готовился стоять насмерть. Он собирался меня убить. Поняв это, я вытащила пистоль и взвела механизм.

— Прости, — и выстрелила.

В нос ударил запах разогретого металла и пороха. Парень дико взвыл, упал передо мной на колени, хватаясь за раненую руку. Похоже, пуля прошила плечо и осталась в противоположной стене... Пользуясь моментом, я сильно приложила его рукоятью пистоля по затылку. Талейн потерял сознание.

— Чертово вуду, — пробормотала я, подхватывая его под голову, чтобы он не ударился об пол. Судя по всему, он перепутал сон с реальностью и галлюцинировал. Несложно догадаться, что именно ему виделось — красные глаза, проколотые иглами. Что ж, теперь известно, как действует проклятие вольта.

Оторвав длинный кусок от своей юбки, перевязала тканью рану Талейна. Его пальцы, с оторванными и искореженными ногтями, кровоточили. На обоях виднелись глубокие борозды. Он царапал стены. Я еще раз выругалась и, вытерев кровь с лица рукавом, подозвала извозчика из окна.

— Уважаемый! Ну-ка подсобите! — поманила его пальцем. — Да не бойтесь Вы, живее, все уже кончилось.

Кое-как я растащила баррикады у двери и впустила своего помощника. Мужчина был не самого крепкого телосложения, но вдвоем мы все же подняли тело Талейна и устроили его в экипаже.

— Ма-амочка моя-я! — заголосила нам вслед хамовитая соседка мифолога. — Уби-и-ли!

Я лишь устало откинулась на сидении. Надеюсь, он не очнется до приезда в управление. Рассеченная губа не переставала кровить, а челюсть слева уже начала припухать. Ну, вот, теперь буду всю неделю красоваться с синяком. Высунувшись из кэба, сгребла пригоршню снега и приложила к ударенному месту.

На площади перед управлением стояли еще два кэба тайной службы и фургон для заключенных. Кучеры прохлаждались неподалеку и негромко переговаривались, но, завидев меня, выходящую из обычного экипажа с разбитой губой, все втроем поспешили узнать, в чем дело.

— Господа, будьте любезны, позовите Гатора или кого-то из лекарей и помогите внести тело.

— Тело? Кого-то убили? — нахмурился один из них, тот, что с блестящей лысиной и реденькими усами.

— Тело Талейна, — рассеянно пояснила я, не задумываясь над формулировкой, что привело кучеров в состояние жестокого потрясения.

— Боже мой! Господин Акли мертв! Как это случилось? — сокрушался кучер фургона, заглядывая мне через плечо внутрь экипажа. Двое его коллег уже мчались в управление, чтобы позвать лекаря и, конечно, раструбить это трагическое известие по всей тайной службе. Я тихо застонала, в очередной раз проклиная чертово вуду. После такого голова совсем не работала.

Через минуту из здания вылетел Гатор, бледный и сосредоточенный, каким он обычно бывает, когда много раненых.

— Рассказывайте! — бросил лекарь, вбегая в экипаж.

— Талейн не мертв, а оглушен, — я поспешила его успокоить. — И у него огнестрельная рана в правом плече.

— Огнестрельная? — опешил Гатор. — Но разве пистоли есть у кого-то, кроме сотрудников тайной службы?

— Он был невменяем, мне пришлось выстрелить.

— Мои поздравления, Рэйвен. Вы первая во всем управлении, кто выстрелил в человека из нового оружия. Жаль, что в своего же коллегу, а не в преступника. — Сказал, как выплюнул. После пережитого этой ночью я взбесилась.

— Будьте любезны немедленно доставить раненого в лазарет, — сухо велела я, стараясь не смотреть на лекаря. — И, если не хотите стрелять в него сами, не давайте ему приходить в себя.

Я ушла раньше, чем он успел спросить что-либо. Мое дело предупредить. И, хотя я понимала, что нужно подробнее рассказать ему о состоянии больного, задетое самолюбие злорадствовало. Мы с Гатором были знакомы не очень хорошо и редко общались, в основном только по делу. Почему-то более дружеские отношения у меня сложились с тем же Дуахом, возможно, из-за общих дурных шуточек на анатомические темы. Но это не повод обвинять меня, не вникнув в ситуацию. Я выстрелила в Талейна, потому что не было выбора. Ведь не было же?..

Чтобы как-то успокоить нервы, закрылась в своем кабинете и принялась чистить пистоль. Так как сноровки в этом деле мне не хватало, вскоре полстола было заляпано маслом. Тряпка постоянно соскальзывала с шомпола, ее никак не удавалось надежно закрепить. Как можно догадаться, умиротворение это занятие не принесло. Через некоторое время моих мучений в дверь постучали, но я предпочла затаиться и сделать вид, что меня здесь нет.

— Рэйвен, я знаю, что ты там, — раздался настойчивый голос Эйрика.

Он вернулся с облавы. Похоже, на площади стоял фургон, который доставил в тюрьму пойманных грабителей. Как только я открыла дверь, попала в объятия начальника тайной службы. Тихо зашипела, когда он поцеловал меня — губа болела и сильно припухла, несмотря на то, что я прикладывала снег. Эйрик повернул мое лицо и хмуро осмотрел отекающую челюсть.

— Кто тебя ударил? Почему ты не в лазарете? Что с Талейном? — обрушился шквал вопросов.

— Сядь, пожалуйста, — когда он опустился в кресло, я присела рядом на подлокотник. — Когда мы с Талейном были в том клубе днем, обнаружили проклятого вольта. Меня-то защищает сила Джерласса, а вот ему досталось. Он видел страшные галлюцинации и совсем обезумел, напал с ножом, когда я приехала помочь. В общем, пришлось выстрелить, иначе он мог меня убить.

Мой короткий рассказ звучал, как оправдание. Черт возьми, я терпеть не могу оправдываться, и ведь не сделала ничего плохого! Но ядовитые слова Гатора не выходили из головы. Талейн — самый младший из сотрудников тайной службы, и самый неопытный. В некотором роде, я несла за него ответственность, когда брала с собой в Гиены и в тот треклятый клуб. А теперь я в него выстрелила, потому что побоялась сама быть раненой. Малодушие или здравый смысл? Мне больше по душе второй вариант ответа, но что думает об этом Эйрик?

Начальник тайной службы смотрел на меня с каким-то странным выражением, распознать которое мне не удавалось. Он казался задумчивым и опечаленным, и я начала страшиться его ответа.

— Рэй, — мягко начал он и внезапно улыбнулся, — я восхищаюсь тобой.

— Что? — глухо переспросила я, которая уже успела придумать в уме с десяток ответных тирад, от виновато-оправдательных до гневных.

— Ты принимаешь решения молниеносно и не руководствуешься при этом эмоциями, — пояснил он. — Это одна из причин, почему я когда-то предложил тебе работу в тайной службе. Думаешь, я не знал, на что шел?

— Я просто...

— Ты просто предположила, что мое отношение к тебе может измениться из-за того, что ты выстрелила в Талейна. Но я прекрасно знаю, кто ты, Рэйвен, и может именно потому я... — Эйрик замялся на мгновение, подыскивая слова, — ты меня привлекаешь.

Впервые за все время он коснулся темы, почему мы вместе. Бывший член совета Ордена и начальник тайной службы. Это было странно, можно даже сказать противоестественно для общества. Более того, мы — коллеги, отношения которых вышли за рамки руководитель-подчиненный. Именно поэтому тему наших отношений, похоже, обсудили уже все в управлении и некоторые за его пределами. Понятное дело, далеко не все высказывались лояльно, хотя большинство предпочитало помалкивать и злословить за спиной.

— Еще я думаю, что тебе самой не пришло бы такое в голову, — весьма проницательно заметил Эйрик, — потому мне очень интересно, кто надоумил тебя на эти мысли.

Я чувствовала себя, как ребенок, которого старший товарищ подстрекнул украсть конфеты с праздничного стола. И так же, как ребенок, упрямо молчала, отведя взгляд. Ябедничать на лекаря не в моих правилах. Эту проблему я должна решить сама, без заступничества Эйрика.

— Что ж, по пути сюда ты общалась только с кучерами и Гатором. Сомневаюсь, чтобы возницы ляпнули что-то в таком духе, значит, это Гатор.

— С дедукцией у тебя все в порядке, — проворчала я, ерзая на подлокотнике. — Только воздержись, пожалуйста, от разговоров с ним на эту тему.

— И в мыслях не было, — невозмутимо ответил Эйрик. — Думаю, причина его отношения не в том, что ты — бывший 'чистильщик', ведь раньше Гатор не проявлял к тебе неуважения. Скорее всего, он, как и некоторые другие из тайной службы, недовольны тем, что мы...вместе. Поэтому, если я начну давить на него, боюсь, проблема не исчезнет, а только обострится.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула я и пересела к нему на колени.

— За что это? — лукаво улыбнулся Эйрик, отводя с моего лица растрепавшиеся волосы.

— За то, что понимаешь меня.

Он коснулся припухшей стороны кончиками пальцев и снова нахмурился.

— Надеюсь, ты теперь не будешь постоянно избегать Гатора? Тебе нужно в лазарет...хотя знаешь, давай я сам.

Ссадив меня в кресло, Эйрик отправился в уборную и вернулся с тазом чистой воды, тряпками и баночкой с мазью, запах которой был мне хорошо знаком после ранения в подземельях сектантов. Бережно касаясь, смыл кровь с моих губ и подбородка, нанес средство на припухшее место. Он делал это так медленно и нежно, и эти мгновения оставили позади все неприятности минувшей ночи. Хотелось просто быть рядом и ощущать на себе его руки. Наверное, это и есть близость, которой я не чувствовала ни с кем раньше.

В коридоре послышался громкий топот и через несколько секунд в дверь уже барабанили кулаком.

— Черт, ну, кто там еще? — недовольно проворчала я. Испортили весь момент. — Войдите!

В кабинет влетел Гатор с выпученными глазами и раскрасневшимися от бега щеками. По возмущению в его глазах я поняла, что он собирался высказать мне что-то нелицеприятное. Однако, бросив быстрый взгляд на Эйрика, стушевался и потупился.

— Господин Аки, госпожа Мара, — официально начал он, немного отдышавшись, — там в лазарете буйный пациент.

Я вдруг развеселилась, представив, как очнувшийся Талейн бросается на Гатора с душераздирающим воплем. Хотя смешного, конечно, мало. Кто-то мог пострадать.

— И что прикажете делать? Вы ведь лекарь, успокойте его, — я откровенно злорадствовала, но ничего не могла с собой поделать. К тому же, Гатор явно пришел сюда не помощи просить, и, если бы не начальник тайной службы в моем кабинете, наверняка выразился бы по-другому.

— Им как раз занимаются мои помощники, — с серьезным видом кивнул лекарь. — Я оставил указания дать ему снотворное и привязать к койке.

— Тогда в чем дело? — удивился Эйрик, испытывающее глядя на Гатора. — Вы уже выяснили, чем болен Ваш пациент?

— Ээ...никак нет, господин Аки. Затем и пришел. Хотел спросить у госпожи Мара, что ей известно об этой необычной болезни. Это ведь она его доставила, — он посмотрел на меня исподлобья. Я склонила голову набок и улыбнулась кончиками губ, давая понять, что заметила его конфуз.

— Это следовало сделать сразу, как только больной поступил, — не скрывая недовольства в голосе, заметил Эйрик, — но раз Вы все-таки спохватились, я тоже хочу услышать, что случилось с Талейном.

Я рассказала историю о вольте в подробностях, про свои сновидения и то, в каком состоянии обнаружила эксперта магического отдела. Гатор при этом слушал подчеркнуто внимательно, время от времени хмурясь и задумчиво кивая в нужных местах. Определенно, общество Эйрика благотворно повлияло на его почтительность. В итоге было решено не давать Талейну приходить в сознание, пока я не найду способ снять с него проклятие вольта. А для этого предстояло расколоть Самайну...

Гатор ушел, а немного позже Эйрик отправился на боковую к себе в кабинет. Ночные злоключения и ловля преступников не способствовали бодрости, но мне, в отличие от начальника тайной службы, предстояло дождаться мальчишку от Нервной Бригитты. Потом можно наконец умыться и вздремнуть пару часов. Если, конечно, информатор не сообщит что-то, позволяющее притащить Самайну в управление прямо сейчас, тогда ни о каком сне не может быть и речи.

Коди появился в холле управления спустя час. Караульные, еще не ушедшие с ночной смены, не хотели пускать мальчишку-оборванца внутрь. Повезло, я как раз решила выйти в пекарню за завтраком. В итоге осталась без свежих булочек, зато с информатором. Проведя его в свой кабинет, предусмотрительно закрыла на ключ ящик, в котором лежали деньги и документы.

— Говори, — велела мальчишке, складывая несколько заготовленных ливренов стопочкой на край стола. — Очень надеюсь, что ты сможешь поведать что-нибудь полезное о клубе 'Барон Суббота'.

— А то! — похвастался малец, сразу сгребая монеты в поясной кошель. — Я возле ентого клуба каждый день работаю и такое видал! Я тетеньке Бригитте ужо сказывал, и Вам выложу, как на духу. Значится, там каждую субботу, как стемнеет, господа богатенькие собираются. И слыхать оттуда только охи да ахи. А под конец выходят все, как один, в мухе.

— В чем выходят?

— Ну, в мухе, — повторил мальчишка, ковыряясь в носу грязным пальцем. — Во хмелю, значится.

— Эту часть истории я уже слышала от Бригитты. А чем там господа занимаются тебе известно?

Коди окинул меня лукавым взглядом и ухмыльнулся, совсем не по-мальчишески.

— Ну, Вы, тетенька, даете! Такая большая, а простых вещей не знаете. Бараются они там, ясно же, как день! Или показать Вам, как оно надо? — и озорно подмигнул.

Я опешила. Нет, не оттого, чем занимаются благородные господа в клубе, а от слов мальчишки. И что тут скажешь? Съязвить по обычаю или начать поучать малолетнего наглеца? Пока придумывала ответ, Коди невозмутимо продолжил.

— Да вы не дрейфьте, я ж ничего такого. Я так... — махнул рукой. — А еще хаживал туда один тип, да все разнюхивал. В подвал ентот лазил.

— Какой тип? Темноволосый, чуть косоглазый и с пятном на левой щеке? — я перечислила приметы Виллема Гарвина.

— Не-а, другой. Странный такой. Мужик вроде, а косу ниже зада отрастил. Срамота! — Коди выразительно сплюнул. К сожалению, на пол моего кабинета. — Ой, простите, тетенька, все вытру!

И растер слюну ботинком. Я устало вздохнула и продолжила спрашивать мальчишку. Он отвечал толково, по делу. Рассказал, что неизвестный мужчина начал околачиваться возле клуба примерно недели две назад, то есть за полторы недели до того, как убили Гарвина. Ростом примерно с меня, с длинными седыми волосами, которые заплетал в косу. Но молод, на вид и тридцати не дашь.

— И зыркает, зыркает-то как по сторонам! — вдруг добавил Коди, хмурясь. — Зенки черные, как в заду у демона!

— Он тебя видел?

— Не дай Боженька! — в страхе замахал руками мальчишка. — Кому до таких, как я, дело есть? Оно и к лучшему.

Я достала еще пару монет и протянула Коди.

— Молодец, глазастый, — похвалила. — Если еще кого-нибудь увидишь — приходи.

Он, счастливый, спрятал заработанные ливрены и, насвистывая нехитрую мелодию, поскакал вприпрыжку на выход. Проводив его взглядом, я крепко задумалась. Кто-то очень живо интересовался клубом 'Барон Суббота' незадолго до убийства Виллема Гарвина. Кто-то с такой внешностью, что его трудно спутать или забыть. Кто-то, похожий на одного из специалистов по безопасности Ордена и моего бывшего ученика Аластера Фицроя.

Глава 2. Аластриона

Мне удалось позавтракать мясным пирогом и даже вздремнуть полчаса, прежде чем в двери моего кабинета снова постучали. Едва соображая от усталости, я поплелась открывать. На пороге стоял Баот, противно бодрый и выспавшийся.

— Утро доброе, — едва не пропел он, глядя на мою замученную физиономию. — Что, кто-то умер?

— Почти, — буркнула я, приглашая его внутрь. — Талейн в лазарете.

— О! — дознаватель нахмурился. — Но как это могло случиться?!

Никто из нашего отдела не думал, что с мифологом может случиться что-то плохое. Он редко работал в полевых условиях, предпочитая окружать себя книгами и свитками, и вообще был так по-милому добр и наивен, что едва ли кто-то захотел бы причинить ему вред. Как водится, беда приходит, откуда не ждешь. Я еще раз озвучила, порядком надоевшую мне, историю с проклятым вольтом.

— Что мы можем сделать? — спросил Баот, решительно сдвинув брови. У него был такой вид, будто он готов прямо сейчас сорваться с места и сокрушать преступников.

— Нужно найти доказательства против Саманьи и арестовать ее, — пожала плечами я. — Тогда не составит труда заставить ее снять проклятие, хотя бы в обмен на смягчение приговора.

— Это может занять много времени, которого у нас нет. У Талейна нет.

— Верно. Поэтому я предлагаю форсировать события. Можно было бы попытаться выманить Саманью и притащить в управление. Однако это незаконно, а Каванна очень влиятелен, так что нам придется действовать тоньше.

— Что у Вас на уме? — заинтересовался Баот.

— Завтра суббота, а значит, клуб должен собраться в полном составе...

— Думаете, мамбо настолько неосторожна, что придет в клуб после того, как ее дом посещал следователь? — резонно усомнился он.

— Нет. Но туда придут все господа, которые наверняка с удовольствием поделятся сведениями с тайной службой, — я внимательно посмотрела на дознавателя.

Мне было любопытно, готов ли он немного поступиться законом, чтобы выручить Талейна. Собственно, этот интерес касался не только Баота. Я прекрасно понимала, что господа могут и не знать, кто мамбо. Нервная Бригитта упоминала, что они скрывают лица под масками, так зачем Саманье раскрывать себя? И, если никто не опознает ее, придется подтолкнуть их сделать это. Шантажировать аристократов всегда очень просто. Деньги, власть, репутация — вот, что управляет этими людьми. Пригрозить сообщить об их распутстве прессе (вот скандал-то будет!) — и, уверена, каждый во всеуслышание назовет Саманью мамбо вуду, коварным убийцей, да хоть рогатым демоном. Когда у меня на руках будут показания нескольких высокопоставленных, знатных господ, даже Бартл Каванна не сможет оградить свою возлюбленную от ареста.

Я решила не делиться своими планами с Баотом и с кем бы то ни было. Обойти Орден, играя по правилам, довольно сложно, а сейчас на кону слишком многое. Я сама допрошу господ и сама заставлю их подписать показания, мне не впервой делать грязную работу.

— Значит, завтра ночью облава в Гиенах, — задумчиво подытожил дознаватель.

— Да, а к этому времени нужно опросить слуг из дома Каванна. Вчера Саманья очень талантливо разыграла болезную, так что я не успела этого сделать. Возьмите Бадарна и начните допрос с младшей прислуги... — я на мгновение задумалась и добавила. — Узнайте также, что делала Саманья в те дни, когда ориентировочно убили Гарвина. И, Баот, особая просьба — распишите полученные сведения буквально по часам. Меня интересует, где она была и, кто мог ее там видеть.

Уверена, что, если мамбо убила лакея, у нее уже подготовлено алиби. Моя задача — придумать для господ такие показания, чтобы они не противоречили другим фактам. Конечно, слову аристократа против слова прислуги поверят безоговорочно. Однако будет паршиво, если, к примеру, господин обвинит Саманью в проведении ритуалов в Гиенах, когда в то самое время ее видели другие уважаемые господа в ресторане вместе с Каванна.

— К слову, о делах Каванна я узнал кое-что, достойное внимания, — сказал Баот. — Зачем и пришел. Этот купец быстро разбогател на том, что возил товары из Улугдуна, верно?

Я молча кивнула.

— Так вот, вдова убитого упомянула, что немалая часть груза приходилась на травы и специи. А в каком сборе используются травы с этого континента?

— 'Абангу'!

— Верно. Кроме того, она сообщила, что несколько раз на приемы к Каванне являлись маги из Ордена, — Баот выразительно посмотрел на меня. — Конечно, мы пока ничего не можем утверждать, но мне кажется, все это подозрительно.

В сочетании с Аластером Фицроем, шастающим возле клуба 'Барон Суббота', это показалось мне вдвойне подозрительным.

— Баот, будьте добры, узнайте, как давно и при каких обстоятельствах Каванна привез Саманью в Альдогар. Возможно, нам удастся установить связь мамбо с Орденом.

— Сделаю, — кивнул дознаватель. — Что-нибудь еще?

— Пока на этом все, — устало улыбнулась я.

Как только дверь за ним захлопнулась, сонливость как рукой сняло. 'Абангу'! Бич всех магов. Если купец разбогател на поставках улугдунских трав, интерес адептов очевиден. Они вполне могли сотрудничать с Саманьей, чтобы прекратить поставки 'абангу'. Не нужно долго думать, чтобы понять причину такой внезапной активности — не далее, как два месяца назад Орден потерпел невиданное фиаско. Массовый арест адептов боевиками тайной службы, хотя и состоялся с подачи Абархама, заставил магов обеспокоиться. И так как обезвредить inanem пока не представилось возможности, совет решил начать с малого — лишить их оружия. Несчастный Виллем Гарвин мог просто случайно узнать то, что не положено. Другой вопрос — зачем убийце отправлять отрезанную голову прямиком в магический отдел тайной службы, тем самым подставляя себя под расследование? Пока это не вписывалось в мотивы ни Ордена, ни Саманьи. Но, если как следует прижать мамбо, она расскажет правду.

Пока Баот с Бадарном заняты опросом слуг, я отправилась в торговую палату, чтобы собрать сведения о деятельности Бартла Каванна. Перед этим ненадолго заехала к себе домой, чтобы наконец принять ванну и сменить изодранное об оконную раму платье. Попыталась замаскировать разбитую губу и припухшую челюсть пудрой, естественно, безрезультатно. Придется уважаемым господам, отвечая на вопросы, лицезреть мой заплывший лик. Чтобы придать себе хоть сколько-нибудь представительный вид, поверх брючного костюма надела форменную шинель тайной службы. Теперь точно ни у кого не возникнет вопросов, откуда синяки.

Торговая палата Ксиана располагалась неподалеку от Парламента и кладбища Бардов. На ее месте раньше было здание городского телепорта, однако, когда, желающих путешествовать таким способом стало в разы больше, пришлось подобрать более подходящее место в другом районе. После этого дом долгое время пустовал по банальной причине — слишком многие господа жаждали прибрать его к рукам. А несколько лет назад, когда торговой палате понадобились новые помещения, Правитель рекомендовал парламенту полностью отдать это здание под нужды ксианских предпринимателей.

В холле меня встретил чересчур приветливый молодой человек с заискивающими глазами и усиками-щеточками. Он так улыбался, будто мой визит — это лучшее, что случилось с ним в жизни. Однако ему хватило умения и такта при разговоре не обращать внимания на синяки.

— Добро пожаловать в торговую палату Ксиана! — воскликнул он, едва завидев меня. — Я полностью к Вашим услугам!

Я украткой огляделась по сторонам — это он мне вообще?

— Прекрасное утро, не так ли, госпожа следователь? Чем могу быть полезен? — услужливо продолжил он, подходя ближе. Казалось, с каждым шагом его улыбка становится шире.

— А Вы кто? — не очень-то вежливо осведомилась я, одновременно присматриваясь, не пьян ли он часом.

— Простите мои манеры! Я — Брендон Лесли, личный секретарь главы торговой палаты.

— И почему же личный секретарь встречает посетителей?

После такого вопроса впору и оскорбиться (если ты не адепт Ордена), но Брендон закинул голову и рассмеялся. Похоже, смех был поставлен и тщательно отрепетирован перед зеркалом.

— Настоящего следователя выдают правильные вопросы! — прищурившись, заметил он.

— Да, а еще форменная шинель, — пробормотала я. К несчастью, Брендон услышал и снова рассмеялся. Может, не спиртное, а гашиш?

— Следователь с чувством юмора. Очаровательно! Отвечая на Ваш вопрос, я пока не личный секретарь, но стану им не далее, как через месяц, когда глава оценит мой профессионализм и самоотдачу.

— О! — только и произнесла я. Теперь все понятно. Чего-чего, а рвения молодому человеку не занимать. — Господин Лесли, давайте перейдем к делу. Мне нужна информация о деятельности одного из членов торговой палаты.

— Чудесно, с радостью провожу Вас в архив, — он сделал приглашающий жест в сторону центральной лестницы.

Мы поднялись на второй этаж и оказались в еще одном просторном зале. Все помещения торговой палаты были выдержаны в деловом стиле. Никакой помпезности и шика, присущих большинству особняков ее членов, таких, как тот же Бартл Каванна. Только строгие линии и лаконичная сдержанность, ну, и господа в дорогих камзолах, снующие по коридорам здания с важным видом.

— Деятельность какого члена торговой палаты интересует тайную службу? — спросил Брендон, когда мы проходили мимо череды кабинетов.

— Господина Каванна.

— Бартла Каванна? — вдруг обернулся он. — Этот тот, у которого убили дворецкого?

— Бывшего дворецкого, — недовольно поправила я. Бывает, что в таких кругах слухи расходятся быстрее, чем среди челяди.

— Да, да, разумеется, — закивал мой провожатый и, взяв меня под локоть, аккуратно увлек в один из кабинетов. — Считаете, эта ужасная смерть как-то связана с господином Каванна?

— Я не вправе говорить об этом, — коротко заметила я, осматривая высокие, под самый потолок, стеллажи с документами.

В углу за столом сидел архивариус — пожилой мужчина с бесцветными глазами и трясущимися руками, равнодушный ко всему, кроме пирога перед ним. Он так самозабвенно нарезал его на куски, что не заметил наш приход.

— Господин Иксел! — визгливо рявкнул Брендон, так, что архивариус уронил нож от неожиданности.

— Ох, простите, господин Лесли, я не успел позавтракать. Жена испекла, — виновато улыбнулся он и обратил внимание на меня. — Госпожа следователь...ну, и дела.

— Будьте любезны трапезничать в нерабочее время, — непреклонно продолжил Брендон. Я только подивилась резкой смене тона. Без сомнений, молодой человек принадлежал к тому типу людей, что строят карьеру, выслуживаясь перед начальством и срываясь на подчиненных. — Соберите документы о Бартле Каванна. Им интересуется тайная служба.

Архивариус с сожалением отложил пирог и тяжело поднялся из-за стола. Неожиданно для себя я решила вмешаться.

— Какое совпадение, я тоже сегодня не успела как следует позавтракать! Вы не угостите меня кусочком пирога Вашей жены? А господин почти личный секретарь пока любезно отыщет нужные документы и продемонстрирует свой профессионализм и самоотдачу.

По тому, как зарделись уши Брендона, стало понятно, что должность, которой я наградила его перед архивариусом, ему не понравилась. Он сверкнул на меня раздраженным взглядом, но я лишь улыбнулась, насколько это позволяла разбитая губа.

Пирог оказался мясным, как и тот, что я съела в управлении. Но, чему научила меня работа в тайной службе, так это не отказываться лишний раз перекусить, пока есть время и возможность. Брендон Лесли удалился в глубины стеллажей, отыскивая информацию о Бартле Каванна и его торговле. Мы же с архивариусом съели пирог и выпили травяного чаю (который я обычно не пью), ведя неторопливую беседу и изредка разбавляя ее шутками о почти личном секретаре. Оказалось, Брендон — никто иной, как родственник нынешнего секретаря. В данный момент он проходит здесь практику и намеревается остаться, чтобы сменить на посту престарелого свекра. Естественно, чтобы никто точно не занял его место, не стесняется доносить на своих коллег, если заметит за ними неподобающее поведение. Например, употребление пирога в нерабочее время.

Между делом, я решила не терять времени и разузнать, не известно ли чего о Бартле Каванна архивариусу. Все-таки этот купец — фигура видная, а господин Иксел явно работает здесь не первый год.

— А кто же о нем не знает? — в свою очередь удивился архивариус. — Такое состояние сколотил, да всего за несколько лет. Сейчас-то, наверное, пол-Ксиана может купить, хотя лет десять назад про него в городе никто толком и не слышал.

— Так Каванна появился в Ксиане десять лет назад?

— Шут его знает, когда он появился, — махнул рукой Иксел, — но заявил о себе, когда купил 'Аластриону'.

— Кого купил, простите? — переспросила я архивариуса, полагая, что Аластриона — служанка из Улугдуна. Хотя имя вроде альдогарское, хоть и редкое.

— Не кого, а что. Судно, — пояснил он, стряхивая со стола крошки в подставленную ладонь. — До Каванна 'Аластриона' трижды выходила в море и трижды ее возвращали в порт, но без команды. Ни души на палубе, будто всех море слизало. И ни крови не было, ни следов борьбы, ничего. Владелец корабля долгое время не мог продать его в четвертый раз, хотя и сумму за него просил символическую. Да, что там! Доплати он, никто бы не взял 'Аластриону'! Так что судно хотели сжечь, от греха подальше. Но вдруг объявился покупатель — никому тогда не известный, Бартл Каванна. Поговаривали, он служил старпомом на другом корабле и скопил немного денег, как раз, чтобы хватило на это проклятое корыто.

— Никто из магов Ордена не осматривал судно на предмет проклятий? — я заинтересовалась. Мне было известно немало историй о кораблях-призраках, но большинство из них на поверку оказывались портовыми байками.

— А то! Конечно, осматривали, и не раз. Но ничего не нашли. А этот Каванна мало того, что сумел вернуться из плавания, так еще и товара навез несметно! Из всей команды только двое матросов померли от цинги.

— Значит, тогда Каванна и разбогател? — предположила я.

— Не-е, како-ой там, — протянул архивариус. — В тот раз ему едва удалось расплатиться с командой. Представляете, сколько денег было обещано тем, кто согласится сплавать на 'Аластрионе'?

— А никто из команды не рассказывал ничего странного об этом плавании?

Действительно, любопытно. Неизвестно откуда взявшийся покупатель корабля-призрака не только возвращается целым, но и привозит груз с самого Улугдуна! Это совсем не ближний свет, не каждое обыкновенное судно способно выдержать такое путешествие.

— Ничего такого не слышал, — пожал плечами Иксел. — Это лучше у моряков порасспрашивать, а я знаю только то, что читал в газетах.

— Ладно, — про себя я сделала 'зарубку' сходить в порт, хотя едва ли зимой найду там кого-нибудь из команды 'Аластрионы'. — Так когда же Каванна успел так разбогатеть, что даже высший свет Ксиана принял его, как своего?

— Ну, дела его постепенно шли в гору. Несколько лет назад он смог купить еще одно судно, а потом еще, и еще... А теперь вот половина кораблей в порту принадлежат Бартлу Каванна. Он почетный член торговой палаты, м-да.

Наконец вернулся почти личный секретарь и шлепнул передо мной папкой. Попрощавшись с архивариусом, я попросила Брендона проводить меня на выход. На его молодом, холеном лице отразилось непередаваемое облегчение.

— Всего доброго, господин Лесли, — попрощалась я и растянула губы в улыбке. — Уверена, мы с Вами еще встретимся, когда буду заносить документы.

— Нет-нет, — поспешно выдал молодой человек, — как можно отвлекать по пустякам представителя тайной службы? Я пошлю кого-нибудь в управление за этой папкой...скажем, через неделю.

— Благодарю.

Пока в моем подчинении нет следователя, который бы выполнял такие поручения, услужливость Брендона пришлась как нельзя кстати. Куда теперь? Сведения, которые сообщил господин Иксел, нуждались в проверке, но в ксианский порт я решила отправиться завтра с утра. Вряд ли в зимнее время мне удастся найти кого-то из моряков с 'Аластрионы', но если есть хоть маленький шанс, нужно им воспользоваться. В конце концов, в порту постоянно о чем-то судачат, а корабль-призрак — отличный повод почесать языками в таверне за кружкой эля. И неплохо бы взять с собой кого-нибудь из боевиков, а то Эйрик снова будет ворчать про опасные районы и беззащитных дам.

Обратно в управление решила не торопиться, а насладиться прекрасным морозным днем. Снегопад прекратился, и стало возможным получить искреннее удовольствие от прогулки по центру Ксиана. В свою бытность магессой и адепткой Ордена я предпочитала гулять по менее людным местам. Например, Дикий лес в трехстах милях к северу от города невообразимо прекрасен в эту пору. Телепортационная привязка на одной из полян, окруженной исполинскими елями, была безвозвратно утеряна после моего выгорания.

Что ж, площадь перед Парламентом — тоже неплохое место для дневного моциона. Под бдительным присмотром стражников, мусорщики уже очистили ее от снега и движение транспорта в этой части полностью восстановилось. Я отстраненно наблюдала, как десятки роскошных экипажей подъезжают к ступеням Парламента и высаживают уважаемых господ. Наверное, скоро состоится заседание. Мне вдруг подумалось — удивительно, что такого успешного предпринимателя, как Каванна нет среди парламентариев. Причем, насколько мне известно, он предпочитает держаться подальше от политики, что довольно проблематично, с учетом того количества судов, которым он владеет. Наверняка блюстители его интересов есть в нижней и верхней палатах. Пока эта мысль не ускользнула от меня, я решила проверить свою теорию.

С архивариусом Парламента Ойсином Кахером я поздоровалась, как со старым знакомым. После раскрытия дела о Зирроде он был шокирован таким количеством заговорщиков среди парламентариев. Выборы назначены на первый месяц весны, так что теперь у господина Кахера и без меня полно заботы по сортировке досье кандидатов.

В двух словах обсудив со мной грядущие перемены, архивариус указал мне на стеллажи с законопроектами о торговле и судоходстве. Оценив масштаб работы, я приуныла. Одно дело, когда тебе приносят все готовое и остается лишь выбрать нужные сведения, другое — перебирать стопки бумаг в поисках информации. Бегло просмотрев документы, предоставленные в торговой палате, я определила, что следующий корабль после 'Аластрионы' Каванна купил два года назад. Значит, тогда и начался его подъем. Это позволило сузить круг поисков до верхних полок стеллажа, на которых хранились данные за последние два года.

Следующие два часа прошли в глухой тишине, прерываемой лишь покашливаниями архивариуса и поскрипыванием приставной лестницы подо мной. Надо сказать, длительное стояние на стремянке утомило меня не меньше изучения бумаг. Однако мои старания были вознаграждены. К тому моменту, как я наткнулась на поправку годичной давности к закону о торговом судоходстве, мною не были просмотрены и половина папок. Вкратце, поправка гласила, что в целях безопасности морские маршруты на дальние расстояния могут осуществляться только на трехмачтовых каравеллах-редондах. Приводились также технические требования к рангоуту и такелажу судов, но из этого я не поняла ровным счетом ничего. Внизу страницы значился перечень известных островов и континентов, подпадавших под эту поправку, в том числе — Улугдун. Особенно любопытно, что адепты представители Ордена в Парламенте единогласно поддержали этот билль на заседании.

Я внимательно пересмотрела документы торговой палаты и обнаружила, что все без исключения корабли, которыми владеет Каванна — трехмачтовые каравеллы-редонды. Интересно, много ли осталось судов, допущенных к дальним плаваниям, помимо кораблей Каванна? И много ли из них совершает маршруты к берегам Улугдуна, вместо того, чтобы плавать в более безопасные воды и торговать...да хоть с той же Канкуттой, например? И главный вопрос — какое отношение ко всему этому имеет Орден?

Из архива я вышла счастливая оттого, что бумажная работа на сегодня закончилась и даже увенчалась успехом. Однако по ее результатам выходило, что Саманья в этой цепи лишнее звено. Лучшая версия, которую мне удалось придумать — мамбо по указке Ордена приворожила Каванна и манипулирует им. Цель очевидна — адепты готовятся ограничить поставки трав для 'абангу'. Но в этой теории были существенные дыры, которые нужно срочно заполнить. Зачем магам поручать такое тонкое дело последовательнице вуду, если они сами в состоянии заморочить голову Каванна? Да и, чего уж там, для этого совсем необязательно применять магию, достаточно посулить кусок послаще. Торговый люд падок до наживы. Так кто же сотрудничает с Орденом: Саманья или сам Каванна? Ответ на этот вопрос я получу, как только узнаю, когда именно улугдунка появилась у купца — до или после покупки 'Аластрионы'.

Мне не нравилась мысль, что мамбо вуду могла быть непричастной к убийству Гарвина. Во-первых потому, что я уже свыклась с обратным. Во-вторых — арестовать такого человека, как Бартл Каванна будет намного сложнее, чем служанку с Улугдуна, пусть даже его невесту. Поэтому в управлении я сразу направилась в общий кабинет магического отдела, чтобы проверить, вернулись ли дознаватели.

Баот сидел за своим столом и пересматривал протоколы, пока Бадарн бессовестно похрапывал на диване. Я посмотрела на счастливчика и пообещала себе вскоре последовать его примеру, как только разберусь с делами.

— Как прошло у Каванна? — негромко спросила я, чтобы не разбудить спящего.

— Неплохо, — ответил дознаватель. — Удалось разговорить некоторых слуг. Я как раз составляю график передвижений Саманьи в дни, когда могли убить Гарвина. Только вот получается, что она почти все время была на виду.

— Кто ее видел?

— Слуги и сам Каванна. Из дома она не выходила, — Баот протянул мне листок со своими заметками.

Я бегло прочитала список дел, которыми занималась Саманья и пришла к выводу, что убить сама она не могла. Конечно, у нее мог быть сообщник, но, учитывая последние сведения из торговой палаты и Парламента, думаю, она ни при чем. Оставалось выяснить последнее.

— Когда Саманья появилась у Каванна?

— Три месяца назад, — это был последний гвоздь в крышку гроба моей теории о заговоре адептов и мамбо вуду.

Я задумалась. Каванна о чем-то договаривается с магами, за гроши покупает 'Аластриону' и возвращается живым из плавания. Наращивает состояние, покупает каравеллы-редонды и проталкивает в Парламенте соответствующий билль. Очевидно, чтобы стать единственным купцом, торгующим с Улугдуном и быть полезным Ордену. Чем мог помешать Виллем Гарвин? Услышал лишнее? Или это банальная ревность, ведь незадолго до убийства Каванна уволил своего дворецкого за внимание к Саманье? На Гарвине были следы ментального вмешательства, значит, второй вариант скорее всего отпадает. Как бы там ни было, мамбо все равно нужна, чтобы снять проклятие с Талейна. Значит, облава в Гиенах должна состояться.

* * *

Талейн выглядел плохо. Похоже, даже спящего, его не оставляли ужасные видения, навеянные вуду. Веки тревожно подрагивали, готовые распахнуться и увидеть свой кошмар наяву. Время от времени беднягу начинало трясти, он стонал сквозь зубы и выгибался всем телом. Тогда смирительные ремни сильно впивались в запястья и лодыжки, оставляя на коже багровые следы. Были и моменты затишья, когда на лице Талейна появлялось безмятежное выражение, а дыхание выравнивалось. К сожалению, длились такие передышки недолго, а после них по его щекам всегда текли слезы. Гатор давал снотворное каждые шесть часов, чтобы не позволять ему прийти в себя. Глядя, как помощник лекаря выносит за Талейном судно, у меня возникло ясное и стойкое желание лично поквитаться с Саманьей. Кто бы ни был целью проклятого вольта, ему не позавидуешь. И, работай я сейчас в Ордене, а не в тайной службе, рекомендовала бы Абархаму без шума 'убрать' мамбо. Может, так и сделаю, но сначала — пусть снимет проклятие.

После ареста адептов на празднике основания Ордена отношения с магами стали еще более напряженными. Только не с Абархамом. Бывший учитель глубоко переживал смерть Фейтворда и это видел всякий, кто хорошо его знал. Таких немного и, пусть мы теперь по разные стороны баррикад, я в это число входила. Он не винил меня в гибели племянника, хотя мог бы. Абархам всегда мыслил трезво и, похоже, ничто не может изменить мое к нему отношение. В глубине души я до сих пор воспринимала его, как наставника. Поэтому во мне особенно сильно было желание немедленно отправиться в Орден, указать на Саманью и получить ее на блюдечке. Однако я понимала, что Абархам думает в первую очередь об адептах и не станет содействовать тайной службе, зная, как плотно мы взялись за Каванна — вероятного союзника Ордена. Скорее, пользуясь случаем, он придумает, как обратить ситуацию в свою пользу.

Эйрик вошел в палату и присел рядом со мной. Мы уже виделись после моего возвращения из торговой палаты, я успела ввести его в курс дела.

— Как он? — спросил начальник тайной службы, кивая на Талейна.

— Плохо, — коротко ответила я.

— Если облава на вудуистов ничего не даст и мы не сможем арестовать Саманью, придется обратиться к Абархаму, — высказал он очевидную вещь. — Маги ведь могут снять проклятие? Валента?

— Не знаю. Вэл специализируется на магии жизни, а на Талейна наложили очень специфическое проклятие. И сила вуду...она чужеродна, я с такой не сталкивалась.

— Ты была боевым магом, — резонно заметил Эйрик.

— Верно, — согласилась я. — Поэтому утверждать возможности других адептов не возьмусь. Но одно знаю точно — обращение с такой просьбой в Орден вылезет нам боком. Лучше бы обойтись своими силами.

— Завтра с утра поедем в порт, — решил Эйрик. — Познакомлю тебя с одним информатором. Не уверен, известно ли ему что-нибудь о команде 'Аластрионы', но он точно должен знать, сколько кораблей плавает на Улугдун и кому они принадлежат.

— А что насчет поставщика?

— 'Абангу' тайную службу обеспечивает Министерство. Я еще не встретился с Кайденом, чтобы узнать, у кого они закупают травы.

— Значит, все решится завтра, — задумчиво протянула я и искоса глянула на Эйрика. — Полагаю, ты поедешь со мной в Гиены?

— Естественно, — был ответ. За этот покровительственный тон мне хотелось и расцеловать его, и стукнуть чем-нибудь тяжелым. Привыкание к тому, что теперь есть кому прикрывать мою спину, давалось туго. — Ты больше суток на ногах. Сегодня сам проинструктирую боевиков, можешь ехать домой.

— Слушаюсь, господин начальник, — иронично ответила я. — А ты снова работаешь ночью?

— Угу, — удрученно пробормотал он и вдруг скривился. — Нужно подготовить отчеты для Министерства. Как раз отнесу Кайдену, когда пойду узнавать про 'абангу'.

— Тогда может я сама съезжу в порт утром? Расскажешь, как найти твоего информатора.

— Помечтай, — усмехнулся Эйрик, звонко целуя меня в щеку.

* * *

Было уже за полночь, когда начальник тайной службы покончил с бумагами. Отчеты всегда давались ему с натужным скрипом, и это одна из причин, почему он никогда не стремился занять должность министра внутренних дел, без сожалений уступив ее Олану Кайдену. Кабинетная, или как называл сам Эйрик — седалищная работа, требовала не только внимательности, но и колоссального терпения. Одно дело — выжидать в засаде преступника, чтобы поймать и судить по закону, совсем другое — часами выискивать ошибку в отчете об инвентаризации. От тоскливой участи уснуть за собственным столом Эйрика уберег стук в дверь.

— Войдите!

В кабинет вплыл Гатор, донельзя уставший и кислолицый, будто это ему только что пришлось конспектировать результаты работы тайной службы за месяц.

— Господин Аки, уделите мне минуту? — смотрел лекарь понуро и словно бы разочарованно.

— Говорите, — разрешил Эйрик, насторожившись. Может, что-то случилось с Талейном? Хотя, скорее всего, причина визита Гатора крылась в другом.

— Вы закрепили за мной студиозусов Дуаха, — полувопросительно проговорил он, старательно сдерживая нотки обвинения в голосе.

— Верно, — согласился Эйрик. — Видите ли, в Министерстве считают, что тайная служба может внести значительный вклад в обучение будущих лекарей. Условия и оборудование в нашем лазарете не в пример лучше, чем в городских лечебницах. Дуах уже провел курс практических занятий по препарированию, теперь Ваша очередь поделиться знаниями с подрастающим поколением.

— Я понимаю, — почтительно склонил голову Гатор, — однако, если я возьмусь обучать вверенную мне группу студиозусов, у меня не останется времени заведовать лазаретом и управляться с больными.

— Именно поэтому я вверил эти ответственные задачи Вашему помощнику — господину Сидмонду, — невозмутимо ответил начальник тайной службы и добавил, глядя на Гатора. — Временно.

— Временно?

— Да. До тех пор, пока студиозусы не пройдут у Вас краткий курс. Не волнуйтесь, это ненадолго, — заверил Эйрик, улыбаясь лекарю. — К тому же, если не ошибаюсь, господин Сидмонд давно Вам ассистирует и многому научился. Я уверен, он справится, давайте дадим парню шанс.

— Значит, потом я смогу вернуться к своим прежним обязанностям? — осторожно уточнил Гатор.

— Ну, разумеется. Уверен, некоторые перестановки в кадрах других отделов не коснутся медицинского состава, — незначительно обронил Эйрик, складывая отчеты в папку.

— Что-нибудь серьезное намечается? — так же небрежно поинтересовался лекарь.

— Нет-нет, всего лишь небольшая рокировка. Наблюдаю, как проявят себя отдельные сотрудники.

— Хорошо, — медленно кивнул лекарь. — В таком случае, я подготовлю план занятий.

— Присмотритесь, Гатор, — Эйрик доброжелательно улыбнулся ему, — возможно, среди этих зеленых студиозусов Ваш будущий сменщик.

Дверь за лекарем закрылась, а начальник тайной службы остался доволен разговором. Если Гатор — один из тех, кто способствует распространению слухов, вскоре все сплетники в управлении поостерегутся распускать языки. Да и идея поручить ему учеников оказалась толковой. Поостынет немного, а после вернется к привычной работе. Сидмонд неплохой врачеватель, но управлять персоналом лазарета совершенно не годен.

Собрав, наконец, воедино все отчеты, Эйрик обратил внимание на свежий номер 'Ксианского вестника' на краю стола.

Альдогар и Араксикар подписали соглашение

о совместном производстве пистолей

Альдогарцы могут спать спокойно! Огнестрельное оружие, разработанное Эдвином Борго, успешно прошло первые испытания. В течение последнего месяца жители Ксиана могли видеть сотрудников тайной службы, вооруженных пистолями. На днях стало известно, что тестовый период подошел к концу и к производству готовится первая пробная партия. Что представляет из себя это оружие, а также, в чем заключается сотрудничество двух государств, решил узнать наш репортер. Он отправился в самое сердце научной деятельности — Сообщество Исследователей и Изобретателей, и побеседовал с одним из инвесторов в области инноваций — Энгусом Слайем.

Ксианский вестник: Господин Слай, расскажите, что представляет из себя пистоль. Каков его принцип действия? Насколько он эффективен против преступника, вооруженного, скажем, арбалетом?

Э.С.: Если говорить простым языком, пистоль — это самозарядное оружие, способное поразить цель на расстоянии 75-100 футов. Приводится в действие ударно-спусковым механизмом, принцип действия которого — государственная тайна (улыбается). Заряды — так, называемые 'пули' — металлические...эм...шарики, весом всего около 30 грамм. Скорость выстрела составляет порядка 600 футов в секунду, при этом пуля пробивает легкий доспех даже с максимального расстояния. Для сравнения скорость арбалета, состоявшего на вооружении сотрудников тайной службы до этого момента — до 350 футов в секунду. Арбалеты, продаваемые в оружейных лавках, имеют еще меньшие показатели.

Ксианский вестник: Звучит многообещающе! А как насчет безопасности? Мы знаем, насколько дорого иногда обходятся ошибки адептов Ордена с магической силой. Гипотетически, может ли новое оружие представлять угрозу для мирных граждан?

Э.С.: Прежде всего, хочу отметить, что носить огнестрельное оружие может только человек, прошедший специальное обучение и, состоящий на военной службе. Сотруднику тайной службы или городской стражи, чтобы быть допущенным к ношению пистоля, нужно сдать экзамен на знание техники безопасности. Кроме того, предохраняющие механизмы, разработанные нашим изобретателем Эдвином Борго, сведут к минимуму любые риски, связанные с человеческим фактором.

Ксианский вестник: Очень хорошо. Процесс производства тоже находится под контролем господина Борго?

Э.С.: Безусловно, на данном этапе. Однако мощности СИИ позволяют изготовлять лишь небольшую партию.

Ксианский вестник: Расскажите, чем выгодно соглашение с Араксикаром о совместном производстве?

Э.С.: Думаю, всем известно, что в Араксикаре льют самую качественную сталь в мире. Мы заключили договор, согласно которому араксикарские заводы обеспечат нас лучшими комплектующими. Сборка пистолей будет происходить уже в Альдогаре. Пробная партия поступит в распоряжение тайной службы со дня на день.

Ксианский вестник: Какое волнительное событие! И прямо накануне Дня Мундира!

Э.С.: О, да! Мы в СИИ очень рассчитываем, что эта партия положит начало эпохи научного прогресса. Многие люди долго боролись за право изобретений занять достойное место, и все мы чем-то пожертвовали в этой борьбе.... Надеюсь, что со временем правительство оценит и другие изобретения, а изменения, которых мы все жаждали, начнут вступать в силу!

Что ж, а мы в 'Ксианском вестнике' надеемся, что это не последнее интервью с представителем СИИ. В следующем номере нас ждет эксклюзивный материал, подготовленный ко Дню Мундира.

Дорогие читатели, присылайте в редакцию свои вопросы, которые хотели бы задать начальнику тайной службы Альдогара Эйрику Аки, а также новому начальнику отдела по расследованию магических преступлений Рэйвен Мара.

Статью подготовил Коган Гент

'Чудесно, — раздраженно подумал Эйрик, отбросил газету. — Читатели узнают об интервью со мной раньше меня самого! Мог бы и догадаться, что ко Дню Мундира эта пишущая заноза захочет кого-нибудь растерзать. Нужно предупредить Рэй...' С этой мыслью начальник тайной службы отправился домой. День и без того был слишком долгим.

* * *

Нынешняя зима выдалась на редкость суровой. Уютная, влажная прохлада ксианских туманов мне привычнее и роднее неистовой снежной стихии, которая, помимо затруднений с наземным транспортом, принесла невзгоды транспорту водному. Бренэйн замерзла, покрылась суровыми льдами до самого эстуария, где впадает в Альдогарское море. Судоходство парализовано, из-за чего цены на некоторые товары, доставляемые ранее по воде, взлетели до небес — теперь приходилось либо перевозить их по суше, либо пользоваться дорогостоящими услугами орденских телепортеров.

Была в такой погоде и своя прелесть. Прогулки по набережной я никогда не любила — слишком сыро, ветрено и промозгло, а, кроме того, многолюдно. Но даже такая ненастная зима не стала препятствием для любителей увеселительных мероприятий. Прямо на замершей поверхности реки установили палатки с угощениями и горячительными напитками, а по выходным здесь проходили соревнования по игре в ледяные кегли. Ближе к берегу резвились дети, разгоняясь, скользили по льду, падали на спины, сбивали друг друга и громко смеялись. Я засмотрелась на все это веселье из окна штатного кэба и неожиданно почувствовала себя обделенной. Прямо как во время обучения в Третьей Башне, когда в редкие минуты отдыха от упражнений и трактатов смотрела на ласковые морские волны из окна своей комнаты.

— Ты в порядке? — прервал мои размышления о бренности бытия Эйрик. — Смотришь, как страждущий на исповедника. Хочешь сыграть в кегли?

Я фыркнула и равнодушно отвернулась от окна.

— Вот еще! Ребячество.

Начальник тайной службы хмыкнул и посмотрел на меня с проницательным прищуром, будто ждал, что я сейчас же потащу его на лед, в гущу праздной, гогочущей толпы. Выдержав его испытывающий взгляд, я вернулась мыслями к расследованию.

— Итак, кто наш информатор?

— Его называют Бард, — с готовностью ответил Эйрик. — Он путешествует, нанимаясь матросом на разные суда. В портах подрабатывает, исполняя баллады и рассказывая сказочные истории.

— Какими же ветрами он в Ксиане? И почему сотрудничает с тайной службой? — полюбопытствовала я. Такие, как этот Бард не имеют дома и редко задерживаются в одном городе надолго.

— У него здесь сын, — пояснил Эйрик с необычной, приглушенной интонацией в голосе.

— И?

— Талейн.

Установилось неловкое молчание, в течение которого мы смотрели друга на друга, а ко мне приходило осознание, что вскоре предстоит разговаривать с отцом, сына которого я вчера подстрелила. Хотя новость, что Талейн подвергся проклятию вуду и медленно сходит с ума в лазарете тайной службы, казалась мне более значимой.

— Мы скажем ему? — спросила я, внутренне сжавшись. Меня всегда вводили в ступор слезы и бурные проявления чувств у родственников пострадавших, но здесь было что-то другое. Что-то, ранее мне незнакомое. С отстраненным удивлением я поняла, что чувствую себя виноватой в том, что случилось с Талейном. Да, наверное, именно так ощущается вина — когда не можешь смотреть в глаза другому человеку.

— Нет, не скажем. Пока что. Незачем тревожить его зря, если скоро все может положительно разрешиться.

Я кивнула, но легче не стало. Почему я не послала в порт того же Баота или Бадарна? Они ведь дознаватели, это их работа. А мне предполагается направлять их действия, сидя в своем кабинете на пятом этаже управления и, спокойно попивая кофе. Когда все так усложнилась в моих отношениях с собой? Тот выстрел — необходимая мера. И в подвал клуба 'Барон Суббота' я взяла Талейна, потому что так было нужно. Я сделала, что должна была, тогда откуда эта раздражающая растерянность?

Пока разбиралась со своими демонами, наш кэб прибыл на место. Порт я всегда по возможности обходила стороной, даже в бытность магессой Ордена. Такого количества приезжих прохвостов, как там, ни в одном районе Ксиана не сыщешь. Суета, грязь, орущие мужики и потасканные шлюхи, предлагающие себя по-дешевке морякам — вот, что представлял из себя порт в обычное время. Сейчас, когда морозы парализовали судоходство на Бренэйн, это место вымерло, покрывшись седым налетом снега и золы. Десятки пришвартованных, вмерзших в реку кораблей устремили к небу свои мачты в молчаливом ожидании оттепели. Зрелище величественное и пугающее — напоминание о том, как слабы люди против настоящей стихии.

Мы с Эйриком дефилировали по причалу, рассматривая названия, гербы и флаги на суднах. Были здесь и корабли из других государств, которым не повезло оказаться в ледяной ловушке. Но большинство, конечно, принадлежали ксианским купцам. Над ними реяли белые, с красными крестами флаги Альдогара, а на бортах, рядом с названием красовались именные гербы владельцев. Примечательно, что 'Аластрионы' среди них не было, как и других кораблей с гербом Каванна. Если не здесь, то где они?

Прямо на причале находился трактир 'Старый боцман', откуда даже утром, пошатываясь, выходили подвыпившие, безработные матросы. Двоих встречных в шинелях тайной службы выпивохи обходили по большой, немного кривоватой дуге.

Бард выбрал себе более достойное место обитания, подальше от реки, кораблей и нездоровой суеты. Он расположился в питейном доме 'Адмиралтейский якорь', известном в Ксиане рыбными блюдами и публикой, в основном состоявшей из морских офицеров. Нетрудно догадаться, почему одинокие дамы предпочитали именно это заведение для вечерних выходов в свет. И хотя в темное время суток район порта довольно опасен, всегда находились офицеры, желающие проводить даму, а иногда еще и проследить, чтобы какой злоумышленник не напал на нее в спальне.

В зале было пусто. Круглые столы, застланные идеально белыми скатертями ждали первых посетителей не ранее послеобеденного чая. Метрдотель принял нашу верхнюю одежду и вежливо поинтересовался, по делу ли господа следователи или пожаловали трапезничать. Мы уже перекусили в кэбе по пути сюда, поэтому Эйрик попросил позвать человека, которого в порту называют Бардом.

— Хорошо бы как-нибудь зайти сюда вечером, — вдруг проговорил Эйрик, с воодушевлением оглядывая зал. — Бард выступает после шести.

— Хочешь послушать баллады или поглазеть на офицеров? — захихикала я.

— Я и сам офицер. Может, как раз желаю познакомиться с дамой? — ответил он, лукаво улыбаясь, и получил от меня шутливый тычок локтем.

Мы рассмеялись, и как раз в этот момент в зал вошел Бард. Я сразу поняла, что это он, так похож был Талейн на отца. Причем, сходство оказалось не только внешним. Чувство стиля в семействе Акли определенно передается по наследству. Бард был одет в лиловый жюстокор с золотой вышивкой, вышедший из моды больше века назад, и узкие кюлоты в цвет. Из-под жюстокора выглядывала рубашка с самым пышным жабо, который мне только приходилось видеть. Эта деталь придавали мужчине сходство с индюком. Лиловые же туфли с массивной золотой бляхой, цокали и постукивали в такт шагам. Талейн тоже любил одеваться невпопад, но выглядел он при этом чудаковато и довольно мило, как застенчивый студиоз на экзамене. Его отец казался сошедшим с книжных страниц придворным какого-нибудь короля пару веков назад.

— Прошу прощения за такой экстравагантный вид. Я как раз репетировал, — вместо приветствия сказал Бард и присел за стол рядом. Мне сразу полегчало, а то, глядя на этот лиловый маскарад, закрались сомнения в адекватности информатора. Я даже забыла о чувстве вины за то, что не уследила за его сыном.

— Очень необычно, — отметил Эйрик, рассматривая блестящие пуговицы жюстокора.

— Сегодня в программе араксикарский эпос: баллада о короле Бедвире и темном соглядатае. Буду рад видеть, — вежливо улыбнулся Бард, с интересом поглядывая в мою сторону.

— К сожалению, этот вечер занят планами менее увлекательными, но необходимыми для спокойствия Ксиана, — ответила я. При этом 'забыла' добавить, что от этих планов зависит судьба его сына.

— Долг превыше всего, — смиренно согласился Бард, все еще улыбаясь. — Вы, наверное, Рэйвен? Талейн рассказывал о Вас.

В глазах твоих,

Отчаянно ища покоя,

Утонул.

И канул в синеву,

Под шум твоих прибоев понял:

Я живу!

— Гай Эйо? — поинтересовался Эйрик, бросая на меня такой взгляд, что кровь прилила к щекам. Наш информатор это заметил и понимающе усмехнулся. Впрочем, если Талейн говорил с отцом обо мне, мог упомянуть кое-что и о наших с Эйриком отношениях.

— Верно. Люблю поэзию, хотя сам не могу написать и строчки, — сокрушенно признался Бард. — Так что привело вас ко мне, господа?

— Мы расследуем дело, связанное с Бартлом Каванна. Не знаете, почему в ксианском порту нет ни одного его корабля? — спросил начальник тайной службы.

— Все его суда ходят в дальние плавания. Скорее всего, пережидают зиму у жарких берегов Улугдуна, заодно приторговывают с туземцами.

— То есть Каванна не потерпит убытков из-за морозов, — заключила я. — У него несколько десятков кораблей и ни один не задержался в порту зимой. Какая феноменальная удача, не находите?

— Удача здесь ни при чем, — покачал головой Бард. — Я точно не знаю, но моряки поговаривают, что о предстоящих холодах его предупредили.

— Маги Ордена могли устроить этот снежный апокалипсис? — шепнул мне на ухо Эйрик. У меня мурашки пошли по коже от его голоса, и я не сразу поняла смысл вопроса.

— Эээ...мм... Могли, но не стали бы, — тихо ответила я. — Это колоссальные затраты силы и ресурсов. Трудиться пришлось бы нескольким десяткам не самых слабых адептов. Учитывая, что морозы длятся уже которую неделю, работать им пришлось бы все это время без продыху.

— 'Ксианский вестник' каждую неделю публикует прогнозы погоды, предоставленные Орденом, — сказал начальник тайной службы. — Маги могли обнародовать ложные данные, а предупредить только Каванна, чтобы он успел вывести корабли?

— Конечно. Готова поспорить, именно это они и сделали. С их стороны было бы глупо упустить такой шанс.

Погода определенно сыграла Ордену на руку. Я видела в порту трехмачтовые редонды. Скорее всего, они принадлежат конкурентам Каванна и вынуждены простаивать в порту до конца холодов. Кроме того, сумасшедшие деньги, которые платят купцы за телепортацию скоропортящегося груза, существенно раздувают и без того пухлые карманы магов.

— Вам известно что-нибудь об 'Аластрионе'? — вновь обратилась я к Барду.

— А кому неизвестно? — хмыкнул он и глубокомысленно изрек. — Корабль-призрак, корабль-легенда!

— Это понятно, но может быть, Вы знаете кого-нибудь из команды 'Аластрионы' и где их можно найти?

— Знаю, — грустно подтвердил Бард. — А найти можно на дне морском. Я был знаком с капитанами трех команд, которые не вернулись из плаваний.

— А с капитаном, которого нанял Каванна? — не отставала я от Барда. Ну, не может человек его профессии не слышать чего хоть краем уха!

— Нет, к сожалению, нет. Он редко задерживается в портах.

— У Вас есть предположения, почему корабль-призрак вдруг стал возвращаться в порт с живой командой? — я чувствовала себя приставучей журналисткой, клещами вытягивающей информацию по крупицам. Может, рассказывать сказочные истории Бард и горазд, но с реальными его ораторское мастерство не справляется.

— Ходят слухи, что на борту 'Аластрионы' всегда плавает маг, — с намеком проговорил наш информатор.

Мы с Эйриком переглянулись. Изначально я предполагала, что адепты, которые проверяли корабль на наличие проклятия, специально 'не заметили' такового, чтобы потом дешево отдать корабль своему покупателю. Но, во-первых, Ордену хватило бы денег купить судно и без этих манипуляций. Абархам считает деньги, но не настолько. К чему такие сложности? Во-вторых, если после договоренности с Каванна адепты сняли-таки проклятие, они не стали бы отправлять на 'Аластриону' мага. Значит, дело не в самом корабле, а, может быть, в маршруте или в пункте назначения. И, скорее всего, Каванна сам пришел в Орден за помощью. Тогда адепты с радостью воспользовались моментом, как в случае с погодой, и выдвинули встречные условия — последующее ограничение поставок 'абангу' в обмен на их содействие.

— Кто еще из купцов плавает на Улугдун? — спросил Эйрик.

— Дайте-ка припомнить... — на мгновение задумался Бард. — Кажется, Кибрайд Форк и Фахтнар Йоха.

— Йоха. Тхераттец? — уточнил начальник тайной службы.

Бард кивнул.

— А Форк — араксикарец. Но оба живут в Альдогаре. У Йоха, если не ошибаюсь, здесь жена.

— Только одна? — фыркнула я. Вопрос был риторическим — по альдогарским законам двоеженство запрещено. — И сколько кораблей Форка и Йоха плавает на Улугдун?

— Ну, у Кибрайда их всего два. У Фахтнара побольше будет, но он в основном возит товары из родного Тхератта. А на Улугдун плавает три его корабля.

— Значит, пять... Спасибо за информацию, Бард, Вы нам очень помогли, — я выдала вежливую улыбку.

— В таком случае, позвольте поинтересоваться, как дела у моего сына. Я давно его не видел. Он справляется? — спросил Бард. То ли смена темы была слишком резкой, то ли за разговором я забыла о ситуации с Талейном, но чувство неловкости вернулось.

— Он хороший специалист, — кивнул Эйрик, взяв на себя все объяснения. — К сожалению, в последнее время у него и минуты свободной нет. Это расследование... Словом, как только закроем дело, я передам ему, чтобы он Вас навестил.

Бард удовлетворился ответом начальника тайной службы. Какому отцу не приятна похвала в адрес сына? Мы с Эйриком спокойно попрощались с нашим информатором и направились в управление. До вечера еще было время навестить Талейна и подготовиться к облаве возле клуба 'Барон Суббота'. Думаю, ничего серьезного не произойдет, и я вполне могла бы провести операцию сама. В конце концов, там соберутся всего лишь избалованные выпивкой и оргиями аристократы, а не опасные головорезы. Но разве Эйрика убедишь в том, что я не нуждаюсь в защите? В былые времена такая опека со стороны мужчины довела бы меня до белого каления. Но, похоже, начальнику тайной службы удалось пробудить необъяснимое желание, чтобы обо мне заботились. Теперь казалось, что меня всю жизнь лишали чего-то важного, и я хотела наверстать упущенное, принимала его заботу с нежностью, которой сама от себя не ожидала. Тем страшнее была мысль, что когда-нибудь я могу его потерять. И дело не только в нашей работе, но в том, что однажды он может понять, что на самом деле ему нужна совершенно другая женщина. Более трепетная, хрупкая, утонченная. Которая ждет дома с ужином и воспитывает детей, а не шатается по трущобам и стреляет в своих коллег.

Я прогнала тревожные мысли и, как только мы разместились в кэбе, положила голову Эйрику на плечо. А когда он приобнял меня и поцеловал, стало совсем легко.

* * *

Все было готово. Боевики высадились за квартал от клуба 'Барон Суббота', быстро и бесшумно продвигаясь в сердце трущоб. Я возглавляла цепочку, Эйрик — замыкал. Баот и Бадарн тоже выразили желание поучаствовать. Не каждый день доводится арестовывать богатых и влиятельных господ, не говоря уже о том, что близнецов-дознавателей волновала участь Талейна. Я не знала точно, сколько людей будет внутри клуба, но небольшое подвальное помещение вряд ли вместит в себя больше дюжины. По одному сотруднику тайной службы на каждого вудуиста — этого должно хватить, чтобы провести задержание без эксцессов и лишнего шума.

Ночная жизнь в Гиенах обычно бьет ключом, но сегодня, едва завидев на улицах кэбы тайной службы, попрошайки и беззаконники затаились в своих норах. Казалось, район напряженно замер в ожидании, а в каждом окне застыли глаза и уши — немые свидетели этой ночи. Даже луна спряталась за темными облаками, пугливо показывая наблюдателям лишь самый краешек.

Изначально было решено повязать господ прямо в клубе, так сказать, на горячем. Но, когда я заметила неподалеку с десяток роскошных экипажей, пасущихся в сторонке, как элитный табун на водопое, меня посетила другая идея. Поразмыслив на пару с Эйриком, пришли к выводу, что такой вариант сэкономит нам время и нервы. Распределив между боевиками кэбы, мы решили тихо и мирно дождаться владельцев внутри, а после направить колеса прямо в управление.

— Доброй ночи. Чей это экипаж, уважаемый? — подошла я к одному из кэбов и предъявила извозчику грамоту тайной службы.

— Ээ...а Вам зачем? — буркнул тот, хмуря кустистые брови с проседью. Было холодно, а он сидел на облучке, как нахохлившийся голубь на жердочке.

— Вы что, эмблему не рассмотрели? — с нажимом проговорила я, стараясь не повышать голос. — Отвечайте на вопрос.

— Ладно, ладно, — примирительно поднял руки извозчик, заметив боевиков, осторожно обступающих другие кэбы. — Ночь на дворе, а мне плохо видать отсюда. Господина Агроса это экипаж.

— Беленуса Агроса? Секретаря верхней палаты? — как не пыталась, скрыть удивление не удалось.

— Его самого.

— И до которого часа господин Агрос будет занят в клубе 'Барон Суббота'? — на всякий случай уточнила я, проверяя реакцию извозчика.

— Недолго уж, — сдался он. — Позже полуночи не задерживаются обычно.

Вот так сюрприз! Напыщенный парламентарий, вставлявший мне палки в колеса, когда я приходила за протоколами заседаний, поддался увлечением вуду. Это интересно. Похоже, даже от такой малоприятной процедуры, как арест, можно получить удовольствие. Что уж говорить, его допрос я тоже возьму на себя.

— Уверена, Вы не возражаете, если я подожду господина Агроса внутри, — проворковала я, разве что не потирая руки, и села в кэб. — И еще, уважаемый: когда он объявится, не рекомендую выдавать мое присутствие. Давайте обойдемся без конфликтов.

Прошло около часа, прежде чем с улицы послышались рваные звуки шагов и пьяное хихиканье. С десяток пар дорогих сапог трамбовали грязный снег трущоб, направляясь к своим экипажам. Их владельцы собирались вскоре вернуться в размеренную жизнь, полную роскоши и лицемерия, позабыв на время об этой ночи разнузданного веселья.

И вот — дверка кэба отворилась, внутрь просунулся господин Агрос собственной нетрезвой персоной. Запах спиртного, вырывавшийся изо рта парламентария вместе с морозным паром, заполнил собой тесное пространство кабины. Беленус плюхнулся на мягкое сидение, обитое бархатом, и блаженно откинулся на спинку. Только тогда он заметил меня.

— Что?! Кто здесь?! Какого черта?! — всполошился он, выхватывая из-за голенища кинжал и выставляя его перед собой обеими руками. Сталь угрожающе сверкнула во мраке, но парламентарий плохо управлялся с холодным оружием. То ли от выпитого, то ли от испуга, лезвие мелко дрожало в его руках.

— Уберите нож, господин Агрос, не позорьтесь еще больше, — спокойно проговорила я, наслаждаясь произведенным эффектом. Прежде надменные серые глаза парламентария походили на циферблаты городской ратуши.

— Вы?! — с праведным гневом на лице возмутился Беленус. Вот уж поистине аристократический нрав: в одно короткое восклицание он вложил максимум презрения. Я не удостоила его ответом на очевидный вопрос, только приказала извозчику двигаться к управлению вслед за остальными кэбами.

— Но это мой экипаж! — воскликнул парламентарий, фокусируя взгляд на протянутой мной грамоте. — Что все это значит?

— Это значит, господин Агрос, что Вы арестованы до выяснения обстоятельств убийства господина Виллема Гарвина и покушения на сотрудника тайной службы с помощью магии вуду. Кроме того, у Ваших друзей по клубу изъяли определенное количество опиума, естественно, без рецепта.

— Ох, да бросьте, госпожа Мара, — поморщился Беленус, — какие убийства? Какие покушения? Опиум? Неужели все из-за той маленькой беседы в Парламенте?

— Наш давний разговор не имеет к происходящему никакого отношения, — заверила я его и охотно пояснила. — На этой неделе мы нашли обезглавленный труп лакея клуба 'Барон Суббота'. А в подвале, в котором проходят ваши...кгм...встречи, обнаружили опасный артефакт вуду, нанесший вред здоровью сотрудника тайной службы.

— Я не имею к этому никакого отношения! — убежденно произнес парламентарий и плотно сжал губы. Его тонкие пальцы нервно теребили манжеты камзола, а сопение было слышно, наверное, на другом конце улицы.

— Возможно. Но, чтобы доказать свою невиновность, Вам придется задержаться в управлении, — ответила я, улыбаясь.

— Надолго? — процедил Беленус, глядя на меня почти с ненавистью.

— Пока я не разрешу Вам уйти.

Процессия из штатных кэбов и богатых экипажей очень скоро прибыла на место. Эйрик, выполнив свой долг по досмотру за беззащитной девушкой (то есть мной), сразу уехал отсыпаться. Боевики отконвоировали задержанных в камеры для допросов и 'сдали пост' сотрудникам магического отдела. Баот с Бадарном принялись за дело немедленно, я же решила дать арестованным осознать свои проступки и покаяться. Проще говоря, вздремнуть на диване у себя в кабинете, пока дознаватели маринуют уважаемых господ, ступивших на скользкую дорожку. Думается, после нескольких часов 'обработки' они будут намного сговорчивее и быстрее подпишут нужные мне показания.

Работа в тайной службе научила меня спать в любое время, в любом месте и в любой позе. А также просыпаться от малейшего предчувствия, выхватывая пистоль или потайной нож. Первый раз такую реакцию я видела у Эйрика, когда разбудила его среди ночи в Бедахском монастыре, чтобы предупредить о воронке. В темноте он принял меня за преступника, и приставил кинжал к моему горлу быстрее, чем успела бы ойкнуть.

Если нам выпадает шанс остаться вместе на ночь, его будит любой шорох. Я же реагирую больше на само ощущение опасности, чем на звук. Поэтому, когда Эйрик остается, велю Дыне не делать ничего по дому и, чтобы не пропадать хорошей шутке, пялиться в окно моему соседу. В такие ночи старый сплетник созерцает у моего порога бледную неподвижную девушку-зомби, мрачно смотрящую прямо на него. Должно быть, выглядит зловеще, ибо через некоторое время таких гляделок, он перестал за мной шпионить. Вообще.

Как бы там ни было, я проспала на диване около трех часов прежде, чем меня разбудили Баот с Бадарном. Снились куклы вуду, декламирующие стихи Гая Эйо про синие глаза и пляшущие на палубе корабля под араксикарские баллады. Одна из них говорила голосом Барда, другая — Аластера. Сомневаюсь, что этот сон что-то значил.

Близнецы-дознаватели возвышались над диваном, как два монумента павшим воинам, до того решительными и трагичными были их физиономии. Только искристые рыжие вихры на головах выделялись в сумраке кабинета и рушили печальную картину. Значит, ничего толком не узнали...

— Вы закончили с допросом? — спросила я их, разминая затекшую руку. Моя прическа теперь походила на улугдунский шалаш, а на левой щеке пропечатался узор дивана. С этим надо что-то делать. Не идти же в таком виде к Агросу и другим господам.

— Да. Похоже, они действительно не знают, кто мамбо вуду. Ни один из них, — раздосадовано признался Баот. — На встречах все надевают маски, в этом, как сказала одна дама, и заключается прелесть клуба — покров тайны. Ничего не выходит за двери того подвала.

— Так уж ничего, — зло пробормотала я себе под нос и принялась приводить волосы в порядок. У меня уже был заготовлен текст показания против Саманьи. Осталось только заставить господ переписать его с небольшими изменениями и заверить подписями. Чтобы ускорить процесс, днем написала официальное обращение тайной службы в редакцию 'Ксианского вестника', но, разумеется, не отправила. Пока что.

Я просмотрела протоколы допросов господ и, благословив дознавателей на крепкий сон в своих постелях, направилась к арестованным. Допросные располагались в тюремной постройке, но содержались в гораздо более пристойном состоянии, чем камеры заключенных. Краску на стенах, конечно, не обновляли, но полы мыли регулярно, даже крыс травили. В каждом помещении были стол, стулья и ночная ваза. Надсмотрщик Арни (и почему я вечно попадаю на его смену?) проводил меня к господину Агросу и посоветовал последнему вести себя со мной более почтительно, чем с Бадарном.

— Рекомендую прислушаться к Арни, — дружеским тоном обратилась я к парламентарию, присаживаясь на стул напротив него. — Он давно здесь работает. Воды хотите?

Я наполнила свой стакан до краев и с наслаждением отпила, искоса наблюдая за Агросом, которого уже наверняка мучает засушье. Даже в неверном свете свечи было видно, как на его лице отобразилась мучительная внутренняя борьба, но гордость все же взяла верх. Парламентарий демонстративно сложил руки на груди и посмотрел на меня так презрительно, что, будь он магом, я тут же обратилась бы в какое-нибудь насекомое.

— Что ж, как пожелаете, — флегматично отозвалась я и попросила Арни унести графин с водой. Арестованный проводил сосуд тоскливым взглядом. Ни дать ни взять несчастный путник, брошенный умирать в пустыне. — Господин Агрос, Вы вели себя неуважительно с моим коллегой. Почему?

— Имею право! — совсем не аристократично фыркнул он. — Я — секретарь верхней палаты, а не какой-то прощелыга, которого можно приволочь в управление и бросить в вонючую камеру.

— Очень хорошо, — искренне возрадовалась я, сияя, как новенький ливрен. — Вы наконец вспомнили, что Вас избрали в Парламент говорить от имени народа Альдогара и представлять честь государства. Как думаете, пьянство, курение опиума и беспорядочные сношения — достойная демонстрация моральных устоев нашего общества?

— Да как Вы смеете?! — возмутился Беленус. Его серые глаза стали почти прозрачными от гнева. — Как Вы смеете говорить мне о морали? Вы, позорящая весь женский род своими низменными выходками! Ходите в штанах, хотя давно уже не магесса, регулярно водите мужчин к себе домой, устраиваете оргии с мертвецами!

Наверное, я вытянулась в лице, потому что Агрос победно крякнул и тут же продолжил выдавать на-гора другие жемчужины красноречия и фантазии. Я не перебивала — очень уж вдохновенно изливался. Приблизительно через минуту разглагольствований стало понятно, что бородатая история с советом Ордена и спаривающимися зомби со временем обзавелась рогами и копытами. Мой любимый сосед — вице-председатель Парламента — удружил напоследок. 'А, чтоб тебя!' — в сердцах подумала я, но разозлиться не могла — до того нелепо звучали обвинения. Услышав мой едва сдерживаемый смех, Агрос наконец осекся и оскорблено засопел.

— Теперь понимаю, почему секретарем верхней палаты выбрали именно Вас, — все еще улыбаясь, проговорила я. — Определенно, обструкционизм — Ваша сильная сторона. Однако мы не в Парламенте, и чем быстрее Вы согласитесь сотрудничать, тем быстрее вернетесь к любимой работе.

Я положила на стол перед Беленусом обращение в редакцию газеты, в котором сообщалось про благородных господ, задержанных в клубе 'Барон Суббота' и описание занятий, которым они там предавались. Вслух перечислила имена одиннадцати несостоявшихся вудуистов, выясненные этой ночью, и невинно поинтересовалась, не упустила ли кого. Парламентарий поник и задумался.

— Эта сенсация всколыхнет весь Ксиан! — мечтательно проговорила я. — К сожалению, на Вашей карьере и положении можно будет поставить крест. А Вы как считаете, господин Агрос?

Надолго затянулось молчание. Парламентарий несколько раз пробежал глазами по тексту обращения. Я буквально кожей ощущала, как прокручиваются в его голове мысли — одна за другой. Когда он вновь обратил взгляд на меня, в нем читалась только обреченная покорность. Я удовлетворенно откинулась на спинку стула, но продолжать разговор не спешила. Пусть сам сделает шаг навстречу.

— Можно мне воды? — тихо попросил он.

— Нет, — бросила я. — У Арни настало время обхода.

Беленус быстро кивнул.

— Я узнал некоторых по голосу, но с большинством из них не знаком, — сказал он, уставившись на свои ладони.

— Продолжайте.

— Что Вам нужно, чтобы я сделал? — сдавшись, напрямую спросил парламентарий.

— Впредь с этой фразы начинайте со мной любой разговор, — холодно отметила я. — А пока мне нужно, чтобы Вы подписали обвинение против одной особы.

Я по очереди нанесла визиты всем господам и поговорила с ними по душам. Некоторые отказывались выслушать мою просьбу, но после упоминания о сообщении в прессу, охотно соглашались оказать посильную помощь следствию. Только одна дама проявила упорство. Госпожа Дэвлин — незамужняя содержанка, известная на весь Ксиан своими богатыми любовниками, она получила знаменитость путем участия в многочисленных семейных скандалах. Как следовало ожидать, моя угроза известить прессу о ее непотребном поведении не произвела на даму должного впечатления. Однако уже через десять минут было составлено новое обращение в 'Ксианский вестник', в котором означенная особа фигурировала чуть ли не как главное действующее лицо, управляющее пикантным столичным клубом 'Барон Суббота'. Я получила подпись под обвинением, госпожа Дэвлин — новый виток популярности. Мы разошлись, оставшись довольны друг другом.

Уже через два часа на моем столе собралась коллекция из одиннадцати показаний против Саманьи. Учитывая имена некоторых обвинителей этого более чем достаточно, чтобы сейчас же арестовать мамбо, даже если придется вытащить ее прямо из постели Каванна. Что, в общем-то, я и намеревалась сделать.

За окном светало, но до начала полноценного дня было еще далеко. Улицы Ксиана спали глубоким сном, как и коридоры тайной службы, по которым лишь иногда пробегали единственно бодрствующие сотрудники уголовного отдела. Поэтому, когда раздался нетерпеливый стук в дверь, решила, что мне почудилось от переутомления.

— Войдите... — полувопросительно отозвалась я.

В кабинет зашел Морвран, с перевязанной рукой и красивым фингалом багрово-фиолетового цвета. Мы понимающе посмотрели друг на друга: я на его фонарь, он — на мою опухшую челюсть и рассеченную губу. Бывший начальник магического отдела, после раскрытия заговора сектантов Мор уступил место мне и вернулся к прежней работе в уголовке.

— Кгм. Доброе утро, Рэйвен, — поприветствовал он, ощупывая глазами свой бывший кабинет. — Я на минутку. Там у нас один господин беснуется. Требует, чтобы мы немедленно начали расследовать похищение его невесты, хотя с момента исчезновения не прошло положенного времени. Он упомянул, что на днях магический отдел занялся делом об убийстве его бывшего дворецкого. Вот я и подумал...

— У-у-у! — только и простонала я, уронив голову на руки. Морвран прервался и удивленно уставился на меня.

Я же без объяснений вылетела в коридор и чуть не бегом направилась на этаж уголовного отдела. Саманью похитили? Она сама бежала? Или Каванна взялся валять перед следователями дурачка? В любом случае вся работа сегодня ночью пошла грифону под хвост, равно как и шансы скоро снять проклятие с Талейна!

По пути меня перехватили двое боевиков из отряда Конна. Я запомнила их еще с тех пор, как они участвовали в моем освобождении из подземелий сектантов. Судя по виноватым лицам, именно их направили следить за особняком Каванна.

— Госпожа Мара...

— Как так получилось, что Саманья пропала?! — рявкнула я, гневно взирая на боевиков снизу вверх. Впрочем, сразу же взяла себя в руки и произнесла уже более спокойно. — Надеюсь, в данный момент кто-нибудь следит за домом?

— Безусловно, — ответил один из них, очевидно, взявший на себя роль 'громоотвода'. Второй предпочел изобразить безмолвное изваяние. — Дом по-прежнему под присмотром. Смею Вас заверить, что за все время, помимо слуг и самого господина Каванна, никто не входил и не выходил из дома.

— То есть Саманья не покидала пределов особняка? — уточнила я, нахмурившись. Здесь точно не обошлось без Ордена!

— Совершенно верно. Когда стало известно о пропаже, мы осмотрели дом, но не обнаружили никаких признаков борьбы или следов похищения.

— Так может, она все еще там? — с глупой надеждой спросила я, понимая тщетность своих упований. Красноречивый взгляд боевика это подтвердил. — Составьте отчет, кто и когда входил и выходил из особняка, оставьте на моем столе. Пока на этом все.

Не дожидаясь ответной реплики боевика, поспешила к узкой полоске света в коридоре, который сочился из приоткрытого кабинета. Там, в окружении следователя, дознавателя и начальника уголовного отдела, вжимался в кресло Бартл Каванна. Несколько минут я стояла за дверью, через щель наблюдая за ними и прислушиваясь к ответам купца. Тот вцепился в подлокотники и сжимал руки всякий раз, когда дознаватель начинал расспрашивать о возможной причине похищения его невесты.

— Рэйвен! — вдруг заметил меня Адэйр Варден — начальник отдела. Его голос звучал несколько недовольно. — Давно Вы там стоите?

— Уже некоторое время, — призналась я, входя в кабинет. Кивком поздоровалась с коллегами и в упор уставилась на Каванна. — Думаю, Адэйр, дело этого господина по моей части.

— То же сказал Мор, — хмуро согласился мужчина, задумчиво почесывая рыжую щетину. — В таком случае с радостью передаю его тебе. Моим ребятам и так хватает забот в последнее время.

Морврана накануне кто-то неплохо потрепал, Эйрик недавно проводил облаву на банду воров, начальник уголовки днюет и ночует в управлении. Какой-то разгул преступности, однако, а ведь зимой обычно все более-менее тихо.

Я попрощалась с коллегами и за локоток вывела своего подопечного из кабинета. Разговор с Каванна продолжила уже в тюремном корпусе, в допросной. Сумрачные коридоры и хмурые надзиратели произвели на купца должное впечатление, хоть и недостаточное, чтобы тот выложил все и сразу. То есть, как с пострадавшим, с ним можно было бы поговорить и в более комфортной обстановке. Однако мне нужно, чтобы он чувствовал себя неуютно.

— Господин Каванна, думаю, Вы понимаете, что в данной ситуации время работает против нас, — ласково обратилась я к купцу, следя за его реакцией вторым зрением. — В эту самую секунду Саманья может находиться где угодно и с кем угодно. В зависимости от того, кто похитители и какие цели они преследуют, ее могут, скажем, пытать или насиловать или...

— Достаточно! Я понял! — зло вскрикнул мужчина. Его аура потемнела и тревожно зарябила.

— Прекрасно. В таком случае опустим часть, где я задаю наводящие вопросы. Рассказывайте сами, какие у Вас договоренности с Орденом и как Ваша невеста попала в немилость к магам.

Каванна долго смотрел мне в глаза, видимо, решая, так ли необходимо посвящать тайную службу в подробности сотрудничества с адептами. Когда он наконец заговорил, в голосе слышалась настороженность.

— С чего Вы взяли, что это маги похитили Саманью?

— Не пытайтесь казаться глупее, чем Вы есть на самом деле, — раздраженно отмахнулась я, скорчив кислую мину. — Вам уже известно, что за особняком следили наши боевики. Саманья не покидала его пределов, более того, внутрь не заходил никто посторонний. А, учитывая, что в Ваш дом были вхожи некоторые адепты Ордена, им не составило труда оставить в одной из комнат телепортационную привязку.

О вуду известно не так много, но то, что магия улугдунцев не дает возможности управлять пространством — это точно. Их ритуалы требуют приготовлений и времени, и чаще всего направлены на самого человека.

— Что Вам известно? — по-деловому спросил Каванна, напряженно подавшись вперед.

— Позвольте, уважаемый, — возмутилась я. — Вы, кажется, перепутали роли. Это я спрашиваю, что Вам известно!

— Мою невесту похитили! — мужчина вдруг со всей силы стукнул кулаком по столу, так, что у меня в ушах зазвенело. Я едва не подскочила на стуле от неожиданности, но сдержалась, чему несказанно рада. Не хватало еще демонстрировать эмоции перед допрашиваемым. Наш разговор грозил перейти в ненужное русло.

— Так... э-э, господин Каванна... Можете быть свободны прямо сейчас и прийти в уголовный отдел через трое суток, когда можно будет официально объявить Саманью в розыск и начать расследование. Но, будьте уверены, они ее не найдут. Вы ведь знаете, что я состояла в совете Ордена и работала специалистом по безопасности? — получив утвердительный кивок, продолжила. — Так вот, если Ваша невеста жива, единственный, кто может ее найти — это я. Но мне нужно, чтобы Вы рассказали все.

Каванна, сжимая и разжимая кулаки, уставился на меня таким диким взглядом, будто в эту секунду решалась судьба всего континента. Быть может, для него так и было. Привороты вуду невероятно сильны. Не удивлюсь, если после смерти Саманьи сам Каванна в скором времени последует за ней в могилу. Впрочем, будем надеяться, до этого не дойдет: мамбо еще нужна живой.

— У меня с Орденом был уговор, — нерешительно признался купец. Он говорил, аккуратно подбирая слова, будто взвешивал их на языке. И я узнала, что восемь лет назад никому неизвестный, но очень амбициозный Бартл Каванна прибыл в Ксиан, чтобы купить собственное захудалое суденышко и торговать специями из Тхератта. Тогда вся жизнь представлялась ему чередой возможностей, но он и помыслить не мог, что в руки в буквальном смысле приплывет такая удача! Адепты сами нашли его, когда прослышали о безумце, желающем купить 'Аластриону'. В тот же вечер к Каванна зашел в гости некий господин, оставшийся инкогнито, и сделал предложение, от которого отчаянный мечтатель не смог отказаться. Маги нуждались в своем человеке среди торговцев, в том, о котором раньше никто не слышал, но непременно богатом и вхожим во влиятельные круги. Безусловно, адепты легко могли найти такого среди альдогарских купцов, шантажом или подкупом склонить к сотрудничеству. Но был бы он предан? Выполнял бы поручения безоговорочно? Каванна же представился им бездомной собакой, готовой не за кость, но за сочный кусок мяса служить новому хозяину верой и правдой.

Новоявленному купцу было обещано безопасное плавание через так называемые блуждающие фантомные воды — редкое явление, возникающее там, где маги умерли не своей смертью и произошел стихийный выброс силы. На самом деле, вода не имеет к этому феномену никакого отношения, просто на суше такие точки обычно зачищаются адептами и ничего плохого не происходит. В море, где нет телепортационных привязок, быстро добраться на место происшествия не представляется возможным: сила трансформируется за считанные дни.

Ясное дело, гибель одного-единственного мага не заставила бы исчезнуть команду целого корабля. Значит, их было больше... Что могло заставить сразу нескольких адептов отправиться по воде за сотни миль, на Улугдун? Что их убило? Тогда я еще не состояла в совете Ордена, но уж точно слышала бы о таком необычном событии. И все-таки я не припомню ничего подобного. Кроме того, открытым остается вопрос, почему 'Аластриона' попадала в фантомные воды целых три раза подряд. Возможно, корабль как-то связан с трагедией.

Как бы там ни было, в обмен на верность Каванна получил богатство и признание. И теперь этот господин сидел передо мной и недоумевал, зачем бы Ордену понадобилось похищать его невесту, ведь он делал все, как велели маги. Это навело меня на мысль, что либо Саманья обладала чем-то, что чрезвычайно заинтересовало адептов, либо преследовала какие-то свои цели, которые шли вразрез с планами Ордена. А, может быть, и то, и другое.

— Ладно, господин Каванна, с Вашими мотивами мы разобрались. Давайте перейдем к основам сотрудничества с магами. Это они предупредили Вас о заморозках?

— Ну...да, — потупился он.

— В таком случае, зачем они это сделали?

В допросную заглянул надсмотрщик, чтобы убедиться, что все в порядке. Пользуясь случаем, я велела ему передать Баоту или Бадарну заглянуть на огонек, как только они явятся в управление.

— Как это зачем? — очень искренне удивился купец. — Мы ведь договорились с Орденом о...мм...взаимной полезности.

Я устало закатила глаза. Орден — не благотворительная организация, у каждого действия есть своя причина. Маги уже выполнили свою часть обязательств, больше они ничего не должны Каванна. Но он должен им.

— Ладно, зайдем с другой стороны, — раздраженно проговорила я. — Корабли Кибрайда Форка и Фахтнара Йоха не могут выйти из порта Ксиана. Кроме Вас, только у них еще есть трехмачтовые редонды и только они торгуют с Улугдуном. Мне нужно знать, какой именно груз Вы планируете доставить из Улугдуна и сколько.

— Догадались, значит, — Каванна криво усмехнулся, не поднимая на меня глаз. — Вообще-то, госпожа Мара, ни один из моих кораблей не плывет этой зимой на Улугдун.

Некоторое время смысл сказанного купцом доходил до моего сознания и преобразовывался в неутешительные выводы. Во-первых, корабли Бартла Каванна не доставят травы для 'абангу'. Во-вторых, корабли Кибрайда Форка и Фахтнара Йоха тоже не смогут этого сделать. В-третьих, больше ни у кого из торговцев нет трехмачтовых редонд, по закону единственно допущенных плавать на Улугдун. И, наконец, в-четвертых, пока сойдут льды, и другие купцы сплавают на далекий континент туда и обратно, запасы 'абангу' могут подойти к концу.

— Вы все еще хотите найти мою невесту? — опасливо спросил Каванна.

Я одарила его злым взглядом.

— Очень, — тихо сказала сквозь зубы. Что-то мне подсказывало: то, что Орден хочет получить от Саманьи, как-то связано со всей этой историей.

Глава 3. Подарок мамбо

После известия о кораблях вести себя вежливо с Каванна у меня не получилось. В ответ на мои выпады купец понимающе улыбался и истово кивал в знак солидарности со следствием. Это раздражало больше всего. В конце допроса я не знала, чего хочу больше: спасти Талейна или позволить Каванна страдать.

Между тем, мужчина поведал мне душещипательную историю своей любви к Саманье и ревности к дворецкому. Невеста купца, будучи еще служанкой, поддерживала с убитым Виллемом Гарвином дружеские отношения. Тот даже выполнял за нее некоторую работу, прикрывал ее, полагая, что Каванна не замечает. Однако после того, как Саманья стала госпожой в доме, внимание дворецкого стало назойливым. И хотя никто ни разу не застал их в компрометирующей обстановке, купец решил уволить возможного соперника. От греха подальше.

Сведения эти были скупы и давно мне известны, но главное — никак не приближали разгадку, зачем магам понадобилось похищать мамбо. Я оставила своего гостя на попечение Бадарна, которого попросила присмотреть за ним до конца дня и по возможности вытрясти еще какую-нибудь информацию. А мало ли? Вдруг адепты с помощью этого купца затеяли напакостить тайной службе не только с поставками 'абангу'? Сама же заварила крепкий кофе, чуть не залпом опрокинула его и отправилась в Орден, чтобы навестить своего бывшего ученика — Аластера Фицроя. Пора бы уж.

По счастью, если с целью похищения Саманьи почти ничего не ясно, то место, где ее, скорее всего, держат, мне хорошо знакомо. Нулевой карцер находится прямо под ксианским зданием Ордена и предназначается для провинившихся магов. Камеры в нем пополняются нечасто, дураков нарушать правила не так уж много. По моим сведениям, с некоторых пор там обитают и поддаются мукам совести (и не только) господин Свард Амунди, а также другие заговорщики, известные по делу о мертвых воронках. Надеюсь, Саманью не уморят до того, как она сможет снять проклятие с Талейна и ответить на несколько вопросов.

Для дружеского визита в оплот магии я взяла с собой двух боевиков inanem самой внушительной комплекции. В случае необходимости двое бойцов вряд ли смогут провести задержание в стенах Ордена, но их появление за моей спиной даст адептам понять, что я настроена серьезно.

Первое, что надлежало выяснить у Аластера — на каких условиях он готов отдать Саманью. Да, именно так, ибо вопрос о беспрепятственной передаче мамбо в руки тайной службе не стоял. И хотя я, разумеется, буду торговаться, все преимущества сейчас на стороне магов. У меня нет доказательств, только косвенные обвинения. Максимум, что можно было инкриминировать адептам — ментальное вмешательство в разум Виллема Гарвина. Не обнаружилось ни очевидцев убийства, ни достоверных указателей на то, что убитый был любовником Саманьи.

Что касается самого факта похищения мамбо, то тут я надеялась сыграть на профессиональном самолюбии бывшего ученика. Имелась за ним такая слабость. Ввалиться к нему в кабинет и тыкнуть носом в допущенные адептами ошибки: не обнаружили слежку за особняком Каванна, оставили магические следы телепортации на месте похищения (этого я проверить не успела, но играть, так играть), но самое главное — плохо очистили тело Гарвина от остатков ментальных потоков. Единственное, что меня смущало — тело-то они как раз очистили хорошо. Но вот зачем посылать в управление голову убитого с явными следами магического вмешательства? Надеялись, что я сочту виновной Саманью? А ведь так и могло случиться... Но вот в чем вся соль: если бы не эта посылка, мой отдел вообще не взялся бы за это дело.

Пока я предавалась раздумьям, кэб подкатил к зданию Ордена. Один из боевиков подал мне руку, помогая сойти. Второй вышел следом и, наконец, оба встали по обе стороны от меня, но держались чуть позади. Неподалеку как раз маячил Абеллайо, и его надменное лицо вытянулось, когда он заметил этот маленький перфоманс.

— Милейший начальник выделил тебе эскорт? — ядовито вопросил он вместо приветствия, расплываясь в улыбке. — Что, боится отпускать без присмотра ценного сотрудника?

Гаденыш игриво подмигнул мне. Черт возьми, даже в Ордене моя личная жизнь — предмет кривотолков!

— Господа сопровождают меня по официальной причине, — сухо ответила я. Настроения на колкости не было никакого: я всю ночь не спала, устала, как загнанный тролль, к тому же злилась из-за упущенного 'абангу' и похищения Саманьи. — Мне нужен Аластер. Будь так добр, проводи без лишних вопросов.

Между тем, Абеллайо явно забавлялся. Его улыбка приобрела оттенок умиления, он наклонил голову и даже зарумянился, как польщенная барышня.

— Птичка, ты меня с кем-то путаешь. Я — Верховный маг, а не привратник! — провозгласил он, щурясь в ожидании реакции.

Так значит, его наказание закончилось. Ну, вот, такой источник для шуток иссяк. Надо рассказать Джеру, из-за которого случился весь сыр-бор.

— Мои поздравления, Абеллайо. Наслаждайся положением, только не предоставляй Джерлассу шанса спасти тебе жизнь еще раз. В следующий раз в качестве долга крови он может запросить нечто непотребное, — дружелюбно посоветовала я и ущипнула адепта за задницу.

Маг отдернулся от неожиданности, чем вызвал сдавленный смех и похрюкивания у стоящих позади inanem. Мне оставалось только надеяться, что этот инцидент не станет известен всей тайной службе, а в особенности — Эйрику. Впрочем, после следующих действий Абеллайо, не оставалось сомнений, что история получит огласку. Адепт милостиво согласился сопроводить меня, при условии, что на неделе я выделю вечер исключительно для него. При этом он фривольно положил руку мне на талию, и лукаво покосился в сторону боевиков. С трудом сдержав зубовный скрежет, я ответствовала, что, ежели ему одиноко вечерами, он всегда может обратиться к Валенте, которая, как известно, никому не отказывает в компании. В конце концов, дежурный обмен любезностями закончился, и мы с Абеллайо расстались на нейтральной ноте. Я вздохнула с облегчением.

В холле нас встретил Руадан — безмолвный ученик Абеллайо, мужественно принявший участь учителя и заступивший на вакантный пост привратника. Как обычно, его лицо ничего не выражало, а просторная форменная роба скрывала большую часть движений. Я сунула ему под нос грамоту тайной службы и вежливо попросила проводить к Аластеру. Руадан хмуро окинул взглядом двух боевиков за моей спиной и сделал знак следовать за ним. Немой он, что ли? Но оно и к лучшему. Не хватало мне еще препирательств с новым привратником.

Аластер устроился в правой башне здания, в которой на нижних этажах располагались тренировочные залы, а на верхних — кабинеты специалистов по безопасности. Оттуда открывался великолепный вид на зимний Ксиан с белоснежными, сверкающими на солнце, крышами и Бренэйн, подернутую прозрачными льдами. Когда-то и я любовалась этим пейзажем, сидя с чашкой кофе в высоком кресле, обшитом темно-синим велюром. Надеюсь, Аластер не занял мой бывший кабинет, ибо я не смогу спокойно смотреть, как он присаживается за мой прекрасный, идеальный стол из эбенового дерева, изготовленный на заказ у лучшего столичного мебельщика.

На воспоминания не было времени. Руадан быстро поднимался по лестнице, не трудясь проверить, поспевают ли за ним гости. Хорошо, что сегодня я надела брюки, иначе боевикам пришлось бы подхватить меня под руки и немного подмести полы Ордена моими юбками. Наконец адепт остановился на восьмом этаже и на пальцах показал мне цифры 'восемь' и 'шесть'.

— Восемьдесят шесть, — я подвела итог его жестикуляции. Руадан быстро кивнул и отправился обратно в холл вниз по лестнице. Зачем ставить привратником немого? Вероятно, это проявление своеобразного чувства юмора Абархама. Бедняга мог попасться на сплетнях о ком-то из учителей, как Джер в свое время, а глава Ордена временно отнял у него дар речи и заставил встречать визитеров. Наверное, боевики пришли к похожему выводу, ибо проводили мага сочувствующими взглядами. По возрасту Руадан еще ребенок, но в Ордене детей нет. Есть только адепты, которые с момента посвящения учатся нести ответственность за свои поступки.

Я помялась в коридоре, размышляя, стоит ли заявиться в кабинет к Аластеру с боевиками или же лучше сначала побеседовать наедине. Вообще, inanem я взяла с собой в качестве пугала. После массового ареста на празднике основания Ордена, адепты вели себя не в пример почтительнее и уважительнее с сотрудниками тайной службы. Кроме того, мне нужна подстраховка на случай, если бывший ученик, обладая нездоровым любопытством, решит отколоть какой-нибудь магический перл. Например, проверить, как действуют руны на моей спине, о которых уже наслышана каждая крыса в орденских лабораториях. Уровень силы у Аластера выше Джера, а значит, последствия такой 'проверки' могут сказаться на мне плачевно.

И все же я решила оставить боевиков караулить за дверью, предварительно проинструктировав их входить сразу же, если услышат из кабинета подозрительный шум. Про себя горько усмехнулась. Новая жизнь и новая должность учат меня быть осторожной, возможно, даже чрезмерно. Ну, чего мне стоит получить пару магических зуботычин? Чай, не впервой. Но интуиция (а, может, просто знание характера бывшего ученика) подсказывала мне, что в делах с адептами осмотрительность лишней не бывает.

Я требовательно забарабанила в дверь номер восемьдесят шесть костяшками пальцев и, дождавшись раздраженного 'приходите позже!', вошла. В темной, плотно зашторенной комнате, я опознала Аластера только по белому пятну волос, разметавшихся по ковру. Маг стоял на согнутых руках, при этом туловище пребывало в положении параллельно полу, а одна нога была отведена вперед почти в шпагате и закинута на локоть. Вся эта конструкция виделась мне крайне неустойчивой, о чем свидетельствовала напряженная дрожь в теле адепта.

— Решил переквалифицироваться и податься в Шестую Башню? — скептически хмыкнула я с порога. Последовало приглушенное 'уф!' и Аластер повалился на пол, как разрушенный неосторожным чихом карточный домик.

— Рэйвен?.. — Он поднялся с пола и окинул меня недоверчивым взглядом, будто голос мог ему померещиться. В полумраке его глаза мерцали, как бусины черного жемчуга.

— Здравствуй, Аластер, — спокойно проговорила я и улыбнулась, наклонив голову набок. Несмотря на обстоятельства, отрадно видеть его здоровым и на хорошей должности. Год назад мне поручили натаскать его для работы 'чистильщиком' и, очевидно, результатом трехмесячных занятий Абархам остался доволен. А мне нужно сделать вид, что нет.

— Здравствуй, — маг окончательно принял вертикальное положение и оправил одежду. На нем были простые широкие штаны и рубашка темного цвета, из тех, что адепты обычно одевают для тренировок и медитаций. — Пришла проверить, как идут дела у твоего ученика?

— Верно. И указать на ошибки, — с нажимом отметила я.

Аластер распахнул тяжелые шторы и внутрь ворвались потоки яркого дневного света, развеявшие томную атмосферу помещения. Маг искоса глянул на меня и резким движением откинул косу за плечо. Коди описал его верно. Аластер был ростом с меня, худ (а разве бывают полные боевые маги?) и грациозен, как змея. Один горожанин, который видел его в бою, утверждал, что длинные, ниже пояса, белые волосы — это аспиды-альбиносы, живые и смертельно жалящие. Дурость, конечно, хоть и довольно похоже, особенно, когда мой бывший ученик бил разрядами молнии. Образ скользкого типа дополняли черные, всегда чуть сощуренные, глаза и длинноватый нос с горбинкой. Внешность мага можно назвать притягательно-отталкивающей, как огонь, манящий ночных мотыльков на смерть, или бездна, приглашающая заглянуть в нее и остаться навсегда.

— Ошибки? — деланно равнодушным тоном откликнулся Аластер. — Будто ученику и учителю больше не о чем поговорить после долгой разлуки. Кофе?

— Благодарю, — кивнула я. Уверена, он уже понял, зачем я пришла. Возникло ощущение, будто мы два кота, напряженно всматривающиеся друг в друга, в ожидании, что противник первым сделаем резкое движение.

Аластер, как и я — большой любитель кофе. В другом конце комнаты, на тумбе стояла песочная баня, такая же, как у меня дома на кухне (покупали в одном месте). Процесс заваривания — своего рода ритуал, и маг провел его под моим пристальным вниманием. Через пару минут мы сидели на широком диване, обтянутом темно-красным бархатом и потягивали тягучий, ароматный напиток, заедая марципаном и бисквитами. Обстановка несколько разрядилась. Кофе получился превосходный — крепкий, приправленный корицей и гвоздикой. К тому же, мне нравилась обстановка в кабинете — роскошная, но без излишеств, выдержанная в бордовых тонах, с ореховой мебелью.

— Рэйвен, — он растянул мое имя, как бы смакуя на языке. — Едва я узнал, что ты теперь работаешь на тайную службу, все гадал, когда же судьба вновь сведет нас. И вот... — маг приподнял темную бровь, — надеюсь, повод приятный?

Я подавила усмешку. Светская беседа в исполнении Аластера... Он всегда мягко стелет, но с ним лучше держать ухо востро.

— Полагаю, мы оба любим качественно выполнять свою работу. Так что да, можно считать, что повод приятный. Особенно для меня, — мурлыкнула я в ответ, отставляя опустевшую чашечку.

— Ах, да... — разочарованно протянул маг, — ошибки. Спустя почти год ты пришла, чтобы указать мне на них, прямо как в старые добрые времена.

— Да. Все, как раньше, — согласно кивнула я. — Ты совершаешь ошибки, я их нахожу. С одной лишь разницей: наказание за них закреплено законом и никак не зависит от моей фантазии.

— До чего же скучно, — флегматично бросил Аластер, растягивая губы в ностальгической улыбке. — Значит, не будет больше игр в догони-поймай с гулями и декламирования четверостиший из книги 'Утехи магической плоти' перед Валентой?

Я не выдержала и прыснула, вспомнив, как рассвирепела тогда Вэл.

— Если ты так хочешь, похабные куплеты можешь распевать ей в любое время, — усмехаясь, сказала я.

— Боюсь, без тебя это не произведет на нее должного впечатления, — парировал Аластер. — С твоим уходом в Ордене вообще убавилось поводов для веселья.

— Вот как? — не без удивления переспросила я, ожидая продолжения.

— Сомневаюсь, что, будь ты на своем месте в совете, допустила бы арест адептов прямо посреди праздника.

В голосе Аластера мне послышалась обида. На что? Или вернее сказать — на кого?

— Сектанты, — выплюнула я с презрением. — У Абархама не оставалось выбора, кроме как обратиться в тайную службу. И, смею напомнить, совет не был проинформирован об этих планах. Иначе Даэр Кали и Свард Амунди все обернули бы в свою сторону.

— Совет не был, а ты была, — настаивал на своем маг. — Готов поспорить, он пошел на сотрудничество с тайной службой потому, что доверял тебе. Так же, как и Фейтворду. И будь ты все еще среди нас, он бы не поверил, что ты причастна к заговору.

Я не стала разочаровывать Аластера, что своему племяннику Абархам на самом деле не очень-то верил. По официальной версии из всего совета он сообщил о сектантах только Фейту, и тот ценой собственной жизни помог убить Окуса. Глава Ордена не хотел пятнать имя своей семьи, а еще не хотел, чтобы тень причастности к секте 'Братства Дайре' легла на него самого. После ареста и так поговаривали, что Абархам Фаавел уже не в состоянии управлять Орденом... Опасные разговоры, которые следовало пресечь. Поэтому мы с Эйриком обещали молчать. Кто знает, какого нового главу могут избрать себе адепты и, как это грозит отразиться на взаимодействии с тайной службой.

— Так доверял, что после моего выгорания собирался убить, опасаясь раскрытия орденских тайн! — вспомнила я.

— Ты в самом деле так думаешь? — еще больше, чем обычно, прищурился Аластер и подался вперед. — Раньше не было прецедентов, чтобы выгорал кто-нибудь из совета, в этом случае процедура не установлена. Он просто присматривал за тобой.

— Присматривал, — криво усмехнулась я, — чтобы паршивая овца не попортила все стадо.

— Можно и так назвать. Рэйвен, я думаю, ты — слабое место Абархама, — с непонятной интонацией сообщил мне Аластер. Я посмотрела на него и наткнулась на цепкий взгляд черных глаз. Маг не улыбался и выглядел очень задумчивым.

— Что ты хочешь этим сказать? — почувствовала я неладное.

— Я хочу сказать, чтобы ты смотрела по сторонам. В Ордене не только я пришел к похожим выводам.

Теперь уже я внимательно всматривалась в лицо мага, стараясь обнаружить в нем признаки блефа. С какой стати Аластеру предупреждать меня? С другой стороны, среди магов принято чтить своих учителей. Не те же ли чувства я испытываю к Абархаму? Ведь, несмотря на выгорание и отлучение от Ордена, я до сих пор ловлю себя на мысли, что воспринимаю его, как наставника. Обретенная осторожность шептала мне, что лучше не полагаться на слова Аластера, как на истину в последней инстанции. И все же, если он говорит правду, реальна ли опасность? Неужели кто-то из адептов затеял игру против Абархама, и каким боком здесь я?

Не думаю, что мне нужно разбираться с этим прямо сейчас. Если проблема действительно существует, рано или поздно она проявит себя. Пока же на повестке дня — спасение Талейна, собственно, затем сюда и пришла. Конечно, на мне еще расследование убийства Виллема Гарвина. Я решила подстроиться под ситуацию и сменить тактику.

— Раз уж мы говорим откровенно, Аластер, ты действительно изрядно наследил в одном крупном деле, — доверительно сообщила я бывшему ученику, недовольно поджав губы.

— Не понимаю, о чем ты, — сразу же отстранился он.

Вот, значит, как. Маг посчитал необходимым предупредить меня об опасности, но, когда я решила отплатить ему тем же, предпочел притвориться, что он не при делах. Я не я, и котомка не моя. Разумно. 'Чистильщику' было бы глупо довериться сотруднику тайной службы, пусть даже бывшему учителю.

— Твоя осмотрительность похвальна, — удовлетворенно заметила я. — Но сейчас не время разыгрывать дурачка. Свидетель видел тебя в Гиенах, вламывающимся в клуб 'Барон Суббота' в будний день, когда никаких собраний там не проходит.

— Возможно, — не стал отнекиваться Аластер. — Ты знаешь инструкцию: заведения, подпадающие под категорию околомагических, подлежат проверке на безопасность. До нас дошли сведения, что в клубе 'Барон Суббота' проводились улугдунские ритуалы. Информация не подтвердилась, так что я оставил клуб и его, с позволения сказать, участников в покое.

— То есть, ты подтверждаешь, что проверка клуба 'Барон Суббота' была поручена Орденом лично тебе?

— Не вижу смысла скрывать очевидный факт.

— Неужели ты не обнаружил в том подвале ничего запрещенного? Какой-либо предмет, артефакт чужой магии? — спросила я, намекая на проклятого вольта, на которого при обыске наткнулись мы с Талейном.

— Ничего, кроме бутафорских костей и безвредных снадобий, — пожал плечами Аластер, глядя мне в глаза.

Я продолжила задавать наводящие вопросы.

— Раз уж ты вспомнил об инструкции, то согласно ей, должен был пообщаться с владельцем заведения и...э-э...мотивировать его встать на учет в Ордене.

— Верно, — снова согласился маг, — но, как я уже упомянул, заведение не подпадает под категорию околомагических, так что в этом нет необходимости.

— Но имя владельца клуба тебе, разумеется, известно?

— Не понимаю, к чему ты ведешь, Рэйвен, — Аластер изобразил на лице скуку. — Клуб не был оформлен официально ни в Ордене, ни у городских властей. Да большая часть заведений в Гиенах обходится без регистрации!

— Хочешь сказать, ты не провел профилактическую беседу ни с кем из организаторов ночных собраний и не попытался разыскать участников? — я улыбнулась ему, давая понять, что не верю ни единому слову.

— Нет, — спокойно ответил Аластер.

— Хорошо. В таком случае мне понадобится твое содействие, дабы выйти на след настоящего преступника и восстановить справедливость, — как ни в чем не бывало продолжила я. — Видишь ли, кто-то из адептов убил лакея клуба 'Барон Суббота' и оставил следы ментального вмешательства на отрубленной голове жертвы. Учитывая, что именно ты проводил проверку, подозрение падает на тебя.

Аластер замер в непринужденной позе, но, зная бывшего ученика, я заметила его замешательство.

— Ты что, пришла меня арестовать? — удивился маг. В его тоне мне слышалось больше недоумения, чем опаски. Наверно, был уверен, что в одиночку я ничего не посмею сделать.

— Ну, не тебя конкретно, но да — за дверью стоят боевики inanem, готовые проводить подозреваемого в допросную тайной службы.

Аластер бросил мимолетный взгляд на дверь.

— Могу я поинтересоваться: раз ты пришла сообщить о каких-то ошибках, значит ли это, что о них неизвестно тайной службе?

— К сожалению, известно. Если бы я поняла раньше, какой именно 'чистильщик' так напортачил, то вела бы расследование лично. Теперь нам придется придумать внятные объяснения, чтобы отвести подозрения, — я помедлила, ожидая возражений или вопросов. Но их не последовало. — Я на твоей стороне, Аластер. Но мне нужно знать, как все произошло, чтобы ненароком не указать в отчетах лишние детали.

Бывший ученик неожиданно рассмеялся.

— Проникновенная речь, Рэйвен. Ты всех подозреваемых искушаешь помилованием в обмен на помощь тайной службе? — спросил маг, хищно улыбаясь. — Твое самоотверженное желание помочь могло бы польстить мне. Но я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы поверить в бескорыстность намерений. Полагаю, раз ты до сих пор не приступила непосредственно к аресту, тебе что-то от меня очень нужно. И, так как я не признал свою вину, а доказательств явно недостаточно, будет справедливо, если сначала я спрошу кое-что у тебя, — он вдруг посерьезнел и посмотрел на меня без тени улыбки. — Где тайная служба обнаружила голову Виллема Гарвина?

Я раздраженно фыркнула. Сейчас мы в равном положении. Он практически раскрыл цель моего визита, я почти наверняка уверена, что он причастен к убийству. Карты, считай, выложены на стол, а бывший ученик решил продолжить спектакль.

— Не слишком изящная шутка, Аластер. Если ты не хотел, чтобы голову обнаружили, не нужно было посылать ее в управление на мое имя.

— Что? — тупо переспросил маг. — Ты меня разыгрываешь?

— Да это ты меня разыгрываешь! — возмутилась я.

Мы уставились друг на друга с недоверием. Аластер потянул носом воздух, будто мог учуять ложь по запаху, а потом по-птичьи склонил голову.

— То есть кто-то вот так просто взял и принес мертвую голову в управление тайной службы? И ты хочешь, чтобы я в это поверил? — судя по тону, маг начал сомневаться в моей адекватности. Я бы и сама засомневалась, если бы не видела своими глазами.

— Не просто, а в почтовой коробке, — обиженно засопела я. Прозвучало нелепее некуда. — Аластер, если это какая-то новая уловка 'чистильщиков', чтобы заставить следователей почувствовать себя скорбными разумом, прекрати немедленно. Ты отправил эту голову?

— Нет! — с искренним негодованием воскликнул маг. — Зачем бы мне отправлять улику в тайную службу, да еще лично тебе в руки?

Создалось ощущение, что, будь означенная голова в этой комнате, мы бы как дети перебрасывали ее друг другу, споря, кто должен предать ее земле.

— Быть может, чтобы навести подозрения на чужого мага, — сощурилась я. — На мамбо вуду этого самого клуба. Кстати, где вы ее держите? В нулевом карцере?

Аластер глянул на меня волком и я поняла, что так и есть — Саманья в подземельях Ордена. В остальном уверенности не было. Бывший ученик наверняка понимал, что, отправляя голову со следами ментального вмешательства, подозрения пали бы на адептов в первую очередь и лишь затем — на мамбо. К тому же, доподлинно неизвестно, способно ли вуду на внушение или чтение памяти, и как выглядит в таком случае магический след. Конечно, если бы не всплыла история с общими делишками Каванна и Ордена, Саманью бы арестовали. Вину в убийстве Виллема Гарвина, может, и не доказали бы, но одного только проклятого вольта хватит, чтобы бросить ее за решетку.

И все же, посылать голову в управление — чересчур рисковый план. Да и какой в этом смысл? Не получи я ту посылку, мой отдел вообще не стал бы заниматься одиночным убийством лакея подвального клуба в Гиенах. Не говоря уже о том, что похищать подозреваемую буквально из-под носа тайной службы — верх глупости.

Итого мы имеем две ниточки. Первая — убийство бывшего дворецкого Каванна привело к раскрытию его сговора с адептами касательно поставок 'абангу'. Вторая — похищение Саманьи указало прямо на Орден, так сказать, по горячим следам. Вполне вероятно, что Аластер действительно не отправлял голову Гарвина, но тогда это сделал кто-то другой. И этот кто-то, очевидно, взял за цель насолить магам.

— О мамбо мы поговорим позже, — нахмурившись, обронил Аластер. — Сейчас меня интересует необычный информатор тайной службы.

— Информатор?

— Ну, как же. Этот ваш таинственный адресант, так любезно предоставивший улику против Ордена. Ты ведь уже сообразила, что я не стал бы так подставляться. Как выглядел человек, вручивший посылку? Когда это произошло? Что было написано на почтовой коробке и бланке доставки?

— Многовато вопросов, Аластер, — осадила я мага, наблюдая, как он беспокойно накручивает хвостик косы на тонкий палец. — Мне не с руки выдавать того, кто умудрился так ловко все обставить.

— Сотрудничество? — как можно менее заинтересованно спросил бывший ученик.

— Сотрудничество, — согласилась я. — На твой вопрос о том, где мы обнаружили голову, я уже ответила. Теперь ты расскажи, за что ты убил Виллема Гарвина и почему именно таким способом?

— За любовь, — мрачно усмехнулся маг. — Он выбрал слишком строптивую возлюбленную. Его голова должна была послужить предупреждением для мамбо, что игры кончились.

— Значит, подозрения Каванна имели под собой почву: дворецкий крутил шашни с его невестой, — задумчиво протянула я. — И голову ты все-таки отправил, но не в тайную службу, а Саманье? Рогатые демоны, но почему ты не очистил ее от ментальных следов?! И как тебе вообще пришло на ум поручить такое дело постороннему? Не мог сам отвезти?

Аластер умильно улыбнулся. Я поняла, что отчитываю бывшего ученика с такой досадой, будто его ошибки — мой личный недочет.

— Идея с головой не моя, — признался он. — Ситуация выходила за рамки, мамбо нужно было не только припугнуть, но и взять под контроль. Влиять на нее обычными способами почему-то не получилось, пришлось обратиться к обрядовой магии.

— А улугдунка заставила вас попотеть, — хмыкнула я, припоминая, что обряды — это низшая магия, древняя, но эффективная, истоки всего... Сродни ритуальной магии вуду, требующей тщательной подготовки. Может, поэтому Аластер рассчитывал пробить защиту Саманьи именно обрядом.

— Те следы ментального воздействия, которые ты заметила — это переделанное заклятие влияния, делающее психику объекта внушаемой через сны...

— Сны?! — помимо воли вырвалось у меня. — И не говори после этого, что не нашел в клубе 'Барон Суббота' проклятого вольта вуду!

— Нашел, — на этот раз признался маг. — Только не я. Поначалу мы думали, что дело пустяковое и отправили мага четвертого уровня проверить, что там к чему в том подвале... — Аластер проницательно сощурился. — Вижу, ты догадываешься, чем это для него закончилось. Идиот взял в руки чертову куклу, а на следующий день съехал с катушек. Ну, скажи мне теперь, Рэйвен, кто из тайной службы нарвался на вольта?

— Не твое дело, — огрызнулась я, раздосадованная его догадливостью.

— Ну, раз ты здесь и допытываешься, где Саманья, значит, пострадавший еще в своем уме, — довольно заключил Аластер. — То есть ему хватило соображения не брать куклу в руки. А ты? Ты ведь тоже ее видела? Вероятно, тебя защитила сила Призрака... У него ведь девятый уровень, не так ли? Повезло, Рэйвен. Наша хитрюга-мамбо слабее.

— Ближе к делу, — проворчала я. — Что насчет переделанного заклятия? Идею взяли с вольта?

— Ага, — охотно согласился бывший ученик. — Принцип оказался довольно прост, но для того, чтобы повторить на кукле, не хватило знаний ритуалов вуду. Пришлось помудрствовать с традиционной магией и создать...кгм-кгм...редкий артефакт.

— Понятно. Рука повешенного, голова усекновенного... — закивала я, проведя логическую параллель. — И Гарвин нужен был потому, что его прижизненная связь с Саманьей помогла бы легче войти в контакт с разумом мамбо.

— Верно. А еще для того, чтобы сделать именное заклятие.

Логично. Вот почему я — человек посторонний, увидев мертвую голову, ничего не почувствовала и не заметила. Помимо обычных ментальных следов, разумеется.

— Так как вам перешла дорогу Саманья? — решила спросить я. — Помимо создания вольта и организации вудуистского клуба в Гиенах, для таких решительных мер должна быть еще какая-то причина.

— Которая тебя никоим образом не касается, — мило улыбнулся маг.

— Да брось, Аластер! — я раздраженно махнула рукой. — Каванна сидит у нас в допросной, я в курсе вашей авантюры с 'Аластрионой', трехмачтовыми редондами и поставками 'абангу'. В этом дело, да? Мамбо могла помешать вашему гениальному плану?

Пришло время бывшего ученика сетовать на мою догадливость. Маг скривился, как от плохого кофе, и недовольно поджал губы.

— Саманья с любовничком придумали, как прибрать к рукам состояние Каванна. Вместе они организовали клуб 'Барон Суббота'. Гарвин, будучи дворецким, привлек туда богатеньких испорченных аристократов, которые нужны для ритуалов, где требуется определенное число участников. А, может, они потом хотели их тоже взять в оборот... — Аластер ненадолго задумался, обдумывая такой вариант. — Но проклятый вольт предназначался Каванна. Мамбо приворожила его, и как только тот бы на ней женился, очень скоро бы тронулся умом. Думаю, счастливая женушка уже придумала, как распорядиться состоянием недееспособного супруга.

Выходит, разбираясь с Саманьей, Орден защищал Каванна — своего карманного торговца. И то, что они просто-напросто выкрали мамбо, означает, что ситуация и правда зашла слишком далеко.

— Почему же вы не забрали проклятого вольта из подвала? — насупилась я.

— Поостереглись. Ты ведь не знаешь, что случилось бы, возьми ты его в руки? Вряд ли что-то настолько фатальное, как потеря разума у слабого мага, но несколько неприятных часов гарантировано.

Резонно. Кому охота брать удар на себя, если можно обойтись малой кровью и, прибрав к рукам мамбо, заставить ее обезвредить куклу?

— Ладно, с этим разобрались. Полагаю, для доставки...артефакта выбрали обычную почту, чтобы Саманья не учуяла подвоха и вскрыла посылку? — предположила я.

Аластер кивнул.

— Каванна каждую неделю отправлял своей невесте почтой подарки. Романтик чертов, — ухмыльнулся он. — Посылки доставляли лично ей в руки, минуя слуг и самого хозяина особняка. Это должно было быть просто.

— И все же, кто-то заменил имя получателя на мое и перенаправил посылку в тайную службу, — не скрывая удовольствия, отметила я. Маг поморщился.

— Твое счастье, иначе я бы не предложил сотрудничество, — проворчал он. — Но у всего есть своя цена, верно?

— Я вся внимание, — улыбнулась кончиками губ, готовясь выслушать предложение мага.

— Твои ухари еще в коридоре? — вдруг поинтересовался бывший ученик, посматривая на дверь.

— А куда им деться?

— Отпусти их, — потребовал Аластер.

— Это еще зачем? — сразу набычилась я.

Маг криво усмехнулся моей настороженности и захватил из блюда на кофейном столике последний бисквит.

— Ну же, Рэйвен, ты вроде уверяла, что не собираешься меня арестовывать. Зачем они тебе? — насмешливо спросил он, откусывая кусочек.

— Я не собиралась тебя арестовывать в случае, если ты будешь сотрудничать, — уточнила я.

— Мое расположение очевидно, — промурлыкал Аластер, щурясь, как сытый кот. — Я ответил на вопросы, а сейчас намереваюсь сопроводить тебя в нулевой карцер. Inanem туда вход заказан.

— И зачем бы мне посещать сей оплот страданий и покаяния? — ехидно осведомилась я, играя локоном. — Полагаю, будет лучше, если ты сам выведешь Саманью и передашь боевикам тайной службы из рук в руки.

— Еще чего! — фыркнул маг. — Мамбо ты не получишь. Но я разрешу потолковать с ней. Не зверь же я, право слово, — и подмигнул.

— И чем, позволь спросить, поможет разговор с ней? — кисло осведомилась я. Вопрос риторический. Саманью нужно привести к вольту, чтобы она сняла проклятие. Задушевные беседы не поспособствуют выздоровлению Талейна, пусть даже она на словах объяснит мне, что надо делать.

— Вот как мы поступим, — Аластер по-деловому закинул ногу на ногу. — Ты отпустишь inanem, я отведу тебя к Саманье и оставлю вас на некоторое время наедине. Поговорите по душам, определитесь, что ей потребуется для того, чтобы снять проклятие — ну, там, кровь, свечи, мел...жертва, — маг сделал акцент на последнем слове. — И сам вольт, разумеется. Затем мы с тобой заглянем в почтовое управление и выясним имя адресанта и почтальона, который доставил посылку в тайную службу. Далее, если хочешь увидеть своего коллегу живым и умственно полноценным, ты заберешь куклу из клуба 'Барон Суббота' и привезешь сюда. Такова цена.

Меня перекосило при мысли о том, чтобы таскать с собой ЭТО.

— Решил сгрести жар чужими руками?

Аластер промолчал и с довольным видом откинулся на спинку дивана, ожидая моего ответа. Еще бы, с моим визитом у него отпала необходимость рисковать здоровьем и самому транспортировать проклятого вольта.

Что мы имеем? Я знаю, кто убил Виллема Гарвина, знаю, за что и как. Но арестовать адепта не могу не только по условиям сотрудничества, но и за неимением доказательств, кроме слов бывшего ученика, которые он, естественно, в допросной повторять не станет. Конечно, понимая, как все было на самом деле, доказательства можно найти, но на это понадобится время. Да и нарушать условия договоренности с Аластером чревато. Единственное, на чем ныне держится зыбкое взаимопонимание между Орденом и тайной службой — честное слово. И, как бы цинично не прозвучало, неразумно рушить надежду на компромисс в будущем из-за убитого дворецкого. Доверять магам нельзя, но, пока соблюдаются данные обязательства, можно рассчитывать на разумное партнерство в более важных обстоятельствах и расследованиях.

Итак, обладая всей информацией по делу, я не могу призвать виновного к ответственности, но могу спасти Талейна. Опять же, если сделаю так, как хочет Аластер. Стоит признать, мой ученик стал достойным специалистом по безопасности. Я могу гордиться.

* * *

Нулевой карцер — место совершенно особенное, и не только потому, что отсюда практически никто не выходит живым. От высоких сводов коридора, выложенного серым мрамором, отталкивается недоброе предчувствие и разносится вглубь эхом тихих шагов, чтобы не потревожить призраков. Конечно, настоящих приведений здесь нет — адепты тщательно очищают помещения от потусторонних эманаций. Но иной раз кажется, что неупокоенные души здесь повсюду, безмолвно наблюдают за муками еще живых и питают воздух миазмами скорби и отчаяния. Ступая в подземелье, невольно втягиваешь голову в плечи, чувствуя себя обреченным, идущим на плаху. Хотя здешние узники не смеют и мечтать о такой милосердной смерти.

В обстановке кабинетов адептов-надсмотрщиков нет ничего гнетущего, наоборот — Орден постарался сделать их пребывание здесь наиболее комфортным. Те, кто служит здесь долго, привыкли, и время от времени из комнат можно услышать звук игральных костей или смех, разносящийся по нулевому карцеру жутким предзнаменованием. Проигравшие адепты всегда могут отвести душу на заключенных... Камеры узников предусмотрительно звукоизолированы, чтобы не портить магам здоровый аппетит.

Давно, когда я зашла сюда первый раз, мне потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки и не развернуть назад. Весь путь к камере узника, с которым нужно было побеседовать, я считала про себя шаги, чтобы отвлечься. Давило ощущение безысходности, впитавшееся в эти стены, оттого еще долгое время в нулевом карцере мне делалось не по себе. Благо, посещать мрачное место приходилось не так уж часто, а иначе рискуешь привыкнуть. Это одна из причин, почему даже другие маги обычно не спешат общаться с адептами-надсмотрщиками. Сначала привыкаешь. Потом начинаешь получать удовольствие. Извращенное, остервенелое удовольствие от пыток и чужой боли.

Разумеется, невиновных здесь нет. Большинство узников — а это маги — совершили преступления из разряда тех, о которых рассказывают шепотом в тавернах или же не говорят вообще, чтобы не накликать. Тогда, во время практики, Абархам решил познакомить меня с реалиями жизни и направил сюда записывать показания одного мага. Неприметный такой с виду, тихий, улыбчивый. Седые волосы, аккуратная бородка, которая еще не успела отрасти и обтрепаться в камере. Глаза голубые, светлые и добрые. Работал телепортером и каждый день пропускал через стационарные порталы десятки господ, но всегда любил смотреть на красивых детей. Одна девочка понравилась ему так сильно, что позже он узнал, где она живет и угостил леденцами. 'Когда малютка взяла у меня конфеты, я решил ее съесть, — все так же улыбаясь, признался он. — Пойми меня правильно, дорогуша, у нее были совершенно очаровательные пухлые щечки'.

Меня вывернуло сразу на пороге камеры под гортанный хохот каннибала. Больше я к нему не заходила, но почти год мне снились его голубые глаза и острый кадык, подергивающийся от смеха.

Тогда мне было пятнадцать. Не отступив, я со временем обзавелась толстой кожей и шипами. Пожалуй, скажи он мне это сейчас, не отвела бы даже взгляда. Смотреть в глаза, сохранять ровный тон, держаться спокойно и равнодушно... Другие могут, значит, и я смогу. А там — кто знает, что снится специалистам по безопасности в их мягких, роскошных постелях? Может, маленькие девочки с разноцветными леденцами.

Сейчас нулевой карцер отпускал меня из лап воспоминаний неохотно, словно соскучился и хотел узнать, каковы мои сны теперь. Обладай он разумом, был бы разочарован. Когда рядом Эйрик, обнимает и прижимает к себе, любые кошмары отступают. В том ли дело, что он inanem и перед ним бессильны даже мои прошлые страхи или просто мы засыпаем настолько уставшими, что на всякую ерунду в моей голове не остается сил?

При этой мысли я не сдержала улыбки, и Аластер покосился на меня с заметным опасением. Потом мы прошли мимо камеры Сварда Амунди и бывший ученик, наверное, списал мое веселье на радость от факта его заключения. В действительности счастья мне это не прибавляло. Да, сектанты пожизненно заперты в подземельях Ордена, но магию мне это не вернет, так же как не вернет к жизни сотни людей, ставших жертвами воронок.

Саманья удостоилась относительно приличных условий. Ее камера была самая сухая и чистая, в ней даже имелись соломенный тюфяк и ночной горшок. На полу валялась перевернутая миска, а вокруг нее — неаппетитного вида содержимое — размякший в воде хлеб вперемешку с кусками чего-то неопознанного. Свет проникал внутрь через небольшое зарешеченное окошко, которого в большинстве других камер не было. Очевидно, маги не хотели уморить мамбо раньше времени. К слову, ее самой нигде не было видно.

Аластер открыл дверь и, сдержанно улыбаясь, предоставил мне первой войти в помещение. Как только я переступила порог, улугдунка с утробным рычанием набросилась на меня слева. Она почти сливалась с темнотой камеры, лишь тускло блеснули в темноте яростные глаза и оскаленные зубы. Первый удар пришелся по скуле. Инстинктивно я отшатнулась назад, но недостаточно быстро. Что-то острое глубоко рассекло кожу на щеке, задело кость... Больно до одури. Полумрак рассыпался снопом искр, перед глазами зарябили разноцветные круги, но я все же успела ухватить запястье мамбо, как учил Эйрик, провести мимо себя и впечатать лицом в распахнутую дверь, выворачивая руку. Пронзительно лязгнули петли, по коридору разнесся звук, похожий на удар колокола. Вместо била — голова улугдунки. Она выронила окровавленную заколку из металла и тяжело опустилась на колени. Осторожно проведя кончиками пальцев по краям свежей раны, я выругалась и в сердцах пнула мамбо ногой по загривку. Женщина даже не попыталась погасить удар о каменные плиты, просто рухнула на холодный пол и беззвучно разрыдалась.

— Раньше надо было плакать, — невозмутимо сообщил ей Аластер, все это время с удовольствием наблюдавший нашу короткую потасовку.

Я подобрала с пола заколку Саманьи и резко повернулась к нему.

— Какого черта?! — зашипела я сквозь стиснутые зубы. Вся левая щека горела от боли.

— Прости, Рэйвен, обожаю женские драки, — промурлыкал бывший ученик, подходя ближе. — Ах, пустяки, это всего лишь царапина. Даже Валенту звать не буду.

Аластер накрыл ладонью место ранения и по щеку защипало. В следующее мгновение руны на моей спине ожгли привычной болью, но маг не отвел руку. По лицу бывшего ученика прошла тень, которая быстро сменилась задумчивостью.

— Вот оно как, — сосредоточенно пробормотал он. — Да, мы так и думали. Я сильнее Призрака, значит, могу сломить противодействие рун.

— Тогда вылечи рану, умник, — недовольно буркнула я.

— Вылечу, и даже компенсирую сей незначительный инцидент, — теперь уже по всему моему лицу побежали мурашки. Через пару минут я удовлетворенно ощупала абсолютно гладкую кожу. Рассеченная скула затянулась, спала припухшая челюсть от удара Талейна. Синяков, полагаю, тоже не стало. — Ну, довольна?

Довольной я не была. Хотелось без изысков расцарапать нахальную рожу мага вдоль и поперек. Благо, Саманья больше не подавала признаков агрессии, иначе я бы сорвала злость на ней.

— А теперь оставь нас наедине с мамбо, как оговорено, — сухо ответила я.

Бывший ученик одобрительно хмыкнул.

— Ладно. Вижу, ты с ней справишься. Желаю продуктивной беседы.

— Аластер! — я окликнула его на выходе из камеры. Он задержался в проеме, при этом так удобно расположив руку на дверной раме. Можно сказать, сам спровоцировал меня. — Острые предметы лучше не оставлять заключенным. Вот, возьми, — и, улыбаясь, всадила в кисть мага заколку Саманьи.

* * *

Не буду отрицать, проткнуть руку Аластеру было приятно, однако сделала я это вовсе не из мести. Магам нельзя уступать ни на йоту, даже в самой малости. Особенно в малости. Они, как акулы — чуют каплю крови, растворенную в воде, и разрывают слабую добычу на куски. Или потреплют немного для развлечения, если не голодны. Даже не знаю, что хуже.

'Они'. Сама не заметила, когда стала думать о магах, будто никогда не имела к ним отношения. Это неправильно. Некоторые вещи нельзя забывать, даже если очень хочется. Пусть у меня нет силы, но правда в том, что маги не бывают бывшими. Мой образ мыслей, привычки, инстинкты, даже не выработанные — выдрессированные за многие годы — все это не так просто вычеркнуть. Да и не нужно, вообще-то. Некоторые навыки сильно облегчают мне нынешнюю работу, например, способность не сопереживать, вовремя отключать разум от лишних эмоций. Школа Ордена — это школа жизни, которая открывает своим адептам самые неприглядные ее стороны, но и дает силу вынести практически любое бремя. И это до сих пор объединяет, роднит меня с магами, несмотря на выгорание. И всегда будет.

Вот и сейчас я не стала ждать, пока Саманья закончит рыдать. Как только Аластер, закончив сквернословить и метать грозные взгляды, удалился лечить руку, я подняла мамбо за шкирку и хорошенько встряхнула. Такое усилие далось нелегко, учитывая мое телосложение и немалый вес улугдунки, однако оно возымело действие. Саманья прекратила всхлипывать и уставилась на меня осоловелым взглядом.

— В-вы?! — хрипло вскрикнула она.

— Надеюсь, ты больше не станешь изображать припадок? — флегматично поинтересовалась я и оттолкнула почти безвольное тело мамбо на соломенный тюк. — Устраивайся поудобнее, нужно поговорить.

— Я думала это кто-то из них! — пробормотала Саманья, глядя на меня исподлобья.

Кажется, до меня начало доходить, в чем дело. Она посчитала, что я — адептка Ордена, возможно, одна из надсмотрщиков, и решила продать свою жизнь подороже. Или же улугдунка до сих пор не поняла, кому перешла дорогу и хотела попытать счастья с побегом. В любом случае, затея провалилась, и она была явно удивлена тем, кто стоит перед ней. Я не хотела тратить время на объяснения, как и почему, потому что счет шел буквально на минуты.

— Саманья, знаешь, почему ты здесь? — прямо спросила я.

— Догадываюсь, — уклончиво ответила она, вжимаясь в стену.

— Верно! Вот именно поэтому. Ты предпочла уклониться от разговора со мной, когда я обратилась к тебе в прошлый раз. Расскажи тогда всю правду, то не сидела бы сейчас в нулевом карцере Ордена, а была под защитой тайной службы.

Здесь я немного слукавила. Разница состояла лишь в том, что мамбо сидела бы в тюрьме управления. Хотя и это уже лучше.

— И что теперь? — грубовато бросила Саманья. Видимо, на Улугдуне не учат вежливо общаться с теми, от кого зависишь.

— Теперь я могу вкратце обрисовать, что с тобой будут делать в следующие дни, недели или даже месяцы. Думаю, ты уже поняла, что живой отсюда не выберешься...без моей помощи, — я выдержала драматическую паузу. Мамбо молчала. — Но сначала ты должна кое-что сделать для меня.

— Хотите сказать, что выбора нет? — очень даже верно заключила моя собеседница.

Я решила не расстраивать ее раньше времени.

— Выбор есть всегда, — прозвучало воодушевленно. — Например, ты можешь заупрямиться или начать тянуть время. Тогда через пару месяцев твои кости будут обгладывать сторожевые собаки, а полусгнившие внутренности съедят слуги-зомби или подопытные гули.

Мамбо подобрала колени и отрешенно уставилась перед собой в пустоту, будто дальнейшая судьба ее вообще не интересовала. Или она пережила так много потрясений, что утратила способность бояться. Минута, две, три...

— Саманья! — наконец не выдержала я. — У нас мало времени. Ты приняла решение?

— Не давите, — резко огрызнулась улугдунка. Думается, она действительно не очень умна. — Как Вы будете освобождать меня?

— Я не обычный человек, как ты могла заметить, — ехидно проговорила я, раздраженная ее глупостью, — Точнее, не всегда им была. Вот и использую старые связи.

Не соврала ни на медный ливрен. Я их в самом деле использую, причем прямо в настоящий момент. Но только не для того, чтобы вытащить Саманью.

— Я согласна, — с достоинством загнанного медведя проронила она.

'Она согласна, — про себя перекривляла я. — Будто ей замуж предлагают'.

— Правильный выбор, — сказала вслух. — Тогда первое, что ты сделаешь — обезвредишь проклятого вольта. Что тебе для этого нужно?

— Ну...не так много. Некоторые предметы и участники для ритуала.

* * *

Вопреки словам мамбо, я получила весьма длинный и неординарный список необходимого. Если это немного, то сколько же нужно для более масштабных ритуалов? Допустим, кое-что можно забрать из клуба в Гиенах, например, кинжал, барабаны, черные свечи и митан — особый столб, связь с духами лоа. А вот за живым петухом придется ехать за город — вряд ли в черте Ксиана можно отыскать такую живность. Некоторые вещи заставили меня усомниться, что планируется ритуал вуду, а не урок кулинарии. Например, кувшин, соль и мука. Другие же натолкнули на мысль о занятиях некромантией, по крайней мере, именно в этой области иногда применяется кладбищенская земля с могилы ребенка. В список попали и редкие улугдунские травы, входящие в состав 'абангу'. Отдельно Саманья попросила принести перо из крыла ворона (почему именно крыло?) и кусочек обсидиана.

Помимо самой мамбо, участников должно быть не менее семи, а лучше больше. Мне было интересно, кого Аластер допустит к участию. Не то, чтобы я горела желанием, по посмотреть-то охота! Скудные сведения о далекой магии Улугдуна, которыми меня снабдили во время обучения, недостойны даже называться знаниями. Совсем не удивляюсь, почему адепты проявили нетерпение в отношении Саманьи. Такая возможность!..

С бывшим учеником я встретилась на выходе из карцера. Меня сопроводил туда надсмотрщик, когда кончилось время 'свидания', а маг поджидал возле двери с кривоватой ухмылкой и здоровой рукой. Я заметила, что он переоделся в длинный кафтан из черной тахты, по рукавам которого струилась серебряная вышивка. В нем Аластер казался еще более худым, чем он был на самом деле, и очень бледным.

— Успешно? — снисходительно спросил он, кивая на листок бумаги в моих руках.

— Да, — я не спешила передавать ему список. — Ты сам пойдешь за необходимым?

— Вот еще! — фыркнул маг. — Конечно, отправлю кого-нибудь из учеников или практикантов.

Он потянулся за листком, но я отдернула руку и игриво помахала им у себя над головой.

— Там еще не все дописано. Ваш цепной песик выпроводил меня раньше, чем я успела закончить.

Аластер устало закатил глаза, демонстрируя недовольство моей медлительностью, но я только добродушно улыбнулась в ответ. Уже одно это должно было его насторожить, но, видимо, голова мага была занята другим. Раз уж за покупками идет ученик, пусть послужит на благо Альдогара, ну, то есть сотрудника тайной службы. Прежде, чем отдать список Аластеру, я внесла в него некоторые бытовые мелочи, которые подошли к концу у меня дома. Времени ходить по лавкам не было совершенно, а посылать Дыню несподручно по многим причинам. Ничего, с казны Ордена не убудет, да и ноги у адепта не отвалятся.

Покончив со скучной частью, мы отправились в почтовое управление. Штатный кэб вместе с боевиками я была вынуждена отпустить еще час назад, так что маг взял наше передвижение в свои руки. Пространство привычно завибрировало и через мгновение выплюнуло меня посреди небольшой площади в районе Буйволов. Аластер 'прыгнул' следом.

До здания почты рукой подать, но, как оказалось, сюда еще не добрались мусорщики, и идти пришлось по щиколотки в грязном, растоптанном десятками сапог, снегу. Район сам по себе неплохой, хоть и не лучший: спокойный, со множеством лавок и уютных кофеен в пасторальном стиле, а еще поблизости находится большой парк с полем для игры в крикет. Каждую весну там останавливается бродячий цирк и единственные две недели в году в Буйволах шумно. Когда-то я присматривала здесь дом из соображений практичности, но Абархам покрутил носом и заявил, что члену совета Ордена не положено жить рядом со средним классом. Так я выбрала район Цапель, с его светской претенциозностью и высокопоставленными соседями-сплетниками, но ежедневной уборкой улиц.

Мы с Аластером пересекли площадь, и я остановилась на углу одного из зданий, чтобы купить у несчастного лоточника, стоящего на морозе, имбирный пряник.

— Не знал, что ты такая сладкоежка, — прокомментировал мою покупку бывший ученик. — По тебе не скажешь.

— Сочту за комплимент, — отозвалась и замерла с открытым ртом и пряником на полпути.

Возле чайной лавки, под вывеской с бронзовым солнцем стоял Эйрик...и обнимал какую-то девицу. То есть не совсем обнимал, скорее, просто держал руки у нее на плечах. Доверительный жест, можно даже сказать утешительный. Дружеский? Помнится, у него есть сестра, портрет которой я когда-то видела в его кабинете. Но из головы совсем вылетело, как та выглядит...

Я пригляделась. У этой девушки светло-каштановые волосы, немного выбившиеся из прически, широкое лицо и раскосые голубые глаза. Когда она мимолетно улыбнулась, и я с затаенным удовлетворением заметила ямочки на щеках. Эйрик не любит ямочки. И все-таки, о каких же глупостях я думаю!

На ней не было верхней одежды, такое впечатление, что она выбежала из лавки на минутку. Они о чем-то разговаривали, девица кокетливо улыбалась, но начальник тайной службы стоял спиной, и выражения его лица не разобрать. Когда она накрыла его запясть своей рукой, я не выдержала. Но нет, не подошла спокойно поздороваться и выяснить, в чем дело, как обычно делают взрослые люди в непонятных ситуациях. Почему-то я развернулась на сто восемьдесят градусов и поспешно зашагала в противоположном направлении, давясь на ходу имбирным пряником. Вкуса совсем не чувствовала, будто жевала бумагу.

— Рэйвен! — негодующе окликнул Аластер, подбегая ко мне. Я шикнула на него и, схватив за рукав, втолкнула в ближайшую таверну. — Ты ведешь себя очень странно.

— Мне срочно нужно в уборную! — нашлась я и убежала в указанном направлении, оставив растерянного мага озираться у порога.

И что мне делать по возвращении — имитировать женский недуг или несварение от его бисквитов? Какого черта я вообще убежала? Нужно бы немедленно вернуться к чайной лавке, с достоинством поприветствовать Эйрика и его очаровательную знакомую.

— Определенно, идиотка, — обреченно пробормотала я, прислонившись лбом к двери уборной с другой стороны.

Вела себя, как маленькая девочка, страдающая гемофобией и, впервые узнавшая о регулах. В последний раз чувствовала себя так глупо, когда узнала, что Джер соблазнил меня ради информации. Почему меня приводит в тихий ужас мысль, что все может повториться? И почему так трудно верить кому-то безоговорочно? Ведь Эйрик точно не стал бы делать подобного! Скорее всего, это действительно была его сестра. А может, он утешал какую-нибудь родственницу жертвы, хотя со стороны выглядело, будто они давно друг друга знают.

Я вышла в зал таверны с ощущением, что меня окунули в прорубь головой вниз. Нельзя показывать Аластеру мое смятение, иначе он точно воспользуется этим состоянием и провернет что-нибудь у меня за спиной.

— Нездоровится, — коротко объяснила я, натянув извиняющуюся улыбку.

Бывший ученик смотрел на меня с подозрением и уж больно хитрым прищуром.

— А ты не... ну, знаешь... когда женщинам становится дурно по утрам...

— Нет!! — слишком громко воскликнула я. На нас обернулась парочка за ближайшим столиком. — Нет, Аластер, тебе же известно, что я не могу.

— Прошло уже немало времени после выгорания. Я слышал, что организм постепенно восстанавливается после магического вмешательства, — сообщил он заговорщецким шепотом и даже подмигнул, внимательно наблюдая за реакцией. Маг явно забавлялся.

— Мне лестно, что ты так беспокоишься состоянием моего здоровья и личной жизни, но это не твое дело.

— Ты ведь с начальником тайной службы, да? — бестактно продолжил гнуть свое маг. — Полагаешь, он обрадуется?

— Пожалуйста, Аластер, просто заткнись, — устало проронила я, выходя на улицу.

На раздражение не осталось сил. Кофе, который я выпила в управлении и в Ордене, уже не спасал от утомления. Эпизод с моим позорным бегством тоже не способствовал поднятию настроения. Должно быть, и выглядела я не лучшим образом. Когда этот день закончится, хочу опрокинуть стопку бренневина и проспать еще неделю.

Всю дорогу от таверны к почтовому управлению маг косился на меня и иногда препротивно хмыкал, будто на моем лице большими буквами горело, что думаю я только об Эйрике и той девице. Фантазии на тему их знакомства сменялись сокрушениями о собственном слабоумии. Во-первых, что сбежала и не выяснила все, во-вторых — что до сих пор об этом думаю. Будто больше нечем мысли занять.

Аластер чуть не за руку провел меня к центральной стойке в здании почты, из-за которой на нас с вежливым ожиданием смотрела молодая дама. Надо же, хоть куда-то принимают на работу женщин. Кроме Ордена, разумеется, и с некоторых пор тайной службы (хотя мой случай можно отнести скорее к исключениям).

— Чем могу помочь, уважаемые господа? — она изогнула губы в приветливой, отрепетированной улыбке.

Маг незаметно ткнул меня локтем.

— Эм... Нас интересует информация по 'висельной' посылке, — я показала даме свою грамоту, — Доставлена четыре дня назад в главное управление тайной службы Альдогара на имя Рэйвен Мара.

— Минуточку, — звонко чирикнула она и, открыв верхний ящик стола, ловко перебрала папки тонкими пальчиками. Извлекла одну в грубом переплете, пролистала и нахмурилась. — Простите, нет данных по этой посылке.

— Как это нет? — вмешался Аластер, нетерпеливо отодвигая меня от стойки. — В журнале должны быть записи!

— Простите, но...

— Какого рожна тогда ты здесь делаешь, если ничего не записываешь? — возмутился маг, лихорадочно пролистывая страницу за страницей. — Мне нужно хотя бы имя отправителя, если не обратный адрес!

— Отстань от нее, — встряла я, проталкиваясь назад. — Его зовут Джон Доу. Полегчало?

— Что ты мелешь? Какой еще Джон Доу?

— Сказано — нет данных, — я тыкнула пальцем в тот временной промежуток, где предположительно должна была быть информация о посылке. — Если тебе нужно липовое имя адресанта, то пусть будет Джон Доу.

— Ты уверена, что голову принес почтальон? — забывшись, спросил Аластер.

Я недовольно поджала губы, но девушка вроде бы не поняла, о чем шла речь.

— Он был в форменной ливрее, с сумкой-мессенджером. Бланк тоже стандартный.

Маг вдруг перегнулся через стойку и, стремительно приблизившись лицом к даме, заглянул ей в глаза. Девушка ойкнула и попятилась, но было поздно.

— Ты что, с нарезки слетел?! — я отвесила бывшему ученику увесистый подзатыльник, обрывая едва начавшийся ментальный контакт. — Рядом с тобой представитель тайной службы! Посмей еще раз при мне 'читать'!

— Как скажешь, — Аластер обжег меня злым взглядом и провел ладонью перед глазами девушки, проверяя реакцию. К счастью, та заморгала и нахмурилась, значит, прерванный контакт никак не отразится на ее разуме. Маг не успел залезть слишком глубоко. — Но тебе ведь выгодно, Рэйвен, чтобы Орден ничего не знал об этом вашем тайном помощнике. А у нас был уговор.

— Успокойся, Аластер. Если бы я что-то знала, то не стала бы рассказывать о нем тебе, а тем более — думать, что ты отправил ту посылку.

Бывший ученик прищурился, неприятно ухмыльнувшись и без того испуганной даме за стойкой. Я ободряюще ей улыбнулась, но это уже не возымело действия — она перепугалась до икоты. Пришлось выпроводить Аластера на воздух, заверив, что маг не причинит ей беспокойства.

— Да что с тобой такое? — я еле удержалась, чтобы не задать ему трепку прямо посреди улицы. Это ж как надо выйти из себя, чтобы броситься демонстрировать силы при мне?

— Ты не понимаешь, — процедил он сквозь зубы. — Этот адресант не просто так подкидывает вам улики. Откуда он узнал про наше наблюдение за Саманьей? Как перехватил голову Гарвина? И как-то уж очень удачно расследование смерти дворецкого привело тебя к договору Каванна и Ордена.

— Знаю, что ты хочешь сказать, — спокойно, как с душевнобольным, начала говорить я. — Адресант может быть среди адептов.

— Верно, и это маг не из последних. А теперь задумайся, что означает появление еще одного предателя практически сразу после раскрытия секты 'Братства Дайре' и массового ареста адептов тайной службой.

— Возможно, это еще один заговор, но на этот раз против Ордена, — заключила я.

— Ты давно не вращалась в наших кругах, — с тенью недовольства отозвался Аластер. — Не против Ордена, а против Абархама. Я уже упоминал.

— Зачем ты рассказываешь мне это?

— Чтобы ты была настороже с вашим адресантом. Кто бы он ни был, у него двойные мотивы и когда-нибудь его интересы разойдутся с интересами тайной службы, — маг внимательно смотрел на меня, будто хотел убедиться, что я осознаю всю серьезность ситуации. — Тогда я хочу быть уверен, что ты на нашей стороне.

— Что, прости? На вашей стороне?

— Да, Рэйвен, на нашей. На стороне Ордена и Абархама. Надеюсь, ты поймешь, что это в твоих интересах тоже. Я не тороплю с ответом. Просто подумай над этим.

— Подумаю, Аластер, подумаю...

* * *

Расставшись с магом, я поймала кэб и отправилась в Гиены за проклятым вольтом. Сама. Наплевав на предписания Эйрика не появляться там в одиночку. Днем трущобы не представляли особой опасности, начальник тайной службы придумал сопровождение только из-за своей дурацкой привычки все держать под контролем. Впрочем, о чем это я? Разве не у меня наблюдаются те же симптомы?

Кроме очередного ночного горшка, опустошенного из окна рядом со мной, ничего плохого в Гиенах действительно не приключилось. Если, конечно, не считать, что мне пришлось взять в руки мерзкий артефакт, сводящий людей с ума. Я обернула его несколькими тряпками, но едва ли это поможет избежать уготованной порции вудуистского кошмара. Оставалось только надеяться, что Саманья снимет проклятие раньше, чем я засну. Учитывая мое состояние и бессонную ночь накануне, возникали справедливые сомнения.

Как бы там ни было, куклу вуду я доставила в Орден и передала лично в руки Саманье. С этого момента за ней ежесекундно присматривали двое адептов, чтобы мамбо не пришло в голову начать баловаться. Аластер тоже крутился неподалеку. Я ожидала в комнате надсмотрщиков и упорно боролась с желанием заклевать носом. Только не спать...только не спать...

* * *

Древняя, темная сила проснулась в одной из камер нулевого карцера. Она была чуждой этому месту, инородной, неправильной и страшной в своем могуществе. Она наполнила собой воздух, заставляя вдыхать ее ртом, впитывать кожей, чувствовать ее неудержимое течение в своих венах. Сила плясала в каждом огоньке зажженных черных свечей и сливалась в животном ритме странного, первобытного танца.

'Papa Legba ouvre baye pou mwen, Ago eh!

Papa Legba Ouvre baye pou mwen,

Ouvre baye pou mwen, Papa

Pou mwen passe, Le'm tounnen map remesi Lwa yo!'

Жрица пронзительно кричит и Папа Легба слышит. Его притягивают веве, начертанные мукой на полу святилища, и зов мамбо, разрывающий биение барабанов. Вокруг митана она роняет первые капли воды из кувшина, оставляя злых лоа за пределами защитного круга. Они знают, и чуют, что скоро будет принесена кровавая жертва, но сегодня им нет сюда дороги.

Еще несколько пар ног подхватывают ритм барабанов и лоа ликуют. Фигуры в белых одеждах мелькают во тьме, подрагивают свечи, бросая искаженные блики на лица танцующих. Лоа не помнят их, но ощущают исходящую от них внутреннюю силу. Это чужие бокоры — колдуны, но тем слаще будет экстаз. Лоа предвкушают и готовы выслушать просьбу. Тогда голос мамбо снова звучит.

'Mwen ankouraje loa detwi sa ki mal moun mwen te kreye! Isit la frè!'

Лоа обращают внимание на сгусток плотного мрака возле алтаря — проклятого вольта, созданного со злым умыслом. Чужой бокор вносит в круг петуха и жрица взрезает живую, трепещущую глотку, проливая на веве темные капли. Жертва бьется в руках, в последний раз взмахивает крыльями, орошая священные символы. Сладко... Аромат крови смешивается с запахом свечного воска и горячих тел, босые ноги ступают по багровой луже, размазывая следы по холодному каменному полу. Ритуал завершен. Лоа довольны. Зло больше не властно.

* * *

— Развлекаешься? — раздался от дверей непривычно хриплый голос Аластера.

Я оторвалась от игры в кости с адептами-надсмотрщиками и с удивлением воззрилась на бывшего ученика. На белой рясе отчетливо проступали пятна крови, он подбрасывал в руке теперь уже бесполезного вольта и небрежно опирался плечом на дверной косяк.

— Кто выигрывает? — поинтересовался маг.

Надсмотрщики самодовольно заулыбались. Я уже лишилась красивого перстня с турмалином и серебряного гребня. Обобрали, как липку! Вот был бы здесь Джер, адепты остались бы вовсе без штанов. Зато мне удалось не заснуть, пока не закончится ритуал. Значит, на сегодня обойдусь без кошмаров.

— Надеюсь, приворот с Каванна тоже снят? — в свою очередь поинтересовалась я у Аластера.

Это значительно облегчило бы мне закрытие дела. Как только купец трезво взглянет на вещи и узнает, что собиралась провернуть его невеста, то откажется от мысли продолжить ее поиски.

— Разумеется, — благосклонно кивнул маг. — Прежде, чем ты уйдешь, наша маленькая мамбо хотела с тобой переговорить.

— Хм...

— Я провожу тебя, — подхватил Аластер.

Уже на подходе к камере Саманьи мной овладело что-то похожее на благоговение. Там проводился даже не ритуал — таинство, общение с древними духами далекого континента. Мне стало не по себе. Маг не спешил подкалывать, видимо, и сам чувствовал нечто подобное. Могу себе только представить, каково ему было во время танцев и жертвоприношения.

Камеру убрали. Ни следов крови, ни алтаря, не оплавленного черного воска. Только темнокожая узница, взирающая на меня со своего соломенного тюфяка.

— Ты хотела меня видеть, — я остановилась возле проема, не решаясь войти дальше.

Саманья блеснула глазами и молча достала из-под соломы какой-то мешочек. Я инстинктивно отпрянула, ожидая еще одного проклятого артефакта или чего-нибудь в этом роде.

— Не бойтесь, — в темноте проступила белоснежная улыбка мамбо, — это гри-гри.

— Что? — переспросила я, приближаясь к мамбо по дуге, как настороженная кошка.

— Гри-гри. Талисман от злых сил. Он для Вас, — улугдунка протянула мне его, ожидающе глядя исподлобья.

— Зачем? — тихо удивилась я, опасливо принимая подарок. Мешочек из черной ткани, перевязанный белой веревкой. Талисман сохранил тепло пальцев мамбо. Или это было его собственное тепло?

Саманья пожала плечами.

— Я жрица. Мне так захотелось, — просто ответила она. — Моими руками иногда творят лоа, а уста передают их слова.

— И что же они передали для меня?

— Земля с могилы ребенка, как основа добрых намерений. Соль отгоняет мрак. Корень эша и трава шайа дают силу чувствовать затаенное зло, — чем больше мамбо говорила, тем отчетливее проявлялся в ее голосе необычный, нездешний акцент. — Перо из крыла ворона — это Вы. Обсидиан — камень бокоров — это Ваше прошлое. Смола драконова дерева рождает добро и любовь, но помогает лишь тем, кто чист сердцем. Это может стать Вашим будущим.

Я потрясенно молчала, сжимая гри-гри в вытянутой руке. Кто сказал ей все это? Улугдунские духи? Это было так непохоже на обычную Саманью — честолюбивую и гордую.

— Саманья...

— Он для Вас, — твердо проговорила мамбо. — Так хотели лоа. Храните его в своем доме.

— Спасибо, — наконец выдохнула я, не в силах сказать еще что-либо, и вышла. Почти выбежала.

Я была смущена и растеряна. Она не спросила, когда ее освободят, не обмолвилась о нашем уговоре. Ее нежданный подарок служил напоминанием о данном обещании, которое я не собиралась выполнять. И он жег мне ладонь.

— Вижу, вы стали друзьями, — с усмешкой отметил маг, заметив гри-гри.

— Не твое дело, — бросила я на ходу, спеша к выходу из нулевого карцера. — Еще увидимся, Аластер.

Домой, домой, домой!.. Талейн должен уже очнуться, но его навещу завтра. Отчеты по делу тоже подождут. Неизвестная девица рядом с Эйриком...да гори она ярким пламенем! Я просто хотела домой.

Глава 4. Порох и сталь

Проснулась я ночью, проспав часов шесть, но отнюдь не по собственному желанию. Меня разбудил легкий сквозняк, пробравшийся в комнату из-за полупрозрачных занавесок, а еще ощущение, что кто-то, кроме меня, был в спальне. И это не Эйрик: начальник тайной службы не имел привычки входить через окно. Я запустила руку под подушку и с неудовольствием обнаружила, что забыла положить туда оружие. Недосып явно не шел мне на пользу. Притворяясь спящей, в уме перебирала варианты, что же делать, когда над ухом раздался знакомый смешок.

— Я спрятал твой ножик, чтобы не лишиться важных частей тела, — самодовольно сообщил Призрак и прямо в одежде плюхнулся на кровать, заложив руки за голову. Постель моментально намокла от снега, прилипшего к его шерстяному пальто.

— Джерласс!! — удар подушкой пришелся ему в нос. Защититься он не успел. — С каких пор входная дверь перестала тебя устраивать?!

— Я знал, что Эйрика сегодня нет, и решил эффектно появиться в спальне дамы.

— И откуда же ты это узнал? — полюбопытствовала я. Интерес был отнюдь не праздный. Может, Джер видел его с той девицей?

— Твой...мм...начальник сейчас пытается поймать одного старого знакомого, — туманно пояснил Призрак.

— Кого? — немедленно спросила я. — Что тебе известно?

— Рэй, мы же договорились — не вмешиваться в эту часть жизни друг друга, — напомнил он о нашем уговоре. Дружба следователя и вора — явление не менее необычное, чем отношения между начальником тайной службы и бывшим членом совета Ордена. Вот такая неординарная у меня жизнь.

— Ладно, забудь, — буркнула я. — Но, если бы было что-то опасное, ты бы мне рассказал?

— Конечно, — очень серьезно ответил Джер. — Даже твоего ненаглядного предупредил бы.

Неожиданный визит Призрака оказался связан с прискорбным отсутствием собутыльников на сегодняшний вечер. И так, как мы давно не виделись, а Эйрика нет дома, Джер логично предположил, что я буду не против составить ему компанию. Должна признать, он объявился как раз вовремя. На фоне последних событий, мне действительно захотелось развеяться.

Прежнее место встреч — 'Волчья пасть' — после депортации Ульва из Альдогара превратился в обитель скуки и уныния. Интерьер полностью изменили, никаких шкур на стенах и грубой каменной обкладки. В меню только изысканные блюда, воздушные десерты и, разумеется, никаких спиртных напитков. Публика собиралась соответствующая: чопорные дамы в изысканных многоярусных платьях и их не менее высокомерные мужья. Стоит ли упоминать, что мы с Джером сюда никак не вписывались. В поиске подходящих открытых заведений первым на ум пришел 'Адмиралтейский якорь', куда мы и направили свои стопы. В голове запоздало пронеслась мысль, что Эйрик как раз хотел сходить туда вдвоем...

Дыня следила за моим гардеробом не в пример лучше, чем это делал Кровавый Сандвич. Наверное, сказывалось, что при жизни она была женщиной. Для сегодняшней пирушки я выбрала редингот из красной шерсти с отворотами контрастного черного цвета и удобную стеганую юбку в тон. Кремовую рубашку с воротником-жабо, полагавшуюся к этому костюму, надевать не стала — люблю строгость. Выбрала обычную, без изысков. Вместе с Джерлассом в темном костюме и длинном черном плаще мы смотрелись более, чем солидно. Можно было даже подумать, что мы настоящая пара.

Ночной причал — место довольно оживленное. Особенно сейчас, когда моряки временно лишились работы и шатались по тавернам без дела. Выбравшись из кэба, мы немного подурачились в снегу, после чего нас попытались обчистить, приняв за нетрезвых господ. Призрак, конечно же, пресек попытку и щедро наподдал неудачливому вору пенделей неоформленной силой — просто и эффектно. Глядя на траекторию полета 'коллеги', совершившего красивый кульбит в сугроб, его сообщники без шума ретировались и больше к нам никто не приставал.

Посмеиваясь, мы вошли в 'Адмиралтейский якорь' и сразу же удостоились внимания посетителей, сидящих у окон. Как оказалось, спектакль собрал несколько зрителей.

— Столик на двоих? — почтительно уточнил метрдотель, принимая и отряхивая от снега нашу верхнюю одежду.

— Пожалуйста, — кивнул Джер и мы проследовали вглубь зала.

Вскоре нам принесли графин хорошего вина и кое-какие закуски. Я добавила к заказу куриное соте с грибами и фруктовый лед.

Рядом с нами сидела компания офицеров навеселе и нескольких дам, судя по одежде и внешнему виду — горожанок средней руки. Дамы кокетливо хихикали над грубоватыми шутками своих кавалеров и всячески демонстрировали расположенность к дальнейшему развитию событий.

— Сто лет не был в порту, — вдруг заметил Джер, задумчиво рассматривая 'соседок'. — И, должен признать, с момента прекращения судоходства здесь стало только веселее.

— Степень веселья ты определил по глубине декольте? — я в свою очередь тоже уставилась на означенную часть одной белокурой девицы, почти перекочевавшей на колени офицера. Все это выглядело не очень прилично, но кому какое дело, что происходит в питейном доме на причале после полуночи?

Призрак усмехнулся.

— На самом деле дама, на прелести которой ты засмотрелась, только что стащила у молодого человека портмоне.

— Правда? — удивилась я, силясь разглядеть похищенную вещь в складках ее платья. — Ты уверен?

— Спрятала под стомаком, — Джер глазами указал на переднюю часть корсажа, обильно расшитую бисером и тесьмой. Сейчас такие мало кто носит.

Следуя порыву, я встала из-за стола и, не обращая внимания на сокрушенные увещевания друга, подошла к соседям.

— Доброй ночи, господа, — поприветствовала компанию и достала из сумки грамоту, которую в последнее время везде носила с собой. Офицеры скрестили на мне оценивающие, мутноватые взгляды. Дамы смотрели неодобрительно, если бы не знала настоящую причину, подумала бы, что увидели во мне соперницу.

— Доброй ночи, краса...э-э... агент, — путаясь, ответил темноволосый мужчина в зеленой шинели. Раскатистая 'р' и то, что он назвал меня агентом, выдавало в нем араксикарца. И, судя по неуверенной интонации и недоумению в глазах, офицер удивился моей отнюдь неженской должности. Благо, перья распускать перед товарищами не стал. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. — Мы просто отдыхаем и не хотим проблем.

— Не имею намерения доставлять неудобства, — заверила я, одновременно подзывая метрдотеля, — но прошу Вас и Вашу спутницу ненадолго пройти со мной в отдельное помещение.

Блондинка вцепилась в руку офицера.

— Уверена, грамота фальшивая, — довольно громко 'шепнула' она ему на ухо. — Где это видано, чтобы даму взяли в тайную службу?

Мужчина ободряюще пожал ей запястье, но был непреклонен.

— Сладкая, прости, но у меня нет желания ввязываться в неприятности с местными властями, — с этими словами он встал из-за стола, выражая готовность проследовать за мной и метрдотелем.

— Но ты же капитан-лейтенант! — зашипела 'сладкая'. — Это так унизительно! Сделай же что-нибудь.

Мы с офицером переглянулись с одинаково кислыми лицами. Его товарищи тоже восприняли такое требование скептически. Очевидно, блондинка рассчитывала, что ее кавалер достаточно пьян, чтобы начать разбирательство, тогда она смогла бы уйти 'под шумок'. Вряд ли она была настолько глупа и не понимала: капитан-лейтенант морского флота Араксикара не имеет никакого влияния на альдогарские структуры. Я ожидала, нависая над столиком и, скрестив руки на груди, а Джер наблюдал за разворачивающимся действом.

— Из какого Вы отдела? — блондинка не желала сдаваться так просто.

— Расследования магических преступлений, — снисходительно ответила я, чувствуя, как терпение начинает меня покидать.

— Тогда по какому праву Вы прерываете нашу мирную беседу? Мы не творили здесь никакой магии!

На этой ноте пришлось расстаться с мыслью арестовать воровку, не привлекая внимания гостей.

— Напротив, Вы меня волшебно достали, — пробормотала я и, сопровождаемая возмущенными возгласами, рванула край безвкусного стомака.

Кожаное портмоне упало на пол в окружении разноцветных бусин, и араксикарский офицер воззрился на свою спутницу с выражением благородного презрения. Под аналогичными взглядами посетителей блондинка подхватила оторванные края и прижала к груди с таким видом, будто я сорвала с нее последнюю одежду. Сообразительный метрдотель уже несся в направлении выхода, полагаю, чтобы позвать стражу.

Попыток сбежать воровка не делала. Мы сидели в самом конце зала, до дверей было столиков пятнадцать и все поголовно пялились на нас. Призрак ерзал на стуле и уже успел опустошить треть графина.

Когда наконец подоспела стража и забрала блондинку, я успела трижды пожалеть, что ввязалась в эту авантюру с возвращением портмоне. Какой черт меня за подол дернул? Нет, понятное дело, что для сотрудника тайной службы это, считай, гражданский долг, но раньше я себя такими мелочами не обременяла. Ну, подумаешь, лишился бы доверчивый офицер пары ливренов.

Вернувшись за свой стол, я быстро и практически молча расправилась с куриным соте и допила вино (к тому моменту оставалось не больше четверти). Джерласс смотрел на меня с укоризной. Кроме того, в другом конце зала я заметила еще одного неравнодушного зрителя. Бард подошел к нашему столику. На этот раз он не был одет, как сбежавший паяц шапито, видно, выступлений сегодня не назначено.

— Работаете и днем, и ночью, — улыбаясь, отметил он и почтительно коснулся губами моих пальцев.

— Так уж вышло, — сказала, будто извинилась. — А Вы? Спустились пропустить по стаканчику?

— Что-то в этом роде. Не представите мне Вашего коллегу?

— О!

— Мы не коллеги, — внес ясность Призрак и протянул руку для приветствия. — Джерласс Атирне.

— Бард, — просто представился музыкант и прищурился. — Значит, вы...

— Нет! — одновременно воскликнули мы и переглянулись почти растерянно. Конечно, что еще можно подумать? Мужчина и женщина, ночью, вместе в питейном доме. Не то, чтобы меня беспокоило, кто что подумает, но как-то неудобно получилось. Возможно, Бард хотел спросить вовсе не о наших с Джером взаимоотношениях.

— Вы не коллеги, не любите тхераттские танцы, тогда зачем же пришли сегодня в 'Адмиралтейский якорь'? — невинно удивился музыкант. Как мне показалась, наигранно.

— А Вы могли бы вести допрос, — я решила свести все к шутке. — Не желаете работать в тайной службе? В моем отделе есть вакантное место.

— Работать под Вашим руководством? Ну, уж нет, — Бард лукаво погрозил пальцем. Я уже хотела сделать вид, что оскорбилась, но пройдоха подмигнул. — Ваша красота будет отвлекать меня от опасных заданий.

— Льстец, — заулыбалась я, не скрывая, что мне приятен его комплимент.

— Ни капельки! — музыкант поднял ладонь в торжественном жесте. — К сожалению, мне пора. Приятного вечера, Рэйвен. Господин Атирне...

Бард удалился к другому столику и тепло поздоровался с каким-то пожилым мужчиной. Я поймала на себе недоуменный взгляд Джера.

— Кто это был? — спросил он, провожая музыканта глазами.

— Так, один знакомый, — отмахнулась я. Не говорить же вору, что Бард — информатор тайной службы.

— Ясно, — кивнул друг, хотя, судя по выражению лица, ничего ему не ясно. Потом он отвлекся и хлопнул в ладоши. — Что там насчет тхераттских танцев? Еще графинчик вина, и я готов приобщиться к прекрасному!

— Ты пришел с дамой, — с укоризной напомнила ему я. Не хватало еще, чтобы он напился и начал щупать танцовщиц за выступающие части.

Ответить Джерласс не успел. Вечер с самого начала выдался неспокойным... К нам подошел давешний капитан-лейтенант и, нервно оправив шинель, обратился ко мне.

— Прошу прощения. Это все очень неловко, но я... кгм-кгм... случайно услышал Ваш разговор и решил попытать удачи. Я хотел бы поблагодарить за возвращение моего имущества и, если Ваш...друг не против, пригласить Вас отужинать со мной на следующей неделе.

Не сказать, чтобы мужчины раньше обделяли меня своим вниманием, но вот так, посреди ресторана, на глазах у другого, который мог оказаться моим кавалером... Хотя из нашей беседы он как раз мог понять, что мы с Джером не вместе. Все-таки верно говорят: стоит в жизни женщины появиться постоянному мужчине, на горизонте как назло возникают другие поклонники. Где раньше были, спрашивается?

Пока я обдумывала, как бы непринужденно отказать офицеру, Призрак взял ситуацию в свои руки.

— Друг дамы совсем не против, но вот что об этом скажет ее жених... — задумчиво протянул он, хитро косясь в мою сторону. Я почувствовала, что краснею и не поняла, почему. То ли оттого, что Джер назвал Эйрика моим женихом (коим он, кстати, не являлся), то ли от осознания самой картины: эдакая счастливая невеста, которая шастает по кабакам с другом и принимает заигрывания от посторонних мужчин.

— Простите, полагаю, это действительно было бы неуместно, — выдавила я, натянуто улыбаясь капитан-лейтенанту.

Офицер отрывисто кивнул и, по-военному развернувшись на пятках, ушел. Я удрученно уронила голову на руки, а Джерласс залился хохотом, отчаянно пытаясь не смеяться слишком громко.

— После фразы 'отужинать со мной на неделе' представил кулак Эйрика, летящий несчастному в челюсть, — пояснил он причину своего веселья.

— Не смешно, — нахмурилась я, незаметно оглядываясь на офицера. Симпатичный. Но он не Эйрик...

Как раз вовремя принесли еще вина и закусок, и Призрак наполнил бокалы. В зале все отошли от недавнего представления и на нас наконец перестали оглядываться посетители. Почувствовав себя более-менее спокойно, я решилась спросить.

— Джер, а ты поддерживаешь связь с кем-нибудь из наших?

— Из наших? — он бросил цепкий взгляд поверх бокала. — Имеешь в виду из Ордена?

— Угу.

— Ну, говорил с Элом месяц назад. Я тебе рассказывал. А с чего вдруг такой интерес?

С Аэлмаром я не общалась с самого выгорания и очень завидовала по этому поводу Джерлассу, который иногда связывался с ним по ментальному каналу. Разумеется, после того, как Абархам снял с вора обвинения, в чем есть моя немалая заслуга. У Эла все еще хранился компромат на Орден, собранный мной за время работы в совете, но вряд ли эти материалы пригодятся после того, как я стала работать в тайной службе. То есть, конечно, информация лишней не бывает, но прибегать к шантажу без прямой угрозы моей жизни не буду. Абархам — не марионетка, которую можно без конца дергать за ниточки. Добром такое увлечение не кончится, будь я хоть трижды должностное лицо под государственной защитой.

— Да так... Просто хочу держать руку на пульсе. Ходят слухи, что кто-то из адептов копает под Абархама.

Призрак присвистнул.

— Думаешь, кто-то из совета? — нахмурился он.

— Не обязательно. Но у заговорщика должен быть подход к главе Ордена и неплохие связи. К тому же, ему нужна поддержка, — сказала я, обмакивая в мед кусочек сыра на шпажке.

— Вкусно? — вдруг поинтересовался Джер.

— Что, прости? — вопрос сбил меня с мысли.

— Сыр с медом. Вкусно?

— Попробуй, — улыбнулась я и поднесла шпажку ко рту Призрака.

Тот схватил губами сыр, уронив каплю меда на белую скатерть, и довольно причмокнул. В этот момент поймала на себе любопытный взгляд Барда.

— Я тебе про заговор в Ордене, а ты мне про еду, — ворчливо упрекнула я, потупив взор.

— А что заговор? Вряд ли мы что-нибудь узнаем, пока не начнется заварушка. Но уж, если начнется... — Джер на мгновение задумался. — Сдается, огрести могут все. И ты в том числе. Будь осторожна.

— Тоже самое мне сказал Аластер, — тихо пробормотала я, но друг услышал, и сразу же вскинулся.

— Аластер Фицрой? — оживился он. — Твой бывший ученик?

— Да, мы общались по делу, — я отрезала возможные вопросы. — Он подкинул мне пищу для размышлений. Кстати, пересеклась на входе в Орден с твоим должником. С Абеллайо сняли наказание, он снова Верховный Пятой Башни, — сообщила я, желая сменить тему. Ничего нового о заговорщике Призрак мне все равно сказать не сможет.

— Рад за него, — благосклонно усмехнулся Джерласс. — Хотя жаль терять такого выгодного должника. Его помощь в одобрении проекта парового двигателя была неоценимой. Тестирование идет полным ходом!

Я не смогла сдержать улыбки. Когда он говорил о прогрессе и научных открытиях, его глаза загорались, как газовые светильники. Вот ведь, даже мне теперь приходят в голову подобные сравнения. А гордиться есть чем. Как оказалось, науке нужно было лишь ослабить повод, а дальше процесс пошел, набирая обороты. Многие разработки уже существовали в зародыше, но либо тщательно скрывались от бдительного ока Ордена, либо не получали должного финансирования. Собственно, одно следует из другого. Как можно заручиться поддержкой государства или вкладчиков, если не предавать изобретение огласке?

СИИ (сообщество исследователей и изобретателей) вышло на совершенно новый уровень. Стремительно формировались научные центры, печатались журналы, регулярно проводились званые вечера для богачей, желающих сделать вложение в развитие. И в этой среде теперь постоянно вращался Джерласс. У него появилось тьма знакомых ученых, и еще больше заинтересованных господ. Того и гляди подастся в политику... Вот была бы шутка судьбы, если бы его избрали в Парламент те, кого он некогда так виртуозно обчищал! Хотя подозреваю, Призрак все же оставил свою прежнюю кормушку — воровство, и посвятил себя более благородным целям. Но слишком рассчитывать на это не стоило: дружбу со старыми приятелями по ремеслу он поддерживал.

— Должен тебе признаться, — внезапно прервал свою речь об изобретениях Джер. — Я позвал тебя не только затем, чтобы поболтать.

— Заинтриговал, — усмехнулась я. — Намереваешься сделать предложение руки и сердца?

Призрак сделал трагическое лицо.

— Ты же знаешь, руки мне и самому-то не всегда принадлежат, — с этими словами он раскрыл ладонь, в которой поблескивал серебряный браслет с рубинами. Я недоуменно посмотрела на свое пустующее запястье. — А сердце навеки разбито Дыней!

— Клептоман чертов, — беззлобно проворчала я, пока Джер с самодовольным видом застегивал на мне браслет. — Больше не разрешу Дыне с тобой видеться.

— Боюсь, без подпитки создателя, она умрет от любви быстрее, чем я, — заулыбался он.

— Ладно уж, тему женитьбы проехали. Что у тебя на уме?

— Благотворительный вечер в СИИ! — торжественно произнес Джерласс. — На следующей неделе.

— И?

— Хочу представить некоторых ученых, занимающихся военными разработками. Кое-что из этого могло бы пригодиться тайной службе. Ну, а им не помешает защита. И, если Эйрик побеседует с Кайденом... — друг многозначительно вскинул брови и посмотрел на меня.

...разработки получат финансирование от государства.

— Что ж, звучит неплохо, — одобрила я, пожав плечами.

— Отлично! — возрадовался Призрак и опрокинул до дна бокал вина. — Тогда вышлю два приглашения на твой адрес. Эйрика приведешь?

— Думаю, да, — неуверенно улыбнулась я, снова вспоминая девицу с ямочками.

— Отлично, — повторил Джерласс, и подозвал официанта, чтобы расплатиться по счету.

* * *

Для следователя день, начинающийся с журналистов, — это плохой день. В холле управления, где, помимо меня, топталось еще куча народу, двое писак из 'Ксианского вестника' дожидались именно меня. Один из них, рядом с которым стояла громоздкая фотокамера, невежливо указал пальцем, как только я вошла, и они заторопились преградить мне дорогу.

— Доброго дня, госпожа Мара, мы представляем издание 'Ксианский вестник' и хотим задать несколько вопросов, — заторопился изложить суть тот, что без камеры. Молод, аккуратен в одежде и манерах, не столько амбициозен, сколько охоч до сенсаций. И, судя по блеску в глазах, надеялся разжиться здесь громкой историей. Еще бы — наверняка навел обо мне справки, прежде чем идти в управление.

— Ваше имя?

— О, простите! Я Коган Гент, а это — мой ассистент.

Мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не сочинить еще какую-нибудь рифму.

— Зачем эта штука? — кивнула в сторону аппарата на треноге.

— Мы готовим материал к предстоящему Дню Мундира, — с готовностью пояснил журналист. — Было бы просто замечательно, если бы Вы позволили нам сделать несколько фотокарточек.

День Мундира! Ну, конечно! Все обстоит лучше, чем я думала: значит, они пришли не затем, чтобы надоедать мне расспросами о каком-нибудь расследовании. Если быстро рассказать все, что их интересует, смогу скорее приступить к отчету по делу Гарвина. Да и к Талейну хорошо бы заглянуть.

— Посмотрим, — благодушно улыбнулась я, намекая, что все зависит от их тактичности. — Пройдемте в мой кабинет, господа Гент и ассистент.

Мы поднялись на пятый этаж и, под сочувствующие взгляды коллег, прошествовали почти в конец коридора. Бедолага с камерой плелся последним, надрываясь от веса аппарата. Металлические ножки штатива время от времени противно чиркали по каменному полу.

По пути мне встретился Дуах и мы с прозектором обменялись скупыми приветствиями. Завидев журналистов на хвосте, он не решился отпустить одну из своих традиционных загробных шуток.

— Это был ваш прозектор? — живо осведомился Гент.

— Да, прозектор тайной службы, — поправила я. — Еще не хватало, чтобы у меня был собственный!

Журналист крякнул в ответ на мое замечание.

— Мне доводилось беседовать с ним год назад по одному убийству. Довольно... своеобразный человек. В каких вы состоите отношениях? — продолжил журналист и встал у меня за спиной, пока я искала в саквояже ключ от кабинета. Это нервировало.

— В дружеских.

— А как насчет коллег? — Гент не отставал. — Вы ведь всего пару месяцев в тайной службе, а до этого состояли в совете Ордена магов, более того — работали специалистом по безопасности. Как здесь отнеслись к такому назначению?

— Э-э, да знаете, ничего особенного, — замялась я, вспоминая, как впервые стояла в этом коридоре, а Эйрик представлял меня сотрудникам. — В тайной службе работают профессионалы, и они не проявляли ко мне непочтительности, если Вы об этом. Мы все здесь заняты делом, на глупости и кулуарные интриги не остается времени.

Лучший ответ, который можно было дать газетчикам. Тем более, что это правда. Наконец нашелся ключ, и я попыталась открыть кабинет, но оказалось, что дверь не заперта. Неужели забыла закрыть в спешке? Нехорошо... Однако то, что обнаружилось в моем кресле, было еще хуже. Точнее, кто.

Там сидела давешняя девица, так мило беседовавшая вчера с Эйриком. Она лениво листала одну из книг, оставленных на столе, а когда заметила в проеме меня, повела плечиком и одарила благосклонной улыбкой. Будто это ее кабинет, а я пришла на прием.

— Кто угодно может войти сюда? — тут же раздался шепот Гента у меня над ухом.

— Вообще-то нет, — задумчиво отозвалась я. И обратилась уже к девице. — Уважаемая, Вы дверью не ошиблись?

Завидев двоих любопытных господ за моей спиной, девица изобразила смущение и поспешно встала с кресла. Смотрела она, тем не менее, открыто и смело. Ну, какова наглость! Мне захотелось приложить ее личиком о столешницу. Вот была бы история для 'Вестника'!

— Вы — начальник магического отдела, так? — невинно поинтересовалась она. — Прошу извинить за вторжение, меня впустил Эйрик.

Назвала его по имени. А я, значит, просто начальник магического отдела. И он открыл для нее мой кабинет. От порыва немедленно выставить девицу за дверь и выяснить у Эйрика, какого черта здесь происходит, меня удерживали двое журналистов. Нельзя подставляться перед газетчиками, иначе в статье меня на суповый набор разберут. Вот тебе и День Мундира!

— Представьтесь, будьте добры, — голос прозвучал спокойно, не дрогнул. Я хорошо умею контролировать эмоции, и сейчас окинула девицу привычным презрительным взглядом. Помнится, в бытность магом, такой взгляд оказывал на собеседников усмиряющее действие.

— Мое имя Лавенна Суитхерн, — глаза она все-таки отвела. — У меня к Вам дело.

— Превосходно! — вмешался Гент, проскальзывая мимо меня в кабинет. — Мы сможем вживую пронаблюдать, как происходит расследование магических преступлений!

— Не сможете. Тайна следствия, — отрезала я, окидывая девицу скептическим взглядом. Не похожа она на пострадавшую.

Сейчас бы недурно спровадить либо Лавенну, либо газетчиков. Тягаться со всеми одновременно выше моих сил.

— Господа, — обратилась я к Генту и его ассистенту, — думаю, разумно сначала уделить время даме. Несомненно, у нее была весомая причина вломиться в мой кабинет.

— Я не... — возмущенно начала девица, но быстро осеклась. — То есть, да, так и есть. По правде сказать, надо мной нависла серьезная опасность. Однако я предпочла бы говорить без спешки, так что лучше подожду, пока госпожа следователь освободится.

Она снова присела, на этот раз на диван.

— Уж не собираетесь ли Вы ожидать прямо здесь? — прищурилась я. — Боюсь, господа заинтересованы в приватной беседе. Общий кабинет магического отдела дальше по коридору.

Пусть-ка Баот с Бадарном развлекут ее беседой, если они на месте. Лавенна не выказала недовольства, напротив — улыбнулась чересчур дружелюбно и покинула мою территорию. Дышать сразу стало свободнее. С чувством удовлетворения я заняла свое кресло и жестом указала журналистам присесть на диван.

Гент взялся за дело. Должна признать, хватка у него, как у глубинного левиафана. 'Сколько преступлений раскрыто с момента Вашего поступления на службу?.. Сравните этот процент с предыдущими показателями... Сотрудничаете ли Вы в своих расследованиях с 'чистильщиками' Ордена?.. Доводилось ли Вам использовать прежние навыки и методы работы?.. Как задерживаете преступников без помощи магии?' И еще десятки малозначащих, промежуточных вопросов вроде 'как часто приходится задерживаться в управлении допоздна?'

Когда я уже расслабилась и решила, что интервью подошло к концу, газетчик попросил сделать фото. Несколько минут ассистент настраивал аппарат и выбирал ракурс, и уже перед самым снимком этот пройдоха решил перейти к более откровенным вопросам

— Какие отношения Вас связывают с начальником тайной службы Эйриком Аки? — напрямую спросил Гент, не отрываясь от записной книжки.

Я зависла. К счастью, моментального ответа не потребовалось.

— Пожалуйста, не шевелитесь и постарайтесь реже моргать, пока не щелкнет затвор, — попросил ассистент.

Примерно через минуту камера запечатлела мою угрюмую физиономию.

— Так что скажете? — продолжил гнуть свое Гент.

— Скажу, что не вижу связи между Вашим вопросом и материалом ко Дню Мундира.

— Это важный вопрос. В некоторых кругах ходят слухи, что своим назначением на должность начальника магического отдела Вы обязаны...мм...связи определенного характера с господином Аки, — намекнул журналист. Учуяв сплетню, он не желал оставить меня в покое. Похоже, Гент вознамерился зудеть, пока я не придумаю ответ, который можно скормить читателям под пикантным соусом. Даже хуже: если не подкину ему хоть что-нибудь, сочинит такую историю, что на улице будут оборачиваться.

— Мое назначение связано с ликвидацией двух опаснейших сект Анизара, а еще с переводом моего предшественника в уголовный отдел. Вот и все, — я пожала плечами, изо всех сил стараясь скрыть овладевшее мной раздражение. — Как видите, не нужно выдумывать романтические истории там, где их нет.

Воодушевление сошло с молодого лица Гента и до меня дошло: я только что, считай, на весь Ксиан открестилась от отношений с Эйриком. Если в статье останется недосказанность — отлично, но, если Коган Гент решит процитировать меня как-то некрасиво получится. С другой стороны, мы с Эйриком никогда не обсуждали, хотим ли афишировать наши чувства. Он не тот человек, который любит выставлять личное напоказ, да и я тоже. Но и скрываться, как мыши, по углам — ребячество. Я решила сгладить углы в своем ответе.

— Знаете, Эйрик Аки — прекрасный начальник и талантливый руководитель... Он... мы с ним... в очень хороших отношениях и... э-э... — нужные слова никак не приходили на ум. Блеяла, как воспитанница в женском монастыре. 'Лучше бы молчала', — обреченно подумала я.

— И Вы в него влюблены! — триумфально закончил за меня Гент. Его ассистент безуспешно прятал улыбку, делая вид, что слишком занят своей фотокамерой.

— Я не это хотела сказать! — бросила сердито, чувствуя, как начинают гореть уши.

— Ладно, не влюблены, — сдался журналист. — Тогда что? Поддерживаете дружбу за пределами рабочей обстановки?

— Ну... да, — выдохнула я, окончательно решив, что в моем случае лучше просто заткнуться.

Газетчик снисходительно кивнул и сделал какую-то пометку в записной книжке. Он еще немного помучил меня расспросами о коллегах, рабочих буднях и местах преступлений, справился, в каких условиях держат магов-заключенных. Напоследок уточнил, когда всех сотрудников тайной службы обеспечат новым оружием — пистолями. С этим вопросом я отправила его к Эйрику, ибо сама понятия не имела. Знала только, что на днях поступила пробная партия, изготовленная из араксикарского сплава, но, разумеется, умолчала.

Едва дверь за журналистами закрылась, я тяжело уронила голову на руки. Сегодняшний день должен был стать отдыхом между ночными бдениями, наполненным неспешным заполнением бумаг и поеданием 'чайных' запасов архивариуса. Между тем, прошел только час, а я чувствовала себя, как выжатый лимон. А еще ведь разбираться с Лавенной, чтоб ее...

Она поджидала меня в общем кабинете. Баот с Бадарном поддерживали светскую беседу, но, судя по кислым лицам, это лишь дань вежливости. И вообще близнецы испытывали в присутствии девицы заметную неловкость, чего ранее за ними не водилось.

— В чем дело? — шепнула я Баоту, велев Лавенне ждать меня в кабинете.

— Ни в чем, — слишком поспешно ответил дознаватель и переглянулся с братом.

— Баот, — угрожающе произнесла я, — мне с этой дамой беседовать по душам. Лучше узнать сейчас вашу страшную тайну.

Близнецы снова переглянулись, на этот раз нерешительно.

— А тайна не наша, — тихо возразил Бадарн, подходя поближе к двери. Со стороны мы походили на троицу сплетников, обмывающих косточки коллегам.

— Да это вообще не тайна, — скривился Баот, — но Вам не помешало бы спросить у Эйрика, а не у нас.

Если мне немедленно никто не сообщит, что происходит, последствия могут быть самыми неприятными. Видимо, Бадарн прочел это у меня в глазах, поскольку заторопился выложить все, как на духу.

— Лавенна — бывшая невеста Эйрика, — выпалил он, — но мы Вам ничего не говорили!

Раздражение отступило. Я кривовато усмехнулась, чтобы хоть как-то замаскировать перед близнецами растерянность.

— Всего-то? — флегматично повела бровью. Впрочем, голос звучал слишком звонко, здесь мое показное спокойствие расползалось по швам. — Из-за этого вы оба такие напряженные?

— Мы полагали, Вы плохо воспримете, — деликатно пояснил Баот.

Что ж, он оказался прав. Я восприняла это более, чем плохо. И, нарочито равнодушно отмахнувшись от разъяснений близнецов, размеренным шагом направилась к кабинету начальника тайной службы. За свою жизнь я никому не доверяла безраздельно. Вот почему когда-то довольно легко смогла простить Джерласса за его предательство, а со временем и понять. Но Эйрику я действительно верила. Он стал моим тылом, надежной защитой, моим... домом. А, если у него что-то с этой Лавенной? Если он наконец понял, что совершил ошибку и такая, как я, ему не нужна? Ведь стоит только взглянуть на эту кокетку, и сразу понятно, что она из другого теста. Изящная, как фарфоровая куколка, нежная, светлая, домашняя. И все же, было в ней какое-то двойное дно. Или это связано с моей неприязнью и я просто нафантазировала?

* * *

Олан Кайден объявился очень некстати. Эйрик пребывал в плохом расположении духа еще с прошлого вечера, а наутро, когда заявился посыльный от Барда, настроение совсем испортилось. Мальчишка сообщил, что Рэйвен видели ночью в 'Адмиралтейском якоре' в компании привлекательного господина по имени Джерласс Атирне и еще одного неизвестного офицера. Нет, конечно же, начальник тайной службы никому не поручал следить за ней. Очевидно, Бард, зная об их отношениях, решил проявить рвение в работе информатора и оказать личную услугу.

Одолжение получилось так себе. Теперь вместо того, чтобы думать о подозреваемых, на которых вышел уголовный отдел, Эйрик снова и снова возвращался мыслями к Рэй. Он заходил к ней накануне дважды, чтобы узнать, все ли в порядке и, может, ненадолго задержаться. Первый раз ее не оказалось дома (и даже не возвращалась с ночи после задержания вудуистов), второй — уже спала.

Говоря же о сообщении Барда, то Эйрик и так знал, что Джерласс способен вытащить Рэй посреди ночи, хотя особой радости по этому поводу не испытывал. Было нечто такое в этом Призраке, что заставляло постоянно беспокоиться, и этот тревожный звоночек сам вор ехидно назвал ревностью. Что ж, может и так. Но вот офицер... Рэй не из тех, кто поддается мимолетным удовольствиям, она серьезно относится ко всему, что делает и что чувствует. А сейчас она с Эйриком, в этом нет сомнений. Мужчина помнил ее горящий, полный страсти и нежности взгляд тогда, в кэбе, и много раз до этого... Почему же тогда так неспокойно на душе?

Именно от этих мыслей его отвлекло появление Министра внутренних дел Альдогара. Но, как известно, беда не приходит одна. Вскоре после Олана заявилась Лавенна, сказала, что получила еще одну угрозу от адепта Ордена и стала слезно просить заняться ее делом немедленно. На эмоции не скупилась и была неподражаема, впрочем, как и всегда. Во многом благодаря редкому актерскому таланту ее долго не могли раскрыть.

Обстоятельства складывались крайне неудачно. Никак нельзя было допустить, чтобы Олан и Лавенна встретились. Пришлось спешно спрятать плутовку в кабинете Рэйвен, настояв и объяснив тем, что начальника магического отдела-де часто нет на месте и лучше ждать ее прямо там. Эйрик рассчитывал спровадить Министра прежде, чем придет Рэй. 'После ночи в 'Адмиралтейском якоре' с вором и офицером вряд ли она озаботиться прийти на работу пораньше', — с сарказмом подумал он прежде, чем в дверь громко постучали.

* * *

Я чинно вплыла в кабинет начальника тайной службы и нарочито медленно закрыла за собой дверь. Напротив Эйрика сидел Министр внутренних дел Олан Кайден собственной персоной. Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, учитывая натянутость их отношений. Кстати, а не Лавенна ли тому виной? Если так, то происходит действительно что-то непонятное.

Но сейчас у меня не было настроения обдумывать причины визита Министра. Я спокойно прошла к столу и улыбнулась Эйрику, наблюдающему за мной с молчаливым ожиданием. Все, кто знали меня достаточно хорошо, поняли бы, что я на грани.

— Утро доброе, господин Аки, — подчеркнуто вежливо поприветствовала мужчину, не обращая внимания на то, что, похоже, прервала разговор. — Министр, бесконечно рада Вас видеть.

— Взаимно, взаимно, — учтиво кивнул тот и обратился уже к начальнику тайной службы. — Что ж, раз мы все обсудили, пожалуй, пойду. Дела зовут.

— Конечно.

Мужчины пожали друг другу руки и Кайден, как-то странно, полубоком обогнув меня, покинул кабинет. Эйрик смотрел уже настороженно, и молчал.

— Не откажи в любезности, поясни, что делает одна очаровательная особа в моем кабинете, в моем кресле? — беззаботным тоном спросила я, мягко улыбаясь. Так говорят с маленькими мальчиками, в пылу игры случайно придушившими кошку.

— А, так ты о Лавенне, — 'удивился' мужчина и неловко почесал затылок. — Видишь ли, она пострадавшая.

— Пострадавшая? — фыркнула я. — Кто-то украл ее кружевные панталоны с помощью магии?

— Нет. Ее угрожают убить, — терпеливо пояснил Эйрик, глядя на меня исподлобья.

— Чтобы украсть панталоны? — я продолжила его дразнить, с усмешкой наблюдая, как он рассерженно хмурится. Ну, в самом деле, кому из адептов может понадобиться угрожать этой хорошенькой петунии?!

Мы стояли друг напротив друга и тяжело опирались руками о столешницу, будто застыли в ожидании бури. Стол — единственная преграда, разделявшая нас, жалобно скрипнул. Так некстати скользнула мысль, что когда-то он так же скрипел при более приятных обстоятельствах. Чернильные пятна так и не отмылись. Вот они, прямо возле моей ладони... Я поспешно отвела глаза и закусила губу.

— Дались тебе эти панталоны, Рэйвен! — раздраженно воскликнул Эйрик, и тоже мазнул взглядом по черным пятнам. — Я говорю серьезно. Это новое дело, его нужно расследовать.

— Разумеется, господин начальник тайной службы, я немедля отложу все другие дела и отправлюсь разыскивать обидчика твоей смазливой невесты! — мой голос сочился ядом. — Но я слышала, в районе Буйволов завелся извращенец. Ты уверен, что дело не в нижнем белье? Уже проверил, все ли у нее на месте?

— Ты ведешь себя отвратительно, — уже спокойнее заметил он, — но я, кажется, понял, в чем проблема. Лавенна — не моя невеста, и тебе это прекрасно известно. Да, мы с ней были близки, но все давно в прошлом и сейчас между нами ничего нет.

— Правда? — подхватила я, впиваясь пальцами в деревянную поверхность. — А вчера вы премило смотрелись, когда обжимались возле чайной лавки в Буйволах.

— Так вот, к чему упоминание о панталонах и извращенцах, — пробормотал он, нервно оправляя лацканы сюртука. — Погоди-ка... Ты что, следила за мной?

— Еще чего! Мне нужно было зайти в почтовой управление по делу о Гарвине. Но ваши объятия вполне объясняют, почему ты решил устроить из моего кабинета персональный зал ожидания для ненаглядной.

— Я ничего не... Да что я оправдываюсь, как будто в чем-то виноват! — не выдержал Эйрик и стремительно приблизился, нависая надо мной на добрых полголовы. — Мне плевать на Лавенну. Но ты видела Кайдена, вопрос с угрозами нужно решить, как можно скорее. Просто займись своей работой. Это не моя прихоть.

— Тогда зачем было обнимать? — раздраженно отозвалась я.

— Ты, как ребенок... Я не обнимал ее, а успокоил, заверил, что тайная служба займется этим и все образуется.

Какая ему разница, успокоится девица или нет? Эйрик попытался взять меня за плечи, но я отстранилась, отступив вглубь комнаты.

— А причем здесь Кайден? Уж не из-за Лавенны ли вы с ним когда-то рассорились? Она сейчас с ним?

— Рэйвен. Это. Все. Неважно, — по словам произнес Эйрик, глядя мне в глаза. — Дело Лавенны касается государственной безопасности, все сложно, но я расскажу тебе позже, в спокойной обстановке. И да, она с Оланом, это еще один аргумент в пользу того, что у меня с ней ничего нет.

— Но ты был бы не против, верно? — ляпнула я скорее для проформы.

— Рогатые демоны, женщина! — простонал Эйрик, обхватив голову руками. Это орденское ругательство он перенял у меня. — Ничего нелепее не слышал.

— Тогда, если Лавенна действительно с Министром, почему они пришли порознь? — продолжила гнуть я, уже не могла остановиться.

— Я расскажу тебе все, когда ты утихомиришься и перестанешь вести себя, как раненая фурия, — отрезал Эйрик и сам посмотрел на меня, нехорошо прищурившись. — Значит, вчера ты увидела, как я успокаиваю Лавенну и вместо того, чтобы подойти и поздороваться, отправилась со своим вором в пивнушку. И, как мне доложили, пользовалась там немалым успехом у офицеров!

Прозвучало так, будто я уличная девка, которую пустили по кругу. Судя по изменившемуся выражению лица, Эйрик и сам понял, что выразился не лучим образом, но было уже поздно. Он нерешительно попытался притянуть меня к себе, но я уперлась ему в грудь и вывернулась, как кошка. Удерживать не стал. Разумно. В тот момент мало что могло раздраконить меня еще сильнее. Разве что факт, что начальник тайной службы приставил за мной слежку.

— Увижу кого-нибудь из твоих 'хвостов' — пристрелю! — бросила я и устремилась к выходу.

— Я не...

Дальше не слышала, стремительно вышла в коридор, будто за мной гнались все сектанты Анизара во главе с Окусом. Пошло все к черту! Беру документы домой и там займусь отчетами. А с Талейном, коль уж проклятие вуду снято, и так скоро увидимся.

Я вошла в свой кабинет, сгребла в саквояж бумаги по делу (радость бюрократа) и, игнорируя попытки заговорить Лавенны, покинула помещение. Когда уже спустилась в холл, вспомнила, что по инерции закрыла комнату на ключ. Эйрик, бросивший на меня хмурый взгляд, тоже как раз покидал управление в компании Адэйра Вардена и Морврана. То есть отпереть дверь и освободить нашу прекрасную принцессу некому. В свое оправдание должна заметить, что колебалась несколько секунд, не вернуться ли. Но потом подумала — с какой стати? Эйрик утром впустил ее в мой кабинет, вот пусть сам и выпускает. Почетное право, так сказать.

На этих мыслях меня перехватил лопоухий паренек, вроде новенький из уголовного отдела. По крайней мере, одет был в форменную шинель.

— Вот госпожа Мара! — обличительно сказал он почтальону в алой ливрее, кивая в мою сторону.

— А, отлично, благодарю, — улыбнулся тот и протянул мне бланк с перьевой ручкой. — Распишитесь в получении, пожалуйста.

Я с опаской взглянула на коробку с нарисованной виселицей в его руках. По размерам она значительно уступала предыдущей, так что голова в нее точно не влезет. Что же там? Отрезанная рука? Ухо? Мужской половой орган? Хотя с чего я, собственно, взяла, что эта посылка от того самого Адресанта? Ну, 'висельная', но разве мало в тайную службу отправляют срочных передач?

В общем, помешкав в нерешительности, я расписалась на бланке и спросила имя почтальона, а заодно задала несколько наводящих вопросов. По всему похоже, этот и правда работал в штате почтового управления. Но посылку все же решила вскрыть подальше от глаз — мало ли.

Отойдя в конец холла, я отвернулась к стене и разорвала оберточную бумагу. С замиранием сердца приоткрыла крышку и...обнаружила внутри кусок металла размером с портсигар. Никаких обозначений, пробы или клейма на нем не значилось. Кроме этого в коробке лежал стеклянный флакон в форме знаменитой Путеводной башни. Такие флаконы с духами продаются в Араксикаре, как самый ходовой сувенир. Я поднесла пузырек к носу и учуяла нежный цветочный аромат. Просто духи. Вспомнился вчерашний араксикарский капитан-лейтенант в 'Адмиралтейском якоре'. Что за вздор? Если он все-таки решил за мной приударить, зачем посылать кусок металла? Что это вообще значит? Но, если это не офицер, а действительно давешний Адресант, тогда его мотивы туманны. С отрубленной головой было все ясно, хотя духи получать намного приятней.

Потоптавшись по холлу с этой коробкой, я решила взять ее домой. Подниматься и освобождать Лавенну, чтобы поставить посылку в кабинет, не хотелось совершенно. А, что еще делать с таким подарком, пока в голову не приходило.

* * *

Отчеты писались особенно споро под бутылочку красного вина. Так как Каванна, узнав о коварстве любимой, отказался от своего заявления о пропаже, закрыть дело оказалось просто. Убийство Гарвина я повесила на Саманью, которую назвала пропавшей без вести. Конечно, Эйрик на это не купится. Придется объяснить ему все и рассказать о разговоре с бывшим учеником, что на фоне нашей размолвки очень меня нервировало. Я не знала, как он отреагирует теперь, может, упрется рогом и из вредности велит вытаскивать мамбо из нулевого карцера и арестовывать Аластера. А мне бы не хотелось портить отношения с Орденом из-за честолюбивой улугдунской колдуньи и убитого дворецкого — ее сообщника. Даже вопрос с 'абангу' можно со временем решить, хорошо, благодаря помощи нашего анонимного Адресанта, мы узнали о замысле адептов гораздо раньше, чем они сами планировали.

Странный подарок Саманьи лежал у меня в прикроватной тумбе и никак себя не проявлял. Выбросить его я почему-то не решилась... В конце концов, никакой темной энергии от него не ощущалось, вот и ладно. Но кое-что он все-таки делал — разбередил мою спящую совесть. Быть может, в этом и состоял расчет мамбо — заставить меня чувствовать себя виноватой. Но нужно смотреть на реальность трезвыми глазами (подумала я после очередного бокала): бросить ее умирать в карцере, бесспорно, не лучшее мое решение, но в данных обстоятельствах разумнее просто позволить всему идти своим чередом. Как бы там ни было, Саманья получила то, что заслуживала. Она ведь планировала свести с ума человека, которого собиралась назвать своим мужем, чуть не лишила рассудка Талейна. Еще пара дней, и парнишка стал бы безвольным овощем, пускающим слюни. Нет, жертвовать контактом с Аластером и идти против Ордена ради нее определенно не стоит. Но, если обстоятельства изменятся, и представится легкая возможность...я вспомню о мамбо.

Я заполнила последнюю страницу отчета и блаженно откинулась в кресле. Свою старую лабораторию я оборудовала под рабочий кабинет — дубовая мебель и кроваво-красный жаккард. В этой комнате приятно работать. Большинство эликсиров безвозмездно отдала Джеру, так как почти все они предназначались для работы с магической силой. Другие же, как например микстуры, временно повышающие выносливость, использовала на тренировках с Эйриком. И все равно упражняться с ним на равных оказалось нереально. Ко всему, через три занятия он все-таки уличил меня в жульничестве, хотя и не мог понять, как именно я это проделала. Пришлось рассказать про эликсиры и сдать ему 'на хранение', во избежание соблазна снова ими воспользоваться.

Все же, думаю, нужно поговорить с Эйриком. Определенно, не сегодня и даже не завтра — он меня порядочно разозлил. Сначала своей выходкой с Лавенной, а потом тем, что чуть не назвал гулящей девкой. Но это я уж как-нибудь переживу, но вот его бывшая невеста — заноза, которая никак не давала покоя. Надеюсь, ее никто не выпустил и стерва до сих пор сидит в моем кабинете.

От мыслей, неизбежно скатывающихся к ссоре с Эйриком, меня оторвал оглушительный стук. Я вооружилась пистолем и поспешила спуститься, потому что, судя по звуку, поздний гость решил вынести дверь, если вовремя не открыть.

— Баот? Бадарн? — я недоумевала перед близнецами в одной ночной рубашке и с пистолем, а на них просто лица не было. Даже веснушки проступили отчетливее на фоне непривычно бледной кожи.

— Скорее одевайтесь! — одновременно отчеканили они.

— Проходите, — неуверенно ответила я, сторонясь. — Да что стряслось-то?

— Облава в Гиенах. Отряд Девора — двое мертвы, четверо ранены. В уголовке трое раненых, Морвран тоже, — хрипло отозвался Баот. Его взъерошенные рыжие волосы в темноте походили на пожар.

Я вспомнила, как днем начальник тайной службы уходил из управления с Морвраном.

— А Эйрик?! — прокричала я, уже на пути к гардеробной.

— Мы не знаем, — голос Бадарна. — Он не вышел из здания.

Следующие минуты — полный провал. Руки и ноги делали все машинально, не было никаких мыслей, как в тумане. Помню, как надела первый же брючный костюм и набросила шинель. Взяла из шкатулки в спальне второй пистоль и шагнула за дверь в холод зимней ночи. Помню, как мороз ударил по щекам вместе с острыми снежинками и свистящий ветер в лицо, но в голове стало понемногу проясняться. Я неслась за близнецами к штатному кэбу, так быстро, как только позволял глубокий пухлый снег.

Дальше — неровная дорога, длиною в целую вечность, и время подумать. Какие-то мысли, воспоминания, перескакивающие с одного на другое — беспорядочно и сумбурно. Так сложно успокоиться, когда кажется, что все тело — одно сплошное сердце, и бьется в груди, в висках, в горле, колотится так, что даже холода не замечаешь. И как же медленно катится чертов кэб, мучительно медленно.

Мои последние слова Эйрику: 'Увижу кого-нибудь из твоих 'хвостов' — пристрелю'. Я выпытывала у него про Лавенну, вместо того, чтобы просто поверить и выполнить просьбу. Ведь он ни разу не давал поводов сомневаться. Ушла, даже не дав ему объясниться. Какая же я идиотка! Клянусь, если он жив, улажу дело с угрозами Лавенне, чего бы это не стоило. Сделаю все, что попросит и поверю всему, что скажет. Только бы живой... Пожалуйста, пожалуйста...

Рука Бадарна легонько сжала мое запястье. Я обнаружила, что вцепилась в сидение мертвой хваткой и не сразу смогла разжать пальцы — они занемели без перчаток. Принялась разминать их и греть дыханием, и это ненадолго отвлекло меня. Кэб как раз въехал в район Гиен. Близость к месту облавы я определила по усиливающимся крикам и отъезжающим экипажам с ранеными и погибшими. Картинка была настолько ирреальной, что показалась жутким кошмаром, навеянным проклятием Саманьи. Может, на самом деле я сплю в комнате адептов-надсмотрщиков в нулевом карцере? Впервые была бы рада такому исходу. К сожалению, облава — это правда. И раненые, и мертвые боевики — тоже правда. Но, как бы цинично не прозвучало — для меня все это неважно именно сейчас. Лишь бы только Эйрик был жив.

Буквально вывалившись из кэба, я поспешила к Адэйру Вардену, которого заметила среди боевиков. Начальник уголовного отдела хмурился и методично отмечал что-то на листе бумаги, наверное, на схеме здания. Неподалеку помощники Гатора укладывали труп на носилки. Простыня, укрывавшая тело по плечи, пропиталась кровью и вроде бы гарью. Краем глаза я успела заметить, что у погибшего на месте нижней челюсти — месиво, и сразу отвела взгляд.

Из окон ближайших домов выглядывали перепуганные жители Гиен, в лекарском экипаже стонали раненые, какой-то прохожий нищий визгливо напевал детскую песенку. Под обшарпанной стеной соседнего дома собралась кучка оборванцев, месивших грязный снег и с ужасом наблюдавших за происходящим. Разгонять их было недосуг. Беспорядок, паника среди людей, сосредоточенные лица боевиков и следователей, запах пороха и горелого мяса.

— Адэйр! — я еле протиснулась между боевиками. — Адэйр! Что произошло? Где Эйрик?

— Рэйвен, Вам здесь нечего делать, — отрезал начальник уголовки. — Прибыл отряд inanem, мы с капитаном готовимся к штурму.

— Inanem?! В здании маги?!

— Похоже на то... Прошу Вас, покиньте периметр, — настаивал Варден, пытаясь отвести меня за локоть в сторону. Не тут-то было!

— Если в здании маги, то это моя работа! — я грубо вырвалась и направилась обратно к боевикам. — А Вы, если хотите остаться, не станете мне мешать ее выполнять.

— Внутри — обычные преступники в том числе, фигуранты по моему делу, так что я имею полное право находиться здесь! — отрезал Адэйр, надвигаясь на меня грозной скалой.

— Вот и прекрасно, находитесь. Но не смейте указывать мне, что нужно делать.

Я поняла, что от начальника уголовки ничего не добьешься и осмотрелась в поисках источника информации. Нужно найти кого-нибудь, кто сможет объяснить, что случилось. Лекарский экипаж отъехал и я заметила позади Морврана, прижимавшего к себе перевязанную руку. Вокруг того места, где он сидел, снег стал коричнево-багровым — это зола смешалась с кровью.

— Морвран! — я упала рядом с ним в грязную жижу. — Расскажите, что произошло!

— А, Рэйвен, Вы тоже здесь, — он растянул губы в кривоватой задурманенной улыбке. Наверное, ему дали морфий или другое обезболивающее. — Все взорвалось к чертям. Фейерверк. Бам!

— Мор, посмотрите на меня! Что взорвалось? Это маги?

— Пистоли взорвались, прямо в руках...в руках у ребят, — он внезапно застонал и принялся гладить себя по предплечью. Мне еще не доводилось видеть Морврана таким. Пусть даже под действием наркотика, но это было страшно.

— Маги, — я повысила голос и старалась выговаривать четко, чуть ли не по слогам. — В здании есть маги?

— Э...не знаю. Не видел.

— Где Эйрик? — задала я вопрос, который волновал меня больше всего.

— Там, — ответил Морвран и поник.

Я оставила его в покое. Скоро должен вернуться экипаж и забрать его в лазарет. Ранен он не слишком серьезно, сравнительно с другими, по крайней мере, рука у следователя на месте.

Страха за Эйрика больше не было, равно как и поспешности. Он в окружении преступников и, может быть, магов. Но если я совершу ошибку и сложу голову, лучше никому не станет. У пробегающего мимо боевика удалось узнать, что, помимо начальника тайной службы, внутри остались еще как минимум трое, в дееспособном ли состоянии — неизвестно. Мне повезло — боевик оказался выжившим из отряда Девора и смог рассказать, что преступников в доме еще около дюжины — это те, кого не 'убрали' его ребята. О взятии живьем речи уже, естественно, не шло.

— Чего их там столько собралось? — удивилась я, всматриваясь в черные провалы окон второго этажа. Ни единого огонька, ни свечечки, ни фитилька. На первом все было заколочено досками. Небось в доме темно, как в заду у демона, учитывая безлунную ночь. Но мне это лишь на руку.

— Так и не должно было, — покачал головой боевик. — Ворье из местной банды собиралось сдать гонцам какой-то ценный груз, украденный из лабораторий СИИ. Нам нужно было повязать всех и узнать, кто заказчик. Выяснилось, что груз этот — порох. А пистоли...

— Понятно. Что известно о заказчике?

— Кто-то из Верхней палаты. Погонялово среди своих — Епископ.

Я кивнула и отметила для себя, что нужно бы справиться у Призрака об этом Епископе. Уговор уговором, но это уже выходит за рамки, тем более, если в дело вмешались адепты Ордена.

— Еще кое-что, — сказала я, прежде чем отпустить боевика, — дайте-ка мне взглянуть на Ваш пистоль.

— Пожалуйста, — он вынул из кобуры оружие.

Я внимательно осмотрела каждый дюйм гладкого, начищенного ствола. Перешла на второе зрение, чтобы заметить следы магии, но их не было! Если ко взрывам приложили руку маги, они бы просто не успели тут все подчистить. Может, адептам удалось повредить не все оружие, а лишь часть? Днем как раз завезли новую партию пистолей, которая видимо и досталась ребятам Девора.

— Из него не стреляли? — уточнила я.

— Никак нет. Не успел, и слава Богу! Но я видел, как у Кора взорвался пистоль при выстреле, — на челюсти боевика заиграли желваки. — Ему оторвало кисть и повредило лицо. Никогда не забуду то, что видел!

— Есть образец или хотя бы какая-то часть одного из взорвавшихся пистолей?

— Все там осталось, в здании. Не до того было, чтоб железки выносить. Хотя знаете... — он прищурился и оценивающе на меня посмотрел. — Если Вы не из робких...

— А похожа? — я зыркнула на него исподлобья, чтобы развеять сомнения на сей счет.

Боевик кувнул.

— Идемте.

Он повел меня мимо вновь подъехавшего лекарского экипажа, из которого выпрыгнул Гатор и поспешил куда-то в подворотню. И хотя мы едва не столкнулись, не успели даже обменяться кивками. Все происходило настолько быстро, что я удивлялась, как вообще успеваю что-то соображать и фиксировать. Наверное, за это стоит благодарить выучку Ордена. Туго думающий боевой маг — мертвый маг. Как оказалось, к следователям тайной службы это тоже относится.

А немного вдали от экипажа лежало еще одно тело, накрытое простыней. Я не заметила труп сразу, потому что его порядком присыпало снегом, как могильный курган. Уже на подходе мне стало не по себе.

— Кто здесь? — севшим голосом спросила я у боевика.

— Капитан Девор, — так же сипло ответил он, и его голос слился со свистом метели. — Дальше уж Вы сами. Простите...

И ушел, кажется, смахивая слезы. Я плохо знала капитана Девора, но часто видела его в кабинете уголовного отдела, болтающего с Морвраном. Мы здоровались, улыбались друг другу, и он часто подшучивал, что единственная женщина в управлении досталась не ему. С каким-то щемящим неотвратимостью чувством я села на корточки и откинула простыню. Это было ужасно. Напрочь забыв, что нужно перейти на второе зрение, смотрела на развороченную грудную клетку, на спекшиеся темно-багровые внутренности, вываленные наружу в обрамлении обугленных, почерневших ребер и кусков вплавленного в мясо металла. Это остатки пистоля... Одной руки не было, лицо — сплошная спекшаяся корка.

Следов магии не нашлось и здесь. Но, если оружие взорвалось рядом с порохом, участия адептов не понадобилось. Другой вопрос — почему оно взорвалось, но с этим я разберусь позже. А пока нужно вытащить Эйрика из ловушки. И, раз магов на стороне преступников нет, задача упрощается. Только нужно быть осторожнее с грузом, то есть с порохом.

В подвале здания располагался опиумный притон, куда и предстояло проникнуть. Дом давно нежилой, в аварийном состоянии, а чердак похож на решето и прогнил так, что не выдержит веса взрослого мужчины. Но, может, повезет мне. Стоит попытаться проникнуть внутрь сверху, а для этого нужно выбраться на крышу соседнего дома.

— Рэйвен, Вам совершенно не следует соваться в эту мясорубку! — горячо возражал Варден. — Преступники загнаны в угол и после гибели наших боевиков понимают, что уже нет приказа брать их живыми. Мы не знаем их позиций, они вооружены самострелами и будут стоять насмерть. В подвале полно пороха, и, если Вы выстрелите куда-то не туда в этой темнотище, повторится сегодняшняя трагедия. Не говоря уже о том, что Эйрик мне потом голову открутит за то, что я Вас пустил!

— Надеюсь, что открутит, — пробормотала я, имея в виду надежду, что он жив и сможет осуществить экзекуцию. — Адэйр, если Эйрик еще не вышел, значит, он либо затаился где-то в здании, либо его взяли в заложники, как и еще троих ребят, оставшихся внутри, — о третьем возможном варианте я старалась не думать. — Обычный штурм может не сработать, Вы ведь это и так понимаете. А я вижу ауры в темноте и могу быть полезной. Я не промахнусь.

Язык чесался добавить, что сделаю все, чтобы вытащить Эйрика и других наших, но это и так очевидно. Наверное, что-то такое Варден прочел в моих глазах. По новому плану я должна войти в здание первой, через крышу. Двери наверняка перекрыли преступники, а мужчины слишком тяжелы и точно провалятся сквозь прогнившие доски чердака. У меня же был какой-никакой шанс. Важно спуститься незамеченной, и открыть хотя бы один вход — проще говоря, тихо 'убрать' часовых. Чтобы не наделать шума, меня вооружили по-старинке — двухзарядным арбалетом, который пристроила на ремне за спиной. Кинжал в набедренных ножнах легонько постукивал по ноге при ходьбе. Я была готова.

Адэйр провел меня по крыше соседнего здания и молча смотрел, как я открываю чердачное оконце. Его фигура одиноко чернела сквозь снегопад и казалась мрачным призраком. Тихий скрип — и я юркнула в пыльный, захламленный чердак нужного дома. Пахло сырыми тряпками, как в помещении, которое давно не проветривали. Половицы угрожающе скрипели под ногами. Я осторожно ступала вдоль стены, но все равно казалось, что пол вот-вот провалится. Одна из досок глухо хрустнула. Я замерла. Отступила назад, в безопасное место. Опустилась плашмя, ткнувшись носом в крысиный помет. Гадость! Теперь я ползла по полу, как партизан, подметая костюмом многолетнюю пыль.

Лестницы с чердака не было. Пришлось повиснуть на раме потолочного люка в трех футах над полом. Тихо спрыгнув, выругалась — трухлявое дерево оставило в пальцах саднящие занозы. Мрак кромешный вокруг. Ни зги не видно. Я перешла на второе зрение, но это не помогло. Здесь не было ни людей, ни остатков энергии — похоже, сюда давно никто не заходил.

— Рогатые демоны, — неуверенно пробормотала я, просто чтобы развеять сгустившуюся темень.

Я шла на ощупь, стараясь, чтобы под ногами не хрустел мелкий мусор и кирпичная крошка. Вскоре проступили неясные очертания лестницы. Тусклый, дребезжащий свет проникал через окна подъезда. С улицы доносилось нетерпеливое лошадиное ржание и приглушенные, испуганные голоса горожан. Послышались резкие, отрывистые приказы Адэйра, будто сквозь пелену. Только бы не ошибиться. Только бы успеть. Худшего момента, чтобы бояться, не придумать. Но я боялась.

Пустая лестничная клетка. Шаг, еще шаг. Я спускалась вниз, пока не расслышала мужские голоса на первом этаже.

— Говорю тебе, нам всем конец! — громкий шепот с паническими нотками. — Если отдадим им своих, может, нас не повесят...

— Хочешь гнить в казематах до конца своей жалкой жизни? — тихо рыкнул другой. — Не-ет, ты можешь проваливать отсюда прямо сейчас, но один. Ссыкло.

Двое стояли недалеко от входной двери, совсем близко друг к другу. Вооружены. Один, повизгивающий от страха, с коротким мечом. Второй, уверенный и сосредоточенный, с самострелом наперевес.

— Ты говорил, мы только обчистим плохо охраняемую лабораторию и все! Я на такое не подписывался! Кто нас слил?

— Пока не знаю.

Их ауры горели и переливались в темноте подъезда. Живые мишени. Шершавый приклад арбалета надежно уперся в плечо.

— Что случилось с этими законниками?! Епископ ведет дела с магами?

— Не знаю! Заткнись, Коул, ради всех демонов ада! Иначе я сам тебя...

Металлический болт вошел точно в горло, над кадыком. Мужчина захлебнулся кровью и начал заваливаться на ошарашенного подельника, выронив из рук самострел. Его оболочка стремительно блекла, аура другого мужчины — наоборот разгоралась все ярче, от страха. Считанные мгновения, доли секунды — и второй болт прошил шею уцелевшего. Он правильно опасался. Раз его шайку не перебили боевики, я сама это сделаю. За Эйрика.

Планировка здания необычная для Ксиана, старая. В подъезде места мало, как в коморке, из-за чего пришлось в буквальном смысле пойти по трупам. Справа и слева — закрытые двери заброшенных квартир, под лестницей — вход в подвал, куда надлежало проникнуть.

Входная дверь в подъезд заперта изнутри. Внушительного вида амбарный замок будто бы насмехался, красноречиво демонстрируя, что впустить внутрь боевиков будет непросто. Как назло, набор отмычек оставила дома! Сорвать петли — слишком много шума. Я вытащила из прически шпильку и аккуратно протолкнула в скважину. Замок, разумеется, не обладал аурой или энергетикой, чтобы можно было рассмотреть хоть что-то. Пришлось действовать на ощупь. Несколько мучительных минут понадобилось, чтобы найти внутреннюю защелку. Осталось лишь сместить ее, не повредив... Дверь квартиры справа открылась и стукнула мертвого бандита по лбу.

— Рогатые демоны! — прошипела, выхватывая кинжал.

Преступник был ростом мне по грудь, хлесткий удар лезвием пришелся по черепу. Тихий всхлип, и я поняла, что передо мной — ребенок. Худенький мальчишка чуть старше Коди. От растерянности чуть не выронила кинжал. Вспышка ауры паренька вырвала из темноты испуганный взгляд. Я полоснула лезвием по тонкому горлу.

Кровь на моих руках, на одежде, на лице... Тело мальчишки на полу и стремительно гаснущая аура. Рукоять охотничьего ножа, зажатая у него в кулаке. Я просто защищалась... Жизнь малолетнего преступника или моя жизнь? Нужно двигаться дальше, проверить квартирку, из которой он вышел, но я просто сидела рядом с ним на полу, в расползающейся багровой луже. Сердце билось так, что казалось, вот-вот треснут ребра. Внезапный приступ тошноты скрутил меня пополам. Сильно тряслись руки, не хватало воздуха.

Прийти в себя помогла возня в подвале. Приглушенные звуки, будто внизу передвигали что-то тяжелое. В последний раз я взглянула в лицо убитого паренька, чтобы запомнить... В Ордене мне приходилось делать всякое, но эта смерть всколыхнула в моей душе что-то давно забытое, запечатанное и закрытое наглухо.

Квартира оказалась пуста. Видимо, мальчишку отправили туда старшие товарищи, чтобы не путался под ногами. Шпилька оставалась в замке входной двери. Дрожащими пальцами я сместила внутреннюю защелку, на это ушло еще больше времени, чем в прошлый раз. В подъезд ворвался колющий морозный воздух и привел меня в чувство.

— Хорошая работа, — подоспевший Адэйр хлопнул меня по плечу.

Три трупа, обращенные в разные стороны, словно мертвые лучи, и в центре я, как солнышко. Да, наверное, это неплохая работа убийцы.

— В этой квартире чисто, — мой голос звучал сипло и терялся в завываниях метели. — Проверьте ту, что слева, и можем спускаться в подвал.

— Вам лучше остаться снаружи...

— Идите к черту! Я спущусь туда с вами!

Тем временем двое боевиков из отряда Девора прошли в другую квартиру. Ни пороха, ни следов борьбы там не было. Видимо, все происходило внизу, в притоне.

— Рэйвен, вы плохо выглядите, — начальник уголовного отдела увлек меня в сторону.

— Я в порядке.

— Мы должны вытащить своих. Не хватало еще за вами следить.

Захотелось кричать. Судорожно вдохнув, я вдруг поняла, что Адэйр прав. Чтобы не быть обузой, мне нужно успокоиться.

— Я сказала, что спущусь в подвал вместе со всеми, — повторила спокойно, но твердо. Почувствовав, что этого недостаточно, неприятно сощурилась. — Как вообще получилось, что вы оставили своих, и позволили преступникам запереться в здании? Подумайте над этим, чтобы мне больше не пришлось исправлять ваши ошибки.

Пару секунд начальник уголовки сверлил меня тяжелым взглядом.

— Будь по-вашему, — сдался он и указал боевикам на дверь под лестницей.

Мне дали перезарядить арбалет прежде, чем сорвать створку с петель. Скрываться больше не было смысла. Из подвала повалил дым, и едкий запах пороха защекотал ноздри. В голове вспыхнул вопрос, до этого момента не приходивший на ум: если в помещении столько дыма, почему преступники закрыли дверь изнутри, фактически перекрыв себе кислород? Боевики, проверявшие квартиру, первыми нырнули в проем. Мы с Адэйром последовали за ними.

— Дьявол, в таком чаду и угореть недолго! — пробормотал начальник уголовки.

— Я тоже об этом подумала. Они не могли находиться в подвале так долго. К тому же, здесь слишком тихо.

Очертания притона едва проступали сквозь густой, наваристый смог. Хлипкие перегородки, двухэтажные койки со смятыми простынями, перевернутые столы, Высокие своды и стены кое-где почернели от взрывов. Очевидно, они были недостаточно сильными, чтобы повредить перекрытия, иначе бы обвалился потолок. Подвал казался огромным, должно быть, он простирался под всем зданием.

— Чисто, — послышался голос одного из боевиков. — Пороха тоже нет.

— Один бочонок все-таки взорвался, — кашляя, возразил другой. — Наверное, он и убил Девора... Тут дыра в стене!

Спотыкаясь о мусор и обломки мебели, я поспешила в противоположный конец помещения. Глаза резало от дыма. Адэйр навис над моим плечом, и мы озадаченно уставились в чернеющий провал, открытый взрывом.

— Вам понадобится карта катакомб, — мрачно произнесла я.

— Вижу, — буркнул он. — Рад, что на этот раз вы решили остаться снаружи.

Я фыркнула и решила уточнить.

— Вам понадобиться карта, а мне — нет. Эту туннели я знаю, как свои пять пальцев. Удачи!

Прежде, чем начальник уголовки успел хотя бы возразить, юркнула в низкий лаз и исчезла во мраке подземного хода.

Нахлынули воспоминания. О сектантах 'Колыбели', о тесной, сырой камере с голыми стенами, о бледном отце Бойде с перерезанным горлом в ливрее камердинера... Мысли путались. Тогда Эйрик спас меня, вынес на руках. Я не имею права подвести его теперь.

Несколько томительных минут пришлось пробираться почти на четвереньках. Никогда не страдала клаустрофобией, но очень скоро мне стало казаться, что я задыхаюсь. Когда уже была готова рвать ворот шинели, ход начал расширяться. Катакомбы Ксиана. Во время работы на Орден я провела в них несколько дней, истребляя драугров. Надеюсь, за последние годы здесь не завелось ничего опасного, иначе без магии рискую пополнить коллекцию захоронений.

Итак, бандиты ушли через туннели вместе с украденным порохом, а тех двоих на входе оставили для отвода глаз. Можно смело сказать, что ими пожертвовали, равно как и мальчишкой, которого я убила. Сколько преступников скрылось в катакомбах — неизвестно. Эйрик и трое боевиков тоже где-то под землей, быть может, в качестве заложников. Расклад феноменальный.

Я перешла на второе зрение и туннель обозначился едва заметным свечением, исходящим от останков. Где-то ярче, где-то бледнее, остаточная энергия костей, вмурованных в стену, освещала путь. На полу тускло мерцала свежая кровь. Кто-то из преступников или боевиков ранен.

На первой же развилке свернула налево. Здесь стены немного сужались, но это ответвление было самым коротким и вело в сторону порта. Широкий средний коридор вел к зданию Ордена, в тот, что справа — в центральные районы и к Парламенту. Сомневаюсь, что бандиты выбрали бы эту дорогу. Я не ошиблась. Футов через сорок снова натолкнулась на кровавый след. А еще через сто почуяла вонь ксианских клоак. Ближе к берегам Бренэйн катакомбы соединялись со стоками и выходили на поверхность. Под сапогами захлюпала сырость.

Кровь, оставленная на полу, заставила меня ускорить шаг. Я почти бежала, и сердце стучало в такт. Воздух становился свежее и холоднее. Поверхность близко, но я так никого и не встретила. Неужели они успели уйти?

Практически вылетев из туннеля в прилегающую канализационную клоаку, врезалась в чье-то тучное тело. Ауру не было видно из-за поворота... Инстинктивно я выбросила вперед руку с кинжалом. Встреченного мужичка спасло только то, что он оступился и плюхнулся в подмерзшие нечистоты, проломив задом корочку льда.

— А, едрена вошь! — по-простецки выругался он. — Да что все разбегались-то, как перцу под хвост насыпало!

Я заметила на полу оброненный холщевый мешок, а рядом -длинный шест с изогнутым наконечником, каким пользуются тошеры — собиратели мусора. Это не преступник.

— Вы видели, куда побежали другие? — набросилась я.

— Бабонька, да вы в своем уме? Что делали в катако... — брови тошера поползли вверх, когда он наконец узрел у меня в руке кинжал, а за спиной — арбалет. Взгляд опустился на брюки и сделался понимающим. — Так вы магесса! Туды побежали, — махнул рукой в сторону выхода.

— Как давно? Сколько их было?

— Да вот недавно совсем... Сначала пятеро с бочонками, один вроде как на ногу припадал. Потом еще трое. А что в бочонках, клад какой заговоренный? — грубое лицо мужичка разгладилось и сделалось чуть не мечтательным.

Я только махнула рукой и пустилась в указанном направлении. Трое! Трое бежали следом! Определенно, кто-то из боевиков.

Сточная труба выходила недалеко от трактира 'Старый боцман'. К моменту, когда я выбралась на улицу, ноги вымокли насквозь. От меня разило нечистотами так, что даже встречные хмельные матросы предпочитали держаться подальше. Одного я догнала и сгребла за ворот распахнутого армяка.

— Видел пятерых с бочонками?

— Сбрендила? — матрос уставился на меня мутными глазами. — Мне баба на ночь не нужна.

— А так? — показала грамоту тайной службы. — Пять человек с бочонками. За ними еще трое. Куда побежали?

Матрос икнул.

— К докам вроде... — и ткнул пальцем в ту сторону.

Снова припустила метель, пронизывая до костей. Порывистый ветер гулял по пустынным докам, раскачивая грузовые краны и строительные леса на фасадах складских амбаров. Его свист сливался со скрипом досок причала у меня под ногами. Сквозь белую мглу я разглядела силуэты и едва не споткнулась о буксирную кнехту. Настоящее ледовое побоище! Высокую фигуру Эйрика узнала сразу, и едва не осела на пирс от облегчения. Боевики в шинелях, во главе с начальником тайной службы, успешно теснили бандитов к берегу. Видимо, преступники пытались пересечь замерзшую Бренэйн, когда их настигли.

Бочонки с порохом валялись рядом с пирсом. Их могли бросить, когда поняли, что уйти от преследования не удастся. Тут же лежало скрюченное тело, и из-за метели невозможно разглядеть, жив этот человек или нет, но на нем была форменная шинель... Я здраво оценила, что лучшая помощь Эйрику сейчас — не мешать, спустилась на лед и подбежала к лежащему. С бледного, как выпавший снег, лица на меня смотрели мертвые глаза мужчины. Поздно. Слишком много крови он потерял из раны на бедре. Бандиты заставили раненого бежать через катакомбы.

На ум пришла простая арифметика. Уходили от погони пятеро, среди которых был пленный. Четыре преступника. А боевики схватились на льду с тремя. Куда делся еще один? Лежит где-нибудь в канаве? Или... Поздно я его заметила! Ужасающий лязг портового крана резанул по ушам. Звякнула массивная цепь, вместе с грузом обрушиваясь на поверхность реки. От удара трещина прочертила на льду зигзаг.

— Стоять!!! — что было мочи, заорала я дерущимся на льду.

Почти не целясь, выстрелила в бандита за краном. Ветер играл против меня. Попала в плечо, но инерция опрокинула его с пирса вниз. Время словно замедлилось. Будь проклято все на свете, но трещина устремилась туда, где был Эйрик! Темные воды Бренэйн сомкнулись над его головой спустя мгновение. Преступника, с которым он дрался, тоже уволокло.

Если бы только у меня была магия! Я сорвала с себя шинель и бросилась к расколу, последние футы до кромки ползла плашмя. Тело немело, будто это я нырнула в мерзлую воду. Впервые захотелось обратиться к Богу, молиться, чтобы Эйрика не затянуло течением под лед. К счастью, затянуло бандита. Иначе мерзавец утонул бы сам и потопил начальника тайной службы.

Боевики расправились с противниками, и поспешили было на подмогу, но остановились, опасаясь, что края разлома не выдержат всех сразу. Я метнула шинель Эйрику, сжимая ворот побелевшими пальцами. Он ухватился за край подола. Шерсть плотная, не порвется...

— Тяните же, рогатые демоны! — рыкнула я на боевиков, хотя они поняли и без моей команды.

В четыре руки ухватили меня за ноги и потянули. Осторожно, неторопливо. Выть хотелось от этой медлительности, но чуть быстрее — и провалимся мы все. Секунды казались часами. Я держала Эйрика на поверхности ледяной реки, а его глаза, такие родные, держали меня на краю самоконтроля. Наконец, он откатился от проруби и привалился ко мне... Обхватив его за плечи, я ткнулась в холодную и мокрую щеку.

— Дурак!.. — мой голос, сиплый и сорванный.

Эйрик не ответил, только прижал к себе так, что хрустнули косточки. Мы дрожали вместе от холода и осознания, что чуть было не потеряли друг друга. Я не могла выпустить его из объятий и отчаянно кусала губы, чтобы не дать волю чувствам.

— Госпожа Мара, его бы в тепло, — смущенно, но настойчиво сказал боевик.

Тепло. Постель. Камин и горячее пряное вино. Эйрик.

— Вы правы. Я позабочусь об этом. Дождитесь Адэйра...

Глава 5. Большие тайны, маленькие секреты

Уютное потрескивание углей в камине и негромкое шарканье Дыни в кухне. Моя служанка расчистила пол в гостиной и перенесла туда одеяла и подушки. После горячей ванны и глинтвейна, от которого приятно першило в горле, Эйрик задремал. Я ловила губами отсветы огня на его коже. Нерешительно прижималась, стараясь не разбудить ненароком. Думала о всяком.

Страшная ночь осталась позади, но образ убитого мальчишки не шел из головы. Я наверняка могла избежать этой смерти. Могла вырубить, придушить, но оставить в живых. Чертовы инстинкты, привитые в Ордене, до сих пор диктовали, как действовать. В стане врага каждый встречный — прямая угроза. Сначала убить, а потом разбираться. Интересно, как инструктируют на сей счет боевиков тайной службы. Готова поспорить, что так же. Это же разумно! Тогда почему все внутри мучительно сжимается, когда вспоминаю затравленный взгляд мальчишки? Не вспоминать, не сожалеть, не чувствовать — так учили боевых магов. И раньше так и было. Но с определенных пор все в моей жизни стало меняться.

Не открывая глаз, Эйрик вдруг взял мою руку и переплел наши пальцы. Тихонько фыркнул.

— Разбудила? — прошептала я.

— Ты громко думаешь, — заулыбался он, поднося к губам мою раскрытую ладонь.

— Вот как! И о чем же я думаю?

— Тебя что-то мучает.

— Совсем нет, — я поцеловала его в плечо и попыталась развернуться, но он не пустил.

— Ты потому уже второй час не можешь уснуть? — скептическим тоном поинтересовался Эйрик.

Я вздохнула. Не хотелось говорить о мальчишке. Как будто, если расскажу о своих переживаниях, они станут еще реальнее. Хотя куда уж.

— По поводу того, что я сказала вчера в кабинете...

Начальник тайной службы приподнялся на локте и удивленно на меня посмотрел.

— Рэйвен, только не говори, что до сих пор переживаешь.

— Ну, немного, — призналась я. — Нужно было сразу поверить тебе насчет Лавенны и всего остального.

Действительно, повела себя как неразумный ребенок, затеяла ссору из-за его бывшей невесты. Вот ведь, обычно я сначала думаю, потом делаю, а тут... Впрочем, не было смысла жалеть об этом теперь. Мы живы, мы вместе, а все остальное неважно.

— Оба хороши, — проворчал Эйрик, перетягивая меня на себя. — Прости, что ляпнул тогда про офицеров. Я не то имел в виду.

— Знаю.

Теперь я лежала сверху, ощущая тепло его тела сквозь тонкую ткань сорочки. Руки Эйрика заскользили по спине. Мурашки по коже. Скрипнула дверь. Я шикнула на Дыню, которая объявилась в проеме с кувшином глинтвейна и сыром. Позже...

— Но все равно, на будущее — не смей флиртовать с офицерами, — Эйрик прижал меня крепче, и прикусил мочку уха, как бы предупреждая.

— А с не офицерами можно? — хихикнула я. Его так приятно дразнить!

Начальник тайной службы нехорошо ухмыльнулся. Что-то новенькое.

— На их страх и риск, — коротко произнес он и, не позволяя мне поддеть в ответ, поцеловал.

* * *

Утро окатило нас отрезвляющим холодом, в буквальном смысле. Я совсем запамятовала, что велела Дыне каждый день проветривать комнаты. Ее мертвые извилины не могли сообразить самостоятельно, что, если кто-то есть в помещении, делать этого не следует. Вместе с морозным ветром в гостиную ворвалась искристая снежная пудра. Я поежилась в объятиях Эйрика, отвернулась от окна и уткнулась носом ему в шею. Сквозняк протянулся по полу, где мы лежали, завернутые в одеяла, словно окуклившиеся гусеницы. Начальник тайной службы громко чихнул.

— Ды-ыня-я... — простонала я, чувствуя, как противный холодок ползет по щиколоткам.

Служанка-зомби остановилась посреди комнаты в ожидании указаний. Я села посреди импровизированной постели, не смущаясь своей наготы. Чай, все свои.

— Кофе, овсяные панкейки с шоколадом, бланманже с ягодами. И разогрей вчерашний ростбиф.

Дыня прошла в кухню, провожаемая нашими сонными и недовольными взглядами.

— Вот так побудка, — пробормотал Эйрик и закрыл окно. — Твоя покойница достойна служить в лучших домах Ксиана, если знает, как готовить это самое...бланш драже.

— Бланманже, — автоматически поправила я.

— Угу. Что это вообще?

— Творожное желе. В орденском обеденном зале каждое утро подавали.

— Хм, хм.

— Если понравится, попрошу ее переписать тебе рецепт, — я усмехнулась, наблюдая задумчивое выражение на лице Эйрика.

— Ну, у меня дома слуг нет, даже мертвых, — ответил он и хитро улыбнулся. — Думаешь, почему я остаюсь у тебя на ночь?

Я бросила в него подушкой.

— Еще скажи, что ты со мной из-за еды!

— Путь к сердцу мужчины... — продолжил подтрунивать он.

Снова вошла Дыня и внесла чистую одежду. Я вспомнила о своей идее заменить ее темнокожим улугдунцем и подумала, что с этим лучше повременить, пока...в общем, пока она не испортится. С зомби-слугами одна беда — каждого приходится обучать с нуля и все показывать.

За завтраком тема для разговора установилась отнюдь не застольная и шутки кончились. Вчера мы были слишком уставшие и слишком обрадованные видеть друг друга живыми. Между тем, в Гиенах погиб капитан Девор и боевик из его отряда. Мы с Эйриком обсудили приготовления к похоронам. Также предстояло проконтролировать, чтобы в госпитале все раненые получили необходимое лечение. Начальник тайной службы признался, что на днях передал бразды правления помощнику Гатора и теперь переживал, как тот справится, однако отменять свое решение отказался.

— Адэйр должен был допросить выжившего преступника, которого ты подстрелила на причале, — сказал Эйрик, хмурясь. — Но, если ты говоришь, что не нашла нигде следов магии, то тебе в это дело лезть незачем.

— Я все равно не понимаю, что вчера произошло. Пистоли не могли взорваться в руках сами по себе.

— Те, что взорвались из пробной партии, — признался начальник тайной службы. Задумавшись, он сыпал в свой кофе уже четвертую ложку сахара.

— Но их ведь испытывали, прежде чем вооружить боевиков?

— Разумеется. Пистоли обстреляли накануне. Сегодня я лично поеду в СИИ, чтобы разобраться во всем этом, как можно скорее.

— Скоро День Мундира, — мрачно напомнила я. — После вчерашнего шумиха поднимется страшная.

Эйрик поморщился, то ли от моего замечания, то ли от приторного кофе, который он пригубил.

— Черт, как же не вовремя! — мужчина раздосадовано отставил чашку. — Я должен в первую очередь обезопасить своих людей, а теперь еще придется разбираться с прессой. Кайден будет рвать и метать!

Я пожала плечами.

— Хочешь, схожу в СИИ с тобой? Кстати, об этом. Джер пригласил нас на следующей неделе на благотворительный вечер в компании изобретателей.

Начальник тайной службы покачал головой.

— Не думаю, что с моей стороны разумно развлекаться в такое время. Кроме того, если окажется, что СИИ предоставили неправильные схемы пистолей или еще как-то напортачили, боюсь, придется вообще прикрыть эту лавочку. Погибли люди, Рэй.

— Знаю, — перед глазами встали события прошлой ночи. В самом деле, какой уж тут благотворительный вечер!

Тайная служба была похожа на муравейник, который придавили ботинком. Атмосфера угнетенности тонула в водовороте суеты. Не было времени скорбеть о погибших. На ступенях уже поджидали журналисты. Сегодня господин Гент с коллегами пришли по душу начальника тайной службы, на меня даже внимания не обратили.

Я ободряюще сжала руку Эйрика и прошла в здание. Мое платье из черного бархата казалось почти уместным, разве что чересчур роскошным. Особенно на фоне того, что все явились в форме, даже Дуах. Поверх шинели прозектора был одет, заляпанный кровью, фартук, из-за чего тот походил на злого мясника из детских страшилок.

— Рэйвен! — 'мясник' заспешил ко мне так, словно только меня и ждал. Выглядело жутковато. — Адэйр уверял, что это не дело 'кунсткамеры', но я настоял на вашем присутствии.

— Спасибо!

— Все в прозекторской. Ждем вас и Эйрика.

— Какое чудесное место для сборов, — пробормотала я, оглядываясь назад. Похоже, начальника тайной службы взяли в кольцо журналисты.

— Кстати, ваша армия поклонников растет. Вчера вечером мне пришлось выпустить из твоего кабинета одну даму. Так вот, она была весьма огорчена своим заточением.

— Насколько огорчена?

— М-м... кгм... Я бы сказал — непередаваемо, — выразительно произнес Дуах.

Непередаваемо цензурными словами, полагаю. Смею надеяться, у Лавенны пропала охота вламываться в чужие кабинеты. Мы с прозектором усмехнулись, как пара заговорщиков, но развивать тему желания не было. Как и настроения злорадствовать.

В прозекторской сидели только двое — Адэйр и Гатор.

— Это и есть — все? — полюбопытствовала я у Дуаха.

Он лишь пожал плечами.

— Не хотелось бы привлекать людей больше, чем того требует ситуация, — поспешил пояснить Адэйр. — Вообще-то ваше присутствие тоже необязательно. Дело серьезное и деликатное.

Деликатнее некуда. Тайная служба спланировала операцию, в ходе которой едва не утонул сам начальник, есть пострадавшие и погибшие боевики. А воров при этом вместо задержания и допроса убили. Заказчик ограбления лабораторий СИИ — некий Епископ — на свободе, в День Мундира будет попивать чай в кресле у камина и читать разгромную статью об этом провале.

— Что ж, я уже здесь, — сказала вслух. — Эйрик присоединиться к нам, как только отобьется от голодных псов снаружи. А пока я хотела бы услышать, что все-таки произошло в Гиенах.

Адэйр расправил кустистые рыжие брови, будто утирал пот со лба, и переглянулся в Дуахом. Прозектор откинул простыню с трупа капитана Девора. Зрелище показалось не таким ужасающим, как в ту ночь, но смотреть было тяжело.

— Я осмотрел пострадавших боевиков и тела, — Дуах указал на серьезные повреждения грудной клетки. — Капитан погиб не из-за взрыва пистоля. В этом случае он получил бы ожоги конечностей и лица, как некоторые другие боевики, но остался бы жив. Я пришел к выводу, что рядом с ним произошел более сильный взрыв, возможно, подорвался тот бочонок с порохом у входа в туннели...

— Вы говорите так, будто бочонок подорвался сам, — раздраженно вставил Адэйр. — Простите. Я расстроен.

— Как и мы все, — заверил Дуах. — Так вот. Мне достоверно известно, что капитан не успел произвести выстрел перед смертью, как и второй погибший. Думаю, они пали от рук преступников, которые взорвали порох, чтобы открыть лаз в туннели.

Прозектор подошел к другому трупу и продемонстрировал похожую картину.

— Вы намекаете на то, что взрыв пистолей сам по себе не мог привести к фатальным последствиям? — спросила я.

— Нет, — убежденно ответил Дуах.

Гатор, все это время стоявший за его плечом, как скорбный ангел, кивнул в подтверждение.

— Это ничего не меняет, — раздался позади голос Эйрика. Он встал в проеме, подперев дверь плечом. — Рэйвен не нашла следов магии, значит, дело в самом оружии. Дуах, Гатор, может, вам удалось найти на телах пострадавших какие-либо другие улики?

— Увы, нет. Со своей стороны я могу лишь гарантировать их выздоровление, — сказал лекарь.

Начальник тайной службы нахмурился.

— Тогда у меня плохие новости. С этого дня я вынужден запретить пользоваться пистолями до тех пор, пока не выяснятся все обстоятельства.

— Но ведь взорвались только пистоли из последней партии, — напомнил Адэйр. — Другие экземпляры уже хорошо показали себя в деле!

— Верно, — ввернул Гатор. — Рэйвен и Талейн охотно подтвердят.

Я закатила глаза. Нашел время попрекать меня за выстрел в Талейна! Но, похоже, лекарь сам понял свою ошибку и прикусил язык, почему-то избегая встречаться взглядом с Эйриком.

— У меня связаны руки. Газетчики на ушах, Кайден вот-вот заявится в управление и потребует объяснений. Он поручился за это изобретение перед членами Парламента. Пистоли — новшество, которое общество еще не до конца приняло. Все это чертовски не вовремя!

— Или наоборот слишком вовремя... — прошептала я так, чтобы услышал один Дуах. Прозектор покосился на меня сначала неодобрительно, но потом вроде бы сообразил.

— Я распоряжусь касательно похорон и поеду в СИИ, чтобы разобраться во всем этом, — сказал начальник тайной службы, не скрывая досады. — Пока у всех есть работа. Рэйвен, зайдите ко мне в кабинет через двадцать минут. Есть просьба.

Гатор с Дуахом восприняли новость о запрете пистолей равнодушно. Для них это значило только то, что в ближайшее время никто не поступит в госпиталь или прозекторскую с пулевыми ранениями. Адэйра же запрет огорчил. С заметным сожалением он пообещал Эйрику к концу дня забрать у сотрудников тайной службы пистоли и сдать в оружейную. У меня, само собой, не было намерения расставаться с такой полезной вещью только из-за того, что какому-то министру припекут задницу в Парламенте. Пусть штатный пистоль мне придется отдать, но дома лежат еще несколько подарков от Джера. Полезно иметь связи в СИИ.

Через полчаса мы с Эйриком уединились у него в кабинете. Если бы я знала его немного хуже, то сказала бы, что он озабочен. Но нет — начальник тайной службы был зол. Обычно, чем сильнее Эйрик злился, тем более непроницаемым становилось его лицо. В этом мы похожи.

— Боюсь, тебе придется взять кого-то с собой в СИИ, — отметила я, присаживаясь рядом с ним на диван. — Если заявишься туда с таким настроением, кто-то должен будет приводить в чувство испуганных изобретателей.

Начальник тайной службы негромко фыркнул. Похоже, мне удалось его позабавить.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что намерена пойти со мной?

— А что?

— Мое настроение может показаться им цветочками по сравнению с твоими методами приведения в чувство, — усмехнулся он. — Нет, я схожу туда один. Вряд ли мне удастся сегодня же прояснить ситуацию, но я рассчитываю добиться от изобретателей официальных комментариев, которые можно пропустить в прессу. Тайной службе и СИИ нужно разработать единую версию, чтобы повторять ее и кивать газетчикам, как улыбающиеся болванчики.

— Какое удачное сравнение.

— Да уж!

— Тогда что требуется от меня?

— Во-первых, я хотел бы, чтобы ты поговорила с Джерлассом. Думаю, твой друг на сей раз может оказаться очень полезным. Он мог слышать что-то о нашем Епископе, кроме того, вращается в кругах СИИ.

— Я запомню этот день, когда ты назвал его моим другом, а не моим вором, — не удержалась я. — Мы с Джером договорились не касаться...хм...рабочих тем, но этот раз он не будет против.

— Отлично.

— А что во-вторых?

— Ну... У нас сейчас, конечно, другие приоритеты. Но понимаешь... Рэйвен. В общем, кому-то нужно разобраться с Лавенной, — пробормотал Эйрик, с некой опаской глядя в мою сторону.

Я не сдержала улыбку, уж очень забавно он мялся. Очевидно, восприняв это, как плохой знак, начальник тайной службы пустился в объяснения.

— Все дело в том, что отец Лавенны может выручить нас с 'абангу', пока не проблема не разрешится. Он купец, живет в Тхератте. И на его складах есть нужные травы. Вот только...

— Просит услугу за услугу? — предположила я.

— Не совсем. С него хватит и тройной цены за травы. Но, как только мы вышли на него, Лавенне начали поступать письма с угрозами. Конечно, он откажется сотрудничать, если его дочь будет из-за этого в опасности.

— Значит, он сложил два и два, и решил, что ей угрожает кто-то из магов. Вынуждена признать, это звучит правдоподобно. Но Лавенна — не просто дочь тхераттского купца, она невеста министра внутренних дел Альдогара. Как и когда ей поступили эти угрозы?

Эйрик заметно расслабился. Очевидно, он испытывал огромное облегчение от того, как легко я это восприняла.

— Это лучше узнать у Лавенны, чтобы не заниматься вольными пересказами. Но есть еще кое-что, о чем я должен предупредить. Не говори об этом с Оланом Кайденом.

— Я, конечно, не собиралась трепаться с министром за кружечкой эля. Но все-таки почему?

— Дело Лавенны в какой-то мере касается государственной безопасности. Допускаю, что в итоге все может оказаться совсем не так, как она хотела нам представить, — Эйрик говорил загадками, и достаточно меня заинтриговал. — Я не хочу говорить Олану, что посвятил в это постороннего. Но твои...мм...навыки переговоров и связи в Ордене помогут уладить все тихо и быстро.

— Ты не мог бы говорить конкретнее? Что эта почитательница кружев и локонов представляет для Альдогара? Помимо отрады для глаз министра, разумеется.

— Она шпионка Тхератта, — увидев мою отвисшую челюсть, Эйрик сдержанно заулыбался. — И очень хорошая, раз даже ты увидела в ней лишь миленькое личико.

На смену удивлению быстро пришло негодование. Что еще за шуточки?

— Ты потешаешься надо мной? — нахмурилась я. — Сейчас не лучшее время для розыгрышей, не находишь?

Теперь начальник тайной службы откровенно забавлялся. Что ж, хотя бы удалось поднять ему настроение. Изобретатели в СИИ не пострадают.

— Я не шучу, Рэйвен. В тот день, когда ты видела нас с Лавенной у чайной лавки, она просила, чтобы дело осталось между нами. Скорее всего, она боится, что по ходу могут всплыть другие факты. И рассчитывает, что я до сих чувствую к ней...расположение.

— Уж я расположу ее, где нужно и, в какой нужно позе! — недовольно проворчала я, встречаясь взглядом с Эйриком. В его серо-зеленых глазах плясали смешинки, но меня это не разозлило, а скорее наоборот — успокоило. — То есть ты утверждаешь, что министр внутренних дел помолвлен с тхераттской шпионкой и находится в курсе происходящего? Более того, с ней был помолвлен начальник тайной службы, и тоже об этом знает?

— Не совсем так. Когда мы были помолвлены, никто ни о чем не догадывался. Потом я остался на своей должности, а Олан занял кресло министра. Естественно, близость к государственным документам привлекала Лавенну больше, чем сведения об операциях по взятию преступников, хотя и этот мост она пыталась не сжечь, — Эйрик замолчал ненадолго, будто вспоминая, а у меня возникло неприятное чувство незавершенности всего этого. Ложное, надеюсь. — Мы с Оланом разругались в пух и прах, да и ты и сама наверняка слышала об этой истории. Но вместе с отделом государственных преступлений я раскрыл правду. Мне удалось убедить Олана продолжить играть роль жениха. Уже какое-то время он успешно сливает ей ложные данные и мне бы очень не хотелось арестовывать ее раньше времени. Кроме того, сама ситуация меня изрядно веселит.

— У тебя хорошее чувство юмора, — одобрила я.

В таком свете ситуация в самом деле забавная. Лавенна считает, что водит за нос двух высокопоставленных мужчин, а на деле хищник стал дичью. Министр Олан Кайден вертится, как уж на сковородке. Эйрик же избавлен от необходимости строить из себя влюбленного олуха — раз, имеет возможность наблюдать цирк со стороны — два, и, в конце концов, получит удовольствие от ареста Лавенны — три. Да сам Абархам снял бы перед ним шляпу!

— Так что, на тебя можно рассчитывать в этом вопросе? — уточнил Эйрик, притягивая меня к себе.

Думаю, на фоне последних печальных событий история с Лавенной может стать неплохим развлечением.

— Еще бы! — только и успела произнести перед поцелуем.

* * *

Беда Эйрика в том, что он не до конца понимал образ мышления магов, но ведь разве не для этого ему я? Люди, которым смлада вбивали в голову, что ценность человеческой жизни определяется степенью полезности Ордену, не стали бы разбрасываться таким кадром, как Лавенна. Если ее угрожали убить, значит, адепты рассудили, что опасности от нее больше, чем пользы. Хотели ли в Ордене сорвать торговую сделку ее отца? Возможно.

Эйрик просил пресечь угрозы, как можно скорее, чтобы отец Лавенны спокойно заключил контракт и передал тайной службе травы для 'абангу'. После этого горе-невесту ждали небо в клеточку и тюремный паек. Удивительно, но меня это ни капельки не радовало. Я просто хотела, чтобы Эйрик был счастлив. Со мной. И знала, что мысль о женщине, которую он когда-то любил, в казематах тайной службы, будет разъедать его изнутри. Медленно, но верно. Он из другой породы людей — благородных, умеющих прощать. Не такой, как я или любой из адептов. Я же в конечном итоге везде нахожу свою выгоду. В финале этой истории мне хотелось видеть своего мужчину, не обремененного муками совести.

Логично было бы договориться о встрече с Лавенной и узнать ее версию. Однако, как ни странно звучит, но адептам я доверяла намного больше, чем ей. По крайней мере, их мотивы были мне ясны, а уловки — привычны. К тому же, с некоторыми из них всегда можно договориться. Так я снова оказалась в здании Ордена, перед кабинетом номер 'восемьдесят шесть'.

— Дважды за одну неделю, Рэйвен! Ты меня балуешь, — с ехидной усмешкой отметил Аластер, едва я появилась на пороге. — Только не говори, что таинственный доброжелатель прислал тебе еще какую-то часть тела.

— А мог бы? — сразу зацепилась я.

Бывший ученик жестом пригласил присесть и поставил передо мной чашу со сладостями. Видимо, решил хоть так нанести вред тайной службе — попортить фигуру следователю.

— Ну, что ты, какое варварство! — наигранно отмахнулся он и заулыбался.

— Оставим тему конечностей. Мне нужно твое содействие, — сказала сразу, без обиняков. Мне было, что предложить, а значит, ни к чему ходить вокруг да около.

Аластер изобразил удивление.

— Уж не из-за той ли перестрелки в Гиенах, в которой погибли боевики тайной службы? Орден не имеет к этому отношения.

— На воре и шапка горит, — пробормотала я и заговорила уже громче. — Если узнаю, что адепты причастны к этому, мы с тобой не договоримся. Я пришла по другой причине.

Вот теперь он удивился по-настоящему. Небось, был уверен, что я приду с обвинениями и начну допытываться. Что ж, не исключено, но позже, когда на руках будут доказательства. А пока лишь косвенные догадки...и кусок металла, который прислали почтой накануне той страшной ночи.

— Говорить собираешься или решила выдержать театральную паузу? — нетерпеливо спросил Аластер, перебирая пальцами белые волосы.

— Тебе знакомо имя Лавенны Суитхерн?

По тому, как бывший ученик на мгновение замер, я догадалась, что таки да.

— Возможно.

— Ею занимаешься ты или другой 'чистильщик'?

— В самом деле, Рэйвен, не думаешь же ты, что тебе повезет и в этот раз? Нет, к этому вопросу я непричастен, — маг склонил голову, словно наблюдая, что я сделаю дальше.

— Ладно. С кем мне поговорить?

— Не уверен, что будет толк.

— И все-таки.

— Тебе следует попросить аудиенции у Абархама.

— О! — вылетело у меня.

Глава Ордена взял на мушку Лавенну? Впору и посочувствовать несчастной. Вероятно, уладить будет труднее, чем я думала. А может и вовсе невозможно. Одно знаю точно — Абархам не стал бы лично заниматься дочерью тхераттского купца, пусть даже для того, чтобы предотвратить сделку с 'абангу'. Он бы поручил это надежному специалисту по безопасности, вроде Аластера. Значит, мой учитель что-то знает. Это становится интересным!

— Знаешь что? Пожалуй, я сам тебя к нему провожу, — неожиданно сказал маг. — Он должен быть на месте.

Право слово, день потрясений! Но природная настороженность не дала насладиться моментом.

— С чего бы такая любезность? С этим вполне может справиться орденский привратник. В конце концов, он здесь для того и нужен.

Аластер растянул губы в томной, вежливой улыбке.

— Неужели ученик не может проводить бывшего учителя в знак благодарности за бесценные знания? — иронично осведомился он. — К тому же, кое-что я хотел бы обсудить.

— Вот это уже больше похоже на правду, — этим и удовлетворилась.

Когда мы вышли в коридор, я заметила, как Аластер активировал ловушку на входе в свой кабинет.

— К чему такие предосторожности? — сразу заинтересовалась я.

— Да так, ходят тут всякие... — усмехнулся маг, бросая на меня косой взгляд.

Я проследовала за ним в центральную башню и мы поднялись на этаж главы Ордена. Руадан, возникший было из-за угла, как черт из табакерки, увидел Аластера и поспешил удалиться.

— Он меня не любит, — зачем-то отметил Аластер, провожая привратника глазами.

Я ничего не ответила. Бывший ученик характером не вышел, да и не девица, чтобы любить его за черные брови и белые косы.

Абархама мы застали смотрящим в окно на падающий снег, и у меня возникло ощущение дежавю. Когда-то я пришла в его кабинет, впервые после своего исключения из Ордена, чтобы поговорить о мертвых воронках. Тогда глава был обеспокоен и тоже задумчиво созерцал окружающую панораму.

— Так-так! Учитель и ученик! Отрадно снова видеть вас вместе, — сказал Абархам, недоверчиво нас осматривая.

— Я бы назвал это образовательным треугольником, ибо учителей здесь двое, а ученик только один, — решил сострить Аластер.

— Как тонко подмечено, — похвалил глава Ордена, но одобрения в его голосе не слышалось. Он пригладил седые волосы и неспешно занял место в высоком кресле. — Чем обязан, Птичка?

Видимо, Аластер захотел играть первую скрипку в беседе, чему я была даже рада.

— Рэйвен обратилась ко мне с вопросом о некой госпоже Суитхерн. Нам о ней что-нибудь известно? — адепт говорил непринужденно, и будто бы немного небрежно, но напряжение сквозило в самой формулировке. Он спрашивал разрешения у главы Ордена.

Абархам нахмурился. Готова поспорить, бывший учитель ждал, что я стану терроризировать его перестрелкой в Гиенах. Что ж, может и стану, но позже.

— Суитхерн, Суитхерн... Ах да, это невеста нашего доблестного министра внутренних дел. Припоминаю. Что-то господин Кайден тянет с датой свадьбы.

— Свадьбы не будет вовсе, если госпожа Суитхерн до нее не доживет, — я скорбно поджала губы и покачала головой, изображая вселенскую печаль. — А мне бы хотелось, чтобы Лавенна все-таки дотянула до этого счастливого события.

Мы с Абархамом встретились глазами. Его серые, цвета араксикарской стали или пасмурного неба, были олицетворением живой воли.

— И мне бы тоже очень хотелось, — медленно произнес он.

Наверное, Аластер почувствовал себя лишним в гляделках, и беспокойно переступил с ноги на ногу.

— Что-нибудь может ей помешать?.. — с намеком спросила я.

— Разве что несговорчивость, — сдержанно ответил глава Ордена. — Несговорчивость и недальновидность.

У меня создалось ощущение, что мы играем в ассоциации, когда нужно показать слово жестами, но нельзя произносить его вслух.

— Возможно ли как-то переубедить госпожу Суитхерн? — 'Что сделать, чтобы Орден оставил ее в покое?'

— Боюсь, она сама должна образумиться, и ее друзья из тайной службы никак не помогут.

Я ошеломленно обернулась на Аластера. Бывший ученик опустил голову. Глава Ордена сказал свое слово. Отец Лавенны знает, что, если не откажется от сделки, то подпишет дочери смертный приговор. Мгновенный или отсроченный — не имеет значения. Сейчас Эйрик может приставить к ней inanem для охраны, но боевики не будут защищать ее вечно. Орден платит по счетам.

— Стоит ли идти на такой принцип, Абархам? — неожиданно вмешался Аластер.

Я с удивлением обнаружила, что теперь он пристально смотрел на главу Ордена расширенными зрачками. Похоже, между ними происходил ментальный диалог, и довольно эмоциональный. Иначе не удалось бы заметить этого обычным зрением.

— Шептаться в присутствии гостя неприлично, — с иронией отметила я, переводя взгляд с одного на другого. — Что происходит?

— Происходит то, что Аластер забывает свое место, — ледяным тоном отрезал Абархам. — Я все сказал. Если у вас двоих больше нет вопросов, прошу покинуть кабинет. У меня много дел.

М-да, стены Ордена никогда не славились гостеприимством.

— До скорой встречи, — сказала я перед выходом.

В коридоре поняла, что прозвучало это несколько театрально. Ну и пусть. Абархам вряд ли рассчитывает, что я отступлюсь так просто.

— Вернемся ко мне. Нужно поговорить, — тихо и отрывисто шепнул Аластер, увлекая меня за собой.

Я позволила ему протащить меня за руку, как соседскую девчонку. Гибкость и тягучесть движений бывшего ученика куда-то испарились. Он быстро спускался по ступеням башни, и, пока мы вышли в нужное крыло, успел оттоптать мне подол платья.

— За нами гнались демоны, а я не подозревала? — недовольно проворчала я, когда он запер дверь своего кабинета.

Аластер резко развернулся, так, что взметнулась коса, и посмотрел на меня в упор.

— Рэйвен, ты подумала над тем, о чем я спрашивал тебя на днях?

— Теперь, после того, как у боевиков тайной службы повзрывались в руках пистоли? После того, как Абархам выставил меня за дверь, как нашалившую собачонку? — я старалась говорить ровно и спокойно, но какое уж тут достоинство, когда злость и досада рвались наружу.

Бывший ученик тяжело вздохнул.

— В ближайшее время глава Ордена не сможет идти на уступки. Не имеет права. Ты же знаешь, он выступает за сотрудничество, но только не сейчас.

— Абархам выступает за сотрудничество? Это все равно, что кролик выступает за жаркое! — фыркнула я.

Про себя признала, что в словах Аластера есть доля правды. Арест адептов-предателей и раскрытие секты Дайре — не что иное, как сотрудничество Ордена и тайной службы. Абархам достаточно хладнокровен и дальновиден, чтобы не упираться рогом по пустякам. Разве что Лавенна умудрилась помешать ему так же, как некогда Саманья. Тогда ее дела плохи.

— Все не так просто. В Ордене зреют перемены. Кто-то вскрыл гнойник, и не сомневайся: забрызгает всех.

— Снова загадки, Аластер, — я нахмурилась. — Я помню о том, что ты упоминал про возможный заговор против Абархама. Неужели это правда?

— К сожалению. Некоторые адепты считают главу слишком слабым, податливым, уступчивым. Понимаешь? — маг выразительно приподнял брови. — Абархаму нужно показать силу и вымести сор из избы.

— И поэтому он принялся так рьяно вставлять палки в колеса тайной службе? 'Абангу', а теперь пистоли...

— Орден не имеет отношения к пистолям, я же тебе говорил!

— А в дешевом трактире говорят, что в похлебке есть мясо, — я отмахнулась и скрестила руки на груди. — Аластер, не пытайся выменять коня за мешок яблок. Мы оба знаем, что сотрудничество возможно только, когда можем предложить друг другу что-то равноценное. Если тебе нечего рассказать о Лавенне, то я вынуждена откланяться.

— С Лавенной я не могу подсобить, но мне известно кое-что другое. Я думаю, что ваш адресант как-то связан с тем, кто хочет сместить Абархама. Он в курсе дел Ордена. В то же время, о разработках СИИ тоже знает не понаслышке. Магия и наука — скверные друзья. Поэтому я считаю, что два человека действуют заодно.

— Спасибо, Аластер, это очень ценная информация — в Ордене проблемы. Но с какой стати ты мне об этом сообщаешь?

Бывший ученик устало закатил глаза и опустился на диван так резко, будто его подкосило.

— Рогатые демоны, Рэйвен! С каких пор до тебя стало туго доходить? Орден и тайная служба начали притираться, учиться находить точки соприкосновения. Наука опять же... Если Абархама сместят, все может повернуться вспять! Возобновится преследование детей inanem, снова начнется противостояние, от которого все устали. Абархам понимает, что общество меняется и готов шагать в ногу со временем. Но некоторые адепты...более консервативны, — он помолчал, давая мне переварить услышанное, затем добавил, тише и оттого зловеще. — К тому же, ты знаешь, что главы Ордена не уходят в отставку. Их убивают.

Комнату сковало молчание. Если вдруг случится так, что Абархама убьют... Ну и что? Разве мне должно быть до этого дело? Ведь глава Ордена без сожаления выбрасывает сломанные игрушки. 'Раньше не было прецедентов, чтобы выгорал кто-нибудь из совета, в этом случае процедура не установлена. Он просто присматривал за тобой. Рэйвен, я думаю, ты — слабое место Абархама'. Недавние слова бывшего ученика прозвучали в голове так ясно, что я даже заподозрила, не передал ли он их ментально. Но сначала нужно создать канал, а этого он точно не делал, иначе мой позвоночник превратился бы в дорожку из раскаленных углей.

— Мне нужно подумать, Аластер. Я смогу дать ответ, когда выясню, кто стоит за взрывами пистолей. И, если это Орден, клянусь всей магией мира, адресант получит от меня всю возможную поддержку.

Черты лица мага заострились, а губы сжались в тонкую линию. Видно, он хотел что-то сказать, но передумал. Только медленно кивнул и молча указал в сторону выхода, немного поклонившись. Церемонный жест, за которым скрывалась сдерживаемая буря. Но решение казалось мне правильным. Я не позволю Ордену манипулировать собой, пользуясь привязанностью ученика к учителю. Абархам — мой наставник, но прошлое должно оставаться в прошлом. Все изменилось, я изменилась. Теперь у меня другая жизнь и новый долг. Не перед адептами, но перед простыми гражданами Альдогара и коллегами по службе.

* * *

В управлении вестей от Эйрика из СИИ еще не было, Адэйра Вардена застать на месте тоже не удалось. Почти весь уголовный отдел занимался поисками Епископа, и обратиться оказалось не к кому. К несчастью, утром мне не хватило ума заранее узнать у Эйрика, где найти Лавенну. Заявляться с этим вопросом к министру Кайдену неразумно. Так что пришлось попытать счастья в архиве тайной службы. Через несколько минут брюзжания архивариус Финн, которого я с некоторых пор перестала называть Гусем, выдал, что госпоже Суитхерн принадлежит чайная лавка в Буйволах, недалеко от почтового управления. Как я и предполагала.

Штатные кэбы сегодня нарасхват, пришлось поймать извозчика. Сидя на жестком сидении и, подскакивая на обледеневшей брусчатке, я размышляла. За долгие годы никто из адептов не пытался подвинуть Абархама с его места. Конечно, не стоит льстить себе, что это из-за моей работы, как специалиста по безопасности. Нынешний глава Ордена занял свое кресло задолго до того, как начала магическую карьеру. Просто мир меняется. Установленные догмы ставятся под сомнение. Неприкосновенность Ордена не настолько непоколебима, как раньше. Хочу ли я, чтобы так было? Не знаю. Я не новатор, как Джерласс, и тяжело воспринимаю перемены, даже если они к лучшему.

— Приехали, госпожа, — прокряхтел извозчик. Он нахохлился и кутался сразу в несколько армяков, чем напоминал капусту, высунувшую наружу нос-кочерыжку.

Я накинула пару ливренов сверх платы, за вредную работу. Протопала к знакомому лоточнику за имбирным пряником. Надо же хоть чем-то скрасить предстоящий разговор с Лавенной. Клянусь нижними юбками, выбирай я платья с рюшами, понимала бы ее лучше! 'А госпожа Суитхерн хороша, — ворчливо подумала я. — Даже меня заставляет забыть, кто она на самом деле'. Роль несерьезной, кокетливой барышни, без сомнения, ей удалась.

Бронзовая вывеска над лавкой покачивалась в такт порывам ветра. Я встала аккурат под ней и заглянула внутрь через панорамное окно. Да, Лавенна была внутри. С изяществом знатной дамы сидела в кресле, попивая чай. На столе перед ней лежала раскрытая книга, которую госпожа Суитхерн с интересом читала. Словом, не похожа она была на испуганную девицу, от страха виснувшую на руках у начальника тайной службы.

Крупные снежинки влетели в лавку вместе со мной. Нос защекотали запахи чая, имбиря, шафрана, мяты... Сушеные пучки трав висели над камином и создавали атмосферу уюта, словно я приехала погостить к родственникам в деревню. Но резная мебель, деревянные панели и изысканные светильники не давали забыть о столичном стиле.

Лавенна слегка вздрогнула от неожиданности — в это время посетителей здесь не было. Мы одни. Как удачно.

— О! — воскликнула она и сложила руки на груди. — Полагаю, вы пришли извиниться?

Личико ее при этом сделалось таким возмущенным, что у меня невольно проскочил смешок, совершенно искренний. Нет, ну какова чертовка! Лавенна была одета в довольно строгое для нее темно-лиловое платье. Однако кокетливые воланы на юбке, пышные сборки на рукавах и кружевные рюши на блузе придавали ее образу игривости.

— Эйрик наверняка предупредил, что я никогда не извиняюсь.

Лавенна вскинула голову, тряхнув уложенными локонами. Ямочки на ее щеках заиграли, дополняя ехидную улыбку.

— Мы с Эйриком о вас не говорили, — незначительно обронила она.

Я с досадой поймала себя на мысли, что начинаю злиться. Не время дразнить девицу и упражняться с ней в словоблудии. Нужно побыстрее разобраться с проблемой, и вернуться к более важным делам. Возможно, уголовке потребуется помощь с Епископом, опять же. Только эта мысль позволила мне сдержаться и не нагрубить.

— Ладно, мы уже выяснили, что извиняться я не собираюсь, а вы не собираетесь вести себя, как здравомыслящий человек.

— Что вы хотите сказать?

— Если вам угрожают адепты Ордена, почему бы не остаться дома? Под крылышком жениха — министра внутренних дел Альдогара — было бы намного безопаснее, — я присела в другое кресло и бросила короткий взгляд на книгу. Любовный роман.

Лавенна сделала снисходительное лицо.

— Госпожа Мара, мой Олан всегда на виду. Он бы не смог пользоваться такой поддержкой аристократов, если бы его невеста жила с ним под одной крышей до свадьбы. Но вам, бывшей магессе, ни к чему эти условности, — она внимательно на меня посмотрела. — Как и начальнику тайной службы.

Я одарила ее насмешливым взглядом. Верно. Ни к чему. Довольно свободная мораль адептов давно пришлась обществу по вкусу. Делить постель с любовником не считалось зазорным. Но до верхушки, словно до улугдунских жирафов, доходит дольше всего. Аристократы, да-да, те самые, что под покровом ночи и масок блудят в столичных закрытых клубах, днем воротят носы от любого намека на вольность. При этом, мужчина и женщина вполне могут проводить время в постели (разумеется, тайно), но жить вместе считается открытым заявлением о грехопадении. Впрочем, мне до их ханжества действительно не было дела.

Минуточку... А что имела в виду Лавенна, когда говорила про начальника тайной службы? Что мы с ним вместе или, что она с ним была вместе? После этой мысли мне захотелось стукнуть себя по лбу. Ну, конечно же, была! Эйрик — нормальный мужчина, а не евнух. Все в порядке. Однако дружелюбия и симпатии к Лавенне, этот факт не добавил. Взгляд снова упал на любовный роман. Интересно, а как все было между ними? Занимался ли он с ней любовью в своем кабинете или в штатном кэбе?..

— Вы поменялись в лице, — довольно отметила несносная девица. — Что-то не так?

Да, со мной что-то явно не так, если я думаю о подобных глупостях. Взрослую, разумную женщину не должны интересовать прошлые отношения возлюбленного. Все закончилось, это главное. Но любопытство не знает смирения. Не к месту вспомнился наш первый раз на столе и, к своему ужасу, я почувствовала, как горят уши. Хорошо, что их прикрывала прическа.

— Вернемся к делу. Вы с Оланом давно вместе. Как же так вышло, что дата свадьбы до сих пор не назначена? — нужно срочно отвлечься, пока на ум не пришли другие сцены из нашей с Эйриком личной жизни. Тогда мои пылающие щеки осветят лавку не хуже камина.

— Это никоим образом не касается дела, — отрезала Лавенна. К моему удовольствию, в ее голосе прорвалось раздражение.

— Это — нет. А вот то, что вы пожелали скрыть угрозы от своего жениха — да. К чему такая секретность, скажите на милость? Или 'ваш Олан', — я повторила ее же интонацию, — не заслуживает права знать о таких важных вещах?

Лавенна отвела взгляд и смиренно опустила руки на колени. Мне показалось, она пыталась взять себя в руки. Почему, хотелось бы знать, возможное разоблачение пугает ее больше, чем реальная угроза убийства?

— У Олана сейчас и без меня полно проблем, вы же знаете. Просто не хотела лишний раз его беспокоить, — она подняла на меня глаза, и в них светилась такая забота, что я на миг опешила. — Я доверяю Эйрику, и просила лично заняться моим делом. Но, как вижу, зря... Прошу прощения, госпожа Мара, что заняла ваше время. Больше в услугах тайной службы не нуждаюсь.

— Вы не поняли, — я наклонилась над столом, приблизив наши лица. — Тайная служба — государственная структура. Вы — не мой наниматель, а я — не ваш работник. Было сообщение об угрозах со стороны Ордена, и этот инцидент обязательно расследовать в рамках закона.

— А разве есть письменное заявление? — Лавенна захлопала ресницами.

У меня брови поползли вверх. Ее угрожают убить, а она настаивает, чтобы отказаться от расследования! Эта девица либо чокнутая, либо слишком хитрая и у нее есть другой план. Я склонялась ко второму варианту. Поэтому, улыбнувшись, спокойно встала из-за стола.

— Прекрасно, госпожа Суитхерн. Желаю удачи в решении вашей проблемы. Но, признаюсь, сегодня мы с Абархамом уже беседовали о вас. Очень занятный вышел разговор. Всего доброго.

Я помедлила немного, наблюдая вторым зрением, как аура Лавенны подергивается страхом. Очень интересно! Тхераттская шпионка боится не разоблачения тайной службы, не угроз магов, а того, что глава Ордена мог рассказать.

* * *

Ждать пришлось долго. Я просидела около четырех часов в таверне напротив, из которой хорошо были видны окна лавки Лавенны. За это время к ней заглянуло восемь посетителей, и все они задерживались ненадолго, чтобы отогреться у камина и попробовать тхераттские чаи. После этого, как правило, выбирали понравившийся сорт и уходили. Но последний вошедший сразу направился к витрине. Мужчина среднего роста, в темном пальто с пелериной, с тростью. Ничего необычного, но что-то в его ауре мне показалось странным. Лавенна на несколько минут ушла в подсобную комнату и вернулась со свертком. Вроде бы таким же, в какие заворачивала чай другим посетителям. Они обменялись короткими фразами, и мужчина попрощался.

Может быть, просто постоянный покупатель, но я решила проверить. Никогда не знаешь, кто окажется в знакомых у шпионки. Оставив подавальщице щедрые чаевые (четыре часа просиживала здесь юбки!), я вышла из таверны и направилась за мужчиной с тростью. Едва тот свернул в переулок, догнала его и преградила дорогу.

— Тайная служба!

Мужчина непонимающе уставился сначала на меня, затем в грамоту.

— Чем обязан? — удивленно, но не испуганно спросил он.

Теперь, когда я присмотрелась вторым зрением поближе, почти в упор, поняла, что меня смутило. Едва заметные, похожие на дрожание горячего воздуха, следы ментального вмешательства. На расстоянии практически незаметны.

— Передайте сверток, пожалуйста, — я выжидающе протянула руку.

— Не понимаю. Я ничего не сделал, это просто чай, — мужчина посмотрел в мои глаза с расширенными до черноты зрачками, и резко отвел взгляд, будто его шлепнули по рукам.

— Все в порядке, обычная проверка. Поступили жалобы, что в этой лавке торгуют запрещенными травами. Вы давно покупаете там чай?

— Честно говоря, не помню...

Он протянул мне сверток. Внутри был ароматный чай с шалфеем и гвоздикой. И вкладыш в виде небольшой открытки. На таких обычно пишут рекомендации по заварке. Я развернула и прочла: 'Ко мне приходила наша знакомая из тайной службы. Что вы ей сказали? Нужно поговорить. Встретимся в девять в тихой гавани'.

— У меня проблемы? — спросил мужчина, опасливо косясь на открытку.

— Нет-нет, — я вложила записку на место и вернула ему сверток. — Извините за беспокойство. Вы помните, куда шли?

— Э-э... Кажется, помню. А, может, и не помню... — бедняга выглядел потерянным и озирался по сторонам.

— Ничего страшного, в Буйволах нетрудно заблудиться, — я не стала шокировать, что нужную дорогу и порядок действий ему вложили в сознание, как письмо в почтовый ящик. Любое потрясение могло сбить ментальную инструкцию. — Вернитесь к лавке, оттуда вы должны найти дорогу. И не говорите никому о проверке, это секретная операция.

— Конечно, как скажете, — мужчина учтиво наклонил голову и поспешил удалиться, не оглядываясь. Инструкция не позволит ему сбиться с пути.

Похоже, Лавенна не только снабжает информацией правительство Тхератта, но и ведет какую-то игру на пару с Орденом. Смысла следить за ней больше не было. Теперь я знала, где и когда ее можно найти. А еще знала, с кем. Честное слово, если Абархам снизойдет до личной встречи, то сильно упадет в опустится в моих глазах. Однако же Лавенне кое-что известно о порядках адептов. Тихая гавань — так среди магов называют таверну 'Безмолвие', в которой можно обсудить важные дела, решить разногласия или уладить другие, намного более щекотливые вопросы. Особенной популярностью место пользуется среди 'чистильщиков', по очевидным причинам. Название 'Безмолвие' дано заведению не случайно. Внутри разговаривают исключительно ментально. Не можешь передать мысленное сообщение — молчи. Понятное дело, обычных людей такая перспектива не привлекала, а со временем их вообще перестали пускать внутрь без специального приглашения от адепта. У Лавенны оно, очевидно, было. Что ж, я тоже не задержусь на пороге. Особенно, если возьму с собой inanem.

* * *

Если вместо вопроса 'Как?' вы все чаще спрашиваете себя 'На кой черт?', значит, вы размышляете здраво. Именно так я думала, сидя в холодном общественном кэбе в компании двух боевиков. Но подождать Лавенну в теплой таверне не представлялось возможным: как только маги увидят сотрудников тайной службы, 'Безмолвие' закроется и веселье закончится, не начавшись.

Снаружи таверна выглядела, как уменьшенная копия замка с привидениями. Вытянутые силуэты башенок на фоне пасмурного неба, внушительная кованая дверь с мрачным привратником, и странные витражи, словно кляксы на фоне темного камня. Все это слишком театрально, как по мне. Но людям нравится таинственность, они почему-то считают, что так и должно выглядеть место, где собираются маги.

— Что это у вас там, кобура? — один из боевиков отвлек мое внимание. Он хмуро смотрел на оттопырившиеся полы редингота. Вопреки приказу Эйрика, я прихватила из дома пистоль, но никому другому знать об этом необязательно. Доложат ведь, как пить дать!

— Нет, дамский поясной кошель. Следите за улицей, а не за моим туалетом. Когда появится госпожа Суитхерн, перекройте главный вход и черный — тот, что с другой стороны здания, — продолжила я. — Надеюсь, обойдется без потасовки... Рогатые демоны! Легка на помине!

Лавенна шла с таким отвлеченным видом, словно просто фланировала по городу, а не направлялась в маговскую пивнушку. Ее выдавало только тревожное бледно-желтое мерцание ауры. Не страх, скорее беспокойство и нетерпение. Она показала привратнику свое приглашение, и тот учтиво распахнул перед ней массивную дверь.

Боевики молча вышли из кэба и заняли свои позиции на улице. Что мне нравилось в этих двоих — они всегда немногословны и знают свое дело. Именно по этой причине я иногда беру их с собой, особенно если предприятие грозит запахнуть жареным.

— Ваше приглашение... О! — привратник часто заморгал, будто не поверил, что ему не привиделось. — Рэйвен...

Его удивление показалось мне очень милым. Ростом под семь футов, этот дылда смотрел на меня сверху вниз во все глаза и робел. Некоторые вещи не меняются, даже если ты потеряла магию.

— Здравствуй, Форк, — улыбаясь, поприветствовала я. — Пропустишь?

— Не могу.

— Мне нужно пару минут, просто хочу повидать старого приятеля.

— Ради старого приятеля ты бы сюда не пришла, — проворчал он. — Когда Абархам узнает, спустит с меня шкуру и наденет наоборот.

— Это он может, — я сочувственно покивала, а потом указала на inanem. — Вон твое прикрытие. Скажешь, что тебя скрутили боевики тайной службы, и ты ничего не смог поделать. Можем воссоздать происшествие, но тогда пеняй на себя. Я здесь официально.

— Ты все равно намерена войти, да? — меланхолично спросил Форк.

— Ага.

Про шкуру он, конечно, преувеличил. Глава Ордена прекрасно знает, что грамота тайной службы должна открывать двери любых заведений Альдогара. 'Безмолвие' — не исключение. Максимум, что светит Форку, учитывая его магические способности, — порицание. Он работал привратником в таверне уже лет десять, о другой работе не стоило и думать. Третий уровень силы — выше ему не подняться. Прогнать попрошаек парочкой молний или дать пинка обычным людям без приглашений — вот потолок. Абархам наверняка понимал, что Форк не смог бы справиться с двумя inanem. Привратник это тоже понимал, потому покорно открыл передо мной двери таверны.

Внутри все было так, как я помнила. Ничего не изменилось. Длинный зал, по бокам которого выстроились приватные кабинки. Мягкий свет свечей рассеивал полумрак помещения, путался в струящемся шифоне. Силуэты магов едва угадывались сквозь эти полупрозрачные занавески. Они сидели в кабинках, обстроенных на тхераттский манер: низкие столики и мягкие разноцветные тюфяки. В воздухе витал аромат сандала, а еще застыла густая, почти осязаемая тишина.

Подавальщики поспешили ко мне, вытаращив глаза. Кажется, один из них тоже узнал меня. Я заговорщецки подмигнула ему и приложила палец к губам. В предпоследней кабинке Лавенна сидела напротив какого-то мужчины. Я подошла к ним и откинула занавеску. Улыбнулась. В тот момент мало что могло сравниться с удовольствием от ее вытянувшегося лица. 'Какого черта?!' — прочла по ее губам. И ни звука. Заклятие безмолвия. Она испуганно прижала руки ко рту и перевела взгляд на своего спутника.

Мужчина показался мне смутно знакомым, но вряд ли я сталкивалась с ним во время работы в Ордене. Аура выдала шестой уровень. Слабоват для личного помощника Абархама, но служить ментальным приемником вполне способен. И действительно — он взял Лавенну за руку и заглянул в глаза. Обмениваться сообщениями с немагом можно только при физическом контакте.

Я терпеливо подождала, пока адепт передаст свое сообщение, после чего с намеком указала обоим на дверь. Не хотелось затевать драку, лучше пусть выйдут по своей воле. Из соседних кабинок начали выглядывать любопытные физиономии магов. Некоторые меня узнавали и начинали собираться на выход. Подавальщики сверлили меня недружелюбными взглядами — я распугивала клиентов. Что за ирония? Всю жизнь мне не рады: раньше избегали специалиста по безопасности Ордена, теперь — следователя тайной службы.

Кстати, о 'чистильщиках'. Примерно через минуту молчаливой пантомимы прямо посреди таверны возник Аластер. Судя по виду, его вытащили прямо из дома. Волосы мага белым водопадом спадали по черному лоснящемуся атласу халата. Черты лица заострились, будто он был зол или голоден. Я могла его понять. И саму не раз вытаскивали из кровати, а то и из ванной, чтобы разгребать чужие завалы.

Темные глаза бывшего ученика блеснули в свете свечей и сошлись на мне. На мгновение мне привиделось облегчение в его взгляде. Он всплеснул руками и тоже указал на дверь, всем троим. Ну вот же! Я пыталась сказать им то же самое, но послушались только Аластера.

— Я так и знал, что этим закончится! — объявил бывший ученик, как только мы вышли из зоны заклятия. Вокруг него мерцала тонкая оболочка, сохраняя тепло.

— Вы меня сдали! — пискнула Лавенна, но на нее никто не обратил внимания.

Неподалеку от входа в 'Безмолвие' топтался Форк, с опаской посматривая на нашу компанию. Боевики оставались в стороне, но держались в пределах доступности. Бывший ученик это заметил.

— Рэйвен, можешь распустить свою свиту. Предлагаю разобраться полюбовно.

— Полюбовно мы могли разобраться утром. Но очевидно, тогда кое-что ускользнуло от моего внимания, — я бросила пристальный взгляд на Лавенну.

Девушка выглядела испуганной и держалась за спиной Аластера. Чувствовала, что защитить ее мог только он. Другой маг стоял в стороне с видом нашкодившего щенка, ждущего выволочки.

— Я советовал Абархаму поделиться информацией о госпоже Суитхерн, если мы хотим сотрудничать. Так что даже рад, что так получилось, хотя и предпочел бы сначала спокойно поужинать, — он укоризненно посмотрел на 'нашкодившего' адепта. — Эмир, можешь быть свободен, я разберусь с тобой позже.

— Но не ранее, чем разберусь с тобой я.

Inanem мягко отделились от стены и направились к нам.

— Рэйвен! На каком основании ты собираешься задержать моего адепта? — Аластер натянуто усмехнулся. — За соблазнение невесты министра?

— По подозрению в шпионаже, — я кивнула боевикам.

Лавенна резко побледнела. Бывший ученик тоже опешил, но лишь на секунду. Импульс силы другого мага — Эмира — прошел сквозь inanem, не причинив им вреда, и растворился. Через мгновение боевики уже скрутили его, ткнув носом в грязный снег. Я услышала щелчок кандалов, а затем уловила изменение в ауре Аластера.

— В управление его! — успела крикнуть, прежде чем бывший ученик схватил меня и Лавенну, и активировал портал.

Короткое падение в никуда — и я оказалась на полу в холле Ордена. Лавенна стояла на четвереньках рядом со мной, из носа у нее текла кровь прямо на темно-лиловое платье. Аластер лежал на спине, раскинув руки, и тяжело дышал, будто из него весь дух вышибло. Шутка ли — переместить троих одновременно! Повезло, что возле 'Безмолвия' была телепортационная привязка к Ордену, которой он наверняка и воспользовался, иначе перегрузка могла быть смертельной.

— Ты чокнутый, — прохрипела я, пытаясь встать на ноги.

— У меня был такой же учитель, — в тон ответил маг и перевернулся на бок.

С другого конца холла к нам спешили Руадан и несколько других обеспокоенных адептов. Аластер раздраженно махнул им рукой, мол, убирайтесь, и без вас тошно. Адепты безропотно послушались, но Руадан все же подошел и помог ему встать, как и положено орденскому привратнику. Меня и Лавенну он такой чести не удостоил.

— Спасибо, — бывший ученик похлопал его по плечу. — Кхе-кхе, Рэйвен, теперь-то мы можем поговорить беспрепятственно...

— Решил взять меня в заложники? Ты в своем уме?

— Помилуй, в какие заложники? Можешь уходить прямо сейчас, но думаю, в твоих интересах наконец все выяснить, — Аластер подхватил Лавенну подмышками и не без труда поставил на ноги. Я к тому моменту самостоятельно приняла вертикальное положение.

— У меня был уговор с самим Абархамом! Я буду говорить только с ним! — в голосе девушки прорезались панические нотки. Она вцепилась в халат бывшего ученика и повисла на нем, как улугдунская мартышка на лиане.

— Милая, тебя никто и не просит говорить, — проворковал Аластер. Скривившись, он отцепил от себя ее пальчики. На груди остались красные полоски от ногтей. — Руадан, отведи госпожу Суитхерн в...ммм...зал ожидания. И доложи главе Ордена.

Я фыркнула. Зал ожидания! Лавенну ждут несколько занятных часов в компании с надсмотрщиками нулевого карцера. Не в камере, разумеется, пока только в кабинете.

Все тело ломило, нещадно кружилась голова, пока мы с бывшим учеником поднимались по лестнице в крыло специалистов по безопасности. Хорошо еще, что телепортация воздействует на пространство, а не сам объект, иначе руны на моей спине добавили бы приятных ощущений. Словно дряхлые старцы, мы прошаркали в кабинет Аластера, он закрыл дверь изнутри и привалился к ней спиной.

— Ну? — нетерпеливо отозвалась я.

— Что 'ну'? — огрызнулся маг. — Хотел бы я знать, как ты умудрилась пронюхать, что Лавенна замешана в шпионаже.

— Не твое дело, — не осталась в долгу я. — Орден не в том положении, чтобы задавать вопросы. Говори, что хотел сказать или мне придется вытянуть это из вашего адепта. Готова поспорить, с его уровнем не удалось пройти обучение в Шестой Башне.

Аластер выпрямился и нехорошо сощурился.

— Ты что, угрожаешь пыткой адепта?

— Не угрожаю, а информирую о последствиях. Подозрение в измене дает тайной службе такое право. Госпожу Суитхерн, кстати, тоже могу забрать. Этот нежный цветочек не выдержит и часа.

Конечно, я не упомянула о том, что Эйрик не хотел раскрывать Лавенну до того, как ее отец не подпишет соглашение о поставке 'абангу'.

— О, ты будешь удивлена, — с непонятной интонацией посулил Аластер. — У этого цветочка есть шипы.

Я равнодушно пожала плечами.

— Раскаленными клещами можно сломить любые колючки.

Некоторое время мы молча сверлили друг друга взглядами, пока в дверь не постучали. На пороге стоял Абархам, мрачный, как дюжина банши.

— Господа, личные беседы лучше сохранять приватными, — объявил он и опустил защитный полог, чтобы нас не подслушали. — Вас слышно на весь этаж.

— Прошу прощения, — потупился бывший ученик. — Мне не хватило сил.

— Вижу, — недовольно отметил глава Ордена. — Какого рожна ты делаешь, Аластер? Если Рэйвен не вернется в ближайшее время, господин Аки поднимет на уши всех inanem. Только этого нам сейчас не хватало!

— Хорошо, что хоть кто-то это понимает, — проворчала я, скрестив руки на груди. Столкновение 'стенка на стенку' тоже не входило в мои планы.

— Я немедленно отправлюсь в управление и заверю, что с Рэйвен все будет в порядке. Даже останусь там, покуда она не вернется, — сказал Аластер. — Но надеюсь, вы двое сможете наконец договориться.

— Будто бы у меня теперь есть выбор, — проворчал Абархам, впрочем, не слишком раздраженно.

Бывший ученик почтительно склонил голову и ушел за ширму, чтобы переодеться. Видимо, глава Ордена ему благоволил, хотя это будет ясно в ближайшие дни. Если Аластер останется на своем месте и отделается каким-нибудь дурацким наказанием, значит, Абархам точно ему доверяет. В конце концов, я в свое время тоже вытворяла разные фортели, которые мало кому сошли бы с рук. Наверное, эта привилегия передалась от учителя к ученику.

Абархам шагнул ко мне с явным намерением взять за руку, и я попятилась.

— Нет уж, только не прыжок! Давайте пройдем к вам в кабинет обычным способом.

— Какая ты стала нежная, Птичка, — усмехнулся Абархам и сделал приглашающий жест в сторону двери.

Готова поспорить, он хотел подразнить меня. Магов учат не пользоваться силой без нужды. Это не игрушка. Никто не станет телепортироваться в комнату, если для этого нужно просто перейти в соседнюю башню. Даже в другой конец города не станет, если не слишком срочно.

Вскоре мы остались наедине в кабинете у главы Ордена. Он сидел в своем высоком кресле, задумчиво перебирая обсидиановые четки. Меня заворожил блеск камушков и несколько минут я молча наблюдала за руками Абархама. К тому же, я устала, мысли ворочались лениво и вяло. Хотелось проспаться, чтобы голова наконец перестала раскалываться от недавней перегрузки.

— Значит, тайная служба в курсе, что Лавенна играет на два фронта? — спросил бывший учитель.

— Меня больше удивляет, что Орден в курсе, — проворчала я. — Как давно это известно?

— Недавно. Неделю, может две.

— Надо же!

— Да... Давай на чистоту. С тех пор, как ты практически поймала ее за руку с моим адептом, ее судьба перестала меня заботить. Теперь я понял, что она была бесполезна с самого начала. Могу ответить на твои вопросы.

Я кивнула.

— Мне любопытно, что за цирк был с угрозами? Лавенна заявилась к Эйрику, слезно просила помочь и не говорить министру Кайдену. Потом она поджидала меня в моем кабинете. А позже, когда я все-таки взялась за дело, начала открещиваться от своих слов и заявлений. У нее что, не все дома?

Абархам скривился, как от протухшей рыбы.

— Госпожа Суитхерн перехитрила саму себя. Я предупреждал ее, что начальник тайной службы поручит это дело тебе. Но она была уверена, что стоит ей попросить, и он сделает все как надо. Полагаю, потом она попыталась испортить тебе нервы, чтобы ты сама отказалась разбираться с ее проблемой, но с уверенностью сказать не могу.

— Про нее вообще трудно что-либо говорить с уверенностью, — не удержавшись, ввернула я.

На губах главы Ордена зазмеилась улыбка.

— Вижу, ей все-таки удалось вывести тебя из себя.

— Не настолько, чтобы я повела себя непрофессионально и отказалась от дела.

Стыдно признаться, но ведь почти! После размолвки с Эйриком, я была уверена, что не стану помогать Лавенне ни под каким предлогом. Если бы не та ночь, когда я так сильно испугалась за его жизнь...

— Конечно, конечно. Приятно видеть, что кое в чем ты осталась прежней Птичкой, — Абархам проговорил это с какой-то странной интонацией. Я бы сказала, с сожалением, если бы не знала, что бывший учитель никогда ни о чем не жалеет.

— Так как вы узнали, что Лавенна работает на Тхератт?

— Она сама рассказала, — он усмехнулся, увидев, как округлились мои глаза. — Госпожа Суитхерн однажды заявилась в Орден и потребовала личной аудиенции. Стоит отдать ей должное — ждала весь день, пока я не решил, что у нее действительно есть что-то важное для меня. И потом не выказала даже тени недовольства — железная выдержка.

— И что же важного она поведала? Вы же понимаете, что тайная служба раскрыла Лавенну намного раньше и все сведения, попадавшие к ней в руки, — ложные?

— О, она пришла как раз потому, что опасалась разоблачения. Сказала, что хотела прекратить этим заниматься, но правительство Тхератта не позволило ей уйти на покой.

— И что же она предложила за помощь Ордена? — спросила я, впрочем, уже начиная догадываться.

— Госпожа Суитхерн заподозрила неладное, когда прочла у Кайдена опись остатков 'абангу' на складах. Она точно знала от отца, что тайная служба нуждается в травах. В документах цифры были сильно завышены. Тогда она пришла ко мне и предложила сорвать сделку взамен на небольшое содействие.

— То есть для правдоподобности вы дружно делали вид, будто Орден угрожает жизни Лавенны, чтобы ее отец пошел на попятную.

— Да. При этом госпожа Суитхерн не хотела говорить Кайдену, чтобы он в порыве беспокойства не приставил к ней охрану из inanem. Тайная служба вела переговоры с ее отцом без посредников, Эйрик так и так узнал бы.

— Весь замысел шит белыми нитками, она не могла не понимать этого, — я скептически поджала губы. — Все основывалось на том, что кто-то кому-то чего-то не расскажет. Эйрик и Олан...

— Эйрик и Олан раньше были не в лучших отношениях. Я так понимаю, когда тайна госпожи Суитхерн всплыла на поверхность, эти двое наладили контакт.

— Так и есть, — подтвердила я.

Да, в плане Лавенны имелись изрядные прорехи. Но, наверное, девушке казалось, что другого шанса может не представиться. Она чувствовала, что ей наступают на пятки.

— И что должно было произойти после срыва сделки?

Абархам сдержанно улыбнулся.

— Госпожа Суитхерн погибает при таинственных обстоятельствах на глазах у свидетелей, но ее тело так и не удается найти, — драматично произнес глава Ордена.

— ... Правительство Тхератта считает, что Лавенны нет в живых, и оставляет ее в покое. Тайная служба Альдогара — тоже, — задумчиво проговорила я.

— Безутешный отец, оставшийся без дочери, получает пожизненное обеспечение от государства, покупает небольшую ферму, скажем, в Канкутте или Араксикаре. В то же время там появляется некая Лавиния Санрит.

— Так отец Лавенны в курсе вашего спектакля?

— Нет, он даже не знает, кто его милая дочурка. Ему пришлось бы пережить несколько ужасных дней, но чудесное воссоединение компенсировало бы все страдания, верно ведь?

— Понятно.

Мое любопытство удовлетворено, пришло время решить, что делать дальше. Абархам, конечно, уже понял, что сорвать сделку по 'абангу' не удастся. Лавенна совершила ошибку, когда запаниковала и вызвала главу Ордена на разговор в таверне. И хотя бывший учитель 'говорил' через адепта, все и так ясно даже без моих слов. Эйрик будет расстроен, что не удастся и дальше использовать Лавенну для передачи ложных сведений, но это потеря не глобальна. Тхератт и Альдогар не в состоянии войны, да и затяжной конфликт вокруг земель Зиррода закончен, так что все эти шпионские игры — не более, чем перетягивание каната.

Другая проблема — что делать с Лавенной. Допустим, ее отец все-таки подпишет контракт, 'абангу' доставят по суше в течение месяца. А потом, рано или поздно, Эйрик должен арестовать ее по обвинению в государственной измене. Он лично подпишет приказ о пожизненном заключении в казематах тайной службы. Женщина, которую он когда-то любил, будет гнить в тюрьме совсем рядом, в соседнем здании. Такие раны долго заживают и оставляют на душе отвратительные шрамы. Даже мне не по себе от этой мысли, а уж Эйрику...

— Я хочу, чтобы вы привели в действие вторую половину вашего плана, — сказала я, стараясь на встречаться взглядом с Абархамом.

Если бывший учитель и удивился, то не выдал этого.

— Да, я предполагал, что ты можешь этого захотеть. Как и говорил, Птичка, ты стала слишком нежной, — и снова в его голосе послышалось сожаление.

— Сделка должна состояться, но после этого вы подстроите Лавенне липовую смерть и побег, как и собирались, — мне не хотелось обращать внимание на замечание Абархама.

Глава Ордена отложил четки и сложил руки перед собой, соединив пальцы. Он внимательно вглядывался в мое лицо, словно пытался там что-то разглядеть.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился он и, выдержав паузу, продолжил. — Но мне кое-что нужно взамен.

— Отдать вам то, что застану дома, но чего не ожидаю? — фыркнула я, вспомнив древние предания о магах.

Абархам рассмеялся.

— Рад, что хотя бы чувство юмора не изменилось, — одобрительно отметил он. — Нет, разного рода...кгм...неожиданности можешь оставить себе. Но скоро мне может потребоваться услуга. Помощь — если угодно.

— Какая?

— Пока не знаю... Ты готова пообещать свою поддержку? — теперь бывший учитель смотрел настороженно, как коршун.

— Это как-то связано с возможным заговором среди адептов? — осторожно спросила я.

— Возможно, — не стал отпираться он.

— Сделаю, что в моих силах, если это не будет противоречить служебному долгу.

Глава Ордена пожевал губами, словно пробуя ответ на вкус.

— Быть по сему, — иронично ответил Абархам на старый манер, и мы по-современному пожали друг другу руки.

Я не чувствовала облегчения. Позади трудный день, но это далеко не конец. По-настоящему непросто будет хранить нашу договоренность в секрете от Эйрика. А, если он случайно узнает, что я едва ли не своими руками отпустила Лавенну? Пришлось еще раз произнести это про себя, чтобы поверить. Я. Отпустила. Лавенну. Малоприятную особу, раздражавшую меня ехидными замечаниями, вешавшуюся на шею Эйрику, и вообще женщину, которая когда-то причинила ему боль. Я ее отпустила. Ради того, чтобы мой мужчина никогда не чувствовал себя вымаранным в грязи, как периодически чувствовала я, работая орденским 'чистильщиком'.

— Это не нежность, это — милосердие... — прошептала на выходе, надеясь, что бывший учитель все же не услышит, и захлопнула дверь.

Решение принято. Последствия тоже.

* * *

— Это бред! — возмущенно воскликнул Аластер, поджидая меня у дверей Ордена.

Я выглянула в окно и увидела причину его возмущения. Три штатных кэба выстроились в ряд на площади перед зданием. Очевидно, бывшему ученику не удалось убедить Эйрика, что никто меня здесь живьем не съест. То ли бледная физиономия адепта не внушила ему доверия, то ли начальник тайной службы в принципе не мог довериться магу.

— О, парад в мою честь, — иронично произнесла я. — В следующий раз хорошо подумай, прежде чем похищать меня при свидетелях.

— Понял. Когда надумаю похитить тебя, позабочусь и о них, — из уст 'чистильщика' обещание прозвучало угрожающе. — А пока будь добра, убери отсюда этот военный ансамбль, пока адепты не начали...испытывать неудобства.

— Не забудь зайти к Абархаму на внеочередную раздачу затычин, — посоветовала я прежде, чем покинуть гостеприимные стены Ордена.

Издалека Эйрик выглядел спокойным и собранным, как всегда. Невольно залюбовалась, пока шла к кэбам... Высокий, в строгой темно-серой шинели, он стоял в окружении боевиков и смотрел только на меня. И только я могла разглядеть под этой выдержкой беспокойство. Снежинки неспешно кружились и оседали на грязную брусчатку. И мне вдруг показалось, что иду слишком медленно. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сорваться с места и не побежать навстречу. Вот получилась бы сцена воссоединения, достойная слезливых дамских романов! А ведь мы не виделись-то всего лишь день.

— По кэбам, — отрывисто приказал он, как только я поравнялась с ним и нацелилась на ближайшую повозку. Хотелось поскорее сесть. Поддерживать вертикальное положение после перегрузки, которую устроил мне Аластер, становилось все тяжелее.

Мы сели в кэб, извозчик захлопнул дверцу, и я с облегчением уронила голову на плечо Эйрику.

— Сто лет не спала, — пробормотала устало и спрятала лицо у него на груди, чтобы не выдать себя. — С Лавенной все улажено, скоро ее отпустят, и она сможет снова вешаться на шею какому-нибудь простофиле.

— Рэйвен, — он поцеловал меня в макушку. — Главное, что ты в порядке.

— Да... Не стоило так волноваться. Аластер ничего бы мне не сделал.

— Он мне не нравится.

Я усмехнулась.

— Он вообще мало кому нравится, но, тем не менее, это мой бывший ученик. Для магов наставник — это...ну, что-то вроде семьи.

— А во всех семьях принято доводить близких до истощения? — недовольно поинтересовался начальник тайной службы. Наверное, имел в виду перегрузку.

— Ты о том, что я не могу оторваться от тебя? — потерлась щекой о грубую шерсть шинели. — Просто испытываю слабость к мужчинам в форме.

Эйрик тихонько фыркнул.

— К одному мужчине... — уточнила на всякий случай. — Серьезно, тебе придется нести меня домой на руках.

— С радостью.

Какое-то время мы ехали молча, я мысленно считала повороты и, в конце концов, начала клевать носом. До моего дома, куда мы направлялись, оставалось минимум минут десять, чтобы подремать.

... Обещание Эйрик сдержал. Я проснулась уже засветло, в своей постели. Рядом на подушке лежала записка: 'Ушел в СИИ, не хотел будить. Вчера вечером я кое-что понял. Хочу поговорить с тобой'.