Бестия.

Я честно терпела в надежде, что они, в конце концов, скроются из виду, но, когда это, наконец, случилось, была способна только в угрюмом молчании сметать с подноса все принесенные служанкой яства. И что вы думаете случилось, когда повелительница изволила отобедать? Правильно: опять приперлась стая портних, заявивших, что до нижнего белья мы еще не добрались.

В момент, когда из моих ушей уже валил дым, и я усердно обмозговывала, как бы этих цепких куриц выставить вон, произошло явление повелителя народу. Мои планы об обращении к нему за заступничеством потерпели крах, когда он рассмеялся и, погрозив мне пальцем, сказал, что это мне наказание за то, что вышла в люди в эльфийском платье. Теперь, по его словам, все подданные начнут открыто носить контрабандные товары. Я, конечно, про себя заранее пожала каждому из смельчаков руку, а вслух заявила, чтобы он катился к своей любовнице и ей советовал, что носить, а что — нет. Портнихи сделали шокированные лица и попытались изобразить, что им нисколечко не интересны отношения в нашем трио. К моей досаде, скандальчик не удался, так как Гордон, посмеиваясь удалился из моих покоев.

В результате, я все же нашла выход из положения: позвала Вилеру и, заставив залезть на ненавистную табуретку, сказала, указывая на фрейлину, что мне все такого же размера.

Следующие три часа я провела, сидя на подоконнике, весело похрустывая странным сочным фруктом в тонкой зеленой кожуре. Оказалось, что зря радовалась, так как следом за исчезнувшими портнихами появился угрюмый тип самой что ни на есть демонской наружности и заявил, что он Даргор — мой личный сапожник.

Уже лежа в постели и анализируя прошедший в пустых хлопотах день, я решила, что все не так уж плохо. Ведь я заказала, нет, приказала портнихам к завтрашнему утру сшить мне скромненькое серое платье (к сожалению, после упоминания штанов и рубашек я пожалела, что мне нечем, кроме пальцев, заткнуть уши), а Даргор обещал, что быстренько справит кожаные туфельки без каблуков. Это мне даже на руку, ведь не голой же, в конце концов, бежать.

Умотавшись, я мгновенно заснула, и меня даже не потревожили визиты странных призраков, если таковые были.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Я стояла в изголовье кровати и задумчиво рассматривала противоположную стену. Гладкая, мраморная стена. Без выбоин и трещин. И нет никаких догадок о том, как рыжая демонесса пробралась ко мне в комнату. Несомненно одно: в стене был тайный ход, через который можно было не только проникнуть сюда, но и незаметно смыться.

Причина, по которой заявилась незваная гостья, меня не интересовала. И так ясно, что либо из любопытства, либо из-за ревности. То бишь, либо посмотреть, либо убить. Ни то, ни другое мне не нравилось и являлось дополнительным стимулом смыться отсюда. Но для этого необходимо было найти этот самый выход.

Может, все дело в камине? Обнадеженная этой мыслью, я стала методично осматривать мрачную громадину, выложенную из шершавого камня. Благо день был настолько жарким, что в том, чтобы его затапливать надобности не было. Ожидая, что вот-вот сработает какой-нибудь секретный механизм, я дергала за все, что хотя бы отдаленно напоминало рычаг. В результате, только вымазала рукава своего серо-буро-козявчатого платья. Все-таки есть преимущество у этого наряда, найденного на стуле сегодня с утра. А туфельки — вообще прелесть. Мягкие и удобные, они ловко обхватывали мои ножки и обещали, что не будет ни одного волдыря. Хотелось бы, конечно, еще вернуть свои родные штанишки, так очаровательно потертые, а потому мягкие и приятные телу, но что же делать, если эти странные подданные не дают повелительнице одеваться так, как она хочет. Нет, решено! Долой манию величия! Валю отсюда при первой возможности.

Закончив с камином, я стала ощупывать стену, уже понимаю, что делаю это напрасно. Наверное, вход открывается только с другой стороны. Умаявшись, я стала задумчиво перебирать странные фигурки из черного камня, расположенные на каминной полке. Эти гротескные, застывшие в непонятных позах изображения неизвестных мне существ раньше как-то не привлекали мое внимание, а зря: тут было на что посмотреть. Сначала я подумала, что эти фигурки с копытами двухголовые, но, приглядевшись, поняла, что они призваны изображать слившиеся в объятиях пары. Причем то, чем они занимались, было не только неприлично, но и физически не выполнимо. Решив рассмотреть поближе самую очаровательную позу, я попыталась снять с полки крайнюю статуэтку, но она словно приклеилась и никак не подавалась. Рука соскочила с гладкого камня, и фигурка с рогатыми тварями внезапно отъехала в сторону одновременно с черной панелью в стене.

— Ух, ты! — я не верила своему счастью. Теперь я уж точно найду выход из этого опостылевшего замка. Осторожно подойдя к темному провалу, я заглянула внутрь.

Говорят, что мыши и тараканы водятся везде, а я очень боюсь этих мелких тварей. И если сейчас на меня выскочит что-нибудь подобное, многие демоны в этом замке станут заиками от моих криков.

В проходе было темно, совсем, пришлось распрощаться с идеей рассмотреть там что-нибудь без света. Схватив со стола свечу на маленьком подсвечнике с ручкой, я чиркнула огненными камнями и, вооружившись таким образом, вернулась на то же место. Нужно будет вечером попросить побольше свечей, чтобы можно было спокойно отправляться в путь.

Дрожащее пламя свечи мало что смогло осветить в сырой тьме. Нда, похоже, надо будет просить лампу. Светлое пятно выхватывало из темноты часть узкого коридора с покрытыми зеленым мхом стенами. Интересно, что на стене с той стороны в аккурат возле двери были выведены какие-то символы, изображающие животных и природные явления. Символы тянулись длинной лентой сверху вниз. Подсвечивая себе, я опускалась вслед за тонкой вязью, с интересом рассматривая странные узоры. Но, так как покинуть безопасную комнату я пока не решалась, то осмотр проводила сбоку. Закончила разглядывать картинки я уже на четвереньках, поставив изрядно оплывшую свечу на пол. Вдруг мягко сработал механизм, и дверь, спружинив, закрылась... зажав меня в дверном проеме. Я дернулась, но поняла, что пришпилена намертво.

— Так-так, кто это у меня попался? — произнес знакомый тягучий голос. — Маленькая, любопытная птичка.

— Это ты закрыл проход? — разъяренно зашипела я, продолжая делать тщетные попытки выбраться.

— Прости, — засмеялся повелитель. — Ты так очаровательно смотрелась в этой позе, что мне захотелось это увековечить, и я не сдержался.

— Выпусти меня немедленно! — злость кипела во мне, булькая и пузырясь. Я ногтями скребла грязный пол потайного коридора, с отчаянием отмечая, что свечка становится все меньше.

— Конечно, выпущу. Я же не могу издеваться над своей нареченной, — я с облегчением вздохнула, как оказалось зря. — Хотя есть определенные плюсы в таком положении.

Я с ужасом почувствовала, как он опускается на колени за моей спиной и, очередной раз дернувшись, взвыла.

— Открой дверь, урод!

— Ай-ай-ай, как ты называешь будущего отца своего ребенка? — он со смачным шлепком обхватил мои бедра и медленно провел по ним горячими руками.

— У такого недоноска не может быть детей! Если от тебя что и родится, то какое-нибудь недоразумение.

— А знаешь, — как ни в чем не бывало, задумчиво продолжил он, — эта поза превосходно подходит для того, чтобы заниматься продолжением рода.

Я вытаращила глаза, почувствовав, что он прижался еще крепче, а наглая рука медленно поползла вниз по ноге, нащупывая край платья.

Я попыталась пнуть его ногой, но, как и следовало ожидать, лишь лягнула воздух.

— Тпру, девочка моя, — ласково проговорил он, словно успокаивая норовистую лошадь. — Зачем же так дергаться?

— Сгинь, зараза! — я отчаянно извивалась, пытаясь вытолкнуть себя из ловушки. Руки ощутимо затекли, поддерживая меня в таком положении. Колени ужасно саднило, от долгого стояния на жесткой поверхности, но самое страшное, что свеча, зашипев, погасла.

— О, нет! — захныкала я, оказавшись в темноте. Только тонкая полоска света освещала противоположную стену и несчастную меня. Я уже даже не замечала, что он там делает, чувствуя, как сильной волной накатила паника.

Вдруг я увидела, что справа из темноты мне навстречу несется светящийся шар, похожий то ли на рожу со вздыбленными волосами, то ли на маленькое солнце с растопыренными лучами.

— Ааааа! Вытащи меня отсюда! На меня что-то летииит!!!!

Я захлебнулась криком, когда нечто просочилось через мою голову и невозмутимо полетело дальше. В момент, когда панель отъехала, я так сильно дернулась, что вывалилась на руки Гордону и вцепилась в него мертвой хваткой.

— Т-т-там..., — стуча зубами, выдала я, прижимаясь к тому, кого еще недавно хотела прибить.

Нахмурившись, он крепко обнял меня сильными руками и вдруг мелодично засвистел.

Я в очередной раз взвизгнула и запрыгнула чуть ли не на плечи демону, когда в темном проеме появился мой кошмар собственной персоной.

— Что ты тут делаешь? — строго спросил повелитель у шара.

Тот стал издавать какие-то звуки, похожие на птичью трель.

— Ах, я приказал тебе патрулировать потайной ход? Нда, забыл. Ну, и как, увидел что-нибудь интересное? А только мою...эээ... и мою нареченную.

Я подозрительно покосилась на него, догадавшись, что "эээ" заменяло "любовницу". Все-таки эта швабра откровенно действует мне на нервы даже тогда, когда ее рядом не наблюдается.

— Так зачем же пугать повелительницу? Ах, ты не удержался? Я, конечно, понимаю, что удержаться бывает сложно, — шар поднялся выше и закружился, расплескав вокруг брызги, — но, прости, ты будешь сурово наказан.

Сверкающие лучики поникли в огорчении, и шар удалился прямо через стену, очевидно в покои Гордона.

— Что это было? — спросила я, не спеша покидать теплые объятия.

— Привидение, — пожал он плечами, разглядывая с улыбкой мое бледное лицо.

— Настоящее? — я спросила с таким ужасом, что меня, посмеиваясь, подняли на руки и водрузили на кровать.

— Настоящее, — он щелкнул меня по носу и, воспользовавшись моментом, приник горячим поцелуем к губам.

Я только разомлела, как Гордон отшатнулся и направился обратно к потайному ходу. С отчаянием я наблюдала за тем, как он задвигает панель и одним взглядом превращает фигурку на каминной полке в труху.

— Ты только намекни, и я сделаю тайный ход из твоей комнаты в мою, — насмешливо сказал он, глядя в мое расстроенное лицо.

Демон

Невероятно. Почему она так на него действует? Только ли дело в связи, рожденной мадригалом, или это нечто другое, не поддающееся определению. Теперь уже он не мог однозначно ответить на вопрос: отпустит ли он Аду, если связь мистическим образом будет разорвана? Он впервые за долгое время чувствовал себя живым, готовым в любой момент рассмеяться. Появилась какая-то легкость в походке и между тем патологическая рассеянность. И если с самой первой встречи повелитель желал лишь придушить мелкое недоразумение, то теперь все чаще возникало желание обнять и целовать до потери сознания. А еще, ему уже давно не доставляло такого удовольствия подшучивать над кем-либо.

Гордон сидел перед наместниками четырех подчиненных ему миров и задумчиво мял бумажку с докладом об обстановке в пятом мире, плавая при этом где-то в своих собственных мирах.

— Повелитель! — окликнул его наместник с Астара. — Так что же мы решим с проблемами поставки органоида в Аардон?

Гордон вздрогнул и понял, что превратил почти весь важный документ в жалкое крошево за исключением маленького бумажного сердечка, исписанного коричневыми чернилами. Быстро сжав в кулаке останки трудов седовласого наместника, он откашлялся и обжег гневным взглядом нерадивого правителя.

— Не знаю, что именно вы решите, а я уже свое слово сказал еще пять лун назад. И, чем дольше вы будете оттягивать неизбежное, тем тяжелее будет ваше положение. Цена остается неизменной. После того, как источник стратония был полностью исчерпан в пятом мире, вам нечего нам предложить кроме денег.

— Но повелитель...

Гордон от души шмякнул кулаком по полированному столу, оставив на нем внушительную вмятину, и поднялся, подавляя своим авторитетом присутствующих.

— Этот вопрос закрыт. От вас наместник Тирос приму лишь письменное согласие по этому вопросу. Еще вопросы.

— Эээ, — проблеял правитель Бастонии, отличающийся излишней медлительностью и продуманностью решений, — тут весьма кстати будет поставить вопрос о более активном внедрении нашей культуры в пятый и четвертый миры, хотя они и открыты сравнительно недавно. Боюсь, если не присоединить их к нам официально, в будущем с этим возникнут серьезные проблемы.

— Хорошо. Если вы мне докажете, что нам есть от этого выгода, я подумаю над вашим предложением.

Гордон уставился на своего наместника во втором мире, который нервно поглаживал куцую бородку и явно уже был не рад опрометчивому предложению.

— Понятно. Советник Ортего, что вы думаете по этому поводу?

Мигель, сидящий от повелителя по правую руку, словно очнулся от глубокого сна и обвел присутствующих едва ли осмысленным взглядом.

— Я приму любое ваше решение, повелитель.

Гордон хмыкнул, поняв, что не только он сегодня витает в облаках.

— Значит так. Пока нам эти два малоразвитых мира ничего предложить не могут, они имеют право лишь покупать у Стикса, являющегося первым миром, органоид, активно использующийся, как в быту, так и в магических экспериментах. И вас это халиф Казимир тоже касается.

Зеленоглазый брюнет опустил глаза, стараясь спрятать от всех радость по поводу такого решения повелителя. Только активного вмешательства демона в дела государства ему не хватало!

— Так что будем наблюдать за тем, как развиваются эти миры. Посмотрим, есть ли перспективы на будущее. Совет окончен.

Гордон хлопнул ладонью по столу и направился прочь из зала, наплевав на традиции и процедуру закрытия совета. Мигель рассеянно плелся сзади, и Даркворд понял, что там все еще более запущено, чем у него.

— Кто она? — как бы между прочим спросил он у советника. Удивительно было то, что обычно спокойный Мигель вздрогнул.

— Эээ, кто именно?

— Не пудри мне мозги, Мигель. Только ради женщины ты сбрил бы свою куцую бороденку.

— Она вовсе не была куцей! — возмутился советник.

— А на счет остального тебе возразить нечего.

— Нууу, хорошо. Да, это женщина, — и он как-то тяжело вздохнул.

— И?

— Что?

— Кто она? Мигель, я ведь не отстану, — Мигель обреченно глянул на ожидавшую впереди лестницу, поняв, что пытать его будут до тех пор, пока они не поднимутся в башню.

— Ты ее не знаешь.

— Не знаю или не могу знать?

Вот настырный мальчишка!

— Слушай, чего ты привязался? Может быть у меня личная жизнь, в конце концов?

— Во-первых, эта личная жизнь активно влияет на твои должностные обязанности. Во-вторых, в мои личные дела ты до сих пор вмешивался без зазрения совести.