| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Поворачиваюсь в окутывающих меня ледяных струях, отыскивая взглядом морду дракона. На ней нет глаз, но должен же он как-то видеть!
"Ну давай! Не тяни! Тебе же не трудно сделать это быстро?" — мысленно прошу, улыбаясь одними уголками губ.
Словно услышав мою мольбу, спуктум совсем сильно сжимает оплетающие меня тугие, удушающие кольца. Задыхаюсь, теряя сознание, но почти счастливая от того, что всё для меня, наконец-то, заканчивается.
ГЛАВА 3
ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ ПРИМАНКИ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ
Правило 1. Хочешь жить, не дай себя поймать
Заученная фраза всплывает в сознании. Это правило я помню. Нам его тренеры повторяли каждый раз, когда мы погружались в трубу обучающего комплекса на Цессе. И, похоже, мне впрок их наука не пошла, потому что я поступила необычайно глупо и позволила себя отловить. Нужно было уплывать, а не прятаться... Ой!
Осознав, что думать о подобных вещах и вспоминать своё прошлое, для того, кто покинул физический мир — как-то ненормально, дёргаюсь, стараясь вернуть себе ощущения тела, которых почему-то нет! Наверное, именно поэтому моя попытка хоть что-то сделать, терпит крах. Я даже глаз открыть не могу, что уж говорить про пошевелиться! И вроде я себя именно как себя воспринимаю, а определить, в каком положении находится моё тело, не могу. Словно весь мир исчез! Сжался до размеров моего мозга!
Спокойно, Лила, спокойно, не паниковать! И не из таких передряг выпутывалась. Восприятие вернулось, значит, и связь с телом восстановится. Ничего страшного. И вообще! Ещё неизвестно, что меня сейчас окружает! Может, там так страшно, что лучше этого не видеть. И не слышать. И не чувствовать. И... и все остальные "и". К тому же, в таком замкнутом самом на себе состоянии, есть свои плюсы. Например, я ничего не хочу. В смысле потребностей тела не имею. Хотя... Если подумать... Если хорошенько подумать, то я хочу есть. Очень.
Характерное бурчание доказывает, что мой желудок недвусмысленно со мной соглашается. А потом и рот наполняется слюной, когда я начинаю ощущать невероятный, вкусный запах, который становится всё сильнее.
Судорожно сглатываю и облизываю губы, ощутив на них приятный вкус, похожий на сок лиата. Тем временем мою голову кто-то приподнимает, помогая отпить сладковатый напиток.
— Молодец, девочка. А теперь отдохни, — успокаивающе мягко просит тенор.
Какое там отдохни, когда моя томящаяся от неизвестности персона получила, наконец, возможность выяснить то, где она находится и что вокруг происходит!
Невероятным усилием заставляю себя поднять веки и тут же зажмуриваюсь, потому что в глаза ударяет яркий свет, а это, скажем так, малоприятно.
— Подожди, я его уберу, — даже не думает возмущаться моему непослушанию неизвестный. — Если чего-то хочешь, лучше сначала попроси, я помогу. Всё, можешь смотреть.
Сказать, что меня подобное отношение шокирует, значит, ничего не сказать. Интерес взлетает до небес. Это кто же у нас такой заботливый? А главное, почему?! То есть с какой такой целью меня так опекают?
Теперь, хоть и уверена в том, что ничего неприятного меня не ждёт, осторожно приоткрываю один глаз. Второй. Чувствую, как они округляются, и тихо изумлённо ахаю, не сумев сдержать эмоций.
Надо мной, плавно спускаясь вниз, волнообразно колышется куполообразная переливчато-мерцающая поверхность, будто плёнка, ограничивающая пространство воздушного пузыря, на дне которого я лежу. А за ней просматриваются искажённые этими самыми колебаниями и потому трудно различимые, движущиеся фигуры. Вот только и они сами, и их окружение теряется. Всё смазывается, ускользает, не позволяя себя рассмотреть.
— Что-то не так? — ко мне склоняется бледное лицо, обрамлённое короткими тёмными волосами, а в голосе мужчины рождаются взволнованные интонации. — Боли быть не должно, — смотрит обеспокоенно, ожидая от меня ответа.
— Мне не больно, — приложив основательное усилие, отвечаю. Прислушиваюсь к себе и с удивлением отмечаю, что на самом деле чувствую себя вполне сносно, разве что слабость непонятная. А ведь после того, как спуктум со мной "поиграл", должно быть с точностью до наоборот! — Вы кто? И где я? — пытаюсь приподняться, чтобы заглянуть назад себя, но управлять телом получается плохо. Мышцы совершенно не слушаются.
— Меня зовут Трой, — мне помогают сесть, задвинув за спину что-то плотное. Закончив с обустройством, брюнет выпрямляется, позволяя мне себя рассмотреть.
Не слишком высокий, пропорциональный, совсем молодой юноша с открытым взглядом очень тёмных глаз. Свободные брюки, широкий тканевый пояс, обмотанный вокруг талии, и голый торс. Любопытное обмундирование!
— Я твой хранитель, — он продолжает говорить, убедившись, что я в состоянии воспринимать его слова. — Временный, — добавляет поспешно, потому что я открываю рот. Правда, я это делаю потому, что челюсть сохранять привычное ей положение отказывается, а парень, наверное, принимает это движение за попытку возмутиться. — До тех пор, пока ты не захочешь выбрать другого, — широко улыбается.
А улыбка у него, я вам прямо скажу, сногсшибательная. Зубки белые, ровные, губы красные, пухленькие, кожа гладкая, чистая, ямочки на щеках, брови аккуратные, глаза просто лучатся искренней заботой о моей пострадавшей сущности. И вообще, симпатичный мальчик. Впрочем, чего это я его обижаю? Симпатичный?! Невероятно красивый! Хорошо, что я сижу прочно, а не то однозначно бы сменила бы положение в пространстве!
— Ты сейчас в лазарете, — на мои вопросы отвечают именно в той последовательности, в которой я их задала. — Нужно время, чтобы организм восстановился полностью и привык к новым для него условиям.
— Каким условиям? — снова оглядываюсь, пытаясь сориентироваться. Правда, ничего нового осмотр мне не даёт, разве что понимание — мы действительно находимся в воздушном пузыре, ограниченном эластичной мембраной! Даже пол выглядит так, словно плёнка, из которой это необычное сооружение сделано, прижата к невидимой, но ровной поверхности.
— Высокое давление, низкое содержание кислорода, — немедленно начинается перечисление. — А ещё другой способ газообмена, практически постоянный контакт с водной средой и большая её плотность, но ты с этим чуть позже столкнёшься, там, — юноша взмахивает рукой, указывая на пространство за мутной стеной.
Смутное подозрение, уже давным-давно зреющее в моём ошалевшем от получаемой информации мозге, превращается практически в уверенность. Уверенность в том, что кто-то очень сильно ошибся, посчитав, что на этой водной планетке нет разумных форм жизни!
— Вы, зоггиане?! — ахаю потрясённо.
— Ну да! — радостно соглашается мой визави. — А ты в Ожевероне, это один из наших глубинных городов. Здесь все девушки реабилитацию проходят.
После его слов робкий огонёк надежды загорается в душе.
— Ты сказал, девушки? Кто именно? — подаюсь корпусом к нему, даже руку протягиваю, чтобы коснуться. Вот только сил на это действие уходит много, а результат аховый. Конечность, как плеть, падает обратно на кровать, а я совсем без сил откидываюсь на подушку. Ощущение, словно тело раза в три больше весить стало!
— Тебе нежелательно сейчас так сильно напрягаться, — вновь начинает беспокоиться юноша, в очередной раз помогая мне принять удобное положение и осторожно присаживаясь на край лежака, чтобы наши глаза были на одном уровне и мне не приходилось запрокидывать голову. — А девушки такие же, как ты... Э-м-м... — он в затруднении растирает пальцами лоб, подыскивая нужное слово: — Приманки.
Неужели, Айна жива?! Жива! Жива! Я бы сейчас вскочила и запрыгала от радости, но остаюсь лежать, потому как понимаю — сил на это эмоциональное действо у меня нет.
— Трой, скажи, — решаю немедленно прояснить всё до конца. — Незадолго до моего появления, сюда не попадала ещё одна такая девушка? Её Айна зовут.
— У хранителей ограниченный доступ в лазарет, — он смотрит так, словно извиняется. — Я не имею возможности общаться ни с кем, кроме тебя. И имён не знаю. Даже твоего. Хотя... — он, по всей видимости хочет ещё что-то добавить, но я, запоздало вспомнив о том, что не представилась, его перебиваю:
— Лила.
— Спасибо, — с хорошо заметным удивлением благодарит парень. Не ждал, что я ему его скажу? Может, это у местных обитателей фишка такая? Показывающая степень к ним доверия? — Но тебе не следует говорить его всем мужчинам, — тут же подтверждаются мои умозаключения, — потому что это в первую очередь будет расцениваться как проявление личной симпатии и заинтересованности. Вот выберешь хранителя, ему себя назови, а другим ложных надежд не давай. Тебе же не трудно для повседневного общения придумать себе псевдоним?
— Конечно, — кивнуть-то я кивнула, да только до конца расклада не поняла. Кто мешает, например, тому же Трою рассказать всем, как меня зовут? — А если кто-то узнает моё настоящее имя не от меня?
— Это ничего не будет значить. Мужчина имеет право рассчитывать на какие-либо отношения с девушкой, только если она представится ему сама.
Местные традиции, хоть и необычные, радуют меня безумно. Не думаю, что мой временный хранитель заинтересован в близких отношениях, его намерения совсем иные, а что касается остальных, если я желаю оставаться свободной, то всё элементарно! Нет ничего проще, чем скрывать своё истинное имя! Вот только...
— Как же тогда с именами мужчин? Это правило и на них действует?
— Нет, — улыбается юноша. — Только на женщин. Так что можешь совершенно спокойно интересоваться, как и кого зовут. А вот если мужчина тебя об этом спрашивает, значит, он предлагает тебе перейти на иной уровень общения. И на будущее учти, что желающих услышать настоящее имя из твоих уст будет много, потому что ты очень красивая, — продолжает мой осведомитель, поправляя сползающее вниз покрывало, которым я укрыта.
А это что сейчас было? Дань уважению? Или констатация факта? Проследив за его действиями, я опускаю взгляд вниз, отыскивая причины подобного заявления и рассматривая себя. Вернее, ту часть тела, которая остаётся на виду. Не знаю уж, как там обстоят дела ниже талии, но то, что выше, выглядит своеобразно. В том смысле, что одежды на мне как не было, так и нет. Разве что на груди необычные накладочки, без которых она смотрелась бы вызывающе. Хм... Наверное, в его глазах это действительно выглядит красиво, если уж мода такая — верхнюю часть тела ничем не прикрывать.
— Мы стараемся надевать минимум одежды, — совершенно правильно поняв причины проявляемого мной интереса, объясняет парнишка. — Особенно на торс. Она мешает дышать.
— То есть? — логики я не понимаю. — Сжимает?
— Нет, — отрицательно встряхивает головой брюнет. — Плохо пропускает кислород.
— Вы дышите кожей? — с подозрением смотрю на его грудь, которая в общем-то весьма ритмично поднимается и опускается.
— Когда находимся в воде, — теперь уже согласно кивает хранитель. — А на воздухе лёгкие нормально работают. Ты к этому привыкнешь, не переживай. Я тебя научу.
От подобного заявления я теряю дар речи, только ресницами изумлённо хлопаю. Наверняка мой внешний облик говорит сам за себя, так что мне без лишних вопросов поясняют:
— Пока ты была без сознания, в твоём организме простимулировали рост капиллярной сети в коже, и когда процесс закончится, в ней сможет идти газообмен. Не такой эффективный, как у нас, но достаточный для кратковременного пребывания в водной среде.
— Так вот почему нужна реабилитация, — морально успокоившись, делаю логичный вывод. — А я думала, это из-за травм, полученных от спуктума.
На последнем слове губы Троя вновь растягиваются в улыбке.
— Спуктум тебя спас, — корректирует информацию парень.
— Спас... — скептически на него смотрю. — Стиснул так, что все ребра переломал.
— Не сделай он этого, — во взгляде появляется укор, — в лёгкие могла попасть вода и их пришлось бы удалять. На большой глубине используемые вами для дыхания загубники перестают функционировать, — мне поясняется наставительно-мягко. — А задерживать дыхание, то есть набрать воздух в лёгкие и ждать, нельзя. Перепад давления очень большой, оплетающие лёгочную ткань сосуды не выдерживают и лопаются. Отсюда и такие радикальные меры. Лучше уж получить пару переломов, чем лишиться возможность дышать привычным тебе способом. Верно?
Ой... Как-то мне нехорошо. И дело вовсе не в озвученной перспективе погибнуть, совсем в другом! Получается, что дракончики и зоггиане тесно взаимодействуют? Сотрудничают? Друг другу помогают? Ну и дела-а-а...
— А я смогу со спуктумами общаться? — загораюсь новыми перспективами. Вот не зря у меня было чувство, что с этими монстрами не всё так просто, как было принято считать! И никакие это не природные явления, а очень даже живые существа!
— Если захочешь, познакомишься и с ними, но... — Трой смотрит так, словно ему непонятно, с чего это у меня возникло такое желание, хотя заканчивает фразу в совершенно ином контексте: — Только после того, как адаптируешься полностью.
— И долго я здесь буду адаптироваться? — выразительно обвожу взглядом помещение.
— Несколько дней, — меня услужливо ставят в известность. — Так что у тебя есть время, которое можно использовать, — тёмные глаза устремляются в сторону внешнего мира, от которого мы отрезаны полупрозрачной мембраной. — Тебе же интересно узнать о нашем мире? — взгляд возвращается ко мне.
— Очень, — уверенно подтверждаю. — Расскажешь?
— Обязательно... — парнишка неожиданно замолкает, прислушиваясь к едва слышному перезвону. — Но позже! Сейчас тебе отдохнуть нужно, а мне уйти. Я скоро вернусь, — вскакивает, бросаясь к стене и со всего размаху в неё впечатывается. А та растягивается, пропуская его тело сквозь себя, и вновь становится целой и невредимой.
Упс... В недоумении хлопаю глазами, потому что первый раз вижу такой экстремальный способ выйти из помещения. Даже то, что мой новоявленный хранитель столь стремительно исчез, удивляет меня куда меньше. Может, позвали, а, может, нужно ему чего. У каждого есть свои потребности.
Прислушиваюсь к своим и понимаю — спать я не хочу. А просто валяться в кровати, созерцая мутные силуэты и радужные переливы, скучно. Ну и чем мне заняться?
Сдерживая свою непоседливую сущность, некоторое время лежу спокойно, терпеливо дожидаясь возвращения Троя, а потом решительно стягиваю с себя покрывало, с облегчением убеждаясь, что правила приличия в этом самом Ожевероне всё же соблюдаются. Нет, брючек мне не досталось, но шортики и лёгкая полупрозрачная ткань, пришитая к ним и имитирующая юбку, мне понравились. А что? Симпатично.
Прикинув, что расстояние до пола не слишком велико, перекатываюсь на бок и сползаю вниз. То есть практически падаю, потому что удержать тело на весу не получается. И никак понять не могу, это сила тяжести такая большая или у меня мышцы атрофировались?
В любом случае, восстанавливаться и привыкать нужно. А раз так, Лила, значит, собралась, соскреблась и поползла! Туда, где интересно. Нужно ли упоминать о том, на чём именно сосредотачивается интерес? Разумеется на объекте, который меня поразил несколько минут назад.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
