Игра сэра Валентайна

— Увы, мой принц, все это так, и Касим ар Хызр ничуть не преувеличивает. — вздохнул Крокодил султана, деликатно сообщив Байаситу имя абад-паши. — Я рассказывал тебе об этом.

— Вы выдвинули серьезные обвинения против сатрапа. — медленно кивнул принц. — Но по установленному моим отцом закону, я должен выслушать и другую сторону. Касим-паша, выдели мне должное сопровождение до дворца, я должен навестить Абдуллахима тер Рахмата.

— Я сам сопровожу сына своего повелителя. — поклонился командир гарнизона.

К моменту прибытия Байасита, конвоируемого пехлеванами, во дворец, там царило смятение, плавно переходящее в панику. Истинное положение дел в Топкапы сатрапу еще известно не было, и он решил, что султан Джимшал прислал одного из своих сыновей с инспекцией.

Абдуллахим-хан встретил принца перед самыми воротами, распростершись в пыли. Выглядела эдакая туша в столь униженной позе, а сатрап и впрямь весил раза в четыре больше, чем то было ему положено природой, весьма забавно. Рядом с сатрапом, тоже в пыли и в тех же позах, расположились несколько высших чиновников города.

Байасит натянул поводья, не доезжая несколько шагов до этой живописной группы, напоминающей знаменитую скульптурную группу вар-Хызра, "Грешники, благоговеющие пред ликом Тарка", окинул чиновников тяжелым взглядом, и с мрачной усмешкой произнес:

— Ну, вставай сатрап, поговорить надо.

* * *

Несмотря на то, что "Летняя ласточка" была всего лишь кочем, парусное вооружение у нее было куда как серьезнее, чем на обычном корабле этого класса, а узкие и хищные обводы корпуса позволяли отнести судно Лазаря Каронья к наиболее быстроходным судам Нефритового моря даже тогда, когда трюмы его были набиты под завязку, так что нет ничего удивительного в том, что "Летняя ласточка" подошла к Бар-Залену всего через каких-то пять часов после "Гамиде".

— Чем планируете заняться по прибытии, шкипер? — сэр Валентайн и Лазарь Каронья расположились на баке, возле бушприта. Аазурец ленивым взглядом оглядывал море, а ваделорец хрустел моченым яблоком, облокотившись на брашпиль.

— Разгружусь, получу деньги и возьму груз куда подальше отсюда. — пожал плечами Каронья. — Завтра с вечерним отливом надеюсь сняться с якоря.

— Полагаете, вам позволят? — резидент сосредоточил свое внимание на легкой имладоноской боевой галере, вынырнувшей из-за мыса, над мачтой которой развевался вымпел патрулирующего судна.

— А у вас есть основания полагать, что мне могут запретить покинуть порт? — усмехнулся шкипер.

— Да как вам сказать... — задумчиво произнес Виризг. — Мне кажется, боевые корабли, возвращающиеся с патрулирования, обычно входят в порт не в темпе атаки, как вон та посудина прямо по курсу.

Лазарь Каронья неторопливо дохрустел яблоком, выбросил огрызок за борт, после чего извлек из тубы на поясе зрительную трубу и навел ее на имладонца.

— "Сколопендра", обычно ее отправляют в дальнее патрулирование, сэр Валентайн. Ага, сигнальные флаги на вантах... — владелец "Летней ласточки" ненадолго замолчал. — А вы страшный человек, барон.

— Вы полагаете? — вежливо поинтересовался тот. — И что же навело вас на такую мысль?

— А вот сообщение и навело. "Эскадра в сто вымпелов на зюйд-зюйд-ост. Время подхода около двенадцати часов. Южные патрули уничтожены". Кто бы это мог быть, как думаете?

— Я не думаю, почтенный Каронья. — сэр Валентайн облокотился на фальшборт и зевнул. — Я знаю.

Над охраняющим вход в гавань фортом взметнулся вымпел "Сигнал принят".

* * *

Ругань в штабной палатке стояла такая, что у находящегося в охранении сэра Лестера вяли уши.

Удаляться от Аксара более чем на два часа хода сепахасалар Турман-паша тер Месри не решился, опасаясь повторения бунта, и готовился встретить армию тай Зёнхара на обширной, плоской как стол равнине. Узнав о таком решении командующего, Фулдазерех с воплем и руганью примчался в ставку, с твердым намерением выдрать командующему всю бороду по одному волоску. Судя по звукам, доносившимся до баронета ре Лееб, такая развязка беседы была близка, причем в выдирании бороды были готовы поучаствовать не менее половины офицеров штаба.

— Какого нечистого, Турман-ага?!! У тай Зёнхара солдат почти вдвое больше, чем у нас!!! — Исмаль ар Фарди ревел словно бык, укушенный слепнем за причинное место. — Да он нас тут с флангов в хвост и в гриву!!!

— У него только легкие части, Исмаль-хан!!! — верещал в ответ сепахасалар. — Я хочу дать разогнаться пехлеванам для таранного удара, чтобы смять его конницу!

— Да так он нам ее и подставил под удар! А если он отрежет нас от города фланговым обходом?!!

— Зажмем между городом и нами, да сотрем в пыль!

— Если догоним, сожри меня гуль! Кто столицу будет защищать, если что? Даруге, что ли?!!

"В столице есть резерв", подумал сэр Лестер.

— В столице есть резерв! Пять сотен пеших пехлеван!

— А я почему этого не знаю?!! — в бешенстве проорал Исмаль-паша.

— А потому что это военная тайна!!! — с не меньшей яростью ответил сепахасалар.

"О которой теперь знает не меньше половины войска", усмехнулся под раобом Блюм.

— Хох, это кто же у нас отсиживается по тылам? — удивился Меджид а Тиджар. — Никак Турман-паша брешет?

— Да нет, отчего же. — сказал аазурец. — "Синие львы", в Топкапы сидят. Сам видел, как въезжали.

— А что ж ты молчал? — удивился десятник.

— Так никто не спрашивал. — пожал плечами сэр Лестер.

В этот момент из шатра вылетел взбешенный донельзя ар Фарди, вскочил в седло и пустил коня в такой галоп, что отряженный ему в эскорт десяток гулямов едва поспевал за своим командиром.

* * *

Сэр Валентайн Виризг, барон ре Котль, был кем угодно, но только не моряком. Служба в Неявной Дружине, кроме профессии собственно разведчика, вынудила его освоить мастерство торговли, искусство полководчества, хитрости дипломатии и, даже, ремесло бандита. А вот мореходством заняться как-то не довелось, о чем оставалось только сожалеть, поминая пословицу про место падения, и подстеленную на нем солому, поскольку от участия в грядущей морской баталии ему, судя по всему, было никак не отвертеться.

Последние сутки выдались у аазурца более чем насыщенными. Начать следовало с того, что вошедшую следом за "Сколопендрой" в бар-заленскую гавань "Летнюю ласточку" едва не взяли на абордаж четыре галеаса разом, причем один из них, трехмачтовый вице-флагман "Пардус", сближался скорее курсом тарана и отвернул в сторону только в последний момент. Короче говоря, всполошенные имладонские моряки лишь чудом не учинили смертоубийство.

Чуть позже, когда матерящийся Каронья разъяснил бар-заленцам всю глубину их заблуждения, попутно помянув дэвов, Губернеза, Царя Пучины и сынов неверной матери, с перепугу принявших торговый коч за вражескую эскадру, на борт "Летней ласточки" прибыл портовый чиновник в сопровождении нескольких стражников. Сей досточтимый муж до полусмерти изумил и шкипера, и сэра Валентайна, и всю команду тем, что даже не заикнулся о бакшише. Более того, поглядев на верительные грамоты благородного Виризга, и выслушав заверения о том, что "Летняя ласточка" зафрахтована дипломатическим ведомством Аазура, он даже не попытался настоять на досмотре трюмов, а, выразив сэру Валентайну свои нижайшие уверения во всемерном почтении, поспешил откланяться. Документы, позволяющие пришвартоваться у пирса он, впрочем, выписать не позабыл.

— Конец мира близок. — скорбным голосом резюмировал итоги переговоров боцман.

Пока судно маневрировало на рейде, покуда матросы крепили швартовы и устанавливали сходни, а также занимались иными, не менее важными делами, в порт успел прискакать отряд в две дюжины сипахов, и едва барон ре Котль ступил на сушу, как ему было объявлено повеление сатрапа, Абдуллахима тер Рахмата, немедленно прибыть к тому во дворец. Впрочем, чего-то подобного аазурец ожидал и заранее написал письмо Хайнриху Потригу с распоряжением явиться на корабль и его, Валентайна Виризга, там дожидаться. Эпистолу Каронья отправил с юнгой Гейнцем.

Конечно же сипахи привели коня и для сэра Валентайна, причем не одного, поскольку предполагалось, что аазурский дипломат прибыл со свитой. Когда выяснилось, что никакой свиты нет и в помине, ценность благородного Виризга в глазах солдат упала практически до нуля. Приказ они, впрочем, выполнили — спустя каких-то полчаса барон уже стоял перед огромными двустворчатыми дверями дворцового Зала Совета.

Ждать пришлось недолго. Спустя каких-то пять-семь минут после его прибытия, дверь приоткрылась, и из зала, где раздавались возбужденные голоса "лучших людей Бар-Залена", вышел молодой мужчина в форме капитана (если применительно к одеяниям офицеров военно-морского флота султаната вообще применимо слово "форма", поскольку Морской устав Имладона указывал лишь цвет чалмы и халата, а также необходимые украшения, указывающие на звание и должность, оставляя покрой одежды на полное усмотрение его владельцев), а сэра Валентайна попросили войти.

"Не иначе, это капитан "Сколопендры" доклад давал", подумал Виризг, и перешагнул порог зала.

— Привет тебе, принц Байасит, — аазурец поклонился молодому человеку, сидящему во главе стола, — и тебе, сатрап Мазандрина, и вам, храбрейшие.

Принца барон знал в лицо — приходилось пару раз пересекаться по дипломатической службе. Сатрапа, Крокодила Султана и прочих высших офицеров бар-заленской эскадры резидент видел впервые, однако на всех них у него имелись подробные досье, включавшие и описание внешности. И досье эти ре Котль знал назубок.

— И тебе привет, Валентайн-бей. — принц склонил голову в знак приветствия, и, увидев, что Виризг извлек свои верительные грамоты, взмахнул рукой. — В этом нет нужды, я узнал тебя, верный слуга короля Оттона. С чем прибыл ты в Бар-Зален? По какой нужде?

"Мальчик нуждается в срочной поддержке и добрых вестях, — подумал сэр Валентайн, — Ну, что ж. Будет ему добрая весть".

— С чем прибыл? — переспросил он и слегка улыбнулся. — С грузом оружия из Аксара, принц. Нам, дипломатам Аазура, удалось убедить хладоквартальских купцов в необходимости срочно поставить вооружение в Мазандрин.

При упоминании об оружии пожилой и седоусый мужчина в зерцале под халатом удовлетворенно хлопнул в ладоши, а разожравшийся до полного неприличия человек в богатом халате и, отчего-то, немытым лицом, укоризненно произнес, обращаясь к нему:

— Вот видишь, Касим ар Хызр. А ты утверждал, что и ржавого ножа не сыскать в арсеналах Бар-Залена.

— Оружие еще не в арсенале. — буркнул тот в ответ.

— Это груз посольства? — Байасит моментально вычленил главное в словах Виризга и в упор воззрился на него.

— Если будет угодно Его Высочеству. — сэр Валентайн снова с улыбкой поклонился принцу.

— Уж не хочешь ли ты сказать, — Байасит слегка усмехнулся, — что Аазур готов передать вооружение в арсеналы Бар-Залена безвозмездно?

— Наше влияние на купцов не настолько велико, добрый принц. — Виризг продолжал вежливо улыбаться. — Однако же, я полномочен оплатить им их товар и передать его Имладону с тем, что казна султаната, впоследствии, компенсирует эти расходы Аазуру.

Байасит вопросительно, хотя и не без иронии, поглядел на Абдуллахима тер Рахмата.

— В этом нет нужды, о сын повелителя моего. — толстяк всплеснул руками. — Казна сатрапии полна, я вполне могу закупить это оружие и сам.

— Поторопись, покуда не набежали перекупщики, Абдуллахим-хан. — негромко произнес сэр Валентайн. — "Летняя ласточка" стоит у причала, и почтенный Потриг уже на борту.

— Да стану я жертвой за тебя! — сатрап с трудом поднялся и, с еще большим трудом, поклонился Байаситу. — И впрямь, дело не терпит отлагательства.

— Возьми с собой абад-пашу и поспеши. — кивнул принц. — Пока прервемся, мне необходимо поговорить с Валентайн-беем наедине.

— Но... — подал голос Крокодил Султана.

— Позже, Мидар-эфенди. — отрезал принц. — Позже. Перерыв в четверть часа. Все обдумаем, отдохнем, а я пока пообщаюсь с посланником короля Оттона.

Больше желающих возражать не нашлось, и, едва "лучшие люди Бар-Залена" покинули Зал Совета, Байясит жестом указал сэру Валентайну на один из стульев, садись мол. Второй раз повторять приглашение для Виризга не пришлось.

— Значит, вы ожидали этого нападения. — принц не спрашивал, принц утверждал.

— Глупо было бы утверждать обратное. — спокойно ответил аазурский резидент. — Поверить в то, что мы просто в нужное время и в нужное место привезли экстренно необходимый там товар, не обладая никакой информацией, не смог бы, пожалуй, и местный сатрап.

— Не стоит недооценивать тер Рахмата. — негромко произнес принц. — Он вовсе не такой дурак каким кажется, когда с ним познакомишься поближе. Впрочем, Тарк с ним. Вы знаете кто идет на Бар-Зален?

— Флот Желтых повязок во главе с самим Великим Кормчим. — не моргнув глазом ответил сэр Валентайн. — Не исключено, что совместно с флотом Неке.

— Ну, Бара-Бара в этом флоте есть навряд ли. — Байасит чуть усмехнулся. — В Неке нынче новый номарх. Хотя они, возможно, об этом еще не уведомлены.

— И давно, простите мою дерзость, принц, в Неке новый номарх? — удивился благородный Виризг.

— Второй день как. — усмешка принца стала весьма мрачной. — Впрочем, вы не могли знать о нашей с ним... встрече в море.

Брови Виризга взметнулись в изумлении.

— А вот о этих желтоголовых макаках и том, с чего они так обнаглели, — продолжил, меж тем, Байасит, — вы мне, пожалуй, поведаете. С чего они вообще решились на такой серьезный набег? Ведь это нарушение существовавшего положения дел, почти всех устраивавшего!

— А это не набег. — спокойно ответил барон.

— А что? — удивился Его Высочество.

— Миграция. — ответил Виризг. — Переезд. Великие Кормчие за последнюю сотню лет потеряли почти всю свою власть на суше — на Виньдао большая ее часть сосредоточена в руках градоправителя Танконга.

— Дафу. — бросил принц.

— Что, Ваше Высочество? — не понял сэр Валентайн.

— Титул градоправителя Танконга звучит как "дафу". И вы считаете, что он умудрился выжить Желтых повязок из города? Но зачем? Ведь они — и доход, и защита Виньдао.

— Не совсем верно, добрый принц. Не он выжил. Великий Кормчий решил усилить свое влияние. Ань Гао очень честолюбив и болезненно горд, ему надоело зависеть от берегового обеспечения и плясать под дудку... — Виризг на миг запнулся, чуть снова не сказав "градоправителя", — дафу Вэй Цяня. Он желает получить такую власть, какой обладал Чен Йен, а как это сделать иначе, нежели захватить новую, не уступающую Танконгу якорную стоянку? Конечно, в Бар-Залене не так много полнолунцев, но они здесь есть. Плюс экипажи его кораблей. Если в руках Великого Кормчего окажется этот город, песенку дафу можно считать спетой.

"И твою тоже, но это Твое Высочество должен и сам понимать".