К сожалению, Странник пришел не один. Они поперли со всех сторон, появляясь в свете мерцающих фонарей, словно из воздуха. Они шли медленно, будто были уверены, что мне некуда деваться. Я закинул на плечо ружье, подхватил обрез, перегруппировался, так, чтобы держать их всех под прицелом, и попятился, пытаясь зарядить ствол, отобранный у одного из Королей. Окровавленная и изрядно потрепанная левая рука онемела и отказывалась подчиняться, от чего приходилось орудовать в основном правой. Поэтому долго не получалось загнать патрон в патронник. Когда мне это, наконец, удалось, позади раздалось тревожное и до боли знакомое шипение.
Такое ни с чем другим не перепутаешь...
Инстинкт самосохранения заставил меня броситься в перекате в сторону, и в тот же миг раздался треск, а через то место, где я только что стоял, пронесся невидимый глазу диск, разрезающий все, что попадется на пути. Вот и сейчас, не достигнув желанной цели, он стремительно пронесся мимо и пополам рассек оказавшегося на пути Странника. Две половинки тела рухнули, заливая асфальт зловонной жижей.
Еще в прыжке я заметил человеческую фигуру, застывшую под фонарем в двух десятках шагов от меня...
Циркуляр — один из Детей Кровавого Восхода.
Внешне они выглядели по-разному. Чаще всего это были крупные, нелепого облика особи неопределенного пола. Свое имя они получили за редкий талант посылать смертоносные, невидимые глазу волны, способные переполовинить даже бетонный столб. Кто-то сравнил этот эффект с работой циркулярной пилы, отсюда и пошло название существа.
Он не дал мне возможности встать на ноги, выставил перед собой ладонь и запустил очередную шипящую, как змея, волну. Снова затрещал рассекаемый асфальт, давая видимое представление о том, куда и с какой скоростью направилась волна. Когда она достигла газона, я успел перекатиться в сторону, и волна прошла мимо.
Но тут на меня навалился один из подоспевших Странников. "Вертикалка" оказалась прижата к земле, а в обрез существо, некогда бывшее человеком, вцепилось мертвой хваткой.
Я зарычал, взбрыкнул, сбросил с себя Странника, лишившись обреза, вскочил на ноги и оказался в плотном кольце окружения. Странники, собаки, еще какие-то твари — они тянули ко мне свои руки, клацали клыками, завывали на все голоса. А у меня оставалось только три патрона...
— Отпусти его...
Это был голос Али.
Я повернул голову, и увидел ее. Девушка стояла под тем самым фонарем, где еще недавно подстерегал меня Циркуляр. А рядом с ней...
Это было то самое существо, которое я видел в "Комнате смеха". Огромное, могучее, в странных доспехах и рогатом шлеме. Оно стояло ко мне спиной, и я по-прежнему не видел его лица. Зато я видел девушку. Она с печалью и состраданием смотрела на меня, продолжая сжимать хрупкими пальчиками автомат.
— Хорошо, я отпущу его, но ты знаешь, что я попрошу взамен.
Его голос был глубоким, басовитым, похожим на зов сигнального рога, на камнепад в горах, на грохот низвергающейся с большой высоты воды. Такой голос не мог принадлежать живому человеку. И когда он обернулся и посмотрел на меня, я лишь убедился в том, что рядом с Алей стоит не человек, а...
Что?
Не знаю. У него не было лица. На меня смотрел очищенный от плоти череп, в глазницах которого горел холодный мертвый огонь.
Он ждал ответа Обузы, и девушка с трудом выдавила из себя:
— Я согласна.
И тут же плотное кольцо нежити разжалось. Странники потеряли ко мне всякий интерес и начали расходиться. Тот, который держал мой обрез, бросил оружие на землю. Собаки разбежались во все стороны и скрылись в темноте, тени других чудовищ поблекли и растворились без следа.
Я оглянулся.
Никого.
А когда я снова повернул голову, оказалось, что я стою рядом с Алей, а напротив меня...
....нечто.
Оно подавляло своей силой, своим величием, своей волей. Когда оно смотрело на меня, я чувствовал себя маленьким, ничтожным и совершенно беспомощным.
В голове промелькнула безумная идея, пальцы крепко сжались на "вертикалке"...
— Ты можешь попробовать,— пророкотало существо.— Но это будет последняя глупость в твоей жизни.
Я ему поверил и спросил:
— Кто ты?
Голос прозвучал неуверенно, язык заплетался, тело сотрясала дрожь.
— Я — повелитель этого мира,— ответило существо.— Он уже принадлежал мне когда-то, а теперь я вернулся, чтобы снова править им безраздельно. Остается сделать лишь последний шаг... Эта девочка... Она нужна мне. Отведи ее к Истокам, и я щедро вознагражу тебя за это.
— Что такое Истоки?
— Это место находится в Мертвом Городе. Отведи ее туда, остальное я сделаю сам.
— Но... В Мертвый Город невозможно попасть. Всякий, кто к нему приближается, умирает или превращается в чудовище.
— Ты отведешь ее туда!— гневно пророкотал гремящий голос, и меня скрючило от непереносимой боли.— Как туда попасть — это твоя забота. Ты выполнишь мое поручение или умрешь! Теперь тебе не скрыться от меня! Это мой мир, и я найду тебя, куда бы ты ни спрятался! Я сказал — да будет так...
Свет померк в моих глазах, а когда зрение вернулось, оказалось, что солнце уже взошло, а парк аттракционов исчез.
Мы с Алей стояли на вершине холма. Позади нас торчал покосившийся указатель: "Осторожно! Курганы!" А впереди простиралась степь до самого горизонта...
— Давай я перевяжу твои раны!— предложила мне Аля, отрывая полоску материи от подола платья.
"Глаза бы мои ее не видели!"
Случайно ли она появилась на моем пути или это была судьба — не знаю. Только с тех пор, как я ее повстречал, все шло кувырком и шиворот-навыворот.
Но раны на самом деле кровоточили, и нуждались в обработке. Не помешали бы какие-нибудь антисептики. Однако меня при себе ничего не было, поэтому перевязка — это максимум, на что я мог рассчитывать. Я не стал геройствовать и артачиться, присел на кочку, предоставив себя в полное распоряжение Обузы.
Девушка опустилась рядом на коленки и принялась за работу. Вначале, когда она прикасалась к саднящим ранам, я чувствовал неприятное жжение, и я едва сдерживался, чтобы не рявкнуть на нее. Но со временем боль исчезла, а меня так разморило, что начали слипаться глаза. Не удивительно: я не спал уже вторые сутки. И не известно еще, когда выпадет возможность прикорнуть...
День только начинался. Пока мы занимались перевязкой, окончательно развеялась предрассветная дымка, и на горизонте я увидел торчащие столбы различной высоты. Вначале я даже не поверил своим глазам, привстал, не обращая внимания на возражения Обузы.
— Не может быть...— вырвалось у меня.
Сон как рукой сняло.
Эти столбы... Я видел их не впервые. Это все, что осталось от ветряной фермы — обширного поля, застроенного винтокрылыми электрогенераторами, которые не пощадило время. В общем-то, ничего особенного — реликт исчезнувшего мира, да к тому же хлам,— если бы не одно обстоятельство: Ветряки располагались к северо-западу от Курганов, то есть добрых сорок километров от того места, где мы по идее должны были находиться. Но если это была не оптическая иллюзия, значит, мы, покинув Аттракционы, неведомым образом преодолели несколько десятков километров. И теперь где-то на востоке находился Живой лес, а всего в паре часов ходьбы на север — первое мирное поселение, где можно было рассчитывать на защиту и кусок хлеба.
Аля закончила перевязку и смотрела на меня так, словно рассчитывала на благодарность.
Я поблагодарил ее... мысленно. Поднял с земли обрез и направился в сторону Ветряков.
Девушка поплелась следом...
Мы шли молча. И я бы с ней ни за что не заговорил, если бы меня не мучил один вопрос:
— Кто это был?— спросил я, не оборачиваясь.
Обуза заметно отставала, но, услышав меня, тут же нагнала. Не смотря на то, что это были первые слова, произнесенные мною за час, она сразу поняла, о ком идет речь.
— Он называет себя Повелителем.
— Я это уже слышал... Кто он такой? Монстр, бывший когда-то человеком? Аномалия? Хм, Повелитель... Откуда у него такие амбиции?
— Я не знаю,— пролепетала девушка.
— А мне показалось, что вы с ним давно знакомы,— отметил я.
— Нет, я его никогда раньше не встречала,— затрясла головой Обуза.
— Откуда ты знаешь? Ты же ничего не помнишь!
— Он сам мне сказал. Он говорил, что давно уже наблюдает за мной, и... Это он устроил так, что я сама пришла к нему.
— Да у него мания величия какая-то! "Теперь тебе не скрыться от меня! Это мой мир, и я найду тебя, куда бы ты ни спрятался!"... Ну-ну...
— Он на самом деле очень могуществен,— тихо сказала Аля.
— Это тоже он тебе сказал?— усмехнулся я.
Девушка промолчала, а спустя пару минут спросила:
— Ты на самом деле хочешь отвести меня в Мертвый Город?
Ее наивность заставила меня остановиться и обернуться:
— Еще чего?! Нет, конечно! Доберемся до Ветряков, там люди добрые живут. Останешься у них — они о тебе позаботятся. А меня своих проблем хватает...
Но она будто не поверила мне, сказала:
— Не отдавай меня ЕМУ. Он — это ЗЛО.
Теперь была моя очередь оставить ее слова без ответа. Я отвернулся и зашагал дальше...
Лет десять назад Ветряки стояли на самой границе нового мира. В те годы никому и в голову не могло прийти устроить поселение в этом месте, как ни заманчиво было использовать во благо всю ту энергию, которую они вырабатывали. Дело в том, что высокие мачты ветрогенераторов притягивали молнии. Это было удивительное и в то же время зловещее зрелище. В ясную погоду раз за разом небеса посылали мощные разряды, бившие по ветрякам в никому неведомой последовательности. Первое время выручали громоотводы, но потом они пришли в негодность, и настойчивая природа восторжествовала над техникой. Оплавленные лопасти "мельничных крыльев" разлетелись по всей округе, мачты посрубало, словно тонкие тростинки. Лишь после этого стихия угомонилась, молнии исчезли.
Один ветряк все же уцелел. Он-то и послужил основой для будущего поселения после того, как Граница отползла дальше на запад, и Пророк объявил местность пригодной для жизни. Нашлись рисковые люди, пришли издалека, починили генератор, обжили ремонтную станцию на территории ветряной фермы, возвели ограду. Потом к ним присоединились их семьи. Поселок разросся, и, когда я посещал его в последний раз, в нем жило уже полсотни человек: мужчины, женщины, дети, которых вполне устраивала жизнь вдали от "цивилизации". Их можно было понять, если учесть, что безопасность в новом мире была самой великой ценностью. Мутанты, конечно, страшны, но куда опаснее были люди с их страстями и непомерной алчностью. Это дальше на север шли бесконечные разборки за право обладания территориями, ресурсами, едой, оружием. А здесь, в открытой всем ветрам степи, бандитам нечем было поживиться. Поэтому они здесь почти не появлялись. А если и приходили, то получали достойный отпор от поселян, способных за себя постоять. Мужчин на Ветряках было два десятка. Однако и женщины умели держать в руках оружие. К тому же со временем поселение превратилось в крепость, которую не взять ни штурмом, ни осадой. Кроме собственных сил ветряковцы в экстренном случае могли рассчитывать на помощь из других поселений, расположенных севернее. Да и с Палачом они, как я слышал, нашли общий язык, а он "своих" в обиду не давал.
Единственный уцелевший ветряк было видно издалека. А вскоре на горизонте обозначились и контуры поселения, в центре которого стояла грандиозная конструкция с огромными лопастями. На строительство ограды пошел весь доступный материал, собранный с разоренной молниями ветряной фермы. Его оказалось достаточно, чтобы возвести высокий и прочный забор, о который всякий раз разбивались волны мутантов, бывших не редкостью в степи. Помимо забора подступы к поселению оберегал глубокий ров, ежи, похожие на противотанковые, и ловушки с кольями на дне.
Несмотря на мнимую безмятежность, ветряковцы были всегда настороже. Поэтому наше появление не осталось незамеченным. Два человека, даже если один из них вооружен, не могли представлять для них серьезной угрозы. Но набат все же был поднят, и бойцы заняли свои места на ограде. Я видел человека с биноклем на смотровой вышке. Думаю, он смог разглядеть мою физиономию. И если он не был новичком, то, должен был узнать Вестника, который появлялся в этих краях в позапрошлом году. Но даже если я ошибался, отмороженных на Ветряках не было, и местные не открывали огонь по всему, что движется в их направлении без предупреждения...
Ворота в поселение были всегда заперты. Меры безопасности, не лишние ни в центре обжитого мира, ни, тем более, на его окраинах. На площадке над воротами стояло трое человек, двоих из которых я знал лично.
Сыч был самым старшим на Ветряках — и по возрасту, и по должности. Он был одним из тех, кто с нуля возводил поселение. А вначале собственноручно починил электростанцию и теперь ухаживал за ней, как за дитем малым. Ему было за пятьдесят. Бывший инженер с городской ГРЭС. Мастер на все руки. Он пришел на Ветряки вместе с другом и двумя сыновьями. А те, когда была подготовлена база для поселения, привели сюда своих жен. Дети появились позже. Вот и сейчас рядом с Сычом стоял его сын — Тема — парень чуть старше меня, надежда и опора старшего поколения, один из немногих, кто кроме самого Сыча смог бы починить ветряк в случае необходимости.
Третьего я видел впервые — наверное, кто-то из новых.
Сыча я знал еще по городу Пророка, да и некоторых других встречал то там, то сям — мир был не особо велик. Правда, последнее время ветряковцы все реже появлялись в центре "цивилизации" да и я сам не сидел на месте.
Но Сыч меня сразу узнал, еще издалека.
— Кто к нам пожаловал?! Кирюша! Сколько лет, сколько зим! И снова с юга. Такое впечатление, будто ты ходишь по кругу.
— Всякое бывает, Аркадий Сергеевич,— ответил я, дожидаясь, пока откроют ворота.
Сыч терпеть не мог всех этих старомодных прозвищ, коими наделяли друг друга обитатели нового мира. Поэтому всегда хотел знать, по крайней мере, имя человека, с которым он общался, и от собеседника требовал взаимности. Но за глаза его все равно называли Сычом. Во-первых, фамилия у него была соответствующая, а во-вторых, за суровый пристальный взгляд, делавший его похожим на хищную птицу.
Лишь после короткого приветствия направленные на нас стволы уставились вниз.
На Ветряках хватало оружия. Преобладали охотничьи ружья и дробовики. А кроме того в арсенале были пара "калашей", "Сайга", пистолеты Макарова и даже "Вальтер Р4", заряжавшийся патронами Парабеллум калибра 9х19 мм, которые подходили для моего револьвера. По крайней мере, был в прошлый мой визит. К тому же я рассчитывал разжиться калибром 5,45х39 мм для своего АКМ, но не факт, что селяне захотят делиться. Патроны в этом мире были штучным товаром.
Мы прошли во внутренний двор и были встречены недовольным рычанием пары псов, которых едва удерживали на поводках, и дружной толпой поселенцев, собравшихся перед воротами. Мужчины и женщины с оружием в руках. Даже те, у кого были срочные дела, отложили их и пришли вместе с остальными. Безопасность превыше всего! Но не только она. Любопытство — еще один стимул, издавна собиравший одних людей в толпы, а других толкавший на безумства. А Ветряковцы слишком долго жили в отрыве от "цивилизации", в своем замкнутом мирке, поэтому всякое новое лицо вызывало живой интерес. А уж визит Вестника — и подавно. Обычно я приносил последние новости, сплетни, слухи, а иногда и письма издалека.
