"Охота на гончих"

— Ивар, — мягкая ладошка жены легла ему на грудь, — вернулся? Я хотела дождаться...

— Спи, спи, — шепнул он. Она улыбнулась и затихла, уткнувшись носом в его плечо. Струны внутри заныли еще пуще. А может, дело не в службе? Сколько раз его ею попрекали, и кто только не попрекал! Еще и похлеще, чем Эйнар сегодня, прикладывали — ведь жил же он как-то с этим?

'...или так, удобно получилось?'

— С-скотина, — прошипел королевский советник, сжав челюсти до зубовного скрежета. — Дьявол бы побрал эти благие намерения и душеспасительные разговоры!

Нэрис вновь потревоженно зашевелилась. Он прикусил язык: не хватало еще жену разбудить. Что сам как на горячей сковородке вертится — пускай, не привыкать, а она-то в чем виновата? В том, что с мужем ей не сильно повезло?

Глупые, брошенные сгоряча слова Эйнара снова всплыли у него в мозгу. И ведь цена им была грош ломаный, Ивар это прекрасно понимал. Даже жалея о том, что не дал-таки зарвавшемуся норманну по физиономии, сердясь на него за оскорбительный тон, понимал — брякнул человек первое, что на ум пришло, и даже не со зла, от бессилия собственного. Плюнуть и забыть! Только вот знать бы — может, со стороны виднее? Может, ему действительно просто так удобнее? В конце концов, ведь их с Нэрис брак был союзом друзей-единомышленников, каких-то страстей там сроду не полыхало и... 'Чтоб тебя черти взяли, страдалец несчастный! — внутренне взвыл измученный лорд Мак-Лайон, помянув несдержанного сына конунга самым крепким словцом из всех, что знал. — Да, я женился по расчету! И да, мне повезло больше, чем тебе! Ну так что ж мне теперь, удавиться, чтоб всем легче стало? Я люблю свою жену — как уж умею. И службу свою сам выбирал. А те, кто с этим не согласен, могут идти куда подальше!'

Королевский советник ткнулся взмокшим затылком в подушки и, закрыв глаза, понял, что уже сам себе не верит.

Спал он плохо.

Глава 7

Нэрис сладко потянулась и, зевнув, села на кровати. Огляделась — Ивара рядом не было. Наверное, встал рано, по своему обыкновению, да уже куда-то ушел. 'Или вовсе не приходил? — наморщив брови, подумала она. — Нет, я что-то помню такое...' Леди смущенно почесала кончик носа — вот же соня! Кажется, вчера ее из-за стола просто вынесли? 'И вовремя, прямо скажем, не то я бы точно лицом в миске с кашей уснула'. Нэрис вспомнила о сердобольной жене ярла и улыбнулась. Какая славная женщина! Надо будет непременно найти ее, поблагодарить за участие. Тихоне вон даже в голову не пришло, что его подопечная устала. Кстати, где он? Ладно, Ивар — у него всегда и везде дела найдутся, ладно Творимир — он другу, что тень вторая. А Ульф? Охрана, называется!..

Леди Мак-Лайон откинула в сторону полог и спрыгнула с кровати. В комнате было темно. Зато ни капельки не холодно — кто-то позаботился о том, чтобы заново разжечь погасший за ночь огонь в очаге. На узком столе возле стены интригующе бугрилась белая льняная салфетка. Нэрис сунула туда любопытный нос: горшочек с маслом, обернутый чистой тряпицей хлеб и большая миска еще теплой ячменной каши, хорошенько укутанная толстым шерстяным платком. Тут же стояла крынка молока. 'Не иначе как Тира', — тепло подумала леди. И, немного поколебавшись, придвинула к столу табурет. Ивара, конечно, найти надо — хотя бы для того, чтоб узнать, как прошел его вчерашний разговор с Эйнаром... Но какие-нибудь полчаса погоды не сделают, а есть хочется. И каша вкусная! 'Куда в меня только лезет? — подивилась она, орудуя ложкой. — Ведь едва не лопнула вчера! Холод, что ли, людей такими прожорливыми делает?' Она свободной рукой подвинула к себе молоко и отхлебнула прямо из кувшина. Какое жирное! И привкус странноватый, козье, не иначе. Интересно, Ивар завтракал? Или так и унесся, как обычно про все забыв? Леди Мак-Лайон озабоченно качнула головой: ну как маленький, честное слово! Завтрак — вещь чрезвычайно важная, силы на весь день дает, им пренебрегать нельзя. А Ивар и без того больше недели постился, кожа да кости. Разве можно так над собой издеваться?..

Протяжно вздыхая и от всей души жалея супруга, Нэрис сама не заметила, как умяла полную миску каши и два ломтя хлеба с маслом. В кувшине сиротливо плескались остатки козьего молока — пальца на два, не больше. Обнаружив сей печальный факт, леди Мак-Лайон ойкнула и поспешно отдернула руку, которая уже вновь потянулась было за румяной горбушкой.

— Этак ты через неделю ни в одно платье не влезешь! — строго сказала она сама себе. И, не удержавшись, с тревогой провела пальцами по щекам. Показалось, или они действительно стали круглее?

Решительно отодвинув пустую миску, Нэрис завернула обратно в тряпицу хлеб и быстро накрыла остатки пиршества салфеткой. Хватит чревоугодничать! 'Видела бы меня мама, — сердито подумала она, выбираясь из-за стола. — Не умыта, не причесана — и сижу себе, лопаю, в ус не дую? Позорище!' Леди Мак-Лайон оглядела измятое платье и совсем расстроилась. Нет, оно было простое, не жалко, но все равно, бухаться в кровать одетой совсем никуда не годится!.. Нэрис шагнула к своему дорожному сундуку и, расстегнув ремни, откинула крышку. Так. Щетки, полоскание, розовая вода для свежести лица... Слава богу, склянки не побились. Она прислушалась к глухо доносящимся снаружи голосам и, то и дело поглядывая на дверь, быстро принялась приводить себя в порядок.

Свежий морозный воздух приятно обжигал легкие. Под ногами скрипел снег. Творимир — раскрасневшийся, без плаща, с боевым норманнским топором в руке, замер у стены дровяного сарая.

— Эх!

Лезвие топора тускло блеснуло под солнцем. И, звякнув, пружинисто отскочило от стальной полосы меча: противник успел отразить удар. Клинок и топор, описав над землей две серебристых дуги, опять разошлись в стороны.

— Эх!..

— Открылся...

Русич качнулся вперед, одновременно с новым замахом ныряя рукой за спину. Массивное тело вильнуло в сторону, вжикнула сталь. Удар прошел вскользь.

— Эх!

— Усложняем?

Соперник пригнулся, перебросил оружие из одной руки в другую и медленно заскользил по притоптанному снегу, сужая круг. Воевода, не двигаясь, следил за ним взглядом. Взмах! Топор молнией взлетел кверху. Нападающий резво отпрыгнул и тут же, крутнувшись на месте, сделал короткий выпад вперед. Лезвие его меча распороло воздух почти у самой груди Творимира. Русич крякнул. Вновь отшатнулся назад. И, издав глухой рык, выбросил вперед правую руку.

— А, ч-черт!..

Меч противника ткнулся острием в сугроб. Пальцы метнулись к ножнам на поясе.

— Эх! — Творимир, чуть присев, дал крен влево. Тяжелый кинжал просвистел над самым ухом и, царапнув шлем, вонзился в стену сарая. А взвывший соперник полетел в снег — на одно лишь оружие бывший воевода никогда не полагался. И кулаки у него были пудовые.

— Эх? — русич, сунув топор за пояс, подошел к лежащему ничком поединщику и вопросительно заглянул ему в лицо.

— Порядок, — успокоил лорд Мак-Лайон. Потом, ощупав плечо, добавил с укоризной: — Аккуратнее нельзя было? Размахался клешнями. Дай руку, что ли...

Творимир протянул другу ладонь. И спустя какую-то долю секунды уже лежал бородой в снегу — пускай удар у королевского советника был поставлен не так хорошо, зато на хватку и силу рывка жаловаться пока не приходилось. Творимир, плюясь, поднял голову:

— Эх!..

— Даже не надейся, — весело отозвались сверху. — Продул — терпи! На скольки мы там сошлись? На десяти?

Шлем воеводы загудел.

— Раз, два...

— Эх-х!

— ...и нечего возмущаться. Скажи спасибо, что не по лбу. Пять, шесть...

Творимир скорчил сердитую гримасу. Это он-то продул?! А кто дважды под удар подставлялся? Кто меч из рук упустил? Кто лобовую атаку прозевал? Да не будь это обычной тренировкой, на учебном оружии не заточенном — хоронили бы уже! Щелбаны класть много ума не надо. Только ежели вдруг что, они тебя от клинка вражьего не спасут!..

Русич терпеливо дождался, пока бессовестный лорд закончит экзекуцию, и, одним движением стряхнув его со спины, поднялся. Выдернул из сугроба меч:

— Эх.

— Да ладно тебе, — примирительно сказал Ивар, сунув оружие в длинный холщовый мешок. — Оба хороши, чего уж там... Давай сюда топор. И кинжал забери, пока не стащили. Тупой он там, не тупой, но кто их знает, этих норманнов?

Творимир не ответил. Встряхнулся, стащил с головы шлем и вразвалочку направился к сараю. Лицо воеводы было хмурым, и вовсе не из-за обидного проигрыша. Себя он мог упрекнуть разве что в излишней доверчивости. А вот командир сегодня определенно встал не с той ноги: он постоянно отвлекался, не успевал и думал, кажется, вовсе не о поединке. Разве это дело? Русич, выдернув из стены кинжал, недовольно ухнул. И обернулся, услышав знакомый голос:

— Вот вы где!

— Доброе утро, милая, — Ивар стряхнул с одежды налипший снег. — Выспалась?

Нэрис улыбнулась и, шагнув через порог, прикрыла за спиной дверь. К ее большой радости, искать никого не пришлось — Ивар с Творимиром для своей обычной утренней разминки выбрали утоптанный пятачок прямо перед домом. Тихоня, в компании нескольких дружинников Эйнара, обнаружился здесь же, у двери. Леди Мак-Лайон запахнула плащ, кивнула Ульфу сотоварищи и подошла к мужу.

— Выспалась. На два дня вперед, — сказала она, подставляя ему губы для поцелуя. — Ты завтракал?

— Пока нет.

— Так я и знала! Ивар!

— Какая тренировка на полный желудок? — Лорд, бросив мимолетный взгляд на сердитого Творимира, махнул рукой: — Впрочем, она и на пустой-то не особенно удалась... Я просто думал, что мы позавтракаем вместе. Потому и будить не стал. Ульф! Еда на столе?

— А как же, — обернулся тот. — Хлеб вчерашний, а кашу сам из котла черпал! И Жила, вон, молока принес.

— Женка надоила, — кивнул сухопарый норманн по кличке Жила, знакомый чете Мак-Лайонов еще с того памятного заговора против короны. — Парное, свеженькое. Мои козы в Бергене лучшие!

— Не сомневаюсь, — тихонько фыркнул Ивар, глядя на задравшего нос дружинника. 'Чуден белый свет. Жила — и вдруг козы? Кому рассказать — не поверят'. Пряча улыбку в воротник куртки, он приобнял супругу за плечи:

— Пойдем? Я только что бездарно позволил себя убить, но зато аппетит нагулял — будь здоров!.. Что-то не так, милая?

— Я... — Нэрис, краснея до корней волос, уткнулась взглядом в землю. — Понимаешь, там, как бы... я думала...

Королевский советник недоуменно поднял бровь. Леди (ругая себя на все корки и мысленно на всю жизнь зарекшись вообще хоть что-то есть) уже открыла рот, чтоб во всем признаться, но встрявший Тихоня, сам того не ведая, спас положение:

— Вы нынче ехать никуда не собирались, ваше сиятельство?

— Вроде бы нет, — Ивар пожал плечами. — А что?

— Да тут вот... мы с ребятами посидеть хотели! На службе я, сами знаете, не того... ни-ни!.. Но ведь дома-то сколько не был? Коли госпожа при вас, дак, может, я бы...

— Иди, — расхохотался наниматель. — Думаю, Творимир уж с нами как-нибудь денек и сам помучается. Да, друже?

Подошедший воевода, взглянув на сияющее лицо Ульфа, добродушно улыбнулся. И кивнул. Правда, не без сожалений — если уж по совести, ему самому было с кем 'посидеть'. И в отличие от Тихони, этого 'кого-то' он не видел почти два десятка лет. Но что ж поделаешь, кто первый попросил, тому и карты в руки.

— Ты не серчай на нас, Творимир, — сказал Жила, просительно заглядывая ему в лицо. — Как-никак два года не видались. Сам понимаешь небось... Постой сегодня за двоих, а завтра, коли лорд не против, Тихоня сам тебя отпустит!

Остальные дружинники переглянулись. Немой Сван по кличке Болтун с сомнением кашлянул. Ульф потупился.

— Послезавтра, — лорд Мак-Лайон правильно истолковал общее замешательство. — Мы все равно у конунга задержимся, Тихоня долг отдать успеет. Как вас Эйнар-то отпустил?

— Дак его все одно до завтра не будет, — отмахнулся Орм, верный друг и собутыльник Жилы. — Еще на рассвете уехал. В Ярен, за Фолькунгом.

— Сам?

— Дак ведь то ярл! Гость почетный, к нему и посольство соответственное. Конунгу не по чину, а Гуннару, гляжу, и вас хватило — до сих пор глаз открыть не может!

Норманны заулыбались. Ивар наморщил лоб:

— Так что же, Эйнар один поехал?

— Почему один? С отрядом, как положено...

В нарочито равнодушном голосе дружинника промелькнула досада. А косой взгляд, исподтишка брошенный на Творимира, и вовсе не оставил никаких сомнений относительно состава 'посольства'. 'Русов взял, значит, — мрачно подумал лорд. Утихшие было подозрения вспыхнули с новой силой. — Пришлых. В Ярен! Да он совсем рехнулся, что ли?'

— Так мы пойдем тогда? — ворвался в его невеселые мысли голос Ульфа. Ивар рассеянно кивнул. И повернулся к жене:

— Нэрис, милая, я буквально... Нэрис?

Супруга, еще минуту назад топтавшаяся рядом, бесследно исчезла. Нет, это не женщина, это какое-то наказание божье!.. 'Мало мне Эйнара с его закидонами, мало мне Творимира, из-за которого лишнего слова не скажешь, так еще и... Стоп. А ведь это выход?' Лорд демонстративно чертыхнулся и повернулся к воеводе:

— Друже, Тихоню я уже отпустил.

— Эх, — тот понимающе вздохнул. И, повертев головой, уверенно направился в сторону большого дома. Королевский советник воспрял духом. Нэрис, конечно, далеко уйти не могла, но хотя бы минут десять у него точно есть! И пока не вернулся Творимир, надо вытрясти из обиженных норманнов все, что они знают о своих недавно обретенных товарищах по оружию. Лорд Мак-Лайон, с трудом дождавшись, когда широкая спина друга исчезнет за углом, круто развернулся и бросился следом за гомонящими дружинниками.

На столе возвышалась горка рыбьих хребтов. Ивар вытер жирные руки о салфетку и потянул к себе кувшин с ягодным взваром:

— Сыру еще нарежь... И больше так не пропадай. Разве трудно было предупредить?

— Ты кушай, — сказала Нэрис. И, подвинув мужу деревянную доску с пластами желтоватого сыра, добавила виновато: — Я ведь как лучше хотела. Думала, обернусь быстренько, вы и не заметите. Ну не сердись. Я больше не буду, честно!

— Угу, — лорд взял кусок хлеба и, не донеся его до рта, хохотнул: — Однако и аппетитец же у тебя. Тихоня каши целый жбан принес!

— Да оно как-то... незаметно так... Ивар! Довольно уже смеяться! Я просто задумалась и...

— И слопала завтрак для двоих в один рот? Милая, у меня, часом, очередного наследника не намечается? Даже Творимир за раз столько навряд ли съесть может.

Нэрис надулась. И смахнув в пустую миску объедки, показала ехидному мужу язык:

— Вот тебе, а не наследник! Просто каша вкусная.

— Жаль, — притворно вздохнул королевский советник. — Я-то уж было, по примеру его величества, о дочери возмечтал!

— Так у него же есть?

— А ему мало. Одной принцессы, понимаешь ли, на всех потенциальных союзников никак не хватит... Молока там не осталось больше?

— Нет, — леди, заглянув в кувшин, резво подхватилась со стула: — Сбегать принести? Я быстренько!

— Сиди уже, — сказал он, глядя на пришибленную супругу. — Хватит, набегалась. Да и я сейчас пополам тресну, если по правде. В кладовой Длиннобородого хоть горсть орехов осталась, заботливая ты моя?