Мир которого не существует 2. Общий файл

Во-первых, у нас элементарно не было времени и желания сидеть черт знает где, ради бог знает чего. К тому же никто не давал гарантии того, что эта тварь выползет оттуда в ближайшее время. Во-вторых, провизии осталось на пару суток, а воды и того меньше. Ну и в третьих, Леонид опять попытается устроить скандал, защищая свой будущий подопытный образец. Ну и закономерно получит в морду, от потерявших терпение бойцов. Этого следует избегать всеми способами — сегодня научнику морду набьют, а завтра, глядишь, дезертировать вздумают. Я конечно не особист, но видать долгое общение с ними принесло свои плоды. Как и моя паранойя...

Короче, закончив с последними делами, вроде оправления естественных надобностей, что вообще оказалось делом муторным и долгим, учитывая необходимость снимать и одевать комбез, вызванную все тем же режимом жесткой экономии, мы снова отправились в путь. Не буду утомлять подробностями пройденного пути — отмечу лишь то, что за полтора часа карабканья, лазанья и спусков по крышам и узким тропинкам никто не сверзился в пропасть. Хотя опасных моментов хватало — ветхость древних строении и коварство троп не упускали случая подгадить невесть откуда взявшимся людишкам. Но все когда-нибудь, да заканчивается, что хорошее, что плохое.

Мои наихудшие подозрения оправдались наполовину. Норы оказались шире, чем я думал, и вполне годились для подъема вверх. К тому же густая зелень на уступе казалась вполне надежной альтернативой норам, благо толщина некоторых лианоподобных растений была с руку взрослого мужчины. А вот в остальном опасения сбылись. В прорытых или скорее прогрызенных, учитывая твердость оказавшимся гранитным уступа, щелевидных норах имелись свои обитатели. И весьма зубастые — достаточно будет сказать, что сунутая в одну из нор длинная хворостина неизвестного мне дерева, мигом укоротилась на треть. Правильно оценивший ситуацию боец порскнул назад, по предусмотрительно подготовленному пути отхода. А из норы послышалось шипение, внутри что-то завозилось, потревоженное нами. Пока оно там шебуршалось, старший сержант Степанов, вызвавшийся добровольцем, уже успел добежать до дома, на крыше которого расположились все остальные. Все мы, кроме научника естественно, держали нору под прицелом шести стволов, прикрывая Степанова. Едва он, подпрыгнув, ухватился за протянутые руки Кривошеина и Филипенко, как из норы резко выметнулось гибкое зеленовато-серое тело. Мы, хоть и ожидали что-то эдакое, но к такой скорости готовы не были. Поэтому то, что первые очереди просвистели уже за тварью, было закономерностью. Черт! Тварюга же не утруждая себя всякими воплями или рычанием, без всяких затей стремглав метнулась в нашу сторону. Слава богу, что она поперла по прямой, самым наикратчайшем путем, позволив нам взять верное упреждение. К моему стыду, я опять промазал — очередь ушла левее и чуть выше. Зато трое других стрелков не подкачали — вот что значит опыт и сноровка! Впрочем, тварь оказалась весьма живучей — очереди вспороли ей грудь и почти начисто снесли голову, но она упрямо продолжала ползти в нашу сторону. И все молча! Хотя, когда тебе сносит полчерепушки, особенно порычать или повопить не получится. Теперь же, когда она перестала нестись подобно серому метеору, нам удалось рассмотреть её получше. Ну и мерзость, честно говоря — смахивает на помесь паука с бесхвостой пантерой. Довольно крупная, шестилапая зверюга, с короткой шерсткой серовато-зеленого цвета, причем довольно-таки облезлая на вид. Голова... ну не знаю, от неё особенно удачной очередью снесло верхнюю часть, оставив только... кажись, кусок носа с внушительной пастью. К моему удивлению, кровь хлеставшая из дырок была красной, а мозги серыми. Надо же, а я подсознательно ожидал нечто другое — типа слизи, кислоты, ну или другой цвет крови на худой конец. Тем временем, организм пауко-пантеры наконец соизволил заметить, что вообще-то давно пора помереть и начать коченеть. В последний раз царапнув когтями камень площадки перед уступом, оно бессильно обмякло. Ффухх... наконец-то! Пока я и Леонид как последние придурки пялились на агонию пауко-пантеры, остальные бойцы не зевали. Рассредоточившись по крыше, они взяли на мушку остальные норы, напряженно ожидая сородичей дохлой зверюги, которые должны были вылезти на шум. Ну как взяли, все-таки навскидку нор было больше сотни, а у нас всего семь стволов, ну и пистолет у Леонида. Правда, насчет него у меня были большие сомнения... Но к удивлению всех присутствующих, никто так и не показался. Словно последние пару минут ничего особенного не произошло. Появилась отчаянная мыслишка, что эта тварь тут была в единственном экземпляре и больше никого мы не встретим. Святая наивность...В ошибочности и поспешности своих рассуждения пришлось убедиться совсем скоро...

Память душ ничего определенного насчет этой тварюшки сказать не могла. Вообще ничего, ни Аурес, ни гном, который по идее, должен был хоть что-то знать, ни тем более эльфы. Размышления прервал удивленный голос:

— И это все? — вопрос задал Филипенко, который с плохо скрываемой гадливостью разглядывал тушу.

— А тебе мало что ли? — напустился на него Степанов, — не дай бог ещё вылезут, будем знать, кто их накликал! — остальные поддержали его согласным ворчанием.

— А я что, я ниче... — обиженно отозвался тот. — У-у-у, мать её, чуть не обо...лся, пока от неё убегал...

— А ну заткнулись все! — рявкнул Кривошеин, — на два часа, группа целей!

Тишина взорвалась автоматными очередями. Как я отметил ранее, гранитный уступ к удивлению присутствующих, был густо покрыт лианоподобными растениями, названия которых в памяти отсутствовало. И сейчас оттуда бесшумно выскакивали все новые и новые серые тени...

* * *

— Товарищ капитан! Товарищ капитан, очнитесь! — громоподобный глас расколол блаженную тьму перед глазами. Первые минуты вообще не понимал, что я такое, и почему у меня что-то болит.

— Да не тряси ты его так, мать твою! Голову ещё оторвешь, с твоими-то лапищами!

— Тихо, тихо! Очухался, кажись... — с натугой приподняв свинцовые веки, издаю стон, из-за полоснувшей по глазам болезненной вспышке ярчайшего света. Вернее хрип, ибо во рту не только все пересохло, но и потрескалось, кажись. Слава богу, нашлась добрая душа, что догадалась поднести к моим губам фляжку. Плевать, что вода была тепловатой и с металлическим привкусом — мне и это показалось чудесным нектаром. После того, как жадно выхлебал не менее половины фляжки, голова прояснилась настолько, что я рискнул снова открыть глаза. На этот раз дело пошло лучше — первым делом увидел смутно знакомое лицо человека, имя которого память с некоторой натугой вытолкнула на поверхность — Семен. А вслед за этим его фамилию, отечество и все остальное...

— Капитан, ты как? Узнаешь меня? — с тревогой пробасил Кривошеин. За его спиной послышалось негромкое шебуршание и шиканье. Благодаря воде, смочившей пересохшее горло, мне удалось с легкой хрипотцой ответить:

— Башка трещит... А так, все вроде ничего...кхе-кхе... — в глазах лейтенанта заплескалась плохо скрываемая радость. Мощный вздох облегчения лейтенанта, к слову, обдал меня неприятным запахом изо рта. Что поделать, зубной пасты со щеткой захватить никто не додумался — любой нормальный боец вместо этого куда охотнее прихватит лишний магазин. Держу пари — я и сам сейчас не благоухаю...

— Ну ты нас напугал, парень... — хотевший хлопнуть меня по плечу Кривошеин в последний момент передумал, заметив мою скривившуюся рожу. Это наконец-то очухалось тело, мстительно даря 'незабываемые' ощущения при любой попытке пошевелиться.

— Че-е-е-р-р-р-рт... — сил хватило только на этот жалкий сип. Лицо мигом встревожившегося Кривошеина стало вдруг стремительно расплываться и отдаляться куда-то вбок. Последнее, что я увидел, перед тем как на меня накатило мутное забытье, это его беззвучно задвигавшиеся губы. 'Он... кричит?' — после этой мысли я чистой совестью отключился.

* * *

Проснулся я резко, одним рывком — вроде темнота бессознательная, и вдруг раз, и снова соображать начал. И слегка пожалел об этом. Все тело ломило, как после целых суток каторжных работ, особенно в районе ребер и левого плеча. Во рту мерзостный привкус, хрен знает отчего. А тут ещё и аромат жаренного мяса, пополам с запахом чего-то донельзя вонючего как шибанет в нос... Короче, пробуждение было ещё то...

Впрочем, бывало похуже... когда тебя вырывают из сна пинком по яйцам, и долго, со вкусом пытают до смерти... минуточку, ведь такого со мной не было?! Так почему я до мельчайших подробностей, вроде малюсенькой бородавке на лысой макушке толстяка палача, усердно крутящего ворот дыбы, повинуясь резким окрикам тюремного дознавателя? Почему я помню эту тошнотворную сцену из конца своей жизни?! А кто тогда тут валяется — избитый, но живой! Минутой позже удалось понять в чем дело — выводы пришли весьма неутешительные. Память душ, тихо-мирно валявшейся в уголке моего сознания отдельной папочкой, почему-то начала произвольно подкидывать воспоминания мертвых уже в 'основной архив', если можно так выразиться. Неожиданно накатили воспоминания о последних минутах боя...

Площадь перед уступом устлана телами паукопантер. Бойцы уже перестали жалеть патроны, и вместо экономных коротких очередей так и палят до железки, на расплав ствола, едва успевая менять магазины. К чему теперь экономить, вляпались так вляпались по полной — твари вон, потоком прут, уже на стены бросаются, вот-вот заберутся и тогда все, пойдет кровавая потеха — рукопашная. Уже и научник, уж на что гражданский — почуял что дело табак, но страху не поддался. Видно что трусит, что страшно до усрачки, а не бежит, молодец, а что-то отчаянно вопя, наставил свой 'грач' в сторону тварей, и лупит в белый свет как в копеечку, благо тех хоть завались... Уммм.... Внезапно запульсировавшие виски как в тисках зажало, вспоминать дальше расхотелось — куда важнее для меня была головная боль...

Хм... проклятье. Это уже начинает выходить за рамки 'обычных' проблем. Как же меня достало валандаться с ушастой стервой, осточертело быть подопытным кроликом, заколебало во время каждой стычки, проведенной вне моего любимого мехра, получать по башке и терять сознание, и ПОСТОЯННО ВЛИПАТЬ В САМЫЕ РАЗНЫЕ ГРЕБАННЫЕ ПЕРЕДЕЛКИ! Господи! К тебе взываю! За что Господи? Чем же я так тебя прогневил-то, а? За что мне такие муки при жизни?! Неужели я обречен на такое до конца своих дней?!

Пока я распускал нюни, мысленно жалея себя, что вообще-то недостойно мужчины, моё пробуждение было замечено. К слову, кто-то устроил меня на каменной плите, предварительно сняв с моей бессознательной тушки порядком ободранный бронекомбез, и подстелив все найденные тряпки, дабы лежалось удобнее. Хорошо хоть ботинки оставили...

— Товарищ капитан, как вы? — перед глазами внезапно возникла чья-то фигура...

* * *

Вечерело. Закатывающееся за горизонт солнце все ещё заливало оранжевым светом верхний кусок противоположной от нас стены пропасти. А внизу уже сгущалась тьма, уже полностью скрывшая дно. Тишину иногда разбавлял доносящийся откуда-то издалека заунывный вопль неведомого животного. Впрочем, на него уже перестали обращать внимание. Все с куда большой охотой прислушивались к уютному потрескиванию трех небольших костерков, на которых жарилось куски мяса. Пришлось насадить их на штыки, ничего более подходящего не нашлось, спасибо хоть дрова нашлись. Судя по всему, раньше это была мебель — хотя идентификации кучки невесть чего не поддавались в принципе. Впрочем, горели высушенные временем деревяшки хорошо. Я же в этот момент осмысливал отчет Кривошеина, разглядывая каменную арку неподалеку. За ней, в сгустившейся темноте лестница была абсолютно неразличима. Но она там была. По словам лейтенанта, винтовая лестница была обнаружена сбоку, по счастливой случайности. Ибо успела зарасти лианами, совершенно скрывшими арку входа. Довольно крутая, но что хорошо, весьма широкая — четверо могли идти в один ряд. А вот что плохо — большей частью всегда царил мрак. Вот бы страху натерпелись бойцы, покуда тащились наверх, почти в полной темноте, до боли в пальцах сжимая в руках автоматы и напряженно прислушиваясь к темноте. В принципе, так это и было, только у спецназовцев имелись и ПНВ и мощные фонари. Правда, мне потом Кривошеин рассказал о множестве костей и скелетов, встреченных ими на пути вверх. Слава богу, никто из покойников не восстал, дабы покарать нарушивших их покой, заодно потоптавшихся по их костям. Неудивительно, что атмосфера у костров такая мрачная. Парни сидели с кислыми лицами, без особой нужды теребя и проверяя своё снаряжение. Этож сколько мертвых там валяется, раз уж их так проняло? Впрочем, завтра я и сам это узнаю...

И ещё кое-что о лестнице наверх. Через каждые две сотни ступеней имелись обширные площадки для отдыха, а кое-где, как в нашем случае — целые дома, а то и улицы! Причем жили в них явно богатеи, ведь в отличии от нижних уровней, где дома просто выдалбливались внутри камня, и узкие окна которых смотрели прямо в пропасть. Здесь же было несколько по иному — в камне выдалбливались исполинские полости, а дальше возводились сами дома. Нет, выдалбливать слишком широкие ниши неведомые строители поостереглись — сделали их шириною всего метров на десять-пятнадцать максимум. Этого хватило на богатые фасады и небольшие дворики, засаженные деревьями и растениями, поливаемых сложной системой каналов и акведуков. Конечно, со временем большая часть этой системы оказалась разрушена, вследствие чего почти все деревья погибли. Но те, кому все ещё поступала вода и перестали докучать руки садовников... В общем, в данный момент гранитный потолок совершенно скрылся из виду, благодаря неимоверно разросшимися деревьями. Кстати, следует отметить заваленные плодами курганы, которые кое-где давно уже поднялись на высоту человеческого роста. Переться туда охотников не нашлось, кроме научника, но его не пустили. Хрен знает, что там может скрываться в глубине кривой улицы, ведь тут может обитать всякое. Благо жратвы тут навалом — на плоды наверняка позарились бы тварюшки помельче, а вслед за ними пожаловали бы более крупные хищники.

Жуя слегка недожарившийся из-за чрезмерно крупного куска мяса, осматриваю из окна второго этажа кусок улицы. Тишина, только фигура часового у запетых ворот видна, да и панорама противоположной стены пропасти. И ветер продолжает дуть, закручивая пыльные смерчики. Отворачиваюсь, снова вгрызаясь в мясо, по иному никак. Честно говоря, на вкус паукопантера оказалась так себе, чрезмерно жилистая и присутствует какой-то горьковатый привкус. Не понравилось в общем, как и научнику, вон как рожу кривит, но ест. Хотя по большей части просто пережевывает и украдкой скармливает птенцу. Зато по остальным такого не скажешь — вон как лопают, да ещё и нахваливают. Пришлось с грустью констатировать, что я зажрался. Спецназовцам, похоже, и не такую гадость есть приходилась, в тренировках по выживанию и на боевых миссиях. А я что? Да, были у нас подобные тренировки, только сильно ужатые — главная задача отводилась на то, чтобы выжить до подхода помощи. Все-таки мы не спецназ, корешками и другим подножным кормом не питались. На двух остальных кострах Кривошеин и Филипенко принялись нарезать оставшееся мясо на полоски, благо помещение, в котором собралась большая часть отряда здоровенное, в волейбол можно играть. Явно намереваются его завялить. Правильная идея, я бы до такого не додумался...