Мир которого не существует 2. Общий файл

Пролог

Где-то у подножия горы Ужаса, местоположение — на северо-западе территории орков.

— Грых! Грых, ослиный ты навоз! Очнись! Смари — человечеки! — восторженно зашептал Торгыс, едва не подпрыгивая от радостного возбуждения. Под его кривыми ногами без чувств и в грязи валялся крупный орк в одних кожаных штанах, со здоровенной шишкой на его лысой, как яйцо голове. Сам Торгыс, разумеется, тоже был орком. Причем на вид малость покрупнее, и напяливший на себя немного разошедшуюся по краям кожаную кирасу, с неумело нашитыми заплатами, которые красноречиво указывали, откуда он её снял. В своих толстых лапах, оканчивающихся обросшими ногтями треугольной формы, такими крепкими как дерево, эта зеленошкурая орясина сжимала устрашающего размера тесак. Толстый, длиной где-то с полторы сажени, грубо откованный из руды, которую добывали рабы у отрогов этих гор, он, тем не менее, был вполне надежен и даже неплохо наточен. Хотя Торгыс никогда не заморачивался проблемой заточки, для этого существовали рабы, которым он и поручал это дело. Правда, эти рабы всегда были из числа женщин или подростков. Орк был не настолько тупым, чтобы доверять боевое оружие мужчинам, хотя такой монструозный тесак человек едва-едва мог поднять, не говоря уж о том, чтобы орудовать им. Но все же...

Перестав восторженно пялиться на такой неожиданный подарок — свежее мясо, прущее в их сторону! — Торгыс снова вспомнил о своем незадачливом сотоварище. Бросив на него раздраженной взгляд, он принялся пинать бессознательную тушу , проклиная и ругая его на все лады. И разумеется, не забывая бросать полные вожделения взгляды на будущую добычу. Четверо! Умм... какой славный пир будет, даа.... Вот только хиловаты они что-то... ну ничего, зато проще будет их выпотрошить... мне и троих хватит, а этому выгребной червь и одним довольствуется... нет, ему и половинки хватит.. Нехитрые мысли орка прервал громкий стон его соплеменника. Глянув на него, Торгыс с удовлетворением заметил, что Грых наконец очнулся и уставился на него с мутным взором. Наконец-то! Склонившись, он заткнул ему пасть кулаком и грозно зашептал:

— Ачнулся, паршивый храк?! — то, что вообще-то Грых был вырублен молодецким ударом самого Торгыса несколько минут назад, он предпочел не вспоминать — а типерь жива вазьми сваю дубину и пашли за мной! Тута доброе мясцо притопало... — запуганный Грых только кивал, и невнятно мычал. Удостоверившись, что он все понял, Торгыс убрал свой обслюнявленный кулак из вонючей пасти орка, и пригнувшись, ловко пополз вперед. Он уже наметил место, где перехватит своих жертв — возле небольшой впадины, по краям которой лежало несколько обросших мхом валунов. Едва ничего не подозревающие люди втянутся туда, он бросится на них сверху и порубит на много-много кусочков. А тот, кто попытается спастись наткнется на Грыха, который перекроет им путь назад...

Грых бросив на спину неуклюже ползущего орка ненавидящий взгляд, и пополз за ним, не забыв по пути прихватить свою дубину. В его голове ворочалась глухая злоба на Торгыса и прочих, ибо будучи слабее любого орка в своей банде, он частенько огребал по шее ото всех зеленошкурых соплеменников. Вот и сейчас, когда большая часть банды отправилась в родное становище неподалеку, оставив парочку часовых тут, он получил новую шишку. И главное за что? Просто так, за слишком громкое, по мнению Торгыса чавканье. Хотя это был только повод, дабы отнять у него последний кусок жареной человечки. У-у-у... как же было вкусно... Эти аппетитные косточки так хрустели во рту... Только этот поганый Торгыс заметил это и немедля отнял с таким трудом полученное мясцо. Ах, какое же оно было вкусное... Но ничего, вон ещё мясцо и много... ммм... Замечтавшийся орк не заметил, как ткнулся макушкой в сапог Торгыса. И как назло шишкой. От стрельнувшей в голову боли, орк едва не заскулил, но все же сдержался. Ибо прекрасно понимал, что едва он издаст хоть малейший звук, по тут получит тяжелым сапогом по морде. Торгыс даже не обратил внимания на своего соплеменника, поднявшись во весь свой немаленький рост. Настороженно озираясь и принюхиваясь к воздуху, орк, прижавшись к валуну, всматривался во впадину. Он был готов поклясться духами предков, что так сладко пахнущее мясцо только что было рядом. Куда они могли деться? Опять штучки трусливых человечков гор? Они были горазды на всякие подлые хитрости, вроде камнепада или стрелы в спину. И любыми способами старались избегать честного боя, грудь в грудь... Гррр... Орк только тихо зарычал, ощутив ярость на таких трусов. В следующее мгновенье рядом возникла неясная тень. Короткий взмах, и башка орка с застывшей на морде гримасе удивления слетела с плеч. С обрубка толстой шеи тут же ударил и иссяк фонтанчик крови, с головы до пят окатив остолбеневшего Грыха. С воплем вскочив с земли, орк бросился на замершую возле тела Торгыса фигуру, намереваясь покончить с ней. Та даже не дернулась, когда сучковатая дубина с огромной силой опустилась на её голову. И с коротким треском переломилась у основания, оставив своего хозяина с маленьким обломком в руке. Выпучив глаза, Грых неверяще уставился на свою верную дубину, которая верой и правдой служила ещё его деду, который с большим трудом вырезал её с железного дуба, растущего в лесах остроухих. Долго удивляться ему не пришлось — за спиной возникла ещё одна неясная тень, и одним взмахом ловко перерезала ему глотку. Схватившись за рану, орк с неприятным бульканьем начал оседать. А его убийце и этого было мало — с легкостью подняв оброненный тесак Торгыса, несколькими взмахами распластал ещё живого орка на несколько частей, оросив окружающие камни потоками темно-красной крови.

— Ещё-ё-ё-ё.... — прошипела первая тень, обернувшаяся окутанной в какой-то дымчатый кокон фигурой. — Больше-е-е.... мне нужно больше-е-е.... — одновременно с этими словами ещё теплая кровь принялась собираться в маленькие смерчики и впитываться в неё.

Рядом со второй тенью возникли ещё две. Синхронно склонившись перед первой, они так и застыли в неподвижности, ожидая окончания трапезы своего повелителя. Некоторое время слышалось хлюпанье, а затем, довольно хрюкнув, 'дымчатый' без слов зашагал в сторону орочьего стойбища. Его молчаливые спутники пристроились вслед за ним, бесшумно ступая по каменистой земле. А позади них остались лишь пожелтевшие кости. Которые, впрочем, довольно быстро рассыпались в прах...

Глава 1

Элисира

— Идемте, тиэли, ваша палатка уже готова... — пробурчал Алекс. И повернувшись, вышел наружу. Привычно подавив возмущение, вздыхаю, и бросив в его спину раздраженный взгляд иду следом. Попав в свое привычное окружение, этот человечишка немного поумерил свое неприкрытое хамство, но иногда у меня просто ладони чесались, до того хотелось подпалить его огнешаром. Особенно правая, все ещё замотанная в какой-то гипс, как его называют иномиряне. Ну, или на худой конец попросту выцарапать глаза. Но нельзя, нельзя... Это тебе не территория своего клана и страны, Эли, одергивала я себя. Смирись, будь паинькой и примерной девочкой перед этими опасными чужаками. Это все для блага своей расы, постоянно напоминала я себе, как и для тебя лично. Если затея выгорит, то мы получим могущественных союзников, как и серьезные, если не кардинальные изменения в мировом раскладе сил. Новые горизонты знаний, невиданное оружие, техо... техло... технологии, вот, и главное, самое главное — возможность получения права перехода в другие миры! От открывавшихся перспектив просто дух захватывало. А вот если не выгорит...

Быструю смерть можно будет считать неслыханным везением, если учитывать признанное всеми мастерство темных в области уточенных и изощренных пыток. Воображение тут же нарисовало мне мрачные залы Скорби, со всеми имеющимися пыточными приспособлениями. А мой клан тут же отречется от меня, матери придется взойти на жертвенник, дабы отчистится от позора. Не говоря уже о том, каково придется моим сестрам. Само моё имя проклянут и предадут забвению. Невольно содрогнувшись от таких мыслей, ускоряю шаг. Душу защекотал неприятный холодок, от которого удалось избавиться с заметным трудом. Перешагнув через порог, жмурюсь от ярких солнечных лучей. За спиной осталась опостылевшая мне лечебница иномирян, в которой я провела пять дней. Нет, пребывание в ней было достаточно познавательно и весьма интересно. Знали бы вы, как я перепугалась, когда очнулась привязанной к жесткой кровати, в глаза бьет яркий свет, не давая мне ничего разглядеть, а правая рука по локоть, как бревно, да ещё и в камень одели. В чувствительный нос волной накатываются непривычные и резкие запахи. Фффууу... Обычно, моя реакция на такое была бы однозначна — путы пережечь огненной плетью, врагов вырезать под корень, предварительно допросив с пристрастием. Но сделать это, слава Матери!, помешали две вещи: первая и, пожалуй, самая главная — почти полное отсутствие маны в запаснике, да и в самом окружающем меня пространстве. Что само по себе нонсенс! Имевшиеся крохи Силы не в счет — это явно выработало тело. Вторая причина — необъяснимая слабость в теле, от которой путались мысли. Даже пальцем шевельнуть можно было с трудом. Это неприятное ощущение бессилия было смутно знакомым... Вот только вспомнить его никак не удавалось, несмотря на титанические усилия. Бесполезно. Тренированная в Академии память упрямо отказывалась показать воспоминание, будто его и не было. Попытка использовать истинный взор провалилась — такая муть появилась, словно на первые уроки по магии вновь попала, ничего не видать, кроме расплывающихся ярких силуэтов. А тут ещё и непонятная мне речь под ухом, в которой проскакивают отдельные знакомые словечки, которые я слышала из уст Алекса, во время его редких докладов в родной мир, и надоедливый писк...

Внезапно слепящий глаза свет померк, и проморгавшись, я рискнула приоткрыть один глаз. И зря. Появившаяся в поле зрения фигура, целиком затянутая в бледно-зеленый... тогда я даже слов подходящих подобрать не смогла, до того непривычная одежда. Через прозрачное, почти как воздух, хрустальное забрало, на меня смотрело обычное человеческое лицо. Это потом Алекс с превосходством объяснил — 'герметичный спецкомбез', наподобие его. Так вот, этот человек пальцами поднимает веко другого глаза, и поднеся к нему какой-то светильник цилиндрической формы. Глаз, привычный к полутьме и сумеркам подземных городов от такого издевательства немедля слепнет и слезится. Попытка крикнуть безнадежно проваливается, пересохшое горло издает протестующий полустон — полувсхип. Слава Матери, чужак попался понимающий, и видя мою реакцию прекратил свое издевательство. И полуобернувшись, что-то сказал себе за спину. Пользуясь передышкой, начала осматривать свое, как мне тогда казалось, узилище. Длинное и сравнительно неширокое помещение, заставленное дюжиной металлических лежаков, завернутых в какой-то полупрозрачный кокон. У изголовья каждого по нескольку небольших прямоугольных пластин, сделанных, если я не ошибаюсь из обсидиана. К потолку прикручены диковинные светильники, испускающие холодный, но весьма яркий свет. Неподалеку стоят ещё несколько людей, одетых в точно такие же наряды, что и первый. В руках у двоих — небольшие ящички, с красными крестами, которые они, как мне показалось, с благоволением держали в руках. И... их взгляды. Мне был знаком такой взгляд — точно такой же бывал у моей сестры, помешанной на исследованиях свойств кое-каких редких трав, растущих в весьма специфических местах. Надо ли говорить, что это был азарт исследователя? Мне стало немного не по себе — кто знает, что у им в башку втемяшится? Слава Матери, первый чужак что-то им скомандовал, если судить по повелительному тону. С большой неохотой они подчинились, и периодически оглядываясь на меня, гуськом потянулись к выходу. С облегчением вздыхаю, едва последний из людей выходит наружу.

У двери стоит какая-то огромная статуя, в руках держит очень знакомый мне артефакт-оружие, которое Алекс называл 'автоматом'. За спиной у чужака в бледно-зеленом 'спецкомбинезоне' точно такая же стоит, только в другой позе. Только когда одна из них шевельнулась, направив дуло 'автомата' мне в лицо, до разума дошло — никакие это не статуи, а воины в броне. Лишь выматывающее душу бессилие может быть мне слабым оправданием, за такое тугодумие. Зато я кое-что поняла. Все окружающие меня вещи, включая помещение, не пропускали токи магии. Да и если взглянуть на них, становилось понятно почему, они сами были чрезвычайно бедны магией! И не пропускали

Чужак в бледно-зеленом, которого про себя решила называть 'лекарем', поднявшись со стула, отошел в огороженный ширмой угол. И начал звякать чем-то металлическим. Воображение тут же нарисовало набор пыточных инструментов, которые 'лекарь' выбирает для предстоящей 'беседы'. Брр... кажется, от Алекса я заразилась паранойей. Отогнав от себя такие мысли, принялась изучать ближайшего ко мне 'воина' чужаков. А там было на что посмотреть — огромный рост, наголову выше не только Алекса, но и 'лекаря'; броня, сделанная, кажется из того же материала, что и броня Алекса, только на вид куда серьезнее. Шлем, с очень узкой поперечной прорезью и черной полосой на 'лбу', а также пара непонятных мне наростов у подбородка, прикрытых решеточкой. Похоже что это дыхательные отверстия, вот только как они могут дышать через такие мелкоячеистые решетки? На груди несколько крупных прямоугольных выпуклостей, и множество по бокам. Наверняка там пластины стали, или какого-то неизвестного мне сплава. Приземистые наплечники, с непонятными мне знаками и рисунками. Видно это знаки отличия, мужчины без этого не могут. Также по всему телу имелась пропасть всяких кармашков, ремешков и подвешенных к ним различных непонятных мне приспособлении. Все это время, оба воина следили за каждым моим движением, пока я беззастенчиво рассматривала их самих, попутно сравнивая его со знакомыми мне воинами из нашего клана. Да и не только из нашего, я и увиденных как-то раз гномов пыталась сравнить с ним. Нет, по внешнему виду они были бы невзрачны — гномы, как и мы, свои доспехи любим покрывать затейливой резьбой и чеканкой. А вот по боевому потенциалу... Вспоминая Алекса, да и видя действенность оружия его голема... Чужак, пожалуй мог бы дать воителям нашего мира фору. Продолжить мысль не дал 'лекарь' вернувшийся с кружкой чистой воды. Молча поставил возле небольшого металлического столика, что-то спросил у безмолвных стражей. Те ему что-то ответили, видно отчитывались о моем поведении. Ну-ну, мальчики, думайте что хотите. Ну а пока, я наконец-то смочу пересохшее горло. Насчет отравы в воде не беспокоилась, видать нужна им, иначе ещё бессознательную порешили бы. К тому же... Да в этой воде магии куда больше, чем в этой комнате! Это же почти что эссенция маны, Бездна меня побери! Не медля ни секунды, начинаю её пить, с блаженством ощущая, как в меня тоненьким ручейком вливается Сила. Мммм.... Как же хорошо. Правда на вкус... да она вообще безвкусная! Что это за вода-то такая?! Ни свежести и чистоты подземных родников, ни небольшой затхлости стоячих прудов, нет привкуса речной тины... От обилия вопросов начала кружится голова, поэтому с чистой совестью решила искать на них ответы позже. Я даже знаю, кого допрашивать, уж теперь то он не отвертится!

Кстати, а как выглядят их главные? И во что они будут одеты? Должна признать, кое-какие решения на броне Алекса мне приглянулись... Чисто с практической стороны, не более! И когда они соизволят почтить меня своим визитом? Да и Алекса небось захватят с собой, других разговаривающих на языке нашего народа я не встречала. Хех, да что я вообще о них знаю? Может, таких как он сотни ли тысячи? Да, и следует разузнать, как выглядят их женщины... точно...

Как известно, есть мудрая пословица людей — как беса помянешь, он тут как тут. Вот и я поперхнулась, когда открылась дверь и в помещение ввалилась полдюжины внушительных фигур в броне. А среди них, мой знакомец — Алекс, единственный в какой-то смешной одежде...

Александр

Раздраженно покосившись на догнавшую меня, и теперь идущую рядом темную, ещё раз выругался. Про себя. И в десятый раз. Господи, пошли мне терпения! И, с..а, срочно!!! Как же она меня зак... надоела. Эти пять дней показались мне вечностью. Вот уже не знал, что она настолько болтлива! Эта ушастая теребила меня каждую минуту, расспрашивая меня о том, о сем. Ей было интересно знать все о нас, о нашем обществе, его иерархий, структуре, наших достижениях в самых различных сферах деятельности. Да ещё и хитро так выстраивает диалог, начнет с какой-нибудь мелочи, и давай мотать нервы, пока я совсем не ошалею от потока слов, и какой-нибудь провокационный вопросик. Пока что борьба идет с переменным успехом — когда ей дается от ворот поворот, а когда и я прокалываюсь. И ведь не пошлешь её — приказ её развлекать, и выпытывать важную информацию, бляха муха. За медблоком установили круглосуточное наблюдение через скрытые камеры, в ушах микрофон, откуда пара матерых контрразведчиков свои советы и варианты предложений-вопросов-комплиментов нашептывают. Думал её попробовать чем-нибудь исконно женским отвлечь — ну там каталоги одежды, модные журналы и прочее бабское счастье. Выдвинул предложение, на второй день, пока ещё свеженький, не особо уставший был. Сейчас едва до койки дойду и все, бревно уже лежит, а не человек. Будить в общем почти бессмысленно, ничего толкового не добьешься...

Дураком оказался, инициатива, как всегда, поимела создателя. Эффект был, но не совсем такой, как ожидалось. Теперь мне пришлось переводить текст, заодно давать пояснения картинкам, оперируя своими 'скромными', то бишь почти никакими познаниями в этом. Ну зачем мне, скажите, знать, про какой-то чертов жакетик, или кружевное белье?! Особенно про последнее. Теперь трусики на завязках мне в кошмарах сниться будут... Господи, да я за это время про всякую бабскую дребень узнал больше, чем за всю жизнь! Впрочем, и ежу понято, что такая болтливость явно неспроста — эльфийка своему Совету слить ценную информацию намеревается... если уже не сливает, неведомым мне способом. Память Ауреса мне тут не поможет, у темных своя система и школа заклятии, а имеющаяся информация от души темного эльфа почти бесполезна — парень как-никак. А мужиков эти феминистки к магии на пушечный выстрел не подпускают. Мда...

А ведь ещё приходится ежедневно к штабу идти, к лингвистам нашим, языкам их учить, потом к 'научникам', историю этого мира, политику, географию, химерологию, бестиологию, расклад сил на политическом театре. И про парафизику тутошную, то бишь магию, если по-простому. Вот про нее особенно подробно, не допрашивают, а трясут — другого слова не подберешь. Ну и вечерком — к 'особистам' переться, теперь уже записанный диалог между мною и темной переводить. И снова объяснять, учить, и ещё раз, на пальцах все разъяснять... Теперь вам понятно, как я выматывался за день?

Слава богу, после того как ушастую на новое местожительство отведу, тут же пойду отсыпаться. Спасибо Науму Павловичу, к которому ежедневно приходилось топать на обследование. Отметив пагубное влияние всей этой кутерьмы, свалившейся на меня, он немедленно заявился к Бате, потребовав снизить нагрузку на его подопечного. Результатом было составление строгого расписания моего распорядка дня. С восьми утра до часа дня меня отдавали на откуп лингвистам, 'парафизикам' с контрразведкой. Одни тянули из меня знания языков, вторые, заграбастав большую часть времени, информацию про магию, магов и их возможности. Причем объединили свои группы. Думаю, не стоит объяснять, кого что интересовало?

Затем мне давалось два часа на обед и сон. Затем отдохнувшего и немного выспавшийся 'источник знаний', как выразился кое-кто, отдавали на 'растерзание' эльфийке на два часа. Потом сорок минут медобследование у Наума Павловича, где я мог немного придти в себя, 'научники', снова контрразведка, до десяти вечера, ужин в их компании и отбой. По крайней мере у 'особистов' кормили неплохо. Да, кстати, ушастой начали выдавать шоколад — под негласным, но пристальным наблюдением 'научников'. Они, кстати, ещё в первый день озаботились её пропитанием — провели комплексное экспресс медобследование, и вынесли вердикт: может есть то же, что и мы. Правда, для начала продукты давали понемногу, и бригада медиков круглосуточно дежурила рядом. Перспектива ненароком отравить ушастую, причем занимающую высокую ступень в темноэльфийской иерархий очень беспокоила начальство. Очень. Сами посудите, такая невероятная удача выпала, в первый же раз установить контакт с готовой к сотрудничеству, и весьма перспективной расой? И глупо проср... гмм... потерять её из-за банального пищевого отравления? В общем, дня три ушастая побыла подопытным кроликом, пока не подоспели более основательные данные, полученные из полного медобследования. Опираясь на них, головастые 'научники' составили 'особое' меню для темной. Утром легкий завтрак — фрукты, овощи, прошедшие самый тщательный отбор, причем каждый плод тщательно отмывался, а иногда и лишался кожуры. Затем разрезался на несколько долек и дотошно проверялся людьми в стерильном помещений и в герметичных спецкомбезах. Малейший изъян — все, на помойку. Хотя я сомневаюсь, зная наших, наверняка сами проверяльщики не давали им пропадать зря в мусорке. Чего сложного, отложил в пакетик и после смены сам схомячил. Сам бы так поступил...

Обед — тут уже более основательная пища: супы, тушеные или вареные блюда, это смотря по расписанию. Ну а на вечер плотно не наедаться, что-нибудь легкое. Мда... Короче, эльфийка питалась куда лучше и полезнее иных гурманов нашего мир. Все идеально сбалансировано, и учтено. А как вспомню, как меня 'трясли', выпытывая все известное про эльфов и их особенности, включая рацион их питания... Брр... Ну, я все мне известное им и вывалил. Каюсь, немного сгустил краски в отношении отрицательных качеств эльфов. Но об этом нисколько не сожалею, лучше перебдеть, чем потом горько раскаяться. И думайте что хотите, я не хочу однажды проснуться и увидеть, что мои соотечественники поголовно эльфов в свои кумиры возвели. Тьфу, тьфу, тьфу, не дай бог до такого опуститься! Снова с неприязнью кошусь на ушастую и ускоряю шаг. За нами топают двое охранников, типа для обеспечения безопасности важной и знатной особы. Хах, даже дурак понял бы, для чего к ней пару конвоиров приставили, а про темную и говорить нечего. Впрочем, она спокойно восприняла это, видать не впервой. Еще кокетничала, мол, впервые чувствует себя под надежной защитой, под охраной таких могучих воинов. Шпилька в мой адрес, на которую только фыркнул. Не делай добра, и тебе не отплатят злом — житейская мудрость, которую я успешно похерил, поддавшись жалости и инстинктам. Тьфу, блин. А 'воины'? Даром что из 'волкодавов' контрразведки, а плечи то расправили и грудь выпятили. Небось жалеют, что лица скрыты под глухими шлемами, мде...

За пять дней облик базы кардинально переменился. Вместо наспех развернутого аванпоста теперь капитально укрепленная база — крепость. Благодаря беспрестанному потоку грузовых машин снабжения, сновавших туда-сюда по порталу, в материалах для строительства недостатка не было. Четыре дня каторжного труда, в котором участвовало большинство персонала базы. Люди валились с ног от усталости, зато прочная оборона была построена в кратчайшие сроки. Пригнали даже дюжину военных бульдозеров, ума не приложу, какие стройбаты 'ограбили'. Возвращать их, конечно, никто и не собирался. Даже те четыре дюжины грузовиков, снующих по порталу, останутся в этом мире, для недопущения какой-нибудь заразы отсюда.

Холмы поблизости заровняли, применив взрывчатку, а огрызки заровняв теми же бульдозерами. Ну, как заровняли, просто скинули все в котлован рядом. Там кстати, сейчас, до роты спецназа с БТР-ми и 'Богатырем' шастает, оказывает помощь исследователям, заодно, охраняя их от редких недобитков костяков. Да-да, вы не ослышались, с моим мехром. Наконец-то сподобились ремонтную бригаду прислать — двенадцать человек, с запчастями и боезапасом. Шестнадцать часов напряженного труда, люди перекусывали на ходу, и вуаля, мехр как новенький. Даже покрасили заново, правда, без всякого камуфляжа, просто черная краска. Вот только посидеть внутри него всего полдня дали — во время авральной стройки, помогал в роли этакого мобильного крана/экскаватора/погрузчика. Пока 'научники' не выделили пару человек, из прежней команды создателей 'Богатыря'. Теперь рулят мехром они, точнее 'Ильей', отдавая команды бортовому ИИ. Несложные команды — подай-принеси, охраняй — уничтожь и все такое.

Мимо медленно пропылил 'Тигр', с прицепом, который сопровождал БТР. Наверное, опять к 'научникам' новое оборудование доставили. Хотя... зачем столько охраны? В прицепе сидело четверо спецназовцев, удерживая что-то замотанное в брезент и для надежности обмотанное... стальным тросом?! Чего они везут то? Это что-то все время подергивалось и... эй, да это же костяк ё-моё! Это судя по тому, что он прогрыз брезент гад, и начал громко шипеть.

— Валера! Заткни его! — Сидящий слева от мертвяка спецназовец, матюгнувшись, сунул ему в зубы железный прут, за который костяк тут же уцепился. И начал грызть, не замечая, как крошатся его зубы. Ещё раз матюгнувшись, видать из-за избытка впечатлений, спецназовец повернулся к соседу:

— Вот .... . .. ...... ..... ! Михалыч, как эта тварь вообще может хоть какие-то звуки издавать, а? У него же ничего кроме костей нету!

— А я откуда знаю? — огрызнулся тот — вот доставим его к Тарасычу, вот у него и спрашивай! А я тоже послушаю... — тоже нервничает. Мда, мне тоже на мертвяков глазеть, никакого удовольствия не доставляет. А вот с любопытством глазевшая на них, а точнее на внедорожник, эльфийка едва не вогнала их в ступор. Восхищенный свист издали почти все. Даже стрелок в БТР не выдержал — высунулся из люка. Одарив очарованных её красотой бойцов белозубой улыбкой, эльфийка уставилась уже на БТР, пока куцая колонна не скрылась за углом.

Проводив их взглядом до поворота, продолжаем путь. Ну, наконец-то ученым удалось достать 'живого', как бы это не издевательски звучало, мертвяка для исследовании. Казалось бы, какие проблемы, в котловане сотни и тысячи костяков наверх лезло, когда портал открылся. А вот только все они и костьми и легли, видать что-то в них важное пострадало от открытия. Вот и метались умники наши по грудам костей, разыскивая хоть какого-то завалящего костяка. Ажиотаж вокруг них был не меньше, чем у эльфийки, ну чуть поменьше. Как вы думаете, кто прельщает больше, красавица с острыми ушками, или мрачная груда костей, всё норовящая перегрызть тебе глотку.

К тому же туман, ранее целиком заполнявший котлован с развалинами пропал. Ну, почти пропал, по колено, а то и ниже уровень стал — из всех щелей башен все ещё продолжает сочиться. Наши умники не поленились пробы взять — такое нашли, что результаты засекретили. Само собой, опять шепотки поползли, мол, ядовито, опасно и все такое. Несмотря на заверения 'научников' о его безопасности для человека. Причем заверяли в наглухо герметизированных скафандрах, ха-ха... Поэтому очередной отряд спецназа, идущий с ними, не ленился лишний раз герметичность своих доспехов проверить. Кстати, сегодня 'научники' вроде бы в подземелья собрались, верх уже подчистую вымели. Да и нашли всего лишь несколько более-менее сохранившихся бронзовых дисков с непонятными письменами, в каком-то изъеденном ржавчиной металлическом ларце. Остальное из-за сырости и времени давно или сгнило или в прах рассыпалось.

Блин, почему машину не выделили для перевозки ушастой? На-кой черт нас отправили из медблока, зная сколько народу темную сегодня лицезреть будет?! Итак база слухами полнится, все гадают, кого в медблоке держат — высказывают такие дикие теории, что голова кругом идет. Хорошо хоть с вопросами не лезут, так, с интересом поглядывают, не более. Тут люди подобраны с понятием, знают, что к кое-каким секретам нос совать не стоит, другого мира вполне хватает для удовлетворения любопытства. И ещё... куда все подевались? Да, база пока относительно небольшая, и народу в ней пока пять сотен, не более. Хотя может вместить ещё почти столько же, на вырост построили, рассчитывая на пополнение в ближайшее время. Но все же, то

Ушастая могла быть довольна — ей построили отдельный домик, причем двухкомнатный. Даже с раздельным санузлом, и с горячей водой. А учитывая то, что почти весь персонал и охрана базы жила в громадных модулях практический как в казарме — по два десятка человек в контейнерах, напоминавших обычные грузовые... Да, роскошь, пока что... На ближайший месяц. Сейчас таких двухкомнатных домиков было всего-то пять штук, и кто обустроился в остальных четырех, и пояснять не требуется. Все жилые строения были герметизированными, с мощнейшей системой фильтрации и очистки воздуха, и обязательно с автономными источниками электроэнергии. А сам то, несмотря на свое 'привилегированное' положение вообще жил в палатке — даром что армейской. Хорошо хоть кондиционер в ней имелся, что в условиях внезапно нагрянувшей вчера невыносимой жары было просто спасением. Не я все-таки понимаю, карантинный режим, и все такое, но хоть в нормальную душевую мне можно сходить? А то заколебало под шлангом мыться, это уже немного перебор. Утешало только клятвенное обещание Бати, что в первую же из новоотстроенных домиков, как у ушастой выдадут мне. В единоличное пользование. А пока терпи казак, атаманом будешь...

— Дверь открывается нажатием этой кнопки... — пояснял я темной, которая внимательно слушала все мои слова. — Перед тем как войти собственно в жилые помещения, обычно происходит процесс санобработки, но мы её отключили. Вам это не понадобится... — говорить, что вообще-то аппаратуру санобработки вообще от греха подальше изъяли, не стал. Химия, как-никак, отравится ещё. Внутри все было обставлено по спартански — выдвижная кровать, привинченный к полу металлический стол, с лежащими на ней письменными принадлежностями, пара стульев с деревянными спинками, кондиционер, OLED панель на стене, и пара шкафов. Также имелась двухконфорочная электроплита и минимальный набор посуды. И специально для ушастой — здоровенное зеркало в мой рост. И все. Хотя 'особисты' наверняка напичкали тут все следящей аппаратурой, а за зеркалом наверняка видеокамера. Мда, надо будет озадачить научников, пусть хоть какой-нибудь досуг ей придумают. Хоть рисованием что ли...

— А когда стемнеет, светильники зажигаются точно так же, нажмите на эти панели, видите? Они светятся в темноте, так что найти их будет проще простого. Понятно? — с ожиданием уставился на задумчивое лицо темной.

— Хорошо, мне все понятно. А... почему здесь не окон? И как пользоваться этим... ммм... волшебным зеркалом? — изящный пальчик ткнул в сторону OLED панели — и что это за короб? — это уже про кондиционер. Так-с, думаю это будет просто...

Выбраться мне удалось только через полчаса. С кондиционером разобрались быстро, на панель времени ушло чуть больше. Хоть она и служила в роли ПК, телевизора и видеосвязи — выключена оказалась. Поэтому промариновавшись с ней минут пять, пообещал ушастой заняться этим вопросом попозже. Туалет привел в некоторое смущение, пополам с неподдельным интересом. Зато ванная её привела в восторг. Хотя никаких банных принадлежностей в ней не имелось, за исключением полотенца. Хм... Мыло, шампунь и прочее видимо тоже решили убрать и правильно сделали.

— Чтобы полилась вода — крутите вот этот кранчик справа налево, а как закончите, в обратную сторону. Видите эти цветные кружочки? Синий — холодная вода, красный — горячая, вот и все. Правда, горячая вода появляется не сразу, вначале необходимо включить подогрев, вот так... — и щелкнул выключателем на стене. Снизу тут же, с тихим гулом отозвался моторчик с насосом, нагревая и подготавливая воду. — Все ясно?

— Думаю что... да. — отозвалась темная, вертя в руках пульт от кондиционера. Видать до сих пор не понимает, как это возможно — управляющий амулет, без малейшей капли магии, как и многочисленные работающие электроприборы. Причем работающие, хехе, на молниях, что вообще привело её в восторг. Говорил же, что эльфы любознательные гаврики? Ну, кроме самых старых представителей их вида. Этим уже все по барабану, после пары тысчонок лет на них частенько что-то такое находит. И мудрые старички уходят в некое священное место возле Древа Жизни, на обряд 'единения с природой'. Что происходит дальше, непосвященным не понять...

— Раз уж вам всё понятно, я пойду. Счастливо оставаться — и сделав ручкой, намылился было свалить. Ага, щас, спину догнал возглас ушастой:

— Подождите, Алекс, не спешите... — слегка замявшись, и решительно тряхнув челкой... челкой?! Откуда, когда успела то? Не заметив моего замешательства, темная продолжила: — может... выпьете со мной, вашего чайя? Заодно покажете мне, как нужно пользоваться этой... печью. Заодно... — быстрый взгляд на стоявшего позади меня 'волкодава' — и их можно угостить... — и уставилась на меня с просительным выражением лица. Блин... что-то мне не по себе. Знаю ведь её истинную сущность расчетливой стервы, и не доверяю ей, и она тоже это прекрасно знает. Тогда каково черта? Причем на своем наречии попросила, а не на общем...

— Сожалею, тиэли, но не могу. — и слегка подумав, ляпнул — и не хочу. А они, — мотнул головой за спину, — не в состоянии. Во избежание, — с ехидством поддеваю — возможной опасности за... гм... заболеть, — на язык так и просились слова 'заразится' или 'подцепить от вас'. Вот только я их вовремя попридержал — ещё оскорбится и нажалуется. А что? С неё то станется!

— Я понимаю... — глядя в сторону, печально промолвила темная. Вы все ещё дуетесь и не доверяете из-за тех слов, что я произнесла тогда, после заточения. Но вы должны были меня понять — ничего такого и в мыслях не было! — с жаром продолжила она — я уже тогда представляла, какую... каким сокровищем вы являлись. И... вы наверное знаете, в каких мы отношениях, со своими ненавистными сородичами!

— Так почему же вы тогда не прирезали её, раз уж молва не брешет о ваших отношениях? — вопрос, заданный с сарказмом, для меня скорее был риторическим. Ну не могла же она у меня на глазах светлую прибить, это и ежу понятно — нехорошую себе репутацию в глазах иномирца создала бы, тогда ещё в местных реалиях ни бум-бум. Раньше надо было, пока в отключке валялся, и то, подозрения были бы. А так, ушастая купилась на подначку... а может, просто решила повестись на неё? Чтобы глупый человечишко посчитав, что обставил эльфийку и возгордился своей хитрожо...гм.. умом короче. Не замечая, как его начинают потихоньку опутывать паутиной повиновения и так далее. Сколько раз видел — вроде мужик делает что хочет, а на самом деле, это его жена/подруга/девушка им незаметно управляют, делая так, чтобы он думал...тьфу... заболтался что-то. В общем, вы поняли, о чем я. И темная тоже высказалась примерно в том же ключе, как и ожидалось.

— И... мне хотелось бы, чтобы мы смогли забыть то недоразумение, и начать наши отношения с чистого листа... — в устах эльфийки это прозвучало весьма двусмысленно. А человек-мужчина этого мира был бы до усрачки рад этим словам, от такой-то красотки. Гм... честно говоря, не ожидал такого от неё. Хотя... знает же, что я тут как бы эксперт по вопросам... да почти по всем вопросам, е-мое. И что от того, как я подам информацию, зависит и первоначальные отношения землян к местным. А учитывая как я отношусь к эльфам, немудрено, что она пытается... скажем, задобрить меня. На стояние на задних лапках, разумеется, не рассчитывает, но хоть чуточку снизить накал неприязни пытается. И не к себе, а к своей расе. Мда, как бы отрицательно я к ней не отношусь, и какой бы змеюкой она бы не была, но некоторого уважения заслуживает. Окинул её взглядом — стоит, мнется, руки в замок сцепила, очи скромно потупила в пол, ну ни дать, ни взять пай-девочка. А за спиной, привалившись к косяку двери 'волкодав' из контрразведки стоит, внимательно слушает. Конечно, наверняка, один из тех, кто мои лекции по языкам посещал, других не держат. Но что он понял? А, фиг с ним, мне все равно придется докладывать 'особистам' об этом разговоре. Сейчас важнее другое — что дальше делать? Фыркнуть, и гордым видом ляпнуть — мол, нифига, я ваш враг до гроба и вас, ушастых сволочей насквозь вижу? Заманчиво, и вполне соответствует моему мировоззрению, но... на орехи точно получу, что от 'особистов', что от Бати — и те и другие уже наверняка разрабатывают возможности вербовки своего агента среди темных эльфов. А такой лакомый кусок в виде нее прошляпить из-за пары слов тупоголового сопляка... мда, чревато большими неприятностями. Как и с жаром согласится — подозрительно будет, очень. И мне такое претит, в гробу я этих ушастых видал. Ну, или в постели... тьфу, опять мысли не туда свернули, блин! Инстинкты с гормонами, итить их за ногу! Организм, походу не смущает, что особь напротив вообще другого вида. Гррр...

И что хуже всего, отвечать надо немедля — никаких 'я подумаю' или 'можно дать ответ завтра?'. У них с этим строго — не ответивший ни так, ни сяк, доверия не достоин. Соответственно, отношение к нему будет херовым. Эх, бляха муха, что же делать? Черт! К тому же темная перестала глазеть в пластиковый пол, и пытливо уставилась в мои глаза. А глаза у нее красивые, это да... Э, бл., соберись дурень! Нашел на что пялиться, идиот ! Думай башка, думай, мозги на что?! Лихорадочно перебираю варианты — блин, как же их немного, и все должны быть важны! Внезапная смерть, внезапное нападение врагов, обморок или у меня или у неё, и... и... Хоть бы срочный вызов к начальству... нет, не прокатит, сразу придется отвечать, перед тем, как к начальству побегу... Обморок? Нет, не получится, я не кисейная барышня — сразу поймет, что к чему. Да и она сама не собирается падать в обморок. Бл...! Придется соглашаться, иначе мне шею свои же намылят, после того как расскажу...

— Хорошо. Я согласен... — даже не сказал, а выдавил эти слова. — Но хочу понять, зачем вам это? Как не крути, но чувства просто так не выкинешь, и мировоззрение не поменяешь. И чем вы можете изменить мое мнение о себе? Мы, иномирцы, весьма недоверчивый народ. И... — продолжить мне не удалось, потому как случилось невозможное. Потому как темная шагнув вперед и приподнявшись на цыпочках, впилась в мои губы. Пока мой разум, ошарашенный случившимся, пытался придти в себя, тело отреагировало инстинктивно, приобняв ушастую. 'Волкодав' у двери отшатнулся, издав невнятный возглас, и сразу что-то зашептал в микрофон. Хмм... а что за странный привкус её губ, пронеслось в голове, когда разум сумел восстановить контроль над телом. И мягко отстранить эльфийку от себя. Гм.. мне показалось, или она покраснела? Бред, наверняка играет, чтобы я её поверил. Тьфу!

— И что это значит? — ответом оказался удивленный взгляд ушастой. Ей видать, в голову не приходило, чтобы кто-то из людей от такого свою голову не терял. Впрочем, черт его знает, что у неё в голове творится, нелюди лесн... тьфу, пещерной. Врешь, не возьмешь...

— Как это понимать то, тиэли? — с прохладцей в голосе вопрошаю я. — Не скрою, было приятно, но все же, вы думаете, что это что-то меняет? — отвернувшись к стене, она пробормотала:

— Считайте это извинениями. За те слова, что я сказала у алтаря. — хмм... бред какой-то, полнейший. Или тонкий ход? А что, в самый раз — вскружить голову мне, дабы иметь меня на своей стороне... бред. Сама понимает, как к ней отношусь. Хотя... действует по поговорке 'попытка, не пытка'? Снова уставился в её янтарные зрачки — скольким же ты мужикам и парням голову вскружила, а?

— Капитан... — окликнул меня 'волкодав' у порога. Перевожу взгляд на него, видать спохватились наблюдатели, доложили кому следует. — Вас вызывают в штаб и срочно. — Ну прямо сама услужливость. И что же со мной будет то? Поворачиваюсь к темной, вижу, без слов поняла, почему меня окликнули.

— Мне нужно идти тиэли, — со всей возможной вежливостью говорю я. — Встретимся завтра, в обычное время. — И кивнув, чуть ли не опрометью вываливаюсь из домика. 'Волкодав' за спиной не отстает, правда остается у двери. Готов поспорить, что сейчас растреплет все своему коллеге, если тот уже не в курсе. Хорошо что нет окон, не то темная заметила бы, как я чуть ли не бегом рвусь отсюда. Мда, сейчас в штабе что-то будет....

Глава 2

— И как это понимать-то, стервец?! — тон голоса у Бати был скорее удивленным, нежели гневным. В командном пункте, наконец-то переехавшим из палатки в массивный и добротный блок из четырех составленных вместе модулей, кроме меня с Батей присутствовало пятеро. Два научника, 'особист' и пара подполковников — спецназовец и танкист.

— Товарищ полковник, да я сам в шоке... — растерянно развожу руками. — Я ведь этих ушас... виноват, эльфов, вообще терпеть не могу, сами же читали мои отчеты. А вот её тем более, к тому же полковник Таранов может подтвердить мое отношение к ней... — кивок в сторону 'особиста'. Тот лишь кивает, отвечая на устремленные на него взгляды.

— Капитан прав. Мои аналитики действительно прорабатывали этот вариант, и...— бросив на меня острый, с прищуром взгляд, продолжает — единодушно признали его малоперспективным. Разве что...— новая пауза, и похолодевший голос, от которого внутренне ежусь. — ваши отношения до нашего прибытия у вас были совсем другие. И это наводит нас на некоторые размышления...

Абздец! Внутренне холодею, это почти что открытое обвинение в измене. Вот уж спасибо, ушастая, подложила мне свинью, да ещё и какую! Холод испарился, вместо него начала подниматься клокочущая ярость, с крапинками восхищения такой коварной мести. Изящно, как и всё эльфийское, что светлое, что темное. И немудреное, уже в стиле темных. Всего лишь один невинный поцелуйчик, и вуаля, твоего недруга начинают подозревать свои же, что для него хуже всего. Моральные муки жертвы, осознающей что все не так, но попробуй, докажи своим что правда, что ложь. Тем более сам рассказывал, насколько эльфы нетерпимы к людям, и сам же платил им той же монетой. И вдруг такое проявление чувств... Тут уж даже наивный задумается, а правду ли нам говорит капитан Орлов? Уж не продался ли он иномирцам, за красивые глазки?

Темная не могла не понимать, что может случится, вопрос в том, когда она начала это планировать. Или это не то? Бред, я знаю, как она умна. И вообще, чего это пытаюсь её оправдать?! Твою мать, не хватало чтобы я в неё втюрился! Черт, черт, черт! Как же я зол на неё! Так, хрен с ней, потом разберусь с собой, сейчас нужно оправдаться. С немалым трудом собравшись духом, уставился в проницательно-насмешливые глаза 'особиста' и четким и звучным голосом начинаю:

— Товарищ полковник! Я готов немедленно пойти на гауптвахту и...

— Все, все капитан, не горячитесь — примирительно поднял руки Таранов. — Я всего лишь пошутил, не стоит все так близко к сердцу принимать... — и скалится, довольный как кот обожравшийся сметаной. Собравшиеся офицеры, как и научники не сговариваясь, крякнули.

— Опять твои шуточки, Петро — хмыкнул сидящий рядом 'спецназовец'. — Ты уж не стращай молодежь, она к твоим шуточкам непривычна, все на веру от старших принимает. Сколько раз уже можно повторять-то?

— Да и такие слова от полковника контрразведки никогда шуткой не покажутся, Петр. — это уже 'танкист'. Не понял, они что, давние друзья? — К тому же они недалеки от истины. Зная тебя, можно с уверенностью предположить, что парня небось уже трижды проверили твои ухари, не так ли?

— Ухари это у тебя, Пантелей... — шутливо огрызнулся Таранов — а у меня спецы. Чего хмыкаешь? — это 'спецназовцу' — сам же предлагал устроить соревнование, так неча после поражения хорохориться... В общем так, капитан, пока можешь быть спокоен, тебя в ни в чем таком подозревать не будем. Тебя аналитики просчитали и вынесли вердикт, что ты доверия вполне достоин. Понял?

— Так точно! — с облегчением отозвался я. Уфф... какая гора с плеч свалилась.

— И ещё, теперь тебе новое задание, Володя, ты не против? — с хитрым видом глядит на Батю. Тот с не менее хитрым лицом кивает. Охохо, не к добру это, не к добру... — раз уж эльфийка на тебя уже кое-какие, хехехехе.... Виды имеет, то нам воспользоваться таким шансом сам бог велел. Короче, давай, начинай её охмурёж ... — и захохотал. К нему присоединились остальные. А я стою перед ними, как балбес, растерянный. Хотя уже достаточно ясно понимал, что к этому все и идет. Правда, надеялся, что этого не будет, благо про отношения эльфов и людей им уже рассказано. Без шансов короче. Хотя в древности бывали такие случаи, за могучего короля или мага хитрые эльфы пропихивали молоденьких и не очень эльфиек. С прагматичной, разумеется, целью. Ну там союз заключить, али что-то ещё. Даже недавний пример есть — дроцкого королевича-принца сватают за остроухую княжну. А я кто? Правильно, никто, простой капи...тан... чужак... иномирец и один из.... Твою же мать!!! Ну я и тупица... главное лекцию про себя толкаю, что это невозможно по ряду причин, а сам такое бревно в своем глазу не углядел. Абздец... Как бы они ещё не надумали меня на ушастой женить.... Бррр.... Чур меня чур, избави господь от такой страшной участи!

Пока я был занят собой и внутренне трясся от шокирующих (меня, разумеется) выводов, присутствующие молчали. С одинаково ехидными выражениями лиц. Кое-кто, не будем показывать пальцем, и вовсе с довольным, видя остолбеневшего меня. Тишину прервал Батя, хлопнув своей лапищей, иного теперь и не скажешь в таком количестве слоев кевларовой ткани, по столу. Звучно бумкнуло, а стол, металлический, между прочим, протестующее скрипнул, но выдержал. В дверь заглянул обеспокоенный часовой, но заметивший его Таранов лишь шевельнул ладонью, и дверь тут же захлопнулась обратно.

— Ну что Сашок, понял свою задачу? Чтоб через неделю уже вовсю миловались, а эта ушастая за тебя хоть в огонь, хоть в воду полезла, ясно?

— Ап... аа.. .

— Да, вот ещё что... — довольно бесцеремонно вклинился 'научник' — если возможно, то постарайтесь... ммм... заделать с ней ребеночка. Это очень важно и необходимо для дальнейшего изучения этого вида, а также некоторых интересных особенностей их генотипа! — после этого заявления на нем скрестились взгляды всех присутствующих. И если у Бати и у остальных они различались лишь степенью недоумения, то у меня... а хрен его знает, насколько глупо я тогда выглядел. Но видать достаточно ошалевшим, раз уж смотревший на меня Наум Павлович тут же захихикал. Следом грянул дружный хохот остальных, догадавшихся вновь посмотреть на меня. Пока они хохотали, удалось привести мысли в относительный порядок и унять бушевавший в голове хаос.

— Товарищ полковник! А можно отказаться? — даже грянь тут гром и то меньше бы удивились. Мгновенно воцарилась тишина, а теперь во взглядах сидящих читалось неприкрытое изумление. Ну, кроме разве что полковника Таранова и научника.

— Мда... умеет твой парень удивить, это да... — протянул 'спецназовец'. Сидящий рядом 'танкист' одержал его утвердительным мычанием. Кстати, совсем забыл их представить — подполковники Янгель и Петров. — Ну и молодежь нынче пошла, неправильная какая-то. Будь я на дюжину лет моложе, сам бы приударил, несмотря ни на что. Ктож от такого отказывается то? Разве что...— красноречивое молчание. Уловив его, тут же принялся 'отбиваться':

— Товарищ подполковник, да я не гомосек хренов! — от волнения невольно чертыхнулся — просто я слишком хорошо знаю их двуличную породу, эти эльфы нас просто кинут, как... как...

— Тихо-тихо капитан, не кипятись ты так — усмехнулся он, — я же пошутил. Хотя твое благоразумие и... осторожность мне кое-кого напоминают.

— Так, хватит, — перехватывает Батя инициативу — короче Сашок, это не просьба, а приказ. Про неделю срока и про огонь с водой я признаю, загнул. Но пока постарайся установить с ней дружеские отношения, и... — покосившись на Наума Павловича — если удастся, то и более близкие. Сам понимаешь, как нам важен союзник на первых порах... пусть и ненадежный, по твоим словам. Ну а как укрепимся получше, нам такие союзнички и нах.ен не нужны будут. Все, свободен. Марш на обед, а то я как будто не слышу, как у тебя в животе урчит... — вообще-то в этот момент живот меня так предупреждал, мол хреновы твои дела хозяин.

— Есть! — козырнув, четко, по-уставному развернулся через левое плечо и вымелся вон. Часовой у двери вытянулся было в струнку, но заметив, что это всего лишь я, чуть расслабился и посторонился. И до выхода мне жег спину его любопытный взгляд, даром, что у него на морде глухой шлем. А, плевать. В голове вертелись подзабытые было ругательства, и ещё безумно хотелось надраться. В хлам, в доску, в дым... Миновав второй пост охраны, и выйдя наконец наружу, притормозил у входа, задумчиво оглядываясь. Где ж у нас можно спирт или на худой конец пивка достать можно? Тут уж вариантов немного — на базе царил сухой закон, и единственными местами, где можно было достать хоть что-то алкогольное были блок научников и медпункт. Но и тот и другой насчет спирта имели самые жесткие правила. И соваться туда было бессмысленно, в медблок до сих пор наряд 'особистов' сидит. А к стоявшим на отшибе научникам пройти невозможно, из-за отловленных костяков и кое-каких собранных материалов там охрану серьезно усилили. И шастать кому попало, там не разрешалось — каралось жестко и мгновенно. Так и не придумав ничего путного, плюнул с досады и заковыристо выругавшись, потопал к себе. Надо было отоспаться за предыдущие дни....

* * *

— Нет, ну вы это видали... — продолжал хохотать Таранов. — Ну и видок у него, ну просто умора. Ахахаха....

— Мда, хехехехехе... какой комедиант пропадает в парне, — поддержал его Янгель. Плотно сбитый, невысокий крепыш довольно скалился, прямо как кот уворовавший сметану и знающий что ему ничего не будет.

— Так, посмеялись и хватит. — прервал веселье полковник. Лица собравшихся людей мигом посерьезнели — Наум Павлович, вы уже закончили сбор данных об этом мире? Дайте отчет, если возможно, то в сжатой форме.

— Гм... с чего бы начать... — на мгновенье призадумавшись, ученый продолжил — На данный момент, закончен сбор первичных данных об этом мире, а также составлена примерные политические и географические. Вообще-то информация получена от капитана Орлова, и, в сущности, у нас нет документально зафиксированных подтверждений. К тому же эта информация неполная и весьма отрывочна. Чуть получше со структурой общества местных рас. Которая весьма и весьма интересна, как я заметил. Особенно меня поражают многообразие видов, населяющих этот мир и...

— Наум Павлович... — мягко осадил увлекшегося ученого Таранов. Опомнившись, тот с немного виноватым видом продолжил — Так вот, с местными видами их иерархической структурой общества примерно разобрались. Наши с вами, так сказать сородичи, если сравнить их общество и наше, в принципе, не слишком отличаются от средневекового порядка. Короли, феодалы, религия и прочее. С некоторыми поправками на местный быт и кое-какие феномены...

— Вы имеете ввиду... — начал было Янгель.

— Да-да, именно! Я про магию, если кому непонятно. В сущности, именно эти индивидуумы, которые неизвестными... то есть известными, но непонятными мне причинами умудряются творить настоящие чудеса, и есть похоже одна из главных причин в различиях! Вы понимаете, на какое открытие мы наткнулись?

— Скорее нарвались... — хмуро отпарировал Петров — и вляпались по полной. Как с ними прикажете воевать, если какой-то чудик походя, парой жестов и бормотанием себе под нос может разверзнуть пропасть под танковой ротой? Или утопить цунами целый флот во время штиля? А?

— Ну-ну, Пантелей, не кипешись так... — хлопнул насупившегося танкиста спецназовец — Расслабься, забыл что ли, что этих магиков относительно немного? Мои орлы их из снайперок повыбивают, да и что они сделают против бронебойного снаряда? К тому же я читал отчеты Орлова по теории этой самой магии. Прям как в игру какую попал, вся эта манна, заклятья, щиты... Да и самое главное, что мне душу греет, магия то на нас почти не действует, хахаха... Вот уж им сюрприз будет.... — и засмеялся. Слова возымели действие, и черты лица танкиста чуть разгладились. Зато помрачнел ученый, который неслышно буркнув что-то вроде 'солдафон', вопросительно уставился на главу экспедиции. Бегайло намек понял и выразительно откашлялся. Господа офицеры тоже поняли и пристыжено замолкли.

— Наум Павлович, прошу вас продолжить. Только не срывайтесь с темы, давайте все по порядку... — с нажимом произнес полковник Бегайло. В глазах Янгеля и Петрова появился огонек превосходства, мол что тут с штафирки гражданской взять, не умеет доклады правило составлять.

— Кхм... прошу прощения. Так вот, людской быт, как я рассказывал, не слишком от наших предков отличается. Куда интереснее быт нечеловеческих рас — во первых это так называемые 'эльфы'.

— И наша первая цель... — негромко дополнил Бегайло.

— Вот, вот. Анализы и пробы, любезно предоставленные... — на этом слове большинство присутствующих дружно и ехидно хмыкнули — нашей гостьей, и после первичного сканирования дали очень многое. Хотя тип их ДНК не удается полностью расшифровать...

— Профессор, — не выдержал танкист, — у вас прорва самого новейшего оборудования, лучшие умы, которые нам удалось собрать...

— Пантелей Анатольевич... — с укором взглянул на него ученый — мы и на Земле то с человеческим ДНК десять лет возились, и то лишь одного человека. А тут представитель чужого нам вида, и как мы сумеем за неполную неделю понять, что за что отвечает? Да, сейчас техника шагнула вперед, но медицина сделала не настолько широкий шаг, как военная сфера.

— Гхм... простите, не подумал — пристыжено отвел глаза Петров.

— Но все же, структура их ДНК , на первый взгляд почти полностью совпадает с нашей. Это значит, что иметь потомство от человека они вполне могут. Как и наоборот. Ну, с нами уж точно. Потому что с наших местных 'сородичей', если так можно выразится, мы ещё не видели...

— Так ведь капитан их уже встречал? — начал было Янгель.

— Да, капитан Орлов действительно был в неком пограничном городке и контактировал со многими людьми. Но увы, это ничего не значит. Он не озаботился, точнее не знал, что нам были необходимы хотя бы образцы их крови. Поэтому судить о полной идентичности с нами невозможно. Пока невозможно, — подчеркнул он. — А насчет других рас, к сожалению, мы имеем только словесные описания, поэтому говорить о них пока не буду. Я полагаю, что вы тоже ознакомились с отчетами Орлова. Перейдем к дальнейшим темам — теперь данные об этом мире. Если кратко, то местный воздух пригоден для дыхания. За все время нашего пребывания тут мои сотрудники ежечасно проводили анализы воздуха. Сами понимаете, риск подхватить местную заразу достаточно велик... Тем более, что с местом выброски мы крепко промахнулись — угодили в самую неблагополучную территорию, которая только возможна тут...

— Ну я бы так не сказал, — заявил Петров — конечно, с вашей точки зрения правота на вашей стороне, нам не повезло. Но со стратегической стороны уже иная ситуация — так нам дольше удастся сохранить свое инкогнито. Что дает большие преимущества...

— Пантелей, ты про эльфу эту не забудь, — с усмешкой заметил Янгель, — она уже в курсе где мы, и жаждет познакомить со своими, хе-хе-хе...

— Не учи ученого, Петро! Звиняюсь Наум Павлович. Что-что, а эту ушастую мы преспокойно можем уболтать, на крайняк — упрятать в гауптвахту, пока не прощупаем местную обстановку. Продолжайте Наум Павлович, прошу вас....

Час спустя...

— Чтож,— заключил полковник, — можете быть свободны. Наум Павлович, спасибо за ваш труд. Значит, через пару недель мы уже можем снимать эти шлемы?

— Да — да, Владимир Владимирович... — закивал ученый. — Именно столько времени займет постепенная акклиматизация. Мы продолжаем наблюдать за состоянием Орлова, и к счастью пока не обнаружили никаких отклонений в его физическом состоянии. Кроме того, что я уже вам говорил...

— Я все помню, Наум Павлович, спасибо. Можете идти... Товарищи офицеры, все уяснили свои задачи?

— Так точно — в унисон ответили подполковники и, козырнув напоследок, направились к выходу. И если грузный Петров потопал к двери, как мамонт, то Янгель в отличии от него, несмотря на то, что был погабаритнее своего друга, ужом скользнул вперед, почти беззвучно. И разумеется оказался первым. После того, как за ними закрылась дверь, Бегайло с тяжелым вздохом уселся на свой стул. На что тот вновь жалобно скрипнул, но с честью выдержал немалый вес. Сидящий сбоку Таранов лишь чуть усмехнулся уголками губ. И с наслаждением потянувшись, снял шлем.

— Петр, ты чего творишь?! — изумленный возглас Бегайло донесся даже через дверь. И заставил обеспокоенного часового просунуть голову внутрь, уже во второй раз. Завидев, что все в порядке, он тихо вернулся на место. Ошарашенный полковник даже не заметил его, потрясенный таким поступком своего старого друга. У него просто в голове не укладывалось, как так, рассудительный и всегда осторожный Таранов вдруг решился на такой отчаянный поступок. В своем ли он уме?

— Слушай Володя... — спокойный голос Таранова заставил его насторожится. Внутренне подобравшись, Бегайло внимательно посмотрел на него. — Ты хоть заметил, что я уже давно систему вентиляции на полную гоняю? Не беспокойся, если бы инфекция какая тут и была, она уже давно выветрилась...

— Тьфу ты, зараза, совсем запамятовал, — с досадой крякнул он. Теперь он припоминал, что полчаса назад Таранов зачем-то отошел от стола, заодно по пути щелкнул парой тумблеров. Тогда он не придал этому значения, слушая доводы Янгеля с Петровым, насчет мехра. Лакомый кусок, что тут и говорить. Оба подполковника желали, чтобы такая мощная единица была приписана именно к их подразделению. Если Петров напирал на род войск, типа танкисты и должны командовать им, то позиции Янгеля были сильнее, он настаивал о необходимости мобильной и тяжеловооруженной единицы поддержки для дальних рейдов и зачисток в труднодоступных местах. Куда бронетехнике и соваться не стоило, ни под каким видом. К тому же Наум Павлович тоже было захотел для своего отдела прикрытие, но его быстро осадили, указав что имеющегося взвода пехоты при поддержки трех БТР-80 и за глаза хватит. Научник скис, но смирился, сам понимал абсурдность своего желания. А тем временем обе стороны изощрялись в доводах, пытаясь убедить о необходимости мехра в именно этом подразделении. Точку в затянувшемся способе положил Бегайло — мехр вообще никому не достанется, ибо нехрен. И потом, его вообще-то собираются забрать обратно на землю, как-никак новейшая экспериментальная версия, причем с телепортом. После того как к нему прибудет замена, разумеется. Причем в размере аж трех штук. Сейчас же он будет подчинятся непосредственно ему и будет сидеть в базе, охраняя и патрулируя периметр. Надо ли говорить, что обе стороны остались этим недовольны? Впрочем, полковник их утешил, сообщив, что прибывшие на замену 'Илье' машины будут конечно попроще, но зато пехоте придадут два 'Витязя', а третий передадут непосредственно танкистам...

— Уфф, жара... — с облегчением стянув с себя тяжелый шлем, полковник первым делом почесал себе затылок — Петро, когда у нас наконец баньку поставят то?

— А я что, знаю? — хмыкнул Таранов — кто у нас тут начальник, ты или я? Сам же приказал строить только строения первой очереди. Да и не забыл ситуацию с водой? У нас тут она почти на вес золота, сидим на всем привозном, воду и ту переработанную в качестве умывания используем, а ты ещё и баньку захотел. Да и ближайший источник в сорока километрах, и то, к ней и подходить то не особо хочется.

— Да знаю я, знаю... — отмахнулся Бегайло. Достав из небольшого холодильника рядом пару бутылок минералки, кинул одну товарищу. Тот с неожиданной для его возраста ловкостью поймал её и, открутив крышку, приник к горлышку. Напившись, он продолжил:

— Хотя ты прав, банька сейчас бы не помешала. У меня тут...— передернув плечами, — все тело чешется, а в этом скафандре даже не почешешься никак, к тому же тяжеленный, гад.

— Совсем ты в кабинетах засиделся Петро... — укоризненно заметил Бегайло. — когда в последний раз на пробежку выходил? Про марш бросок я и не спрашиваю...

Таранов лишь красноречиво промолчал. Хотя и мог с точностью до минуты вспомнить, когда в последний раз отправлялся на пробежку. Он уже и сам понимал, что пришло время серьезного разговора — на этой чужой и пока негостеприимной земле именно им предстояло отвечать за полтысячи жизней. И именно от их решений зависело, каким будет ближайшее будущее. Разумеется, над ними хватало начальников, хоть и гораздо, гораздо меньше, чем если бы это была официальная экспедиция. Преимущества Конторы налицо. Но до этого самого начальства хрен знает сколько миллионов, а то и миллиардов километров. Если расстояние тут вообще имеет значение. А здесь главные они и им отвечать за промахи...

— Ты помнишь, что док про этот 'Рог' говорил? — нарушил молчание Таранов. Бегайло только хмыкнул:

— Конечно. Только не понял до конца, что он там нагородил... А ты? У меня просто в голове не укладывается, как такое возможно...

— Привыкай... — невесело откликнулся собеседник. — вся эта планета будет преподносить нам один сюрприз за другим. И не все будут хотя бы безвредными. Ты хоть знаешь, что почти у половины видевших ту запись ученых религиозность весьма выросла?

— Да ну? — заинтересовался Бегайло — впрочем, их нетрудно понять, не каждый день видишь подтверждение того, что Ад, или, по крайней мере, населяющие его... существа действительно есть.

— Мда, их представления об этом мире получили неслабую встряску. Как и наши с тобой, Володя...

— Ага, только мы теперь не просто безбожники, а воинствующие безбожники — торжественно заключил он. Таранов лишь усмехнулся:

— Ну да, да... Каждому бесу по пуле в лоб, а каждому черту ракету в зад. А что с дьяволом? Ядерную боеголовку уронить? И ещё, почему безбожники, а не атеисты?

— Атеист — человек, отрицающий само существование богов. А ты сам слышал Сашку, что боги тут вроде есть. Значит, мы с тобой просто безбожники.

— Так ты же вроде веруешь... — начал было Петр. Владимир лишь досадливо махнул рукой:

— Сам знаешь, какие из нас хреновые верующие. Ты когда в последний раз молился то? — тот поднял руки, молчаливо согласившись с собеседником. — Вот — вот, о чем я с тобой толкую. Вообще-то, мне сейчас хочется эту самую запись стереть, а от того... рога избавиться, и чем скорее, тем лучше.

— Соседство с такой вещью тебя нервирует? — и не дожидаясь ответа, контрразведчик продолжил — да, мне тоже не по себе становиться, как гляну. Мерещиться всякая чертовщина, а вот та пара ученых, что с ним работала, начала каждую ночь кошмары видеть. Как и бойцы, что груз перетаскивали. Пока держатся, но я уже приказал эту херню в ящик запереть, со всеми отпиленными кусочками, и в хранилище спрятать, от греха подальше...

— Полчаса пилили, два диска затупили... — как бы в никуда заметил Владимир.

— Диски тоже туда же. И фильтры воздуха в лаборатории.

— И если бы не приказ, — начал было полковник и вдруг замолк. — Слушай, а как мы вообще сможем от этой херни избавиться, когда она станет не нужна? В огне не горит, даже не нагрелась, зараза, сталь об неё тупится, а взорвешь — что с осколками и кусочками делать будешь? Нам что, попа звать со святой водой и распятием?

— Вряд ли нам священника пришлют, — живо откликнулся Таранов — да и сомневаюсь, что святая вода тут может помочь. Кстати, я уже пробовал с распятием, приказал к кресту его поднести, и ничего...

— А ты крест освятил то хоть? Или это было лишь пара оструганных деревяшек? — ответом был красноречивый взгляд — все, понял, значит деревяшки. Ты их потом сжег хоть?

— Хм... вообще-то нет. Но на всякий случай....

— Отдашь приказ — закончил за него Владимир. Переглянувшись, оба молчаливо согласились пока перейти к другим, более насущным вопросам. Глотнув из бутылки, Владимир продолжил:

Что насчет Сашки думаешь? Он... изменился, с момента последней нашей встречи.

— Сильно? — меланхолично откликнулся Петр.

— Не знаю. Вроде нет, но что-то мне не дает покоя...

— А ещё и эта ненависть к эльфам? — продолжил собеседник. — Мои ребята за ним приглядывают... негласно конечно. И думаю, он и сам догадывается об этом. Умный парень, но все ещё ...

— Знаю, знаю — встрял Владимир. — Сопляк ещё, но что тут поделаешь? Молодой ещё, пусть оботрется и обвыкнется.

— Гм... вообще-то я хотел сказать, что он излишне горяч и резок. Как бы ни наломал дров, хотя самообладания он ещё не потерял.

— Ты действительно думаешь, что он мог перекинутся к ним? — прямо спросил Владимир, пронзительно глядя в глаза рассеянно покачивающего бутылку Петра. Тот, однако, это выдержал и задумчиво ответил:

— Не знаю. Он тут уже столько времени пробыл, говорить о чем то ещё рано. Слишком много противоречивых фактов. Эта его необъяснимая способность к языкам и эти знания от... душ, заточенных в этой каменной херне. Хорошо, что он почти непрерывно вел видеосъемку своего пребывания тут. Это снимает большинство вопросов и добавляет плюсы к его благонадежности. Его поведение достойно похвалы... в некоторых случаях, но это простительно. Но вот почти суточное отсутствие записи, причем в первом же густонаселенном городке... Хотя у меня есть письменные отчеты Сашки и, но они не могут не вызывать вопросы. Ты уж извини Володь, — слегка виновато пожал плечами Таранов — но такова моя работа, не верить никому и перепроверять все и вся.

— Даже мне? — спокойно осведомился Бегайло. Вопрос остался без ответа, что было красноречивее и понятнее крика. Повисло тягостное молчание. С тяжелым вздохом он изрек:

— Понятно... Ну и ладно. Ты лучше скажи, что ваши аналитики говорят, насчет будущего посольства к эльфам? План и состав посольства готов?

— Ещё разрабатывается, — тут же откликнулся Таранов, которому было неловко за последние слова. — Мы ещё не получили указания насчет посольства, руководство ещё не пришло к однозначному решению. Хотя по-моему, они склоняются к этой мысли...

— Путь ближайшего поселения ушастых будет долгий... — заметил Владимир. — Почти двадцать дней пути, если я не ошибаюсь?

— Двадцать два, причем путь пролегает через три государства. Хотя напрямик, через эту так называемую 'пустошь' будет короче. Вот только соваться туда... мда... Нам повезло хотя бы в том, что мы смогли пробить портал где-то на окраине этой 'пустоши'. В общем, пока к нам не перетащат вертушки, о всяких посольствах можно будет забыть.

— А если... -начал было собеседник. Таранов его перебил:

— Никаких пеших прогулок, запрещаю. Как и по 'пустоши', так и под прикрытием, по крайней мере, пока наши лингвисты не сдадут экзамены Сашке на пятерку. У меня четкие инструкции на подобные операции. А потом посмотрим. Да кстати, твой запрос о передислокации... Ты нашел подходящее место для второй базы?

— А то, — ухмыльнулся Бегайло. — И вообще, почему ты это спрашиваешь? Я ведь уже отправил тебе фотографии с того беспилотника, не получил ещё?

— Хм... а, вспомнил, ты про тот пакет? Не мог его отправить на мой компьютер по локалке?

— Еще чего, мне по старинке кажется надежнее будет.

— Володь, ты что? — многозначительно постучал пальцем по лбу Таранов. — Откуда тут могут быть хакеры? И что-нибудь совершеннее деревянных счетов, в коих впрочем, я сомневаюсь. Даже если тут шляется шпион, в чем я не уверен, бумажный пакет с секретными докуменатами и фотографиями будет только подарком для него. А 'электронка'...

— Тьфу ты Петр, ты про наших умельцев не забыл? Да и ладно, плюнь ты на это, лучше скажи, чем ты занят был, когда тебе пакет принесли?

— Гм... у научников был.

— И что там такого?

— Распил черепа скелета. Живого...

* * *

— А-а, бл...ь! — оступившись на скользком камне, Левоненко хлопнулся наземь пятой точкой. И с коротким воплем съехал вниз, пересчитав задом все выщербленные ступеньки каменной лестницы. Оттуда послышался сдавленный мат, дублирующийся ещё и по рации...

— Шестой... тьфу, Серый, ты там как?! — спросил подбежавший к нему Андреев, протягивая ему руку.

— Пойдет... — морщась, ответил Левоненко. Ухватившись за руку друга, поднялся. Оставалось только удивляться, как он только ненароком не пальнул в низкий потолок из своего автомата, снятого с предохранителя, ибо тут, в уцелевшем подземелье развалин, спецназовцы всегда были настороже. И немудрено: здесь уже успели изловить двух костяков, а ещё с десяток перестрелять, точнее разнести на мелкие кусочки. И это всё несмотря на просьбы и требования научников предоставить им больше исследовательского 'материала'... Ага, щас... — мрачно подумал Левоненко, в этих гребаных подвалах сам черт ногу сломит. На кой черт местным аборигенам понадобились такие здоровенные катакомбы? Причем как минимум четырехярусные, как выразился умник, которого только полчаса назад отправили наверх, с какой-то непонятной херней, с осторожностью упакованной в герметичный и толстый контейнер. И немудрено — эта глиняная, как ему показалось, загогулина, была сплошь расписана узорами, которые ярко мерцали сине-зеленым в окружавшей её тьме. Да уж, это и привлекло их внимание. Умник аж слюнями едва не захлебывался — все скакал вокруг неё как ребенок, как-никак первый аномальный артефакт, в котором столь ярко выражена 'магическое' присутствие. Серега, а для друзей откликавшийся на Серого, слегка недоумевал. С чего это вдруг первый? А изловленные 'живые' скелеты? Или несколько виденных им аномалий? Хотя нет, их к предметам, которые можно забрать уж точно не отнесешь. Ну да ладно, а вот скелеты уж точно похлеще и удивительнее будут. Ходят, бегают, гремят костьми, да ещё и огонь в глазах светится. И нападают на все живое, заметьте, именно живое. На пролетающие мимо или светящие своими фонарями им в лицо разведдроны им пофиг, только крутят черепами и только. А стоит им завидеть замершего на месте здоровяка, в кромешной тьме заметьте, одетого в громоздкий бронекостюм высшей защиты... Честное слово, как с цепи срываются и мчатся навстречу. И при этом недвусмысленно тянут к тебе руки, в которых частенько какое-нибудь ржавое оружие. Неудивительно, что таких 'камикадзе' несущихся к тебе навстречу, парни вначале встречали ураганным огнем, а уже потом приглядывались, что это такое. Местечко тут прямо как в высокобюджетном ужастике, тьма хоть-выколи-глаза, белесый туман по колено, низкие своды, с которых постоянно капает — когда вода, а когда и бурая жижа. В общем, все это не располагает к благодушию. Да ещё и эти мертвяки — прям как в одной поговорке: зомби вьется злым ужом, а я ссусь в углу с ружжом. Автор неизвестен, но поговорка почти что в точку, только вместо зомби — костяк. Но в остальном смысл есть, и кое-где с двойным дном. И страшновато чуток, и что костяк тебе со своими костяшками ничего не сделает, не прокусит и не процарапает бронекостюм, хе-хе-хе...

Серый тоскливо вздохнул, прикинув, сколько ещё времени осталось до смены. Сейчас они, а именно третье отделение второго взвода спускаются на неизвестную им территорию, четвертый ярус этих подземелий. А сколько их ещё может быть? Неизвестно, только минуту назад подзарядившиеся дроны отправились на разведку. А им предстоит пока устроить тут временный аванпост, благо место тут было вполне подходящим...

— Три-шесть, что у вас там, прием? — ворвался в мысли искаженный помехами голос радиста. Хорошо ему небось там, наверху. Сидит себе, в тепле и сухости, и без этого тяжелого комбеза. И в полнейшей безопасности.... Лафа!

— Все в порядке Штаб. Просто поскользнулся и упал. Не заметил из-за тумана, прием.

— Вас понял. Осторожнее там ребята, прием. — участливо откликнулся радист. Ага, ни зги не видать что под ногами и на что наступаешь...

— Спасибо. — Стоящий неподалеку старшина Нерестов оглянулся. Мощный сноп света от его фонаря на мгновенье ослепил его, пока спохватившиеся фильтры не затемнили забрало. Все-таки эти бронекостюмы крутая вещь, несмотря на свою тяжесть... — подумал Серый. — и тепло в них, и куча всего полезного установлено. Вот к примеру...

— Четвертый, чего встал? Бери Шестого и марш в тот коридор, там через сто метров разведдрон вас дожидается. Через сорок минут отправлю смену, а пока глядите в оба. И под ноги тоже... — слегка недовольный бас Нерестова развеял думы. Того можно было понять — получасом ранее он провалился в какую-то трещину, прикрытой тонким слоем окаменевшей от старости слизи. Сверху она была совершенно незаметна, так как многовековая пыль надежно маскировала коварную ловушку. Глубина трещины оказалась весьма приличной, лететь бы старшине аки камню восемь метров до каменного пола четвертого яруса. Да только повезло ему, зацепился лямкой за уступ, правда при этом стукнувшись башкой об стенку. А фиг с этим, все равно на голове шлем был. Вытаскивали тяжелого страшину аж втроем, пока остальные прикрывали. Матвиенко, пыхтя при этом как паровоз, вполголоса обзывал своего друга кабаном и советовал перестать жрать так много котлет в столовке. Хорошо хоть никаких тварей или костяков там не оказалось, они смогли вытащить сдавленно матерящегося Нерестова наружу.

— Есть, — с некоторой ленцой ответил Четвертый, а именно старший сержант Матвиенко. Насколько он знал, Матвиенко, как и Нерестов, прибыл сюда в составе одной и той же группы и были закадычными друзьями. И на некоторую вольность он имел право. Сержанта Матвиенко Серый ещё не слишком хорошо знал, да и кто сейчас может знать всех? Тем более что их всех собрали в эту сводный батальон со всех уголков России, кого поодиночке, а кого и целой группой. Телефонный звонок от начальства или полученный конверт с приказом — вот и отправляется слегка недоумевающий боец на новое место службы...

Сержанта Серый уважал — за все время тот показал себя отличным мужиком. Тертый и опытный вояка, да и в любой компании, как говорится, свой в доску. В общем, перехватив поудобнее свой 'калаш', Серый торопливо зашагал за Матвиенко, который замахал рукой, подзывая его к себе.

— Все нормально? — как-то буднично спросил он его, одновременно перезаряжая свой пулемет новым барабаном. После утвердительного ответа, Матвиенко продолжил:

— Разведдрон не обнаружил ничего подозрительного, хотя через десяток метров коридор оканчивается перекрестком. Туда ещё три коридора выходит и какие-то ворота. Дальше соваться он не стал, поэтому знать, что в коридорах далее мы не знаем. Поэтому идем как обычно. Да, и прихвати с собой 'батарейку', дрон свою уже наполовину посадил...

— Есть... — пока Серый ходил за батареей, Матвиенко разговорился с бойцами, охранявшими вход в пресловутый второй коридор, куда им и нужно было попасть. В ярко освещенный прожектором до самого поворота коридор, грозно смотрело два пулемета, готовясь, в случае чего залить все потоком пуль. Левоненко обернулся быстро, всего за пару минут.

— Все взял? Тогда пошли.

Миновав временный блокпост у входа в коридор, они зашагали вперед. Серый выдвинулся чуть вперед, ибо на его плечо вмонтировали мощный армейский мини прожектор, вещь в таком месте просто незаменимая. Правда, весящая вместе с запасными батареями шесть с половиной кг. У сержанта такого не было, ему итак приходилось таскать тяжелый 'Печененг', плюс двойной БК, как и у всех. А нашлемные фонари несмотря на свою яркость, все-таки проигрывали прожекторам. К слову, такие прожектора поставили всему второму взводу (кроме пулеметчиков и двух радистов) уже прозванную на базе 'сталкерами'. За ежедневные патрули и сопровождения 'научников' в подземельях разумеется...

До нужного места дотопали через пять минут. Могли бы и побыстрее, но в памяти ещё слишком свеж был вид Нерестова, с головой провалившийся на твердом, казалось бы, камне. Поэтому шли медленно, опасаясь повторения подобной ситуации вновь. Дрон встретил их ярким лучом света, дабы распознать, что это там шастает. Удостоверившись, что это именно свои, он с негромким гудением вновь повернулся в сторону перекрестка.

— Второй, мы на месте. Тут все тихо, никого не видно и не слышно... — костяков можно было не только увидеть во тьме, благодаря свету из глазниц черепа, но и услышать. Характерное клацанье и стук костяшек по камню раз услышав, никогда не спутаешь ни с чем иным. К тому же скелеты, когда шагали, обычно издавали довольно заметный шум — высоко подняв ступню, с силой опускать на землю. КЛАЦ-КЛАЦ, КЛАЦ-КЛАЦ... и так далее. Правда, это ещё ничего не значит, не все из них шастали по подземельям как лунатики, большинство предпочитало просто стоять на месте и ожидать непонятно чего. А что? С точки зрения Серого довольно логичное решение, если вообще предположить, что эти черепки способны хоть помыслить... хоть о чем угодно. Куда спешить мертвому? У него итак впереди вечность... ну, или пару веков, пока кости не рассыплются в муку. Первый десяток перебитых излишне нервными стрелками костяков вообще-то просто валялись или стояли себе где-нибудь в закутке, пока не были потревожены сунувшимися сюда живыми. Валерку Кирова один костяк вообще умудрился ухватить за ногу — когда тот проходил мимо какой-то ниши, 'замаскированной' пылью и какими-то лишайниками, по расцветке идеально подходящей для той стены. Вот он заорал тогда, когда нечто вцепилось ему в ботинок, слава богу не прокусило. Хм... а что ещё ожидать от обуви, которая способна защитить ступню от взрыва противопехотной мины? Правда бронесапоги после этого только на помойку и годятся, да и в медблок необходимо тащиться... Но лучше иметь ногу с синяком на всю ступню и порезами, чем не иметь её вовсе. Короче, вцепившийся в сапог костяк наверное пожалел об этом, обломав себе половину зубов, что неудивительно, учитывая возросшую, как ни странно, силу. Магия, ептыть её через колено. Валера, оправившийся от краткого шока, в два счета разнес ему башку прикладом. А после долго матерился, смачно поминая мертвеца и его родственников. А на сапоге остался след от зубов...

Кивнув Серому, сержант прошел чуть дальше вперед, отработанно присев на колено и взяв на мушку конец коридора. А Левоненко же завозился, доставая из ранца батарею для дрона. Тот предварительно пискнув, отключился, заодно потух его фонарь. Стало темнее, только мини прожектор хоть как-то рассеивал сгустившуюся тьму. Ну и тактические фонарики , прикрепленные к стволам. И тишина, нарушаемая лишь негромкими звяканьем и пощелкиваниями, когда Серый меня батарею, снимая кожухи и пластину защиты. Да и по рации, по общему каналу доносились обрывки приказов и доклады...

— Блияаааа! — вопль по общему каналу заставил дернуться обоих. А последовавшие за этим ругательства, перемежаемые со вскриками...

— Второй! Второй! Дев... Толик провалился вниз! — за этим напряженно прислушивающиеся спецназовцы услышали звуки автоматной очереди. — Второй, нам нужна помощь!

— Что у вас там, Десятый?! — заорал в свою очередь Нерестов. В ответ донеслись прерывистые слова десятого — младшего лейтенанта Хлебова:

— Он провалился вниз, тут ещё один уровень есть! А там костяков до ху.! Ах ты с-сук.! Жри падаль! Держись Толян! Второй быстрее, его эта ху.ва толпа под собой погребла! — и все это на фоне непрекращающейся стрельбы, пополам с ядреным матом. Также ему вторил девятый, сержанта Кирова.

— Всем группам! Немедленно возвращайтесь к лестнице! А вы за мной! — последнюю фразу он сказал кому-то рядом.

— Есть! — вразнобой откликнулись бойцы. К этому нестройному хору присоединились рапорты высланных в дозор солдат. Откликнулись и Матвиенко с Серым. Левоненко торопливо закончил перезарядку дрона, в то время как сержант продолжал его прикрывать. Лишь после того, как разведдрон с бодрым писком вновь поднялся в воздух и завис на месте. А люди скорым шагом, и поминутно оглядываясь, потопали обратно. До блокпоста дошли быстро — всего за пару минут. И едва не напоролись на очередь, нервничающие бойцы ещё издалека услышали их шаги. Хорошо хоть по рации успели опознаться, да и свет от фонарей дал понять часовым, кто это идет. Благо нежить преспокойно шастает в темноте...

* * *

— Ссуукххаа.... — прохрипел Киров, с натугой приподнимая локоть. Висящие на нем мертвецы продолжали свои попытки прокусить бронекостюм. И уже успели добиться кое-каких успехов, Кирову уже умудрились сломать пару пальцев, прежде чем он догадался сжать кулаки. Хорошо хоть прокусить не смогли, но положение было аховое. Вцепившиеся в него мертвяки умели не только кусаться — в голове все ещё звон стоит, после удара каким то тупым колуном, спасибо десятому — прострелил сволочи череп. Но и без него тут хватало любителей всякого железного лома. А ещё какая-то костлявая с..а умудрилась вырвать у него из рук пулемет! Оправданием не служило даже то, что ушлые костяки ремень пулемета до этого успели перерезать, пока он валялся на полу после падения. Ну и в него, разумеется, потыкать не забыли...

— НА! — поднырнувший было вниз костяк словил мощный удар локтем по черепушке. С треском зазмеились трещины на месте удара, скелет дернулся и попытался развернуться, но Киров вновь с хеканьем поднял и опустил локоть. Кранк! Конвульсивно дернувшись, костяк замер бессильно стукнувшись об камень. Зеленое свечение из его глазниц потухло.

— Вот так..кхх, су.а бл.... — удовлетворенно заключил сержант, одновременно морщась от тяжести на спине. Как сквозь вату слышался треск автоматных очередей. Это сверху, с края пролома отчаянно матерясь вконец сорванным голосом, сипел Хлебов, поливая огнем наседающих костяков. Киров не видел что творилось над ним, ибо был полностью погребен под валом мертвечины. Но слушая переговоры Хлебова с остальными, подозревал, что эти костяшки взгромоздившись на него, принялись строить 'живую' пирамиду, дабы залезть наверх. Прям как муравьи, мать их... Опять?! Ах ты ж...

Схватив за череп особо настырного костяка, что учитывая такую прорву его 'коллег' на нем было нелегко. Особенно когда твои руки пытаются вывернуть из суставов. Вот только своими бестолковыми действиями они только мешали друг другу, благо многие из них уже умудрились зацепиться за чужие кости. К примеру, мертвяк, череп которого Киров сейчас долбил об каменный пол, ну и об некоторых его невезучих 'коллег по нежизни', мог лишь злобно щелкать щербатой челюстью, уставившись на него своими колдовскими буркалами. Свои костлявые ручонки он умудрился просунуть в грудные клетки двух других костяков и теперь беспомощно дергался, не в силах вытащить их оттуда. Да и его энергичные дрыганья тоже мешали этим двум. Кранк! Это череп костяка наконец не выдержал и треснул. Часть височной кости провалилась внутрь, ну а мертвяк, клацнув напоследок челюстью, затих. Какой это уже? Вроде бы пятый, во всяком случае, из тех, кого он прищучил голыми руками...

— Девятый! Ты там живой?! Отзовись! — проорали по рации. Кто это? Ах да, голос Нерестова...

— Второй... я почти цел и невредим... Только уберите их с меня! — хрипло закричал в микрофон Киров, с яростью ухватив очередного настырного костяка, сунув пальцы ему в глазницы. И зря. Потому что в следующее мгновенье ему показалось, будто он сунул их в розетку, как в детстве. Во всяком случае, ощущения были довольно схожие: тело с головы до пят пронзил короткий импульс боли, помутилось в глазах, громко зазвенело в ушах, сперло дыхание... В общем в тот момент ему было весьма хреново. Киров сам не понял, как умудрился выдернуть свои пальцы. Тюкнувшись шлемом в камень, он как в полусне слышал команды Нерестова, усилившуюся трескотню автоматов, к которым добавились более солидные громыхания пулеметов. Затем Нерестов что настойчиво требовал от него, но чего он так и не понял... Пока что-то знатно бабахнуло и не один раз.

— Неужто гранаты? — вяло проплыла мысль в его заторможенном сознании. В следующий момент ему стало не до этого — на его спину как будто слон упал. Мгновеньем позже непонятная тяжесть пропала, но уже через пару секунд дыханье вновь выбило из груди: что-то ещё шлепнулось на него. И ещё... и ещё... 'Да что это за х....я?!' — пронеслось у него в голове. Некоторое время до него доносились звуки яростных воплей, густо смешанных с отборными ругательствами. И непонятный треск, до которого вялому разуму не было никакого дела, ибо тяжесть на спине и прочих частях тела начала исчезать. Наконец что-то ухватило его за ногу и принялось вытягивать из той импровизированной костяной норы, где он валялся. До ушей донесся крик:

— Мы его взяли!

— Отлично — заревел другой, а теперь все наверх, и шевелитесь бл.!!! — больше он ничего не слышал, так как благополучно потерял сознание. Но краешком тухнущего сознания успел уловить сильно позеленевший череп костяка, в глазницы которого он так неосмотрительно сунул свои пальцы. И ещё... ему сильно не понравилось то, что успел заметить в его глазницах. Совсем не пустых...

Глава 3

— Бл.... Ну и жара... — тоскливо бурчал я себе под нос. После прохлады штабного модуля, обеспеченного мощнейшей системой жизнеобеспечения, казалось что я баньку зашел. Причем, не размениваясь на мелочи, от порога сразу в парилку сунулся. Мде... В лицо дохнул удушливо-горячий ветер, почти мгновенно высушив проступившие было капельки пота. Ну, ни хрена себе погодка, сколько уже нахожусь в этом мире, до сих пор не привыкну. Особенно к её причудливым вывертам, вчера к примеру было зверская холодрыга, проснулся утром, трясясь как бобик зимою. А перед этим теплынь... Что тут сказать, это все дикая магия блин, которая постоянно что-то да делает. И погода это самое безобидное из её проявлений. Достаточно вспомнить бесконечные мутации местного зверья, восстающая сама по себе нежить, да и аномалии...

Мимо с громим пыхтением проковыляли двое солдат, тащивших какой-то ящик, и как обычно, в своих неизменных бронекостюмах. Да ещё одарили завистливыми взглядами. Хех, а ведь забыл, что кое-кому ещё хуже чем мне. Ну и ладно, черт с ней, с погодой. В пустоши лишь одно не меняется, и это — ветер. То он еле-еле жив, но есть, то превращается в ураган, как три дня назад. В рваную прореху портала, ну квадратную раму установили лишь вчера, тогда столько всякого намело: камни, песок, высушенные перекати-поле. Говорят, что в шлюзовую камеру мусора по щиколотки было. Впрочем, ничего не пропало — все до последней пылинки 'научники' на Земле себе в лаборатории смели. Особенно радовались растениям, они оказались живыми! Несмотря на то, что их впору в гербарии вклеить. Впрочем, через пару дней, проходя очередной набивший оскомину медосмотр, краем уха услышал, что растения то, тю-тю. Засохли окончательно короче. А как же Науму Павловичу кто-то причитал, мол так хорошо принялись, всего за какой-то час из сухих веток в цветущие клумбы превратились. Ярко синего цвета, с фиолетовым оттенком. И необычные цветы распустились, тут я уже не расслышал, чем они так отличались от наших, земных. Так как явилась дочурка нашего главнаучника. Дальнейшее описывать не буду, не просите. Ибо в тот день кое-кому в голову пришла, точнее, тюкнулась светлая такая идея. Насчет клизмы. И я догадываюсь, кто её вложил в голову этому 'кое-кому'. Уж больно ехидно на меня смотрела эта стервоза. И главное, чем я ей так не угодил? Всего то пару раз попытался к ней подкатиться, и причем достаточно учтиво...

Ффухх... жарынь. Жаль термометра нет, но температура воздуха градусов за тридцать уж точно перевалила. Отстегнув фляжку с пояса, глотнул тепловатой, а поэтому особенно противной воды. Майка уже пропотела насквозь, а я ведь только пять минут по такой жаре тащусь. Нет, с этим миром точно что-то не так, в нашем мире при такой жаре я обычно так быстро и главное обильно, не потею. Может влияние пустоши уже началось? Нет, вряд ли... меня утром уже обследовали. И вновь ничего странного или страшного не нашли. О, вот и моя берлога...

Обычная камуфлированная армейская палатка на четверых. Правда, в почти что пустынной местности лесной камуфляж выглядит довольно странно. Впрочем, я не жалуюсь. Все равно это пока временное жилище, да и все не так плохо. Ведь её, так сказать 'модернизировали' для местных условии. Кое-какие добавки внес уже лично я. К примеру, вместо того, что быть разбитой на земле, как полагается обычной палатке, она преспокойно стояла себе на здоровенной тахте. А что? Ребята из ремонтной бригады так и так маются без дела, после экстренного ремонта мехра. Обратно их разумеется так и не отправили, кроме конструкторов и нескольких особо ценных сотрудников, а остальным пока придется посидеть тут. Зная нашу армию, вы ведь догадываетесь, что их могли бы припрячь к разной работе все кому не лень и у кого достаточно полномочии? Пару раз такое случилось, пока Батя не пресек такое безобразие, теперь они зачислены в специальный стройбат, и приказы получают исключительно из штаба. За личной подписью Бати или его замов. Каюсь, это я настучал, ибо пожалел ребят — совсем их загоняли наши армейцы. Они вообще-то должны мехром нового поколения заниматься, золотые у них головы, а вместо этого чинить старые бульдозеры или грузовики... перетаскивать снаряжение... в столовку наряды... Бардак, в общем. Короче, не знаю кто им слил, подозреваю Батю, но техники на радостях сварганили мне эту тахту, за что им благодарен. А то грянет дождь, так сырость и холод тут как тут. И всякая мелкая нечисть из под земли может вылезти. Про змей или скорпионов не говорю. Или их мутировавших потомков, что похуже будет. Хорошо хоть комаров тут нету, терпеть не могу этих кровососов мелких. Вообще-то тут насекомых нету, дохнет вся во время Гона, да и растения не прочь полакомиться зазевавшейся мухой...

Скрипнула тонкая железная лесенка, жалуясь на мой вес. Откинув полог, вваливаюсь в свою 'берлогу'. Ай, блин! Тут же выскакиваю наружу, обалдело мотая головой. Ффууххх... Твою же... Температура внутри моей палатки была почти сопоставима с какой-нибудь духовкой на слабом огне, прямо хоть жарься в собственном соку. Конечно, вентиляции почти никакой, блин, вот и нагрелся воздух... Немного подумав, отправился к научникам. Наум Павлович уж завсегда холодной минералкой угостит, да и система жизнеобеспечения у них в модуле просто блеск, уж что-что, а научники тут относительно шикуют. Пусть и придется пойти очередное обследование. У него прямо мания какая-то, все жаждет найти хоть малейшие признаки мутации...брр.. не приведи господи! Заодно и подремлю чуток в прохладе, пока время до очередного урока ещё есть. Мне ещё и первые экзамены пора принимать, рубежный контроль, етить его за ногу! Одно радует, 'ученики' тут сплошь 'отличники', все на лету ловят. И трех дней не прошло, как уже большинство из них уже вполне сносно могут поддержать несложную беседу, и ввернуть пару другую незамысловатых шуток. Мда, талантливых людей в нашей родине как всегда завались. Вот только не каждый сможет его реализовать... да и не дают часто...

— Ну-с, приступим? — азартно потер руки Наум Павлович. Допив третий стакан холодной, аж до ломоты в зубах, минеральной воды, принялся устраиваться поудобнее на кушетке. Кровь, мочу и мазок уже сдал, теперь можно будет подремать в приятной прохладе, пока умная аппаратура будет диагностировать и просвечивать моё бренное тело. Тихое гудение установки и мягкое жужжание манипуляторов только навевали сон, что против чего, разумеется, я был совсем не против. Лепота... хрр...хрр... Вот только долго такая идиллия не продержалась. Через пятнадцать минут, по закону подлости, когда человек уже начал проваливаться в глубокий сон и только начинал просматривать свой первый сон, громко запищала рация в нагрудном кармашке. Инстинктивно дернувшись, спросонья попытался вскочить, а зря. Потому что нельзя выделывать такие вещи, когда ты полулежишь на кушетке УС-2. Тем более, когда он тебя сканирует. В общем, окончательно очухался на полу, с небольшой ссадиной щеке и как подозреваю, с будущей шишкой на лбу. Чертыхнувшись вполголоса, сдергиваю рацию:

— Капитан Орлов на связи! Прием...

— Капитан, вам приказано незамедлительно прибыть в штаб. Приказ полковника Бегайло, прием.

— Понял, уже иду, прием. — и раздраженно засовываю рацию обратно. В этот момент открылась дверь, и в проем высунулась голова какого-то ассистента... как его... а, вспомнил!

— Все в порядке Миша, — успокаивающе машу рукой, — А где Наум Павлович?

— Его только что, пару минут назад вызвали в штаб... — растерянно ответил он. И окинув взглядом УС-2, только выдохнул с укоризной: — ой-ё...

— Ну, извини... — смущенно пробурчал я — только заснул, а тут рация пищать начала под ухом. Меня тоже в штаб только что вызвали, так что перед профессором извинюсь лично...

— Да не, не надо. Тут только фонарь сменить нужно... и кажется, проверить этот манипулятор вместе с головкой. Плевое в общем дело, запчастей у нас хватает.

— Тогда я пошел, бывай Миша.

* * *

До штаба я добежал за пару минут. Раз уж приказано прибыть незамедлительно, значит случилось что-то действительно интересное. Или серьезное, что впрочем, в этой точке чужого мира частенько означает одно и то же. По пути гадал, чего такое случилось. Вариантов было немного — или ушастая что-то натворила, или сюда приперлись незваные гости. Разумные, я имею ввиду. Иначе нафига им сдался единственный 'знаток' языков и обычаев этого мира? Если бы 'гости' на четырех лапах или без оных, с устрашающим набором зубов, клыков, стрекал, когтей, жал.... список можно продолжать до бесконечности — таких 'гостей' ждала лишь хорошая порция свинца и стали. Правда, зверья за все прошедшее время настрелять удалось немного — три-четыре варрака, подстреленных самым удаленным патрулем были единственной существенной добычей. Остальную мелочь можно было и в счет не брать, тут они занимали нишу мелких грызунов и относительно 'травоядных'. И траву и падаль они жрали с одинаковым удовольствием. Впрочем, и тех и других тут же утащили в свой блок 'научники'. А как они радовались живой 'псевдокрысе' — пятидесятисантиметровой зверушке, с замызганной шкуркой буровато-серого цвета и с забавными ушками. А так же с двумя рядами зубов — первый ряд острые но мелкие зубки, а второй тупые, но уже побольше. Мда... а ведь крыска-то оказалась со своим сюрпризом — шкурка могла менять расцветку, словно хамелеон. И характер имела самый дурной — шипела, кусала специально сделанные бронеперчатки, бросалась на стенку. Тьфу, ну и мерзость, теперь придется внимательнее смотреть под ноги, вцепиться в сапог тварюга, молись чтобы палец не отхватила. Не понимаю, как этот вид вообще выживать тут, если они бросаются на все движущееся? Ведь тут тварей похуже — хоть жоп.. ешь, только потом не жалуйся, если упомянутый орган ещё и цапнут...

Пробегая мимо портала, не отказал себе в удовольствии немного поглазеть на него. Это уже начало становиться привычкой и не у одного меня. Уж больно притягателен был вид беспрерывно работающего портала. Каждый видел в нем что-то свое, кого приводил в восторг медленно меняющийся калейдоскоп цветов, по большей части успокаивающих., кто-то заряжался бодростью... Как к примеру Семен Лихоимов, один из техников, из ремонтной бригады. Придет утром, постоит минут пять неподалеку, в компании таких же любителей, покурит и попьет чайку из термоса... А потом носится как наскипидаренный полдня, и притом любая работа спорится в его руках. А есть и несколько людей, которых вид портала вызывает сильное неприятие. Симптомы похожи — пару минут пристального внимания, и у них начинает кружиться голова, чуть подольше — тошнота, ну и как апофеоз — обморок. Хотя Семена это не касается. Его, как впрочем, и многих других любителей бесплатного зрелища, взяли под негласную опеку и изучение научники, точнее та группа психологов, 'заботящаяся' о психическом состоянии персона и гарнизона базы. И курирует это — да, да, наш незабвенный Наум Павлович. Вообще-то это и есть его основная специализация, изучением чужого мира занимаются другие. Мне 'повезло', за 'грех' первопроходца получил свое личное наказание в качестве въедливого, дотошного и слегка эксцентричного ученого. И если прочие 'подопытные' пока отделались лишь одним комплексным обследованием, то я прошел пять. Немного скажете вы? Ха, это не считая двух десятков других! Мне приходилось глотать шланг с микрощупом и видеокамерой, мне делали клизму, голодовка в сутки, а сколько крови взяли на анализы. Короче, остальные, ну те кто был в курсе, только провожали меня сочувственными взглядами.

Часовой у входа лишь кивнул, узнавая меня, но допуск все-таки потребовал. Да ещё и пришлось по требованию напялить на себя пластиковый комбинезончик, ярко-оранжевого цвета, вроде того, который обычно одевают при входе в стерильное помещение. И маску с кислородом пришлось напялить — в общем, можно хоть в космос посылать. Хотя нет, окоченею за полминуты, ну... вы поняли о чем я. Пока то да се, но, в конце концов, промурыжившись несколько минут, я вновь окунулся в прохладу штабного модуля. В оперативном центре царила суета — собрался весь руководящий состав экспедиции. Галдеж стоял жуткий, правда производили его в основном научники.

— Явился? наконец... — раздался над ухом слегка недовольный голос Бати. Вздрогнув, оборачиваюсь — хмурый полковник стоял в закутке возле двери. Будь я без этого комбеза, сразу бы заметил, а так...

— Что-то случилось, товарищ полковник?

— У нас гости, — снова раздался голос за спиной. Полковник Таранов, кто же ещё... Кивком указал на главный экран, где транслировалось изображение с какого-то беспилотника-разведчика в реальном времени. Приглядевшись, я заметил с полтора десятка куда-то спешащих людей. Ну, во всяком случае фигуры у них были вполне людские, это могли быть и эльфы. На ум сразу пришло спасение ушастой, неужто ещё одна группа светлых эльфов на подходе? Гм... сомневаюсь, хотя полностью этого отрицать нельзя... Впрочем, это могут быть и обычные 'ходоки'. Или что ещё вероятнее... разведка? Сомневаюсь, что местные маги ничего не почувствовали, наш портал наверняка громыхнул на весь мир. Только откуда они могут быть?

— Беспилотник засек их полчаса назад, — продолжил Таранов — и они двигаются в нашу сторону. А точнее...

— Бегут, товарищ полковник? Погодите... с какой они скоростью...

— Сорок километров в час делают.

— Нихрена се... извиняюсь товарищ полковник. Это от неожиданности.

— Не стоит, я сам вначале глазам не поверил. Интересно, что за допинг такой, видно магический? И ещё, глянь-ка на причину такой поспешности. Я бы и сам так несся, коли за мной ЭТО гонялось...

— Это? — вместо ответа полковник только махнул кому-то, и камера беспилотника качнулась выше, показывая....

— Да это же харук! — да, это был именно он. В первый раз мне не удалось его рассмотреть, уж больно проворен оказался сволочь, да и пылюгу такую поднял при побеге. Зато теперь я его видел, хоть и сверху, но видок у него был ещё тот. Представьте себе змею, вроде удава. Представили? Теперь укоротите его на две трети, затем сделайте его пошире раз в сорок, чтобы он походил на круглую тумбу и добавьте чешуйчатые плечи из которых свисают длинные и премерзко колышущиеся щупальца. Сухие, без всякой там слизи или гноя. На плечи навесьте гладкие костяные наплечники, без всяких там шипов и прочего, заодно добавьте на его тупорылую морду ещё костяной броньки. Ах да, забыл добавить — увеличьте получившееся чудовище раз в двадцать, и вот перед вами среднестатистический харук. Ну и тварюга, не так ли? Ну и биологи тут, тьфу, маги Жизни то есть, тутошние, неплохо постарались. Насколько знал Аурес, харук был выведен бестиологами и химерологами школы Жизни как.... ммм... на ум приходит только определение штурмовик-диверсант. И не надо на меня так смотреть, эта зверюга обычно прорывала себе путь под землей к вражескому лагерю, дабы внезапно 'вынырнув', начать резню среди растерявшихся солдат. А если это не срабатывало, то не беда, пойдут в бой и как... как... ну как БМП-ки для мотострелков. Все-таки по своим боевым характеристикам они стояли именно на таком уровне, по сравнению с тем, что ещё вырастили на свою голову маги хреновы. Все-таки харук в первую очередь был нацелен на уничтожение вражеских магов...

— Харук говоришь? — задумчиво протянул Батя. Переглянувшись с Тарановым, он продолжил — Читал я твои доклады, впечатляющая тварь... Тем более они несутся прямиком в нашу сторону... — и поморщившись, повернулся к галдящим спорщикам. — Тихо!

Дождавшись тишины, он обратился к одному из операторов, видать тому, который управлял БПЛА:

— Это ударный беспилотник?

— Так точно, товарищ полковник! И полностью снаряжен! — вытянулся тот. Снова переглядывание с Тарановым. Тот кивнул, в то время как я попеременно крутил головой от экрана к 'полканам'.

— Сколько ещё времени требуется колонне, чтобы достичь до аванпоста четыре? — спросил он у одного из операторов.

— Ещё четыре минуты товарищ полковник, они уже обогнули точку два-пять!

— Серый два-один, оставайтесь пока на месте, подкрепление уже вышло и скоро прибудет, — произнес полковник. Из динамиков немедля послышалось:

— Так точно, ждем.

— И переходите под командование к капитану Соловьёву, поняли?

— Есть! — повернувшись к оператору:

— Что у нас есть на беспилотнике?

— Две корректируемые бомбы калибра 250 кг и многоствольная пушка калибра 23 миллиметра, товарищ полковник. А ещё через двенадцать секунд в эту зону войдет ещё один ударник, на нем установлены та же пушка и четыре ракеты класса 'воздух-земля'...

— Отлично. Как только подойдет второй беспилотник обстреляйте эту пакость из пушек. Главное остановить её, дабы эти люди смогли отбежать подальше. Если цель будет ещё шевелиться, то... — Батя, заметив возмущенное выражение лиц научников, предостерегающе поднял руку, — взорвите её.

— Есть! — пальцы оператора забегали по пульту. И через несколько секунд...

* * *

Тармик уже совершенно выбился из сил. Давно был отброшен щит, выкинут мешающий заплечный мешок, как и стальной шлем. Даже кожаную куртку, и ту умудрился сорвать и бросить в пыль. В общем, все лишнее и тяжёлое, кроме меча и кольчуги. И он жалел, что вообще натянул её сегодня утром. Рядом с ним хрипло и надсадно дыша, бежал Ройт, перед ними ещё кто-то. А позади заглушая негромкий топот остальных выживших слышалось громкое шипение этой твари. Будь проклят Замир, выкидыш выгребной ямы и кусок помета бесов! Проводник ещё называется, завел их в прямо охотничьи угодья харука! Слабым утешением служило то, что его уже успели сожрать. Тармик запомнил изумление на его лице, быстро сменившееся ужасом, когда харук внезапно выметнувшись из овражка неподалеку напал на них. Замира схарчили третьим, как он помнил, дальше им пришлось спасаться бегством. Если бы не выданные ещё в начале путешествия зелья магистра Бреннока, они бы уже мирно переваривались в утробе этого ненасытного чудовища. Как упомянутый ранее магистр, павший первым. Вторым оказался барон Зейдлиц, командовавший их отрядом в полсотни отчаянных рубак. И от которого сейчас осталась лишь жалкая кучка выживших, в данный момент пытающаяся отсрочить свою неминуемую смерть. Странно, Тармику раньше не приходило в голову столько мыслей, он просто исполнял приказы свыше, не особо задумываясь над их смыслом. Будучи наемником, к слову, достаточно неплохо владеющий мечом, несмотря на некоторую туповатость, ему хватало и развитого чутья на опасности. Ему с самого начала не понравилась эта затея с наймом, но Брунк согласился не раздумывая, как и большинство его соратников. Уж больно щедрой выглядела плата, да и посредник был надежен, как скала. Правда, всех насторожило, что место куда они отправлялись было вообще-то Пустошью.... Но выбирать было не из чего, после последнего дела их уцелело всего дюжина. А дело то они провалили, из-за чего им не выплатили остаток вознаграждения. По убедительной причине — заказчик, сдуру попершийся вместе с ними был зарезан как свинья, как и четверо его охранников. Будь проклята та девка! Наверняка это её рук дело, а теперь им самим скоро придется стать кормом для этой тварюги....

Дыхание вновь начало сбиваться, а тело начали предостерегающе покалывать невидимые иголочки. Бездна и демоны! Неужели уже?! Пальцы судорожно вцепились в пояс, нащупывая ещё один пузырек с зельем. Где он, где он... да где же он?! Он же отчетливо помнил, что у него оставался последний пузырек... И в охваченном ужасом разуме всплыло нечеткое воспоминание, что у него в момент нападения твари оставалось всего семь склянок зелья. Восьмую он продул предыдущим вечером в кости, сразу после последней горсти монет, а кому вспомнить не удалось. Неужели это конец?! Нет, нет, НЕТ! Зелье, нужно срочно найти ЗЕЛЬЕ!!!

Бегущий рядом Ройт снова закашлялся, и подрагивающей рукой зашарил в поясной сумке. А это значит... Рука Тармика сама по себе начала рывками вытягивать кинжал. Потому что насколько он знал, у Ройта тоже должен был остаться последний пузырек. Главное дождаться когда зелье будет извлечено оттуда, ну а потом...

Ройт наконец отыскал склянку и... покатился наземь, слишком увлекшись попыткой открыть тугую пробку. Рядом с ним рухнул и Тармик, промахнувшись после попытки вырвать склянку и одновременно пырнуть его кинжалом. И потеряв из-за этого равновесие. Тармик попытался было вскочить, но об него споткнулся тучный Хайлс, успевший в падении изрыгнуть слегка удивленное богохульство, в части которых он был мастак. Следом в эту кучу-малу влетело ещё трое недостаточно увертливых наемников, и о ужас!, мэтр Хигген, последний из тройки Хранимых. Остальным удалось обойти получившуюся кучу, но пробежав ещё с десяток шагов кое-кто из них резко остановился. В их головы все-таки достучались воспоминания, что будет если погибнет последний Хранимый. Жуткие вопли порскнувших не в ту сторону несчастных были слишком свежи. Поэтому недоумевающий харук по быстрому заглотнул неаппетитный фарш из невезучих бедолаг, развернулся и принялся за тех, кто сумел взять себя в руки и побежал вслед за Хранимым...

— Назад, поимей вас всех кабан! Книжника забыли! — зычно рявкнул кто-то голосом Хряка. Тармик успел этому удивиться, ведь в последний раз он видел его в числе тех, кто попытался атаковать чудовище. Неужели он выжил? Дальше было не до этого, ибо что-то до хруста сжало его колени и резко выдернуло из кучи. Тармик истошно завопил, вкладывая в свой крик всю своё желание жить. Да и щупальце твари слишком уж сильно сдавило ноги. Вися и качаясь вверх ногами, Тармик собрал остатки своего хладнокровия. И принялся заполошно тыкать мечом в проносящуюся мимо глаз грязно коричневую чешую, не прекращая вопить. Конечно, это заведомо бесполезным занятием, ибо что может сделать даже самый острый меч против толстой чешуи, по твердости лишь незначительно уступающей стали? Харук даже не заметил бесплодные попытки сопротивления своей жертвы, продолжая самодовольно шипеть. В его плоской башке что-то смутно требовало жратвы, что-то, связанное с инстинктом размножения. Ещё несколько таких... такой... добычи, и можно будет преспокойно удалиться в свою нору, свернувшись в клубок и впасть в спячку, выращивая внутри очередное потомство....

Говорят, что перед смертью перед глазами появляется Нир — судья, у которого в руках серп и тонкая веревка, при помощи которой тебя могут вознести на Небеса. Если ты вел благочестивую жизнь и занимался сплошь богоугодными делами, то Нир с добродушной улыбкой поднимал тебя на Небеса. А вот если нет... Тогда Нир действительно оправдывал свое прозвище. И за каждый грех он перерезал одно волоконце. Тармик смутно понимал, что наверх ему, судя по тем делам, что он творил никогда не попасть. Как и неожиданно припомнившийся Брунк. Ему так и представлялся Нир, с ужасом на лице поспешно отвязывающий веревку, пока Брунк с отборными ругательствами карабкается вверх...

Внезапно щупальце харука сжалось с такой силой, что Тармик едва не потерял сознание от боли. Ему, через свой собственный крик отчетливо послышался короткий хруст собственных костей. Но мигом позже все заглушил оглушительный взвизг твари. Пару секунд спустя Тармик почувствовал, как что-то со свистом перерубило пучок неистово машущих вокруг щупалец , который вызвал ещё один истошный визг. А после сильный удар об землю едва не вышиб из него дух... Во всяком случае сознание он потерял сразу же...

Очнулся он после того, как кто-то плеснул в лицо воду. Протестующе замычав, Тармик с трудом разлепил глаза. Солнечный свет немедля резанул глаза, но проморгавшись, ему удалось разглядеть нависшую над ним резаную харю Ройта, затыкающего горлышко своей фляжки. В знак протеста Тармик попытался было выругаться, но из горла вырвался лишь позорный писк. В отместку Ройт только оскалился, явив миру свои гнилые зубы:

— Эй, он очнулся! — заорал он кому-то, находящемуся вне поля зрения Тармика, заодно обдав того непередаваемо тошнотворным запахом изо рта. Впрочем, это было ещё ничего, по сравнению с тем, что сейчас чувствовал нос. Опустив взгляд, он равнодушно уставился на собственную блевотину, щедро разбрызганную по его кольчуге и штанам. То-то у него во рту такой поганый привкус, словно в сточной канаве нахлебался дерьма. И такое случалось, особенно после регулярных пьянок с последующей доброй потасовкой в трактире...

— Подымай свой зад, Тар! — рявкнул кто-то, бросив рядом с Тармиком его же меч. — Ещё успеешь наглядеться на свою отрыжку, задери тебя демон! Мы уходим обратно, поэтому становись в строй, пока ещё кто-нибудь не пожаловал...

Оторвавшись от изучения своего изгвазданной одежды, он с трудом сфокусировался на мрачном, как сама смерть, лице Хряка. То есть морды, ибо нормальный человек с трудом мог поверить, что это заросшее жесткой щетиной до глаз чудовище вообще принадлежит к человеческому виду. Иногда, собравшиеся у костра с готовящейся бобовой похлебкой наемники строили свои предположения, откуда, точнее, от кого, мог появиться этот суровый верзила. Большинство склонялось к варианту: орк — гномка или наоборот, учитывая, что гномки редко выбираются из родных гор, да и махать топорами умеют не хуже своих мужчин...

— Чего зенки вылупил? — свирепо рыкнул Хряк. Оценивающе пройдясь глазами по весьма жалкому виду Тармика, пофыркал — ну и вонища от тебя. Вставай давай.... — уже более миролюбиво продолжил он, протянув руку. И не забыв её потом вытереть об штанину.

— А где... — растерянно начал было ещё туго соображавший наемник, стараясь не морщиться, когда колени зажали тиски боли. Слишком уж крепко сжала эта падаль, наверняка кровоподтеков там хватает.

— Мертво. — хмуро оборвал его Хряк. — Тебе невероятно повезло... как и всем нам, кроме Ройта с Ниддлсом. Ройта чудовище за башку ухватило. А Ниддлса и пожевать успело, прежде чем... сдохло.

— А...

— Жив книжник, жив. Всего то ушибом отделался, тогда как тех двоих всмятку. Иначе мы с тобой тут языки не чесали бы, — ответил тот. — Итак намаялись с тобой, пока через холм перебирались. Знаешь, как потроха этой гадины смердят?

— Нет, я не про это. Кха... кха... — сухой кашель отозвался болью в груди. — Кто убил эту тварюгу? — заметив окаменевшее лицо собеседника — или что?

— Не знаю... — мрачно обронил Хряк, почему при этом подозрительно посмотрев на небо. Похоже, он не горел желанием вспоминать недавние события. Переспрашивать Тармик не стал. Вместо этого, шатаясь как пьяный, целеустремленно побрел к вершине холма. Ноги при каждом шаге простреливало искрами боли, но сжав зубы можно было потерпеть. Тем более что за спиной зычно крикнул Хряк, с проклятьями подгоняющего остальных выживших наемников вслед за ним. С руганью и оханьем, усталые, но все же выжившие в этой безумной гонке со смертью солдаты и единственный уцелевший Хранимый, по сути, оставшийся единственным главой остатков экспедиции потянулись за Тармиком. Необходимо было поскорее добраться до лагеря, прежде чем привлеченные запахом крови твари не обустроятся там. Иначе можно было сразу броситься на меч — люди убегали то налегке, причем бросая даже то немногочисленное снаряжение, дабы не мешало бежать быстрее. Оказаться в Пустоши без припасов — верная смерть.

Хряк оказался прав. Едва Тармик взобрался на вершину холма, колыхнувший в лицо ветерок принес такой удушливую вонь... Желудок снова скрутило, и не будь уже пустым, то ему бы пришлось вновь пережить пару неприятных минут. Зато вид на дохлую тварюгу отсюда открывался замечательный. Присев, дабы ноющие ноги смогли немного передохнуть, он окинул взглядом смердящий труп. Да... знатно её разделали, кровищи столько вылилось, что можно было в ней окунуться. Казалось, что чудище некий великан вилами истыкал, столько в ней было дыр. Словно крестьянин, наткнувшийся во время уборки соломы на пригревшуюся там змею. Но что могло так искромсать этакую зверюгу? И удовольствоваться только ею, пренебрегая другими. Присмотревшись, Тармик заметил что-то в приоткрытой пасти харука, напоминавшее ногу в сапоге. Похоже, это бедолага Нидллс, а вот Ройта не видать. Жаль что Нидллс так глупо подох, он был ему должен серебряк. Жаль... зато он сам выжил и это отлично.

— ...ет, вы это видели? Это было чудо! — донесся до него визгливый голос Хранимого. Тармик поморщился, опять этот болтун... — Сами боги спасли нас, послали нам знак свыше!

— Это да, знак получился что надо... — ответил тому чей-то бас. — Вот только... это... не могли они его послать пораньше? Прежде, чем эта турупповая пакость не сожрала почти весь отряд?

— Да как... — Хранимый, или как там его.... Мэтр Ингпин, точно, задохнулся от возмущения. А затем возвысил голос, охваченный фанатичным гневом — Да как ты смеешь сомневаться в могуществе богов?! Перед тобой недавно произошло чудо, тебя вырвали из когтей смерти, и после этого ТЫ продолжаешь в этом сомневаться?! — опять... этот книжник действовал ему на нервы. Мэтр Ингпин, несмотря на свою принадлежность к какому-то магическому университету, не обладал даром. Все-таки там не только одной магии учат, будущие волшебники должны были быть очень образованными людьми. Ну, или хоть иметь о нем хоть какое-то представление. А Ингпин был очень набожен, что было само по себе занимательным явлением, ведь университеты обычно клеймились проповедниками и жрецами, как гнездилище вольнодумцев. Впрочем, на это Тармику было наплевать, просто чутьё всеми способами подсказывало ему держаться подальше от непонятного фанатика. Что-то в нем казалось странным, он как бы выпячивал свою набожность, приставал на привалах к отдыхающим наемникам, пытаясь вести с ними душеспасительные беседы. От которых уставшие за день тяжелого пути, иногда прерываемого какой-нибудь стычкой, солдаты просто зверели. Не будь этот плюгавый книжник одним Хранимых, давно бы отучили совать свой нос в чужие дела. Но увы, он им был, и приходилось терпеть, а в крайнем случае сославшись на какие-нибудь срочные дела, спешно умчаться в другой конец колонны. Или вроде как по нужде скрыться в темноте, пережидая пока шляющийся по лагерю оголтелый фанатик не уберется оттуда. И чего он тут делает? На кой бес в пустоши книжник нужен? Ой, нечисто тут дело, ой как нечисто...

— Я и не сомневаюсь мэтр... — оправдывался собеседник, — просто какому именно богу мы должны быть благодарны? За мной дело не постоит, едва мы вернемся из этого проклятого места, я тут же в первый же храм наведаюсь, благодарность свою оставлю... — 'и после того как избавлюсь от 'поводка', начищу тебе рыло' закончил Тармик за него мысль. Оторвавшись от разглядывания останков монстра, оглянулся на почти добравшихся до вершины наемников. Забравшийся первым Хряк рухнул рядом, пытаясь отдышаться. Неправильно истолковав брошенный на него взгляд, просипел:

— Чего опять вылупился? Забыл что ли, что нам магистр про эти зелья рассказывал? — это Тармик помнил. Использование общеукрепляющих зелий вкупе с ускоряющими давало очень интересный эффект, но и плату требовало соответствующую. Ему ещё повезло, будучи в отключке не прочувствовал всю полноту неприятных ощущений, одним из которых, разумеется была жуткая тошнота. Изгвазданную одежду ещё можно было считать выгодной сделкой, если сравнивать с сильной головной болью, частичным онемением тела, упомянутой тошнотой и продолжительную слабость. Повезло им, что во время отката никто не наткнулся на них. Да и к целителю не мешает сходить после, подлечит от ещё каких-то внутренних болячек...

После того, как все собрались на вершине, Хряк затеял инвентаризацию имеющегося снаряжения. Результат оказался таков: на одиннадцать изнуренных человек имелось восемь с половиной фляжек с водой, ни крошки еды и девять мечей. А также кинжал у мэтра Ингпина. Хмуро посмотрев на единственного растеряху, бросившего свое оружие, Хряк лишь злобно проворчал себе под нос что-то матерное. И приказал ему поискать оружия у мертвецов снизу. Тот замялся было, но взглянув на лицо Хряка, безропотно подчинился, ведь тот был кругом прав. Правда, идти туда в одиночку не пришлось, к удивлению присутствующих вместе с ним вызвался пойти мэтр. Причем в нетерпящим возражений тоном. Скривившись, Хряк, как-то незаметно ставший главой их маленькой группы, пошел вместе с ними, взяв с собой ещё четверых. Остальные лишь с некоторым волнением смотрели, как те с опаской и с зажатыми носами подбирались к немилосердно смердящим останкам твари. Мэтра поставили позади всех, против чего он не возражал. Но первым все-таки поставили Шира, потерявшего свой клинок.

Ничего с ними не случилось. Харук не ожил, а мертвые солдаты не восстали поганой нежитью, и вскоре мэтр вовсю принялся изучать останки, пока остальные вытаскивали тела убитых и обыскивали на предмет полезных вещей, заодно прикидывая, как бы выбить пару зубов у харука для продажи. А в это время, Тармик, бездумно скользя взглядом по окрестностям, насторожился, заметив столбы пыли из-за гряды скалистых возвышенностей позади холма. И которые довольно быстро приближались, собираясь обогнуть их сбоку. Ткнув в плечо ближайшего соседа, указал на пыль. А затем, привстав, он сложил ладони рупором и заорал:

— Хряк! Хряк, сыть ты волчья! Подымайся сюда, да поживее!

* * *

— Серый-два-один, внимание! Угроза уничтожена, повторяю, угроза уничтожена. Двигайтесь туда и перехватите цели. Разрешается огонь на поражения, в случае непредвиденных осложнений, как поняли, прием?

— База, вас понял, уже выдвигаемся, прием... — отрапортовал капитан Соловьев. Переключившись на общий канал, скомандовал:

— Внимание, приказ получен, начать выдвижение. Водителям, смотрите в оба, и езжайте только за 'коробочкой'... — большего и не потребовалось. Колонна итак была наготове — грузовик, три БТРа и БМП-2. А бойцы давно уже сидели на броне, ожидая только приказа выступать. Взревев двигателем, головная БМП-ка выехала вперед, с присобаченным спереди адаптированным к местным условиям самодельным минным, а точнее 'аномальным' тралом. Вытянутые на четыре метра вперед стальные штанги удерживали здоровенный каток, который по идее и должен был помочь в обнаружении невидимых в оптическом спектре аномалии. Правда испытания проводились всего пару раз, и на видимых аномалиях. Результаты были разными, если в первом случае вихрь сиреневых искр не причинил никакого видимого вреда, то во втором случае пришлось вытаскивать БМП из земли. Слабо мерцающая лужа чего-то стеклянистого с неожиданной силой начала затягивать в себя и трал и БМП, хорошо хоть экипаж успел выскочить. 'Заглотнув' бронемашину более чем наполовину, аномалия, которой впоследствии решили дать имя 'Воронка', с сочным хлюпом бесследно испарилась. Через некоторое время, после отборных матюгов спешно примчавшегося подполковника Петрова в адрес научников, которые едва не угробили экипаж, и вопросов типа, почему вместо БМП не взяли КАМАЗ? Вскоре было принято решение вытащить её оттуда. Ибо нехрен терять дефицитную технику. Осторожно откопав бронемашину, обнаружили, что та часть, что была затянута внутрь вместе с катком, оказалась сильно помятой. А штанги вообще отломились, едва её начали вытягивать из образовавшегося котлована спешно пригнанным танком. Но самое удивительное ждало из на дне ямы — глянувшие туда научники и солдаты так и ахнули. Вместо цилиндрического чугунно-железного катка они обнаружили сплющенный по краям серебристый шар, причем рванувшийся ввысь, едва его со всеми предосторожностями вытянули на поверхность. И улетел бы, кабы не тросы, при помощи которых его и вытаскивали. Первым от ступора оправился какой-то профессор, чуть ли не матом рявкнувший на остолбеневших бойцов, требую поскорее набросить на этот 'шарик' ещё тросов, да поживее. В общем, осторожно обмотав этот антигравитационный 'шарик' энным количеством тросов, отбуксировали его в один из недавно собранных ангаров для машин, и крепко привязали. Сейчас там охрана, входы по пропускам, да и научники хороводы водят вокруг шарика. А вот аномалии... после ещё нескольких экспериментов они захирели и исчезли, всего в течении пары суток после прибытия экспедиции. Как и другие, в радиусе пяти километров от базы. Теперь научникам в сопровождении многочисленной и вооруженной до зубов охраны, приходится выбираться за пределы этой зоны, дабы продолжить изучение...

Спустя двадцать минут, когда до расчетной точки осталось совсем чуть-чуть, снова ожила рация:

— Серый-два-один, внимание! Противник вас обнаружил, и теперь отходит на северо-запад! Прием. — Соловьев мысленно выругался. Уж он то видел как эти гаврики умеют бегать. И что теперь делать? Его колонна делала максимум тридцать километров в час, большего по эти буеракам и холмам не выдавишь. Вместо просившихся на язык ругательств он ответил:

— Вас понял База! Каков скорость движения противника? Прием.

— Небольшая, серый-два-один! Похоже, они совсем выдохлись и теперь еле ковыляют. Вы их с легкостью догоните, — а вот это неплохо! Настроение капитана поднялось, — и ещё капитан, у вас дополнительное задание, отбуксируйте уничтоженную тварь к базе. Прием!

— Так точно База, сделаем, прием.

— Отбой, серый-два-один. — чтож, приказ есть приказ...

Группу ковыляющих аборигенов они углядели сразу после того, как обогнули последний холм. Те тоже слепыми были, заметив колонну, попытались удрать. Куда там, прибавившую скорость на поросшей травой равнине БМП-ку им ну никак не обогнать. Дохлую тварюгу, под обозначением 'харук' тоже увидели. И по достоинству оценили её размеры, как и омерзительный вид. Остановившихся и ощетинившихся мечами аборигенов догнали, окружили и через парочку приданных переводчиков грозно потребовали побросать оружие. Сопроводив это автоматной очередью под ноги. Нужно было видеть их вытянувшиеся от страха лица, кем они вообразили бойцов Соловьева неизвестно. Впрочем, оружия они не бросили, лишь поплотнее сгрудились вокруг кого-то в середине круга. Лишь после второй очереди из центра ощетинившегося мечами круга выбрался какой-то невооруженный типчик в коротком кожаном плаще, и с подозрением осведомился кто, мол, вы такие, чтобы угрожать имперскому полномочному представителю? Вот только голос у него подрагивал, да и глазками все время в сторону бронемашин косился.

— Не ваше дело... — перевели ему, и вновь потребовали сдаться, предупредив, что это последнее предупреждение. А иначе... Тот видать понял, что ситуация слишком серьезная чтобы понты качать, и сквозь зубы бросил что-то столпившимся позади него бойцам. Те с видимой неохотой побросали свое оружие, и вскоре, скованные наручниками, с настороженными и побелевшими от волнения лицами сидели внутри грузовика. Кое-кто из них шевелил губами, наверняка читая молитву. Отправив грузовик в сопровождении двух БТРов обратно, Соловьев отправился с остальными машинами отправился к останкам монстра. Для начала, на всякий случай всадили ему хвост, то есть в его огрызок снаряд из тридцатимиллиметровки БМП-ки. Лишь убедившись, что тварь мертва, её принялись привязывать к БМП. Также они обнаружили тела двух мертвецов, в такой же форме, что и пленники. Связавшись с базой, он доложил о находке. Через минуту получил приказ забрать и эти тела. Догадываясь, для чего это понадобились мертвецы, капитан отдал соответствующие распоряжения. Вскоре, привязав тушу 'харука' и закинув завернутые в брезент тела погибших аборигенов в БТР, куцая колонна выдвинулась в обратный путь...

Глава 4

— Так, так... понятно. Сарлисская империя значит? — задумчиво протянул полковник, отставив в сторону планшетник с информацией, полученной в ходе предварительных допросов пленников. За тем же столом сидел все тот же руководящий состав экспедиции, который и песочил меня утром. Правда в командном пункте находилось ещё человек пять операторов, но те старались не отсвечивать, бдительно пялящихся в мониторы и тихонько что-то набирающих на клавиатурах своих навороченных армейских ноутбуков и компьютеров. Вроде бы армейских, ибо про такие модели я не то что видел, даже и не слышал. Не удивлюсь, если они 'там' только в единичных экземплярах, все ещё ждущих подходящего момента для выхода. Производители все ещё пытаются выкачать побольше деньжат из карманов потребителей, продавая хоть и устаревшие, но все ещё относительно новые модели техники. Заговоры корпорации, мать их... Ну да ладно, черт с этим. Важно то, что я опять стою навытяжку, почти на том же месте что и утром. Башка гудит, во рту сушь пустынная, язык распух... И все это связано с недавно закончившимися допросами. Точнее будут ещё допросы, а пленники прошли только первый круг допросов. И на него в приказном порядке отправили меня. А кого же ещё?

Ладно, признаю, пленили их силой, точнее её демонстрацией. Но обращались достаточно вежливо, накормили разносолами, напоили... простой водой, всё с умыслом, правда, и вначале просто кратко обрисовали ситуацию...

— Добрый день, судари...— хмурые люди встрепенулись, услышав знакомую речь, хоть и с заметным акцентом, от вошедшего через приоткрытую створку ворот человека. Разумеется, этим человеком был я. Вслед за мной шел заместитель Таранова, майор Кисленко. О нем ничего сказать не могу, даже лица ни разу не видел. Впрочем, лица всех одетых в герметичные бронекостюмы людей, успешно скрывали одинаковые глухие шлемы, с широкой прорезью для глаз. Разумеется застекленной бронестеклом. Сидящие на пластмассовых стульях пленники с мрачным интересом уставились на меня. До этого все их внимание было уделено окружавшим их солдатам, а также стенам недостроенного ангара для тяжелой техники. Вместе со мной и майором Кисленко, внутрь вошли ещё трое 'особистов' — все из числа моих учеников от отдела контрразведки. Как-никак начальство не хотело упускать возможность дополнительной практики. Взгляды поднимающихся с пола пленников, оббежав уже знакомые им грозные фигуры в бронекостюмах, скрестились на первом встреченным человеком в простой форме. На лице у кое-кого отразилось заметное облегчение, видать вид охраны их весьма нервировал. Переглянувшись с остальными, вперед выступили двое — какой-то тощий хмырь в потрепанной, но на вид достаточно представительной одежде, и седовласый жилистый крепыш, с шрамом на щеке и в обычной потертой 'кожанке'. Что роднило их между собой, то это одинаково цепкие глаза, которыми они внимательно осмотрели меня с головы до пят. В ответ сам окидываю взглядом эту разношерстную компанию. Мда, пусть заодно и тренировкой послужит — насколько знания Ауреса и прочих могут мне помочь идентифицировать примерное место рождения. Хм... если не ошибаюсь, подавляющее большинство пленников выходцы из Сарлисской империи, ну более или менее. Потому что сам черт ногу сломит в этой многонациональной каше, называемой так называемой империи. А вон та парочка белобрысых и курносых парней явно заявились из Дроцка...

— Гхм... — несколько смущенно кашлянул хмырь, обращая на себя внимание. Спохватившись, с интересом перевожу взгляд на него. Тот, дождавшись, пока на него не обратят внимание, приложил ладонь к груди, и отвесил поясной поклон. Вслед за ним поклонились и остальные. Хм... что-что, а в ситуацию этот парень врубился сразу. Спина ото лишнего поклона не переломится, а шансы на благосклонность пленителей могут хоть ненамного да повыситься.

— Э... Да воссияет свет над вами, господин... — поприветствовал он меня. Разогнувшись, уставился с вопросительным видом — позволено ли будет мне узнать, почему нас здесь держат? И кто вы?

— Кто мы вам пока знать не обязательно, — Кисленко уже проинструктировал меня, на этот счет. — достаточно будет и того, что мы ваши спасители. Вам повезло, что мы успели прикончить того харука, прежде чем он вас схарчил. — немая сцена.

— Так это были вы?! — недоверчиво переспросил крепыш, пока остальные переваривали эту новость.

— Именно. — благожелательно кивнул я. — А теперь, мы бы хотели задавать вам кое-какие вопросы...

— А если мы не хотим на них отвечать? — с неким вызовом буркнул один из пленников. Смерив того пренебрежительным взглядом, отвечаю:

— А придется. Вы не в том в положении, чтобы выдвигать какие-либо условия...

— Значит мы пленники?! — это уже хмырь подал голос, всем своим видом показывая свое возмущение. А вот стоящий рядом крепыш только ещё больше посмурнел, кинув взгляд на окружавших их солдат. С автоматами наизготовку, ясен пень...

— Вот именно — спокойным тоном отвечаю ему. — Но это временно, пока мы не разберемся, что вы за люди не примем решение о вашей дальнейшей судьбе. Так что советую вам правдиво отвечать на все наши вопросы, и не пытаться словчить. У нас есть самые разные возможности отличить правду ото лжи... — и окидываю сгрудившуюся группу наемников многозначительным взглядом. Ну и напоследок... — Если вы будете правдивы, то вас отпустят, в этом я могу дать вам слово.

Ага, щас. Сомневаюсь, что их теперь выпустят куда-либо ближайшее время, конспирация-с.

— Но я ведь подданный империи! Вас это не сойдет с рук! Я представляю в своем лице Империю! — надрывался хмырь, не обращая внимание на ухватившегося за его предплечье седовласого, скорчившего рожу. Зуб что ли болит? Хмырь заткнулся лишь после недвусмысленного жеста — после удара под дых локтем седовласого. Причем остальные пленники только разом охнули, после такого. Кинув взгляд на ошарашенные лица людей, только хмыкаю.

— Как скажете господин, — это уже седовласый. Задвинув хмыря за спину, тот пристально уставился в мои глаза, — Мы ответим на ваши вопросы....

И началось. Кисленко задавал вопросы, а пленники хоть и без особой охоты, но отвечали. Я же переводил слова, попутно стараясь дать кое-какие разъяснения и уточнения стоящим рядом ученикам. Вот тут то и выяснились кое-какие любопытные подробности — почти все оказались наемниками, причем довольно 'дорогими' в плане найма. Кроме парочки простых рубак, просто нанятых где-то в трактире и невесть как затесавшихся в отряд профессионалов. К тому же никто из них никогда раньше в Пустоши не бывал, вполне довольствуясь лишь услышанными страшными байками у костра. И какого хера тогда они здесь потеряли то? Вот тут то и начиналось все интересное, 'профи' вместо внятного ответа на этот невинный вопрос тут же озадаченно замолкали, и начинали чесать в затылках, с таким видом, будто раньше не задавались этим вопросом. Или несли всякую околесицу о кладах, сокровищах, я-ничего-не-знаю-так-приказали-я-делаю, охоте за редкими ингредиентами... В общем несли какую-то околесицу. Парочка 'простых' наемников и вовсе ничего не знали о целях своей экспедиции, им просто пообещали золота за кое-какую работенку в пустоши, да и аванса отсыпали не скупясь. По их словам, в начале пути отряд насчитывал где-то под сотню рыл с магом, плюс двое проводников. И топчут пустоши уже третий день, считая нынешний. И что немаловажно — прямиком к нашей базе. И если бы не залетной харук, заглянувший на 'огонек' к ставшему на ночевку отряду...

И ответ на этот вопрос похоже мог дать последние пленники — Ритааль ир Арос, это назвавшийся имперским представителем хмырь, и сержант Жиллитан Карус, по прозвищу 'Хряк'. Прозвище разузнал в ходе допроса его сотоварищей. А ещё и про то, что Ритааль оказался Хранимым! Первый же наемник выложил это без всякого понукания, и похоже, в качестве предупреждения. Очень уж он за свою шкурку-то побаивался. Становится все интереснее и интереснее...

— Так точно, товарищ полковник! — Батя только ухмыльнулся, заметив, с каким вожделением я разглядываю бутылку минералки на столе. И тут же построжел. — продолжай, что ещё интересного выяснилось? Кроме, — потряс планшетником — этого?

— Я конечно не специалист... но, судя по всему, открытие портала вызвало какой-то всплеск или возмущение... ммм... скажем так, в магическом поле планеты — блин, ну и ересь, если вдуматься, несу. Прям как шарлатан какой, вроде всяких экстрасенсов, потомственных магов и ясновидящих всех мастей и порядков, глубокомысленным видом дурящих доверчивых простаков. В нашем мире, естественно. Но тут вся эта лабудень имеет под собой серьезное основание, научный опыт поколений местных магов, так сказать. — И настолько обширное или разительно отличающееся от обычного, а может и то и другое, что это не могло заинтересовать почувствовавших это магов...

— А это не могла быть просто какая-то шальная экспедиция? Отправившаяся для раскопок чего-то важного? — живо перебил меня Наум Павлович. Вместо меня наконец-то соизволил открыть рот Кисленко, до этого изображавший из себя статую.

— Это маловероятно. — сказал, как отрезал. Но все-таки продолжил. — Для такого они бы не поперлись сюда такой толпой. Судьба больших отрядов обычных солдат, вдобавок не имеющих опыта действий в такой опасной местности, обычно предопределена. А имевшийся в отряде маг и вовсе ничего не смог поделать, по словам допрошенных именно его и схарчили в первую очередь. Хотя польза от него все-таки была, с помощью... так называемого истинного взора, тот обычно без проблем распознавал аномальные участки земли, что позволяло отряду без всяких потерь обходить их. Впрочем, против мутировавшего зверья, в частности 'харука' это им не помогло... — пожал тот плечами. Вот дает, а? Почти в слово в слово повторил мои выводы, что выложил ему ранее. Так, теперь он скажет... — Для экспедиции им с лихвой хватило с десяток, ну максимум полтора, человек, причем опытных и знающих местность как свои пять пальцев аборигенов, прозванными среди местного населения 'ходоками'. Они и повадки зверья знают, и как тропы среди аномалии найти могут, в общем куда более дешевый и надежный вариант, чем эта орава наемников. Согласен, может с клинками своими они и умеют обращаться, но здесь этого будет маловато...

— Так ведь и мы почти в такой же ситуации... — перебил того Петров, — у нас и проводников то нет, да и магов вообще то тоже. Не считая эту... эльфу — явно припомнив ушастую, поправился тот. — да и то, не стал бы я ей вообще доверять, мало ли что у нее на уме?

О! Поздравляю Александр, не один ты такой долбанутый параноик, есть ещё единомышленники. Петрова уже можно смело записывать в них. Кроме него в списке фигурировал Батя, Таранов (он то уж точно не доверяет, никому и ничему, профессия обязывает, так сказать!), и... все? Да, пока все. Есть ещё кандидаты, но озвучивать их пока не буду. Кстати, научников я туда и не подумал записать, эта братия у меня доверия никакого не вызывает — достаточно вспомнить глюкнутый перенос не туда, и заканчивая тем хмырем, что мается от неразделенной любви к ушастой. Этот хрен не знаю как, но пробился в группу моих учеников — лингвистов. И результаты в группе у него одни из самых низких, но все же он держится. К тому же пару пробовал набиться вместе со мной в гости к ушастой. Но был грубо послан по известному всем адресу. Делать мне больше нечего, итак замордовался у них (у научников ессно), везде я нужен, уже волком на всех смотрю. Пока ещё не срываюсь, но бывали случаи, когда еле сдерживался, это да.

— Я бы так не сказал, товарищ майор. — ответил Кисленко, и глотнул из своего стакана. Я лишь завистливо покосился, на что заметивший это Батя, кивком пригласил за стол. А меня дважды просить не надо, мигом присел и тихонько потянулся к заветной бутылочке. Бросив на меня мимолетный взгляд, Кисленко продолжил — У нас ситуация куда лучше. Судите сами — мы безвылазно сидим за периметром хорошо укрепленной базы, не считая патрули, у каждого есть оружие, которое по местным меркам приближается к божественному, бронетехника, авиация, даже новейший армейский мехр, все ещё проходящий испытания... В общем, о разрыве технологии я и упоминать не стану. В случае попытки прорыва периметра, любому противнику будет дан достойный отпор... Местная фауна чрезвычайно агрессивна, однако относительно немногочисленна. Осваивание местной природы будет хоть и сложным делом, но вполне возможен путем разбивки на промежуточные этапы, вроде уничтожения зверья. Включая даже и такие виды вроде упомянутого ранее 'харука'.

— Если он не заявится сюда с сотней родственничков... — мрачно пошутил Янгель. — Тогда местная природа сама освоит нас по полной программе...

Про случившееся в подземельях знали уже все. Слава богу, отделались только одним раненным, но тот сейчас у 'психов' сидит, разум несколько помутился после пережитого. Конечно, когда тебя погребает под собой толпа мертвяков, и с шипением пытается выцарапать тебя из бронекостюма. Брр... хорошо хоть медики обещают его поставить на ноги максимум за неделю, видать у парня не совсем крыша поехала. А Янгель переживает, первая потеря и у него. К тому же мертвяки как по сигналу откуда-то полезли, по одиночке и мелкими группами. Хоть и крошат их постоянно, да и подорвали спуск на четвертый ярус от греха подальше, но лезут все-таки гады. А уйти оттуда не дают научники, которые, вот уж ирония судьбы и закон подлости, во время эвакуации наткнулись на что-то вроде библиотеки и склада каких-то артефактов что ли. Ясен пень, ни о какой эвакуации после этого и речи быть не может. В общем, после этого совещания, мне туда прямая дорога, буду им помогать. Хотя хрен знает чем. Найдут ведь гады дело, уж точно. Хорошо хоть вся эта пакость только на третьем ярусе вылазит, на первых двух ничего такого ещё не обнаружили. Вернее, никто ещё и не показался. Впрочем, соваться дальше в глубину ярусов наши благоразумно не стали. Отыскали несколько десятков больших и не очень залов и коридоров и ладно...

Через полчаса, после того как я наконец-то закончил отчет, меня в приказном порядке отправили к научникам. Дескать, нехрен сидеть и дальнейшее слушать, не для твоих ушей мол, разговор будет. К тому тебя давно уже дожидаются... Короче, за дверью уже ждал 'торжественный комитет' аж из четверых спецназовцев. Козырнув мне, благо по званию был выше, парни доложились, мол так и так, вас ждут на втором ярусе 'подземки' и настойчиво просят поторопиться. Сев в ожидавшую нас машину, очень напоминавшей сильно модифицированный уазик, рванули... да не в 'подземку', как прозвали подземелья развалин наши, а прямиком к складам. Надо же было экипироваться?

Получив необходимое мне снаряжение в виде:

А) автомата 'Абакан' с коллиматорным прицелом и двумя БК.

Б) бронекостюм повышенной защиты, такой же, как и у спецназовцев рядом.

В) И ещё несколько полезных мелочей, за которые пришлось расписаться в ведомости.

А вообще, автомат и бронекостюм были выданы мне в самом начале, однако в палатке, согласитесь, держать их было негде. А в казармы меня не пускали по известным причинам, поэтому сдал все на хранение в склад. Мне и пистолета с лихвой хватает, а что до безопасности — итак все время между самыми охраняемыми местами мотаюсь. Да и кто меня в бой пустит? Самым первым в портал на Землю отправят, а если попробую погеройствовать, просто свяжут и мигом кинут в арку...

Через пятнадцать минут, топая в сопровождении четверых своих провожатых, дошел до спуска на второй ярус, по пути миновав пару блокпостов и развернутый полевой лагерь. Краткая процедура радиоопознания, и, с трудом протиснувшись в не рассчитанную на громоздкие бронекостюмы щель в грубоватых и наскоро сварганенных воротах, идем дальше. Шестеро бойцов, составлявших гарнизон этого блокпоста, проводили нас шутливыми напутствиями. Впрочем, нетрудно было уловить в их голосах скрытую тревогу, парни наверняка нервничали. Как и мои сопровождающие, иначе нафига они весело переругивались с постовыми, стараясь скрыть растущую напряженность? Несмотря на доносящиеся издалека умиротворяющие звуки тарахтения нескольких дизельных генераторов, обеспечивающих электричеством многочисленные лампочки в плафонах, разгоняющие вековую тьму этого затхлого подземелья... Все равно было как то не по себе. Да ещё и этот туман, все продолжавший подниматься, откуда-то из глубины, кажется из пятого яруса. А то и глубже, дальше четвертого наши соваться не рискнули, и его с лихвой хватило. Нет, случись такая необходимость — прорвались бы, и никакая нежить не смогла бы нас остановить... Вот только зачем? Нам и первыми тремя разобраться, отхватили кусок больше, чем можем пока переварить. Радует, что хоть не подавились...

И все-таки... пусть за века запустения, забвения и бог знает чего, это место потеряло былой лоск. Но не могу не отметить своеобразное очарование этого места, пускай и мрачноватое. Циркульные своды коридоров и ходов, купольных потолков роскошных и не очень залов, комнат и прочих помещений. Все хоть и заросшее плесенью, а кое-где и мхом, но иногда удавалось найти свободный клочок, на котором можно было разглядеть довольно экзотичные образчики живописи. Сценки, отображенные выцветшими от времени красками изображали всякую всячину — где вроде бы охота на что-то, а где и батальные сцены, с участием... хрен-знает-кого-то-с-кем-то. Довольно скоро задирать голову к потолку и выискивать ещё различимые рисунки надоело, да и спотыкаться начал об вывалившиеся из стен обломки. Пол же выглядел похуже потолка, ибо несмотря на почти полное отсутствие плесени и прочей гадости, его с успехом заменяла пыль. Точнее грязь, про туман не забывайте. Чавк-чавк, чавк-чавк...

До обнаруженной 'библиотеки' добрались без приключений. По дороге разминулись с очередным патрулем, посоветовавшим поглядеть на какой-то фонтанчик по пути, дескать удивительное зрелище. Поглядели. Ничего особенного в полуразбитой чаше со статуей не усмотрели, и помянув незлобным ругательством выдумщиков продолжили путь...

— Добрый... эээ... вечер, капитан Орлов. — скороговоркой протараторил невысокий и худощавый научник, мельком скосивший глаза на дисплей снизу. Время, похоже, уточнял. И сколько он уже тут сидит-то?

— Добрый, добрый... эээ... — блин, шеврон, под которым обычно фамилию можно увидеть, испачкан грязью, как и половина его оранжевого комбеза. Видать навернулся откуда-то наземь, а там такая грязища... Мда... а лица не разглядеть, нашлемный дисплей выдвинул, да и мне в глаза нашлемным фонариком светит. И голос... а голос-то смутно знаком...ммм... кто бы это мог быть?

— Вы меня не узнаете? Это же я, профессор Кириллов! — Кириллов, Кириллов... точно, вспомнил. Бородатый весельчак, любящий травить сальные анекдоты. Правда, за обзорным стеклом и в своем халате таким худым, как глиста в голодном обмороке, он не казался. Специалист по вопросам изучения чужих культур — так он отрекомендовался при первой встрече...

— Как вы понимаете, нам просто невероятно повезло! — чуть погодя восторженно заливался соловьем Кириллов. — Там такое, такое... Не представляете, что мы обнаружили...

— Ну и что вы там такого обнаружили? Например? — несколько скептически перебил я его безостановочный треп. Игнорировать этого болтуна не мог не то что я, но даже и хладный труп. Тьфу, не к месту я о мертвецах, ещё накликаю на наши головы...

— К примеру...эээ... сейчас, подождите чуток, я вам покажу... — к этому моменту мы уже входили в широкую дыру, пробитую на каменных вратах. Не шучу, вместо каких-нибудь обычных двустворчатых дверей, которые я подсознательно ожидал увидеть, пред нами предстало внушительное сооружение. Вершина врат скрывалась во тьме высоко наверху, но и то, что мы могли рассмотреть при свете фонарей, хватало с лихвой. Научник и сопровождавшие меня бойцы преспокойно топали дальше, уже привыкшие к этому зрелищу, а вот я на какое-то мгновение не поверил своим глазам. Вот это да... этож какую прорву трудов сюда угрохали?! Потыкал пальцем, постучал — точно, действительно камень. Каменные врата, украшенные затейливой резьбой, ну и ну. Сколько же они весят-то? Мда, прям зависть к магам берет, умудрились же гавроши такое сотворить. Ну ничего, подождите только, мы вас догоним и перегоним... Раз уж без магии сумели к вам в гости придти, то...

Как говорил Леонид, это имя Кириллова, эта 'библиотека' занимает и часть первого яруса. Перед вратами был развернут ещё один полевой лагерь, такой же, как и на первом ярусе. Только побольше, благо места хватало с избытком. Да и оборудования было не в пример больше, впридачу, у дальней стены устроили что-то вроде склада. И если это подземелье только такое, что же тогда было в древности, там, наверху? Циклопическая цитадель, башнями пронзавшая облака, высотой бросая вызов горам и презрительно посматривающая на копошащихся внизу муравьишек-людей? Тьфу, чего это меня на высокий слог потянуло? Дурное влияние ушастых душ?! Оба были ещё теми любителями слагать стишки и поэмы. Тьфу, бабники хреновы. Точнее бабник, темный женщин своей расы побаивался, ох как побаивался... причем заслуженно. Хм. Может с 'нашей' ушастой, это его влияние?

— Глядите, не правда ли удивительно? — исчезнувший куда-то на пару минут Леонид вернулся в сопровождении какого-то спецназовца, с величайшей осторожностью несущего на вытянутой палке... клетку?! Видал я такие, туда отдел зоологов всякую мелкую живность пихает. Они достаточно крепкие и надежные, что совсем нелишне, учитываю специфичность животного мира Пустоши. Внутри же этой клетки, за частой сеткой, вяло шебаршилось что-то квадратное и плоское, с двумя симметричными выступами на спине. Стоящий рядом боец подсветил своим мини-прожектором на плече, что очень не понравилось сидящей в клетке зверюшке. Зверюшке?! Погодите-ка, да ведь это...

На прутья клетки с яростным шипением бросилась... книга. Нет, я не шучу, это действительно была книга — при виде таких на язык просилось слово 'манускрипт'. Ещё на ум приходила формулировка библиотечных каталогов — 'потрепанная книга'. Эту же, по её виду, не только трепали, но и кусали, грызли, и возможно, драли когтями. Симметричные выступы при свете прожектора оказались двумя массивными металлическими застежками, но при взгляде на них создавалось впечатление двух маленьких глаз. Эта книга лишь злобно... нет, вы только представьте это! В общем звук издаваемый её напоминал шелест страниц. А что-то омерзительно красное и длинное, оказалось закладкой-языком, мигом втянувшееся в переплет, едва спецназовец встряхнул клетку:

-А ну, не балуй тут! — книга-монстр тут же присмирела. Да уж, подобный 'экспонат' приведет в ужас любого библиотекаря. А стоящий рядом с довольным видом Леонид приглашающе махнул, предлагая следовать за ним дальше.

— Это ещё что, вы ещё главный зал не видели. Вот уж поистине чудесное зрелище!

— А где мы тогда сейчас? — обвожу взглядом широкое помещение, с установленными на треножниках прожекторами. Лучи света выхватывали из темноты многочисленные и невысокие каменные постаменты, на которых по одной лежали книги. Просто книги, хоть и самых разных мастей и порядков, но без всяких закидонов, вроде шастанья по библиотеке. Хм... учитывю нездоровую тягу древних строителей к гигантизму это действительно мало напоминало главный зал. А то Главный, раз уж Леонид с таки придыханием выговаривает это слово. Большинство экспонатов тут представляли здоровущие фолианты с кожаным переплетом и украшенные позолотой и мелкими драгоценными камушками... хотя нет, этож золото! Тут же копошилось с полдюжины научников в своих оранжевых комбезах и несколько настороженных спецназовцев с автоматами. Встречались и свитки, правда, сомневаюсь, что их уже можно использовать, на моих глазах от неосторожного тычка научника небольшой белый свиток распался прахом, оставив в руках окаменевшего от потрясения ученого кожаный шнурок, да бронзовую палочку. Окаменевшего в фигуральном смысле разумеется. Заметивший это Леонид только ахнул, но смолчал.

— Кстати, капитан Орлов, вы ведь знаете, для чего вас вызвали сюда? — повернулся ко мне он.

— Вам ведь необходим переводчик, я прав?

— Именно!

* * *

— Да еба.. вашу м...! Какого ху. ты тут мямлишь?! Как такое могло произойти, я спрашиваю? А?! — полковник Бегайло был в такой ярости, что было страшно смотреть. Пугливо вздрагивающий от резких окриков и потоков отборного мата научник так и норовил втихаря отойти за спину стоящего рядом капитана, ответственного за охрану подземной библиотеки. Полчаса назад пропала целая группа людей — шестеро спецназовцев с научником. И самое главное — вместе с ними сгинул капитан Орлов, главный и единственный знаток местного мира. Все ещё оставалась надежда то, что они все ещё живы, и их просто перебросило куда-то. По крайней мере, в это хотелось верить. В худшем случае их просто расщепило в пыль той зеленой вспышкой, на глазах у кучи людей. Перепуганный научник все же нашел в себе немного храбрости возразить:

— Но господин полковник, они ещё могут вернуться! Капитан Орлов совершенно точно опознал язык на этом круге, по его словам это древнеимерильский портал! И...

— Что и?! Что и?! Разве сложно было прислушаться к предупреждениям? А ведь он предупреждал, мать вашу! Вечно у вашей братии ручки чешутся потрогать что-нибудь эдакое... тьфу, бл.! — посверлив потупившего свои глаза в пол научника, полковник перевел взгляд на капитана. Тот стоял навытяжку, чувствуя за собой вину. Впрочем, настроение у него и без этого разноса было препаскуднейшим — не доглядел, прозевал и на тебе...

— Ну а ты то, Тифонов? Ты то, как умудрился так просрать? Ведь за тебя Янгель ручался, так хвалил, мол, надежнейший человек, а ты... — спецназовец только пристыжено опустил голову. К его чести, сваливать всю вину на научников, выгораживая себя, он не стал. Хотя все это произошло по вине пропавшего научника, итить его за ногу. Впрочем, все так и так вскроется, благо в отчете он написал только правду...

— Блят., ну и бараны тут собрались, еба... вашу ......! В общем, так: вход в вашу ср.... библиотеку перекрыть нах! Выводите оттуда всех, я не хочу больше рисковать людьми в этом проклятом подземелье. Оставить там только усиленный блокпост — на случай, если они сумеют вернуться. Вы поняли? А теперь марш выполнять!

Стоящих перед ним людей, словно ветром сдуло. Коротко матюгнувшись им вслед, Бегайло обошел стол и устало плюхнулся на жесткий стул. Настроение было преотвратным, мало ему грядущих проблем, так ещё и это! А самое главное, пропали его люди, и среди них Сашок. Грудь словно обручем сдавило от безысходности. Ситуация была хуже некуда — Сашка неизвестно где, а без его знаний не получалось определить, куда вел этот гребанный портал. Посылать людей неизвестно куда полковник не имел права, а если бы и имел, то не мог. Эта бронзовая железка вообще отказывалась работать, несмотря на все попытки её расшевелить. Кое-кто из ученых высказал мнение, что у неё закончилась энергия. На что Бегайло ядовито заметил, что это итак понятно. Мрачно посмотрев на свой планшетник, с подробной видеозаписью произошедшего, с трудом подавил желание хрястнуть по нему кулаком со всей дури, да так, чтобы осколки летели. Запись он уже просмотрел неоднократно, и запомнил её наизусть. Особенно момент, когда они пропали. Вот Сашка с научником стоят возле огромного бронзового диска, слегка возвышающегося над полом, и о чем-то спокойно толкуют. Рядом, стоит охрана — четверо бойцов с автоматами, бдительно осматривающая окрестности. Особенно пристальное внимание уделяется нескольким стеллажам с книгами неподалеку, всего в нескольких шагах. И неудивительно, ибо и стеллажи и книги были весьма необычными. В первую очередь в глаза бросалось массивность стеллажей, к которым крепились цепи. Да-да, они самые, и на вид весьма солидные, которые надежно удерживали 'живые' книги. И надо сказать этим они были недовольны. То и дело один, то другой стеллаж внезапно начинал трястись, из-за буйства разъяренных монстриков, которые ярились и рвались к людям. Между делом безуспешно пытаясь скинуть с себя цепи. Ладно бы это, так ведь они ещё и исторгали из себя целые снопы разноцветных брызг и искр магии. Зрелище пугающее, но вместе с тем завораживающее. Хорошо хоть неведомые хозяева этого мрачного подземелья предусмотрели подобное поведение своих безумных фолиантов, и приделали перед каждым стеллажом по несколько высоких бронзовых шестов, изукрашенных затейливым орнаментом в виде неизвестного растения. Впрочем, рисунки и орнаменты этого растения были везде. Геральдический знак? Очень может быть. В общем, все эти брызги и искры как магнитом притягивались к шестам, выполнявшим роль этаких громоотводов, и благополучно уносились куда-то вниз... Правда, книги из одного стеллажа почти никак не проявляли себя в этом роде, поэтому шестам возле них не нашлось работки. Но это тишина, как показывают последующие события, была обманчивой...

Съемку вела камера видеонаблюдения, установленная буквально утром этого же дня, на высоте семи метров. Её установили для более детального изучения этого артефакта. С трех сторон бронзового диска расположены небольшие постаменты, в которые вставили бронзовые пластины треугольной формы, с непонятными значками. Впридачу, в них установлены драгоценные камни — по большей части рубины и алмазы, изредка сапфиры. Эти пластины изучает ещё один научник, возле него стоит спецназовец, так как никому не разрешалось ходить среди каменных полок и стеллажей древней библиотеки в одиночку и без оружия. А вот и тот самый момент — мимо этих постаментов проходит третий научник, который завязывает со вторым какую-то беседу, возбужденно тыкая ему под нос какой-то стеклянистой дощечкой. Второй пожимает плечами и машет в сторону стоящих рядом с диском Сашку с первым научником. В этот момент оживает тот самый 'стеллаж-тихушник'. 'Населявшие' его книги оказались куда коварнее своих товарок по соседству, да и размерчик у них был поболее чем у остальных. И вместо бессмысленного метания разрозненных соседок, сплотились и объединили свои усилия. И жахнули самой настоящей молнией!!!

Впрочем, шесты эту атаку сумели погасить, приняв удар на себя. А вот смотревшего в их сторону научника эта неожиданность перепугала. Тот бросился за единственное ближайшее укрытие — постамент, неуклюже, неумело, и вдобавок неосторожно мазнул пластину. Дальше следует ослепительная вспышка. Через полминуты, камера, хоть и с помехами, вновь начинает показывать картинку — пластом валяющихся научников, и бегущего в их сторону спецназовца. А вот Сашки, научника, их сопровождение и двух охранников, подошедших поближе о чем-то поболтать, и след простыл. Как и того самого стеллажа с первопричиной всех бед. Портал оказался куда больше, чем думали, бронзовый диск был всего лишь его серединой. И теперь этот исполинский круг диаметром в десять метров в поперечнике светился изумрудно-зеленым, постепенно тускнея и тихо потрескивая...

Элисира

Слабый отзвук мощного выброса магии я уловила сразу. Ну вот, опять настроение испортили. Раздраженно дернув ухом, с головой окунулась в пышные облака нежной пены с приятным цветочным ароматом. Теплая вода в этой железной бадье, успокаивала и настраивала меня на благодушный лад. Припомнив ошарашенное лицо Алекса, невольно хихикнула. Да уж, такую гамму чувств увидеть можно редко, чего-чего, а этого он действительно не ожидал. Хотя у него из-за этого наверняка будут неприятности. Ммм... у меня точно были, заметь кто из моих знакомых что я дарю поцелуй мужчине, тем более человеку. Хм... не слишком красивый с моей стороны поступок. Но как вспомню его пренебрежительное и а кое-когда и враждебное ко мне отношение... Пусть. Хоть какая-то месть, раз уж не удастся что-нибудь более серьезное. Впрочем, он же мне жизнь спас. Даже дважды... и не бросил в пустоши, с собой потащил. Ррр... как вспомню об этом, так и трясет от гнева. И стыда. Гррр... позор то какой... Но если бы не он, я бы сейчас не нежилась в теплой воде, сдувая с ладошек пышную пенку. К тому же, если моя затея увенчается успехом, и я смогу устроить переговоры нашего клана с этими чужаками самыми первыми... а ещё лучше союз... ммм... дух захватывает, когда представляю награду. Войду в Совет... стану главой клана... нет, слишком жирно будет, эта старая карга Ниарея свой титул так просто не уступит, а влияния у неё... мда. Но эту стерву Гиэлею уж точно обставлю, будет теперь у меня на побегушках, тапочки будет в зубах подносить. Я аж зажмурилась от предвкушения, как буду гонять своих соперниц в хвост и гриву, вот они у меня попляшут. А может и Матери представят...

Ладно, извинюсь перед ним. Как-нибудь при следующей встрече. Хотя как бы хуже не стало, если у него будут проблемы, он только пуще взъярится, посчитав это очередным тонким издевательством. Ну и ладно, посмотрим. Если что, перебьется, так и так его отношение ко мне, итак не сильно улучшится. Эх... если бы я тогда знала, что он понимает наш язык. Сиэли меня ещё ни разу не подводило, похоже, Алекс все ещё дуется на меня за тот разговор в башне мага. А может и не только из-за этого.

— Почему же он нас так ненавидит? — вслух задала себе вопрос, преотлично понимая, что эти слова наверняка дойдут до ушей чужаков. С их-то возможностями! А вообще, в моей голове все ещё не укладывалось, как эти люди, с их-то смешной, ну просто мимолетной, продолжительностью жизни смогли достичь такого могущества? И это при отсутствии даже самых малейших навыков магии! Вдобавок это усугублялось тем фактом, что личный резерв Силы у каждого, даже самого заштатного чужака был — дай боже! Мне, конечно. И по сравнению с тем же Алексом, мой резерв до четвертинки его чуть-чуть не дотягивает. И это притом, что почти всю сознательную жизнь, упорными тренировками понемножку расширяю свой резерв. Такая несправедливость меня очень злила — какому магу нравится смотреть на того, кто гораздо сильнее тебя? А что ещё хуже, так это неумение использовать эту силу. Такая мощь — и в руках полных невежд, с пренебрежением отвергших этот дар и пошедших по другому, куда более сложному пути. Очень глупый поступок, но их упорство все же... заслуживает небольшого толики уважения. В этом они куда выгоднее смотрятся, чем их сородичи в нашем мире. И опаснее. Не приведи Мать схлестнуться с ними в бою! Чего стоит один только голем — меня до сих пор вгоняет дрожь, при его виде...

Вытираясь неприятно колючим и шершавым полотенцем, снова почувствовала отзвук выброса. И на этот раз куда сильнее, чем предыдущий. Недовольно скривившись, благо никто не видит столь недостойное поведение благородной тайлассель, вполголоса пробурчала невнятное ругательство. Да что там эти иномиряне на этот раз устроили? Опять небось в аномалии всякую дрянь кидают? Или это от портала эманации?

Глава 5

— Какого хрена?! — заорали под моим ухом. Этому воплю вторили многочисленные матюги и восклицания типа 'ептыть, .бать, твою ма..' и прочее. К ним с секундной задержкой присоединилось и моя ругань. А повод для матерщины у нас был — пару мгновений назад нам по глазам ударила ослепительная вспышка зеленого света, после чего... А хрен его знает, что дальше случилось. По моим ощущениям, меня что-то резко дернуло вверх, будто кто-то сверху гигантский пылесос включил. Краткий миг невесомости и ощущения полета в полной темноте и... бац! Приземление вышло жестким — грохнулся на что-то твердое, да и вдобавок швырнуло в какую-то стену. И не меня одного — со всех сторон доносились сдавленные охи и проклятья. К тому же кто-то с перепугу спустил курок, и темноту вспорола короткая очередь. Фтьюить, тзанг, фтьють, тзанг, так, так... Это пули начали рикошетить...

— Не стрелять, мать вашу! — заорал кто-то отчаянным голосом. Черт, ни зги не видать!

А что хуже всего, вся электроника шлема, похоже, приказала долго жить. Как и фонарики. Ибо, почему я тогда ничего не вижу? В ошибочности своего поспешного заключения пришлось убедиться почти сразу...

— Эй, кто-нибудь, ответьте! — срывающимся от волнения голосом заголосил кто-то по рации в шлеме. — Семенов! Семенов! Вы меня слышите? — судя по голосу, это был Кириллов. — Почему тут так темно?! Отзовитесь кто-нибудь, эй!

Похоже, научник запаниковал, что немудрено. Его ведь не готовили ни к чему такому, штафирку гражданскую. Вот сдурел мужик, он что, не слышал мат секунду назад? Спустя секунду, в эфире поднялся сущий бардак:

— Первый, первый, это четвертый...

— Мужики, что тут такое случилось...

— Кто-нибудь, зажгите фонарь, у меня вся электроника сдохла...

— Лева ты тут?!

— Слава богу, я не один! Кто-нибудь, помогите мне встать...

— Да какого хера...

— .бать, я ничего не вижу!

— Центр! Центр! У нас нештатная ситуация...

— ТИХО, МАТЬ ВАШУ!!! — реву лейтенанта Кривошеина мог позавидовать иной медведь. Загалдевшие было бойцы, мигом заткнулись. Повисла тяжелая тишина.

— Перекличка! От первого до последнего! Первый! — уже более спокойным тоном скомандовал Кривошеин.

— Второй!

— Третий!

— Четвертый тут!

— Пятый!

— Здесь Шестой!

— Седьмой! — это уже я.

— Э-э-э... старший сотрудник научного отдела Леонид Кириллов, эээ... восьмой. — после этого повисло молчание. Через несколько секунд кто-то рискнул его нарушить:

— Все что ли? Больше никого нет? — растерянно сказал Кириллов.

— Похоже, что так, — хмуро отозвался Кривошеин. Остальные бойцы молчали, предоставляя командиру разбираться с ситуацией, и ожидая приказов. — Товарищ капитан, вы здесь?

— Да, — лаконично ответил я. Меня в этот момент беспокоили две вещи — во-первых, какой-то едва заметное и странное мерцание в окружавшей нас тьме, и нехорошее чувство, что я упустил что-то важное.

— Вы ведь уже сталкивались с подобной ситуацией? И каковы будут ваши приказания?— откуда... а, понял. Кривошеин глухим не был, и преотлично слышал наш разговор с Леонидом. Также он знал правду о роли бывшего лейтенанта в открытии чужого мира, разумеется, в сильно урезанном варианте. Ему не составило труда сделать некоторые выводы в случившемся, как и мою репутацию знатока местных реалии. Да и по звания я старше...

— Может, для начала вытащите меня отсюда? — робко подал голос научник, — Тут какая-то щель, и я в ней застрял... — черт, а про него-то все и забыли.

— Лейтенант, вытащите его оттуда... — с чего-то же надо начать? Тем более это даст мне время на обдумывание выхода из этого дурацкого положения.

— Есть. Эй, Кириллов... а, м-мать... покричите, а то тут ни хрена не видать.

— А что мне кричать?

— Да что угодно, хоть песни пойте. Ну-ка все, ищите его...

Темнота вокруг заполнилась шорохом и шуршанием, разбавляемой короткими матерками и шумным сопением, и как апофеоз — невнятно замычавшего какой-то незамысловатый мотивчик научника. Меня же в это время беспокоила все усиливающееся мерцание, вдобавок появилась резь в глазах. Какого хрена со мной творится? Тем более что...

— Лейтенант! Вы ничего не видите? — складывающаяся ситуация мне ой как не понравилась. А какие вообще побочные эффекты могут быть от порталов? Местные маги давно утратили искусство создания стационарных порталов, переносящих на огромные расстояния в один миг. Прошедшая ещё в древности война богов, все ещё аукалась — большинство знании было утрачено, а восстанавливать её — ну очень муторное и ненадежное занятие. Причем, если судить по нынешнему состоянию магического искусства, то оно развивалось как-то однобоко и криво. Ну и черт с этим, пусть местные идут своим путем, мне сейчас нужно найти информацию про порталы. И откуда у меня такая мания к пространным размышлениям появилась? Ой чую, недоговорил мне Аурес что-то, про память душ. Уж не передались ли мне заодно с памятью и кое-какие черты её владельцев? Нелюбовь к ушастой — от другого ушастого, Аурес, кажется, тоже любил поразмышлять, а гном и ещё один ушастик, уже светлый... не знаю, пока они себя никак не проявили...

— А что тут видеть то? Темно как у негра в жопе, товарищ капитан... — слегка раздраженно пропыхтел тот. — Да что за херня?! Работай давай, ..ать, твою .ать! Щас, погодите, у меня тут зажигалка есть, раз уж фонари не работают. Где же она, твою мать...

— Эй, сюда, я его нащупал! Черт, глубоко застрял!

— Лева, что там?!

— Осторожнее мужики, тут какая-то трещина, да ещё и широченная, сука! Аккуратнее будьте, я в нее чуть не грохнулся...

Шорохи стали заметнее громче, видать бойцы решили не рисковать и идти на четвереньках, а то и ползком. Пару секунд спустя уже второй спецназовец добрался до первого, и они вдвоем принялись вытаскивать научника из трещины. Судя по доносящемуся пыхтению и невнятным ругательствам бойцов, вытащить научника оказалось нелегко. Впрочем, к ним то и дело присоединялись новые помощники, и постепенно дело пошло на лад.

— Осторожнее, не повредите мне скафандр, пожалуйста-а-а! — отчаянно голосил Леонид.

— Да бляха муха, чего он не идет то?

— Может, зацепился за что-то?

— Дай-ка я... а ну, тяни давай! И рраз! И два! Давай, давай...

— Пошел! Тянем мужики, тянем, тянем!

— Моя рука!!! — взвизгнул научник. Мне же было не до этого, резь в глазах начала становится нестерпимой, будто перца в глаза насыпали. Содрав шлем и перчатки, я принялся ожесточенно тереть очи, это немного помогало. К тому же, после того, как я снял шлем, мерцание сменилось...ммм... как бы это сказать... что-то вроде сумерек, перед утром. А едва я закрыл глаза и вовсе пропало. Да что за хрень творится?

Тем временем процесс извлечения научника из трещины застопорилась. Судя по воплям Леонида, тот сейчас успешно застрял и висел вверх ногами. И многочисленным цензурным и не очень репликам вытаскивающих его спецназовцев это только подтверждали.

— Моя рука застряла! — вопил Леонид.

— Так вытащи её дурень! — орали в ответ злые бойцы.

— Не могу! Её что-то держит! Ай-яй-яй-у-у!

— Сволочь, ты что, издеваешься что ли?!

В конце концов, боль в глазах стала настолько нестерпимой, что я не удержался и тихонько взвыл. А охваченные азартом и переругивающиеся спецназовцы этого даже и не заметили, так как Леонид перекрывал все звуки своими воплями. Кривошеин же, судя по матюгам неподалеку, никак не мог зажечь зажигалку, что немудрено. Но мне было наплевать на все и вся, мерцание во тьме вернулось, да ещё и усилилось! Теперь уже разноцветные вспышки так и мелькали перед глазами, вызывая нешуточное головокружение. И что хуже всего — боль как бы 'подстроилась' под них, и это вкупе со вспышками заставило меня замычать от боли

К счастью, через полминуты, после особенно 'ослепительной' вспышки, боль внезапно приутихла, оставив после себя лишь слабую резь, которая после испытанного и безостановочный поток слез. И хорошо, потому что ещё чуть-чуть, и я бы начал с воем кататься по полу, требуя вкатить лошадиную дозу обезболивающего. Или пристрелить. А вместо вспышек, появилось какое-то слабое красноватое сияние. Что это? Не придумав никакого объяснения, открыл глаза и...

Громко заорал. Вспышка безжалостного света прошлась по многострадальной сетчатке наждаком. Неудивительно, что меня наконец-то услышали:

— Что такое?

— Э, кто орал?!

— Капитан! Что с вами?— это рык Кривошеина, немедля отбросившего зажигалку в сторону. И судорожно выставившего ствол автомата вперед. Минутку... Яростно моргая и беспрерывно утирая льющиеся слезы, уставился на направленный прямо в меня автомат. Черный зрачок дула прямо в нос — зрелище не для слабонервных. Э, погодите, я же снова вижу! Извещать об этом радостном событии громким криком, как намеревался в начале, я не стал. Ибо учитывая направленные в свою сторону два, нет три автоматных ствола — это будет несколько неприятно. Особенно видя напряженные лица бойцов, с широко раскрытыми глазами смотрящие в какую-то им ведомую точку... Стоп... неужели...

— Э-э-э.... лейтенант? — осторожно спросил, вернее, выдавил из себя этот вопрос, с опаской глядя на него. Тот, настороженно уставившись незрячими глазами, куда-то в сторону моего уха, и заодно поведя стволом в ту же сторону:

— Товарищ капитан, с вами все в порядке?

— Все в порядке, Савелий. Хотя, было бы ещё лучше, если бы ты не тыкал мне под нос свой автомат. Вот так, а теперь поставь его на предохранитель. И это всех касается! — повысил я голос. Убравший было, в сторону автомат Кривошеин вновь насторожился, и на предохранитель его ставить не стал.

— А зачем, товарищ капитан? — как бы невзначай переспросил он, осторожно подтаскивая его поближе. И что-то сообразив, с подозрением осведомился, — А с чего вы взяли, что я его вам под нос тычу? Тут же ни зги не видать?

— Лейтенант, как бы вам помягче сказать... но вы и все остальные... э...

— Ослепли? — спокойным тоном поинтересовались со стороны спецназовцев. Кто именно я не разглядел, со стороны они кажутся одинаковыми, да и глухие шлемы не дают лица разглядеть. Голос тоже незнаком...

— Да... — с тяжелым вздохом подтвердил я. После этого на краткий миг наступила напряженная тишина. К моему удивлению, никаких воплей и истерик не последовало. Опытные бойцы панике не поддались и восприняли эту новость с мрачным фатализмом. Правда, прокомментировать её парой сочных матюгов они не забыли. Как я узнал позже, про свою внезапную слепоту каждый понял почти сразу, ибо в отказе электронике разубедились в момент радиосвязи. Просто в тот момент было не до этого, да и потом это им было не в новинку — наш портал, оказывается, тоже вызывал кратковременную слепоту. Хотя эта слепота порядком затянулась, и кое-кто начал вполне справедливо опасаться за свое здоровье...

— Но вы-то уже видите? Значит и у нас скоро все пройдет! — нарочито бодро ответил Кривошеин. — А пока расскажите, как...

— Товарищ капитан, может, поможете нам? А то мы никак не вытащим его... — прервал нас какой-то спецназовец.

— Уже иду! — с трудом, опираясь на стенку, поднимаюсь и пару секунд борюсь со своим внезапно взбунтовавшимся желудком. Черт, как же хреново-то! Почему это меня так корежит, а? Звучит бредово, но могу поклясться, что чувствую, как каждая клеточка в моем теле ноет от усталости, будто полдня кряду тягал тяжести...

Шатаясь как пьяный, кое-как поковылял к собравшимся возле провалившегося в трещину научника бойцам. По пути подозрительно осматривая помещение, куда мы перенеслись. Хм... интересно. Не слишком большое, особенно по сравнению с исполинскими залами подземной библиотеки. Но там, по крайней мере, было куда чище, чем тут. В углах аж полотнища грязной паутины, каменный пол и стены пересекало несколько внушительных трещин, а неподалеку валялся потрескавшийся каменный стеллаж с книгами. Мать твою! Это же из-за них нас сюда перебросило! Перехватив автомат, который, к слову пришлось использовать в роли костыля, осторожно приблизился к нему. Беспорядочно разбросанные книги, слава богу, не подавали никаких признаков 'жизни', ни искр, ни шебуршания. Для порядка потыкав их подобранным прутиком, что не вызвало никакой реакции, заторопился к ожидавшим меня спецназовцам.

Проблем с освещением портальной залы, как я прозвал это помещение про себя, не возникало. Ибо потолок в нескольких местах обвалился, беспрепятственно позволяя солнечным лучам проникать внутрь комнаты, чему я, в принципе, был только рад. А то тьма в коридорах подземелья и мрачноватые сумерки в библиотеке успели порядком осточертеть. К тому же выбираться из очередного подземелья, с сопутствующими ей многочисленными стычками со всякой нечистью... нет уж, увольте. Хорошо хоть бронзовый диск и ясно видимый при свете дня вырезанный в камне круг уцелели, хотя одна из трещин прошла рядом с ним. Брр... полметра левее, и кто знает, что с нами случилось бы? У Ауреса хватало душераздирающих баек про неудачные попытки перенестись через неисправный портальный круг...

С моей помощью процесс вытаскивания Леонида из трещины, куда он ухнул, пошел на лад. Этот гаврош, не знаю как, но умудрился целиком запихнуть свою руку в дыру, в стенке самой трещины. И это притом, что расстояние между дырой и противоположной стенкой не превышало и десятка сантиметров! Ну и фрукт этот Леонид, умеет находить проблемы на свою задницу. А ещё при предыдущих попытках переусердствовавшие спецназовцы пропихнули его шлем за один выступ, где он и благополучно застрял. Про последовавшую за этим спасательную операцию можно было написать целую эпопею, только детям показывать её нельзя — слишком много нецензурных выражений. Если коротко — научника вытащили, отряхнули и посадили у стенки приходить в себя, ибо после четверти часа висения вверх ногами ему было нехорошо. Впридачу, на него напала жуткая икота, и теперь он не мог связать и двух слов. Чему, честно говоря, все были только рады, ибо своими воплями научник достал всех...

— Шшшш... а-а-а-а, бл... — замечаю, как один из спецназовцев начинает ерзать на месте.

— Что такое, Леха? — встрепенулся его сосед. Остальные тоже бросили свои дела и закрутили головами, прислушиваясь к шорохам.

— Да глаза болят, бляха-муха! А-а-а... ссс... сил нет уже терпеть! — опа, наконец-то.

— Терпи давай... — присмотрелся к нарукавному шеврону — сержант! Сейчас снова видеть будешь! У тебя глаза вначале только чесались, не так ли?

— Ыыы... да!

— И у меня так же было. Скоро все пройдет. Кстати, у кого ещё глаза чешутся?

— У меня тоже сейчас чешется, товарищ капитан!

— И у меня...

— А у меня только начинают... — в общем, оказалось, что глаза чешутся у всех. Даже Леонид, несмотря на свою непрекращающуюся икоту, поднял руку и утвердительно заклокотал.

— Значит, будем ждать. — вздохнув, заключил я.

— И терпеть, — мрачно хохотнул Кривошеин.

* * *

— Корнилов, ну что там? Видишь что-нибудь подходящее? — прокричал в дыру Кривошеин. Оттуда глухо донеслось:

— Никак нет, товарищ лейтенант. Тут, бл., и мышь не проскочит, капитально все завалило.

— Твою мать! — выругался лейтенант, и вопросительно уставился на меня.

— Пусть выбираются оттуда, — обреченно махнул я рукой.

— Корнилов, Степанов! Вылезайте оттуда и поосторожнее там, черти! — рявкнул в узкий лаз лейтенант.

— Есть! Леха, помоги-ка...

Повернувшись, полез наверх, оставив все остальное Кривошеину. Приходилось осторожничать — полчаса назад Кириллов чуть было не навернулся на твердь земную, неосмотрительно ухватившись за ненадежный выступ, который предательский вывернулся из кладки. Говорили ему — пристегнись к тросу, нет же, жажда знаний подавила инстинкт самосохранения. И что с того, что от потолка до каменного пола три метра? Повезло дурню, что страхующий его спецназовец успел ухватить за плечо, иначе лететь бы ему до каменного пола вниз башкой. В лучшем случае. А в худшем... скатился бы по наклонному участку пола до обрыва и фуюить! Стены-то нетушки, хрен его знает, отчего она обвалилась, открывая замечательный вид на пропасть внизу и отвесные стены обрыва напротив. А до земли, то есть в данном случае до дна пропасти все двести, а то триста метров вниз. На острые камни, громоздящиеся там. Надо ли говорить, что никакой комбез бы не помог? А с него станется вылететь оттуда, с его-то невезучестью. Дежуривший наверху боец протянул руку, помогая забраться наверх. Кивнув ему в знак благодарности, оглядываю небольшую комнату, отмечая про себя произошедшие изменения. По приказу лейтенанта, солдаты расчищали эту комнату для развертывания временного лагеря. Ну, 'развертывание' будет слишком громким выражением, ведь с припасами у нас было негусто. Никто не предполагал, что перенесется невесть куда, причем через древний портал. Да и место действия было опасным, поэтому скинув ненужное в тот момент снаряжение, взяли лишь побольше боеприпасов и немного жратвы. Насчет нее был о туговато, большинство бойцов имело при себе лишь по паре упаковок сухпайка, а кое-кто и этого не имел, рассчитывая вернутся к обеду. Зато с патронами был полный порядок, по четыре БК у каждого, плюс по полудюжине осколочных гранат. А вот с водой положение было аховое — у всех без исключения имелась лишь по полфляжки воды максимум. Полными флягами могли похвастаться только я и Кривошеин, да и Леонид, у которого оказалась аж две фляжки — одна с крепким чаем, другая, полная на три четверти, со спиртом. Правду значит, говорили, научники действительно спиртом тайком приторговывают... И что ещё хуже — никаких источников воды нам пока найти не удалось. Разве что на дне ущелья поблескивает неширокая полоска горной речки, но с таким, же успехом она могла бы и течь на небесах, как мы туда сможем спуститься, ума не прилажу. Прыжок в пропасть отметается автоматический...

Кстати, а вот и научник наш — сидит и с умилением смотрит на птенцов в гнездышке. Откуда они взялись? Да тут они и были, попискивали себе, пока мы сюда не вломились, через потолок. Ну, точнее Лавров туда провалился, из-за крайней ветхости крыши. Повезло дважды: Лаврову — что рухнул в гнездо, а не на камень, и трем птенцам — что их не придавило тушей этого стокилограммового бойца. Ну и третий раз — кимранские тареры всегда вьют такие здоровенные гнезда, что в них можно преспокойно улечься втроем. И собаке место останется... Э, это ещё что?!

— Леонид! Харе их подкармливать, сдурел что ли? Нам самим жрать нечего, а ты ещё и всякую мелочь подкармливаешь! — пойманный на месте преступления научник от неожиданности дернулся, и выронил недоеденный брикет сухпайка. А попискивающие и возбужденно суетящиеся под ногами птенцы тут же воспользовались благоприятной ситуацией, стремглав бросившись к вожделенному лакомству. Ну вот, пропал чей-то обед. И я знаю чей...

— Кириллов, вы что, приказа не слышали? — посмурневший научник только пристыжено уткнулся взглядом в пружинящие под ногами ветки гнезда. — У нас не так много припасов, чтобы мы могли им просто так разбрасываться. Ладно бы этих... — скашиваю глаза вниз, на переплетшиеся в клубок кожисто-пернатые тела, яростно сражающимися за раскрошившийся брикет сухпайка. — можно было бы ощипать и в суп... Так ведь отравишься их ядом, тьфу! Короче, Кириллов. Сдайте все пайки лейтенанту, теперь он будет выдавать вам еду. Уж он-то всяко лучше присмотрит за вашим провиантом.

— Э-э... у меня больше ничего не осталось, товарищ капитан... — растерянно развел Леонид руками, — последний кусок... э-э... был. Вот...

Пришлось мобилизовать все свои запасы выдержки и терпения, чтобы сдержать все матерные слова, так и рвущиеся с языка на этого осла. Тот лишь беспомощно поглядел на сыто попискивающих птенцов тареры, успевших под шумок оприходовать весь брикет. Окинув научника хмурым взглядом, только горестно вздыхаю. Ну что взять с дурака? Пусть и умник и кандидат в доктора наук, но в житейских делах Леонид не слишком разбирается. Дайте ему лабораторию и несколько любопытных образцов для изучения, и он будет счастлив. Мда, и угораздило же его с нами перенестись...

Вечерело. Особенно остро это ощущалось тут, в прилепившихся к стенкам исполинской пропасти полуразрушенных зданиях. Несмотря на то, что наверху солнце все ещё заливало окрестности своим светом, наш временный лагерь уже окутали мягкие сумерки. А дно пропасти и вовсе скрылось в подступившей темноте. Черт, а всего-то полтора часа всего прошло! А мне показалось больше. Присев возле надежного на вид, как и на ощупь камня, я задумчиво прихлебывал холодный чай из своего серебряного складного стаканчика. Батя подарил, или скорее наградил, лично от себя, за то, что выжил и вернулся. Хотя я на Землю не возвращался, а это он сюда нагрянул... но кому важны эти тонкости? Без моего участия в этом деле, ничего бы не получилось. Эх, твою мать... Представляю, какой сейчас переполох творится — как-никак ЧП, причем серьезное. Батя небось рвет и мечет, уж в этом сомневаться не приходится. А командиру прикрепленной к научникам роте можно только посочувствовать. Хотя, это конечно не его вина, он-то, откуда мог такое предугадать? Яйцеголовым достанется не меньше, а то и больше. Зная Батю, уже могу себе представить грандиозную вздрючку этих чертовых ученых. Благоприятнее случая не найдешь, хоть Совсем охренели мужики от жадности — как же, новый мир, уау, невероятные животные, мать моя женщина — здесь правит бал парафизика! И все такое. Тянут руки куда надо и не надо, хватают все, что на глаза попадется. А кто огребает по полной, если что-то не заладится?! То-то же...

И ещё одна вещь, упрямо свербевшая в моём мозгу последний час. Хрен его знает, что могло случиться после нашего переноса, так как в том, что мы отчалили с запоминающимся фейерверком, я не сомневался. А ведь древний портал мог бы и рвануть... бррр... от такой мысли только холодок пробежал по спине. Что произошло бы в данном случае? Одним классическим большим взрывом не обошлось бы. Хрен его знает, что ещё хранится в этой гребанной библиотеке и складе. Наши успели продвинутся лишь совсем неглубоко, всего-то три десятка гигантских, больших и не очень помещений. А сколько их ещё скрывается в темноте и тишине пустой библиотеки? Вру, совсем не пустой. К тому же весьма опасной — раз уж обычные... а может и нет, книги ожили и превратились в совсем уж непотребных существ, то что могло получиться от тех же крыс, тараканов и прочей мелкой шушеры? Не сомневаюсь, что магия куда более эффективно способна бороться с такими вредителями, чем наша бесчисленная рать отравы и прочего инструмента для травли братьев наших меньших. Но кто знает, кто знает...

Слегка пораскинув мозгами и, что греха таить, вновь воспользовавшись памятью душ, а именно тот участок, что отвечал за память Ауреса, слегка успокоился. Если верить его знаниям, в случае взрыва нестабильного портала, аукнулусь бы и здесь, в принимающем, так сказать портале. Впрочем, тем несчастным, что в момент переноса были бы в потоке канала, связывающего две точки, на это было бы уже наплевать. Никто не знает, и не желает знать, что чувствует живое существо, в момент 'схлопывания' так называемого канала. И бедолага оказывается между...хмм... Понятия не иметь, как прозвать пространство, через которое прокладывается канал. Местные звали его межмировой, но это, скорее всего, имело иной смысл, чем наше представление. Так как местные маги не имели никакого понятия о теории множественности миров, доказательством которого, к слову, являемся все мы. Между миром живых, различными аналогами Рая и одинокой, хех, Бездны. Тьфу, чего это меня потянуло на высокое?

За спиной, перекрывая негромкий говор собравшихся у незамысловатого костерка спецназовцов, послышался хруст. Кто-то шел в мою сторону, наступая на бесчисленные сухие веточки на каменном полу. Чуть повернувшись, с некоторым недоумением разглядываю пробирающегося в мою сторону Леонида, в руках которого вольготно развалился толстый птенчик. О, нет. Чего ему на этот раз надо? Птенца захотел утащить, для торжества и процветания науки?

— Это... товарищ капитан, можно вас попросить...

— Птенца с собой забрать хочешь? — научник стушевался, но утвердительно закивал.

— Ну не буду спрашивать, нафига он тебе сдался, итак ясно — на вивисекцию, небось? — птенец в руках Леонида завозился, словно понимая, о чем... ан, нет, просто поудобнее устроился. И недоверчиво зыркая на меня то одним, то другим глазом, задремал. Научник хотел было возразить, по лицу было видно, но внезапно впал в глубокую задумчивость. Видать действительно приглянулись ему птенчики, хотя на мой взгляд — кому такая гадость понравится может? Тарера вульгарис — длинноногая птица, чем-то напоминающая мифического археоптерикса, скрещенного со страусом. Правда, размерами и тем и другим порядочно уступает, чуть побольше сокола будет. Треугольный клюв крючком, прекрасное зрение, которое обеспечивает по совиному круглые глаза, жилистые ножки, оканчивающиеся когтистыми лапами и вместо перьев имеющие толстую шершавую кожу. И ещё одно отличие от остальных птиц — короткий, очень короткий, почти обрубок можно сказать, хвост, увенчанный шапкой шикарных перьев серовато-зеленого цвета. Такие же, уже маховые присутствуют и на крыльях. И по ядовитому шипу посередке, ибо тарера — хищник. И очень успешный — в этом деле помогают не только лапы и яд на шипах, но и хвост, благодаря которому они исключительно маневренны в стремительных бросках на жертву. Всего-то делов — повернул на сколько надо хвостик и вуаля, резко порскнувший в сторону заяц, рассчитывающий таким образом уклониться от когтей только даром теряет время и силы. А потом острые когти впиваются в твою шкурку, ты валишься наземь, отчаянно дрыгая лапами, силясь вырваться, и выжить... точку во всем этом ставят сочащиеся ядом шипы, воткнутые в тело. Ну а после того, как жертва перестанет дергаться, тарера не спеша приступает к трапезе. Яд в крови жертвы ей не помеха, все равно это её желудочный сок...

— Слушай Леонид, а тебя не заботит, что ты держишь в руках одну из самых опасных птиц этого мира? Если тебя этот птенчик кольнет шипом, учти, что высасывать яд никто не будет. Рот обожжет, вместе с языком — яд у них, в чем-то почище серной кислоты будет, — я продолжал планомерно усиливать психологический нажим, — И впридачу, чем ты его будешь кормить?

Короче, научника я уболтал. Скрепя сердце, тот клятвенно пообещал оставить птенцов на месте, и не пытаться втихаря пронести хоть одного в заплечном ранце. Конечно, можно было приказном порядке запретить приближаться к ним, а при уходе прошерстить ранец научника сверху вниз, для проверки. Да только нафига мне отношения с ним портить? Блаженный этот научник, настоящий фанатик науки ептыть. С него то станется затаить на меня обиду, и когда-ниубдь мне это выйдет боком. Хрен его знает, где мы сейчас находимся — тареры водятся почти во всех мало-мальски приличных горах. А их тут — хоть...

— Товарищ капитан, можно вас на пару слов? — занятый своими размышлениями, я прозевал появление Кривошеина. Впрочем, тот подобрался почти бесшумно, до полусмерти напугав Леонида. Как я подозреваю, сделал он это с умыслом, чуть ли не рявкнув из-за спины научника. Тот с перепугу дернулся, и, оступившись об камешек под ногой, едва не рухнул на пол. Хорошо хоть лейтенант успел ухватить его за локоть...

— Парни немного волнуются, — тихо произнес хмурый лейтенант, проводив взглядом отошедшего к костру научника. — Вы бы объяснили им, что к чему, а то... — договаривать он не стал. Тяжело вздохнув, быстро допил остатки чая и потопал к костерку. Сегодня меня ждет вечер вопросов и ответов, мда...

* * *

— А мы точно на той же планете, товарищ капитан? — недоверчиво переспросил Корней. — Нас ведь могло и на другую перебросить...

— Это ещё неизвестно, Степанов. Для начала надо выбраться из этой дыры, и оглядеться. Но в пользу того, что мы все ещё в нужном нам мире говорит это, — кивком указываю на попискивающего птенца тареры, настороженно наблюдающего за нами из разоренного гнезда. Больше половины веточек оттуда, стараниями бойцов перекочевало в пламя костра. А что поделать, если это единственный источник дров для него. Доступный, имеется ввиду. Конечно, можно было притащить несколько полусгнивших деревянных брусьев от какого-то алтаря. Этого хватило бы с избытком и на эту, и на следующую пару ночей. Да и книжонку прихватить из портальной залы — для растопки. Но... переться туда, карабкаясь вверх с риском сорваться в пропасть, да ещё и в кромешной темноте. Нафиг, нафиг такое. Тем более, что бойцы и ранее остерегались магических вещиц, а после случившегося и вовсе зареклись хватать всякую мистическую и непонятную хрень, взирая на неё с вполне обоснованными подозрениями. Хотя книги из перенесшегося вместе с нами шкафа в костер бросили бы с мстительным удовольствием. Научника инфаркт бы хватил от такого варварства...

Птенец же, заметив пристальное внимание к своей персоне после моей фразы, истолковал его по своему, и негодующе пискнув, скрылся в переплетении веточек. Наверняка решил, что его сожрать хотят...

— Как я вам уже говорил ранее, это птенец тареры, обитающей исключительно в горах Харнейской гряды. Хорошая новость, не так ли? — слушатели одобрительно зашумели. Правда, пришлось остудить обрадовавшихся бойцов, — Проблема в том, что эта гряда протянулась через половину континента, поэтому точного нашего местоположения я определить не могу. А судя по тому, что нам не удается связаться с центром, нас закинуло довольно далеко. Вот и все. — вздохнув обвожу взглядом лица внимательно слушающих меня солдат.

— Чтож, — подытожил лейтенант, — инструктаж закончен мужики. Харе лясы точить, пора на боковую. Нам ещё выбраться наверх надо, а дальше как-нибудь разберемся, что делать будем. Серов, Елисеев, вы первые на дежурстве, через два часа вас сменят Степанов и Корнилов. А после меня разбудите...

— Есть, — в унисон откликнулись спецназовцы. Похватав автоматы, они почти мгновенно исчезли в темноте, только хруст веток, да и свет от фонариков указывали их местоположение. Зевнув, прополз в облюбованное ранее местечко у стены, благо до него рукой подать было. Ну а заснуть под шебуршание остальных бойцов, тоже укладывающихся на камень, оказалось минутным делом, ибо устал за день, как собака...

Вот только поспать нормально мне не удалось. Ночью нас разбудил длинный и переливчатый вопль. Надо ли говорить, какой шухер он устроил? Спешно продравшие глаза спецназовцы с матом хватали автоматы и включив фонарики, судорожно крутя головами, искали врага. Мельтешение света фонарей сбивали с толку, не позволяя разобраться в воцарившейся суматохе, что к чему. Через пару минут все устаканилось — оказывается, это прилетела тарера, бесшумно, как сама смерть, пролетевшая над головами ничего не заметивших часовых. Пока Кривошеин распекал подчиненных, тарера вновь принялась орать, не давая никому заснуть. Да и проснувшиеся птенцы отчаянно запищали, зовя свою мамочку. Ругающиеся бойцы хотели было пристрелить надоедливую тварь, вот только на её защиту грудью стал научник. Злые спецназовцы обматерили его по полной. Тот не остался в долгу, короче, ночка была ещё та...

Глава 6

Утром мы недосчитались двух птенцов и мертвой тареры. Ночью ей попросту свернули шею, заколебавшись от беспрестанных воплей и редких, но настойчивых атак. Глупая птица не обращала внимания ни на число, ни на размеры вторгшихся захватчиков. Кириллов, вот уж удивительное дело, смолчал, не сделав никакой попытки опротестовать решение большинства. Энтузиазм ученого иссяк после того, как птица пару раз клюнула своего 'защитничка' в шлем. Конечно, пробить бронестекло и сталь ей не удалось, 'весовые' так сказать, категории совсем разные. Но бронестекло поцарапать — поцарапала. Причем весьма качественно — бледная полоска царапины протянулась напротив левого глаза, недвусмысленно намекая, что не будь шлема... Научник тут же заохал и запричитал, мол, ему за порчу дорогого оборудования (именно так и выразился, слово в слово), да ещё и казенного, добрейший Валериан Дмитриевич шею свернет и немедля закопает в мешке. Богатая у него фантазия, ничего не скажешь...

Часовые клялись, что тушку тареры они положили, вернее, закинули в гнездо, ибо после смерти от неё засмердело, как от вконец разложившейся падали. Странно, а Кириллов говорил, что птенцы пахнут мускатом. Не знаю, как пахнет мускат, никогда его не пробовал и не нюхал, но насчет этого ему верить можно. Проверять так ли это на самом деле ненормальных не нашлось, кроме научника естественно. Кому понравится, если одна из этих пищащих птенчиков долбанет тебя острым клювиком в нос? Или, что хуже, крылышком хлестнет, а там маленькие шипы... бррр... Спецназовцы, уж на что мужики тертые и бывалые, и то крутили пальцами у виска, завидев научника без шлема, нос к носу, тьфу, к клюву, сюсюкающегося с птенчиком. Кривошеин же, едва углядев такое непотребство, коршуном налетел на Леонида, отчитав того, словно нашкодившего мальчишку. Ор стоял до небес, птенец же, удивительное дело, вытягивал коротенькую шею в сторону лейтенанта, и тихонько пищал, размахивая крылышками. Мда... Тем более, он оказался единственным оставшимся — таскался за научником все время, даже ночевать устроился возле него. Правда, ночью Леонид повернувшись на другой бок, спросонья едва не раздавил его. Впрочем, птенца это не смутило — помотав головенкой и встрепенувшись, он перебрался ему на пузо, где и благополучно продрых до утра.

Короче, немного поломав голову над странным исчезновением двух других птенцов и мертвой тареры, все принялись за скудный завтрак — пара плиточек пайка в рот, и запить его несколькими глотками воды, вот и весь завтрак. Кроме Кривошеина — тот с мрачным видом рыскал возле гнезда, копаясь в кучках и что-то высматривая на полу. Похоже, что необъяснимое исчезновение дохлой птицы с птенцами его не на шутку встревожило. Мысленно пожав плечами, вернулся к разглядыванию неширокого уступа в полуторастах метрах дальше и чуть выше над нами. Если приглядеться, то можно заметить полускрытые корнями и листьями щели. В принципе, эти щели вполне успешно могут заменить лестницу наверх. Если конечно в них не завелась какая-нибудь пакость, вроде змей или летучих мышей. Черт, из-за этого кому-то с матом придется лезть наверх в тяжелом бронекомбезе, рискуя сорваться и ухнуть в пропасть. Ладно, ладони будут прикрыты в относительно тонких перчатках, пусть и с коротенькими шипами, что для рукопашной хороши. Вот только подметка в сапогах, мало того что толстая, да ещё и усилена пластиной стали. На случай, если противопехотная мина попадется — ногу не оторвет. Правда тут это вряд ли пригодится, откуда здесь мины то. Важнее другое — вдруг в щели сапог не пролезет? На одних руках, что ли придется вверх карабкаться, как мартышкам? Будь мы без комбезов, пожалуй, были бы неплохие шансы. А вот с ними... спецназовцы, конечно крутые ребята, но такой трюк вряд ли сумеют изобразить. А снимать их тоже нельзя — как я говорил ранее, в таких щелях много кто любит жить, и почти всегда это не слишком дружелюбные тварюшки..

— Товарищ капитан, можно вас на два слова? — тьфу блин, Кривошеин в своем репертуаре. Бесшумно подошел со спины, и почти что в ухо ляпнул. Стараясь сохранить на лице каменную рожу, поворачиваюсь. У-у-у-у... что-то он ещё мрачнее стал, да ещё и подозрительно посматривает по сторонам. Автомат в руках, причем как я заметил, снятый с предохранителя. Ох-ё... чую, что-то серьезное раскопал лейтенант...

— Что случилось, Семен Павлович? — конечно, я старше по званию, но он то матерый волчара, прошедший множество горячих точек и обретший бесценный опыт. По сравнению с ним, я просто щенок, поэтому в вопросах тактики и боевых действий полностью полагаюсь на него. Кстати, такой 'тандем' он предложил сам, оставив мне общее руководство в вопросах взаимодействия с местными, ну и планирование возвращения на базу. Ну как планировать... Тот же утес Кривошеин и определил в качестве плацдарма в подъеме наверх. А я же в данный момент должен был присмотреться к норам, и вспомнить, что может опасного обитать в них, и самое главное, способы противостояния им...

— Дело дрянь, товарищ капитан. Похоже, мы тут не одни. Что-то следует за нами по пятам. Филипенко обнаружил там какой-то странный след. Вам следует на него взглянуть, может, удастся идентифицировать его владельца? — закинув в рот последний кусочек безвкусного пищевого брикета, заспешил за указывающим путь лейтенантом. Мающиеся от безделья бойцы провожали нас взглядами, а научник и вовсе пристроился за мной. Найденный лейтенантом след оказался возле остатков гнезда.

— Поглядите сюда... — указал Кривошеин на широкую полосу в пыли, — с этой стороны ребята весь хворост для костра подчистую вымели, поэтому следы и остались. Я бы сказал, что это очень большая змея, но... — красноречивый кивок в сторону странного следа вкупе с пожатием плеч указывали на степень недоумения и озабоченности Кривошеина. — Схарчила пташек, но на нас нападать не рискнуло, побоялось, кажись. Затем канула вон в ту дырищу, след ведет туда. Володя её сейчас стережет. — Володя? Ах да, это старший сержант Филипенко. Ладно, вернемся к нашим баранам, тьфу, змеям. Что можно сказать? Присев, повнимательней изучаю полосу в пыли.

Хм... действительно очень странный след. Даже и не знаю что сказать. Действительно, след вполне укладывался в теорию о змее, но следы-то по идее, должны были волнообразными. Представление о том, как передвигаются пресмыкающиеся, я почерпнул из многочисленных телепередач о живой природе ещё на Земле. А тут наоборот — след идеально прямой, как автострада. Будто здесь протащили мешок с чем-то тяжелым. Память душ тут ничем помочь не могла, как бы я не напрягал свои мозги. Тем временем научник вовсю спорил с Кривошеином:

— Вы уверены, что могла быть змея? Так ведь след-то совсем непохож?

— Да откуда я знаю? — раздраженно огрызался тот. — Может червь переросток, али тварь ещё какая-нибудь. Я же в местной живности не разбираюсь.

— Ну зачем тогда делать такие опрометчивые выводы? Помилуй боже, ну нельзя же так! — лейтенант медленно, но верно начал багроветь. А распалившийся научник, на краткое время почувствовавший себя в своей родной стихии, продолжал разногольствовать, не замечая надвигающейся беды. Впрочем, куда ему было заметить, уткнулся носом в землю и ковыряет подобранной палочкой след. — А вы точно уверены, что это существо шло, или скорее, учитывая следы, ползло или катилось именно за нами? Может, оно уже было здесь ранее и мы его потревожили? А почему бы нам...

— Леонид...

— Да? — научник обернулся ко мне с самым благожелательным видом.

— Заткнитесь, — признаюсь, наблюдать, как выражение его лица меняется с благожелательного на обиженное было одним удовольствием. — У вас редкий талант, было бы обидно его потерять.

— Какой же? — с обидой отозвался тот.

— Доводить нашего дорогого Семена Павловича до до белого каления, — елико возможно мягко намекнул я на грозившую ему опасность. Кривошеин, не будь дурак, скорчив зверскую рожу, похрустел костяшками кулаков, глядя на испуганного научника с самым многообещающим видом. Помогло — Леонид заткнулся и больше не лез с пространными лекциями ни о чем. Что и требовалось от него... Через пару минут я сдался — ничего подходящего нигде отыскать не удалось. Да, память душ оказалась бесценным кладезем информаций, но она была далеко не всеведуща. Даже Аурес, к примеру, просто физически не мог прочитать за свою жизнь больше... сколько там, если прикинуть... дай бог одну осьмушку всех книг в своей библиотеки. А она, к слову, была далеко не самой большой в этом мире. А про другие души и говорить не стоит, кроме некоторого багажа своих языков, некоторой информации об обычаях и своего личного опыта, большего дать не могли. Черт, да один шустрик Аурес, отдельное ему спасибо и низкий поклон, в плане информации влегкую мог переплюнуть всех остальных вместе взятых...

Проследив след до узкой дыры в потрескавшемся полу, ничего нового для себя не нашел. Ни одной зацепки. Черт, что-то приползло вслед за нами, спустилось через тот же пролом в крыше, затаилось до ночи, что само по себе задача нетривиальная, учитывая расчищавших помещение для лагеря спецназовцев, схарчило пару птенцов и дохлую птицу, и благополучно усвистало в бездонную дыру. И все это время мы были так беспечны! М-мать! Неизвестно, почему она не напала на нас — то ли пташек ей хватило, то ли мудро решила не связываться с более крупной и многочисленной добычей. В мудрость такой здоровенной твари я не верил, поэтому втроем завалили дыру парой валунов, весьма кстати оказавшихся неподалеку. А перед этим набросали туда пару десятков камней помельче, канувших в темноту без единого звука. Черт, глубоко-то как! Авось змеюка не ожидала такой пакости и со свистом разбилась в лепешку. А если нет, то забираться вверх ей теперь будет гораздо 'веселее'. Конечно, можно было бы устроить засаду, благо для приманки оставался последний птенец. Но...

Во-первых, у нас элементарно не было времени и желания сидеть черт знает где, ради бог знает чего. К тому же никто не давал гарантии того, что эта тварь выползет оттуда в ближайшее время. Во-вторых, провизии осталось на пару суток, а воды и того меньше. Ну и в третьих, Леонид опять попытается устроить скандал, защищая свой будущий подопытный образец. Ну и закономерно получит в морду, от потерявших терпение бойцов. Этого следует избегать всеми способами — сегодня научнику морду набьют, а завтра, глядишь, дезертировать вздумают. Я конечно не особист, но видать долгое общение с ними принесло свои плоды. Как и моя паранойя...

Короче, закончив с последними делами, вроде оправления естественных надобностей, что вообще оказалось делом муторным и долгим, учитывая необходимость снимать и одевать комбез, вызванную все тем же режимом жесткой экономии, мы снова отправились в путь. Не буду утомлять подробностями пройденного пути — отмечу лишь то, что за полтора часа карабканья, лазанья и спусков по крышам и узким тропинкам никто не сверзился в пропасть. Хотя опасных моментов хватало — ветхость древних строении и коварство троп не упускали случая подгадить невесть откуда взявшимся людишкам. Но все когда-нибудь, да заканчивается, что хорошее, что плохое.

Мои наихудшие подозрения оправдались наполовину. Норы оказались шире, чем я думал, и вполне годились для подъема вверх. К тому же густая зелень на уступе казалась вполне надежной альтернативой норам, благо толщина некоторых лианоподобных растений была с руку взрослого мужчины. А вот в остальном опасения сбылись. В прорытых или скорее прогрызенных, учитывая твердость оказавшимся гранитным уступа, щелевидных норах имелись свои обитатели. И весьма зубастые — достаточно будет сказать, что сунутая в одну из нор длинная хворостина неизвестного мне дерева, мигом укоротилась на треть. Правильно оценивший ситуацию боец порскнул назад, по предусмотрительно подготовленному пути отхода. А из норы послышалось шипение, внутри что-то завозилось, потревоженное нами. Пока оно там шебуршалось, старший сержант Степанов, вызвавшийся добровольцем, уже успел добежать до дома, на крыше которого расположились все остальные. Все мы, кроме научника естественно, держали нору под прицелом шести стволов, прикрывая Степанова. Едва он, подпрыгнув, ухватился за протянутые руки Кривошеина и Филипенко, как из норы резко выметнулось гибкое зеленовато-серое тело. Мы, хоть и ожидали что-то эдакое, но к такой скорости готовы не были. Поэтому то, что первые очереди просвистели уже за тварью, было закономерностью. Черт! Тварюга же не утруждая себя всякими воплями или рычанием, без всяких затей стремглав метнулась в нашу сторону. Слава богу, что она поперла по прямой, самым наикратчайшем путем, позволив нам взять верное упреждение. К моему стыду, я опять промазал — очередь ушла левее и чуть выше. Зато трое других стрелков не подкачали — вот что значит опыт и сноровка! Впрочем, тварь оказалась весьма живучей — очереди вспороли ей грудь и почти начисто снесли голову, но она упрямо продолжала ползти в нашу сторону. И все молча! Хотя, когда тебе сносит полчерепушки, особенно порычать или повопить не получится. Теперь же, когда она перестала нестись подобно серому метеору, нам удалось рассмотреть её получше. Ну и мерзость, честно говоря — смахивает на помесь паука с бесхвостой пантерой. Довольно крупная, шестилапая зверюга, с короткой шерсткой серовато-зеленого цвета, причем довольно-таки облезлая на вид. Голова... ну не знаю, от неё особенно удачной очередью снесло верхнюю часть, оставив только... кажись, кусок носа с внушительной пастью. К моему удивлению, кровь хлеставшая из дырок была красной, а мозги серыми. Надо же, а я подсознательно ожидал нечто другое — типа слизи, кислоты, ну или другой цвет крови на худой конец. Тем временем, организм пауко-пантеры наконец соизволил заметить, что вообще-то давно пора помереть и начать коченеть. В последний раз царапнув когтями камень площадки перед уступом, оно бессильно обмякло. Ффухх... наконец-то! Пока я и Леонид как последние придурки пялились на агонию пауко-пантеры, остальные бойцы не зевали. Рассредоточившись по крыше, они взяли на мушку остальные норы, напряженно ожидая сородичей дохлой зверюги, которые должны были вылезти на шум. Ну как взяли, все-таки навскидку нор было больше сотни, а у нас всего семь стволов, ну и пистолет у Леонида. Правда, насчет него у меня были большие сомнения... Но к удивлению всех присутствующих, никто так и не показался. Словно последние пару минут ничего особенного не произошло. Появилась отчаянная мыслишка, что эта тварь тут была в единственном экземпляре и больше никого мы не встретим. Святая наивность...В ошибочности и поспешности своих рассуждения пришлось убедиться совсем скоро...

Память душ ничего определенного насчет этой тварюшки сказать не могла. Вообще ничего, ни Аурес, ни гном, который по идее, должен был хоть что-то знать, ни тем более эльфы. Размышления прервал удивленный голос:

— И это все? — вопрос задал Филипенко, который с плохо скрываемой гадливостью разглядывал тушу.

— А тебе мало что ли? — напустился на него Степанов, — не дай бог ещё вылезут, будем знать, кто их накликал! — остальные поддержали его согласным ворчанием.

— А я что, я ниче... — обиженно отозвался тот. — У-у-у, мать её, чуть не обо...лся, пока от неё убегал...

— А ну заткнулись все! — рявкнул Кривошеин, — на два часа, группа целей!

Тишина взорвалась автоматными очередями. Как я отметил ранее, гранитный уступ к удивлению присутствующих, был густо покрыт лианоподобными растениями, названия которых в памяти отсутствовало. И сейчас оттуда бесшумно выскакивали все новые и новые серые тени...

* * *

— Товарищ капитан! Товарищ капитан, очнитесь! — громоподобный глас расколол блаженную тьму перед глазами. Первые минуты вообще не понимал, что я такое, и почему у меня что-то болит.

— Да не тряси ты его так, мать твою! Голову ещё оторвешь, с твоими-то лапищами!

— Тихо, тихо! Очухался, кажись... — с натугой приподняв свинцовые веки, издаю стон, из-за полоснувшей по глазам болезненной вспышке ярчайшего света. Вернее хрип, ибо во рту не только все пересохло, но и потрескалось, кажись. Слава богу, нашлась добрая душа, что догадалась поднести к моим губам фляжку. Плевать, что вода была тепловатой и с металлическим привкусом — мне и это показалось чудесным нектаром. После того, как жадно выхлебал не менее половины фляжки, голова прояснилась настолько, что я рискнул снова открыть глаза. На этот раз дело пошло лучше — первым делом увидел смутно знакомое лицо человека, имя которого память с некоторой натугой вытолкнула на поверхность — Семен. А вслед за этим его фамилию, отечество и все остальное...

— Капитан, ты как? Узнаешь меня? — с тревогой пробасил Кривошеин. За его спиной послышалось негромкое шебуршание и шиканье. Благодаря воде, смочившей пересохшее горло, мне удалось с легкой хрипотцой ответить:

— Башка трещит... А так, все вроде ничего...кхе-кхе... — в глазах лейтенанта заплескалась плохо скрываемая радость. Мощный вздох облегчения лейтенанта, к слову, обдал меня неприятным запахом изо рта. Что поделать, зубной пасты со щеткой захватить никто не додумался — любой нормальный боец вместо этого куда охотнее прихватит лишний магазин. Держу пари — я и сам сейчас не благоухаю...

— Ну ты нас напугал, парень... — хотевший хлопнуть меня по плечу Кривошеин в последний момент передумал, заметив мою скривившуюся рожу. Это наконец-то очухалось тело, мстительно даря 'незабываемые' ощущения при любой попытке пошевелиться.

— Че-е-е-р-р-р-рт... — сил хватило только на этот жалкий сип. Лицо мигом встревожившегося Кривошеина стало вдруг стремительно расплываться и отдаляться куда-то вбок. Последнее, что я увидел, перед тем как на меня накатило мутное забытье, это его беззвучно задвигавшиеся губы. 'Он... кричит?' — после этой мысли я чистой совестью отключился.

* * *

Проснулся я резко, одним рывком — вроде темнота бессознательная, и вдруг раз, и снова соображать начал. И слегка пожалел об этом. Все тело ломило, как после целых суток каторжных работ, особенно в районе ребер и левого плеча. Во рту мерзостный привкус, хрен знает отчего. А тут ещё и аромат жаренного мяса, пополам с запахом чего-то донельзя вонючего как шибанет в нос... Короче, пробуждение было ещё то...

Впрочем, бывало похуже... когда тебя вырывают из сна пинком по яйцам, и долго, со вкусом пытают до смерти... минуточку, ведь такого со мной не было?! Так почему я до мельчайших подробностей, вроде малюсенькой бородавке на лысой макушке толстяка палача, усердно крутящего ворот дыбы, повинуясь резким окрикам тюремного дознавателя? Почему я помню эту тошнотворную сцену из конца своей жизни?! А кто тогда тут валяется — избитый, но живой! Минутой позже удалось понять в чем дело — выводы пришли весьма неутешительные. Память душ, тихо-мирно валявшейся в уголке моего сознания отдельной папочкой, почему-то начала произвольно подкидывать воспоминания мертвых уже в 'основной архив', если можно так выразиться. Неожиданно накатили воспоминания о последних минутах боя...

Площадь перед уступом устлана телами паукопантер. Бойцы уже перестали жалеть патроны, и вместо экономных коротких очередей так и палят до железки, на расплав ствола, едва успевая менять магазины. К чему теперь экономить, вляпались так вляпались по полной — твари вон, потоком прут, уже на стены бросаются, вот-вот заберутся и тогда все, пойдет кровавая потеха — рукопашная. Уже и научник, уж на что гражданский — почуял что дело табак, но страху не поддался. Видно что трусит, что страшно до усрачки, а не бежит, молодец, а что-то отчаянно вопя, наставил свой 'грач' в сторону тварей, и лупит в белый свет как в копеечку, благо тех хоть завались... Уммм.... Внезапно запульсировавшие виски как в тисках зажало, вспоминать дальше расхотелось — куда важнее для меня была головная боль...

Хм... проклятье. Это уже начинает выходить за рамки 'обычных' проблем. Как же меня достало валандаться с ушастой стервой, осточертело быть подопытным кроликом, заколебало во время каждой стычки, проведенной вне моего любимого мехра, получать по башке и терять сознание, и ПОСТОЯННО ВЛИПАТЬ В САМЫЕ РАЗНЫЕ ГРЕБАННЫЕ ПЕРЕДЕЛКИ! Господи! К тебе взываю! За что Господи? Чем же я так тебя прогневил-то, а? За что мне такие муки при жизни?! Неужели я обречен на такое до конца своих дней?!

Пока я распускал нюни, мысленно жалея себя, что вообще-то недостойно мужчины, моё пробуждение было замечено. К слову, кто-то устроил меня на каменной плите, предварительно сняв с моей бессознательной тушки порядком ободранный бронекомбез, и подстелив все найденные тряпки, дабы лежалось удобнее. Хорошо хоть ботинки оставили...

— Товарищ капитан, как вы? — перед глазами внезапно возникла чья-то фигура...

* * *

Вечерело. Закатывающееся за горизонт солнце все ещё заливало оранжевым светом верхний кусок противоположной от нас стены пропасти. А внизу уже сгущалась тьма, уже полностью скрывшая дно. Тишину иногда разбавлял доносящийся откуда-то издалека заунывный вопль неведомого животного. Впрочем, на него уже перестали обращать внимание. Все с куда большой охотой прислушивались к уютному потрескиванию трех небольших костерков, на которых жарилось куски мяса. Пришлось насадить их на штыки, ничего более подходящего не нашлось, спасибо хоть дрова нашлись. Судя по всему, раньше это была мебель — хотя идентификации кучки невесть чего не поддавались в принципе. Впрочем, горели высушенные временем деревяшки хорошо. Я же в этот момент осмысливал отчет Кривошеина, разглядывая каменную арку неподалеку. За ней, в сгустившейся темноте лестница была абсолютно неразличима. Но она там была. По словам лейтенанта, винтовая лестница была обнаружена сбоку, по счастливой случайности. Ибо успела зарасти лианами, совершенно скрывшими арку входа. Довольно крутая, но что хорошо, весьма широкая — четверо могли идти в один ряд. А вот что плохо — большей частью всегда царил мрак. Вот бы страху натерпелись бойцы, покуда тащились наверх, почти в полной темноте, до боли в пальцах сжимая в руках автоматы и напряженно прислушиваясь к темноте. В принципе, так это и было, только у спецназовцев имелись и ПНВ и мощные фонари. Правда, мне потом Кривошеин рассказал о множестве костей и скелетов, встреченных ими на пути вверх. Слава богу, никто из покойников не восстал, дабы покарать нарушивших их покой, заодно потоптавшихся по их костям. Неудивительно, что атмосфера у костров такая мрачная. Парни сидели с кислыми лицами, без особой нужды теребя и проверяя своё снаряжение. Этож сколько мертвых там валяется, раз уж их так проняло? Впрочем, завтра я и сам это узнаю...

И ещё кое-что о лестнице наверх. Через каждые две сотни ступеней имелись обширные площадки для отдыха, а кое-где, как в нашем случае — целые дома, а то и улицы! Причем жили в них явно богатеи, ведь в отличии от нижних уровней, где дома просто выдалбливались внутри камня, и узкие окна которых смотрели прямо в пропасть. Здесь же было несколько по иному — в камне выдалбливались исполинские полости, а дальше возводились сами дома. Нет, выдалбливать слишком широкие ниши неведомые строители поостереглись — сделали их шириною всего метров на десять-пятнадцать максимум. Этого хватило на богатые фасады и небольшие дворики, засаженные деревьями и растениями, поливаемых сложной системой каналов и акведуков. Конечно, со временем большая часть этой системы оказалась разрушена, вследствие чего почти все деревья погибли. Но те, кому все ещё поступала вода и перестали докучать руки садовников... В общем, в данный момент гранитный потолок совершенно скрылся из виду, благодаря неимоверно разросшимися деревьями. Кстати, следует отметить заваленные плодами курганы, которые кое-где давно уже поднялись на высоту человеческого роста. Переться туда охотников не нашлось, кроме научника, но его не пустили. Хрен знает, что там может скрываться в глубине кривой улицы, ведь тут может обитать всякое. Благо жратвы тут навалом — на плоды наверняка позарились бы тварюшки помельче, а вслед за ними пожаловали бы более крупные хищники.

Жуя слегка недожарившийся из-за чрезмерно крупного куска мяса, осматриваю из окна второго этажа кусок улицы. Тишина, только фигура часового у запетых ворот видна, да и панорама противоположной стены пропасти. И ветер продолжает дуть, закручивая пыльные смерчики. Отворачиваюсь, снова вгрызаясь в мясо, по иному никак. Честно говоря, на вкус паукопантера оказалась так себе, чрезмерно жилистая и присутствует какой-то горьковатый привкус. Не понравилось в общем, как и научнику, вон как рожу кривит, но ест. Хотя по большей части просто пережевывает и украдкой скармливает птенцу. Зато по остальным такого не скажешь — вон как лопают, да ещё и нахваливают. Пришлось с грустью констатировать, что я зажрался. Спецназовцам, похоже, и не такую гадость есть приходилась, в тренировках по выживанию и на боевых миссиях. А я что? Да, были у нас подобные тренировки, только сильно ужатые — главная задача отводилась на то, чтобы выжить до подхода помощи. Все-таки мы не спецназ, корешками и другим подножным кормом не питались. На двух остальных кострах Кривошеин и Филипенко принялись нарезать оставшееся мясо на полоски, благо помещение, в котором собралась большая часть отряда здоровенное, в волейбол можно играть. Явно намереваются его завялить. Правильная идея, я бы до такого не додумался...

А теперь о том, как меня чуть не схарчили. Вернее, загрызли, ибо бронекомбез слишком жесткий для паукопантер. Нет, дай им время, они бы и его на лоскуты порвали бы. Только эта затея наскучила бы им быстрее, чем комбез окончательно поддался зубам. По словам Кривошеина, мне ещё повезло. Эта шальная паукопантера выскочила из соседнего здания. Её появление оказалось полной неожиданностью для нас, ибо перед тем, как обустраивать свою позицию, мы тщательно осмотрели все прилегающие поблизости строения. Другими словами, в 'чистоте' ближайших окрестностей уверены были все. Тем более, что я лично шарился в той развалюхе, и уверяю, ничего подозрительного там не было. Пустой провал на месте окон и двери, провалившаяся крыша, словом, полнейшая разруха. Мусора и то почти не было. После боя, Кривошеин вставил пистон всем по очереди и, убедившись, что жить потрепанный капитан, то есть я, будет, лично отправился туда на повторную проверку с тремя бойцами. Как результат — в развалюхе оказался незамеченный нами погреб в углу, ранее заваленный упавшими балками и присыпанный мусором. К слову, этой куче песка с кусками кровли мы не придали особого внимания, посчитав её несущественной. А расплачиваться пришлось мне — и поделом, будет хорошим уроком на будущее. А порыскав ещё немного, Кривошеин обнаружил и нору под фундаментом здания. Черт, а мы тогда её тоже заметили, но подумали что это одна из часто встречавшихся нам канализационных канав, выдолбленных в камне, как и все остальные. Хотя... в принципе, канализационным стоком оно и было — хитрая тварюга просто нашла себе отличное жилище на халяву. Ну, а когда мы устроили стрельбу, ей видать оказалось влом тащиться по узкой щели, и она предпочла выломать обветшавшую крышку погреба. Потом она выбралась на крышу по рухнувшей балке (на это указывали свежие царапины на ней), где и заметила нас. Дальнейшее объяснять не нужно, вы это и сами знаете.

А теперь краткая сводка прошедшего боя — потери зверюг исчисляются сорока шестью убитыми, на которых было потрачено в общей сложности семьсот сорок автоматных и двадцать восемь пистолетных патронов. Мелкому ремонту подлежит один автомат, то есть мой. Мне удалось последний момент сунуть его тварюге в пасть, вместо руки, куда она нацеливалась. Магазин можно смело списывать в утиль, настолько он оказался пожеван. Уцелевшие патроны оттуда пришлось буквально выковыривать, лишние боеприпасов у нас нет, итак почти одну восьмую боекомплекта лишились. Блин, было немного обидно. Потратить столько дефицитнейших на данный момент боеприпасов... А с тварюг бойцы кучу когтей и клыков повыдергивали, и сейчас большинство сидит и ножами ковыряются, то ли ожерелье, то ли брелки делают. А Леонид сидит в углу, с обиженным выражением лица, как же, не дали одного из детенышей паукопантер с собой прихватить. С ними вообще отдельная история приключилась, целая эпопея блин. И все по вине научника, который щеголял бы фингалом на лице, не будь на нем в тот момент шлема. Кому охота соваться в нору, рискуя своими пальцами, которые детеныши наверняка попробуют оттяпать за милую душу?

— Товарищ капитан, — отвлек меня от своих мыслей один из бойцов, протягивающего мне что-то. С недоумением уставился на предмет в его руках, — Это вам. Мы тут с ребятами посовещались и решили это вам передать, пригодится.

'Старший сержант Федоров А.' прочитал я на шевроне бойца, благо на это скудного света от костров хватило. Но меня в тот момент больше интересовал меч в его руках. Длинная полоса обнаженной стали, от которой отражались отблески огня, темно-серая крестовина и рукоять с небольшим шаром противовеса на конце рукояти. И никаких узоров, рисунков и резьбы, хотя... Мне кажется, или на лезвии блеснули какие-то полосы? Впрочем, брать меч я пока не спешил, замешкался, пытаясь разглядеть эти полоски. Алеша, который истолковал заминку по своему:

— Вы уж простите за такой вид, но это один из самых приличных клинков, что мы нашли в оружейке. Большинство других ещё хуже, а ножны на всех мечах уже того... давно истлели, прямо под руками расползлись. А насчет заразы какой, то можете быть спокойны, Леонид их своими сканерами и тестерами вдоль и поперек общупал. Чисто, в общем...

— Погоди Леха, я просто задумался, — поспешно перебиваю тараторящего без умолку бойца. На нас уже оглядываться стали, поэтому осторожно, ибо, в отличие от Федорова у меня на руках нет перчаток, принимаю меч с его рук. Хм... тяжелый, однако. Рукоять на ощупь слегка шершавая и довольно ухватистая. Тьфу ты, да это же вроде полутораручник! Рукоять достаточно длинная, на две ладони хватает с избытком, а вот длина и толщина клинка не соответствует классическому двуручнику, с которым только на прорыв строя латников и идти. Мда.

— Мужики! Спасибо вам за меч! Когда доберемся до базы, повешу его на стенку! — громко поблагодарил я собравшихся бойцов. Ответом был нестройный хор различных пожеланий, типа — на здоровье, не за что и прочее. Ффух... чуть было 'ребята' не ляпнул, это лейтенанту такое прощается, благо возраст и уважение его однополчан позволяют. А я тут самый молодой, бойцам... непривычно слышать такое от молокососа, тем более не из 'своего' окружения. Не поймут-с...

Ночь прошла без происшествии, чему лично я был только рад. С наступлением темноты Кривошеин отозвал часовых со двора, и наглухо забаррикадировался в доме, в котором мы устроились. Правда несколько раз нас будили заунывные вопли ночных существ, жизнь в древнем городе все ещё теплилась. Впрочем, часовые, меняющиеся каждые два часа, ничего не заметили, как бы бдительно они не рассматривали улицу и крыши ближайших домов. Вот только обзор из узковатых оконных ниш был не слишком хорош. Не просматриваемых зон хватало, недаром лейтенант принял решение запереться и ждать утра. Поэтому кто его знает, что могло ускользнуть от взглядов бойцов. Но никто с ревом не ломился в двери, не стучал в заваленный люк в подвали, не выл у окон — и слава богу. Нам итак хватило истерики научника, по самое горло. Проснулся ночью, после особенно громкого воя за стеной и давай орать, мол, выпустите меня, и в слезы. Отходняк после произошедшего накатил, причем запоздалый, спецназовцы ожидали истерики гораздо раньше. Лечили по старинке — пощечина, рявк и традиционные сто грамм спирта. Этого ему хватило с избытком, особенно последнее, через пару минут непривычный к алкоголю Леонид вырубился.

Глава 7

Наружу мы выбрались ближе к обеду, часам к одиннадцати. По московскому времени естественно. Можно было бы и пораньше, но местоположение этого древнего городища... В общем здесь темнота отступала медленно, наверху уже солнце висит, а тут только-только светлеть начинает. Лейтенант решил не торопиться, пока полностью не рассветет и оставаться в доме. Мудрое решение, никому из нас не улыбалось переться в темноту за окном, искать приключений на свою задницу. Тем более что местное зверье наконец-то решило почтить нас своим вниманием — ближе к утру, часовые заметили какое-то мельтешение на оплетенных лианами стенах и заросших мелким кустарником крышах домов что напротив. Полностью рассмотреть внешний вид незваных гостей в царившем полумраке никак не получалось, несмотря на используемые ПНВ и бинокль. А применять фонари лейтенант разрешил только в крайнем случае, нехрен нам всяких любопытных к себе приваживать. Поэтому часовым пришлось будить Кривошеина, а он чуть позже разбудил и меня. С трудом продрав глаза, принялся спешно натягивать на себя порядком подранный комбез. Не забывая при этом тихонько бормотать себе под нос незамысловатые ругательства, время от времени прерывающиеся из-за зевоты. От этого проснулся птенец тареры, но шума поднимать не стал. Только пискнул, поморгав бусинками глаз, на меня и завозился на своем месте, стараясь устроиться поудобнее. Кинув на него лишь один взгляд, продолжил одеваться. Через минуту я уже стоял, прижавшись к стене рядом с окошком, прямо за Корнеем.

— Не знаешь, что это за хрень такая, капитан? — шепотом спросил меня Кривошеин, протягивая бинокль. Заметив отсутствие ПНВ, досадливо пожевав губы, снял и так же передал свой шлем. Надеть его было секундным делом и полумрак в нашей комнате рассеялся, мигом перекрасившись в зеленовато-светлые тона. Корней же, поудобнее перехватив автомат, тихонько отодвинулся в сторону, уступая своё место. Став на его место и присев, осторожно высунул свою голову из-за края.

— Черепичный дом со статуями, левая сторона, возле малого пролома... — шепотом указал лейтенант. Следуя его указаниям, присмотрелся к описываемому участку. Действительно, там что-то было, но определить это что-то было совершенно невозможно. Шевеление и шелест кустов, хруст веток и камней, какие-то гротескные силуэты.

— Ну как? Видишь их?

— Вижу, — выдохнул я, убирая свою голову обратно. Повернувшись к вопросительно смотрящим на меня людям, продолжаю, — но распознать, что это такое, ну никак не получается. Темно слишком, да и ПНВ не помогает.

— Может фонарем подсветить? — предложил сержант Селиванов. В ответ только пожал плечами и вопросительно посмотрел на лейтенанта, это все же его епархия. Тот отрицательно покачал головой:

— Пока не стоит, они нас ещё не заметили. Посидим тихо, авось уберутся к утру. А вот если начнут лезть через забор, вот тогда можно и нужно, — окружающие, включая меня, одобрительно закивали. Нам хватило и одного столкновения с окружающей фауной этого мира, чтобы проникнуться к ней уважением. Да и патроны было очень жалко, вот потратим весь боезапас на каких-то зверей, и останемся с голой ж...й, при действительно серьезной заварушке.

За неясными тенями без устали носившимися по высокому кустарнику, и казалось, состоявшимися из овеществленного мрака, как не бредово это звучит, пришлось наблюдать ещё примерно час. Вчетвером. Готовясь открыть огонь, буде они попробуют сунуться к нам во дворик. Но обошлось, сгустки неизвестно чего убрались с первыми признаками зари. Можно было с чистой совестью идти досыпать, но какой сон после такого?! Пусть и время "собачьей вахты", но все же... Вот и остались вчетвером до конца дежурства, внимательно прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам ночной жизни. Заодно строя свои предположения, чем эти тени могли быть. Вариантов было немного — дикие животные, века назад одичавшие домашние питомцы местных, что к слову, не сильно отличается от первого и... магия. Третье включало в себя достаточно вариантов: от мутировавших или специально измененных магией зверей, а также призванные или созданные её чисто магические существа. В пользу последнего был такой мелкий и ненадежный пунктик — один из часовых божился, что видел в самом начале несколько пар светящихся глаз, которые вскоре исчезли. Причем, не сразу потухая, а так, потихоньку истаивая и оставляя после себя заметный в воздухе след. И был послан нами всеми, сами понимаете куда, ничего подобного не заметившими. Но неприятный осадок все же остался...

Несколько минут спустя, лейтенант поднялся и поманил меня за собой. Ничего не понимая, я все же пошел за ним, стараясь не слишком громко топать своими сапогами. Выйдя в коридор, задал вопрос:

— Куда мы идем ....?

— Увидишь, капитан — и заухмылялся с хитрым видом. Через несколько десятков шагов и два поворота, мы пришли к узкому дверному проему. Сама же дверь, если этот ржавый кусок металла можно так назвать, была прислонена рядом, покореженная и согнувшаяся буквой "Г". Вдобавок на полу, возле дверного проема так и пестрел многочисленными чешуйками отслоившейся ржавчины и не менее многочисленными следами сапог. Пока я озадаченно пытался почесать себе затылок, гадая, на кой ляд спецназовцам понадобилось ломать эту старую железяку, Кривошеин шагнул внутрь, включив свой фонарь на максимум. Оттуда тут же полилось мягкое желтоватое свечение, перемежаемое многочисленными зайчиками света. Уже догадываясь, что там может быть, и причины хозяев ставить тут железную дверь, а спецназовцам её выбивать. Ну, ясен пень, что это оказалась сокровищница. Небольшая комнатка, пять больших вскрытых сундуков и дюжина разнокалиберных шкатулок, которые кто-то аккуратно расставил у стены, подальше от обломков старого стола справа. Также имелся большой шкаф — деревянный, однако преотлично сохранившийся... было, ибо сейчас на нем отсутствовали обе створки. Припомнил несколько коротких досок возле костров, с подозрительно знакомым оттенком, вот значит куда они делись. Внутри же шкафа было пусто, только пара обрывков ткани и тусклый блеск золоченой нити. Одежду что ли там хранили? Очень может быть.

Посреди комнаты стоял Кривошеин, затмевая тусклый блеск золота и серебра сияющей улыбкой.

— Ну, и как тебе такая находка, капитан?

* * *

Через час разбудили остальных и принялись готовить завтрак — всё та же вода и немножко сухпайка, зато много мяса. Мясо к слову, похоже, уже начало портиться. А затем разобрали баррикаду у входа, и выслали разведку из двух бойцов во двор, прикрывая их из окон и двери. Можете назвать нас кончеными параноиками, но кто знает, а вдруг какая-нибудь тварь сейчас сидит на крыше "нашего" дома? А последние события научили нас осторожности, слава богу, цену за это взяв небольшую. К счастью, все оказалось чисто, и вскоре, построившись куцей колонной по двое, зашагали к арке тоннеля, ведущей к лестнице. Мелькнувшая было мысль о том, чтобы сходить на разведку в любой из домов напротив, была безжалостно придушена и закопана. Нехрен будить лихо, пока оно тихо. Вот так и шли — я и научник посередине, как самые слабые звенья, а остальные вокруг, прикрывая нас. Шли по самой середине узкой улочки, настороженно поводя стволами по заросшим крышам и поверх заборов. Пользуясь, случаем, с любопытством присматривался к архитектуре домов древнего города, пусть и через мушку автомата. Гм... ничего так строили древние аборигены, столько вырезанных на камне узоров и орнаментов, преимущественно растительного происхождения я не видел. К тому же, некоторые дома, на вид побогаче остальных, щеголяли фальшколоннами и портиками на фасаде. Плюс почти все имели широкие ниши, в которых величественно расположились вычурные каменные чаши. Судя по всему, там они выращивали цветы или декоративные деревья, иначе с чего бы туда насыпался грунт? А древние любили зелень, что немудрено, каждый божий день, видя вокруг себя безжизненный камень и мрамор. Ну, мне так показалось, что это мрамор, но готов биться о заклад, что такого Земле попросту не существует! Столько самых разнообразных цветов и немыслимых оттенков! Озолотиться можно, если начать производство такого на Земле. Хотя... прогресс на месте не стоит, и современные технологии, пожалуй, и не такое повторить способны.

До арки дошли без приключений — никто на нас не покусился. Вот тут-то нам стали попадаться кости. Вон одна, вот другая, а там и вовсе четвертинка скелета, а недалеко треснувший череп, пожелтевший от времени. Но по сравнению с подземельями библиотеки костей было относительно немного. Догадываюсь почему, да и следы мелких и не очень зубов на них только подтверждали мою догадку.

Арка меня не впечатлила — почти без орнаментов и узоров, только небольшая плита из белого мрамора с полустершимися на ней письменами. Только костей прибавилось, как и степень их погрызенности. У входа в тоннель остановились — отправили заранее сформированную разведгруппу внутрь. Через три минуты, на связь вышел Корнилов, сообщив, что все чисто. После этого пятеро оставшихся людей гуськом потянулись внутрь темного тоннеля...

Упоминая о кучах мертвецов на лестнице, Кривошеин, пожалуй, слегка преувеличивал их численность. По его словам-подсказкам воображение рисовало курганы костей, вперемешку со всяким хламом, через которые пришлось перелезать или буквально прокапываться с саперными лопатками наперевес. В почти кромешной тьме, разгоняемой фонариками и мини-прожекторами, батареи которых, к слову, не бесконечные и слушая свое тяжелое дыхание в шлеме с закрытым забралом. Впрочем, я ему верил — такие курганы вполне могли быть ниже. Реальность же оказалась менее пугающей. Но оттого и более шокирующей. Множество костей и скелетов действительно лежали на широких и потертых ступенях, покрытые песком и пылью. Всякого хлама тоже хватало — погибшие здесь люди несли с собой свое имущество, казавшееся им ценным. По большей части... хрен его знает что, время и тлен постаралось на славу — опознать хоть что-то знакомое в мешанине этой рухляди не смогли бы и волшебники. Очень часто встречались разнообразные украшения на мертвецах, золото, потемневшее от времени серебро, драгоценные камни, тускло поблескивающие под слоем покрывавшей их пыли. Не сомневаюсь, что немного пошарившись в останках, мы бы нашли ещё больше ценностей — вон, как в подтверждение моей мысли, фонарик подсветил горстку золотых кружочков, валяющихся у стены слева. Причем рядом скромно притулился трухлявый сундучок, окованный проржавевшими насквозь железными полосками и набитый такими же монетками доверху. И почти развалившийся от старости, один пинок и вся эта масса золота дождем посыплется вниз. И он был не одинок, таких сундучков — больших и малых, я, не сходя с места насчитал не менее десяти, а за поворотом, уверен, были ещё. К слову, костяков вокруг каждого сундука было по десятку, однако идти стало полегче — при транспортировке сундуков лишних людей близко не подпускали. Причем подавляющее большинство в ржавых доспехах, и в руках они сжимали отнюдь не кухонные ножи. Видно охраняли чью-то сокровищницу, не иначе богатей какой или скорее, учитывая одинаковость мечей и доспехов охраны, дворянин не из последних. А где же тогда они сами? Сомневаюсь, что они оставили бы...а... вот они где. Единственная группка костяков без доспехов, у ближайшей стены. Множество браслетов, колец и других украшений — массивных и тонких, украшенных затейливыми узорами и инкрустированных драгоценными камнями. И почти полное отсутствие одежды, как и у остальных виденных нами мертвецов — все сгнило давным-давно. Взгляд зацепился за оскалившийся череп, блеснувший диадемой с драгоценным камешком на лбу, на пару мгновений выхваченный из темноты светом фонарика на шлеме. На секунду сжалось сердце — слишком мал для взрослого человека, слишком мал...

Но никто из нас ничего не взял — ни одной паршивой монетки или колечка. Нам вполне хватало того добра, что навьючили на себя спецназовцы и научник из сокровищницы. Но меру все же соблюли, по три-четыре килограмма золота и серебра, плюс по горсти драгоценных камушков из шкатулок. Хотелось взять все, но умом понимали, лишний груз будет только в тягость, если прижмет, придется выкидывать монеты. К слову, серебро пришлось брать в приказном порядке, нефиг светить в цивилизованных землях одно золото, проблем только прибавится. Но я отвлекся. Атмосфера этого импровизированного склепа давила на нервы почище иной перестрелки. Да и сама мысль о мародерстве здесь казалась кощунственной, во всяком случае, мне точно. Насчет других не знаю, спецназовцы уж точно покрепче меня будут, поди и не такое видывали. А Леонид... наверняка у него исследовательский зуд в руках гуляет, особенно к ювелирным изделиям. Но повторяю, никто ничего не взял — всем памятны костяки возле базы. Как и многочисленные фильмы ужасов дома, на Земле. Тронешь какую-нибудь заклятую цацку, и её мертвые хозяева выразят свое недовольство лично, вцепившись горе-воришке в глотку. В этом мире такое редко, но встречается — примеров из чужой памяти у меня хватает. И судя по всему, подобные мысли посещали не только мою голову.

Кое-где скелеты громоздились друг на друге в таком количестве, что совершенно скрывали под собой камень, лестницы. Господи, да что же здесь такое творилось и сколько людей здесь погибло?! Ответ на этот вопрос затерялся в глубине веков. Тьфу, опять эта велеречивость непонятная возникла, мать её разэтак! Скатиться в очередную попытку самоанализа не получилось, ибо шедшая впереди безликая громоздкая фигура внезапно замерла, а рация в шлеме, пикнула, приняв следующее сообщение, невыразительно озвученное голосом лейтенанта:

— Первый, всем. Привал, пять минут. Третий, седьмой — на позицию. Остальным отдыхать, — шедший передо мной старший сержант Корнилов потопал дальше, в то время как старшина Степанов отправился вниз. Оба расположились через десяток ступеней выше и ниже основной группы, с автоматами наизготовку. А остальные тем временем принялись выискивать места, где можно было посидеть, стараясь не тревожить мертвые кости. Мда, мужики, похоже, наглядевшись на костяков в подземельях и на периметре базы, быстро стали параноиками, с подозрением смотрящих на любой более-менее целый скелет. Впрочем, не они одни — бывалые "ходоки" в Пустошь из местного населения тоже подвержены такому же полезному навыку. Вот, блин, паранойю уже полезным навыком признал — наши психологи со мной не согласились бы. Ну и тьфу на них, мозгоправов, на войне это самое полезное качество, на мой взгляд.

Леонид, вот уж непоседливая душа, вновь принялся исследовать ближайшие настенные росписи тоннеля, что-то бормоча в свой диктофон в шлеме. Аудиозапись для отчета своим коллегам делает. От обиды на запрет видеозаписи и следа не осталось. Для разнообразия запрет на этот раз озвучил я. А то при вечерней проверке заряда батарей и аккумуляторов, обнаружилось, что у научника всего шестьдесят семь процентов от зарядки осталось. Оказалось, что он растратил большую часть энергии на видеосъемку, причем снимал все почти с самого начала нашего пути! Мда, зря мы не обратили внимание на его бормотание в шлеме, думали сам с собой разговаривает, ан нет, отчет составлял. Честно говоря, уважение к научнику повысилось на несколько пунктов. Чудак-человек: попал в дикий переплет, и неизвестно сумеет ли он выбраться из него живым, но свое дело не бросает и продолжает целеустремленно изучать окружающую среду, записывая свои наблюдения. Да ещё и радуется втихую, что столько всего нового узнал. Кстати, что-то птенца не видать, куда он его запихал то?

Захотелось пить. Сняв с пояса фляжку, задумчиво поболтал её в воздухе, оценивая примерный остаток воды. Результат не радовал — меньше половины уж точно будет, то ли треть или чуть больше. Подумав, повесил её обратно, жажда пока умеренная, потерпеть можно. Сделаю не больше пары глотков на следующем привале. С водой вообще непонятная ситуация сложилась — набрать её вчера из каналов не получилось, пятеро спецназовцев с научником за ней отправились, оставив при моей бессознательной тушке одного сторожа. Сходили без проблем, и пруд нашли, откуда она лилась по каналам. Однако экспресс-тест воды оказался неутешителен, слишком много всяких вредных примесей обнаружилось. Но поколебавшись, решили набрать две фляги, предварительно перелив оттуда остатки "хорошей" воды в остальные. А местную воду набрали через фильтры, заодно покидав туда аж по две обеззараживающие таблетки. А вечером ещё и прокипятили в котелке, и после ещё одной проверки решили считать условно-годной для потребления. Мдя... Надеюсь, от неё нам ничего такого не сделается. Прижавшись спиной к прохладной стене, расслабился, стараясь получше использовать утекающие минуты отпущенного времени. Честно говоря, получалось не ахти, с такими то "соседями". Тихие, спокойные, не храпят, не шумят — прямо идеал. Одно плохо, мертвые они все и давно. Брр...

* * *

— Мать тво.! — тихонько ругнулся я и пнул черную громаду каменной стены перед собой. Пробка никак на это не отреагировала. Да-да, именно стена, явно рукотворная, несмотря на отсутствие хоть каких-то следов деятельности инструментов, она полностью перекрывала всю лестницу от ступеней до потолка. И главное нет ни грамма взрывчатки с собой. Причем форма этой стены была вогнутой внутрь себя. Черт не иначе магией поработали, и потом пустили газ или ещё что-то, убившее столько людей тут. Сволочи.

— Капитан, — тронул меня за плечо Кривошеин, — идем вниз, пройдем тем проходом. Мы уже много прошли, авось и недалеко выход наверх будет.

— Иду, — уныло отозвался я. В принципе, он прав, нечего нам тут топтаться. Напоследок, окинув взглядом кажущуюся в свете фонарей монолитной стену, зашагал вслед за лейтенантом, уже успевшим оторваться от меня десяток ступеней и нагнать научника. За мной тут же пристроилась двое бойцов, отряженных для моей охраны. Против неё возражений не было, сам понимал свою важность. Тьфу, нехорошо это как-то прозвучало, некрасиво. Но что поделать, против фактов не попрешь. После стычки со зверьем, Кривошеин решил перестраховаться.

До нужного нам тоннеля мы добрались быстро — всего-то полторы сотни ступеней, практически полностью свободных от мертвецов, не считая пыли. Почему их тут так нет, мы понятия не имели, мало ли какие причины? Может они там, за стеной лежат, а может их та же магия, что посреди лестничного тоннеля каменную пробку возвела, в пыль перетерла. Более реальным вариантом могло быть работа падальщиков, которые могли скрываться за прилегающей неподалеку проходом. Правда слишком уж аккуратные падальщики попались, вымели практически всё: начиная от костей до самой последней пуговицы.

На разведку отправились четверо, в число которых вошел лейтенант, двое оставшихся сидели рядом с нами, охраняя тылы и научника. Как я подозреваю, Кривошеин наверняка успел их проинструктировать и про мою тушку. Через четверть часа напряженного ожидания, слушая деловитые и скупые переговоры по рациям. Наконец, дело дошло и до нас:

— Первый — оставшимся, можете идти. Дорога чистая, так что выдвигайтесь. И осторожнее на поворотах, там сталагмиты есть, будете зевать, головы ещё порасшибаете. А мы тут пока проверим кое-что... — предупреждение оказалось весьма кстати, проход оказался неожиданно извилистым и изобиловал многочисленными поворотами. Минут через пять, рация вновь ожила:

— Кириллов! — от неожиданности научник чуть не споткнулся о булыжник.

— Э-э-э, да? — с заминкой отозвался он.

— Готовь прибор, мы тут воду нашли! Целая речка тут! Поэтому поторопитесь, сони! — повеселевшим голосом поторопил нас Кривошеин. После такого сообщения, мы действительно принялись резвее перебирать ногами. К слову, в этом проходе также отсутствовали кости. Подозрительно...

Не буду утомлять вас дальнейшими описанием нашего пути. У выхода нас встретила пара разведчиков и пошла впереди, показывать путь. Что тут сказать — на этот раз нам повезло. Мы попали в ещё одну гигантскую полость, подобно предыдущей, но на этот раз для разнообразия, она являлась почти полностью свободной от всяческих построек, несколько каменных домов на дальнем краю не в счет, оттуда уже махали рукой остальные, подзывая поближе. И если не считать множество низких, мне по пояс, стен. Несколько секунд смотрел на них, не понимая, на кой черт древним они понадобились. Пока не понял, что все эти стены по сути, образуют множество огражденных квадратов. Блин, если я не ошибаюсь, то это загоны для скота! Если присмотреться, то можно увидеть грубо вытесанные каменные желоба, наверняка поилки. Мда, любят тут все из камня делать, неужели горы вокруг настолько бедны металлами? Проходя мимо очередного загона, замечаю множество костей. Черт, да это же человеческие кости! Ускорив шаг, поравнялся с другим загоном. И тут та же картина. Подходя к третьему, уже догадывался, что там меня ожидает. На этот раз детские косточки. Сволочи. Какими же сволочами нужно быть, чтобы детей в рабство, а?! Расстреливать таких с-с-суук надо. Но ничего, это у меня впереди. Насколько я знаю, в некоторых государствах рабство все ещё процветает. Если встречу работорговцев, особенно детьми торгующих, при первом же удобном случае пристрелю как собаку, и пули не пожалею. Даже на его охрану, ибо какой работорговец без охраны шастает? Главное выбраться отсюда целыми и невредимыми. Внезапно замечаю, что сжимаю и разжимаю кулаки, бешено сопя ноздрями. Чего это со мной? Откуда такая дикая, необузданная ярость на них? Слегка воровато оборачиваюсь, и натыкаюсь на понимающий взгляд спецназовца, дескать не ты один такой. На замороженной душе слегка теплеет, не я один такой.

* * *

— Значит так, состав этой жидкости не идеален, содержание...

— Леонид, завязывай с этой ученой лабуденью! — перебиваю его я, — эту воду можно пить или нет? И поконкретнее, пожалуйста, благо мы, — обвожу рукой заухмылявшихся спецназовцев, — слава богу, не на научном симпозиуме. Замолкший Леонид, судя по выражению лица, пару секунд обдумывал, стоит ли ему обижаться или нет? Видимо нет, последние события повыбили из него большую часть дури. Поэтому, мазнув сенсорный экран своего компьютера ещё пару раз, решительно махнул рукой:

— Пить можно, но только если хорошенько прокипятить и бросить обеззараживающую таблетку... — последние слова были встречены бурным ревом собравшихся...

Спустя пятнадцать минут на костре уже весело булькал котелок с закипающей водой, а сидящий рядом Степанов морщил лоб в раздумьях — класть мясо сейчас или чуть позже? А в двух шагах от него Леонид увлеченно ковырялся в земле, осторожно выкапывая оттуда какой-то старый глиняный горшок, главным достоинством которого были почти выцветшие от времени рисунки. Впрочем, краски выцвели только на открытой части горшка, погребенная под слегка влажноватой землей часть сохранилась куда как лучше. В этом и заключалась странность, ибо даже мне было известно, что в таких условиях 'хранения' с боков горшка уже давным-давно должен был испариться хоть малейший намек на рисунки. А учитывая и срок его пребывания, конечно, неизвестный нам, но определенно очень большой, и сам горшок должен был рассыпаться в пыль. Однако он стоял, тьфу, вернее лежал, и все ещё оставался довольно крепким, если судить по тому, что грубоватые на вид глиняные ручки не отвалились от осторожного прикосновения научника. Рядом с коленопреклоненным Леонидом бестолково суетился его неугомонный птенчик, выражая свое недовольство негромким писком, дескать, время кормежки пришло, ау! Но научнику было некогда — он с головой окунулся в свою работу. Я же в это время стоял на часах, взобравшись на ветхую крышу каменного сарая, стоящего на отшибе небольшой группы домов. Памятую о недавних событиях, мы прошерстили всю эту 'заимку' вдоль и поперек, найдя лишь кучу всякого хлама и мусора. Не побрезговали даже разворошить их, разумеется со всеми необходимыми предосторожностями. В награду нашли два погреба — оттуда повеяло густым 'ароматом' затхлости, плесени и ещё чего-то вонючего, что пришлось закрываться 'вглухую'. Слава богу, ничего оттуда не полезло, хотя мы, ошеломленные такой вонью, ожидали что-нибудь эдакое, вроде сдохшего пару недель назад чудовища и затем вновь восставшего из мертвых. Похоже, внутри раньше хранились продукты — мы нашли множество больших глиняных амфор и кувшинов, многие из них были разбиты. Правда, вначале мы ничего не смогли разглядеть, ибо паутина здесь больше напоминала грязную серую простыню. Множество простыней и балдахинов. Соваться туда наобум мы не стали, Кривошеин немного подумав, знаком приказал нам отойти подальше. А затем достал из кармана спичечный коробок, выудил оттуда одну спичинку...

Паутина занялась мгновенно, даже слишком. Во всяком случае, едва горящая спичка исчезла в круглом отверстии, оттуда почти моментально с гудением вырвался язык пламени. И тут же опал, а из дыры повалили клубы дыма. Впрочем, через десяток секунд и они перестали идти. Подождав для страховки ещё пару минут, мы спустились вниз. Мда... два ряда больших широкогорлых кувшинов по краям, литров эдак на сотню, плюс-минус ещё десять. Куча битых черепков прямо — дюжина дырок на гранитной стене наводят мысли о полках, которые давно обратились в труху, не удержав положенные на них горшки. И дюжина узкогорлых кувшинов, аккуратно разложенных в нише позади, при взгляде на которых приходят вполне определенные мысли. Для пробы взяли один и осторожно откупорили каменную! Вдумайтесь это слово! Каменную пробку, откуда полилась темно-красная, почти черная жидкость. Вино! Очень старое вино!!! Однако, едва мы отошли чуть подальше от вонючего погреба и принюхались... Короче, кое-кто не смог сдержать рвотные порывы. Эта самая жидкость прямо таки смердела тошнотворным запахом. Надо ли говорить, что пробовать её никто и не подумал. Кувшин выбросили, а Леха, которому на руки попало немного этой жидкости, побежал поскорее мыть их в ручье. Второй погреб встретил нас также, только вони было чуть поменьше. Та же паутина, те же горшки и кувшины, и ничего страшного, если не считать вонь. Тьфу!

После осмотра зданий, лейтенант, забрав с собой половину отряда, отправился прочесывать территорию, дабы обезопаситься от различного рода неожиданностей. А меня отрядил в караул, приглядывать за окрестностями, благо кроме обысканных нами зданий в окрестностях имелись только остатки загонов и низенькие стены. Ну и чернеющие вдали проемы двух арок, ведущих к лестницам. За ними следить мне указали особо. Ясен пень, на кой черт тащиться вместе с остальными, да ещё и с изодранным комбезом? Лучше я тут посижу, покараулю, больше пользы будет.

Бросив очередной взгляд на копающегося научника, перевожу взгляд на виднеющиеся вдалеке фигуры спецназовцев. Развернувшись в цепочку, те прочесывали очередной квадрат загонов. Судя по всему, ничего кроме костей ничего не обнаружили. Мдя. Со скуки подбираю очередной кусочек песчаника под ногами, в изобилии разбросанному по крыше. Смотрю на арки — никого и ничего. Скукота. Но она мне нравиться — честно говоря я устал от всяких неожиданностей и вывертов. Устроившись поудобнее на выступе парапета, не глядя, начинаю надавливать на камешек в руках, который тут же начал крошиться. Думаю, этого кусочка на пару минут хватит...

* * *

— Эй, хозяин! Ещё пива мне и моим друзьям! — перебравший хмельного могутный северянин, проорав заказ, едва не тяпнулся лицом вниз, серьезно рискуя изгадить свою рыжую бороду об грязный стол. Так бы и случилось, не поддержи его ближайшие собутыльники. За массивным столом — монументальным сооружением, который и десятку людей не поднять было, сидело, орало и бесновалась два десятка 'ходоков' вернувшихся из удачного похода. Вино и по большей части пиво лилось рекой, и в переносном и в прямом смысле этого слова — сидящие за столом уже прилично набрались, кое-кто уже полез на стол, отплясывать что-то несуразное. Наблюдавший за этим Бельфер только поморщился, и вновь пригубил из своей кружки. Опять эти новички. Сколько таких он уже повидал? Десятки, а то и сотни — всего лишь за два года. А сколько ещё таких было, есть и будет? От таких мыслей вновь начало портиться настроение. Бельфер уже мог, не будучи провидцем или оракулом из храмов, легко предсказать судьбу этой группы новичков. Их везения, как и численности, хватит ещё на два или три похода, после чего пара-тройка выживших будут более чем вменяемы и примутся за ум, начав постигать суровые законы пустоши. Вот тогда то и можно будет присмотреться к ним, выбирая лучших для своей артели. Нет, хватит. Бельфер немного помотал головой, отгоняя вновь насевшие на него мысли. Конечно, они нематериальны, и просто роятся только в его уме, но эта юношеская привычка помогала ему собраться. Не хватало ему опять замкнуться в себе, полностью погрузившись в раздумья о бессмысленности бытия и несправедливость богов. Тогда опять накатит привычная хандра, из-за чего он не сможет ни с кем общаться пару дней. А этого сейчас не надо, совсем не надо...

За столом новичков вновь грянул хохот — кто-то опять отмочил плоскую шутку, или просто пропыхтел нехитрую байку, давно заросшей плесенью времени. Впрочем, эти новички сейчас настолько пьяны, что готовы заржать при виде спущенных портков соседа, пуская из носа фонтанчики из пошедшего не в то горло дрянного пива. Хитрюга Барк уже наверняка подметил состояние 'ходоков' и теперь вместо хорошего пива тащит им за стол залежалый товарец. Да ещё и бессовестно надует, выставив счет как за отборнейшее вино из погребов какого-нибудь короля. Конечно, это освященный веками обычай всех трактирщиков, но попробуй Барк сделать подобное в другой раз — не миновать шельмецу хорошей взбучки. Это новички ещё ничего не знают, а вот завсегдатаи его заведения давно отучили хитреца подавать несвежее питье и еду. Постоялый двор Барк уже давно стал местом сбора 'ходоков', да не простых, что грязной пеной, заполонили десятки других злачных мест в это паршивом городишке, а самый его цвет — ветеранов, что уже разменяли как минимум год, переходя 'грань' и возвращаясь оттуда. Неважно как, добычливый ли или пустой вышел поход, но то, что ты вернулся — это что-то значит. Сюда приходили обычно за тишиной и уютом, точнее подобием уюта, так не хватавшим в других местах. По сути — это место стало неким прообразом ордена или скорее местом собрания людей по интересам, спаянных и ставших 'своими'. И именно здесь можно было найти самых надежных проводников за 'грань'. Не самых лучших, а именно надежных, которые держали данное слово. И чаще всего вытаскивали своих незадачливых нанимателей из самых дрянных мест живыми, и по возможности целыми. Всяк нищий и попрошайка в этом городишке знал — если тебе нужны надежные проводники или ты сам хочешь прибиться к более-менее честной артели, которая, по крайней мере не кинет тебя на растерзание нежити или чудовищ, иди к Барку. Конечно, твердых гарантии никто не давал, и здесь тоже могли повстречаться лихие людишки. Однако вероятность подобного здесь была куда как ниже, чем в других местах. Уличенного в таком обычно выкидывали за порог постоялого двора, и старались больше не иметь с ним никаких дел. Барк такому повороту дел был не против — для него репутация заведения была дороже. Ведь каждый наниматель или желающий попасть в более-менее приличную артель всегда подходили за советом к нему. За некоторую сумму тот и рассказывал желающим все, что они хотели знать. А за добавку — и свести с нужными людьми. К тому же Бельфер был уверен — Барк занимался контрабандой всяких вещиц, что по письменному эдикту Короны немедля требовалось сдать в приемный пункт. Но расценки пункта устраивали не всех — кому охота взять пару серебрушек, если в заведении напротив можно получить полновесное золото? Оборот контрабанды в городе был велик, поэтому стража частенько устраивала налеты на подозрительные места. Барк же, судя по всему, имел мохнатую руку где-то высоко — ибо его заведением стража подчеркнуто не интересовалась. А ведь налет стражи вкупе с повальными обысками, дело нехитрое — любому оборванцу достаточно было бы шепнуть, мол, ведет Барк контрабанду и все. В любом нормальном городе стража не стала бы и слушать, однако тут сложилась уникальная состояние дел — любой владелец любого злачного заведения так или иначе был замазан в торговле или хранении запрещенных вещиц из пустоши. Благо городишко кормился именно с 'ходоков'. А ими тут половина города является, а то и больше...

Со стороны гуляк вновь донесся громогласный хохот. Снова поморщившись, Бельфер даже не стал оборачиваться. Ну вот, испоганили весь отдых. И куда только Барк смотрит, с чего-то он их сюда запустил? Они что, клад Арзама нашли? Пригубив из кружки, он вновь обвел сумрак зала взглядом, пытаясь найти хоть кого-то из 'своих'. Странное дело. Когда он вернулся из очередного похода, его неприятно поразило полное отсутствие завсегдатаев, даже Одноногого Нерпа. Да что там Нерп, сам Барк куда-то пропал, вместо него за стойкой стоял незнакомый ему толстяк, с шикарными усами и носом-картошкой. Также имелись двое знакомых вышибал, одного вроде звали Марк, другого... Имя второго память отказалась выдать, несмотря на настойчивые понукания. Оба здоровяка, а других на такую роль не берут, внимательно посматривали на расходящуюся компанию гуляк, поглаживая отполированные от долгого использования рукояти коротких дубинок. Кроме них ещё имелось несколько мрачных фигур, разделившихся на две неравные группки, и рассевшихся по разным углам зала. Больше никого не было, разве что мелькнет время от времени голова поваренка из-за двери в кухню, да и сверху, в районе жилых комнаток неясный лязг и шаги иногда слышатся.

Мда... зря он сюда пришел. Неизвестно, куда подевались все знакомцы, но тут он информации не найдет. Надо будет навестить Пью, уж этот по крайней мере точно в курсе дел будет. Но сначала... Поболтав в руке недопитую кружку, Бельфер решительно отставил её в сторону. Хватит с него. Ему нужна будет трезвая голова, тем более что на улицах неспокойно. Разлившееся в воздухе напряжение почувствовал бы и слепой, коли он не видит мрачные лица прохожих. Бросив на стол серебрушку, Бельфер поднялся из-за стола и направился к Марку. Но не успел он пройти и двух шагов, как из-за спины донеслось:

— Добрый вечер, господин Бельфер. Не уделите ли нам несколько минут?

Глава 8

— Ярило-о-о-в! Скотина безрогая, ты где шляешься?! Где? А мне пофиг! Слышишь? Мне все по барабану, говорю, а ну-ка, вылазь со своего закутка, телок беспардонный! Открывай, давай, мы вернулись, мля! — злобно рыкнул в рацию старшина Еремеев и не слушая ответных матов дежурного, убавил звук рации. Хорошо было начавшийся день, каким-то препаскуднейшим образом становился все гаже и гаже. Утром, после сдачи поста смене, он с несколькими сослуживцами, зевая на ходу, серьезно рискуя ушибить челюсть об свои сапоги, бодренько несся по начавшемуся пробуждаться военному городку в расположение своего взвода. У Степки Акинфеева, сегодня был день рождения, и как ему шепнули, стол накрыт был знатный, да ещё и пол-ящика "беленькой" — ждали только их. Вот они и бежали, грохоча сапогами, по пути распугав нескольких сонных техников, в своих нелепо выглядящих оранжевых комбезах с большими белыми сферическими шлемами. Занятые перетаскиванием груды разнокалиберных ящиков, бидонов и свертков из грузовика в настежь распахнутые ворота склада. Услышав за спиной дикие вопли типа "Побе-е-регись, головастики, зашибем!", "Ептыть вашу .....", и ещё пару невразумительных выражений, которые из-за конструкции шлемов вместе образовали глуховатый, но грозный рев. Оранжевые фигуры Выронив здоровенный короб, который при падении издал печальный звон разбившегося стекла, и порскнули в разные стороны. Вихрем промчавшись мимо бросившихся в укрытие мужиков, спецназовцы исчезли за углом, провожаемые бессильными матюгами техников и горестным стоном лаборанта, которому поручили проследить за новый модуль реактивы в хрупких стеклянных колбах. А рассмотреть нашивки бойцов никто не успел.

Дальше была гулянка — заперевшись в своем блоке, собравшийся вместе взвод чествовал именинника, не забывая и о подарках. Кроме трех выставленных снаружи караульных, которые, в случае чего, должны были бить "семерочку" или "пятерочку", в зависимости от ситуации, в дверь. Тем временем собравшиеся, после обязательных поздравлений и тостов, запиваемых холодной, аж до ломоты в зубах водочкой, принялись дарить подарки. Бориска, от имени взвода, подарил новенький "офицерский" бинокль — ночник. Ну и остальные тоже подтянулись, даря разные полезные мелочи и безделушки. Кошак, а в быту откликавшийся на имя Артем, чертяка такой, обошел всех — вытащил из-под матраса длинный сверток, в котором оказался короткий меч, причем в самодельных пластиковых ножнах, выглядящих, однако на все пять. Его он притащил из подземелья, после стычки с очередной группой мертвяков, с набившей оскомину периодичностью лезущими изо всех щелей. Обычная железка, уже порядком проржавевшая, с прогнившей рукоятью, была взята из хладных костяшек костяка. Правда, для этого пришлось сломать половину пальцев кисти мертвяка, уж больно крепко зажал. Но это того стоило. Сдавать меч, как любые другие найденные предметы научникам, как предписывали инструкции, Кошак не решился, и контрабандой протащил его через КПП. Хрен его знает, как это удалось провернуть, несмотря на дикий шмон 'особистов', трясущих любого, кто выходил оттуда. Впрочем, кто ищет, тот обрящет...

Разумеется, идиотом Кошак не был, поэтому сразу тащить в казарму меч не стал. Черт его знает, к каким последствиям это могло привести — ведь многочисленные предупреждения о неизвестных бактериях и болезнях, вкупе с новостью о расположении базы в эдаком аналоге земного Чернобыля, отбивали охоту не то, что тащить или брать в руки подозрительный предмет, даже открывать шлем в своей, казалось бы полностью безопасной и герметичной коробке казармы не хотелось. Поэтому, скооперировавшись со знакомым лаборантом, Кошак за небольшую мзду сумел договориться с ним о проверке меча. Лаборант свою часть сделки выполнил, проверив меч на всяческом оборудовании, заодно проведя процедуру санобработки. Затем, Кошак отнес меч к своим дружкам из мехпарка, и те привели его в более менее приличный вид, и даже как следует наточили. Конечно, века отсутствия любого ухода и ржавчина сделали свое черное дело — лезвие клинка даже после заточки имело вид "зубастый", чем-то напоминая старшине виденные в исторических боевичках фламберги. Впрочем, клинок после обработки ярко блестел на свете ламп, да и откровенно говоря, выглядел жутковато. Прям пыточный агрегат маньяка-садиста, а не меч. Еремеев не хотел бы, чтобы его пузо пощекотали подобным "ножичком" — месиво будет ещё то.

Только втянулись в застолье, и тут как раз — срочный вызов взводного по рации, вернулся через пять минут, злой и громко, с руганью озвучил приказ командования. Всему взводу, включая только вернувшихся с наряда, надлежит в течении трех минут быстро собраться, и выстроиться в западной точке сбора. Поэтому ноги в руки и бегом туда! Они успели. Еле-еле, но все же успели, два БТР-82А и две БМП уже прогревали движки, когда из-за угла выбежал первый боец. На броню загрузились всего за полминуты, но этим все и кончилось, ждали грузовики и приказа к выступлению. Спецназовцы тихонько материли начальство себе под нос, ерзая на своих местах и медленно поджариваясь на раскалившейся броне — мудаки-водилы не озаботились поставить технику в ангар. Им то что — сидят себе в прохладе, кондиционер, небось включили и кайфуют себе потихоньку, наверняка сняв с себя громоздкие шлемы, что вообще-то запрещено. Но им то что, заперлись наглухо изнутри, ибо открывать люки за пределами ангаров техпарка запрещалось, дабы не подхватить какую-нибудь заразу. Еремеев им завидовал — после модернизации обычная, в принципе "восьмидесятка", обзавелась герметичным кузовом, хорошей системой жизнеобеспечения, и более мощной рацией. Однако за это приходилось платить — БТР-то не резиновый, поэтому не трогая броню и боезапас, под систему жизнеобеспечения пришлось пожертвовать объемом десантного отсека. Теперь туда с трудом влезало пятеро, не считая экипаж. Мда... хорошо хоть в комбезах тоже есть система жизнеобеспечения, хоть и донельзя примитивная, по сравнению с продвинутыми научными комбинезонами. Впрочем, эти комбезы обещали скоро сменить, выдав более улучшенные варианты. Ибо все стандартные комбезы солдат, честно говоря, являлись лишь слегка доработанными в "кустарных" условиях обычными бронекостюмами, и были прототипами. Впрочем, качество было заводское — и материал и работа были на высшем уровне. А конструкторские ляпы пришлось пока устранять на ходу. Каждому члену экспедиции провели подробный инструктаж по правилам пользования комбезом . Впрочем, случись что, это не поможет — слишком короткий срок обучения. Это понимали и наверху, поэтому на инструктаже большую часть времени занимало обучение по профилактике неисправностей комбинезонов. В случае неисправности или потери герметичности — комбез отправлялся на ремонт, а его хозяин получал хороший втык и получал новый. А если нового на складе не находилось, то профукавший свой бронекостюм должен был сидеть в "коробке" своего жилблока. Пока не поступала новая партия из-за портала...

— Афоня, а что нам приказали то? — спросил сидящий рядом Барс, одновременно стараясь поудобнее устроиться на своем месте. — Витя молчит как партизан и колоться не собирается. Может он тебе что "маякнул"?

— А, хрен его знает, — задумчиво ответил старшина, — Витя сам не знает. Хотя... помнишь когда ребята из второй роты, на днях сорвались всем кагалом в сторону могильника? Они потом привезли с собой дюжину аборигенов местных, и заперли в дальнем ангаре? А рядышком через часик притащили тушу здоровенной образины. Там ещё постов натыкано возле него и штабисты с яйцеголовыми каждый день там зависают, от зари до зари.

— Ну? — подался вперед Барс. Ближайшие к ним бойцы тоже заинтересованно прислушались к беседе. Краем глаза старшина заметил группу "особистов" рысью вывернувших из-за угла, и уверенно направившихся в их сторону. Вслед за ним на площадку перед воротами вывернул тентованный Урал, без всякой модернизации. Сидящий за рулем солдат был в стандартном комбезе, закрывшись "вглухую", как и все остальные.

— Да не нукай, не запряг... — добродушно отозвался тот, возясь с настройками встроенного в "комбез" примитивного кондиционера. — Видимо теперь наша очередь, грузовик, походу, один из тех, что их сюда ещё в первую ходку привозил. Видать ещё кто-то не туда завернул, и на глаза нашим попался. Сейчас мы их оприходуем и к нашим "особистам" привезем, для допроса.

— А почему нас-то туда направляют? Вторая рота-то на что? У них и опыт имеется подходящий... Выдумщики, мать их... — недовольно пробурчал себе под нос Кошак. Видать тосковал о так некстати оборванной гулянке. Хорошо хоть все закрылись 'вглухую', никто из 'особистов' не унюхает компрометирующий запашок, а то за нарушение сухого закона пришлось бы сутки проторчать на 'губе'. Да и взводному насовали люлей и мигом разжаловали бы в рядовые. Можно было возблагодарить бога за то, что приказ пришел именно сейчас, а не получасом позже — тогда бы точно амбец всем пришел. А по сто пятьдесят грамм на брата это ещё приемлемо, да и накачиваться, честно говоря, никто не собирался. Оприходовать собирались не более трех-четырех бутылок и все, а остальное... Ну мало ли ещё на что может пригодиться дюжина бутылок?

Тем временем пятерка 'особых' разместилась в кузове подъехавшего грузовика, и минут через пять куцая колонна наконец-то вывернула из ворот и помчалась на юг. Ну, помчалась — это громко сказано. Вернее будет пылила себе потихоньку — во главе БМП с тралом причудливой конструкции, следом БТР, грузовик, снова БТР и замыкающая БМП-ка, уже без всяких приблуд на носу. Стало чуть попрохладнее — ветер, который в закоулках базы был совершенно неощутим, снаружи окреп и усилился. Хорошо хоть дул он сбоку, сдувая густые клубы пыли из под колес и траков в сторону. Впрочем, с досадой подумал старшина, один хрен придется чистить и дезинфицировать комбез после рейда, заодно поменяв 'накопители'. И если мешочек для фекалий был пуст, то 'подгузник' уже сейчас нужно менять. И в душ, скорее в душ после рейда!

* * *

-Хаалес, может прекратишь? Все равно это бессмысленно, только зря силы потратишь... — убеждал своего товарища Токс, лениво пластая своим кинжалом вяленый кусок мяса в котелок, полный кипящей воды. Его товарищ, невысокий смуглокожий брюнет с обветренным лицом, только поморщился, продолжая сидеть на корточках, внутри очерченной на земле гексаграммы. Токс только хмыкнул, глядя на потуги своего напарника и закинул остатки мяса в котелок, и потянулся к вместительной торбе возле себя. Пошуровав внутри, он вытащил оттуда два холщовых мешочка и задумался. Просидев в раздумьях пару минут, будучи не в состоянии выбрать что-то одно, Токс пожал плечами и снова обратился к товарищу:

— Милорд Хаалес, — заерничал было он, — Что вы сегодня желаете на обед? У нас тут отличный выбор — я прямо не знаю что выбрать... — и тут терпение брюнета лопнуло. Раскрыв глаза и перестав бубнить под нос невнятную фразу, он заорал на него:

— Рыжий хватит! Не видишь я делом занят? Какой к черту выбор? У тебя все равно кроме этих проклятых бобов и заплесневелого каарха ничего нет, так что ты мне голову морочишь и с концентрации сбиваешь? Нет, видят боги, в один прекрасный миг я тебя прибью и этот сладостный миг возможно будет именно сейчас! Хочешь вообще навечно здесь остаться, а?— на возмущенную тираду вышеозначенный рыжий только хмыкнул, с полным пренебрежением относясь к угрозам своего друга.

— Да ладно тебе, скажи спасибо, что хоть это есть. Мне повезло прихватить с собой эту сумку с провизией, а то бы сейчас куковали и мыкались здесь голодными...

— Да накой бес нам эта еда сдалась? Ты что забыл о преобразование материи? Нам ещё во втором курсе её преподавали, значит и с голоду не пропали бы! Надо было сундук хватать, сундук! Я же тебе орал и пальцем показывал — вот это, вот это! А ты, вместо того...того... — брюнет замолк, переводя дух, дабы продолжить свою изобличающую речь. Этой паузой тут же воспользовался рыжий, начав свое контрнаступление.

— Ага, преобразование, как же... — с сарказмом отпарировал Торк. — Помню я это предмет, а особенно мастеру Леанну, горячая оказалась штучка... — с мечтательным лицом ухмыльнулся он сладким воспоминаниям, не замечая перекосившегося лица Хаалеса, — А чтож ты все никак не можешь хотя бы корку хлеба сотворить? Забыл, что получилось из того куска глины? Чуть было в ногу мне не вцепилось, да ещё и от вот этого плаща, — потряс перед лицом отшатнувшегося Хаалеса вышеуказанным кожаным плащом, средней степени пожеванности — вот такой кусок отхватило? А кто потом придумал его огнем жечь? Не спорю, красиво получилось и очень вовремя, но как мы от него бегали, когда ты его таким оригинальным образом закалил и укрепил? Тебе бы в гончарной мастерской вместо печи работать, вот где твой талант уж точно пригодиться... — язвительно продолжил наступление Торк, — хорошо хоть этот недоделок хрупким после обжига стал, от моего водяного кулака на куски разломился. Так что я выбираю обычную, хоть и простую еду, вместо не пойми чего из этого богами проклятого места. И вообще, что-то ты совсем духом пал, Хаалес, — резко сменил тему рыжий — нет, чтобы радоваться тому, что жив, здоров остался, и твой друг тоже себя неплохо чувствует, да ещё и обед тебе готовит.

— А про мастера Грампа и остальных не забыл? Или тебе наплевать на их смерть? Сволочь ты, Торк и почему я с тобой всё ещё дружу? — хмуро вопросил небеса брюнет. Но Торка не так то просто было смутить:

— Я ничего не забываю, друг мой... — вяло отбрехался он, — Но мертвым уже ничем не поможешь. А Грамп... — замявшись, с неожиданной злостью бросил, — да пошел он к бесам, эта жирная скотина. Жил как скотина и сдох по-свински, да ещё и остальных утянул вслед за собой. Надеюсь, его сейчас демоны в огненном разломе распяли и медленно поджаривают. Парней только жалко, не заслужили они такой судьбы, — с грустью закончил Торк. При напоминании о погибших мечниках и проводнике, Хаалес помрачнел ещё сильнее. Скользнув взглядом по склонам небольшого овражка, заросшего чахлой растительностью и остановившись на гексаграмме он задумался. Затем, смачно плюнув на кроваво-красный камешек на острие одной из лучей, с кряхтением поднялся с колен и поморщившись от стрельнувшей по икрам боли, заковылял к рыжему, уже сыплющего в котелок бобы. Рухнув рядом, он со стоном принялся массировать ноги. Торк только покосился на него:

— Отсидел?

— Умгум... — промычал Хаалес. Рыжий только осуждающе хмыкнул.

— Ну да, ну да... А ты изменился. Раньше ты был упорен, друг мой, прям как клещ в заднице. Как прицепишься, так не оторвешь ведь, пока не получишь желаемое или башку не оторвут...

— Так ведь не оторвали же... — вяло ответил усталый брюнет. Торк же это не смутило, и он продолжил свои разглагольствования:

— А кого следует за это благодарить? Кто все время прикрывал твой тыл и не давал тебя в обиду? Разумеется я! Помнишь, как ты ночью поперся в священный поход на женское общежитие? Не мог же я тебя там одного бросить?! Ах, какие тогда там были первокурсницы, — Торк показательно облизнулся, — просто прелесть! Такие милашки, такие непорочные...

— Ми-и-и-нутку! — очнулся от своих мрачных раздумий Хаалес, — это же ты меня потащил туда! И ещё и подставил меня Алессе, а уж её никак не назовешь непорочной. А сам в это время учинил такое непотребство среди...

— Ну и что? Тебе же она понравилось, кто тебя потом волок бесчувственного домой на своем горбу? Да ещё и робу свою там оставил, а на себя её напялил, причем наизнанку вывернул! А потом синяки и царапины на спине всю неделю заживали, а уж ваши вопли только глухой не слышал. Я уж молчу о следах засосов на шее...

— И потом нас на следующий день деканша сцапала и наказаний отсыпал по самое небалуй. Не забыл? Алесса, стерва такая, сдала нас со всеми потрохами...

— Пфф, подумаешь. Зато мы вместе отработали всю неделю в саду, среди чудесных цветов...

— И навоза. Кому как, а мне совершенно не понравилось копаться там, удобряя всю тамошнюю растительность. Знаешь, сколько царапин и заноз я оттуда вынес? А магией пользоваться нам запретили... И знаешь что Торк?

— Чего? — хохотнул рыжий здоровяк. Смерив того лукавым взглядом, чуть повеселевший Хаалес нарочито скорбно произнес:

— Мне кажется, все неприятности в жизни, сыплются на мою голову из-за тебя...— на что только Торк жизнерадостно расхохотался. Ему наконец-то удалось привести своего раскисшего друга в чувство. Этого хитрец и добивался...

* * *

— Так, внимание, слухать меня! Разведка сообщает о двух аборигенах, что сейчас расположились примерно в десяти километрах к юго-западу. Командование приказало нам захватить этих гавриков живыми, и желательно целыми. Наша задача только держать периметр, и обеспечить безопасность доставки. Брать аборигенов будут 'волкодавы', у них уже есть необходимое снаряжение. Однако, для подстраховки мы должны выделить одно отделение... Еремеев! — внезапно рявкнул старлей Лысенко. Вздрогнув от неожиданности, старшина поспешил ответить.

— Я!

— Бери своих и дуй за 'волкодавами'. Твоя задача помогать им во всем — что скажут, то и делай. Если облажаемся, то начальство будет иметь ротного, а ротный поимеет меня, ну а что я сделаю с вами, сами знаете... Поэтому не облажайтесь! — Еремеев невольно поежился. Что за бес вселился в обычно спокойного старлея сегодня? Сам на себя не похож стал...

Судя по всему не только его озадачило странное поведение Лысенко, вон как бойцы переглядываются и пожимают плечами. Хотя... старшина знал его всего лишь три недели, с того самого момента, когда его и ещё полтора десятка спецназовцев привезли в тот бункер, и раскидали по разным подразделениям, в большом числе скопившимися в этом месте. Там то он и поступил под начало старшего лейтенанта Алексея Лысенко. И до самой переброски на Новую Землю, как прозвали пока этот мир, шла лихорадочная 'утруска' и слаживание собранных с бору по сосенке солдат и офицеров сводного батальона пехоты экспедиционного корпуса. Все это время Еремеев присматривался к своим новым сослуживцам, присматривались и к нему. К счастью, вскоре прибыла ещё одна партия 'новобранцев' — к ним во взвод попало четверо его старых сослуживцев и друзей...

— Взвод, рассыпаться! Окружаем! Карский, налево давай! Данилов, ты со своими направо! Живее братцы, и внимательнее там под ноги смотрите! — громко командовал старлей. За его спиной разворачивался один из БТР-ов, тогда как БМП-шки завернули в стороны, намереваясь стать с флангов. Второй БТР в это время замер рядом с Лысенко, к нему под бок притулился грузовик, несмотря на мат стрелка, и требование убраться к такой то матери с биссектрисы огня. Еремеев со своими бойцами побежал за 'волкодавами', что уже успели сигануть за край оврага, попутно отдавая приказ разворачиваться в цепь. Но добежать до края оврага он не успел...

Твердая, почти как камень, слежавшаяся под ногами земля дрогнула — раз, второй, третий толчок. Не удержавшиеся на ногах бойцы падали в пыль, самые невезучие роняли автоматы и лежа, а то и на карачках хватали их снова. За спиной раздался громкий вопль, треск и протестующе заскрежетал металл, и с трудом, до отказа выворачивая шею, Еремеев с ужасом видел как провалившийся во внезапно разверзнувшую в земле широкую расселину задними колесами грузовик, начинает трястись, буквально заглатывая его. Ошарашенный водитель тут же дает по газам, стараясь вытащить машину оттуда, благо широкие колеса позволяли подобное, дай лишь время. Но расселина, то ли почувствовав неладное, то ли ещё по какой причине так и не дала улизнуть не по чину шустрой добыче. Края разлома принялись вновь сходиться, сминая попавшую в ловушку сталь и резину. Что удивительно, ибо стенки этой расселины были земляными, но по какой-то причине внезапно ставшими монолитом. Вот с хлопком лопнули шины, а несчастная машина задрала нос вверх, став под углом примерно в сорок пять градусов. А оторопевший водитель с белым от ужаса лицом вываливается из двери, едва не попав под колеса дернувшегося в сторону БТР-а. Канал рации забит матом, где-то неподалеку слышен громкий хлопок — фонтан взметнувшегося ввысь бледно фиолетового пламени на левом фланге и громкие вопли недвусмысленно намекают о проблемах у парней Карского...

— Где поддержка?! Еремеев, вы где мать вашу?! Живее сюд... а-а-аа-а-а!! — злой рык капитана Артемьева в наушниках сменился воплем боли. Старшина только сейчас обратил внимание на автоматную трескотню в овраге, перемежающейся с басовитыми хлопками дробовиков , ещё при погрузке успел приметить у 'волкодавов'. Ещё и призадумался, на кой хрен им они сдались? Привстав, Еремеев чуть ли на карачках бросился к такому близкому краю оврага, громко завопив в рацию:

— Чего расселись мля! Отделение, за мной! Кошак, 'муху' доставай, да поживее! — мало ли с чем столкнулись 'волкодавы', поэтому уже готовый к стрельбе гранатомет многое значит. Перемахнув через край, старшина едва не покатился вниз, с трудом удержав равновесие на сыпучем песке. Задумываться о странностях почвы было некогда — Еремеев увидел как какое-то огромное, человекообразное существо, состоящее из красноватого камня наседает на трех оставшихся на ногах 'особых', остервенело поливающих его из автоматов. Пули вырывали от него кусочки, а то и целые пласты каменной шкуры, оставляли глубокие выбоины, существо прикрывало верхнюю часть непропорционального туловища лопатообразными руками, уже выглядящими как изгрызенные крысами деревяшки. Однако, несмотря на ураганный огонь из трех автоматов, каменный великан продолжал мерно шагать в сторону пятящихся бойцов, на место отваливающихся кусочков тотчас же заполнялись песком, вихрем метавшегося вокруг него. Краем глаза старшина приметил три тела, распростершихся на гранитном пятачке у самого дна оврага. Свернулся калачиком у опрокинутого котелка черноволосый парнишка, пальцы вытянутой руки бессильно царапают камень. Рядом с ним лежит дымящийся спецназовец — навороченный бронекостюм серого цвета больше чем наполовину почернел от копоти, но он был жив и похоже в сознании, судя по осмысленным действиям его рук, одновременно тянущимися к лежащему рядом дробовику и пистолету в кобуре. А вот второй 'волкодав' неподвижно распростерся гораздо дальше, присыпанный песком и явно отшвырнутый ударом каменного великана. Согнутый пополам дробовик лежал в десятке шагов от него, левая рука вывернута под неестественным углом. Выдохнув коротко-матерную фразу, Еремеев истошно заорал в рацию:

— Огонь, все огонь! — и принялся строчить короткими очередями в относительно тонкие ноги каменюки. Следом за ним застрекотали автоматы остальных бойцов, зарычал пулемет Анисова, высадив в замершего и начавшего пятиться от такого шквала пуль великана пол-ленты зараз. Кошак в это время стоял с гранатометом, держа каменюку на мушке, но не решаясь его применить — слишком велик был риск задеть своих. Матюгнувшись, он бросился влево, огибая сцепившихся в яростной стычке по широкой дуге. Расчет был прост — пока спецназовцы и каменный великан заняты между собой, надо тихой сапой пробраться ему за спину, и всадить в нее кумулятивную гранату. Только бы он не увернулся, шептал про себя Кошак, а то противотанковая граната полетит в своих же...

* * *

Шаг... ещё один... и ещё... аргх... уийа... как же тяжело... аакххх... больно то как... нет, врете, никто из вас не уйдет живым!!! Ааа.. нет, нет... ещё пришли... д-да откуда же вы краговы пасынки все беретесь... Хааллес... только не умирай, друг мой... погоди... я сейчас... я сейчас... они все умрут... они заплатят за вся... ааа...

Торк изнемогал, одновременно держа три заклинания активными. Он чувствовал, как они иссушают его силы, выпивая все жизненные соки из тела. Он уже перестал чувствовать левый бок, куда воткнулась злая стрелка из неведомого оружия этих странных и опасных чужаков. Краххсен! Наверняка они смазали все ядом, ибо целительный амулет не смог сделать ничего путного. Сколько маны он туда закачал перед неудачным походом — хватило бы на то, чтобы вытолкнуть стрелку из раны и тут же залечить её, да ещё и дюжину таких же ранений хватило бы. Но амулет лишь ощутимо грелся, целительные действия пасовали перед неведомой отравой явно магического происхождения, которые попросту гасили волны магии от него. Все, что амулет смог — так это не давать яду распространиться, заодно поддерживая обычные силы его тела, убирая усталость и даря возможность продолжать идти вперед, несмотря на все усиливающийся град этих металлических стрелок...

И откуда эти странные воины вообще взялись? Торк со своим другом только приступили было к неспешной трапезе, как через край оврага сверху стремительно перемахнуло несколько серых фигур, и бросились на них, на скверном общем требуя бросить оружие и сдаться. Тут же рвануло наверху — сработали магические ловушки Хаалеса, которые он устанавливал каждый раз и постоянно поднимался на смех своим другом. И было отчего — Хаалес невозмутимо и раз за разом использовал лишь предметную магию, устаревшую бес его знает сколько веков назад...

— Да сколько ж можно?! — орал было Торк, замучившийся постоянно разряжать и собирать неиспользованные ловушки — осторожно и аккуратно, иначе собранная за ночь в этой насыщенной силой земле щедро выплеснулась бы на неосторожного мага, оставив от него горстку пепла. — На кой бес тебе потребовалась эта замшелая ритуалистика, а? Поставил бы обычный сигнальный полог и наколдовал бы дюжину стражей! А если так страшишься темноты, то и вторую, а я бы и третью поставил! Да с такой силищей можно было хоть от сотни неупокоенных отбиться, вкупе с парочкой слабых личей! А вместо этого, ты все зачаровываешь и ставишь эти корявые деревяшки и камешки, впридачу уступающие по мощи обычному стражу на порядок! Где тут логика, спрашивается? Ты ведь закончил Школу с сапфировой печаткой, один из лучших теоритиков и заклятий знаешь побольше меня! — пару минут спустя. — Чего молчишь то, Хаалес?!

— Ну наконец-то соизволил заткнуться, — с иронией прервал затянувшуюся паузу брюнет. — А то я уж думал, что твой словесный понос все никак не уймется, — жестом заставил замолчать вскинувшегося было Торка.

— Позволь-ка мне объяснить мои соображения насчет сложившейся ситуации, друг мой... — слегка насмешливо продолжил Хаалес, — итак, во-первых: почему я использую предметную магию, устаревшую, если верить тебе уже прорву времен назад. Но это ошибочный вывод, ритуалистика была, есть и будет самым надежным вариантом. Особенно здесь, в этом царстве безумства магических потоков и случайных флуктуации любых проявлении Силы. Да, не буду утверждать, что старые способы, которыми пользовались ещё наши пр-пра-пра-пра... в общем, далекие предки единственный верный путь. У предметной магии хватает недостатков, она вчистую проигрывает по скорости составления и действия, в отличии от плетении, скорость составления которых практически молниеносна, по сравнению с ритуалистикой. Да и чего греха таить, специфичность множества необходимых ингредиентов тоже...ммм... да редкость некоторых из них... кисть повешенной ведьмы, слеза столетней девственницы, кровь белого нетопыря... Нынешние плетения современной магии выигрывают хотя бы тем, что для них нужна только сила самого волшебника и ясный, отточенный ум. Хотя, по тебе не скажешь что второе условие так необходимо... — пробормотал он в конце. Торк набычился, однако промолчал, неожиданная лекция его заинтересовала. Чистый практик, его мало интересовали теоретические выкладки, монструозные конструкции которых пестрели разнообразными схемами и возможными доводками, он предпочитал просто заучивать готовые плетения — мол, вон их сколько, глаза разбегаются от вариантов, всей жизни не хватит выучить хотя бы половину. Вместо этого он тренировался в скорости построения плетений и щитов, поддерживания их в активном и дремлющем режиме, готовыми по первому зову пробудиться и... В общем, в жизни молодого боевого мага и без того хватало забот, чтобы забивать себе голову всяким неважным по мнению их инструкторов, мастеров-боевиков, мусором, как например история развития магического общества — довольно занятная и познавательная вещь в литературном плане, однако, в военных целях абсолютно бесполезная. Пушечному мясу — пусть и такому ценному, полезному, но все же, как не крути остающемуся пушечным мясом, лучше пройти пару дополнительных тренировок, чтобы повысить свою выживаемость, нежели быть дохлым интеллектуалом...

— Так вот... — слегка откашлявшись, продолжил Хаалес, — как я говорил, предметная магия по сравнению с современными плетениями кажется давно устаревшим архаизмом, который исключительно по божественному попущению и безбожному же маразму старых хрычей в Конклаве и архимагов, все ещё числится в списке обязательных занятии, пусть и общеначальных. Однако, почему тогда весь цивилизованный мир не перешел на них? Я не говорю про шаманов у диких орков, рунных мастеров гномов и множество колдунов, ведьм и прочей подобной братии, что населяют людские королевства. Все дело в надежности, друг мой , а также силе. Если ты провел ритуал правильно, без всяких там добавок и исправлений — то твое заклятье, ну, или чаще всего проклятье даст именно тот результат, который ты ожидаешь. А насчет силы, то...

— Да что тут гадать то? Твоя ритуалистика слишком много лишней маны налево тратит, по сравнению с плетениями! Они то каждую капельку в дело пускают! Никаких стабилизаторов не напасешься... — горячо прервал увлекшийся лекцией Торк. Замолкший Хаалес с досадой покосился на рыжего, и продолжил:

— Да, ты прав. Не спорю, иногда 'левый' расход маны может достигать до четверти всего вливаемого объема... — Торк с довольным видом закивал, польщенный тем, что ему удалось хоть так утереть нос чересчур башковитому другу.

— Однако же, — заявил Хаалес, — вся эта сила по большей части направляется на поддержание целостности всего заклятья, или комплекса заклинания. Поэтому, заклятья и заклинания примененных при помощи предметной магии, отличаются исключительной устойчивостью против контрзаклятии. Твои хваленые плетения, спору нет, хороши, да и красиво выглядят при истинном взоре. Но что они могут, когда каждое выпущенное заклятье сталкивается с валом контрзаклятии? — с иронией обратился он к посмурневшему рыжему. — Ничего! — победно заключил Хаалес, — ажурные цепочки плетении попросту разрываются, и заканчиваются безобидным пшиком. Особенно красиво и наглядно это выглядит, когда контрзаклятье сталкивается с огненным плетением — фейерверк ещё тот выходит.

— Все, равно, плетения зато быстрее, особенно когда на тебя волколак из чащи несется, пока через твою ритуалистику что-нибудь применишь, десять раз схарчить успеет. — пробурчал недовольный Торк. Рыжий балагур все ещё пытался отстоять свою точку зрения, и доказать превосходство плетении, — И наготове его держать нельзя, а плетение хоть всю жизнь в свернутом состоянии, когда надо, то тут же воспользоваться сможешь. Завидел кого, и ра-а-аз! И готово, волколак падает ещё у леса, аккуратной такой тушкой, прожаренной до хрустящей корочки. — мечтательно закончил он. Хаалес на это только насмешливо фыркнул.

— Ты про свой первый труп вспомнил?

— А что же ещё? — грозно нахмурился Торк, уязвленный тоном собеседника — как будто ты сам свое не помнишь.

— Расслабься, — хлопнул рыжего по плечу Хаалес. — Всё я прекрасно помню. Ты волколака поджарил, а я злого духа развеял на экзамене...

* * *

— Да е...ь оно все конем! — заорал Еремеев. — Гранаты, все! Кидайте этой падле под ноги, пускай попляшет! Майор, валите оттуда нах! — к чести 'волкодава' тот спорить не стал, и вместе с уцелевшими бойцами перестал поливать неуязвимого для пуль, каменного великана, и, увязая в красном песке, кинулся вверх. А старшина только сейчас заметившего присевшего на колено Кошака, что уже навел 'муху' в спину каменюки, похолодело в груди.

— Кошак, м-маму твою... отставить!!! — слишком поздно. Тубус гранатомета дернулся в руках бойца как живой, блеск пламени и мелькнувшая стрелой граната аккуратно впилась в 'лопатку' каменного великана. И с оглушительным грохотом взорвалась, перемалывая на куски и камень и живую плоть, что под ним скрывалась. Левое плечо и голова великана с треском разлетелась на множество кусков и кусочков, щедро 'одарив' каменной шрапнелью перед собой и склон оврага, и людей перед ним...

* * *

Вечером того же дня...

— Докладывайте. — хмуро пробасил Бегайло. Собравшиеся за столом люди тревожно переглянулись — полковник после случившегося в подземелье постоянно пребывал в дурном настроении. Впрочем, к его чести, на подчиненных он не срывался, оставаясь все таким же собранным, внимательным и хладнокровным. Но иногда у него в глазах появлялось нечто такое, отчего даже и безбашенного Янгеля мороз драл по коже. Откашлявшись, первым решился выступить Наум Павлович, заработав пару очков в глазах у Петрова и Янгеля. Что думал Таранов, для всех осталось неизвестным, старый волк оставался бесстрастным как сфинкс.

— У меня все хорошо — благодаря решительным действиям солдат, за что вам большое спасибо... — кивок в сторону Янгеля и Таранова, — у нас наконец-то появились два местных жителя, относящихся к категории магов. Правда, одного из них пришлось тут же класть в реанимацию, ибо его состояние внушало серьезные опасения. Нам с огромным трудом удалось стабилизировать его состояние, ибо потеря левой руки, сломанная ключица, и черепно-мозговая травма вкупе с потерей огромного количества крови, позвоночник и ещё пара переломанных костей... Честное слово, да он должен был ещё в грузовике помереть от такого. Нам пришлось в срочном порядке делать экспресс анализ его крови, и после этого заливать ему её в промышленных масштабах. Мы волновались, что... гм... наша кровь окажется для местных непригодной, но к счастью, все обошлось. Состояние пациента после этого почти сразу же нормализовалось, и теперь держится на стабильном уровне. Честно говоря, видеть подобное для меня непривычно и дико. Словно мы его не обычной плазмой, а живой водой нафаршировали. Гм... сейчас он спит, и это состояние поддерживается нами медикаментозными способами. Как и второй маг — у него мы нашли всего лишь пару сломанных ребер, и сломанную челюсть. Впрочем, и его транквилизаторами накачали, и он совершенно безопасен. Вопрос в другом — сколько времени нужно их держать в таком состоянии? Передозировка такими сильными транквилизаторами никому ещё на пользу не шло — ещё три дня, и пациенты превратятся в овощи. — протараторив это, профессор перевел дух и несколько нервно отпил из стакана минералку. Выхлестав половину, со стуком поставил его на стол и продолжил:

— А теперь о раненых солдатах. Капитан Терешкин жить будет, но вот служить дальше... боюсь, его ожидает пожизненная инвалидность и отставка... ибо по самым грубым прикидкам, у него половина костей переломана, чудо, что он вообще выжил! Ещё одно к слову...

— Капитан получит компенсацию и пожизненную пенсию. И весьма значительную — на безбедную жизнь ему хватит... — вклинился в речь научника Таранов. Остальные мысленно добавили невысказанное окончание — 'если болтать не будет'. Замолкший Наум Павлович только укоризненно посмотрел на Таранова, но тот продолжал держать каменную маску равнодушия на лице. Убедившись в бессмысленности укоров, профессор со вздохом продолжил:

— Да-да, спасибо за напоминание. По уму капитана следовало бы отправить обратно на Землю. Но не сейчас — транспортировка через портал для тяжелораненого человека может оказаться губительной, мы не знаем, что может случится. Отдельная группа исследователей продолжает исследовать возможности и свойства межмирового портала, но кроме нескольких незначительных свойств пока ничего не открыла. Поэтому, пока он будет лежать в нашем полевом госпитале, благо оборудование и лекарства у нас могут помериться с самыми лучшими клиниками на Земле. Отправим его обратно попозже, когда состояние улучшиться...

— А что с остальными?

— Госпитализировано тринадцать человек — большинство из них легко отделались, получив ушибы и синяки. Спасибо бронированным комбинезонам — армированный кевлар и бронестекла не дали каменному крошеву никакого шанса. Против этого они показали с себя с наилучшей стороны, однако против того фиолетового пламени устойчивость оказалась гораздо хуже. Четверо из попавших под него теперь с незначительными ожогами. А самый тяжелый — капитан Куравлев, по его словам получивший молнию в грудь. Как ни странно, но после нее остался лишь ожог второй степени на груди. Что хуже всего — у них у всех по тем или иным причинам разгерметизировались комбезы, а обычная воздухонепроницаемая ткань на стыке брони оказалась не самым лучшим вариантом. Поэтому всех пришлось отправить на карантин. На этом у меня все, — закончил научник и вопросительно уставился на Бегайло. Полковник только катнул желваками и хмуро произнес:

— Насчет людей — хорошо, что обошлось без смертей. Однако твои бойцы слишком расслабились, Пантелей, — острый взгляд в сторону Янгеля, — совсем местных аборигенов за достойных противников перестали считать. Как результат — чертову дюжину людей в лазарет отправили, всего лишь от одного косорукого придурка, вздумавшего поиграть с РПГ. И откуда такого раздолбая нашли? В общем, прочисти им мозги, а то в следующий раз сраму не оберемся ... — Насупившийся Янгель только кивнул, просчитывая в уме новый режим тренировок, без сомнения — немногим отличающихся от адских...

— Грузовик можно списывать вчистую, — докладывал следом Петров, — а бронетехника осталась целехонька, за исключением одной БМП-шки, да и то, краска выгорела по бокам и снизу. Все остальное в ней в порядке, вот только сейчас её курочат, — сердитый взгляд в сторону научника, — наши умники, припахав моих механиков. Всё хотят понять, какое воздействие оказывает на металл аборигенская магия, натащили из научного квартала прорву оборудования. Да ещё и весь экипаж в карантине сидит — вместе с остальными. На этом у меня тоже все, — подполковник выжидательно уставился на Бегайло. Тот только покивал, и повернувшись, обратился к Таранову:

— Ну а чем ты порадуешь нас, разведка? — потянув небольшую паузу для солидности, Таранов соизволил разомкнуть уста:

— Мне нечего к этому добавить, разве что у нас есть возможность нейтрализовать магов, — веско произнес он. Подождав, пока утихнет шум, продолжил, — Да-да, вы не ослышались. Как вы все знаете, практически всю информацию об этом мире мы получили из одного источника — капитана Орлова, в данный момент пропавшего без вести, вместе с приставленной ему охраной. Но до этого мы провели с ряд допросов, как в принципе делали и ваши научные сотрудники, — кивок в сторону подавшегося вперед научника, — Вот только если вас больше прельщала обобщенная информация обо всем, и зачастую бессистемная, то нас интересовала в первую очередь военная часть — вооружение, войска, политинформация, государства и само собой магия. Самая большая угроза для нас в данный момент — это маги, все остальное до определенного предела малосущественно. Поэтому, в первую очередь, мы занялись выяснением способов нейтрализации магов, от физического устранения до перевербовки. И сейчас я расскажу вам способы нейтрализации вражеских магов, что могут попасть нам в плен. Пункт первый — это кровь...

— Подведем итоги — хлопнул по столу через некоторое время Бегайло, — все уяснили свои задачи? Тогда собрание окончено, можете приступать к своим обязанностям...

* * *

— Не могу пустить, товарищ старшина, хоть убейте, не могу! — чуть не плакал Ярилов, — мне ротный велел, а ему сверху такой приказ спустили, от 'особистов'!

— Тьфу ты, ...... ..... ...... через корыто, да всем базаром под дудку, — выругался старшина, — куда нам тогда деваться то, а? На улице спать прикажешь? Дай хоть вещи то забрать! — переминающиеся за спиной угрюмые солдаты согласно загудели, заодно возмущенно поругиваясь в сторону 'особистов'. Все они сильно вымотались, медленно прожариваясь под убийственной жарой, мечтая о кондиционере в казарме, комбинезоны пропылились сверху донизу, сама мысль о обязательной чистке и дезинфекции в душном, пропахшем застарелым потом, резким ароматом дезинфицирующей смазки и раствора и нагретой резиной 'предбаннике' вызывала тошноту и головную боль. А вместо этого перед их носом захлопывают дверь, и выставляют наружу. Тут и самый миролюбивый озлобится...

— А их уже вынесли, — с обреченностью в голосе прозвучало из динамика. После этого на него посыпался град возмущенных ругательств...

— Тихо-о-о! — рявкнули сзади. Замолкшие солдаты, недоуменно огляделись. Позади них стоял ротный , вместе с двумя 'волкодавами' и научником, в оранжевом комбезе. Хмурый взгляд капитана быстро отыскал в толпе фигуру старшины:

— Старшина, берите своих людей и отправляйтесь в шестой ангар — переходите в подчинение научного персонала и контрразведки. Они, — кивок в сторону окружающих, — вас туда проводят. Ваши вещи уже перенесены, так что желаю, вам успехов в дальнейшей службе, — и не слушая посыпавшихся было вопросов, развернулся и шмыгнул за угол, провожаемый растерянными взглядами бойцов...

Глава 9

— Ну как ты это сделал-то? Как?! — вопил как оглашенный Леонид. Я же в это время находился в прострации, с разинутым ртом разглядывая бьющий из камня фонтан из белого пламени. Столпившиеся неподалеку от него спецназовцы опасливо рассматривали это рукотворное чудо, заодно косясь на меня со странным выражением на лицах. Надо признать — произошедшее несколько минут назад устроило неслабый бардак в моей, итак уже вызывающей сомнения о вменяемости голове. А я всего-то со скуки принялся разгребать и изучать скопившуюся в голове информационную свалку, заодно решив освежить в памяти информацию о географии, чтобы хоть приблизительно определить наше местонахождение, и таким образом одним ударом убить двух зайцев. Бдительность от такого в чем-то преступного и относительно глупого занятия, конечно же страдала. И попытайся к нам сунуться какая-нибудь тварь подобно тем зверюгам, что славно ободрали мой комбез и чуть не схарчили меня, она бы устроила знатный пир из трех блюд на выбор, и десертом в виде птенца. Но полчаса слишком пристального рассматривания донельзя унылого и тягостного пейзажа сверху, особенно прекрасно видимые кучки человеческих костей вгоняла в хандру и непонятную мне бессильную ярость. Ну да, кости, это плохо, особенно детские, сам бы этих работорговцев не задумываюсь к стенке, но почему именно такая сильная реакция? Разумеется, лейтенант за такое головотяпство мог бы с полным правом намылить мне загривок, и отправить в бессрочный наряд по мытью котелка. Но он тот момент маячил где-то у противоположного конца пещеры, шарясь в каких-то развалинах, поэтому полностью проконтролировать этот процесс не мог, да и некогда ему было. Однако он не забывал раз пятнадцать минут осведомляться по рации о состоянии дел в тылу. В первый раз я ответил бодро, даже помахал рукой с крыши, безошибочно вычленив из группы фигур лейтенанта, благо тот сам махал в мою сторону. Во второй раз я уже копался в памяти, однако ушел не слишком далеко, и сумел отозваться вовремя. Впрочем, лейтенант на крошечную заминку не отреагировал, и посоветовал быть повнимательнее и чаще глазеть по сторонам. Это меня отрезвило, и, бросив свое относительно увлекательное занятие, вновь принялся караулить. Тем временем, внизу колдующий с нашим нехитрым обедом Степанов придирчиво изучал вкус бульона, не забывая помешивать его ложкой, не замечая притулившегося рядом с ним необычайно тихого птенца, внимательно наблюдавшего за мелькавшей в котелке ложкой...

* * *

Лейтенант со спецназовцами вернулся минут через сорок. Осмотрели почти всю пещеру, нашли ещё пару развалин — на этот раз без погребов, и наконец обнаружили почти полностью заваленный проход, шириной почти в два десятка метров. Правда от первоначальной ширины осталось лишь узкая щель, куда едва мог пролезть человек и откуда в лицо бил слабый ветерок, который подтверждал о том, что выход отсюда есть. Соваться туда никто пока не рискнул, ибо свежий воздух из щели иногда разбавлялся отчетливо ощущаемым запашком гнили. Поэтому поставив растяжку, бойцы поспешили обратно, подгоняемые бурчанием оголодавших желудков, и предвкушением горячего супчика.

А мы в это время уже глотали слюни, косясь на аппетитно булькающий котелок с вкусно пахнущей бурдой, ибо Степанов все-таки умудрился сварганить что-то удобоваримое из скудного набора продуктов. Одна беда — дойти до стадии полной готовности мешали кончившиеся дрова, ругающийся кашевар поддев ножом ручку котелка, уложил его прямо на угольки. Разглядывая эту сцену, я и сам не заметил, как из памяти невольно всплыло не мое воспоминание...

— Учтите это неофиты! — назидательно выставив перед собой свой палец, выспренно продекламировал какой-то усатый хлыщ, разодетый в ало-золотую хламиду, имитирующей языки пламени. Почему-то его имя было мне известно... Харст. Точнее наставник Харст, — но раз уж вам пока недоступно это чрезвычайно полезное и основополагающее умение, вам придется начать его тренировать. Навык к вам постепенно придет, это я вам гарантирую. — ощущение было... странным, ибо никоим образом ни этого разнаряженного клоуна, ни эту просторную аудиторию, забитую до отказа многочисленными юнцами в почти однообразных робах, я в жизни не видал, могу поклясться. Но память причудливо изгибалась, настойчиво утверждая что это было на самом деле. Мозг от такого несоответствия чувств и памяти едва не закипел, а рассудок принялся угрожающе скрипеть, намекая о том, что он сейчас сорвется и полетит... куда-нибудь подальше, оставив слюнявого идиота. Лишь осознание того, что это не мои воспоминания, и если кое-кто сейчас слетит с катушек, то сидящие внизу товарищи останутся одни — прямо перед глазами чокнутого с автоматом, снятым с предохранителя — помогло удержаться от соскальзывания в безумие. Не скажу, что это было легко, сознание так и рисковало 'поплыть', но скрежета зубами приходилось держаться — параллельно с этим слушая этого наставника, до рези в глазах рассматривая его чудную прическу, в стиле 'взрыва на макаронной фабрике', осязая холодную, отполированную сотнями задниц до 'меня' каменную скамью, и обоняя приятный цветочный запах от соседа или соседки слева. И чувства, чувства! Безудержный поток бессвязных, но ярких эмоции захлестывал с головой. Телом в этом воспоминании-реальности, я совершенно не владел, мой неизвестный визави был волен совершать любые поступки, приходилось мириться ролью бесправного наблюдателя...

— И вот вам пример и первый урок, неофиты — подпитка! Смотрите внимательно! Я буду комментировать свои действия, а вы запоминайте, затем вы постараетесь опробовать это на практике! — кстати, забыл добавить, что аудитория являлась уменьшенным подобием древнеримского амфитеатра, те же ступени-скамьи, подымающиеся ввысь и заполненные неофитами до отказа. Полукруглый каменный пятачок буро-серо-черного цвета, в центре которого стоял наставник Харст, который медленно поднимал руку, явно красуясь перед женской частью аудитории. Уж больно выразительные взглядами он окидывал её, правда, кроме меня, видать никто этого не замечал — ибо мой визави пожирал взглядом руку Харста, затаив дыхание. А уж какие чувства бушевали в нем, меня аж замутило, была бы возможность — немедля блеванул бы.

Тем временем, наконец-то подняв руку вверх, Харст небрежно щелкнул пальцами и... В первый момент показалось что он взорвался, настолько неожиданным это оказалось. Шокированые этим зрелищем неофиты дружно ахнули и отшатнулись, практический весь первый ряд, включая кое-кого из второго и третьего, сломя голову полез наверх, спиной вперед. Некоторые особо впечатлительные, большинство разумеется, слабый пол, рухнули в обморок... ну, или симулировали это. Во всяком случае, барышня слева, к слову весьма недурная собой, аж завидки берут к моему визави, которая брякнулась ко мне в объятия, мигом очнулась после насмешливой реплики из столба бешено мечущегося огня, в который превратился наставник:

— Сколько не показываю, всегда такая реакция, — с хохотом проявился из пламени Харст. Теперь же он выглядел совсем иначе — я бы не рискнул вслух назвать его клоуном, как давеча. И все же как он бесит с его рисовкой на публику! А наставник тем временем продолжил:

— Неофиты! — ещё один щелчок пальцами, и пламя послушно, словно щенок, опало. Было под два метра высотой, а стало примерно по колено все тому же наставнику. И заметьте, оно вырывалось из камня. Теперь то стало понятно, отчего здесь столько таких пятен — видать пироманты подсуетились, со своими показушками...

— Сейчас я буду вызывать вас по одному, дабы вы провели первую практику! Для начала, вызовем... ммм... — взгляд Харста прошелся по лицам напрягшихся юнцов, и наконец остановился на худощавом пареньке из первого ряда. Хищно оскалившись, Харст ткнул своим пальцем на него и громко заявил:

— Ты! Да-да, ты, не верти головой! Будешь первым! Иди сюда, — выбранный паренек вздрогнул, и затравленно оглянувшись, робко просеменил к наставнику. Дальнейшее вдруг смазалось, как в скоростной перемотке, лица и образы так и замелькали перед глазами. Снова потянуло опорожнить желудок, несмотря на то, что к неестественному сосуществованию в этом воспоминании-реальности я уже начал привыкать, в следствии чего разум удалось за шкирку оттащить от краешка пропасти в безумие. Через муть снова проступили очертания котелка, вскочивший и ругающийся Степанов, присевший возле него Леонид с птенцом в руках, с укором глядящий на него, аромат супчика, и машущий мне Кривошеин, которому до нас оставалось пройти всего метров семьдесят. Мне хватило сил вяло махнуть ему рукой, зовя на помощь, ибо из разом пересохшой глотки не вырвалось ни звука. И потом р-раз, и отступившее было сумасшествие, рывком нахлынуло обратно...

— ...апомнил? А теперь попробуй, делай как все и не бойся, если не получиться с первого раза... — какого хрена? Я вновь очутился в теле неизвестного паренька, (благо когда в прошлый раз на него хлопнулась та барышня, у юнца... гхм.. грубо говоря стояк образовался, мдя) все в тех же птичьих правах. Однако теперь он стоял рядом с наставником, и перед ним полыхал магический костер, а на него в звенящей тишине вылупились остальные неофиты. Ну почти что в тишине, шепотки конечно, были. Это само собой ужасно нервировало юнца, внутри он так и трясся как овечий хвост, проецируя свой страх и на бесплотного наблюдателя, то есть меня.

— Ну же! — грянул повелительный рык Харста, утратившего любые душевные нотки. Вздрогнув, юнец сосредоточился... и на меня обрушился вал необъяснимых ощущений. Это было так... так... черт, да у меня слов никаких не было, чтобы описать эти ощущения! Самое приблизительное описание — это что-то вроде пронзительного крика, пронизывающего каждую клеточку тела, заставляя её трястись и сжиматься, в окружении повалившего со всех сторон тепла и холода. Этого разум вынести уже не смог, не смотря ни на какой долг и обязательства. Тонкие защитные перегородки моего 'Я' принялись с треском распадаться, а хлещущие через них потоки чужого присутствия и чувств все глубже затягивали мой рассудок в водоворот непонятно чего. Единственное, что пока удерживало меня на плаву, и хоть как-то бороться с этим безумием, был страх. Обычный страх, граничащий с ужасом. Однако разуму, отчаявшемуся зацепиться хоть за что-нибудь, привычная и своя эмоция оказалась тем самым спасительным тросом, за который оный и не замедлил ухватиться...

Одновременно с этим волей-неволей приходилось видеть и слышать все происходящее 'снаружи'. Уже почти погасший магический костерок принялся вновь разгораться — неравномерно, как бы нехотя, беспрестанно колеблясь. Неофит впился в него взглядом как зачарованный, даже дышать перестал, напрягаясь из последних сил, дабы влить в него побольше маны. Ко всему прочему добавилась удушье, но этот юнец и этого не замечал. Хер с ним, сдохнет — будет лучше для всех. Тогда хотя бы прекратится эта пытка, промелькнула нездоровая мысль в угасающим сознании...

— Достаточно! — хлестнул по нервам голос Харста, однако юнец этого не расслышал, полностью погрузившись внутрь себя. Впрочем, наставник явно имел большой опыт, иначе черт с два бы его назначили в группу к этим новичкам. Одновременно с командой, Харст применил что-то из арсенала оглушающих заклятии. Неофита внезапно сшибла незримая волна из поспешно вскинутой ладони наставника, отчего тот кубарем покатился к дальнему углу. Это помогло — разум моего визави вернулся, одновременно с этим, что-то больно кольнуло в груди, вследствие чего по телу прокатилась неконтролируемая дрожь, и нечто неуловиое и неосязаемое заблокировало все чувства — инструменты — астральные руки неофита. Не спрашивайте, откуда это всплыло в моей порядком ушибленной голове, просто примите это как данность. Самое главное — это спасло мой рассудок, от окончательного сползания в умопомешательство. Состояние честно говоря что у меня, что у неофита было полуобморочное — поэтому серую хмарь, что начала затягивать меня в сумрачную глубину, я воспринял с облегчением — сил чтобы испугаться очередного выверта подсознания не оставалось. Напоследок, уже провалившись в хмарь, ощутил-услышал хрипы неофита, усиленно откусывающего такой необходимый воздух...

* * *

— Все мужики, баста! Будем есть так, тем более настоящие мужики должны жрать мясо с кровью... — заключил Кривошеин и расхохотался. Стоящий рядом Степанов, со слегка виноватым выражение лица только развел руками:

— В следующий раз будет лучше, товарищ лейтенант, обещаю. Просто тут вообще дров нет, чтобы огонь поддержать, а траву жечь...

— Огонь? — из проема двери, пошатываясь, выбрался капитан. Заметивший его состояние Кривошеин мигом насторожился. Бегающие глаза, раскрасневшееся лицо, капельки пота на лбу, неуверенная походка, автомат, волочащийся по земле, удерживаемый левой рукой... словно перебрал спиртного... какого черта? Неужто научник ему флягу со спиртом тайком сунул? Или, не дай бог, парень 'ширнулся' чем-то из аптечки?

Короткий взгляд на парней — ага, они тоже заметили неладное, и подобрались. Корнилов уже незаметно зашел ему за спину, ещё двое как бы невзначай придвинулись с боков, готовые скрутить Орлова по первому знаку. Разве что настороженный Селиванов в сторонке стоит, недоумевая. Впрочем, он инструктаж у контрразведки не проходил, и вообще приставлен был к научнику, так что ничего страшного. А Леонид и вовсе не при делах. Тем временем, взор капитана устремился к потрескивающим уголькам, а затем, криво ухмыльнувшись, он заявил:

— Нужен огонь? Так с этим никаких проблем! — негромко хлопнулся в пыль автомат, вслед за этим оскалившийся Орлов медленно, словно копируя кого-то, поднял ладонь тыльной стороной в сторону костерка. А затем, скривившись, будто вспоминая что-то неприятное, резко выдохнул и махнул рукою. Ничего не случилось, разве что Кривошеин, облегченно вздохнув про себя, при виде отброшенного автомата, уже начал осторожно, мелкими шажками, подбираться к капитану. А только-только смекнувший, что к чему Леонид округлил глаза, уставившись на лейтенанта.

— Странно... вроде я все правильно сделал... или нет? — вслух задумался Орлов, — или нужно так?

Щелчок пальцами — и в потолке пещеры забился двухголосый вопль. Вопили Степанов и научник, которые стояли возле костра. На месте вяло потрескивающих угольков ввысь забил настоящий гейзер белого пламени...

* * *

Что-то резко обожгло мне щеку, заставляя вернуться из транса. В голове аж загудело, словно в старом колоколе. Тем более что неясный гул в отдалении перерос в звон, а следом и в встревоженные голоса. Хлясть! Ещё один могучий удар мотнул мою бедную голову влево...

— Эй, капитан! Очнись давай, еб... оно все конем! — ворвался в уши злой голос лейтенанта. Что-то крепко обхватив голову, с силой повернуло её в сторону — в поле зрения вместо гипнотически действующего столба пламени, резко надвинулась напряженное лицо Кривошеина, — смотри на меня! Смотри на меня, я сказал! Ты меня понимаешь? А?! Отвечай!

Сил едва хватило на неуверенный кивок. Впрочем, лейтенанта устроило и это. На его лице отразилось облегчение, шумно выдохнув, он отпустил меня, кивнув кому-то за моей спиной. В тот же момент вернулась подвижность моим рукам, которые, как я мнилось, отнялись из-за странных вывертов в моем воспаленном мозгу. Оказывается, все это время меня профессионально придерживали под ручки. Кто-то, кажется Степанов, приложил к моим губам фляжку с водой, на тот момент показавшейся напитком богов...

— Воспоминания в твоей голове? Это все из-за них вся эта круговерть случилась? — недоверчиво уточнил получасом спустя Леонид, после того как я более или менее пришел в себя. Память о пережитом уже сгладилась... подозрительно быстро, как и об ужасе с возможной потерей рассудка. Как ни странно, но эти воспоминания о пережитом не стерлись, но очень сильно поблекли и потеряли краску. Я уже с удивлением гадал, с чего это вдруг я так испугался, аж до усрачки? Не-е, тут дело нечисто...

— Да.., вроде того. Я уже и сам сбился, и теперь не знаю, что ещё от этого можно ожидать... — сумрачно ответил я, и прервался, делая ещё один глоток воды. Пальцы все ещё дрожали, но уже не так сильно, поэтому пару раз цокнув по зубам, пока горлышко фляжки надежно зафиксировалось, — понимаете, будучи в теле того мальчишки, я ощущал все, чувствовал его... как бы сказать... его ощущения, порывы души... блин, сравнение дурацкое. Все равно что быть вами к примеру, ощущать все кроме мыслей. Поэтому, наверное это и получилось — ведь я уже ощущал, вернее знал, что надо сделать, дабы вот этот огненный гейзер соорудить... — невольно втроем кидаем взгляд на все ещё ярящийся поток пламени. Неподалеку от него копошился Степанов с парочкой помощников, пытающихся подтащить надыбанными где-то палками и сучьями, поближе к себе лежащий в паре метров котелок с почти выкипевшим супом. Деревяшки уже начинали загораться, заставляя ругающихся спецназовцев побыстрее шуровать палками. Недовареное мясо, что лежало сверху, уже неплохо прожарилось, ибо жар от пламени стоял такой, что земля... тьфу, камень, вокруг растрескался, а волна жара не давала приблизиться ближе пяти метров. Близко подходить к огню парни не рисковали, опасаясь неожиданностей — мало ли что, ещё и рванет. В конце концов, плюнув на проблемы, кто-то внаглую подполз к котелку, в закрытом шлеме, и, подцепив его за дужку мигом занявшейся веселым огоньком сучковатой палкой, шустро пополз назад.

— А почему ты тогда не рассказал об этом нашим штатным психологам? — хмуро осведомился Кривошеин, вперив в меня ставшие неприятно колючими глаза. Зябко поежившись про себя, и не рискнул посмотреть в эти буравчики, отвечаю:

— Тогда 'такого', — с нажимом выделил это слово, — ещё не было. Да и наши мозгоправы итак всю душу вопросами вытрясли — почти дневал и ночевал в научном модуле, в свободное время. Кто знает, может из-за этого вся эта хрень сейчас случилась?

— Ну да, конечно... — сумрачно усмехнулся лейтенант... да какой он к черту лейтенант? Явно из отдела контрразведки, и причем простой сотрудник, не-е-ет. Думаю, он где-то из среднего звена, звание не ниже моего, а может и повыше чуток, максимум майор, ибо вряд ли бы они поставили 'нянькой' кого-то повыше. Что им делать что ли нефиг? Как и остальные трое, что были в моей группе прикрытия, уж больно повадки стали схожи. Разве что научник и Степанов в стороне от этого, ибо угодили сюда чисто по случайному стечению обстоятельств. Правда, Леонид в отличии от всех остальных, включая вашего покорного слугу, от такого путешествия в полном восторге, ибо где он тогда нарыл бы такие уникальные сведения?

— Но-но, попрошу без этого! — тю-ю-ю... нехило меня приложило, раз уж слуховые галлюцинации пришли...

— Не давите на него так, товарищ лейтенант! Разум человека все ещё остается для нас загадкой, и рановато вам ещё судить об этом! — вытаращив глаза, я оторопело уставился на Леонида, с жаром бросившегося выгораживать меня. Куда это подевался наш тихоня-научник? Твердый взгляд, рубленая речь, властные нотки в голосе... Судя по всем, лейтенант тоже прифигел от такого, явно решив что это ему померещилось.

Описывать разборку между научником, который дрался меня, вернее за потенциальную пользу моей тушки для науки, как лев, против, цитирую — 'тупоголового солдафона, который не в силах оценить всю важность этого открытия' не стану. Достаточно и того, что ошарашенный и сбитый с толку лейтенант признал что был не прав, и подозревать меня хоть в чем-то глупость. Впрочем, он похоже ничего такого и в мыслях не имел, поэтому и сдался так легко. Хотя... если он от контрразведки, то в нем подозрения явно завелись на мой счет. А, пофиг, завелись так пусть водятся, свои как-никак, ничего такого со мной не сделают. Максимум скрутят и под арест посадят, ага, а наша гауптвахта хрен знает где, и попробуй поищи. А найдешь, сам первый руку пожму и туда свалю, один хрен дальше научного модуля не пошлют, хе-хе. А здесь я единственная возможность добраться домой — ибо толмач, карта, знаток местных реалии, и самую капельку, мельчайшую правда, будущий маг. Тьфу ты, от этого слова мурашки по телу забегали, как вспоминаю недавний кошмар. Если для того, чтобы обучиться магии придется терпеть такое — то никаких мне магических сил не надо, чокнусь не иначе. И вообще, мне бы следует сесть и разобраться наконец, с бардаком в моей голове — ещё одного подобного наваждения я не хочу, итак разум с памятью бьют в набат, мол, по краешку прошел. Мдя...

* * *

На обед у нас было два блюда — жареное мясо, с супом. Так как от пламенного гейзера никаких неожиданностей не приключилось, рачительный Степанов внаглую использовал его в качестве плиты. Мясо в предыдущем супе, из-за почти полностью выкипевшей воды превратилось в подгорелое жаркое, однако осталось вполне съедобным. А продуктов у нас итак совсем чуть-чуть осталось, поэтому пришлось его съесть, морщась и поминутно сплевывая подгоревшие кусочки. Затем у нас был мясной суп, из которого пришлось кушать по-братски — из одного котелка. Хорошо хоть мясо Степанов порезал мелко, всем досталось. И ещё... парни постарались от меня отсесть. Мелочь, но неприятно. Впрочем, научнику это было только на руку, расселся возле меня с птенцом и давай наяривать, перемежая пережевывание пищи с назойливыми вопросами. Минут пять я его ещё терпел, стараясь по возможности ограничиться междометиями. Но потом не выдержал и вежливо послал на хрен, итак самому тошно, а тут ещё и под ухом зудит, чисто комар какой. Пока Степанов готовил обед, было немного времени, дабы у себя в голове разобраться. Честно говоря, сильно в этом деле не продвинулся — на первый взгляд все было ничего, а вот стоило сунуться в память душ... Ешкин кот, да там сейчас полный бардак творился — вместо четкой иерархии и готовым полочкам, как было раньше, теперь крутился какой-то бешеный водоворот, который добросовестно, гад такой, перемешивал всю попавшую к нему информацию. И все это варево бесследно пропадало в какой-то махонькой черной дырочке, вот такусенькой, с ноготок или даже меньше. После пары минут охреневания, попробовал выудить хоть что-то конкретное. Как ни странно, но мне это удалось, правда времени на это убил неприлично много, по сравнению с предыдущим разом. А это было... хм... да, в последний раз я осознано рыскал в голове ещё на базе, до переноса. А попытки после него не в счет, я пользовался уже отложившимися в моей памяти данными. Черт, черт, черт! Что же я дурень такой, раньше про камень душ информацию не изучил?! Знал ведь, что это запрещенная разработка, надо было подорваться сразу, как только этот дедок Аурес про это рассказал, так ведь нет, обрадовался дурак, что на халяву кучу знаний получил, бери и пользуйся. Правда, в тот момент ситуация не располагала к раздумьям, надо было валить оттуда, да поживее...

Автомат мне вернули. И пистолет и нож и гранаты, в общем все оружие, что успели отобрать, после устроенного мною же фейерверка. Посидели после обеда минут двадцать, а затем пошли в сторону отысканного прохода. За спиной остался полыхать огонь, даже и не думая утихомириваться. Черт, почему же он так долго горит? Вообще-то любое заклятье рано или поздно, после истощения вложенной в неё силы угасает, первое куда как чаще. В моем же случае это ещё более просто — подпитка даже не заклятье, а просто ком вброшенной в какое-нибудь стихийный элемент, как, к примеру, костер, сырой силы. Ну, маны, если по-нашему. Огонь вообще самый легкоизменяемый и удобный вариант для первоначальной подготовки, недаром его в первую очередь используют как тренажер в обучении магов. Конечно, с этим мог бы посоперничать и воздух, он ещё более...ммм... как бы сказать, текуч? Ну, пусть будет так, однако есть одна проблема, воздух вообще-то прозрачен. А неофитам для первоначальной инициации своего дара нужно хоть какое-то зримое подтверждение своих успехов в плане занятия. Человек, вообще-то недоверчивая скотина, ему бы все пощупать и на худой конец одним глазком поглядеть. Конечно, это только у людей такое — эльфы на растениях учатся, но эти остроухие зазнайки вообще куда более восприимчивы к своей любимой стихии. К тому же уважающий себя эльф, а таких сто процентов из ста, на воспитании своего потомства болт не кладет, в отличии от многих людей, и куда как серьезней относиться к учебе своих детей. Медитация, музыка, понимание прекрасного, умение управлять своей внутренней силой... черт, да золотой поры детства у каждого эльфенка можно считать и не бывает. Поэтому и множатся сказания о шаловливых, словно дети и мудрых эльфах и прочая, и прочая, и прочая...

Не буду утомлять вас дальнейшими россказнями о нашем пути наверх. Мы шли, пролезали, карабкались и даже прокапывались вверх аж три дня. Ну и ещё почти всё утро четвертого дня. Маршрут больше не запомнился чем-нибудь особенным, пещеры, скалы, пара руин, в которых ничего интересного кроме пары костей и не нашлось. Подъели почти все наши скудные припасы, да и вода во фляжках начала показывать дно, а каналов или ручейков, как назло не попадалось. Даже ночного зверья нам по пути не встретилось, хотя их вопли мешали спать все ночи. Наружу из опостылевших пещер нам пришлось выкарабкиваться — над головами заметили опутанное чем-то вроде лиан дыру, через прорехи которых, тем не менее, вниз просвечивали солнечные зайчики. Как же мы обрадовались, вы и представить себе не можете. Выставив часовых — ибо проход по которому мы топали, продолжал тянуться дальше, мало ли что оттуда вылезти может?

Так как до потолка хода в принципе было рукой подать, подсадили Корнилова, и тот ножом пообрубал нафиг мешавшие нам лианы, при этом густо обрызгавшись вонючим соком. Досталось и нам, кроме научника которому мы посоветовали не мешаться под ногами и часовые. Короче, выбравшись наружу, мы оказались в глухом лесу. Куда не кинь взгляд — везде высоченные деревья, вроде ель... ель?! Я малость удивился, а Леонид вообще чуть с катушек не сорвался, пытаясь понять, откуда в насквозь чужом мире, да ещё и со своими собственными законами, это я про магию, обосновались родные нам деревья? Впрочем, побегав вокруг, и сорвав пару веточек, для более детального изучения, а затем чуть было не сорвавшись в пропасть, что оказалась скрыта плотной стеной кустов, научник успокоился. Кстати, а она оказалась действительно широкой, даже шире, чем нам казалось внизу. И как не странно, вокруг ни малейших следов сгинувшей цивилизации — где спрашивается хотя бы руины? А, кто его знает, нашел себе чем голову забивать, выбрались и ладно. В конце концов, может тут и было что, да только лес всё давным-давно поглотил. Кривошеина в тот момент волновал другой вопрос, где мы? Вопить нечто вроде, 'а я откуда знаю?', поостерегся, парни итак на взводе, посоветовал лучше поискать какие-нибудь ориентиры, или на что лучше попробовать поймать местного аборигена, чтобы устроить допрос. Да, и следовало бы подстрелить какую-нибудь живность, а то жрать хочется, сил нет...

* * *

— Что там? — тихий шепот почти что над ухом едва не вызвал у меня инфаркт. Степанов, гад такой, умеет ползать как змея — почти бесшумно, в лесу как дома себя чувствует.

— Ничего особенного, — таким же шепотом ответил я, и снова вернулся к наблюдению. Интересно, а где он раньше служил? А то, что этот лес, как бы и не нашего мира, его не волнует. Да ещё и с успехом на охоту ходит, прихватив с собой двоих, и то, по настоянию лейтенанта. Правильно, ещё наткнется на чудище какое, в одиночку точно схавают, а когда трое, это уже ба-а-альшой вопрос, кто кого. Я бы поставил на наших, ибо половина нашего боекомплекта составляли бронебойно-зажигательные и разрывные патроны. Охренеть можно, у меня самого всего четыре магазина зажигательных, и то, я их решил брать только против сякой нечисти, остальные восемь с обычными патронами. Ну, неважно, самое главное, что проплутав в этом чертовом лесе ещё несколько суток, мы наконец-то наткнулись на какую-то речушку, и потопали вдоль нее. Ибо разумные люди всегда селятся возле водных источников. К тому же я задумал начать потихоньку тренироваться с магией, если подпитку костра можно считать тренировкой. Лейтенант долго не хотел этого, ох как он сопротивлялся. Да и аргументы приводил мощные — нам с Леонидом почти удалось его уговорить, когда он вытащил свой козырь, мол, а как мы тушить его будем, причем в лесу? Лесного пожара вам захотелось что ли? Хрен вам, а не магия! Да... аргумент был железобетонный, против такого не попрешь. Вы спросите, какого хрена мне опять захотелось сунуть голову в пасть льву? Честно говоря, это и самому было непонятно, просто начало меня что-то непонятное толкать на это, каждый день грызет червячок раздумий — сделай это, сделай! Проклятье, да мне это просто понравилось, ощущать подобное — как сила течет по... блин даже слов нет, для описания обуревавших меня чувств. Однако инстинкт выживания вкупе с паранойей совершили удачную деблокацию подернутого дымкой сладостных грез разума. Откуда этот поганый зов?!

На эту деревеньку нам повезло наткнуться через шестнадцать часов и сорок три минуты после нахождения речки. Не знаю, с чего это друг меня потянуло на это, но время я засек. Из-за раздумий о своей шизоидной натуры, часто спотыкался, шумел, в общем, вызывал недовольные взгляды Степанова с лейтенантом. Громче шумел разве что Леонид, ну ему это простительно, как-никак кабинетная... тьфу, лабораторная крыса, ей и положено быть обузой в лесу...

Деревенька была небольшой — вытянувшаяся вдоль речки нитка из пары десятков неказистых, бревенчатых домов. И без частокола, что само по себе странно. Правда люди там были — за час наблюдения мы насчитали около трех десятков человек, стайка детворы, что носилась между домами, старички, сидящие на завалинках, женщины, неторопливо делающие домашние дела вроде стирки или готовки нехитрой снеди. Было и несколько девушек, с довольно симпатичными фигурками, жаль лица не успели разглядеть. А вот мужиков или парней не заметили ни одного. Странно...

Глава 10

— Что думаешь насчет местных, лейтенант? — негромко спросил Кривошеин. Пятеро собравшихся в круг людей, не считая вашего покорного слуги, внимательно ждущих мои соображения. Двое — Федоров с Микитиным пасут деревеньку, всего лишь в паре метров от нас, заныкались в яму под корнями, и наблюдают. Один смотрит за ней, а 'подчасок' охраняет наблюдателя и по сторонам смотрит. Да и мы озаботились своей безопасностью, сели в круг, да не обычный — у каждого свой сектор наблюдения, куда с подозрением смотрит ствол автомата. Леонид не в счет, пистолет тут мало чем поможет... хотя... это же лес, тут как раз прокатит оружие для близкой дистанции...

— По виду — обычное поселение каких-нибудь вольных старателей и промысловиков... это если провести аналогию с нашими реалиями. Мужики промышляют охотой на пушную дичь или намывают где-нибудь у речки золото. Заодно и подрастающее поколение с собой прихватывают, дабы учились как надо охотиться или ещё что-то в этом роде. В пользу первой версии говорит обилие звериных шкурок, что сейчас висят почти у каждого дома. А может и совмещают эту деятельность. Правда, отсутствие хотя бы плетня настораживает, учитывая, что среди шкурок попадаются весьма крупные экземпляры явных хищников. А так, ничем от сотен подобных селений в целой дюжине королевств именно эта не отличается. Думаю, заглянуть туда можно, прикупить продуктов и что самое главное — хоть какую-то одежонку. Надеюсь что эта деревенька расположена в достаточно глухом уголке и слухи о восьми странно одетых, насквозь подозрительных чужаков, ни бельмеса не понимающих местный язык, да вдобавок расплатившихся полновесным золотом за харч с дрянной одежонкой не разойдутся быстро. Главное быть настороже, не верю я, что аборигены могут быть настолько беспечны. Или тут где-то парочка мужиков сидит и уже срисовали нас, или это действительно глухой уголок, где за последнюю сотню лет самым страшным событием могла быть павшая прошлым летом коровенка. На этом у меня все... — закончив свой доклад, присмотрелся к лежащему неподалеку высохшему стволу дерева. Живописно заросший темно-зеленым мхом, с кое-где прилепившимися к нему бежевыми грибами и несколькими дырами, в самой широкой из которых мне почудилось движение. Приглядевшись, с оторопью замечаю две ярко блеснувшие точки в темноте. Это ещё что такое?! Судорожно вцепившись в автомат, целюсь туда, готовый высадить весь магазин в случае чего. Пару секунд спустя оттуда высунулась узкая мордочка... куницы? Деловито поводив носом, зверюшка выбралась из своего убежища и, осмотревшись, потрусила в нашу сторону. Лайсара — всплыла у меня из памяти. Зверек, занимающая в местной фауне определенную нишу, среди земных аналогов ближайшими будут лисицы и куницы. Хищник, но осторожный, всеяден, одинаково любящий подзакусить как насекомыми, так и нерасторопной птичкой и мелкими грызунами. Ну и по курятникам не прочь прошвырнуться, уж про орехи и прочее и говорить не приходиться. По виду похожа на нашу куницу, правда в отличии от нее, лайсара по деревьям лазать не может — уж больно неподходящие для этого лапы. Да и крупнее она куницы раза в полтора. Лежащий слева Степанов, заметил её позже, и тоже напрягся, тихо бросив: 'Контакт'. Тихий говор за моей спиной тут же прервался, сменившись настороженностью. Поморщившись, шепчу:

— Отбой, это просто лесное животное...

Пока я черпал информацию про лайсару, вышеозначенная зверюшка, предварительно бросив в нашу сторону взгляд, почти бесшумно шмыгнула за трухлявый пенек, до которого было всего метров пять, и затаилась. Только подергивающийся хвост и вставшие торчком ушки заметны. За спиной завозился Леонид, видать встреча первой, ну вернее второй не испорченной аномальными условиями пустоши зверюшкой весьма заинтересовала его любознательную натуру. Тихий лязг, видать сложенные в кучку мечи задел, просто беда с ними, и бухнувшись рядом, он тут же принялся выискивать её глазами. Несколько секунд спустя, не сумев её обнаружить, он яростно зашипел в мое ухо:

— Где она? Куда она смылась, капитан?! — поморщившись, чуть отодвигаюсь и шепотом объясняю этому помешанному на науке ориентиры. Помогло сразу, научник тут же отстал, и приподнялся силясь рассмотреть обнаруженную лайсару получше. Ага, щас блин. Лайсара как будто дразнила научника, то высунет свой хвост или лапу, и тут же убирает, взамен показывая с другой стороны то мордочку, или ушки. За спиной раздалось тихое шебуршание, это лейтенант подполз к нам, нахально потеснив научника. Тот этого даже не заметил, целиком поглощенный наблюдением за животным.

— Странно... — задумчиво обронил Кривошеин. И повернулся ко мне, — Очень странно, не находите ли? А это хвостатое недоразумение вообще поддается дрессировке? — от такого вопроса я впал в ступор. Крившоеин — и любитель животных? Откуда у него это прорезалось?! Впрочем, ступор ступором но отвечать то надо. Нутром чую, неспроста этот вопрос задан...

— Э-э-э... точно не знаю. У меня в памяти только самые общие сведения, только название и описание, больше ничего. Но по кое-каким косвенным сведениям... мм... — судорожно шурую в том непотребище, в которое превратился 'архив' знаний, и спустя короткое время с облегчением выуживаю ещё немного информации, — нет, лайсара дрессуре поддается с большим трудом, да и бессмысленно держать... её... возле... — замолк, не договорив фразу, ибо разум озарила догадка. Я понял, на что в первую очередь обратил внимание Семен Павлович, пока я с научником просто рассматривали резвящуюся лайсару, которая принялась кататься по прелой листве и мху.

— Понял, — выдохнул я. Семен Павлович одобрительно кивнул, догадавшийся о моих мыслях.

— Что понял? — недоуменно отозвался Леонид, отвернувшийся ради этого от лайсары. Вместо меня ответил лейтенант, явно решив втоптать самомнение научника в землю, по самую маковку.

— А вы не поняли? — слова Кривошеина сочились нескрываемым превосходством и сарказмом. Почуявший подвох Леонид дернулся было, но уже осознал, что пути назад отрезаны, мосты сожжены и прочая, и прочая... — Какой дикий зверь будет жить возле поселения, где местное население живет охотой на них? Вон сколько шкур висит. Тем более, как я вижу отсюда, эта... лайсара, имеет вполне неплохую шкурку и мех, причем размер её весьма велик. Кто как, но я бы не отказался иметь в своем доме коврик из её шкуры возле камина. Прибавьте это в копилку к отсутствию хотя бы одного завалящего мужичка на виду, не считая тех старых хрычей и пацанвы, и отсутствующую ограду вокруг деревни. Насколько я помню из школьной истории, херово честно говоря, помню, то в такие дикие времена это равнялось большими неприятностями в будущем. Есть ещё кое-какие соображения, но этих для вас пока хватит. — скисший научник только промолчал, признавая очевидное. Я тоже — ибо профукать такое... идиот ваш покорный слуга, честное слово. Даже не подумал об этом, в принципе, очевидном факте. И где это, спрашивается, была моя паранойя, а?

Через пятнадцать минут жители деревни могли наблюдать четыре странные фигуры, вышедшие из леса и открыто, не скрываясь, направившиеся в поселение. Как не крути, но нам позарез нужны припасы, одежда и самое главное — информация! Если эти гаврики сумеют хоть сказать в какой мы стране находимся, то дальше будет гораздо проще. В карманах побрякивает серебро, на сборе которого я настоял особо ещё когда грабили ту сокровищницу, и немного золота. Правда и то и другое старинное, но все же... Кривошеин остался на опушке леса, вместе с остальными. Со мной шли Корнилов, Федоров и Микитин, все налегке и настороже, автоматы сняты с предохранителей, а забрала шлемов закрыты, только глаза и видны. Я же шлем и вовсе снял, держа его у сгиба локтя, автомат за плечом, зато правая как бы невзначай держится у открытой кобуры с пистолетом. Рискованно конечно, но это должно убедить местных о наших мирных намерениях. Шагая к ещё не заметившими нас жителям, прокручивал в голове все известные мне языки, если они не владеют одним из общих языков. Вместе с этим вспоминались слова Леонида...

— Послушайте, я вообще-то против этой вылазки...

— Почему? — недоуменно спросил его я. В ответ наш научник только вздохнул, и тихо продолжил:

— С высокой долей вероятности мы можем оказаться смертью для этих людей...

— Расслабьтесь док, — не знаю, кто первый эту кличку прилепил к Леониду, но она приклеилась к нему намертво. Впрочем, судя по отсутствию возражении, это даже льстило ему, — мы же не бандюги, и палить в них не собираемся. Ну, если они сами на нас не нападут, да и то, постараемся свалить от них. Конечно было бы лучше, если контакт окажется успешным...

— Да не в этом смысле, — перебил меня научник, досадливо покачав головой, — для них может оказаться хуже, если они вообще будут с нами разговаривать.

— Это почему же? — недоуменно спросил лежащий рядом Степанов. — какие могут быть проблемы от простого разговора? Мы же не в Люберцах поздно вечером... — схохмил он. Неудачная, честно говоря вышла шутка, Матвей и сам это секундой позже понял. Леонид только устало вздохнул, и потер лицо руками. Пару секунд спустя он продолжил глухим, надтреснутым голосом:

— Проблема в наших болезнях, а именно вирусах и микробах из нашего мира. Я читал ваши отчеты, капитан, — с грустью посмотрел в мою сторону научник. — в частности, раздел о местных заболеваниях. О многих 'наших' болезнях тут и слыхом не слыхивали, а значит, и иммунитета против них у аборигенов нет. А в наших телах сейчас столько болячек есть, с которыми наш иммунитет давно уже за болезнь не считает, и преспокойно придавливает. Тот же грипп к примеру, или ветрянка. Но они все ещё присутствуют в наших организмах, чуть-чуть — но местным и этого хватит. И я не удивлюсь, если после нашего отбытия тут полыхнет мор и все обитатели этого поселения перемрут... как мухи... И я этого себе не прощу, так как мог вас остановить. Но... я понимаю, что нам жизненно необходима информация и припасы... вот и все, что я хотел сказать... — совсем уж тихо закончил научник, и опустил голову. Воцарилось мрачная тишина. Все были поражены этим неприятным фактом и теперь хмуро размышляли. Становиться причиной гибели всех встречных аборигенов — на такое никто не подписывался.

— Постойте, — встрепенулся Корнилов, — но ведь был же контакт! Товарищ капитан, подтвердите! — повернулся он ко мне. Взгляды присутствующих тут же скрестились на моем лице.

— Это ничего не значит, — хмуро заметил Кривошеин. — Капитан пробыл там ровно сутки, после чего убрался оттуда. А дальнейшая судьба контактировавших с ним людей нам неизвестна. Кто его знает, а вдруг там мор прошелся?

— А как же эта дивчина? — негласную эстафету принял уже Филимонов, — Ну, с длинными ушами, которую капитан с собой притащил? Она ж сколько времени с ним таскалась, да и в медблоке сколько мурыжили... Наверняка её по всем анализам прошуровали, неужто ничего не нашли?

— Хм... вроде нет...

— А капитана тоже все время у вас колбасился, на всяких медосмотрах. И ведь тоже ничего не нашли, так?

— Да, это так. Но какое это...

— Я вот как думаю, — перебил растерянного Леонида раздухарившийся Филимонов, — раз уж ни он, ни эта гарная дивчина ничем друг от друга не заразились, значит и с нами ничего не будет!

Мысль признали дельной. Хотя на мой взгляд, мы просто струсили. Никому не хотелось переться вдаль, обходя все попавшиеся поселения и людей. Пошли на поводу своего эгоизма и бурчащего желудка. И вцепились в первую же отмазку, надеясь на все тот же русский 'Авось', придавливая свою совесть и заваливая её своими жалкими оправданиями. Мне было стыдно, очень стыдно, но я тоже проголосовал за вылазку к деревне. К слову, как я заметил, только научник явно грызли муки совести. Остальные отнеслись к этому философски — чему быть, того не миновать. Как-никак, уж повоевать они явно успели, и времени набраться цинизма у них была уйма...

Нас заметили только тогда, когда мы вплотную подошли к крайнему дому. Поразительная беспечность и пофигизм, которое может аукнуться им чем-то хреновым. А если бы вместо нас была бы банда лесных ухарей, в просторечном — разбойников? Притом что первыми нас заметила маленькая девочка, сидящая в тени рубленого домика, и увлеченно наряжавшая какую-то щепку в листья. Завидев четверых хмурых мужиков, она не стала кричать или убегать, а с любопытством принялась рассматривать нас, засунув палец в рот. Натянув на лицо самое благостное выражение лица, с несколько нервной улыбкой присел на корточки — на всякий случай подальше, аж в трех метрах.

— Э-э-э... привет... малышка. А где твоя мама? — согласен, идиотское начало разговора, но больше в голову ничего не пришло. Ну не умею я с детьми разговаривать. А стоящие за спиной спецназовцы молчали, ибо не понимали ни слова по общеимперскому. Жаль... может и подсказали бы что-нибудь дельное. Девочка ничего не ответила, безмятежно продолжив посасывать свой палец и спокойно рассматривать нас. Загорелое лицо и руки, латаное-перелатаное домотканое платьишко, по форме больше напоминавшее мешок с разрезами для рук и головы, чем на одежду. Обуви она не носила вообще, на коленках видны свежие ссадины. А волосы... взрыв на макаронной фабрике? Только эта старая хохма всплыла в моей голове, при виде этого. Мдя... пацанка, что тут сказать.

И как контраст — умные черненькие глазки, на чумазой мордашке, что внимательно изучают наше снаряжение и форму. Даже слишком внимательно... брр... нет, это уже слишком. А ну-ка цыц, паранойя! Место, место!

— Айя! Айя!! А ну-ка живо иди сюда, негодная девчонка!, — о, слава богу! Эти слова были произнесены на общеимперском, пускай и грубым, несовершенным. И впридачу, он явно принадлежал женщине, — Айя! Да где же эта несносная.... — из-за угла вывернула неопрятная толстуха, со сварливым и злым лицом, держа в мозолистых руках деревянное корыто с какими-то помоями. И остолбенела, потрясенно уставившись на нас. Ну вот, наконец-то хоть какая-то ожидаемая реакция. Я постарался улыбнуться и ей, демонстрируя свое дружелюбие. И видать неудачно, ибо корыто выпало из разом ослабевших рук, расплескав по земле свое содержимое. А сама толстуха медленно подняла трясущиеся руки и оглушительно завопила. Не переставая вопить она с удивительной, учитывая её комплекцию, прытью развернулась и порскнула назад. Я же остался стоять на месте как дурак, ругая себя последними словами.

— Товарищ капитан, — тихо раздалось за моей спиной, — у нас, похоже, проблемы?

— Похоже, что да, — с горестным вздохом ответил я. — Но ещё не все потеряно, теперь местные жители, по крайней мере, знают о нашем присутствии, — прислушавшись к поднявшейся суматохе в деревне, выдавил, — Пусть и не в самом лучшем свете... Ладно, идемте. Пока сюда комитет по встрече не нагрянул...

— А что такое 'привет'? — внезапно раздался тихий голос снизу. Это было настолько неожиданным, что я чуть не подпрыгнул. Черт побери! Опускаю взгляд и что, как вы думаете, я вижу? Это оказалась та маленькая девочка, что наряжала свою 'куклу' листочками. Вот только убей бог, никак не пойму, как она умудрилась оказаться рядом со мной?! Судя по судорожному вздоху за спиной, момент её появления пропустило и моё сопровождение.

— Какого хрена?! — выдохнул кто-то за спиной, — нет, ты видел Серый? Я же на девчонку смотрел, она ж просто в воздухе растворилась?! Как так, еб... тв.... мать?! — вслед за этим послышался тихий шум. Не поворачиая головы я мог с уверенностью сказать, что это Федоров с остальными на всякий случай прицелились в странную девочку. А в шлеме ожила рация:

— Капитан, что за чертовщина у вас твориться?! — зашипел оттуда голос потрясенный голос Кривошеина, — что это было?! Валите оттуда, мне это не нравиться! А эта девчонка у меня на мушке, если ещё что-то подобное выкинет, я буду стрелять! Слышишь? — я в тот момент не мог оторваться от глаз этой странной девочки. Вроде бы обычные черные глаза, но если приглядеться... бл... такое ощущение, что на тебя смотрит что-то... что-то... мудрое и проницательное, только это в голову и приходит. И ты по сравнению с этим чувствуешь себя мелким муравьем, против слона. Черт, ощущения не самые приятные. Сглотнув ставшую вдруг горькой слюну, с усилием раздвигаю губы в фальшивой улыбке.

— Ничего особенного, — голос мой в тот момент напоминал воронье карканье, таким уж хриплым он оказался. И как он только не напугал эту малявку? — Это приветствие такое... эээ... так уж в моей родине говорят... вот...

Хрен его знает, с какого бодуна на меня напал такой приступ косноязычия. И главное, чего я так боюсь? Неужто эту пигалицу, которой от горшка два вершка? Ничего страшного в её виде нет — обычная такая, деревенская девочка. Которая, к слову, уже без всякого страха принялась рассматривать остальных спецназовцев. Лишь по участившемуся дыханию и скрипнувшим перчаткам на их руках, стиснувших рукояти автоматов было заметно их напряжение.

— Ты странный, — заявила эта малявка, закончив нас разглядывать, — как и твои друзья. Но беды от вас не будет. Идемте — я вас папке покажу, — и свою ручонку ко мне тянет, доверчиво так. В общем, поколебавшись, я осторожно взял её в свою ладонь. Не грянул гром, и не разверзлась земля — ничего такого и в помине не было. И Кривошеин по рации ничего не сказал, видать решил рискнуть и посмотреть, что дальше будет. А пигалица целеустремленно потянула меня за собой в деревню, а спецназовцы пристроились сзади и по бокам, настороженно поводя стволами по сторонам...

* * *

Жители деревушки вначале приняли нас прохладно — большая часть населения, к слову состоявшая из женщин и ребятни спряталась в лесу. А вот мужики тут оказывается, были — 'комитет по встрече незваных гостей' насчитывал восемь человек. Правда, трое из них были седыми дедками, один угловатым подростком, зато четверо остальных были матерыми мужиками. А один из них и вовсе здоровяком — прямо груд мышц на коротких и кривых ногах, в руках здоровущий молот. Явно кузнец — кто ещё прибежит красным как рак, в прожженном в нескольких местах кожаном переднике, да ещё и чумазым? Остальные пристроились за ним — пара мужиков с рогатинами, а деды с топорами, и ведь крепко их держат. Остальные с луками, стрелы уже наложены на тетивы, чуть что, вскинуть и спустить — секундное дело. А подросток и вовсе на крышу полез, тоже с луком сидит. Кузнец, заметив девочку, охнул, и рванулся было к нам, с воплем:

— Айя! — но был схвачен за шиворот, и остановлен. — Отпустите Айю, немедленно! — буквально прорычал здоровяк. Поглядев на его вздувшиеся мышцы, судорожно стискивающие здоровенный молот, поспешно разжал ладонь девочки. За Краем глаза уловил движение — это спецназовцы взяли на мушку всю компанию напротив. Разумеется, нихрена из слов кузнеца они не поняли, но сам тон и без перевода был понятен. Черт, если эти придурки напротив рыпнутся, то их просто перестреляют, и никакие вопли типа 'отставить' будут бесполезны...

Впрочем, до смертоубийства дело не дошло — ситуацию выправила малявка. Бросив на меня слегка недовольный взгляд, она неторопливо встала перед нами и сердито топнула ножкой:

— Дядя Альрик хватит! Не надо кричать на них! Они хорошие люди и не причинят нам зла. Вот так! — и снова топнула босой ножкой, взметнув небольшое облачко пыли. Глядя на её можно было посмеяться, так она напоминала нахохлившегося воробушка. Как ни странно, но взрослые аборигены её послушались, и градус напряженности с их стороны несколько спал. Переглянувшись, вперед выступил один из дедков, тот, что придержал кузнеца за шиворот. Демонстративно опустив топор, он с достоинством осведомился:

— Приветствую вас, я Хамарк, старшой этой деревни. Могу ли я узнать имена и намерения сих почтенных путников? — и выжидательно так смотрит. Не думайте, что они так шустро поменяли свое мнение о нас, это просто традиция такая, уходящая корнями в глубокое прошлое. Блин, в какую же нас глухомань занесло, ибо в памяти душ эту традицию, куда ни глянь везде похерили. Хм... как там была ответная фраза?

— Кхм... Приветствую уважаемого Хамарка! Я Александр, а имена моих спутников останутся их тайной. Мы не таим за душой зла, и просто мирно идем своим путем. Дозволите ли нам пополнить припасы и преклонить голову на ночь в вашем селении? — ффууухх... Хорошо что я эту фразу включил в заготовки, не зря подготовился, так сказать. А уж как недовольно поджал губы старичок, на мой ответ. Но придраться нечему — сам я представился, а другие могут сохранить свои имена в тайне.

— Можно, — степенно кивнул дедок, — но у нас самих не так много припасов, так что... — намек был более чем понятен. С натугой ухмыльнувшись, достал из кармана золотой. Взгляд старика, как и остальных аборигенов тут же прикипел к ней, у кое-кого алчно сверкнули глаза. Ну а дальше, все пошло гораздо легче...

Несколько часов спустя...

Деревушка, в которой мы находились в данный момент, звалась Нежданкой. Ну, это если перевести на русский конечно, а так, на общеимперском будет звучать Гиларми. Мы — то есть я, Федоров и Корнилов сидим за широким столом и распиваем какую-то слабоалкогольную кислятину в компании ещё двоих местных, Хамарка и Альрика. И слушаем последние новости из 'большого мира', в данном случае трехмесячной давности. Хамарк ведет неспешную речь, изредка прикладываясь к медному кубку, и степенно оглаживая свою поседевшую бородку. Кстати, а вблизи этот дедок не такой старичок, как мне казалось издалека. Пусть у него морщинистое лицо, и почти полностью поседевшая шевелюра, зато он жилист и все ещё крепок, вон какие мышцы. Да и кустистые брови не дают разглядеть проницательный взор старика. Тогда, при наблюдении с опушки леса, грубая домотканая рубаха вполне успешно скрывала его настоящий вид. А как глянешь на его узловатые ручищи, особенно когда они почти без усилий сгибают и закручивают в узел тот десятисантиметровый штырь, по недоразумению зовущийся тут гвоздем. Брр...

Ах да, самое главное — наше местонахождение наконец-то определилось. По словам старшого Хамарика, Нежданка располагалась 'всего' в пяти днях от крепости Бректрога, входящего в состав двенадцатой провинции Сарлисской империи. А циклопическая пропасть неподалеку звалась Деманской, куда соваться местные очень не любили, ибо там, по их словам живет всякая нечисть и ничего хорошего оттуда вылезти не может. Верю на слово, ибо там был и нечисть, или что-то похожее на неё видел. И что хреново — до Пустоши, в которой окопались наши, пехом нам тащиться как минимум полгода, далековато нас закинул этот чертов портал! Твою ж дивизию. А как ругнулся лейтенант, едва я сообщил ему эту новость...

И ладно бы это — так ведь ещё мы попали в самый неподходящий момент. Как раз три месяца назад пронеслась весть — умер император Салариус Пятый, оставив пятерых сыновей и трех дочерей. И что плохо, умер не своей смертью — кто-то проткнул его сердце ночью в своей же постели, да ещё и с очередной фавориткой, как не удивительно, оставшейся в живых. А дюжина гвардейцев с тремя магами за дверью, ничего не видела и не слышала. Мдя... не завидую я им сейчас, пусть и об их судьбе ничего и не говорилось. Кто умный, тот поймет, что сейчас с ними делают. Хуже всего то, что император не успел озаботиться завещанием, кто станет его официальным наследником престола. Нафига ему это, если в момент смерти ему стукнуло всего-то сорок пять лет? И рассчитывал он прожить ещё не менее века, что учитывая магов Жизни раз плюнуть. А как теперь выкручиваться оставшимся наследникам? Нет, обычно это определялось стандартным способом, а именно по старшинству. Но закавыка была в том, что первая жена покойного Салариуса родила тройню, двух сыновей и дочь. И теперь стать императором или императрицей мог стать любой из них. Впридачу, не стоит забывать об остальных наследниках, пусть они были и младше. За такой жирный куш как возможность пристроить свой зад на ещё толком не успевший остыть после смерти отца трон они были готовы на все, что неудивительно. Все эти имперские, королевские или хоть какие дворы не ткни, везде интриги, заговоры, яды и все такое. Гадюшники короче. Причем среди натурального гадюшника, из настоящих змей было бы куда безопаснее на мой взгляд.

Ладно, хрен со всей этой политикой, пускай хоть передушат друг друга, не волнует. А волнует меня, да что там, и всех остальных тоже, так это неизбежные волнения в обществе, и возможная гражданская война в империи. А в том, что она будет, я не сомневался, если только кто-то из наследников пошустрее успеет или договориться или прирезать своих братьев и сестер. Учитывая, что наш путь до нужной точки Пустоши по прямой пересекает добрую треть земель как империи, так и нескольких мелких королевств под её протекторатом, мятежи и войну хотелось избежать. По крайней мере, пока мы не пересечем границы империи. Свои мысли пока решил придержать, позже перескажу все Кривошеину, а там посмотрим, что решит.

Пока мы втроем слушали разногольствования Хамарка, между делом косясь на молчаливого кузнеца, тискающего в руках здоровенную деревянную кружку с вином, к которой он прикладывался с завидным постоянством. Мы же старались на выпивку не налегать, ограничившись символическим глотком. Хрен его знает, что могло быть туда подмешано, иначе, откуда в затерянной в лесах деревушке пусть и дрянное, но вино? А то, что старшой кузнец его пьют ничего не значит, может противоядие приняли. Микитин и вовсе ни капли не выпил, который рылся в куче одежды, придирчиво выбирая обновку для остальных бойцов. Пока что мы приобрели полторы дюжины домотканых рубах, дюжину грубых, но добротно скроенных кожаных штанов с завязками, такое же количество плащей с капюшонами и шерстяными свитерами, по крайней мере, на свитеры эти вещи и походили. Так как на дворе царило средневековье и о мануфактурах и фабриках тут и слыхом не слыхивали, то качество и стиль тут были мягко говоря разными, ибо новых вещей на продажу было маловато, поэтому часть одежды была 'подержанной'. Хорошо хоть и это было, что само по себе являлось маленьким чудом. Отдельно лежали продукты, уже проверенные и уложенные в холщовые мешки и сумки. За все это пришлось отдать аж восемь золотых монет — и это притом, что стоимость к примеру хорошего коня в среднем стоила полторы золотые монеты. Обдираловка конечно знатная, но что поделать, нарываться на конфликт в данный момент не хотелось. Да и нафига? У нас этого добра хоть завались, а золото, как не крути, металл довольно тяжелый. Наше основное богатство зиждилось на драгоценных камнях — почитай все из того дома забрали, а это примерно пять или шесть килограммов ограненных камушков удивительной чистоты. Представляете, сколько это будет в золотом эквиваленте? Черт, можно будет маленькую страну купить здесь, захоти мы этого.

Если с одеждой и провиантом проблем не было, то с вооружением дела обстояли не очень. Ножи и наконечники для стрел нас не интересовали, а именно на этом по большей части и специализировался местный кузнец. Ножи у нас покруче будут, а луков у нас не было, да и не умел ими никто пользоваться. Натянуть может и получиться, а вот попасть во что крупнее человека уже с десятка метров... мдяяяя... сразу скажу, мне такое не под силу. Мечи в пролете, по словам Альрика, последний раз, когда в его кузне выковали всего три коротких клинка, года два назад, для тогдашней большой ярмарки. Увы, качество клинков оказалось так себе, и конкурировать с куда более лучшими мечами оружейников не могли. И они были проданы в деревушке неподалеку от Бректрога, за половину себестоимости, после чего тот закаялся иметь с ними дело. Зато он умел делать топоры, и весьма неплохие — вот только в данный момент ни одного готового на продажу не имелось. Думал прикупить у местных, но был вынужден отказаться. Проблема не в том, что топоров не было — едва я заикнулся о них, как был завален кучей топоров. Вот только это было не то, совсем не то. Срубить дерево или наколоть дров это ещё можно, а вот для боя они совсем не годились. Был ещё вариант с копьями, или на худой конец с охотничьими рогатинами, но опять та же петрушка: наконечников нет, и древко тоже нужно сколько времени выбирать. Я понимал, что нас водят за нос, уж пару рогатин нашлись бы обязательно, но почему их не хотят нам продать?! Короче, куда не кинь, всюду клин. Ну и ладно, лучше всего будет прикупить хорошие клинки возле крепости, уж там-то мастеров-оружейников хватает. Там же и закупим многое другое, чего эта деревенька предложить не могла. Лошадей, к примеру, или кольчуги.

Между делом, речь зашла об Айе, той самой малявке, что встретила нас первой и не испугалась. На это меня надоумили Леонид и Кривошеин, дуэтом шипевшие друг на друга. Если первого эта, якобы телепортация живого организма, интересовала исключительно с научной точки зрения, то Кривошеина нервировала сама возможность повторения подобного. В частности, он опасался не маленькой девочки, пусть и с возможностью телепортации. Его больше пугала возможность того, что подобным даром могли обладать и другие жители деревни. А если они не только это умеют? Наслышанные о возможностях магический одаренных людей и существ этого мира, благо на каждом привале я вдалбливал всю возможную информацию об этом мире всем без исключения, спецназовцы заочно поставили магов в ранг первостепенной цели в любой заварухе.

— А эта девочка... Айя, кто она? — невинный казалось бы вопрос, во только Хамарк помрачнел как туча, а кузнец поперхнувшись вином, закашлялся, забрызгав полстола и Корнилова. Тот от неожиданности дернулся было к автомату, но вовремя спохватился, и сделал вид, что тянется к снятому шлему. Мдя... нервишки ни к черту. Хмуро катнув желваками, Хамарк постучал пудовым кулаком по спине Альрика, который все никак не мог перестать кашлять. Помогло.

— Заметили, значит, — сипло прогундосил Альрик. Быстро переглянулся со старшим, — а что именно она сделала, уважаемый Александр?

— Ну... по словам моих спутников, она переместилась на дюжину шагов за мгновение ока. Правда, сам я этого не видел, но словам их верю. — снова быстрый обмен взглядами, Хамарк немного побледнел, а вот Альрик буквально посерел, и с тоскливым стоном схватился за голову.

— Неужели уже началось... о боги, только не это...