Огненный мир

Тем временем магистр, действуя по одному ему понятному плану, перескочил, как показалось, на другую тему:

— ...Магом называется человек, который способен управлять тем, что пронизывает Вселенную. Своей волей он подчиняет и преобразовывает материю и стихии. И чем маг сильней, тем легче ему дается это управление... Я надеюсь, дорогие мои ученики, всё, что я сказал, вы прекрасно поняли, в противном случае хорошими магами вам не стать никогда... Но не будем отвлекаться, я знаю, о чем вы хотите, но боитесь спросить у магистров. "Что такое инициация?" Угадал? Да, сейчас вы услышите ответ, но предупреждаю, слушайте внимательно. Я уже сказал, что маг — это человек, который посредством воли способен влиять на реку, пронизывающую Вселенную. Но задумывались ли вы, как это происходит? Ведь чтобы управлять невидимым глазу потоком, нужно перестать чувствовать мир вокруг, нужно перестать мыслить, ощущать свое тело, нужно почти умереть! Да! Да! Да! Вы правы, молодой человек, схожее состояние у живого называется трансом, но если отбросить все сложности по его достижению, скажите, разве он удобен? Конечно, нет! Он неудобен, поскольку вместе с умением мыслить пропадает умение желать, а значит, способность управлять пронизывающей нас рекой! Те так называемые маги, которые не прошли инициацию, бесспорно, чего-то достигают с помощью медитации и транса, но им было бы куда удобней и проще колдовать, если бы они удосужились пройти инициацию! Когда вы, господа будущие маги, ее пройдете, то станете богами — вы навсегда забудете о трансе и изменении сознания. Достаточно легкой концентрации и... все, можно колдовать и одновременно чесать нос. Все ясно? Ну, раз все ясно, тогда перейдем к способам управления магией. Итак, воля человека — это движитель и одновременно преобразователь потока магии, но она также является довольно громоздким и неудобным инструментом, и если вы понадеетесь править магией лишь с помощью голой воли — вы сильно разочаруетесь. Запомните простое правило: голой волей не пользуется даже архимаг! А причина в том, что пока вы усовершенствуете волю и сможете сотворить с помощью мыслительного усилия простенькое заклятье, пройдут сотни лет. А, как известно, люди столько не живут. Куда как проще использовать костыли — шаблоны, заготовки, готовые конструкции, предназначенные для многократного упрощения и ускорения управления магией. Отсюда следует вывод, что человеку известны три вида таких костылей: жесты, слова и образы. Прежде чем рассмотреть каждый костыль в отдельности, определим общий принцип действия и выявим общие знаки. Человек, как правило, — существо эмоциональное, иногда он возбужден, иногда равнодушен, иногда у него притуплено внимание, а иногда оно настолько остро, что проникает через любую преграду. Надеюсь понятно, что прежде чем начать колдовать, маг должен войти в лучшее из этих состояний. И для этого подходит первый и самый простой знак: знак концентрации. Когда вы его создадите, не важно, в голове, в слове или в жесте, настроение ваше изменится, ум прояснится. Как делается этот знак? Вам объяснят, как только приступите к практике, а теперь продолжим...

Лекция длилась еще два часа, и все это время я провел с относительной пользой — спал с открытыми глазами. Да, полезное умение, которое освоил уже за несколько дней учебы... Елки, какого хрена я тут делаю?! Зачем мне сдалась эта академия?

Наконец, тональность голоса магистра, скрывающегося за личиной мальчика с синими глазами, изменилась, и я очнулся.

— Итак, — говорил он, — на сегодня урок закончен. И позвольте обратить ваше внимание на то, что курс вводных лекций закончен также. С завтрашнего дня все ст... ссст... стууденты, тьфу ты, начинают изучать основы магии огня. Кроме Кан-Тиминда — который под личным надзором магистра Макавели будет изучать теорию демонологии. Альтаир.... Твой учитель сюда еще не добрался, но не волнуйся — завтра что-нибудь придумаем.

Он одарил меня какой-то странной усмешкой, я даже не смог понять, чего в ней было больше — иронии, ярости или сожаления. Очень и очень странно.

Я направился следом за гурьбой студентов, тянувшихся к выходу, как сзади меня хлопнули по плечу.

— Кан-Тиминд? — спросил я, удивившись поступку аристократа. Не в его это характере улыбаться во весь рот и бить малознакомых людей по плечу.

— У меня сегодня праздник, который не сможет испортить даже магистр Макевели. Я предлагаю это дело отметить и заодно развеяться. Я знаю неплохой трактир.

— Хм, — неуверенно пожал плечами я. — Можно, только у меня денег нет.

Он запрокинул голову и оглушительно рассмеялся — слава всему святому, что в аудитории кроме нас никого уже не осталось.

— А ты прохвост, Альтаир... — сказал он, отсмеявшись, — не знал. Кстати, ты тоже называй меня Тиминдом. А то неудобно как-то. И, разумеется, я угощаю.

— А какова, собственно, причина веселья?

— Узнаешь в трактире, — заговорщически пообещал он и двинулся к выходу.

Выйдя за ворота академии и попав на главную улицу города, мы сразу столкнулись с расшаркивающимися прохожими. Аристократичного вида мужчины склоняли головы при виде нас, а дамы в богатых нарядах делали не очень глубокие реверансы. Вряд ли они уважали представителей касты будущих магов или испытывали благоговение перед колдовством — большинство из них сами заканчивали академию и сами считались магами. Просто они занимали не самые высокие посты и чины, но осознавали, что есть большая вероятность, что эти самые незнакомцы в скором времени займут высокую должность, а следовательно, стоит подлизаться к ним заранее... Так, на всякий пожарный.

Хотя, с другой стороны, и здесь не все так просто и понятно: школа Андареса специализируется на боевой огненной магии, а следовательно, готовит кадры не чиновничьи, а военные. Военные специалисты всех мастей, начиная от рядовых магов поддержки армии и заканчивая офицерским и генеральским составом. Меня, например, после лекций магистров дополнительно обучает капитан в отставке — я, по плану, после окончания учебы буду иметь право на должность в армии королевства...

Выйдя из задумчивости, я подозрительно оглядел трущобы, в которые завел меня Тиминд. По кривым улочкам между покосившимися домами и просто развалинами, бегают стайки чумазых детишек, которые, впрочем, держатся от нас на почтительном расстоянии, грязные женщины-оборванки бросают косые взгляды, типы бандитской наружности провожают нас задумчивым взором, а один из них, запахнутый в плащ с глубоким капюшоном, пробирается следом и при этом изо всех сил пытается скрыться в сколько-нибудь густых тенях.

— Кан-Тиминд, — спокойно произнес я, — не знал, что ты ходишь в трущобные трактиры.

Он улыбнулся, но повернуться ко мне даже не подумал:

— Нет, Альтаир, трактир весьма неплохой, мы просто немного срезали путь...

Во мне что-то стало медленно просыпаться. Что-то тяжелое, древнее, могучее и мудрое. Это что-то, похожее на черную волну, стало давить меня изнутри. Но я даже не стал размышлять, откуда это во мне взялось, я был поглощен доселе неизведанным чувством — холодной, как лед, яростью! Никогда не думал, что ярость может быть такой пьянящей, такой бодрящей. Она обновила меня, она вдохнула в каждую мою клеточку новую жизнь. И она была направлена на предателя! Ее леденящий голос требовал, чтобы я разорвал Тиминда — чтобы он постиг заслуженную кару. Он предал! Он предатель.

Впрочем, холодная ярость легко удерживалась в узде, на моем лице не дрогнул ни один мускул, а ноги не ускоряли и не замедляли ход. Может быть, эта святая ярость направлена не на того человека, может, мои чувства ошибаются, и Тиминд не подстраивал ловушки... Подождем.

— Послушай, Тиминд, — сказал я, все еще обуреваемый жаждой убийства, — может, скажешь, зачем ты завел меня в эту подворотню с тупиком?

Молодой аристократ с черной береткой на голове неспешно повернулся ко мне, осмотрел меня так, будто видит в первый и последний, раз. И кстати, в его глазах больше не плясали обычные веселые чертики, там была только затаенная боль.

— Мне жаль, Альтаир. Я совершил гнусный поступок, но такова плата. Моя честь ничто в сравнении с честью рода. Прости, если можешь.

В ту же секунду меня укололи в спину холодным железом. Холод быстро сменился огнем — боль пришла только после того, как подкравшийся сзади убийца вырвал из меня свой нож. Я бы мог избежать удара, но та ярость, что неотступно пребывала со мной все эти минуты, требовала, чтобы я принял удар. Она словно говорила: "Ты не верил мне сразу, теперь познай боль, она вразумит тебя лучше".

Тиминд смотрел мне в глаза, не моргая. Там, в этих зеркалах его жалкой души, отражались боль и растущее недоумение. Позади меня на расстоянии трех шагов с окровавленным ножом в руке замер убийца.

— Значит, тебя заставил поступиться честью тот паренек, которого я оглушил в академии? — неправдоподобно спокойным голосом произнес я.

Аристократ автоматически кивнул и перевел вопрошающий взгляд мне за спину.

— Он должен был уже биться в конвульсиях... — каркающе донеслось оттуда. — Сейчас еще попробую...

— Тогда это все, что мне нужно было узнать, — закончил разговор я, мгновенно оборачиваясь и перехватывая руку с ножом.

Человек в капюшоне дико закричал, когда затрещали кости запястья, но, не давая ему потерять сознание от боли, я ослабил хватку и свободной рукой перехватил отравленный нож. Все же интересно: что там за яд... Полоснув легонько по его покрытому оспинами лицу, мгновенно убедился в мастерстве местных алхимиков.

Этот яд был даже страшнее, чем яд деревьев в моем Железном мире, лицо опухло за секунду, кожа стала лопаться, из бесчисленных ранок показался гной... я оттолкнул от себя стонущий, воняющий мешок и повернулся к бывшему другу.

— Тьфу ты, ну и мерзость, — жизнерадостно произнес я, оскалившись. — И вот такая смерть была уготована мне...

Его застывшая физиономия подала признаки жизни:

— Но как... ведь это яд...

— Я не человек, на меня не действует яд.

Рука аристократа в мгновение ока извлекла из ножен клинок и направила его мне в грудь. Впрочем, я и не думал отклоняться. Словно одержимый, понукаемый холодной яростью, я бросился на меч. Тихий хруст ребра и звук распарываемой материи на секунду усладили слух.

Я с упоением ощутил, как инородный предмет пронзает мое тело насквозь, а когда почувствовал, как кончик недлинного, в сущности, клинка вышел из моей спины, то прильнул к крестовине, наслаждаясь тем океаном ужаса, который плескался в глазах человечишки.

— Умри, предатель! — бросил я, прежде чем вгрызся зубами в его сонную артерию.

Сорвавшийся с его губ крик ужаса захлебнулся в невнятном бульканье и хрипе тонущего в собственной крови испуганного животного. Я не стал пробовать его кровь на вкус — я демон, а не упырь. Хотя нет, я не демон, я полный кретин. Зачем все это мне было нужно? Ярость, получив удовлетворение, вновь ушла в глубины естества, оставив меня наедине с болью и раскаянием. И, вытаскивая кинжал, я тяготился уже не болью, а именно раскаянием — хрен с ними, со следами, которые я наверняка оставил на месте преступления. В конце концов, трупы разденут донага местные жители, а стражи вряд ли когда-либо появятся в этой подворотне, но зачем я доверился чужеродному для меня чувству?! Так в скором времени и контролировать себя перестану, уподоблюсь жалкому демосу. Рррр!

Скидывая с себя продырявленную рубаху и вытирая ею с лица и тела кровь, я следил за выглядывающими отовсюду любопытными аборигенами. Услышав крики и шум драки, они решили занять очередь для грабежа трупов и не могли дождаться, когда я уже отсюда свалю... Определенно, о заметании следов мне думать не стоило. И возвращаться в академию полуголым мне не привыкать... А Тиминд... Кто такой Тиминд? Первый раз слышу... А, тот парень? А фиг знает, я что, его телохранитель?

До здания школы я добрался не сказать чтобы совсем незаметно ( я постоянно замечал косые взгляды расфуфыренных людишек), но довольно быстро. А вот произошедшее у самых ворот заставило меня вздрогнуть. Откуда-то сбоку, как бык на красную тряпку, на меня выскочил юноша с горящим взором. Безумные синие глаза уставились на меня, будто пытались пронзить мое тело, как полчаса назад его пронзил меч Тиминда.

— Ты где шатаешься?! — завопил он. — Где Тиминд?! Обряд инициации в самом разгаре, еще немного задержался бы, и все!

Я картинно потряс головой:

— Магистр, можно чуть помедленней? Вы же говорили, что инициация будет на следующей неделе...

— На следующей неделе не получится. Почему — не спрашивай. Так что давай, дуй в нижний зал, там тебя ожидает сам Андарес.

Я, не подавая виду, что слегка удивлен, пожал плечами и направился к широкой лестнице, ведущей вниз. Нижний зал — это подвальное помещение, куда обычно никого не пускают. Это заставило меня напрячься. Во-первых, сроки обряда инициации неожиданно перенесли, во-вторых, меня заманивают в подвал, и в третьих, меня там ждет архимаг... Вопрос: связано ли все это с убийством Тиминда? Черт, не бежать же из академии.

— Альтаир, — остановил меня властный глас Юрана, — похоже, разгуливать по городу полуголым входит у тебя в привычку.

Я растянул рот в улыбке, показывая, что оценил шутку — если старый пень так хочет, пусть потешится. Развернувшись, сделал еще пару шагов вниз по ступеням, но магистр вновь меня остановил.

— Я знаю, о чем ты думаешь. И не надейся, что я подарю тебе еще один кафтан.

На сей раз я не стал делать вежливое лицо. Убедившись, что запас его шуток иссяк, я буркнул нечто вроде "жадина-говядина" и, оставив за спиной слегка ошарашенного магистра, быстрым шагом отправился вниз.

Так и не разгадав причины экстравагантного поведения магистра, я стал думать о предстоящей инициации. А точнее — о способах еще лучше скрыть свою демоническую суть. Моя человеческая душа делит тело с черной бездной демонического начала. И не сказать, что человек и демон живут бок о бок совсем бесконфликтно и счастливо, но какой-то баланс между ними все же выработался. Черный шар бездны медленно вращается в самом центре тела, а вокруг, обволакивая его, вьется человеческая душа.

Вся моя маскировка сводится к тому, что этот самый черный шар я как бы выкрасил краской, отражающий свет подобно зеркалу. Теперь, если не вглядываться пристально, кажется, что в глубине моей души ничего странного и нет. Но это если не смотреть пристально... Только вот на инициации, по слухам, выворачивают душу наизнанку и увеличивают прочность ее скрепления с сознанием. Кажется, я попал.

Тусклый свет подвешенных на стены факелов скупо освещает запыленные ступени, с каждым шагом их остается все меньше, и каждая секунда приближает меня к краху. Если меня раскроют... будет обидно. Кто там меня ждет? Архимаг? Справлюсь ли я с ним? Или завязну в бою, пока ему не придет подмога?

Проклятье, не о том я думаю. Не надо тратить времени — надо придумать способ маскировки.

Когда до двери в зал оставалось лишь несколько ступенек, в голову пришла интересная идея, и за эти несколько шагов я успел ее реализовать.