— Какой майский полёт? — не понял Лён.
Какой майский полёт может быть в августе?
— Обычный майский полёт, — чуть пожал плечами Фазиско. — Меня не взяли, поскольку мне ещё нет восемнадцати.
— Всего неделя осталась! — воскликнул Юги, явно возмущённый, — Подумайте, парню осталась всего неделя до совершеннолетия, а его не взяли в полёт!
— Сейчас май? — с подозрением спросил Лён.
— Ещё нет, — объяснил Фазиско, — сегодня в полночь наступит первое число.
Лён и Наташа ошеломлённо переглянулись: вчера у них был август, а сейчас опять апрель?! И тут Лёну вспомнились те ландыши в её руках, и слишком свежее, не по-летнему прохладное утро. И вообще, какие-то странные ощущения во всем! Ландыши в августе!
— А что вы тут сторожите? — первой опомнилась от замешательства Наташа.
— А разве вы не знаете? — Фазиско посмотрел на Лёна. — Это закрытая область Дерн-Хорасада.
Боясь, что расспросы Наташи выдадут её неосведомлённость, Лён перевёл разговор в иное русло.
— Так вам тоже нет восемнадцати, Юги? — спросил он.
— Мне двадцать три, — ответил тот, — но я не дивоярец, потому и не летаю. А жаль: хотелось бы. А вы, я полагаю, думаете переждать грозу и полететь к вашим? — он бросил быстрый взгляд на медальон дивоярца.
— Ты студент небесного Университета? — догадался Лён, глядя на Фазиско.
— Нет, — покачал тот головой с явной печалью, — я не маг.
— Ну и что?! — с жаром вступил Юги, явно продолжая затронутую раньше тему, — Ты служишь им, они могли бы взять тебя в полёт! Дивоярцы часто приглашают гостей на этот весенний праздник.
— О чем вы говорите? — вступила Наташа. — Какой полёт, и при чем тут возраст?
Оба молодых человека отреагировали на её вмешательство недоумёнными взглядами: они внимательно посмотрели на неё, потом на Лёна.
— Моя спутница обычный человек, — успокоил их тот, прекрасно понимая причину их удивления: они решили, что он маг со своей ученицей. Думают, она тоже не достигла возраста, когда можно выпить волшебного зелья.
— А, тогда ты, конечно, можешь и не знать, — тут же всё понял Фазиско, — Сначала дубы были поставлены для дивоярцев, чтобы следить за состоянием магического ограждения вокруг опасной зоны, а потом, поскольку всё было спокойно, эту простую работу переложили на людей. За скуку здешней жизни нас раз в год награждают волшебным полётом в Вальпургиеву ночь. А меня не взяли, потому что я не достиг возраста восемнадцати лет.
— Вот это и возмутительно, — выразил свое мнение Джакаджа.
— А почему? — осторожно поинтересовалась у него Наташа.
— А потому, что он не простолюдин! — резко воскликнул тот, — Дивоярцы прячут своих детей, потому что стесняются их! Вот его запсочили в такую дыру, среди бывших дровосеков и увечных солдат!
— Ты знаешь, Юги, что это не так, — недовольно прервал его Фазиско, — всё дело в роке. Дивоярцы стараются поменьше встречаться со своими детьми, чтобы не навлечь на них беду. Очень скоро небесный город оставит нас и уйдёт в плавание по мирам.
— И тогда мне больше не попробовать волшебного зелья, — грустно подвёл итог Джакаджа. — Ибо останутся здесь, на Селембрис, запрятавшись в лесной или горной глуши, отдельные учителя. И будут они раз в год тайком собираться со служителями королевских дворов где-нибудь в диком и безлюдном месте, чтобы подняться в полёт. И уже не напроситься к ним в компанию. И ты, мой друг Фазиско, на всю оставшуюся жизнь лишён будешь этого удовольствия. Ибо не маг ты, Ручеро, не маг! Я ж говорю: несправедливо!
Печальный взгляд Фазиско был ответом: верно всё сказал Джакаджа.
Глава 8
Надолго затянувшийся обед, наконец, закончился. Гроза снаружи к тому времени прошла, и только прохладный ветер тревожил крону титанического дерева. В помещении было слишком жарко, и Наташа решила выйти наружу. Всё ей было удивительно и ново в этом месте, и она спешила насладиться впечатлениями. Лёну хотелось остаться с Фазиско, чтобы осторожно расспросить кое о чем, и он был рад, что Юги взялся проводить девушку в прогулке по дубу.
— Смотри, осторожнее, — предупредил он.
Молодой человек почтительно кивнул: он понимает, что эта молодая дама избранница дивоярского мага, и тот не хочет, чтобы с его смертной спутницей что-нибудь случилось раньше времени. Печальная правда из жизни обитателей небесного города: этот решил уединиться со своей прекрасной спутницей, чтобы не показывать её собратьям. Вот такие они, эти дивоярцы: чужих возьмут в полёт, а своих избранниц — ни-ни! Чтобы никто не подумал. От таких союзов как раз и рождаются дети, которые потом мыкаются по жизни, как неприкаянные, хоть родитель-дивоярец потом втихую подкидывает им средства, устраивает по жизни. Но есть в этих несчастных какая-то безотчетная тоска и смутное сознание обманутости судьбой.
— Когда покинете нас? — спросил Фазиско, предваряя вопросы высокого гостя.
Он посмотрел в окно, откуда несло прохладой: день угасал, и наступал вечер.
— Мы думали переночевать тут, — пробормотал Лён, не зная, как подступить к вопросам.
— Тогда я покажу вам свободные спальни, — тут же поднялся с места страж, — Правда, у нас нехватка свежего белья. Наши парни люди простые и не привыкли к чистым простыням. Но вы, я полагаю, легко справитесь с этим.
— Конечно, — заверил его Лён, не подавая виду, что бытовая магия для него проблема. В конце концов, что он такое, как недоучившийся маг?
Парень называл его на "вы", чего не делают дивоярцы, потому что считают друг друга равными: студент и преподаватель говорят меж собой "ты".
— А почему Джакаджа не отправился в полёт с прочими? — спросил Лён просто так, чтобы завести разговор.
— Он не страж, — просто объяснил Фазиско, — он мой друг и пришёл навестить меня, пока прочих нет.
— Тоже сын кого-нибудь из дивоярцев? — проницательно подметил гость.
Выразительный взгляд Ручеро показал, что вопрос был прямо в точку: два отпрыска небесных магов сдружились по причине своего полулегального происхождения. Вот такова была оборотная сторона известной дивоярской проблемы.
— Где ты жил до этого, Фазиско? — спросил он, осторожно пытаясь выведать происхождение этого юноши.
Настойчивая мысль не давала покоя Лёну: Фазиско — это будущий Лавар Ксиндара! Что-то должно произойти в недалёком будущем! Румистэль превратит этого красивого черноглазого парня в камень! И Дивояр ещё на небе — всё сходится! И время по расчетам — тоже! Он ещё не знает, какая судьба ему предстоит, и кто пожаловал к нему в гости! Бедный Фазиско, как мне жаль тебя! Вот в чем твоя тайна! Как, каким путём этот добрый юноша превратится в исчадие ада — Лембистора! Не он ли, Румистэль, повинен в этом?!
— Я воспитывался у одного мага, — доверчиво сообщил дивоярцу Ручеро, — в самом детстве меня отправили в колдовскую школу. Но способностей у меня не оказалось, и обучение прервалось. Потом меня взялась опекать одна добрая купеческая семья. Они мне и дали свою фамилию — Ручеро. У них я научился некоторым ремёслам. А потом попал на эту службу.
Всё сходилось, и оттого Лёну становилось чуть не плохо. Зачем Лембистор открыл ему своё настоящее имя? Ничего тот не делал просто так, значит, был в этом какой-то его план. Чего-то он ожидал от своего врага, а Лён не знал, в чем именно должен он оправдать ожидания демона. Выходит, тот был когда-то обыкновенным человеком. И думал, что в нем нет магических данных! А оно ведь проявилось! Имел Ксиндара талант! И после того как Лён нанесёт ему тот роковой удар, пойдёт бедный малый плутать по жизни, ища и избегая своего врага, и будет всё более погружаться в свою страшную судьбу! Вот это разрывало ему сердце: Фазиско симпатичен ему, как был симпатичен тот парень, с которым его столкнул Поиск Жребия.
— Ты слышал когда-нибудь о таком человеке: Лавар Ксиндара? — спросил Лён.
— Нет, никогда!
А, может, все выводы Лёна не имеют оснований? Может, Лавар Ксиндара не Фазиско? Но лицо! Это знакомое лицо!
Но главный вопрос ещё требовал осторожного выведывания. И вот, наконец, ничего не подозревающий Фазиско выдал то, что нужно Лёну: с момента закрытия области Дерн-Хорасада прошло сто лет! Сто лет назад он был здесь!
Спаленка была точно не ахти. Правда, вместо детских корзин-кроватей крепкие деревянные топчаны — для мужиков все же! Поверх брошены матрацы, шерстяные одеяла. Пахнет ношеной одеждой, старой обувью. Вообще, вид солдатского постоя. Не слишком хорошо, наверно, парню в таком обществе.
— Ещё спальни есть? — обратился к Фазиско дивоярец.
— В другой ветви, — ответил тот и повернул обратно — на выход.
На воле уже совсем стемнело, и продвигаться по ветвям пришлось при помощи огней, которые Лён послал вперёд себя: те плыли по воздуху, чуть трепеща на влажном ветру, и освещали путь. Наташа присоединилась к нему, потому что гулять по дубу в темноте опасно. Фазиско проводил их к нежилой ветви, где пустовали запасные комнаты, и оставил вдвоем: дивоярцы умеют обставлять себя удобствами, а этот просто побрезговал запахами простецкого жилья.
— Увы, удобств не обещаю, — разочарован он свою спутницу, едва они остались вдвоем. — Мешок под голову — и баиньки.
— Послушай, Лён, — зашептала она, — ты знаешь, что мне рассказал Джакаджа?!
— Откуда мне? — удивился он, — Я с ним не гулял.
— Он мне рассказал как однажды попробовал летающее зелье!
— А, тогда понятна его досада: хочется ещё, — шутливо отвечал Лён, укладываясь на голые доски кровати. Куда лучше корзина с сеном!
— Послушай, это в самом деле так здорово?
— Это здорово, — со вздохом признался Лён.
Эх, попал в весну и не может присоединиться к дивоярцам, чтобы пуститься в Полёт! Это молодого Фазиско он ещё может обмануть, а настоящие дивоярцы, которые все знают друг друга, тут же спросят: откуда вы, господин Румистэль, явились и где пропадали?
Может, она не понимает, ещё не догадалась, но они уже попали в прошлое. Так вот, пусть лучше не знает!
— Лён, ты же дивоярец, — не дала она ему так просто заснуть, — ты можешь сделать это волшебное вино! Я видела как ты превращаешь воду в мадеру!
— Это не одно и то же, — сонно отозвался он.
Волшебное вино! Он не умел делать его. Только опытные, старые дивоярцы готовили такой напиток и знали заклинания, придающие ему особые свойства.
— Я не знаю формулы преобразования, — пробормотал он.
— А ты знаешь, что мне сказал Джакаджа?! — растолкала она его.
— Ну что тебе сказал Джакаджа?! — с раздражением отозвался он.
Вот приспичило ей летать в Вальпургиеву ночь! Ну, будет у неё такая возможность, и не раз — уж он-то позаботится об этом! Назад вернёмся и дождёмся следующей весны!
— Что здесь, в сторожевой башне есть книга, в которой описано заклинание превращения вина в летающее зелье, — напряжённо произнесла Наташа ему прямо в ухо.
Что?! Книга заклинаний? Откуда?
Он моментально проснулся и сел на голой кровати.
Наташа ловко умела наводить мосты: как-то она успела во время краткой экскурсии по дубу скоренько оболтать Юги, что тот выдал ей тайну: здесь, в дубе, скрыта волшебная книга заклинаний! И в книге той есть формула волшебного весеннего зелья! Ему Фазиско говорил: сам видел, собственными глазами в прошлом году, когда маги ещё были тут и готовились летать в Вальпургиеву ночь!
Молодой бастард явно был раздосадован тем, что ему не удавалось уговорить приятеля попробовать использовать формулы из этой книги. Он как раз этим занимался, когда явились незваные гости — вот это было причиной его недовольства. И друг его знает, где спрятана эта книга! И не хочет показать! Хотя, есть причины опасаться: говорят, магические книги сами себя защищают.
— Ты знаешь, что ночной полёт в Вальпургиеву ночь называют возвращением к истокам? — наступала она на Лёна, с которого слетел весь сон.
Это же возможность разобраться в том, кто она есть! Истоки! Это тайна, которую она силится постичь!
Это не совсем так, пытался объяснить ей Лён. Возвращение к истокам есть какой-то малопонятный иносказательный намёк. Большей частью это полное мистики любовное приключение, и непонятно каким образом происходит выбор.
— Остался день до наступления мая, — отвечала она ему.
Великий дуб! Ещё немного, и до неё дойдёт, что они в прошлом!
— Ты как хочешь, — заявила она ему, — а я пойду и побеседую с парнями.
И решительно покинула комнату.
Только этого недоставало! Он помнит её бзик по поводу "Гениус Алама", которой она была одержима ещё недавно. Ей заколодило непременно завершить своё обучение по книге, которую Магирус и Брунгильда изъяли у деревенской ведьмы! Наташа вообще не понимает, что такое магическая книга и как сложно ими пользоваться! И если она в самом деле обольстит молоденького стража, то действительно получит доступ к книге. А это уже не шуточки!
Лён соображал: Фазиско был учеником чародея. Значит, магический язык ему может быть знаком. А это означает, что он в силах привести заклинание в действие — некоторые из них доступны даже немагам. Но вот к какому результату это приведёт? Неопытный заклинатель может такого наворотить — потом магистры не расхлебают! Наташа вполне способна заморочить парня так, что он сдастся на её атаку.
Встревоженный этими соображениями, Лён покинул спальню и отправился на поиски Наташи. Вскоре он обнаружил всю троицу сидящей на удобном помосте, укреплённом на развилке — своего рода беседка с крышей. Как ожидалось, шло бурное обсуждение возможности изготовить зелье. Юги жарко уверял товарища, что тоже умеет читать магическое письмо, поскольку, как большинство дивоярских отпрысков, проходил обучение в лесной школе. О, это уже была настоящая катастрофа! Только стоическое упорство Фазиско препятствовало осуществлению великих планов. Но с поддержкой Наташи, по новой версии — Лиланды, решимость Ручеро быстро теряла устойчивость.
Имело место только одно существенное препятствие, о котором Джакаджа, кажется, ничего ещё не знал.
— Ничего не выйдет, Юги! — донёсся до Лёна голос Фазиско, — Эта книга написана на тайном языке. Я её видел! Никто не может прочитать её! Был, говорят, один сильный маг, который знал эту тайнопись. Но это было давно — сто лет назад!
Лён остановился, не дойдя до беседки, скрытый листвой. Слова Фазиско поразили его.
— Лиланда, ведь твой маг настоящий дивоярец! — заговорил Джакаджа, — Наверняка он может прочитать эту книгу! Ведь они умеют делать зелье! Подумай: Дивояр уйдёт с Селембрис, и мы никогда не отправимся в полёт!
Ещё немного, и она сопоставит факты — тогда поймёт, что они уже в прошлом! Каким-то образом состоялся перенос, и Лён может попытаться проникнуть сквозь магическую преграду, чтобы попасть в Дерн-Хорасад! Она думает отыскать там сокровище! О, сумасшествие!
На освещённой гроздью светлячков дощатой платформе возникла из пустоты фигура.
— Хорошо, давайте посмотрим, что у вас за книга, — нехорошим тоном сказал Румистэль среди возникшего молчания.
В одной из комнат главного ствола, куда был закрыт путь обитателям сторожевого дуба, в маленькой каморке, запертой сильным заклинанием, хранилась Книга. С первого взгляда Лён понял, что такое перед ним. Легко открыв затворы наговора, он проник в комнату без окон и увидел большой фолиант из драконьей кожи — тот самый, к страницам которого он однажды прикасался. Книга, написанная русским текстом. Отчего она здесь, а не в Дивояре? Есть ли в этом некий, скрытый от его понимания смысл?
